Текст книги "Телевизор по имени Васька. Фантастические повести"

Глава пятая

И вот наступил день экзамена по английскому. Комиссия из трех Симферопольских педагогов уже заняла места за столом в актовом зале. Лина делала последние наставления:

– Отвечайте не очень быстро, старайтесь говорить с русским акцентом, короткими фразами. А то они могут растеряться и снизить оценку.

– А с русским акцентом, это как, Лина Викторовна?

– Г-м, действительно… Ладно, говорите с индийским, сойдет!

Володя Куркин отвечал предпоследним. Трое перед ним получили заслуженные пятерки без всяких осложнений в процессе ответа.

Рассказав комиссии правила образования вопросительной и отрицательной формы в настоящем времени, и написав коротенький диктант, он уже не ждал никаких подвохов. Но не тут-то было!

– Расcкажи, что ты знаешь о Лондоне! Какие там основные достопримечательности?

И Володя вспомнил, что текст про Лондон он не прочитал! Попытался вспомнить хоть что-нибудь из книг и фильмов, но увы!

– Там… эта… река Темза… Ещё часы Биг Бен… Королевский дворец…

Он сконфуженно умолк. Ничего другого он не помнил.

– М-да, маловато, молодой человек! А ведь Лондон – столица Великобритании! Что такое Вестминстерское Аббатство, а?

– Типа, церковь ихняя…

– А как называется королевский дворец?

Экзаменуемый вспотел и пожал беспомощно плечами. Он знал это раньше, но от волнения забыл напрочь, ну, вылетело из головы!

– Значит, текст про Лондон мы не знаем… Жаль, ведь начал так неплохо! И произношение хорошее… Я думаю, достаточно, товарищи? Твёрдая тройка!

– Да, тройка!

Володя был потрясен. По английскому – три балла? По любимому предмету?! Но сделать уже ничего было нельзя. Опустив голову, он вышел из зала.

– Ну, что? – кинулся к нему друг Никола.

– Трояк…

– Трояк?! Лина Викторовна! У Вовки – трояк!

Подбежала Лина. В глазах её светилось недоумение.

– Как? Почему? Что ты не ответил?

– Про Лондон…

– Разве ты не читал текст?

Володя мотнул головой. Стыдно было необычайно!

– Ну, ничего… Можно договориться о пересдаче…

– Нет! – с отчаянием возразил Куркин, – Уже некогда! Я завтра в армию ухожу! Простите, Лина Викторовна!

Невыносимо было, что все смотрят на него с жалостью. Повернувшись, он выбежал из школы. Никто не пытался его задержать. На следующий день он уехал в Симферополь, в военкомат. Взяли в морскую пехоту, как и надеялся.

Глава шестая

Через несколько месяцев, когда уже была принята присяга, к Володе, переписывающему чужой конспект по Истории КПСС, подошел дневальный, сержант Реутов:

– Рядовой Куркин!

– Я!

– К комбату! Бегом, марш!

– Есть!

Отличник боевой и политической подготовки, морской пехотинец первого года службы, Володя Куркин рысью побежал в штаб.

Комбат сидел с каким-то незнакомым армейским капитаном.

– А вот и он!

– Рядовой Куркин по Вашему приказанию…

– Отставить! Вольно! Садись, поговорим.

Армеец пошелестел бумагами, поднял голову, улыбнулся:

– Что ж, Владимир Иваныч, спрошу прямо: не хотите ли связать свою жизнь с армией? Не остаться на сверхсрочную, а стать офицером?

– Это… в морской пехоте?

– Необязательно.

Володя, почти не раздумывая, ответил:

– Так точно, хочу! Но я не готов поступать в военное училище, не решил, в какое.

– Есть мнение направить тебя в… спецшколу. Там будешь продолжать службу и проходить спецподготовку. Если сдюжишь и сдашь все экзамены, будешь офицером. Останешься доволен. Если нет, то просто демобилизуешься в срок. Учеба нелёгкая: и физподготовка, и… э… спецдисциплины. Иностранный язык, опять же. Ты, я вижу, в школе английский учил?

– Так точно!

– Тройка, конечно, оценка невысокая… Не любил, что ли, этот предмет, а? Других-то троек в аттестате нет!

– Случайно получилось, товарищ капитан.

– Значит, договорились! Напишешь рапорт о зачислении, я продиктую…

Так Володя попал в… э-э… секретную спецшколу.

Тестирование по английскому языку проводил пожилой дядька в штатском, седой, стриженый бобриком.

– Ну-с, курсант, расскажите мне о Вашей школе, о семье.

Английский у него был безупречный, с выраженным акцентом жителя Новой Англии, типичный янки. Володя и сам так мог. Озорства ради, заговорил с техасским акцентом:

– Школа наша небольшая, хотя и десятилетка. А находится школа в деревне Каменка, в Крыму. У меня были очень хорошие учителя…

Лицо преподавателя вытянулось.

– Погоди-погоди… Говоришь ты бегло… Жил в Техасе?

– Нет, сроду с деревни не выезжал.

– Откуда же акцент?

– В школе научили. Да я не только по Техасски, я по разному могу.

Эту фразу он проговорил уже с ямайским прононсом. Преподаватель побледнел.

– Ещё!

– Ну, батька у меня плотник, мамка – виноградарь. Братьев и сестер нет. (Все это на кокни).

– Посиди здесь! – приказал штатский слабым голосом, и выбежал из кабинета.

Вернулся вскоре ещё с двумя дядьками, тоже в штатском. Втроем они пытали Володю три часа. Выяснилось, что он свободно говорит по-английски, употребляя более тридцати акцентов, и пользуясь адекватным для каждого словарным запасом. На вопрос, кто его учил, честно ответил, мол, Лина Викторовна Шеремет. Они переглянулись и пожали плечами. Явно про неё не слышали. В рассказ о том, что вся деревня говорит по-английски, явно не поверили.

– Идите, курсант! Будем разбираться! – велели ему наконец.

В дверях он услышал:

…феноменально! … невероятно… срочно выяснить…

Ухмыльнувшись, пошел в казарму, писать письмо Свете.

В сентябре Лина получила письмо из Москвы от Кати Смирновой.

«Здравствуйте, дорогая Лина Викторовна! У меня новость: я поступила в ИнЯз имени Мориса Тореза! И даже общежитие дали! Сочинение – пять, история – пять, география – пять, английский – пять! На экзамене и на собеседовании я говорила с оксфордским акцентом, как Вы и советовали. Они все долго не могли поверить, что я из деревни, а не дочь дипломата! Я им рассказала про Вас, как Вы нас учили, сначала по рисункам, затем по книгам. Они сказали, что им такая методика неизвестна. И про то, что у нас в деревне все говорят по английски, тоже не поверили…»

Дочитав письмо, Лина грустно улыбнулась. Она и сама не поверила бы, если б ей такое рассказали.

Глава седьмая

– Лиз!

– Что, дорогой?

– Представляешь, в Крыму, в одной небольшой долине, в тупике, куда ведет только одна дорога, есть деревня, где все говорят по нашему! Какая-то простая учительница старших классов ухитрилась заинтересовать и обучить две тысячи с лишним местных жителей, не считая учеников!

– Это интересно, Фил! Откуда сведения?

– От сотрудника БиБиСи в Москве. Я рассказал Чарли, он заинтересовался и хочет это проверить.

– Да, конечно! Надо же, целая деревня!

Генерал госбезопасности Карпенко стоял по стойке «Смирно» и поедал глазами высокое начальство. Начальство скомандовало «Вольно» и задумчиво спросило:

– А знаешь ли ты, Карпенко, кто такой мистер Чарльз Винззор?

– Н-нет, Юрий Владимирович!

– Стыдно не знать такого человека. Он обратился в наше посольство в Лондоне с просьбой посетить Советский Союз, в частности, Крым, деревню Каменка.

– Простите, Юрий Владимирович, я недопонимаю. Это же не Ваш уровень! Ну, подал англичанин заявление на визу… Если все в порядке, он её получит. Или он… наш клиент?

– Нет, Карпенко, неправильно думаешь. Он, всего лишь, наследник престола.

– …???!!!

– Просится с неофициальным визитом. На тебе – утверждение маршрута, охрана, питание… в общем, всё!

– А… деревня? Что ему там надо?

– Этим будут заниматься другие. Тебя проинформируют о результатах. Иди, работай!

– Слушаюсь!

Председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Антропов задумчиво рассматривал маленький кружок на карте Крымского полуострова. Завтра он будет знать все об этой деревне.

Старший лейтенант госбезопасности Никольский вошел в деревню Каменка пешком, чтобы не привлекать лишнего внимания. Одет он был как турист, в кеды и ветровку, за плечами умеренно потрепанный рюкзачок. Крымская войлочная шляпа лихо заломлена на голове. Проходя мимо почты, увидел двух дедков. Это были дед Мокей и дед Панас, друзья не разлей вода. Панас тоже был участник Гражданской, но воевал за красных. Зато в Великую Отечественную они с Мокеем сражались в одном партизанском отряде. Сейчас, не замечая постороннего человека, деды ругались.

– А я тебе говорю, что «Муншайн» – это из ячменя!

– Понимал бы что, ты, маленький кусок какашки! Из ячменя – это виски!

– А из ржи, по-твоему, что, кровавый ты ублюдок? Не «Муншайн»?

– Из ржи – ржаное виски!

– А из персиков?

– Из персиков – персиковое брэнди!

– Ха-ха, из персиков – это «Мампор»! Я у Уилбура Смита читал! Понял, ты, больное животное?

– Сам ты сука на колёсиках! Вот, как раз, Линочка идёт, пусть рассудит!

Выслушав высокоучёный спор стариков, Лина разъяснила:

– Джентльмены! «Муншайн» – это любая самогонка из пророщенного зерна. Настоянная в дубовых бочках, она, соответственно, становится виски – ячменным, или ржаным, или пшеничным. Что же до персиковой самогонки, то она имеет два названия: персиковое брэнди и мампор. Последнее название взято из языка Африкаанс.

Ноги старлея приросли к земле! То, чему он был свидетелем, не укладывалось в голове: два ветхих деда свободно чирикали по английски, вворачивая, к тому же, такие выражения, что он и на спецкурсе не встречал! И эта молодая женщина, к которой они обратились со всем возможным почтением, отвечала им на том же языке! Сделав мысленную пометку, пошел дальше, в сторону магазина. По дороге встретил стайку девчушек, щебетавших тоже по английски о мультике «Ну, Погоди!».

– А Волк-то, ка-ак шмякнется задницей на ёжиков! Ха-ха-ха!

– Ага, а потом, ка-ак завопит! А зайчик потом его пожалел, помнишь?

– Оу, йес!

Дети изумили его не менее, чем старики. Войдя в магазин, он увидел, как тетка в белом халате считает что-то на счётах.

– Мне бы боржому пару бутылочек и беломора пачку! – робко обратился к ней старлей по русски.

Она поняла, но крикнула в глубь подсобки по английски:

– Мадам Зимняя! Обслужите туриста, пожалуйста!

– Вам что? – безразличным тоном спросила вышедшая на зов Зина.

– Пожалуйста, две бутылки боржома и беломор.

– Девяносто две копейки.

Он положил на прилавок рубль, и, получив вместо сдачи четыре карамельки «Барбарис», спросил:

– А, что это вы все по английски говорите?

– Привыкли так! – пожала полными плечами Зина Зимняя.

«М-да, вот всё и разъяснилось! Привыкли они, понимаешь!» – иронически улыбнулся Никольский.

Походив по деревне ещё некоторое время и посетив правление, он, выяснив все, что надо, незаметно исчез.

Юрий Владимирович прочитал донесения старшего лейтенанта Никольского и еще двоих агентов, действовавших независимо. Они, якобы, заблудились и у них забарахлила машина, что дало им возможность слоняться по деревне и задавать вопросы. Итог был такой: все жители Каменки, числом 2580 человек, не считая не говорящих ни на каком языке младенцев, свободно (!) говорят по английски, предпочитая его родному, утверждая, что это некая мода. Началось это приблизительно два года назад, после приезда новой учительницы английского языка Шеремет Лины Викторовны, тридцати двух лет. Вдова, имеет сына Александра четырех лет. Образование: структурный лингвист. Специализация: английский, история индо-европейских языков. Ранее проживала в Москве, выезжала с мужем в длительную командировку по изучению древних индо-европейских культур в Северную Индию, Гималаи и Тибет, где муж и погиб в результате несчастного случая. Распространение английского языка в деревне началось с детей – учеников означенной гражданки Шеремет, затем распространилось на учеников младших классов и школьный персонал, впоследствии, по типу цепной реакции – на родителей и прочих обитателей деревни. Среди населения Каменки имеется выраженный интерес к Британской культуре, в частности – к средневековому периоду истории. Практикуются так называемые ролевые игры и костюмированные фестивали.

– Прямо секта какая-то! – пробурчал себе под нос Антропов, – Английский язык, понимаешь… и мадам Шеремет – пророк его!

Он положил папку и задумался, слегка барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Отпил чаю с лимоном, чтобы легче думалось. Что-то здесь было… Что-то очень полезное, очень нужное… государственное! Но что – он пока не придумал. Ясно было одно: необходимо установить самое пристальное наблюдение за деревней вообще и этой, Л. В. Шеремет, в частности. Особенно в ракурсе предстоящего неофициального визита Принца.

Глава восьмая

Советское государство никогда не скупилось, если нужно было пустить пыль в глаза, тем более, такому важному гостю, как заморский принц. На деревню, прямо-таки, пролился рог изобилия! Перво-наперво, вместо разбитой грунтовки, в Каменку проложили гладкий, как зеркало асфальт. Затем отремонтировали все дома и заборы, выпололи сорняки и насадили розы и кипарисы. При школе построили бассейн, а всем домовладельцам выдали центробежные насосы, чтобы создать видимость водопровода. Возвели также ударными темпами баню, которую председатель Кузьма Трофимыч тщетно выпрашивал у симферопольских бюрократов уже двенадцать лет. В общем, не деревня стала, а конфетка, этакий райский уголок в живописной горной долине. Народ не знал, смеяться или плакать от внезапно привалившего счастья. Несколько рабочих подали заявления о вступлении в колхоз и были с радостью приняты на общем собрании, ибо рабочие руки всегда нужны. Между нами говоря, почти все они были «конторские», но двое – простые работяги, которым в обновленной деревне просто понравилось.

Все уже знали, что до приезда мистера Чарльза Винззора осталось менее месяца: Лина на общеколхозном собрании зачитала его письмо, где он выражал симпатию и поддержку делу массового изучения английского языка жителями деревни и обещал внести в это личный вклад.

– Качать её! – крикнул кто-то из адептов Британской культуры, кажется, шофер Гриша, когда чтение письма закончилось.

Лина не успела увернуться и, визжа, взлетела в воздух несколько раз. Хорошо, что была в брюках!

К приезду высокого гостя было решено приурочить костюмированный бал и рыцарский турнир.

Глава девятая

И вот наступил день, когда в Симферопольском аэропорту приземлился небольшой частный самолет высокого гостя. Мистер Винззор и трое сопровождающих сошли по трапу на гостеприимную Крымскую землю. Согласно предварительной договоренности, их встречал только генеральный секретарь КП Украины с полудюжиной инструкторов и референтов, первый секретарь Симферопольского обкома КПСС с заместителем и двумя референтами, глава областного КГБ с заместителем, двумя офицерами и взводом солдат на всякий случай, председатель областной профсоюзной организации с тремя освобожденными членами, а также директор областного общепита с тремя грудастыми красавицами в национальных Крымских нарядах (это как это?) и хлебом-солью на подносе с расшитым рушником. То-есть, народу, не считая корреспондентов, было всего ничего. Визит-то, неофициальный!

Мистер Винззор принял хлеб-соль и выслушал приветственные речи, которые длились недолго – всего-то часок. После этого он выступил с кратким ответным словом, поблагодарив за теплый прием. Затем он и его три сопровождающих сели в такси, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Конечно же, за рулем был водитель от конторы, но куда ж денешься! Согласно той же договоренности, машина с гостем отбыла в Каменку без сопровождения. Стояло лето, погода была прекрасная, охрана была замаскирована на маршруте.

В Каменку они въехали полтора часа спустя. Выйдя на центральной площади у правления, с любопытством огляделись: их встречал Кузьма Трофимыч, одетый в средневековый костюм бургомистра, и даже с сияющей золотом анодированной цепью на шее. Рядом стояли члены правления и все остальные жители Каменки – кто в чем: в кафтанах средневековых горожан, в кольчугах и шлемах, в длинных платьях со складками и плащах. Невдалеке на гнедом мерине Мазуте трюхал рыцарь в латах, совсем, как настоящий. Атмосфера была выдержана! Оркестр грянул «Желтую Подводную Лодку».

Гости тоже приоделись ради праздника: на мистере Винззоре был светло-зеленый камзол и штаны в обтяжку, причем правая штанина была зеленая, а другая – фисташковая, в полосочку. На ногах были башмаки с серебряными пряжками и загнутыми носами. Секретарь, жилистый высокий дядька под пятьдесят, был одет в костюм богатого купца: фиолетовый бархатный плащ и берет с шикарным пером. Охранник носил лохмотья Лондонского нищего, которые из-за заплаток были прекрасным камуфляжем (на всякий случай). И даже официальный переводчик из Москвы (как же без него!) вырядился в коричневую монашескую рясу и сандалии – в спешке ничего более другого не нашлось, зато дешево и сердито!

После взаимных приветствий и рукопожатий, гостей пригласили закусить, чем областная продуктовая база послала, согласно утвержденному Москвой (в лице товарища генерала Карпенко), списку продуктов. Все непринужденно уселись за столы под открытым небом. Автор не будет здесь перечислять угощения, достаточно сказать, что колхозные повара превзошли самих себя. Гостям налили вина и похвастались, что оно с собственных виноградников. Вино было легкое и вкусное. После третьего стакана (да, пили из граненых стаканов, где столько хрусталя набраться!) секретарю было дано указание закупить этих вин сколько продадут.

– Где же виновница торжества, мадам Шеремет, которая вдохновила всех на этот праздник? – спросил принц-инкогнито у Кузьмы Трофимыча.

– Да вот она, напротив Вас сидит! – ответил председатель на своем кокни.

Чарльз поднял глаза и увидел улыбающуюся даму в высоком готическом головном уборе с вуалью. О платье автор может только сказать, что оно было красивое и элегантное. Даме было около тридцати. Милое лицо с ямочками на щеках, большие карие задорные глаза и густые красивые брови, улыбчивый рот с полными яркими губами.

– Искренне рад познакомиться с Вами, мадам Шеремет! Это большая честь для меня!

– Я также рада нашему знакомству и тому, что Вы нашли возможность посетить нас, мистер Винззор! И зовите меня, пожалуйста, просто Лина!

– Ну, тогда и Вы зовите меня просто Чарльз! – рассмеялся заморский гость облегченно, не чувствуя между собой и этой женщиной никакой фальши и натянутости.

– И очень даже хорошо! – широко улыбнулась Лина.

– Бургомистр Кузьма намекнул мне, что вечером будут танцы. Вы позволите мне пригласить Вас на первый вальс?

– С удовольствием… Чарльз!

Тут их прервали. Около Чарльза появился Санёк в костюме шута и колпаке с бубенчиками. Дернув его за рукав, он категорически заявил басом:

– Подарок дай!

Под дружный хохот к нему кинулась Раиса.

– Алекс! Следите за своими манерами!

Парень серьезно глянул на свою няню и сказал тоном ниже:

– Мистер, подарок дай!

Подумал, и добавил:

– Пли-из!

Готовый к такому обороту дела, Винззор дал знак охраннику и тот принес дорожный кофр. Из него гость достал и вручил Сане обалденный пароход с большими колёсами по бокам, трубой и блестящими якорями. Надпись на борту гласила: «Кинг Элвис Пресли №1».

Схватив подарок, счастливый пароходовладелец удрал, не поблагодарив. Лина с Раисой хором извинялись. Чарльз хохотал. Секретарь не сводил глаз с Раи. Она тоже пристально глянула на импозантного симпатичного мужчинку и приняла слегка кокетливую позу…

После обеда (г-м, скорее, позднего ланча!) все двинулись на стадион. Сначала прошли соревнования по стрельбе из лука. Мистер Винззор выразил желание поучаствовать, и занял третье место, за что был тут же награжден почетной грамотой:

«Награждается тов. Чарльз Винззор за 3-е место по стрельбе из лука на соревнованиях на приз деревни Каменка. Число, подписи». Грамоту награжденный бережно спрятал, заявив, что это будет ему память на всю жизнь, и вообще, во всей Англии такой грамоты ни у кого нет!

Затем участники стали готовиться к рыцарскому турниру. Лина и Чарльз сидели на трибуне для почетных гостей.

– Я теряюсь в догадках: как Вам удалось заинтересовать английским всю деревню? И научить?

– О, непросто! Но я лингвист и историк индо-европейских языков. Во время командировки в Индию мы нашли старинный трактат об обучении, этакое практическое пособие для педагогов. Оттуда я и взяла методику. Есть слова, произнеся которые, ученики как бы открывают уши, внимание и память. Но их, при этом, надо очень сильно заинтересовать! Авторитет преподавателя так же очень важен. И, ещё, необходимо выработать мыслеформу.

– На каком же языке был трактат? На санскрите?

– Нет, на ещё более древнем: санскрите эпическом. Но, давайте же смотреть! Рыцари уже на поле! Ура-а-а! – и Лина замахала платком.

Чарльз залюбовался ею: какая замечательная женщина! И симпатичная, и умница, и организатор прекрасный!

Между тем, рыцари на поле махали мечами и щитами. Публика ревела от восторга! Вот, один из бойцов оступился и упал. Его противник сразу подскочил и приставил к забралу широкий кинжал – все, как в романе «Айвенго»!

– Дорогое удовольствие, все эти латы и мечи!

– О, нет! Все это сделано собственными руками, на уроках труда. Латы пластиковые, мечи из алюминия. Костюмы, кстати, тоже сшиты здесь. Мои ученицы постарались, а родственники им помогали.

Мистер Винззор был более чем удивлен. Он, что греха таить, думал, что все это предоставлено для праздника какой-нибудь киностудией! А тут все – своими руками! Вот это энтузиазм!

Соревнования закончились парадом. Проехали конные рыцари, протопали пешие латники. Прошел отряд лучников-йоменов. Настроение у народа было отличное. Все кричали ура и в воздух чепчики бросали.

На скорую руку закусив и утолив жажду, народ подтянулся к танцплощадке. Оркестр заиграл вальс. Чарльз, поклонившись, пригласил Лину. Она приняла приглашение, сделав изящный реверанс. Танцевала она, несмотря на полноту, легко и грациозно, к немалому восхищению партнера. Затем от желающих потанцевать с Линой не было отбоя. Её все обожали. Мистер Винззор также не простаивал: шанс потанцевать с настоящим заморским принцем не хотела упустить ни одна дама, включая школьниц! Он не отказывал никому и чувствовал себя счастливым, как никогда. Было уже совсем темно, бархатная Крымская ночь накрыла своим, расшитым серебром звезд, плащом цветущую долину. Цикады трещали так, что иногда заглушали оркестр. Стаи светлячков придавали празднику некий мистический оттенок…

На крыше новопостроенной бани пискнула рация:

– Седьмой, седьмой, ответь первому!

– Седьмой на связи!

– Как там у вас?

– Все в прорядке, товарищ Первый! Мышь не проползет! Была небольшая драка за клубом, но объект не был вовлечен.

– Смотри, Седьмой, головой отвечаешь! Следи, чтобы даже муха на объект не села! Чтобы… ни-ни! Дело политическое! Что народ?

– Народ поднабрался, товарищ Первый, но все в рамках, культурненько. Танцуют!

– Та-ак, ладно! Сам не пил? А ну, дыхни!

– Обижаете, товарищ Первый! Да и куда дыхнуть-то, в рацию?

– Х-м, верно… Подолжай наблюдение. Соперников нет?

– Никак нет, товарищ Первый, только наши.

– Ну, смотри, ежели что… Отбой. Конец связи!

В кустах за спортплощадкой тоже пискнула рация:

– Фиалка, фиалка, вызывает Баобаб!

– Фиалка на связи, сэр Баобаб!

– Доложите обстановку!

– Все в порядке, сэр. Была небольшая драка за клубом, но объект не был вовлечен. Народ поголовно пьян, сэр, но ведет себя пристойно. Что удивительно, мы не выявили соперников, сэр. Мы здесь одни!

– Фиалка, если вы их не выявили, это ещё не значит, что их нет. Должны быть! Продолжайте наблюдение. Роджер.

– Йес, ит из! Доброй ночи, сэр Баобаб!

Обмахиваясь веером после танцев, Лина предложила:

– Не желаете ли освежиться, Чарльз? Бокал шампанского?

Тот взял стакан, отпил и закатил в восторге глаза:

– У-мм, какое вкусное! Дайте мне ещё, пожалуйста! Что за брэнд?

– Это наше, Крымское, завод «Новый Свет».

– Обалдеть! Где мой секретарь? Я покупаю сколько продадут! …Ик! Пардон, мадам!

– Пройдемся, Чарльз! Ночь такая… такая романтическая!

– С удовольствием, Лина! Позвольте предложить Вам руку…

И они долго, не спеша гуляли по деревне и говорили, говорили – и не могли наговориться. Лина рассказывала об экспедиции в Гималаи, о рукописях, найденных в высокогорном полузаброшенном буддийском монастыре, о настоятеле монастыря, про которого говорили, что ему двести лет, об открытии заклинания внимания и усвоения и о правильном применении его. Ещё рассказывала о Крыме, о скифах и греках, генуэзцах и татарах. А Чарльз рассказывал об Англии, об исторических местах и событиях, о средневековых замках с привидениями, об эльфах, гоблинах и троллях, о таинственных друидах, о приходе римлян и об из уходе, об исчезнувших племенах и о викингах…

Кипарисы, слегка покачиваясь в легком ветерке, пахли на полную мощность и отбрасывали на дорожку причудливо кивающие тени. Добрая улыбающаяся Луна величаво шествовала по небосводу, усыпанному брызгами звезд, мерцающих мудро и с пониманием. Под берегом речки громко, переливчато орали лягушки, но это не мешало, а только добавляло романтики. Охранник мистера Винззора деликатно, не мозоля глаза, брел в тени поодаль, сливаясь с пейзажем в своих лохмотьях, нюхая украдкой сорванную розу – тоже поддался очарованию ночи. В эту ночь он был единственным трезвым человеком в деревне. Служба!

А Раиса весь вечер отплясывала с сэром Марвином Грэем, секретарем принца. С того момента, когда их взгляды встретились, некая искра зажгла в них обоих пламя страсти. Они, просто-таки, не могли оторваться друг от друга. Сэр Марвин был высокий, худощавый, с аккуратными английскими усами под длинным, но симпатичным и благородным носом. Раиса же являла собой настоящую украинскую красавицу: билэ личко тай чорны брови, фигура в стиле «большие песочные часы». Во время танцев, сэр Марвин, пару раз ощутив под рукой её… э-э… нижний бюст, таял внутри себя, как мороженное, забытое на солнце.

Сейчас они тоже гуляли и беседовали.

– Не расскажете ли Вы мне о Вашей семье, Марвин? – попросила Рая со своим лучшим, оксфордским акцентом и затаила дыхание: сейчас он скажет, что женат, и…

– К сожалению, ни жены, ни родственников у меня нет. Я один-одинешенек! – горько вздохнул тот.

Отчаяние все сильнее охватывало его: завтра он уедет и расстанется с этой женщиной, этой своей мечтой, снившейся ему по ночам много лет! И ведь, навсегда! Другого шанса увидеть её уже не будет! Ах, если бы… И тут он решился: будь что будет, но он скажет ей всё!

– Пардон, я сейчас! – пробормотал сэр Марвин, отстраняясь от Раисы, счастливо переводящей дух.

Воровато оглянувшись, он подбежал к клумбе и торопливо, натыкаясь пальцами на шипы и не чувствуя боли, сорвал несколько роз. Вернувшись к своей даме, сей джентльмэн встал на одно колено, и протягивая, букет, сбивчиво заговорил:

– Дорогая моя! Я должен сказать Вам… Я полюбил Вас с первого взгляда! Я понимаю, это, наверное, смешно и нелепо, но я не могу без Вас! О, если бы Вы подарили мне хоть крошечку надежды, что, когда-нибудь, я смогу назвать Вас своей женой! У меня есть небольшой капитал, титул, положение в обществе, служба, квартира в Лондоне и дом на побережье… Вы ни в чем не будете испытывать нужды…

Из-за кустов с шумом вывалился на дорожку изрядно поддатый стражник в кирасе и с алебардой – местный участковый, Коста Капитаниди. Увидев проплешину на клумбе, он нахмурился: непорядок, однако!

– Вы что это, сэр, хулиганничаете? Зеленые насаждения портить – за это штраф полагается, однако! Три рубля! – выдал он, впрочем, беззлобно, мистеру Грэю.

Тот вскочил с колен, покраснел и сконфузился. Раиса, заслонив его своим телом, вперила пылающий взор в блюстителя порядка и прошелестела по русски:

– Исчезни, древний грек! Трёшку я завтра сама занесу, понял?

И столько силы было в её голосе, что участкового как ветром шатнуло! Поняв, что вперся не вовремя, он попятился.

– Уже ушел, Раиса Михална! – виновато-смущенно вякнул страж-алебардщик и растворился в ночи.

– Вы можете продолжать, милый Марвин! – глубоким грудным контральто мурлыкнула дама, положив руку на предплечье своего кавалера.

Тот неловко пошарил во внутреннем кармане и вынул замшевый мешочек. Достал из него кольцо с немаленьким бриллиантом.

– Это обручальное кольцо моей матушки. Она завещала мне надеть его на палец избраннице моего сердца! Это – ВЫ! Согласны ли Вы, Рая, стать моей женой?

– ДА!!! Я – согласная! – не раздумывая, она протянула палец.

Кольцо пришлось в самый раз! Как ты думаешь, Читатель, поцеловались ли они после этого? Правильно думаешь!

Одна возлюбленна-ая па-ара всю ночь гуля-яла до утра-а!