Текст книги "Долгая поездка"

Глава 14. За пределы

– Пап! Папа! – крикнула Эмма, пытаясь перекрыть шум льющейся в кухне воды, где её мать мыла посуду – Ты будешь доедать пирог? Тут пара кусочков осталось! Не слышит, что ли? Куда он подевался?

– Наверное, спустился в подвал, детка – с улыбкой ответила на её риторический вопрос мама, намыливая тарелки, оставшиеся после вечеринки по случаю совершеннолетия дочери – Сейчас заявится с бутылкой сидра и скажет, что сегодня такой день, проводить который без стаканчика просто преступление!

Эмма засмеялась и вернулась к маме на кухню, чтобы помочь ей с посудой. Хоть гостей у них было и не очень много, только пара самых лучших подруг – Лара и Асдис, да еще младший брат Лары, Хинрик, но в доме Робертсов всегда любили угощать как минимум тремя блюдами. Поэтому, чтобы оценить масштаб гор грязной посуды, достаточно было умножить шестерых участников застолья на три, а потом добавить еще по нескольку бокалов на каждого – для домашнего лимонада, чая, сидра и сока для самого младшего Хинрика. И, хоть Изабелла и отнекивалась от помощи именинницы, но было видно, что она будет не лишней.

За мытьем и сушкой тарелок и вилок женщины не заметили, как в кухню вернулся Иоганнес. В его руках, как и предполагала Изабелла, была бутылка сидра, но не только. Осторожно установив на кухонный стол небольшую шкатулку, мужчина крякнул и опустился на стул, водрузив перед собой и бутылку.

– Эй, хозяюшки, может прерветесь ненадолго? – с улыбкой спросил он, привлекая внимание дочери и супруги – Как насчет ещё одного праздника, камерного и семейного?

Эмма быстро обернулась к столу, чтобы взглянуть на отца и убедиться в догадках о сидре. С лукавой улыбкой взглянув на мать, девушка вытерла руки о полотенце и бросилась к отцу.

– Мама сразу тебя раскусила! – с довольным видом разоблачителя выпалила она и уселась за стол напротив Иоганнеса – А это что такое?

Эмма потянула руки к маленькой шкатулке, стоящей на столе, но отец быстро выставил ладони вперед, шутливо угрожая дочери шлепнуть её по рукам.

– Не-не-не! – помотав головой из стороны в сторону, промычал он и кивнул на Изабеллу – Только когда твоя мама сядет за стол.

– Мам, ну скорее! Бросай ты эти тарелки! – взмолилась Эмма, сгорая от предвкушения – Подарок же!

– Иду, иду – откликнулась она, присоединяясь к семье – Ну всё, я тут. Что такое?

Заметив на столе шкатулку, Изабелла издала короткий нервный смешок и присела на краешек стула, вопросительно глядя на мужа.

– Ты… Уверен, что сейчас самое время, дорогой? – спросила она у Иоганнеса, облизнув губы. Эмма заметила этот характерный жест и тут же напряглась. Её мать облизывала губы только когда очень сильно волновалась. Но, неужели простой подарок так её встревожил?

– Всё нормально? – осторожно спросила девушка и посмотрела на замерших в нерешительности родителей. Они молча сверлили друг друга взглядами, после чего обменялись кивками и повернулись к дочери.

– Папа прав, думаю, момент самый подходящий – натянув на лицо улыбку, ответила Изабелла – Сегодня ты официально стала взрослой, так что…

– Нам… Мы с мамой… Прежде, чем подарить это, мы должны кое-что тебе сказать, детка – сплетя задрожавшие пальцы, сказал Иоганнес – Понимаешь, мама и я… Как бы это… Мы не твои родители. Ну, то есть, не твои настоящие родители, биологические, хотя конечно мы всегда были рядом и делали для тебя всё, чтобы можно было называть нас настоящими родителями. Просто, с точки зрения родства мы не совсем…

– Это что, шутка такая что ли? – с кривой ухмылкой и подозрительностью в глазах, спросила Эмма, чувствуя, как зашатался под ней стул и пол, грозясь сбежать – Ну ладно, всё, посмеялись и будет, что там в шкатулке то?

– Прости, дорогая, но это правда – с трудом заставив себя посмотреть дочери в глаза, произнесла Изабелла и поспешила вытереть скатившуюся на щеку слезу – Мы с твоим папой… Мы и правда воспитывали тебя как свою родную дочь, но… На самом деле мы нашли тебя в скалах, маленькую, одинокую… Ты плакала, и я… Мы с Иоганнесом полезли на твой плач, а когда добрались до тебя…

Изабелла на мгновение умолкла, чтобы справиться с накатившими на неё слезами, а пока слово взял Иоганнес.

– Мы нашли тебя в большом сером одеяле, без опознавательных знаков или ещё чего, только с именем на ленточке… Эмма. Стоял июнь, но был вечер и… Довольно холодно, так что мы сразу понесли тебя домой…

– Черт, вы это всё серьезно? – раздраженно спросила Эмма, глядя на внезапно давших слабину и мигом постаревших на десяток лет родителей. Они крепко держались друг за друга и пытались совладать с эмоциями, но это давалось им с трудом – Блин, вы серьезно… Но как же это? Мам, пап?

Не веря, что между ней и людьми, вырастившими её со всей заботой и любовью, на какую только способны взрослые по отношению к своему ребенку, внезапно возникла пропасть, Эмма протянула к ним через стол руки и на секунду почти поверила, что они отдернут от неё свои ладони. Но Иоганнес и Изабелла жадно схватили Эмму за руки и крепко сжали, без лишних слов доказывая, что их связь не сможет разрушить внезапно открывшееся обстоятельство. Неловко, одной рукой, Иоганнес попытался открыть принесенную бутылку сидра, но ничего не вышло, что только вызвало над столом нервные смешки. Разжав ладони, Робертсы быстро наполнили стаканы, сделали по нескольку глотков и, наконец, смогли взять себя в руки, чтобы продолжить беседу.

– Тебе тогда было год или полтора на вид – говорил Иоганнес, осушая третий стакан – Ну мы с мамой и решили, что надо тебе придумать день рождения, чтобы его отметить и как-то это… Ну, засвидетельствовать что ли… Вот и выбрали, недолго думая, следующий день…

– А это ещё и летнее солнцестояние было – добавила Изабелла – Так и решили, двадцатое июня считать твоим днем…

Эмма внимательно слушала рассказ о своем чудесном появлении в их жизни, пытаясь переварить это и как-то принять, но получалось, конечно, скверно. Всю её жизнь они были для неё самыми близкими и родными людьми на всем белом свете, а теперь… Разобраться в новых ролях казалось невозможным.

– Но ты пойми, доченька, это ничего не меняет – слегка потеряв над собой контроль после дополнительного алкоголя, говорил Иоганнес, сжимая руку Эммы – Для нас с мамой ты навсегда наша маленькая дочурка, наша Эмма…

– Конечно, родная! Мы как были, так и останемся твоими родителями, и всегда будем любить тебя, ведь ты же наша дочь! – добавила раскрасневшаяся Изабелла – И пусть только попробует кто-нибудь сказать, что это не так!

– Я… Да, я понимаю – надеясь их остановить, сказала Эмма, и в возникшей тишине попробовала найти путь, по которому ей стоило идти дальше. Блуждающий взгляд уткнулся в небольшую деревянную коробочку, стоящую на столе рядом с полупустой бутылкой сидра – А что в шкатулке?

– Это… Было в одеяле вместе с тобой – дрогнувшим голосом ответила Изабелла и пододвинула шкатулку к девушке – Открой.

Без лишних слов Эмма подтянула шкатулку к себе и откинула простую деревянную крышку. Внутри лежала тонкая и потерявшая от времени цвет бледно-розовая ленточка с тонкими латинскими буквами, складывающимися в её имя. А под лентой лежал небольшой кулон из темного материала. Быстро взглянув на родителей и получив от них негласное одобрение, Эмма вытащил вещицы из шкатулки и положила перед собой на стол, чтобы получше разглядеть. Лента безропотно опустилась на скатерть и замерла, а кулон, коснувшись рук девушки, нервно заерзал и, очутившись на столе, осветился мягким внутренним светом и зажужжал, словно просясь обратно в руки. Осторожно наклонившись к нему, Эмма как будто расслышала какие-то звуки, исходящие из кулона. Взяв его в ладонь, девушка хотела поднести украшение к уху, но по пути задела кулоном висок и, тут же, вскрикнув, выронила его.

– Что такое? В чем дело? – хором бросились с вопросами к ней Иоганнес и Изабелла, но Эмма остановила их и снова приложила кулон к виску.

– Он говорит – удивленно ответила им Эмма, вслушиваясь в слова, которые были слышны ей из кулона – Говорит со мной.

– Ключ от всех дверей Сулура, малышка – произнес мягкий рассудительный голос – Этот кулон – твой ключ, Эмма. Ты можешь мне верить. Меня зовут Гектор Фроурос, и я твой отец.

Неосознанно вжимая прохладный металлический кулон себе в висок, Эмма жадно вслушивалась в хранящиеся в нем слова и ощущала, как холодок от маленького украшения растекается по всему её телу. Не веря в происходящее, Эмма молча смотрела перед собой.

С трудом воспринимая действительность и теперь, в каюте космического корабля, девушка медленно встала рядом с Деметрой и осторожно опустила ладони на холодную стеклянную крышку медицинской капсулы. После первого знакомства с ней с помощью кулона, Гектор Фроурос и во время второго знакомства оказался заперт внутри холодного, как тот кулон, закрытого сосуда.

Лежащий внутри капсулы мужчина был безмятежен, дыхание было ровным и могло показаться, что он просто спит, но множество трубочек и проводков, подведенных к нему, а также шелест оборудования за спиной Эммы, не давали забыть, что сон этот не по его воле. Стоять на ватных ногах становилось всё труднее, но Стэфан крепко обнимал девушку за плечо и помогал оставаться на месте и в реальности.

– Что… Что произошло? – сдержав подступившие слезы, быстро спросила Эмма, не поднимая на мать взгляд. По необъяснимой причине Эмма боялась увидеть в ее глазах укоризну и обвинения в нерасторопности. Слишком долго она добиралась до этого проклятого вулкана, слишком много пришлось её родителям делать самостоятельно. Слезы жгли глаза.

– Несчастный случай, дорогая – мягко ответила Деметра и положила свою руку поверх руки Эммы – После того, как мы перехватили управление всем комплексом, нам необходимо было установить заряды, те что ты видела на техническом уровне. И, пока я налаживала контакт с заключенными, Гектор вызвался отправиться на минирование с другими добровольцами. Они раскладывали взрывчатку, на техническом уровне и в шахтах вокруг него, по периметру Зеркального зала. Им пришлось… Работать на стропах, внутри шахт, на весу, и…

Деметре пришлось прерваться, так как голос её терял силу из-за накатывавших эмоций. Отвернувшись на мгновение к мониторам, якобы для проверки показателей аппаратуры, женщина быстро сморгнула слезы и, со слабой улыбкой, вновь повернулась к дочери. В неверном свете от приборов и медицинской капсулы Эмма впервые заметила, что её мать все же выглядит умудренной жизнью женщиной, а за моложавым лицом в её глазах читается истинный возраст.

– Гектор сорвался и упал с высоты… – взяв себя в руки, закончила она свой рассказ – С многочисленными переломами и травмой головы его доставили сюда. Медперсонал помог мне стабилизировать его состояние и ввести в кому, чтобы мы могли беспрепятственно совершить перелет. Но больше здесь сделать мы ничего не можем. Кости, конечно, срастутся, однако мозг… Мозгу нужна более осторожная помощь.

Погладив дочь по плечу, Деметра постаралась как можно убедительнее улыбнуться ей и Стэфану, после чего еще раз повернулась к лежащему без движения мужу. Осторожно приложив ладонь к стеклу, женщина провела ею вдоль лица супруга и отвернулась от медицинской капсулы. Указав своим спутникам на выход из импровизированного лазарета, Деметра снова заговорила.

– Уже скоро мы будем на Тонкаре, где ему помогут самые лучшие специалисты. И всё будет в полном порядке, а пока… Думаю, вы проголодались, верно? Предлагаю вам пока располагаться в вашей каюте, а я спущусь вниз и раздобуду для вас что-нибудь съестное. Заодно узнаю, когда мы уже сможем отправляться в путь.

Выдавив улыбку, Эмма, всё ещё придерживаясь за Стэфана, молча последовала за матерью из её каюты в коридор. Деметра проводила их до выделенной им комнаты и, легонько потрепав дочь по плечу и церемонно кивнув мужчине, оставила их одних. Как только её голова на винтовой лестнице скрылась под уровнем пола, Эмма и Стэфан прошли в каюту и, не сговариваясь, рухнули на кровать справа от входа.

– Ты как, Эм? – нашарив на кровати ее руку и сжав ладонь, спросил Стэфан, глядя на низкий потолок каюты – Кажется, все прошло хорошо, да? Знакомство с родителями.

– Какой же ты… Bjáni[22]22
  Дурачина – исл.


[Закрыть]! – устало улыбнувшись и вяло пихнув мужчину в бок, отозвалась Эмма.

– Ну, денек выдался нервным, уж точно – продолжал шутить Стэфан, перекатившись на бок и дотянувшись до Эммы для поцелуя – Ты справилась, малыш. Родители в безопасности, свободны. А мы… Скоро помашем ребятам на МКС[23]23
  Международная Космическая Станция – пилотируемая орбитальная станция, используемая как многоцелевой космический исследовательский комплекс.


[Закрыть] ручкой и отправимся покорять космос. Дело сделано! Жалко, что я где-то посеял свой мобильник, вот были бы фотки! Джейн бы понравилось! Хотя, думаю оттуда я бы уже их отправить все равно не смог… Придется делать зарисовки! Как думаешь, найдутся тут на корабле кисти, краски и холст? В детстве я увлекался живописью, но потом как-то… Эм? Эй, малыш?

Но отвечать Эмма уже не могла. Беззаботная болтовня мужчины была настолько умиротворяющей и обычной, что девушка тут же провалилась в спокойную дремоту. Не срываясь в глубокий сон, она слышала, как Стэфан рассуждал о теории относительности и какой-то ерунде из фантастических фильмов, затем шумел водой в уборной, после чего вернулся в кровать и, завалившись рядом, очень быстро затих и задышал размеренно и ровно. Смешиваясь с яркими эмоциями последних дней, воспоминания о заканчивающейся жизни на планете Земля заслонили от Эммы реальность сном.

Перед ней расстелилась панорама Рейкьявика, которая открывалась со смотровой площадки Хадльгримскиркьи, главной лютеранской церкви Исландии. Маленькие домики вдоль узких улочек, стремящихся в порт, бескрайняя стальная гладь залива Фахсафлоуи, уходящего на северо-запад. Ей даже казалось, что она до сих пор чувствует холодный соленый ветер, трепавший ей волосы у готических перил на высоте семидесяти пяти метров.

– Ну давай, иди сюда! Здесь не так уж и высоко – дразнила она Стэфана – Взгляни на статую Лэйфа Эрикссона! Отсюда он кажется таким маленьким!

– Он и с земли не показался мне особо внушительным – язвительно бубнил в ответ Стэфан, осторожно приближаясь к перилам и остановившись на расстоянии вытянутой руки от них.

– Тебе просто обидно, что это он открыл вашу Америку, а ты был уверен, что это сделал Колумб – улыбаясь, отвечала она – Вы, янки, такие наивные!

– Да уж… – процедил сквозь зубы мужчина, но быстро оттаял, любуясь панорамой раскинувшегося внизу города. Устремив взгляд куда-то в синюю даль залива, он нахмурил брови, после чего усмехнулся и повернулся к Эмме уже с лукавой улыбкой на лице. Девушка приготовилась услышать от него какую-нибудь глупость – Слушай, Эм, а где бы нам сыграть свадьбу? Мои друзья в Исландию вряд ли потащатся, а твоя родня, наверное, не оценит приглашение в Штаты. Может в Канаде? Так сказать, ни нашим, ни вашим!

– А что, ты уже задумал свадьбу? Что-то я не вижу кольца на пальце, мистер! – засмеялась девушка и обняла Стэфана, признав, что сам он ближе к краю не подойдет – Но, знаешь, думаю моим родителям… Понравилось бы в Канаде. Они… Давненько никуда не выбирались.

Горькую усмешку в ее словах подхватил и унёс исландский ветер, оставив для собеседника незамеченной. Если бы он только знал, как она хотела увезти своих родителей с этого острова! Своих биологических родителей. Куда угодно, пусть даже и в Канаду, не важно. Ведь вот уже почти тридцать лет, как они застряли в этих исландских хребтах из-за чьего-то злого умысла! Заточенные, оболганные, оставленные. И только она сможет вызволить их. Но все эти годы, что прошли со дня, когда она узнала о своих родителях правду, показали, что в одиночку ей не справиться.

С тех пор как Иоганнес и Изабелла, разгадавшие загадку кулона вместе с Эммой, позволили ей отправиться на поиски своих родных, она почти двенадцать лет пыталась добраться до Сулура, найти лазейку, придумать способ, но все было тщетно. С каждым днем Эмма все лучше понимала и признавала, что ей будет нужна помощь. И каким же подарком оказалось для неё знакомство со Стэфаном. Эти два с половиной года рядом с ним убедили её, что он – именно тот, кто сможет помочь ей даже в таком невероятном деле.

Прижавшись к Стэфану крепче, Эмма невидящим взглядом смотрела на горизонт, старясь представить спасение своих родителей. Это будет не просто, она была к этому готова. Но вместе с ним она справится, уверенность в этом была нерушима.

– Ну, значит решено! Полетим в Ванкувер! Я был там на Олимпиаде в две тысячи десятом, очень приятный городок – слегка расслабившись в объятиях девушки затараторил Стэфан и принялся припоминать старые байки из своей канадской поездки, наслаждаясь крепкими объятиями своей спутницы – Так что, уже вылетаем, Эм?

– Что? – отвлекшись от разговора, Эмма на мгновение утратила нить беседы, а еще через мгновение и саму беседу, обнаружив себя не на смотровой площадке в Рейкьявике, а на небольшой кровати под низким серым потолком.

Рядом с ней на кровати сидел Стэфан и потирал лицо. Заметив, что девушка проснулась, он развернулся к ней и, бросив ей слегка безумную улыбку, продолжил говорить.

– Похоже мы отрубились… Ну, не удивительно, я уже и не помню, когда спал-то последний раз. Гул усилился, слышишь? Такое ощущение, что на этом корабле заработало что-то помощнее. Интересно, давно мы валяемся?

Усевшись рядом с ним на край кровати, Эмма попыталась размять затекшие руки и взглянула на запястье комбинезона. Встроенный экран еще показывал нули выставленного ею таймера, но помимо этого в правом верхнем углу горело и текущее время.

– Похоже, всего минут пятнадцать или двадцать – ответила она и поднялась на ноги – Но ты прав, шум усилился! Может быть это уже запустили двигатели? А мама не заходила?

На этих словах входная дверь их каюты осветилась зеленым контуром и скользнула в сторону, прячась в стене. В дверном проеме показалась Деметра, сменившая свой деловой костюм на строгий серый облегающий комбинезон, напоминающий форму летчиков военно-воздушных сил. В руках у нее были какие-то пакеты и контейнеры, а позади в коридоре было заметно движение и мелькающие фигуры в разноцветных одеждах.

– Уже проснулись! Как вы? Немного лучше? – участливо спросила она и свалила всё принесенное на кровать между Стэфаном и Эммой – Я принесла вам кое-какой еды, что нашла… Не торжественный ужин, но все же лучше, чем совсем ничего. У нас впереди долгий путь, так что стоит подкрепиться.

– Что это за шум? – вставая с постели, спросила Эмма, пока мужчина рассматривал принесенные Деметрой свертки – Двигатели?

– Двигательные контуры заработали, ага – улыбнувшись, ответила Деметра и быстро чмокнула дочь в щеку – Давайте, ешьте, пейте, а потом спускайтесь в кабину пилотов, мы уже приготовили ложементы для старта. Буду ждать вас там, сейчас только еще раз зайду к Гектору, чтобы убедиться, что техники все сделали правильно. Скоро будем дома, дорогая!

Еще раз клюнув девушку в щеку и бросив довольный взгляд на принявшегося за еду мужчину, Деметра выскочила из каюты и унеслась направо по коридору. Проводив её теплым взглядом, Эмма снова уселась на кровать и с застывшей улыбкой на лице уставилась прямо перед собой. Осознание грядущего путешествия доходило до её усталого мозга медленно, но ярко.

– Так что будешь, красавица, рыбу или курицу? – чуть толкнув её в бок, спросил Стэфан и протянул девушке пластиковый бледно зеленый контейнер – Шучу, на самом деле я даже приблизительно не знаю, что это, но вкусно! Похоже на вяленое мясо, так что довольно сытно…

– Bjáni ты мой – сказала Эмма и заключила жующего мужчину в объятия.

Через пару минут они расправились со своим нехитрым перекусом и покинули каюту. За время их короткого отдыха обстановка на корабле значительно изменилась. Освещение в коридоре стало заметно ярче, гул готовящихся к запуску двигателей медленно нарастал.

Спускаясь к кабине пилотов, Эмма и Стэфан заметили, как у лестницы на нижней палубе снуют техники или механики в темно-синих костюмах и серых комбинезонах. Они перебегали от одного отсека к другому с непонятными инструментами в руках и негромко переговаривались между собой. Обменявшись удивленными взглядами, Стэфан и Эмма улыбнулись друг другу и поспешили в кабину.

– Я хочу верить[24]24
  «I want to believe» – один из слоганов сериала «Секретные материалы».


[Закрыть], но в голове не укладывается, Скалли[25]25
  Агент Дана Скалли – персонаж вышеуказанного сериала, сыгранный Джиллиан Андерсон.


[Закрыть] – усмехнувшись, сказал мужчина, проводив взглядом очередное необычное существо.

– Хьюстон, у нас проблемы[26]26
  «Хьюстон, у нас проблемы» – фраза, сказанная командиром космической миссии «Аполлон 13» Джеймсом Ловеллом. Получила широкую известность после выхода фильма «Аполлон 13» 1995 года, режиссер – Рон Ховард.


[Закрыть] с этим астронавтом-новичком – приложив ко рту кулак, как в рацию сказала Эмма и потащила Стэфана за собой – Идём уже!

Дверной проем кабины пилотов был свободен, и они быстро прошли внутрь. Отсек оказался довольно длинным, в нем помещалось шесть больших сидений в три ряда. Сидения образовывали клин, сужающийся к носовой части корабля. В передних креслах пилотов виднелись две небольшие фигуры в серых комбинезонах. Один из пилотов занимался панелью управления, расположенной перед ним и над его головой. Второй пилот разговаривал с Деметрой, стоявшей у его сиденья и наблюдающей через иллюминаторы происходящее снаружи корабля. Увидев отражения Эммы и Стэфана в затемненных стеклах кабины, Деметра улыбнулась, похлопала пилотов по плечам и развернулась к входящим в кабину молодым людям.

– Вот и вы! Отлично! Мы уже почти готовы к старту! – с широкой улыбкой сказала Деметра, подходя к ним и обнимая сразу обоих – Познакомьтесь с нашими пилотами, это Маршал и Купер!

Выглянув из своих кресел, двое мужчин приветливо махнули руками, когда Деметра называла их имена. Маршал был абсолютно обычным на вид мужчиной лет сорока пяти, с редеющей копной темных волос, густыми темными усами и яркими серыми глазами. Купер, в общих чертах, тоже был похож на человека, за исключением двух лишних пальцев на каждой ладони и красноватой кожи. Голова его была словно слегка сдавлена по бокам, отчего лицо казалось вытянутым и немного отталкивающим. Он улыбнулся гостям, обнажив свои голубые зубы и подмигнул одним из своих больших зеленых глаз, после чего вернулся к работе.

– Перед стартом корабль примет вертикальное положение, поэтому нам нужно поскорее усадить вас в кресла – продолжала инструктаж Деметра, не обратив на удивление своих гостей внимания – Давайте, сюда. Эмма, ты здесь, а вы, доктор Джонсон, пожалуйста сюда. Давайте я помогу с ремнями.

Деметра усадила молодых людей на третий ряд сидений, устроив Эмму по левому борту, а Стэфана по правому. Ловко закинув на плечи дочери широкие ремни, она быстро защелкнула их в большом центральном замке и подтянула лямки так, чтобы они надежно фиксировали девушку в глубоком кресле. Повернувшись к мужчине, она собиралась проделать то же самое, но он уже справился и сам, гордо показывая застегнутые замки. Улыбнувшись ему, Деметра снова повернулась к дочери и, делая вид, что поправляет что-то на ремнях, наклонилась к ней и тихо произнесла.

– Какой удивительный мужчина, твой доктор Джонсон – на этих словах Эмма слегка покраснела, но свет в кабине пилотов уже начал постепенно гаснуть, так что заметить смущение должно было быть трудно – Прошел с тобой весь этот путь и готов идти дальше! Когда-то и твой отец так же поддерживал меня в любых моих безумных идеях. Это были чудесные времена, я обязательно расскажу тебе обо всем, родная! Как же прекрасно, что он вернул тебя нам.

– Мы готовы к старту, Деметра! Скорее, займите свое кресло и пристегнитесь! – повернувшись к пассажирам, сквозь нарастающий шум крикнул Маршал и, подставив своему напарнику сжатый кулак, добавил – Уберемся отсюда, наконец. Готов промотать тысячу восемьсот сорок парсек за двадцать часов? Тогда погнали!

Купер одобрительно стукнул по кулаку Маршала и широко улыбнулся, возвращая внимание пультам управления и штурвалу. Деметра быстро обняла и чмокнула Эмму в щеку, подбадривающе хлопнула по плечу слегка побледневшего Стэфана, и устроилась в кресле прямо перед ним. Переведя взгляд в небольшой иллюминатор слева от нее, Эмма заметила, как плиты пола под кораблем пришли в движение и начали разъезжаться в разные стороны, оставляя под кораблем черную пустоту.

– Какого черта? – услышала Эмма возглас Стэфана справа от себя, а сама вцепилась в подлокотники кресла, ожидая, что корабль сейчас начнет проваливаться вниз. Неужели вулкан все-таки не выдержал и начал разрушаться? Неужели они слишком долго готовились к вылету?

Но, вместо того, чтобы рухнуть вниз, корабль еще несколько минут стоял ровно, после чего начал задирать вверх нос и медленно принял вертикальное положение.

– Всё в порядке, доктор Джонсон, не волнуйтесь! – махнув ему из своего кресла рукой, сказала Деметра – Корабль зафиксирован над стартовым столом мощными конструкциями, мы в полной безопасности!

Ободряюще улыбнувшись Стэфану и многозначительно округлив глаза, Эмма постаралась придать своему лицу непринужденное выражение, но судя по начавшему смеяться мужчине, получилось у нее так себе. Но, главное, что и она, и Стэфан немного расслабились и снова начали глазеть в свои иллюминаторы.

Как только корабль полностью поднялся на необходимое для старта положение, по кабине прокатился громкий резкий звук. Пилоты начали активно орудовать тумблерами и кнопками на своих панелях, после чего зафиксировали штурвалы в прямом положении и приготовились к следующему этапу процедуры старта.

Эмма вытянула шею и выглянула в передние иллюминаторы, сквозь узкие бойницы которых было видно небольшой участок каменной породы вулкана и маленький кружок серого неба, в которое они держали свой путь.

– Эй, Эмма! – крикнул мужчина сквозь нарастающий где-то за их спинами рокот – Эмма!

Девушка быстро перевела на него взгляд и заметила, как он показывает ей короткую пантомиму, указывая на себя, на нее и снова на себя, поглаживая область грудной клетки, где должно располагаться сердце.

– Ты от меня не отделаешься даже в космосе! – крикнул он и постарался улыбнуться, но нервное напряжение сделало его лицо почти каменным, так что улыбка вышла кривой. Улыбнувшись ему в ответ, Эмма на считанные секунды оторвала руки от подлокотников кресла и показала Стэфану ответную сценку, прижав руки к сердцу, голове и губам, после чего отправила воздушный поцелуй ему через проход.

– И не подумаю! – крикнула девушка, но слова ее потонули в оглушительном грохоте и треске, заполнившем всё пространство кабины пилотов.

Корабль завибрировал и начал движение вверх. Сначала медленно и лениво, но, уже через мгновение, стремительно набирая скорость и высоту, корабль поднимался по каменной шахте, до тех пор, пока темные стены не отступили. Прямо под ними раскинулась живописная панорама исландских земель. Она быстро проваливалась вниз, иллюминаторы заполнило мельтешение облаков, которое так же стремительно прекратилось, сменившись яркой голубизной неба. Линия горизонта начинала округляться, голубой цвет небосвода становился все насыщеннее и темнее, пока не превратился в пугающую черную пустоту, оставив земное притяжение далеко внизу.