Текст книги "О Христе. Краткие беседы на воскресные литургийные чтения"

Неделя 2-я по Пятидесятнице. Призвание апостолов

Проходя же близ моря Галилейского, Иисус увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним. Оттуда, идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их, починивающих сети свои, и призвал их. И они тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали за Ним. И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

В евангельском чтении 2-го воскресенья повествуется о призвании апостолов Петра и Андрея, Иоанна и Иакова. Этот отрывок взят из Евангелия от Матфея. В нем говорится, что Христос после крещения в Иордане и искушения в пустыне сразу же поселился в Капернауме и в это же время, проходя по берегу Галилейского озера, позвал за Собой апостолов. И они беспрекословно подчинились голосу Спасителя и тотчас, всё оставив, последовали за Ним. Создается впечатление, что Петр и Андрей, Иоанн и Иаков впервые увидели Христа на берегу Галилейского озера, а их отклик на зов Христа и безоглядное следование за Ним было каким-то бессознательным, безотчетным порывом. На самом деле все было гораздо сложнее. Мы не должны делать тех или иных выводов на основании только одного евангелиста. Впервые апостолы увидели Христа вовсе не в Галилее, а на Иордане. После Своего крещения Христос тотчас удаляется в пустыню на сорок дней, а потом вновь появляется на Иордане. Вот тут и происходит первая встреча будущих апостолов с Иисусом. Об этом пишет евангелист Иоанн Богослов. Он и апостол Андрей пробыли у Христа целый день в тот раз. На следующий день Господь нарекает Симона Петром и находит Варфоломея, который приводит к Нему еще одного апостола, – Нафанаила. Это было предварительное знакомство будущих апостолов со своим Учителем. После этого Христос отправляется с ними в Кану Галилейскую, где совершает Свое первое чудо, а Его ученики становятся свидетелями происшедшего. Затем Господь через некоторое время идет в Иерусалим на праздник Пасхи и изгоняет из храма меновщиков и торговцев. Разгневанные представители иудейской власти не смеют, однако, Ему противоречить, так как Он совершает тут множество чудес. Именно в это посещение Иерусалима ко Христу ночью тайно приходит Никодим для беседы с Ним и говорит, что никто не может совершать таких чудес, какие совершает Он, если с ним не будет Бог. Далее Иоанн Креститель попадает под арест, а Спаситель во избежание гонений (распространяется слух, что Он приобретает больше учеников, чем Предтеча) отправляется в Галилею. На пути в Галилею у Него происходит беседа с самарянкой, после которой Он заходит в Самарийский город Сихарь. Здесь многие самаряне уверовали в Него как в Мессию. И вот только после всех этих многих событий Христос оказывается на берегу Галилейского озера, где во второй раз призывает Андрея и Петра, Иоанна и Иакова.

Этот «галилейский» призыв был, конечно, отличен от того, который имел место на Иордане. Прошел почти год с момента появления Христа на Иордане. Он многим уже стал известен, многие уверовали в Него, и уже начались гонения на Него. И теперь, в Галилее, Господь зовет учеников быть не просто слушателями Его слов и очевидцами Его дел, но приглашает их стать соработниками в Его проповеди, соучастниками в деле распространения Евангелия. Он намеревается поручить им труд миссионерства. «Идите за Мной, Я сделаю вас ловцами человеков», – говорит Он им. Из всего этого мы можем сделать один вывод: оказывается, не было никакой порывистости в следовании галилейских рыбаков за новым Проповедником. Перед призванием Христос дает им полноценную возможность понять и осознать, Кто Он такой. Чтобы стать апостолами, они должны были сначала усвоить факт пришествия Христа, прочувствовать своеобразие Его Личности, и Господь дает им для этого немалое время. И только после этого Он призывает их к служению. Если в каждом деле необходимо соблюдать последовательность, постепенность и обдуманность, то тем более все это нужно сохранять в деле распространения нового учения. Ничего не следует делать сразу, вдруг, ибо человеческая порывистость вредит любому начинанию. Христос ждет от Своих последователей осознанного, взвешенного выбора.

История призвания апостолов иллюстрирует нам, что Христос – Царь Вселенной – не требует от человека бездумного, слепого, рабского подчинения Себе. К сожалению, так склонны действовать некоторые властолюбивые, самозванные духовники, считающие себя руководителями судеб людских. Бог ищет от человека не только повиновения, но, прежде всего, понимания Самого Себя и Своих действий. Он не хочет управлять нами, как заведенными механизмами. Он старается выстроить с личностью живую связь, основанную на свободной и осознанной любви к Нему. Бог есть Любовь, чуждая всякого принуждения. Однако люди, именующие себя христианами, сами зачастую ищут такого псевдодуховного руководства, при котором им не надо было вдумываться в жизнь и брать ответственность за свои решения и поступки. Им удобнее слепо повиноваться стороннему авторитетному «я», быть водимыми чьей-то сильной волей. Они склонны считать такое поведение проявлением истинного послушания. От подобного глубоко ошибочного смешения понятий нет смысла ожидать подлинного христианского возрастания. Апостолы многого не понимали во Христе, их отношение к Нему не было свободно от заблуждений. Но впоследствии им открылась вся полнота как учения Христова, так и Его Личности. И это очень важный момент. Человек не может быть сотворцом Богу в деле созидания своей веры и своей жизни, если он не ищет понимания божественных действий. Многим кажется, что именно христианство развивает в человеке рабскую психологию. В этом повинно не христианство, а неправильное написание его. Евангелие поставляет личность на безмерную высоту, открывая человеку возможность доверительного диалога с Высшим Началом. Полная открытость в отношениях Творца и Его творения – вот что лежит в основе божественного замысла о человеке. Модель существования, при которой Бог выступает в роли Высшего разума, а от личности требуется только понимание своей ограниченности и безгласная, бездумная покорность Высшему началу, находится в явном противоречии со словом Божиим. Бог не может полноценно проявлять Себя в человеческой жизни, если человеческое сознание принципиально закрыто для уразумения божественного хотения. Апостолы почти год были возле Христа, прежде чем услышали от Него призыв стать соработниками в деле Его проповеди. Они имели возможность в течение года наблюдать за Ним, и только после определенного усвоения Его Личности оставили все и пошли за Ним.

Как и в случае со святыми апостолами, Христос ищет от каждого Своего последователя, которого зовет к Себе, собственного волеизъявления, исходящего из уразумения смысла божественных действий, из понимания божественного «Я». Он ждет от каждого из нас осознанного служения Ему. Только такое служение содействует нашему подлинному духовному возрастанию и придает цену всему нашему христианскому деланию.

Неделя 3-я по Пятидесятнице. «Не можете служить Богу и маммоне»

Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

Слова о маммоне представляют собой небольшой отрывок из Нагорной проповеди Христа. Суть его заключается в утверждении о том, что человек не может служить Богу и богатству одновременно: «Не можете служити Богу и маммоне». Евангелие говорит нам о том, что стремление удержать в своих руках материальные блага очень часто приводит личность к отказу от истины и толкает человека на путь компромисса с совестью. Интересно, что Нагорная проповедь, из которой взято сегодняшнее чтение, является довольно объемной частью Евангелия от Матфея. Она занимает целых три главы – пятую, шестую и седьмую. Однако Церковь из всей Нагорной проповеди в воскресенье читает только этот один отрывок о невозможности совмещения богатства с подлинной религиозностью, с неложным следованием за Христом, а все остальное опускает. Вероятно, тем самым Церковь указывает на особую значимость именно этого момента во всем учении Спасителя и считает приверженность человека к материальным благам серьезнейшим препятствием в духовной жизни, своеобразным камнем преткновения, о который спотыкается наибольшее число тех, кто именует себя христианами.

Мы с вами живем в эпоху всеобщего увлечения материальной стороной жизни, и для нас это напоминание Спасителя является наиболее актуальным. Сегодня личность, как, наверное, никогда ранее, поставлена перед судьбоносным выбором: идти вслед нищелюбивого и неимущего Христа или оставаться в числе тех, кто главную цель своей жизни видит в достижении и сохранении комфортабельного и «достойного» уровня жизни. Соблазн высокого заработка приобрел величайшую силу. Деньги определяют слишком многое, если не сказать все, в нынешней действительности. Обесценено практически все, кроме денег. Нравственные ценности занимают ничтожно малое, подчас ничего не определяющее место в поведении современного человека. Он стал слишком продажен и беспринципен, слишком циничен и слишком падок на умножающиеся блага цивилизации, которые все более и более закрепощают личность, сковывают ее подлинную свободу и превращают человека в жалкого раба вещей и тленных удовольствий. Святые отцы Церкви предупреждают, что в последнее время все будет низложено сребролюбием. Можно с уверенностью сказать, что это скорбное время наступило.

Что же представляют из себя те, кто заявил о себе способностью зарабатывать немалые деньги, кто может гордиться своим приличным (или неприличным) состоянием, кто утвердил себя в настоящей жизни и кто в силу этого считает себя значительно выше других? Кто они, герои нашего времени? Богатые – это те, кто, прежде всего, носят в себе постоянную и скрытую боязнь в один прекрасный момент лишиться всего своего имущества. Они знают непрочность и превратность земной жизни, ее коварную непредсказуемость. У них нет чувства божественной защиты, ибо они чужды Бога, и потому их души терзает глубоко затаенный страх перед жизнью, перед неизвестностью завтрашнего дня. Далее, это люди, не имеющие глубоких человеческих привязанностей, которые привыкли использовать других в своих корыстных целях, и которые с легкостью идут на предательство, на перечеркивание любого опыта человеческих отношений, если эти отношения начинают представлять угрозу их стяжанию. В то же время это люди, отличающиеся раболепием, которые хорошо улавливают заказ сильных мира сего. Они понимают правила игры, за что именно платят большие деньги и как раздаются выгодные места, и умеют по-лакейски соответствовать этому заказу. Вместе с тем, это люди властолюбивые, не знающие меры в насыщении своего властолюбия, имеющие патологическую потребность постоянно проявлять и расширять свою власть, испытывающие тайное наслаждение от унижения себе подобных. Следует сказать и о том, что это люди чрезвычайно лживые, изворотливые, сделавшие ложь правилом своего поведения, своей сущностью, своим вторым «я», и они подчас уже сами не могут отделить в себе ложь от правды. Их неопределимость и неуловимость всегда поражает. Они просто теряют свою индивидуальность в той многоликости, которую превратили в норму своего существования. Затем это люди, которые испытывают презрение не только к окружающим, которых попросту не умеют уважать, но и к Самому Богу. Они могут, конечно, привлекать Всевышнего к построению своего земного благополучия, молиться Ему и даже участвовать в таинствах Церкви. Понимая сложность и неодномерность бытия, они иногда пытаются выстроить с Богом некую связь, которую можно было бы назвать отношениями торга. Но они, безусловно, чужды подлинной любви и к Богу, и к человеку. Более того, временами они могут испытывать даже ненависть ко Христу, по Его же слову о служении двум господам: «Одного будете любить, а другого ненавидеть». Затем, это люди, не знающие меры в самовлюбленности. Материально состоявшийся человек – часто напыщенный человек, обращенный в самого себя. У него по жизни совершается только один непрекращающийся роман – с самим собой. Далее, часто это люди с весьма ограниченным кругозором и очень зауженными интересами. Их внутренний мир весьма скуден, а выражение их глаз поражает своей пустотой. Никакого одухотворенного движения вы в них не встретите, даже если бы ожидали его всю жизнь. Потом, это люди чрезвычайно скупые, страдающие совершенным отсутствием великодушия и сострадания. Умеют жертвовать, как правило, люди малоимущие. У них не забито грубыми страстями естественное, вложенное в природу, чувство сострадания и сопереживания. У состоятельных же людей душа бывает поражена стяжательством, оно становиться для них кумиром и тельцом, в жертву которому приносится абсолютно все. Они умеют тратить деньги только на самих себя. Эти люди также лишены трезвой и объективной самооценки, критическому отношению к себе, они не способны к работе над собой, к правдивому самоуглублению. Стоит сказать и о том, что часто они склонны к неудержимому распутству и разврату, к откровенному прожиганию жизни. Во-первых, для этого у них есть огромные возможности, а во-вторых, им постоянно нужно чем-то заполнять свой внутренний вакуум, куда-то спасаться бегством от все время настигающей их пустоты, тоски и давящего уныния. Вот лишь неполный портрет богатого человека, весьма приблизительный и условный набор его качеств и характеристик. Вот какой «иконе» поклоняется сегодняшний мир, вот перед кем встает на колени.

Вирус стяжательства давно проник и в Церковь. Этот вирус существенно изуродовал и продолжает бесконечно уродовать церковную жизнь. Да не думает христианин, будь то простой прихожанин, священник, епископ или даже сам патриарх, приобрести подлинные дарования Духа Святого, участвуя в гонке за комфортом и житейским благополучием. Этих даров нет, не было и никогда не будет на путях любви к миру сему. «В мире скорбны будете», – сказал Спаситель. Постараемся избежать тех могучих соблазнов стяжания, которые сегодня подстерегают личность. Постараемся сохранить в себе преданность евангельскому слову, то блаженное Христово нищелюбие, которое выводит христианина на просторы подлинного духовного богообщения, на неоскудевающие пажити жизни вечной, и которое дарует ей бесценную и ничем не заменимую свободу чад Божиих.

Неделя 4-я по Пятидесятнице. Исцеление слуги сотника

Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой; ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает. Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час.

В этом повествовании все слишком необычно, начиная с личности главного персонажа. В ней, собственно, все и заключается. Этой личностью является сотник, то есть римский офицер, центурион, командовавший войсковым подразделением, располагавшимся в Капернауме. В каждом городе Иудеи находилась воинская часть римского императора, державшая иудеев в повиновении. Сотник должен был обеспечивать дисциплину как в своей сотне, так и во всем городе. Такой военачальник обязан был уметь безжалостно подавлять любой возникавший очаг недовольства. Подвластные горожане, естественно, не могли положительно относиться к представителям силовых структур иноземной и иноверной сверхдержавы. Те, разумеется, платили местному населению тою же монетой. Однако евангельский сотник отличался любовью к народу, который по праву считал римских военачальников своими поработителями. Евангелист Лука пишет, что иудейские старейшины просили Христа откликнуться на просьбу центуриона, так как он «любит наш народ». Это была не просто человеческая симпатия. Старейшины говорили Христу, что сотник даже построил иудеям синагогу. Разумеется, за свой счет, так как в противном случае в его поступке не было бы никакой заслуги перед иудейским народом. Это довольно странный факт, когда представитель оккупационного режима тратит немалые деньги на постройку культового здания не в своей стране. А если учесть, что центурион был воспитан в религиозной традиции язычества, этот факт покажется еще более непонятным. Странно и то, что он обращается с конкретной просьбой к неимущему Проповеднику из Назарета. Просьба сама по себе к иноземному простолюдину со стороны римского офицера могла показаться беспримерным унижением. Во-первых, римское гражданство, как мы знаем из книги Деяний, было очень престижным и стоило огромные деньги. Во-вторых, представители имперской власти привыкли брать все силой у любого народа, не только у ничтожно малого и порабощенного. Странно и то, что центурион просил не за себя, а за своего отрока-раба. Ведь в древние времена рабовладельцы не видели в рабах личности, а воспринимали их как предметы домашнего обихода, которые в случае «поломки» с легкостью меняли на другие. Но более всего странно и удивительно то, что центурион публично, перед всем собравшимся народом заявляет о своем недостоинстве. «Господи, – говорит он Спасителю, – я не достоин, чтобы ты вошел в дом мой». Это редкое чувство и христиан-то посещает не так уж часто. А римскому офицеру позволительно ли испытывать его, да еще проявлять прилюдно? Не позорит ли он этим честь мундира? Но евангельский сотник пренебрег своим социальным положением, а также иными условностями общества, стал выше их и перед Христом во всеуслышание заявил о своем недостоинстве. Вероятно, в тот момент это чувство говорило в нем слишком сильно.

Есть два вида чувства собственного недостоинства. Один из них является следствием тех или иных тяжких проступков, называемых смертными грехами. Он порождает в человеке глубокую депрессию, моральную подавленность, душевную помраченность. В таком состоянии человек не только за другого, а и за себя просить Бога не может. У него просто нет душевных сил для этого, он лишен необходимой дерзновенности перед Всевышним. Грех плох не только тем, что влечет за собой воздаяние в потусторонней жизни. Он чрезвычайно мешает жить человеку в этой жизни. Он лишает душевной бодрости и равновесия, делает невозможной духовную деятельность, деформирует отношения с окружающим миром, вызывает в человеке телесные и психические заболевания. Суд над грехом постоянно происходит здесь и сейчас. Но есть и другой вид чувства собственного недостоинства, совсем не связанный с грехом к смерти. Он появляется в том случае, когда человек проникается величием евангельского учения и начинает оценивать свою жизнь, не только отталкиваясь от велений совести, но и в свете идеала, предначертанного Христом в нагорной проповеди. Это чувство собственного недостоинства, возникающее при сопоставлении себя с учением Иисуса Христа, является, несомненно, чувством высшего порядка и свидетельствует о духовной глубине личности.

Как представляется, евангельский сотник носил в себе именно это чувство собственного недостоинства. Оно не лишает человека дерзновенности перед Богом и не парализует его душевные силы. Более того, оно является необходимым и постоянным спутником всей христианской жизни, и без этого начала принадлежность личности христианству весьма сомнительна. На какой бы ступени духовного развития ни находился человек, он должен носить в себе чувство недостоинства перед Богом, основанное на переживании духовно-нравственного идеала Евангелия. Нас это спасительное и в высшей степени справедливое чувство посещает крайне редко, только в какие-то отдельные мгновения. Это происходит от нашей невнимательной жизни, оттого, что учение Христа мы выполняем весьма приблизительно, поверхностно, нерадиво, нетщательно. Евангельский сотник в этом отношении был гораздо развитее и шел впереди не только правоверных иудеев, но и многих нынешних христиан. Он воспринял проповедь Христа не просто как возвышенное, но отвлеченное учение, а как веление, обращенное лично к нему. Поэтому-то и родилось в нем то глубокое покаянное начало, которое он выразил в словах: «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел в дом мой».

Чувство собственного недостоинства сегодня многим кажется проявлением душевной слабости, чем-то вроде рецидива комплекса неполноценности, чуть ли не психической патологией. Но не стоит обманываться. Без этого настроения нет подлинного христианства. Это чувство говорит как об озаренности личности евангельским учением, так и об умении отчетливо видеть себя в свете этого учения. А его отсутствие можно считать признаком душевной незрелости человека, его духовной слепоты и абсолютной чуждости Богу. Это редкое и драгоценное чувство следует считать своеобразным камертоном духовной жизни христианина, измерительным прибором ее глубины и подлинности. Не стоит забывать об этом и хотя бы изредка приводить себе на память поступок евангельского сотника, который ответил Христу, намеревавшемуся прийти к нему в дом и тем самым удостоившего его великой чести: «Не надо, Господи, я вовсе недостоин этого».