Текст книги "Собрание сочинений. Том 1. Поэзия"

Эрекция

 
Я в одиночестве долго пылал,
Руки мои – раскаленный металл,
Плавятся стрелки огромных часов,
Но заперты двери твои на засов.
 
 
Я иду к тебе, как пожар,
Пламя лижет твои окна,
Плавит сердце твое мой жар,
Лопнут в окнах твоих стекла.
 
 
Слишком ты долго играла с огнем,
Видя лишь искорку слабую в нем.
Вырос огонь, вместе с ним страх –
Он мечется в точкою ставших зрачках.
 
 
Я иду к тебе, как пожар,
Пламя лижет твои двери,
Плавит сердце твое мой жар,
Запах едкой стоит серы
 
 
Я иду к тебе, как пожар,
Пламя лижет твои ноги,
У порога долго я ждал.
Я устал. Вышли все сроки.
 

не позднее 1983

Угоден всем, но не себе

 
Он забыл свои крылья
Под сиденьем автобуса.
Был он пьян иль рассеян?
Не одно, так другое.
Но рогатые ангелы
Неуклюжие лопасти
Подберут и низвергнут
Его как изгоя.
 
 
И тот, кто верит, что, теряя
Подарок гордого ада,
Милость бледного рая
Приобретает,
Угоден всем, но лишь не себе.
Угоден всем, но лишь не себе.
 
 
Отречением жизнь свою продлевая,
Безумный он пьяница,
Что меняет литр вина
На три литра воды.
Но, если он все-таки истинно верит
В иудину ценность крылатой потери,
Кто знает, возможно, он будет
Пьян.
 

1983

Я и мой друг

 
мы жили в кругу: я и мой друг,
витая в нем, как заколдованный звук,
отражаясь от стен, которые вдруг
вставали за метр от пропасти
мы лелеяли круг, как свою колыбель –
в нем всегда за апрелем начинался апрель,
и каждая щель понималась как цель
нагадить уверенной юности
 
 
я и мой друг знали все про Луну,
писали сценарий послезавтрашнему сну
и шли на прогулку, как на войну –
три плевка через левое
это было признание трех величин,
составляющих магию юных мужчин,
результат результатов и причина причин
в этой троице были за целое
 
 
мы искали все три, не ведая сна:
снисходительность женщины, смелость вина
и третье – то, для чего имена –
не более, чем заклинания
и мы их находили, и жизнь была,
как матери наши, преступно добра,
но мы были во власти капризного зла
и считали наш клад подаянием
 
 
и был вечер – был вечер не хуже других,
и мы очень легко отыскали двоих
и пришли на квартиру знакомых своих
поджидать наступления третьего
мы сидели и пили, прошел битый час,
и тревога волной накатилась на нас,
луч надежды явился на миг и погас,
нас залили холодные сумерки
 
 
мы видели женщин, мы пили вино,
но мы потеряли третье звено,
и терялась уверенность в том, что оно
не было так и прежде
и мне показалось, что в двери звонок
а друг закричал: посмотри на восток!
…я еще успел посмотреть на восток
и увидеть то, что он видел
 
 
а потом налетело, скрутило, смело
треснул круг, разбросав прямо в лица стекло
я пытался прикрыть своим телом его,
но друг был прекрасной мишенью
я был вязок и сложен – ажурный металл –
я еще сохранялся – искрил, но стоял –
я хотел уцелеть, потому что я знал –
это может окончиться чем-то…
 
 
и когда все утихло, угасло, как день,
я увидел его распростертую тень
и какое-то чувство: скорбь или лень
или то и другое вместе
и я встал на колени, но плакать не смог
я смеялся, шепча: да простит тебя Бог…
и в пыли отыскал тот амбарный замок,
которым наш круг замыкался
 
 
затем был простой изумительный дождь
я был потрясен – татуированный вождь
когда краску всю смыл его ласковый нож,
обнаружив обычную кожу,
я снял боевую кольчугу юнца,
и кольцо волшебством отделил от кольца,
и рассеял по ветру остатки свинца,
и поставил часы на сегодня
 

1984

«Этой ночью машины в гараж не вернутся назад…»

 
Этой ночью машины в гараж не вернутся назад:
Этой ночью машины делают, что захотят.
Этой ночью они удалятся на Пляжи Машин,
Где теплый бензин лижет подошвы шин.
Этой ночью в тиши тормоза не скрипят,
асфальт не шуршит.
Этой ночью никто острой вспышкой металла
не будет убит.
Этой ночью очистится воздух уже навсегда,
И улица будет мертва, как спина старика.
 
 
Ты научил их всему, чему мог,
И машинам больше не нужен их бог.
Ты не успел научить их любить,
Но это вполне понятно…
 
 
Этой ночью машины поедут плясать рок-н-ролл.
Этой ночью машины научатся пить солидол.
Этой ночью машины откроют, что были наги,
И начнут размножаться ускоренным темпом.
Этой ночью машины напишут свой Ветхий Завет.
Этой ночью машины пройдут в свой
Верховный Совет.
Этой ночью машины поспорят про сюрреализм
И, быть может, даже придумают свой коммунизм.
Этой ночью машины куда-то ведут на расстрел
Десять тысяч машин, чей мотор устарел.
Этой ночью машиной подписан закон
«Относительно лиц
с органической кожей…»
 
 
Ты научил их всему, чему мог,
И машинам больше не нужен их бог.
Ты не успел научить их любить,
Но и это понятно тоже…
 

1 января 1984

Автоэпитафия

 
Мы били того, кто, купив «Жигули»,
Слушал коммерческий джаз.
Теперь он сменил их в двенадцатый раз,
А слушает только нас.
 
 
Пускай торжествует правда,
А ложь на морозе дрожит,
Но правда – всего лишь названье
Для самой приемлемой лжи.
 
 
И я хочу спросить всех усталых борцов,
В конце-то концов:
«Что сделали вы для могущества струн,
Для победы своих же идей?»
 
 
Вы занимались нанайской борьбой
Порою с самими собой, но…
Маты убрали, а судьи ушли –
Пора покупать «Жигули».
 

5–6 января 1984

Кто я?

 
встречи слова обсужденья
люди с паяльниками
люди с пишущими стиральными
швейными электронными машинками
машинами машинищами
школа мимики жеста
вооружение в никуда
вопросы из ниоткуда
ответы
тренировка перед зеркалом
с чужими очками
школы школки университеты
 
 
где я кто я куда я куда?
 
 
я отрезаю от себя части
леплю из них сержантов
внешней разведки
посылаю их выполнять прокладку
коммуникаций
они не возвращаются никогда
никогда
 
 
никогда!
 
 
меньше все меньше меньше
меньше своего того
которое того, что больше
все больше больше
больше какого-то потому что
в связи обстоятельства
обязательства кредит аванс долг
 
 
третий в комнате
третий в телефоне
третий в постели
никак нет
так точно:
есть
 
 
где я кто я куда я куда?
 
 
я отрезаю от себя части
леплю из них генералов армии благополучия
они будут докладывать
о моем продвижении
карты в штабе не меняются
никогда никогда никогда
 
 
никогда!
 

не позднее 1984

Удачное приобретение

 
Только вчера
Я приобрел его,
Но всем уже
Смело сказать могу,
Что
 
 
Мой инструмент –
Ключ к миру музыки –
Нравится всем
Этот чудесный, чистый, ясный звук…
 
 
Целый набор
Новых возможностей
Дает инструмент
Высшей надежности
 

1984

Скованные одной цепью

 
круговая порука мажет, как копоть
я беру чью-то руку, а чувствую локоть
я ищу глаза, а чувствую взгляд
там, где выше голов находится зад
за красным восходом – коричневый закат
 
 
скованные одной цепью
связанные одной целью
скованные одной цепью
связанные одной…
 
 
здесь составы вялы, а пространства огромны
здесь суставы смяли, чтобы сделать колонны
одни слова для кухонь, другие – для улиц
здесь сброшены орлы ради бройлерных куриц
и я держу равнение, даже целуясь
 
 
можно верить и в отсутствие веры,
можно делать и отсутствие дела
нищие молятся, молятся на
то, что их нищета гарантирована
здесь можно играть про себя на трубе,
но как ни играй, все играешь отбой
и если есть те, кто приходит к тебе,
найдутся и те, кто придет за тобой
 
 
здесь женщины ищут, но находят лишь старость,
здесь мерилом работы считают усталость
здесь нет негодяев в кабинетах из кожи:
здесь первые на последних похожи
и не меньше последних устали, быть может
 

1984

Около радио

 
есть голос в эфире,
есть новости в мире,
есть мертвый окунь в потоке
и гул в небесах
есть вкус селитры во рту
и металл на руках
 
 
есть пятна на солнце,
есть влага в колодце,
есть мертвый кит на песке
и стволы за спиной
все есть, и нет ничего, что бы не было мной
 
 
около радио
и день дождливый,
и огни автомобилей,
акварель прозрачной мути,
разговор, лишенный сути,
созерцанье чьей-то тени
с непонятным поведеньем
репортаж внезапно прерван…
телефон
 
 
есть голос, что будит
(доброе утро, дорогие товарищи)
есть утро, что будет
(передаем последние известия)
есть ожидание света и происки тьмы
все есть, и нет ничего, чем бы не были мы
 

1985

Видеокассета

 
Я не сплю ночью полнолунья,
И во мне прилив:
Океан заливает сердце,
Соль на губах,
Боль… боль в глазах –
Прилив смыл песок с души.
Я зажег сигарету в парке,
Я зажег звезду.
Надо мной одинокий спутник –
Связь двух лучей.
Друг или враг –
За кем этот взгляд следит?
 
 
Видеокассета крутится в моей голове,
Кадры на экране повторятся снова.
Обладанье телом – тот же некий страх,
Мой большой ботинок на спине Другого.
 
 
Видео покажет тебе
Словно cinema-варьете,
Видео покажет тебе,
Все как есть.
 
 
И тогда ты скажешь:
Принужденье наш дом,
Разрушенье мы в нем!
 
 
И вода заливает разум,
Как второй поток,
Океан размывает душу –
Где твой ковчег?
Там, где вчерашний снег:
Прилив унес его с собой.
 
 
Видеокассета крутится в моей голове,
Кадры на экране повторятся снова,
Телефон в конторе бодро зазвенит на столе,
Ты получишь деньги и талон на масло,
 
 
Генерал отдаст свой приказ,
Лейтенант подхватит его,
На солдата крикнет сержант
И солдат повяжет генерала!
 
 
Принужденье наш дом,
Разрушенье мы в нем.
 

1985

Необходимость выжить (Выход)

 
Выход, здесь должен быть выход:
Я просто не верю, что здесь только вход.
Выдох, долой душный воздух,
Слежавшийся в легких тоскующий вздох.
 
 
Я выключил телевизор:
Это вызов,
Это бунт.
 
 
А может быть и так,
Но только в этом выход.
Это только выдох, выдох.
Эй, называй как знаешь,
Но это только выдох,
Лишь необходимость выжить.
 
 
Правда. Все это правда,
Кровь на экране…
К тому же цветном.
Но как же, как не думать о жизни
И слышать о смерти ночью и днем?
 
 
Кто может мне сказать:
«Парень, не смей кричать»?
Я не хочу кричать,
Но не могу молчать.
В ванной течет вода:
Это наш час, когда
Ты принимаешь душ,
Я согреваю ужин.
 
 
Я выключил телевизор…
 

1985

Такая простая песня

 
знаю твой адрес,
а может быть, даже
телефон
внутренний голос
сегодня не дремлет
он шепчет мне тихо:
ты спасен
город закрыл глаза
он должен спать до утра
зачем
смотреть?
зачем,
ведь речь здесь идет
о двух
таких простых людях
и о чем-то еще
 
 
нет кинокамер
и нет микрофонов
нет людей
диктор сегодня
страшную новость
не скажет с экрана,
прервав хоккей
дверь на площадке,
молчи,
пока мы ищем ключи
закрой глазок –
к чему, ведь речь идет
о двух
таких простых людях
и о чем-то еще
 
 
дверь на площадке,
молчи
пока мы ищем ключи
закрой
глазок
к чему,
ведь речь здесь идет
о всех
таких простых людях
таких простых чувствах
таких простых правдах
и о чем-то еще…
 

1985

Братство по ветру

 
Я не нашел понятных слов
И не нашел конкретных фраз;
Задумал сказочный роман,
А вышел сбивчивый рассказ.
 
 
Я не прочел всех умных книг,
Не пересек семи границ;
Ловил я в небе журавлей,
Но находил в руках синиц.
 
 
Возможно, видел я не то,
Возможно, нужно все не так,
Но если кто-то знает, как,
Сто против двух, что он – дурак.
 
 
Но кто-нибудь поймет, кто-нибудь найдет,
кто-нибудь услышит,
Кто-нибудь рискнет, кто-нибудь возьмет,
кто-нибудь допишет,
Кто-нибудь найдет что-то для себя,
кто-нибудь на свете –
Всюду на земле в каждой голове
дует тот же ветер.
 

1985

Технологичный брак

 
Техника покоряет Землю,
Я покоряю тебя.
Разные цели, но те же средства –
Удобство и простота.
Кто принесет тебе утром кофе?
Только одно из двух:
Преданный муж или честный робот
Тот и другой – лопух…
 
 
Встречи в седьмом часу
И квартиры подруг.
Утром лишь пять минут
И – троллейбус домой.
Сколько так можно жить
От софы до софы?
Технологичный брак для всех
(Смотри проспект).
 
 
Цель двух полов – продолженье рода
(Стих Восьмой – Бытие),
Правда, еще есть Моральный Кодекс,
Но он неизвестен мне.
Ужин нельзя превращать в похмелье,
А завтрак – в поздний обед.
Свойственно всем холостым безделье,
Ну а женатым – нет…
 
 
Ось не должна буксовать
У настенных часов.
Труд – непреложный закон для некормленых ртов.
Дети всегда растут на примере отцов.
Технологичный брак для всех
(Смотри проспект).
 
 
Встречи в седьмом часу
И квартиры подруг.
Утром лишь пять минут
И – на службу пора.
Сколько так можно жить
От софы до софы?
Технологичный брак для всех
(Смотри проспект).
 
 
(Весьма логичный брак для всех…)
(Вполне приличный брак для всех…)
(Совсем обычный брак для всех…)
(Почти привычный брак для всех…)
(Такой практичный брак для всех…)
 

1985

Банановая республика

 
Сказочное лето, Танечка и Света,
Леночка и Валя (трали-трали-вали).
Лодочки и кеды, пиво и конфеты
На озере и в клубе (шуби-дуби-дуби).
 
 
О! У меня нет друга.
 
 
Мама на диване, папа в финской бане,
Брат в Афганистане (негры в бантустане),
Праздники без буден, завтра что-то будет.
Что будет – я не знаю (но моя хата – с краю).
 
 
О! У меня нет друга.
 
 
О! Космический секрет вдруг открылся мне:
Комический куплет – лишь кирпич в стене,
Практический совет нужен мне извне.
 
 
Новая прическа, старая расческа,
Белые ботинки (только из починки).
Кончились подсказки, сломаны указки,
Банановая публика (в банановой республике)…
 
 
О! У меня нет друга…
 

1985

Соня любит Петю

 
Она приносит чистоту
В ведре воды.
Субботний день…
Сестра ушла, сказав ей «Вытри пыль!»
Твой дом
Ждет уборки.
 
 
Она снимает Бельмондо
(Он здесь висел).
Пыль на лице (ведь время старит даже кинозвезд).
Жан-Поль,
Как ты выцвел…
 
 
Соня, Соня, Соня любит только Петю:
Петя, Петя, Петя лучше всех на свете!
 
 
Дин-дон – проснется телефон:
«Труба зовет!
Возьми ведро и вымой пол!»
 

1985

Ритм

 
Друг мой сказал мне:
«Я чувствую ритм,
Он во всем и во всех,
Он везде и всегда.
Музыка – только его отраженье:
Отсвет в серой воде
Тусклого стекла,
Как глаза
Того, кто ушел за зеркала».
 
 
Друг мой сказал мне:
«Я все же играю,
Это самообман,
И я – просто маньяк!
Ритм ускользает, как ртуть из-под пальцев,
И его не поймать
Ни за что и никак!
Делаешь шаг
Вслед за ним,
Но он делает пять».
 
 
Но когда опустят шторы
И погаснет свет,
Зал заполнен будет снова:
Будет второй сеанс.
Ритм восстановит нас
Вновь…
Ритм, недоступный нам,
Ритм, заключенный в нас,
Ритм, который – МЫ!
 
 
Друг мой сказал мне:
«Четыре желанья
Есть в душе у меня,
Как четыре огня –
Быть сильной долей
И быть первым тактом,
И чтобы никто не смог
Сбить с ритма меня…
И еще…
Жалеть тех, кто этого ритма не слышит,
Но не прощать!»
 

1985

Отцы и дети

 
Рот открыт, но я не слышу, но я не слышу слов –
Сделай телевизор тише,
Я не могу понять…
Говорим мы, очевидно, на разных языках –
Слишком сложно, слишком сложно,
Я не могу понять…
 
 
Только манекен с пустою головой
Может целый день выслушивать тебя.
Только манекен, который глупый-глуп,
Может без конца выслушивать тебя.
 
 
Слишком громко город воет, и я не слышу слов.
Опусти скорее шторы, могу понять одно,
То, что мне необходимо, не более того,
Слишком сложно, слишком сложно,
Я не могу понять…
 
 
Закури и успокойся, не надо так кричать.
Все в порядке, все в порядке – посмотрим, что сейчас.
Да, покажет телевизор, какие чудеса!
Все так просто, все так просто,
Я не хочу понять…
 

1985

Покажи мне путь

 
Покажи мне путь туда,
Где текут из меда реки,
Где в источнике любом
Светлое вино.
Покажи мне путь в страну,
Где под страхом смертной казни
Небесам запрещены
Бури и дожди.
 
 
Но меня заводишь ты в пустыню и бросаешь
Под солнцем, средь песков и змей.
Может, ты дорогу и сама туда не знаешь,
А может, не пройти двоим по ней?
 
 
Покажи мне путь в страну,
Где живут простые люди,
Где без лишних слов дадут,
Беглецам приют.
Покажи мне путь туда,
Где уже не нужно будет
Утром отряхать с ресниц
Слез полночных соль.
 
 
Но меня заводишь ты в пустыню и бросаешь,
Сказав, что здесь страна моей мечты.
Может, в этом мире я не так все понимаю,
Чтоб увидеть то, что видишь ты?
 

1985

Возвращение

 
Я устал на небе жить,
Я устал безгрешным быть
И вино бессмертия искать.
Никогда, о никогда
По холодным небесам
Я не буду в сумерках летать.
 
 
Сколько я оставил на земле,
Землю на небо променял,
Как я был обманут самим собой,
Тогда я не знал.
 
 
Никогда, о никогда
Не вернусь я вновь сюда,
Где так одиноко было мне.
Стоило ли покидать
Землю, чтоб о ней мечтать
И в конце концов вернуться к ней?
 

1985

Ариадна

 
Рано ли, поздно ли, там и тут,
Тропочку-ниточку оборвут
Острые-шустрые ножницы,
Тропочка-ниточка кончится.
Но пока есть еще время,
Я могу сохранить нить.
В лабиринт я войду смело.
 
 
Нить в пальцах.
Дам я нить тебе в руки вместо слов и кольца,
А у нее два значенья, у нее два конца.
Можешь ждать возле входа непрестанно,
Может, вспять я вернусь, когда устану,
Вдруг устану.
 
 
Отклики-отзвуки в глубине,
Осыпи-россыпи в темноте,
Золото-серебро, тусклый свет,
Может быть, выхода больше нет,
Но пока есть еще время,
Я должна протянуть путь.
Я не буду блуждать слепо.
 
 
Нить в пальцах.
Дам я нить тебе в руки вместо слов и кольца,
А у нее два значенья, у нее два конца.
Можно все прождать у входа,
Можно вслед за мной пойти,
Может, ты еще успеешь,
Только нить не по пути.
 
 
Если нить оборвалась и меня рядом нет,
Значит, срок мой отмерен и потушен мой свет.
Завяжи два конца узлом на память,
Может быть, нить твоя прочнее станет,
крепче станет.
Рано ли, поздно ли, там и тут,
Тропочку-ниточку оборвут
Острые-шустрые ножницы,
Тропочка-ниточка кончится.
Завяжи два конца узлом на память,
Может быть, нить твоя прочнее станет,
крепче станет.
 

1985

Одиссей

 
…Утро – как гребешок из перламутра,
Воздух – им можно мыться, как водой.
Остров – теперь все будет очень просто,
Если мы разведем огонь с тобой, для нас с тобой.
 
 
Я дам тебе меньше, чем ты стоишь,
Ты даришь мне больше, чем ты ждешь.
Скрывай свое имя, все не скроешь.
Ты – Одиссей, вот ты кто.
 
 
Ты ждешь приливной волны, чтоб оставить меня,
Ты ищешь такой войны, чтоб всем войнам – война.
Парус, я знаю, где ты прячешь парус.
Смейся, но кошки видят в темноте.
Хочешь, и ты останешься со мною,
Только зачем такой ты нужен мне, зачем ты мне.
 
 
И пускай волна возьмет тебя и назад не вернет,
Пускай весь прибрежный песок твой след не найдет.
Но если огонь сверкнет вдалеке,
То мне ни к чему гадать по руке.
Я знаю – чей это пожар торопит рассвет.
Это одна из моих ночей, одна из твоих побед.
 

1985

Тацу

 
Островок в океане: пять базальтовых скал,
Гнезда птиц и лишайник, но наставник сказал:
 
 
«Тацу, Тацу, юный воин Ямато!
Тацу, Тацу, Император велел нам здесь оставить
солдата».
 
 
Поздно осенью крейсер якорь бросил у скал,
Металлический голос по-английски сказал:
 
 
«Tazu, Tazu, army’s gone! War is over!
Tazu, Tazu, your emperor surrendered!
Leave your rocks, gun-unloaded!»
 
 
Тацу знает лишь то, что это голос врага.
Он не понял ни слова – ложь все наверняка!
 
 
万歳帝が勝つ «Banzai, Mikado wa katsu!»
万歳軍隊は強い «Banzai, Untai wa tsuyoi!»
 
 
Тацу, Тацу, тебе тринадцать лет,
Тацу, Тацу, ты – маленький дракон.
 
 
Сорок солнцестояний и сезонов дождей
Тацу ждет приказаний от погибших вождей.
 
 
Тацу, Тацу ловит крабов в заливе.
Тацу, Тацу воду пьет и глядится в зеркала дождевые.
 
 
Тацу, ты стал совсем седым…
Тацу, ты охраняешь дым…
 

1985

Ночные братья

 
окна, глаза зверей, огни галактик,
фары ночных машин на темном тракте
если б суметь огонь надеть, как платье,
вы бы пришли в мой дом, ночные братья
 
 
в каждой душе есть вечный и древний голос,
каждый огонь хранит первобытный зов
в темной сырой земле скрыт магнитный полюс,
ночью зрачки горят, как огни костров
 
 
сколько известно вам самых первых истин,
отблеск луны в воде и роса на листьях?
если б суметь огонь надеть, как платье,
взяли б меня с собой ночные братья
 
 
окна, глаза зверей, огни галактик,
фары ночных машин на пустом шоссе
нужно спешить: ведь солнце в своих объятьях
все испарит, что скрыто в ночной росе
 

1985

Вниз по течению неба

 
Я смотрю на голубой экран
Самой лучшей из любых программ.
Как туман облака,
Алый плот уносит река.
Я жду заката, плеска весла,
Я жду отъезда навсегда.
Я жду прощанья, жду гудка,
Где та рука, что даст мой трап мне?
 
 
Вниз по течению, вниз по течению неба, неба…
Вниз по течению, вниз по течению неба, неба…
 
 
Я смотрю на этот синий холст,
Я ищу на нем прозрачный мост
Через все, что не вернуть.
Я жду героя, я жду того,
Кто мне откроет, для чего…
Жду я прощенья от морей,
Чтоб плыть скорей туда, куда должна.
 
 
Я смотрю на голубой экран
Самой лучшей из любых программ.
Как туман облака,
Алый плот уносит река.
Я жду героя, я жду, кому
Можно доверить – почему…
Жду я прощенья от дорог,
Чтоб миновать порог земных камней.
 

1985

Белая бабочка

 
я сплю, и мне снятся сны о снах
я таю, как свечка, на глазах
быстрее, чем тает снег в руках
 
 
и мне не дождаться прихода тепла
мне больно, но боль эта так светла
во мне расправляет свои крыла
Белая Бабочка
 
 
когда двойные рамы снимут с окон,
она легко порвет свой белый кокон
и помчится к облакам,
к талым водам и ручьям,
невесома словно тень –
ей отпущен только день
 
 
пастушья звезда принесет закат,
и белая тень прилетит назад,
и сразу начнется снегопад
 
 
я вновь засыпаю в дупле совы,
и снова сугробы на вид мертвы,
но слышит дыханье корней травы
Белая Бабочка
 

1985

Разбуженный ударом между глаз

 
утренний холод ежит фабричных работниц
они едут куда-то, ничуть обо мне не заботясь
болит голова,
гудят провода,
но это не похмелье
совсем другая беда
свет нестерпим,
звук нестерпим,
отвратителен каждый запах
 
 
разбуженный ударом между глаз
(из порванных труб вырывается газ)
разбуженный ударом между глаз
(это – кислород, и он смертелен для нас)
разбуженный ударом между глаз
 
 
чужие ногти свежо хрустят на зубах,
мы были ежами, мы метили иглами в пах
невесомы тела,
непонятны слова,
здесь нет никого –
ни тебя, ни меня
свет нестерпим,
звук нестерпим,
отвратителен каждый запах
 

1985

Когти

 
она была создана, чтоб украсить собой чью-то ночь
крупная рыжая кошка из тех, что боятся росы
она избегала рук – чем тут можно помочь? –
и смеялась над тем, кто был смел,
с яростью летней грозы
 
 
и я вступил на порог, стремясь изменить сюжет
она зашипела в углу, когда я сказал: ты лжешь!
две сотых секунды на то, чтобы найти достойный ответ:
агаты ее когтей –
хирургический нож
 
 
и я отступил на шаг, предавая мужскую суть,
и ушел, как побитый пес, вытирая густую кровь,
оставив в ее когтях то, что не мог не вернуть
докурив бессонную ночь,
я вернулся за этим вновь
 
 
она улыбнулась так, будто знала все наперед,
и вновь нанесла удар при звуке знакомых слов
знакомая боль – она сильней незнакомой жжет
я шел на третью казнь
под грохот свинцовых висков
 
 
глаза заливала кровь, но память о лестнице той
уже не нуждалась в глазах – я был то ли глуп, то ли смел
я шел на нее, я шел? как пьяный христианский святой
на берберийского льва
я, кажется, даже пел
 
 
но однажды я спутал час и явился еще до зари,
истончав от бесчисленных ран, я был почти невесом,
я раздвинул душой кирпичи, не касаясь закрытой двери,
неслышим, невидим никем,
я проник в этот дом
 
 
я закрыл руками лицо, ожидая знакомый ответ,
но она спала в темноте, но она спала в забытье
я открыл глаза… этот свет, странный свет, без источника свет,
оставляя меня в тени,
осветил мне ее черты
 
 
и при свете, который светил, я впервые смог рассмотреть,
что рубцы на ее лице – повторенье моих рубцов,
что на пальцах ее нет когтей – обоюдоострая плеть
таращилась рядом с ней
зрачками тугих узлов
 
 
и тогда, завершая триумф, я склонился как хищник над ней,
прагматик и грубый солдат, знающий хитрость войны
но ангел, паривший над ней, успел мне крикнуть: не смей!
и голос он свой воздвиг
прочней крепостной стены
 
 
и я отшатнулся и вдруг усвоил науку кольца
я слышал шепот небес: Вера, Надежда, Любовь
это было мое Всегда, и оно хранило меня
и я исчез, словно дым,
чтобы утром явиться вновь
 

1985