Текст книги "Сомнения@Google"

– Тебе свойственна привычка переспрашивать: «Так ведь? Так?» Сам все решил заранее! – Она споткнулась на полуслове. – Не учитывается, что я думаю?

– Правильные мысли выгодны, деньги-то общие! Я стал задумываться, а что у нас не общее? – Он увидел, как вздернулись ее брови.

– Раздела захотел?

– Прозвучало, как развода захотел. Пойми, мы по обязанностям поделились, как объяснить, не знаю…

– Ага. Советуешься со своей неуверенностью, которую окрестил собственным сомнением!

– Совсем не это имел в виду. Жгуче интересно и про валюты, про нефть! Не могу объяснить сразу! Важны функции, но не в математическом смысле, надо находить события, действия. То, что порождает функцию. Потом, позже, станет новостью, экономическим событием, сыграет на определенные изменения в структуре рынка, как следствие отобразится на стоимости акций, валют.

Распахнулась дверь: «Вы долго сидеть будете? Ждем, а вы спорите! – Старший из сыновей стоял в дверном проеме.

– Заболтались! Продолжим позже. – Егор направился за сыном.

– Напоследок! И вправду приплетаешь алхимию, оккультизм. Случайно на полке нашла копии средневековых гравюр. Поисковик для тебя и собеседник, и словарь, и библиотека с энциклопедией! Всерьез думаешь про философский камень? Про числа Авраамовы? – Она смотрела ему вслед, неосознанно, сильно комкая лист бумаги .

***

Разговор продолжился через несколько дней в машине. Вышло само собой – они ехали из банка.

– Да, я согласен, плывем в правильном фарватере. Кривая доходов – чуть ли не в полном соответствии с классическим примером. Меня это не устраивает! Как хочешь, а не нравится!

– Перцу мало? Много консерватизма? Всего-то ничего! Терпим прибыль! Перестали ездить по горкам сливаний, у нас убыточность контролируется, мы в жестких рамках! Ты, мы! Сколько бились, чтобы начало получаться!

– Только…

– Я пыталась поговорить недавно, отложили. Начал уходить от ответов! Смотри на дорогу!

– Расскажи еще про независимость, про свободу, которую получили! Обрели! Как в рекламном буклете! Нет начальства, нет подъема на работу и так далее! Терпеть проходящую жизнь? Прикованы к табуретке! Сидим, боимся неизвестного шороха, автомат на закрытие позиции маячит перед глазами.

– Хочешь гонки? – Она смотрела, не моргая. – Что задумал, куда вытягиваешь?

– К чему такое недовольство? В тебе клокочет негодование!

– Нашему спокойствию… – Она сникла, ее хватило только на порыв. – Я боюсь тебя, боюсь себя и наших бредней, в которых можем запутаться!

– Вышли на тропу, щупаю дорогу.

– Сколько будет стоить?

– Хорошо… Не буду возвращаться к системе, игре «на» и «от» точек прорыва, к зонам так называемых поражений. Много говорили, делали, у нас неплохо получается. Но у меня есть, даже не то, что есть… Состоит из весьма отдаленных от трейдинга, от понятия рынок, графики в современном восприятии.

Они миновали мост, проехали дамбу. Егор включил сигнал поворота и припарковал машину у обочины.

– Про числа Аврамовы? Ты в здравом уме?

– Без сдурел! Я про кредит… – сказал и отвернулся к окну.

– Ну? Как дальше! Мне интересно! Надеешься на синтезатор новостей? Что увидел за окном?

– Ходил в один из банков. Получилось, что разговаривали со мной, как будто я космонавт.

– Про друидов, про коридоры, по которым тебя носило, не говорил?

Егор, как будто не услышав, продолжил:

– Не буду долго рассказывать! С порога – не отказали! Нет! Целый этаж вундеркиндов, аналитический отдел! Обставлены – мама не горюй: оргтехники полная комната, краем глаза уловил, что отчеты с графиками в цвете ведут! Презентация каждый понедельник ! Что там наши мультяшные копошилки! Согласились про перспективу, про креатив в предложениях! Начальничек пришел, моложавый такой, лет под тридцать. Начал возить носом по графикам за прошлую неделю! Потом на фондовые рынки перескочили. Все бегом! Сидит в кресле с колесиками, стол изогнутый и длинный, на нем ноутбук в держателе, пара мониторов с боку прилепились. Крендель вдоль перекатывается, по клавкам ударяет! Занят сильно! Я ему показываю, а он глянет через столик глазком и все, вроде, понял! Результативность похвалил, про оправданный риск долго мусолил. Я слушал. Он мне про потребительский спрос в Юго-Восточной Азии целую лекцию рассказал! Зачем? До меня потом дошло: затем чтобы у меня не сложилось впечатления от того, что я с затейником повстречался, с Леней Голубковым. Сходство проступило, когда он спросил, сколько я готов вложить в их финансовую программу. – Егор говорил быстро и отрывисто, вылив все из себя, умолк, постукивая пальцами по рулю.

– Впечатлений воз. Подмывает спросить, что было дальше? – она сидела, выпрямив спину, с интересом ожидая продолжение.

– К чему ироничный тон? Несли чепуху про гарантии, про проценты и вещи, приятные слуху банковского клерка. Вся программа российского правительства в отношении инвестиций малого бизнеса под завязку! Аккредитованный бред, жалею, что не конспектировал!

– Заводи машину, полгорода надо проехать.

Он замолчал, осторожно выехал на проезжую часть.

Минуя несколько кварталов, не обращаясь к жене, стал говорить вслух:

– Хорошо-хорошо! Статисты! Маргиналы? Хуже! Идущие по сомнениям! Они наколотили на чертовых роботах, выкосили депозиты клиентов, играя в отливы и приливы, вышибающие стопы. Но у сомневающихся есть возражение! Преимущество! Им не переплясать нас! – Он с силой вдавил педаль газа.

– О чем, о каком преимуществе можешь рассуждать? Сбавь скорость! Егор, посмотри на спидометр!

– Хреновому танцору, как известно, что мешает?! Корпоративная грыжа! Они только учатся в социалках копаться, мы уже там. Без разрешения? Конечно! Потому что, это наши страны, наши реплики, души, в конце концов! Брокеры, институционные трейдеры, роботизированные поисковики – боты-системники! У них не дрожат руки с похмелья? Согласен, так у них и поджелудочную не сосет, когда выходят на след, варьируют оттенки ситуации. Зачем владелец хедж-фонда приглашен на именины дочери короля шин? Чтобы дать или взять? Чтобы поменяться давалками! В полицию Шотландии звонить или федералам в комиссию по инсайду? Все под контролем, под одной крышей. Пошли в жопу! Все равно, что колхознику писать жалобы в газету «Труд»!

Егор замолчал, раздосадованно качая головой всю дорогу, до самого дома

***

Он поднял палец в предупредительном жесте, предлагая ей немного подождать, ушел в комнату, принес с собой кипу бумаг и папок, стал сортировать их на столе на кухне, раскладывая по нескольким стопкам.

– Момент, у нас не кухня, а штаб! Мадам.

Именуемая мадам, криво усмехнулась, пряча за сарказмом любопытство. Не в первый раз ловила себя на мысли, что побаивается перехлестывающим энтузиазма, самим же выдуманное. Знала, как трудно бывает его остановить.

– Пожалуй, здесь все! И блюдечко, и каемочка! – Довольный собой, он откинулся на спинку стула. – Не претендую на истину, но пес его знает. Эксклюзив!

Лика долго смотрела, листала бумаги, выражение ее лица менялось, она вздергивала брови, быстро пробегая глазами по тексту, то хмурила лоб, возвращалась назад или откладывала в сторону листы.

– Много абстрактного, кое-что занимательно. Никому не показывал? – увидев удивленный взгляд мужа, она быстро поправилась, – Для непосвященных , нет жесткости! Много переводов с английского, испанского и французского. Как будто так положено – тихо и без учета неожиданностей, план построения действий. Как в облаке.

– В облаке интереса! Есть сектор поиска, есть сужения, есть расширения! Нет линейности, имеем дело с большой массой информации.

– У Элиота построено на волнах, на недопустимости обратного, но с допустимостью неправильности. Его теория развивается и дополняется до сих пор. Это рынок, он меняется! Как можно учесть все?

– Утонуть в этих волнах быстрее, чем понять их.

– Все-таки приложение и есть решение всех задач?!

– Я нашел тех, кто думает также, допускает совпадения. Когда есть несколько совпадений – это системность. Жгуче любопытно найти людей по интересу. Центрифугу по обработке слухов, не вышедших данных, создатели новостей не изобрели! Пока, во всяком случае. Но смоделировать приложение под агрегатор почти получилось.

– Ты, не программист! Босиком ходишь? Что делать с бездорожьем?

– Бездорожьем?

– Языковой разобщенности, часовые пояса и полушария, не помеха?

– Замечания пропускаю.

– Хорошо, давай дальше… – Она внимательно посмотрела на мужа. – Почему настоял закрыть позицию по паре с австралийским долларом? До закрытия прибыли по ордеру мы не дошли, я была против досрочности! Год следуем нашим правилам…. Но, если бы мы не закрыли прибыль, то на следующий день угодили в паритет! Прибыль сошла в ноль, откуда знал? Из этого?

– С цифрами не все гладко! Родился таковым! Не важно, дальше идем. Это недогматический синод входа и выхода. Исходим из того же золотого сечения! Полезно совместить. Войти не составляет труда в любой момент. Как не встрять? По-русски говоря.

Неважно, в древней Гизе или в средневековой Киото, со свечным анализом урожаев кукурузы. Открытие жесткости цифр, их сечения задолго до эпохи печати, не то что интернета! – Он говорил без остановки, оторвался, чтобы попить воды из-под крана. Постучал пальцем по бумагам. – Важна поведенческая линия, построенная на тех же цифрах Фибоначчи, к которым обратился, как к классификации, да Винчи. Занимался этим очень плотно, помимо искусства и проектной инженерии! Анатомией человека, психологией поведения! В числе прочего нашел применение золотого сечения во многих областях. Он был человеком эксперимента.

– Собрался экспериментировать с нашими деньгами? Осталось найти компанию, которая с удовольствием обнулит счет.

– Применять трудно – цены в рынке «уплывают»! Объем любого сектора, будь то Европа или Америка, – слишком большой поток. Еще пару лет назад не было такой мощности, не говоря о более отдаленных временах.

– Ну? Применение невозможно!

Егор замотал головой и замахал руками, прерывая ее.

– Конечно, слышу и вижу, что цифры американского фондового рынка, а это не МММ.

– Не надо так со мной!

– Оперативное сопровождение! Такая формулировка у специфичных служб. Приучить поисковые системы? Они дают возможность отслеживать, проще говоря, вести информационное сопровождения. К примеру, можно понять правильность цифр в отчете компании. Что запретного? Пошел в библиотеку и посмотрел интересующие справочники. Так было раньше. Сейчас надо открыть поисковик и теребить непривычным способом. Все.

– Кто ж тебе даст?

– Спрашивать разрешение не нужно. Все в свободном доступе. Газету или справочник можно, а десять, сто или тысячу сообщений нельзя? Нет закона, запрещающего общение.

Воцарилась тишина, они молчали, обдумывая каждый свое.

– Ждать надо, терпеливо и настойчиво! Не прыгать сломя голову. Велико искушение, но надо уметь его давить! От простого до великого – один шаг, в нашем случае – это тайминг. Многие ради завершающего шага ждут полжизни!

– Например, Фламель.

– Добрались! Хорошо. Устраивайся удобней! Николя Фламель не находил золото. Не думал этим заниматься. Его обвиняли в этом, надеясь добыть секрет обогащения!

– Хватит придумывать! Откуда тебе знать? Прошло столько времени. Или думаешь, что, перечитав книжный шкаф в детстве, можешь просеять весь интернет?

– Обрывки, куски! Тестировал приложение. Странным образом информация выскакивает и пропадает в разных местах. Фонды, библиотеки, частные хранилища и, наконец, соцсети. Был выдан целый массив, каждые сутки по-разному.

– Включил центрифугу машины времени, перемешав с новостями?

– Обвинить любое начинание комфортнее, чем его признать, тем более развить. Я уверен, что первый, кто придумал весло, был казнен советом старейшин, следующий, приделавший кусок ткани и назвав его парусом, был ликвидирован спецслужбой вождя. Первопроходцы, экспериментаторы ломали устои, что самое главное? Доходы правящей системы. Все просто – головой в омут, а папирус в огонь.

– Почему Фламеля не сожгли на костре?

– Ага, все же задаешь вопрос?

– При чем здесь мы?

– Все, что связано со мной, случайность! Никакой мистики. А вот то, что вытащил из разных мест, куда смог довести Google. По крайней мере, дает объяснение, почему книгочей имел достаточно валюты, а тогда золотая монета была предпочитаема любыми режимами Европы. Черт подери и сейчас!

– С ума сошел. Евроэмбрион, друг Google и любитель алхимии? Коктейль из бреда.

Егор тряхнул головой на ее слова.

– А вот представь! У меня версия, своя!

– Ух ты! – Она чуть не подскочила со своего места. – Вот это да! Дружок? Не собутыльник, не друг по охоте или там… неважно! Дружок!

– Еще раз представьте! Эксклюзив, версия о происхождении вещей и маленьких тайн. Да-да! Смеется тот, кто смеется последним! Итак. У нотариуса была книготорговая лавка. Ватикан давал разрешение на переписку книг. Мэтр нашел способ множить книги, придумал печать-перепись, за которую с удовольствием платили звонкой монетой. Аппарат Римского Папы проведал, что кто-то тиражирует книги, был раздражен, а доказать не мог. Книгопечатание пришло через полвека, дало толчок к культурным сдвигам и открытиям в любой сфере жизнедеятельности, попутно снеся много голов. Фламель забежал вперед времени и чуть не поплатился своей.

Она смотрела на него глазами, полными недоумения.

– Кстати, отца славянского книгопечатания взяли в колодки, обвинили в ереси, выслали. Гораздо позже поставили памятник. – Он весь преобразился, его глаза горели.

– На тебя, как на памятник, смотрю. Зачем факты, пахнущие подземельями? Мы про деньги говорим или…

– Подземелья инквизиции или подвалы Лубянки, всегда кто-то, кому то мешает диктовать трафик. Фламель думал, что продаст, а может, передаст способ станочной переписи сильному партнеру за возможность поменять личность и скрыться от инквизиции. Исчез, буквально ушел под землю. Партнер потерял свою силу, возможно, был обвинен в ереси. Мало ли горело костров, ставилось эшафотов? Секрет был передан в соседнюю страну. Печать слов, как новоделание, было открыто в Германии, скорей всего, протестантами. Начались погромы, преследования. Силу познания сдержать невозможно, ученики, работники типографии разнесли дело по континенту. Мракобесие стало отступать.

– Средневековая ересь и торговля на новостном контенте?

– Фламель оставил завещание, оно похоже на стихи его предшественника Нострадамуса. Нужно вычитать не тупой секрет золота, а смысл философского камня. Это обыкновенное слово. Метод проб описан как изнурительный труд с выделением пота, т.е. долгий упорный поиск. Копание в земле? Отнюдь! Формирование зоны поиска. Поиск в смысловом поле, то, что называем контентом. Он шел по тому же пути, ему надо было тиражировать тексты, как ответы на запрос человеческой мысли.

– По твоей логике, это должно быть несложным!

– Проще и доступнее не бывает! Не тупой робот на срабатывании, а подбор, отсеивание и выделение признаков ответа на запрос. Приложение, которое займется не географическим профилированием, как в криминалистике, а выложенными в открытом доступе словами. Сначала было слово! Конечно, не в глянцевом журнале. – Громко выдохнул, решившись. – Допустим в Google Trends, там интересные моменты с запросами!

Егор лихорадочно перебрал стопку бумаг.

– Вот! «Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии породить танцующую звезду».

– Ты – гугенот, рожденный в интернете! Я поняла из гравюр и бесчисленных копий, лежащих вперемежку со статьями из Business Week , что у тебя, у твоих друзей сложилась компания по интересам. Они знают про похождения в алхимию? Фламель и его бессмертная спутница проживают нынче на Тянь-Шане?

– На Алтай переехали! С Гималаев на Алтай, согласно слухам. Где-то на среднем Тибете, проезжая высокогорье, встретился с Пейджем и Брином. А как же? Обмен опытом и передача средневековых тайн обращения со словом, запросом. Мне звонил, кстати! – Последнюю фразу он почти выкрикнул, громко хрустнул ручкой, преломив ее. – Для кого распинаюсь? Новое – это хорошо и прочно забытое большинством людей!

Лика подошла к нему, пытаясь поймать его руку, улыбнулась и проговорила:

– Пойми, следуя зарисовкам, можем «попасть»! Нам нужны деньги? А риск соизмерил? Это может кому-нибудь не понравиться, думал об этом?

– Где его нет – ничего нет! Нам нужна сущая безделица в долларовой сумме.

– Безнадежно болен. – Алика смотрела, не моргая.

Ирония исчезла, ее взгляд застыл на ворохе беспорядочно разбросанных бумаг.

Егор встал и, открыв шкаф, раздосадовано потряс полупустой банкой из-под молотого кофе.

– Что это? – она подняла листок с краю стола.

Он взял протянутую бумагу, шевеля губами, пробежал по тексту.

– Ты, как оператор на полиграфе, вопросами прижимаешь.

– Вслух прочти, вслух! Я не про орден иезуитов! Если тебя кто-нибудь поймает…

– Инквизиции нет, но кто-то, мягко говоря, может ступать рядом…

– С неизвестными намерениями! – закончила за него жена.

Он опустил бумагу на стол. В конце последнего абзаца стояла приписка и ссылка на источник: «Специалисты применили метод "географического профилирования", который используется, чтобы определить местонахождение группы правонарушителей».

***

Хонда стояла поодаль от пустого перекрестка. Эта часть города называлась «Тихий центр».

Старицкий сидел в машине, задумавшись, машинально наблюдая за стайкой голубей, сидевших на крышке колодца.

«В конце-то концов, не про котят в мешке иду разговаривать!»

Стоя у дверей уютного особняка, за три минуты до назначенного часа, он глубоко выдохнул, нажал на кнопку звонка.

Островерхая крыша шпилькой венчала башню центральной части, делая схожем с гномом, забредшим в окружение зданий из эпохи сталинского ампира.

Егор переминался на крыльце, полминуты его разглядывали, он это чувствовал. Замок щелкнул, услужливый баритон пригласил зайти. Оказавшись в парадной, увидел лестницу, часть стены, увешанной фотографиями разного размера.

«Надо было коньяка принять, не так скованно бы чувствовал…»

Охранник с безразличным лицом, жестом предложил пройти вглубь дома, прикрыл двери за его спиной.

Запах дыма висел в воздухе большой комнаты , больше похожей на зал. . Бюстик Вольтера на тонкой ножке пьедестала, встречал улыбкой лукавства.

Треск горящих поленьев шел из выдвинутого из стены камина. Изогнутая высокая спинка кресла, стоящего в центре ковра, скрывала сидящего человека. Его звали Вольдемар Басаргин.

– Передали, что хочешь встретиться. О причинах догадываюсь. Прочитал. Садись. Я простыл вчера на катере! Говорят, есть одно народное средство, только одно! Разделишь со мной? – осведомился хозяин дома.

Они были знакомы давно, но не виделись несколько лет. Егор отметил перемены в его ухоженном лице. Налет превосходства, иногда переходил в пренебрежение, накладывала отпечаток на выражение глаз, манерах. Несмотря на ухищрения косметической медицины, складки упрямыми линиями расходились от плотно сжатых губ. Хозяину дома не было еще и сорока.

– Я пришел с предложением, обсудить возможность…

Басаргин сделал жест ладонью прерывая.

– Посидеть. Даже обсудить! Ради любопытства подскажи, что мы сможем обсуждать? Сюда редко приходят, чтобы не просить. У всех это называется предложением!

– Ты, к кому-то с предложением ездишь каждый месяц, если не неделю! Преодолевая чье то столичное чванство. прости за прямолинейность.

– Пропускаю мимо ушей, стерплю! Выпить не с кем!

Хозяин налил по небольшим рюмкам, они выпили.

– Про московские порядки рассказывать будешь? – Его явно забавляла ситуация, он откинулся в кресле. – Не тяни!

Он слушал внимательно, не перебивая. Только раз, чуть кивнув собеседнику, встал, пошевелил дрова длинной кочергой. Держа голову чуть набок, продолжал слушать.

– Ликбез онлайн? Тренинг про выгоду от листинга на лондонской бирже? Закончил?

– Мое дело… – Егор потянулся за очередной сигаретой. – Я раскрываю тему.

– Твою тему! – хозяин дома пристально наклонился вперед, – Без лишних бумаг и без банковской волокиты.

– Прибыльность, доходность вне правил! В процентном соотношении доходность с одной сделки. Наличность не нужна, счет будет твоим! Про риски – я готов подписать….

– Не буду. Не хочу. – Он подошел к бюсту Вольтера, щелкнул его по носу – Вываливаешь взахлеб. Я не в теме. У меня пивной паб, лучший за Уралом! Пиво экстра-класса, а в твоем интернете его пивнушкой называют. Ты, вот нарисовался, всего-то денег надо!

– Отчет посмотри!

– Плевать на бумажки! – Он вернулся на свое место.

– По своим правилам живешь? Я – по своим. Сумма нужна не для того, чтобы карман жгла, а душу не грела. К сроку, когда «на выстрел» подойду! – Егор говорил уверенно и резко, выделяя нужные места. – Я принес отчет за год. «Сам на сам» – ушел три раза, два раза – потеря двадцати процентов. Все остальное, это нетрудно сосчитать, увеличение – по двести пунктов, они же проценты прибыльности!

Хозяин полулежал в кресле и смотрел на безразлично. Егор вертел в руке недопитый коньяк. Где-то за окнами прогудела сигналом проезжающая машина.

– Встречное предложение! Я найду клиентов! Их будет много! – решительно выпалили Егор.

– У меня собственное агентство по рекламе и маркетингу.

– Плевать на такое агентство, которое не может продать, дармоеды! Оплатишь услуги и приготовься варить пиво в трехкратном размере.

– Кроме пива, концентрат продать надо!

– Вот и поставь их бегать по залам с кружками! Мне не нужны агенты. Мой агент – Google. Дай полномочия действовать от твоего лица, я найду кучу непоседливых любителей и выпивох с хорошим вкусом.

– Не перегрелся? – губы Басаргина дернулись в брезгливой усмешке. Егор заметил, как менялось выражение лица у говорившего. – Хорошо. Допустим. – Пламя от камина отсвечивало на лицо; губы опять дернулись, взгляд уперся в раскаленные угли. – Можешь ничего не отвечать дальше, знаю риски без тебя. Про кураж говорил? Или вырвалось?

Егор отодвинул рюмку, переставил бутылку коньяка на этажерку под Вольтером. Вольдемар с недоумением вздернул бровь.

– Чего замельтешил, позову человека. Приберет.

– Зачем нам свидетели? С нами Вольтер, само провидение, к тому же не осудит. – Указал пальцем в улыбающийся рот француза. – Предлагаю контракт на особых условиях! Тебе нравились сделки на таких условиях! Есть пару удачных ходов!

– Нашел в Google? В чем отличие от миллионов или от миллиардов запросов? Ты выскочка, тебя кидала всякая дребедень, а берешься…

Егор поднял руку, почти выкрикнул, чтобы перебить: « Стоп! У тебя куча агентств, чопов, ментов и прочей шушары. Но. Так со мной не говори! – Он весь напрягся, подался вперед, тихо проговорил звенящим шепотом. – Не стоит».

Хозяин кабинета скосил глаза на дверь, посмотрел на Егора. Потянулись секунды, прошла минута. Собеседники напряженно смотрели друг на друга.

Басаргин сжал кулаки, выпрямил пальцы, с хрустом размял руки и продолжил говорить, словно между ними ничего не произошло.

– Я повторюсь, что такого, приносящего результативность, не увидели в нем другие, а тебе можно уверенно утверждать?

– В отличии…

– Ах да! Ну, конечно! Ты особенный!

Егор сделал вид, что не слышит, спокойным голосом продолжил:

– Особенным бывает запрос. Я знаю знак! Это хочешь услышать? Волшебный! Тогда поисковик отвечает правильно. Если в настроении.

– Голову морочишь?

– Можно запросить «жратва»?! Конечно, да. Можно «еда», можно «вкуснятина». Разные слова одной темы! Симптоматика, внутреннее настроение слова, запроса, слогана. Его слышно через строку запроса, и это, конечно, влияет на ответ. Отзыв! Хочешь жрать, так жри! Еды надо? Так вам к тому, крайнему, во втором ряду, пищеблоку. Решил вкусно поужинать, так идите к этому столику, поближе к музыке. Ах да, вы вдвоем! Тогда ближе к огню. Конечно! И этим все сказано: изыскано, вкусно, доступно! – Егор улыбался глазами, трогал рюмку, грел ее в руке. – Требуется задать траекторию, попасть в аудиторию?! С Google надо пошептаться, поговорить и попросить зашевелить его щупальцами. О, у него есть куча примочек, на которые другим недосуг, лень смотреть, или их не видно? Как подмостки сцены в провинциальном театре. Идет пьеса по Шекспиру, то есть автор, антреприза, талантливая труппа. Зритель будет смеяться и рыдать, все было заранее уложено. С Google тоже самое! Поисковая этимология, лексикология.

– И, правда, повернутый! Лексика продажной игры со словами! Чего все лезут в интернет? Что б такие, как ты, строили вкусные ловушки?

– Нет, погоди! Не пивко, а Баварская вкуснотища? Язык щиплет от приятных пузырьков?

– Шулер! – проговорил Вольдемар с явным удовольствием.

– В нашем варианте – не Шекспир! Одни пьют, другие торгуют! Важно и нужно, чтоб дошло до тех, у кого жажда по хорошему! Выйти на рецепторы, которые вызовут симптомы приобретения. Энергия Google – это реакция рецепторов, плюс стерильные инструменты, как в микрохирургии.

В гостиной повисло молчание.

– Что дальше? Пузырьки, хирургия? Запутал! Я пива захотел!

Егор, стоя посредине комнаты, что-то искал взглядом. Взял рекламный буклет с каминной полки. Полистав, вырвал лист с чистой стороной.

– Сделка, пари! Пиво – после обедни! Главное условие – ты получаешь клиентов, я – разовую кредитную линию.

– Сумма не та, чтобы бросать на ветер, при этом трястись над чужими ходами. Создание пилотного проекта на базе выскочки? На коленке?

– На буклете! Московский компаньон покупает концентрат вагонами. Ты продаешь кружками, мешками, полетами! – Старицкий широко улыбнулся. – «Собака во время пути могла ведь чуть подрасти»! Двинешь франшизу дальше, пиво польется в регионы.

– У нас живое пиво! Лучшее! Сделано по действительным, по стандартам из Нижней Саксонии.

Егор почувствовал, как сквозь барский тон просвечивает интерес к его предложению.

– Что за пиво? Отменный вкус. Ни мужское, ни женское! Обалденное! Потрясное послевкусие. – Ткнул пальцем в страницу буклета. – Подписывай, ничего лишнего, двигаться будет полетами! Сокращаем сроки, поднимаем планку. Месяц. Меньше! Тридцать суток!

Хозяин дома повернул лист в свою сторону, пробежал взглядом по строчкам.

Егор протянул ручку.

– Риски есть! Пиво вкусное и…

– Допустим! Черт тебя дери! Только, допустим, что согласен рассмотреть. А не проще будет назначить сроки исполнения, дам должность, поставим цели, определим премию, в конце концов, расставив приоритеты, будет легче планировать. Контракт с прописанными условиями не повредит.

– Премия от продажи, с промежуточным окладом и планерками? Нет! Юристы обязательно засунут в контракт неисполнимое, что, на первый взгляд, будет второстепенным, но не позволит выполнить пунктик «условия соглашения». Ткнешь меня носом, чтобы исполнить заветное – не запла… – Егор осекся, поняв по лицу собеседника, что наговорил лишнего. – К тому же долгий ящик. Мой срок – тридцать дней, дальше продажи! Риски выводим здесь. – Он постучал пальцем по листку из буклета.

Басаргин сидел с прямой спиной, напряженно слушал. Его взгляд остановился на пальце Егора. Воцарилась тишина. Подлокотник кресла резко скрипнул от нажатия руки. Он встал, прошел за спину Егора. Дождался, пока тот к нему развернется.

– Риски! Сам взвесь, тебе отвечать!

Он выхватил из углей кочергу-шпагу и раскаленным концом прижег лежащее рядом полено.

Ухмылка диктатора.

…Бытие и Сознание создают Реальность

Стекла, подернутые инеем, делали утренний свет белесым и прозрачным.

Утро переползало в морозный день с медленным движением стрелки часов на стене кухни. Алика готовила омлет, прислушиваясь к звукам из детской комнаты. Дети, выкатившись из-под одеял, устроили потасовку подушками.

Услышав хлопанья дверей в ванной, Егор вышел в коридор перед детской.

– Умылись? Последний вытирает пол! – грозным голосом сказал в притихшую детскую, веселее добавил – По телеку подводные съемки BBC, про акул!

Вернувшись на кухню, заглянул в сотейник, подхватил на кончик ложки омлет, подул на него.

– Сенсация из Ирака, по всему интернету, даже по телевизору. Поймали! Арестовали, в плен взяли, не разберешь! Саддама Хусейна, за которым гонялись ЦРУ! Новость рвет эфир. По пляжным обменникам доллар дернул под гору. Морпехи подгадали с сенсацией, в субботу. Как не верить в «случайности»? Разрыв будет немалый, волатильность в понедельник зашкалит.

– Что особенного? Завтра войну в Ираке закончат? Свистопляску с долларом надо переждать. – Он не слушал, открыл форточку, вдохнув морозного воздуха, торопливо захлопнул ее.

– Вытащили из норы безумно вращающего глазами старика, и конец победоносному маршу? А скважины? Кто будет восстанавливать, так коптить и будут? Все останется на своих местах! В понедельник рынок двинется, через гэп… – Он оборвал себя на полуслове, сморщил лоб, порывисто поднялся со стула, открыл холодильник, принялся рассматривать полки.

– Там ничего нового.

– У нас закрыты позиции. Отлично!

– То есть? Постой… Что-то делать в понедельник?

– Умница! Твоя наработка, между прочим. Образование ямок, пустоток на графике?

– Это теория!

– Теория? Спекулятивный пузырь, как реакция на военную операцию! – Его неуверенность уходила с каждым словом. – Конечно, убедиться сможем только утром в понедельник.

Весь вечер телевизор был включен. Егор перескакивал от него к компьютеру, трель соединения с линией Интернета то и дело оглашала пространство комнаты. Широко шагая, уходил на кухню, заваривал кофе, курил.

Поздно вечером Лика, не выдержав, усадила его пред собой.

– Успокойся, посиди. За окнами ночь, ты – как зверь в клетке! Откуда уверенность в таком большом гэпе?

– Вот-вот! Откуда неуверенность цены? Оттуда возникновение уверенности? Спрашивается: что произошло?

– Про твой настрой, а не про то, что у них произошло с Хусейном!

– С ним лично не знакомы.

– С кем?

– Шутка. Можно тебя попросить? Прокомментируй случившееся!

Подыгрывая ему, приосанилась, закатила глаза, делая вид, что вспоминает.

– Пойман бывший диктатор, вытащили его из какого-то подвала.

– Зиндана!

– Подвала-зиндана на окраине городка…

– Как он выглядит?

– Старику было несладко, углубление в земле, похожее на дыру, конечно, не аппартаменты его комфортабельных бункеров!

– Именно-именно, несладко! Достали из норы. Раньше лучше было. Прости, перебил. Дальше!

– Жалко на него смотреть…

– Женские слабости, дальше-дальше! – Егор потирал руки в нетерпении.

– Не знаю, что говорить? Не решает он ничего, и вряд ли решал в последнее время!

– Пробуй рассуждать! Посмотри на его фото! Вот он на параде, вот он обнимает кого-то среди пальм и фонтанов. Респектабелен, радушен к друзьям и грозен с врагами.

– Саддам Хусейн, у которого забрали все! Он превратился в старика, каких миллионы на этой планете! Его сломали! Все было, все прошло-проехало!