Текст книги "Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина"

Приключения в необычных реальностях

Ко времени выхода фильма Ельцин уже стал депутатом Верховного совета РСФСР и мировой знаменитостью. Он совершал неофициальные визиты на Запад, общаясь там с представителями местного истеблишмента. Ельцин даже удостоился 12-минутной встречи с президентом США Джорджем Бушем. Для простого депутата Верховного совета РСФСР это было огромной честью: ни с кем из советских политиков, кроме Горбачева, Буш не встречался. Но там же, в Америке, Ельцина ждал и чудовищный провал. А спасал его Юмашев.

«Американская ночь перестройки пахнет виски, долларами и освещается светом прожекторов, – писала итальянская левая газета La Repubblica[26]26
  Eltsin, la glasnost al bourbon // La Repubblica, 14.09.1989 (https://ricerca.repubblica.it/repubblica/archivio/repubblica/1989/09/14/eltsin-la-glasnost-al-bourbon.html).


[Закрыть]. – Борис Ельцин, народный герой Москвы, Кассандра Горбачева, обличитель гласности, проносится над Америкой, как вихрь; его слова вылетают и возвращаются обратно. Он оставляет за собой след в виде предсказаний катастроф, сумасшедших трат, интервью и особенно запах знаменитого кентуккского виски «Jack Daniel's» с черной этикеткой. Пол-литровые бутылки он выпивает в одиночестве за одну ночь в своем гостиничном номере в Балтиморе, куда он приехал по приглашению факультета политических наук Университета Джонса Хопкинса. Ошалевшего «почетного профессора», который рано утром приехал за ним, чтобы отвезти в конференц-зал университета, Ельцин одарил слюнявым пьяным поцелуем и наполовину опорожненной бутылкой виски. «Выпьем за свободу», – предложил ему Ельцин в половине седьмого утра, размахивая наполненным стаканом, одним из тех, в которых обычно хранятся зубные щетки и паста в ванной комнате. Но выпил он в одиночестве».

Перепечатанная[27]27
  «Правда», 19.09.1989.


[Закрыть] в газете «Правда» итальянская статья об алкогольном трипе Ельцина сильно взбудоражила в большинстве своем лояльную оппозиционному политику общественность. Читатели стали закидывать редакцию возмущенными письмами с обвинениями автора в клевете и требовать объяснений. Эту публикацию связывали с травлей Ельцина со стороны Политбюро и чуть ли не с личным приказом Михаила Горбачева опубликовать антиельцинский пасквиль.

Тогдашний председатель Идеологической комиссии ЦК КПСС Вадим Медведев позже рассказывал[28]28
  Медведев В. В команде Горбачева: взгляд изнутри. – М.: Былина, 1994.


[Закрыть], что видел статью, однако в партии «пришли к выводу, что эту дешевку перепечатывать в нашей прессе не следует: она дискредитирует страну». По словам Медведева, некоторые газеты, например «Советская Россия», спрашивали разрешения опубликовать, но их одернули, а «Правда» решила проявить самостоятельность[29]29
  Об истории этого скандала и его отражении в медиа см. на сайте Натальи Ростовой GorbyMedia (https://gorbymedia.com/post/09–18–1989).


[Закрыть].

Однако настроение Кремля главный редактор Виктор Афанасьев не угадал. Газете пришлось извиняться: журналист «Правды» поговорил с итальянским коллегой Витторио Дзукконе, и тот признался, что делал материал, основываясь на вторичных источниках – публикации в газете The Washington Post от 13 сентября, озаглавленной «С пьяными объятиями к капиталистам», и свидетельствах эмигрантов из СССР, слышавших разговоры о поведении Ельцина в Балтиморе.

В свою очередь, The Washington Post, газета более респектабельная, чем левая итальянская La Repubblica, писала о пристрастии визитера к алкогольным напиткам, ссылаясь на высокопоставленных сотрудников Университета Джонса Хопкинса, где Ельцин выступал 12 сентября 1989 года. В статье также рассказывалось, как Ельцин выпивал в Нью-Йорке, пропустив несколько важных встреч, включая запись интервью у Теда Коппела, а позже его видели в баре на Манхэттене (впрочем, журналист оговаривается, что нет авторитетного источника, который бы это подтвердил).

В интернете сохранилась запись его выступления в Университете Джонса Хопкинса[30]30
  https://www.youtube.com/watch?v=HJ6Q3xwvp_w.


[Закрыть], где Ельцин сначала отнимает у ведущего микрофон, рассказывая о своем партбилете, который носит с собой, чтобы его не выгнали из КПСС, пока он будет в отъезде. А затем выступает с пламенным экспромтом. «Признаться, отбросив гордыню, что вы ошиблись по вводу войск в Афганистан, – это серьезная, очень серьезная победа перестройки», – говорил Ельцин, не объясняя, кого он имеет в виду, говоря «вы», ведь войска ввел Советский Союз.

Пока зрители пытались сообразить, что имеет в виду Ельцин, он сделал паузу, недоуменно осматривая зал. «А почему вы не аплодируете? То есть по Афганистану вы не согласны с моей точкой зрения, что это была ошибка?» Зал смеется и аплодирует, переводчик говорит, что не работал микрофон. Ельцин просит переводчика повторить, а тот просит об этом же Ельцина, так как не расслышал его, пока решал проблемы с микрофоном. Тот пристально смотрит на переводчика и продолжает.

«Ну и ряд других вопросов. Примет меня президент Буш или не примет – пока остается проблемой; я думаю, что проблемой, скорее всего, Горбачева, но и в том числе предвидения и перспективы президента Буша». (Народный депутат смело обводит глазами зал, зал смеется и аплодирует.) «Зная, что он каждый день бегает и играет в теннис, я готов с ним и на теннисной площадке сразиться при очень высокой ставке. Если я выиграю – прекращаются испытания ядерного оружия подземного. Навечно! Я не знаю, что он скажет, как контраргумент, если он выиграет…» Ельцин опять отвлекается и недоуменно смотрит на переводчика. «А почему вы не жестикулируете так, как я?» Переводчик не понимает, шутит Ельцин или нет, и растерянно улыбается в ответ. «Это не синхронный перевод!» – заключает Ельцин под дружный хохот и аплодисменты.

Так что же было на самом деле? Сама по себе поездка была большой авантюрой, которую организовал Геннадий Алференко, один из главных советских инноваторов. Молодой новосибирский ученый с легкой руки Горбачева создал Фонд социальных изобретений при газете «Комсомольская правда» – ассоциацию читателей для реализации «инициатив, способствующих созданию и развитию открытого гражданского общества», рассказывает мне Алференко. Ельцин с его протестом, как никто другой, подходил для поддержки таких инициатив. Эта организация имела право содействовать в получении выездных виз, очень помогая гражданам Советского Союза, желавшим отправиться за границу.

Обычному советскому человеку получить выездную визу было чрезвычайно трудно. Даже в Болгарию поехать было непросто, а в Соединенные Штаты могли попасть и вовсе единицы. Даже члену Верховного совета РСФСР для поездки за границу требовалась выездная виза. Главное было найти партнера в Америке, который бы официально пригласил Ельцина посетить эту страну. И такого партнера Алференко нашел. Им оказался… легендарный Esalen Institute – одно из самых известных мест паломничества тех, кто искал просветления и духовных практик.

Соединение восточных практик медитации и современной психологии принесло этому учреждению всемирную славу. Институт всегда был рад интересным гостям. «Приглашенные гости представляли самый широкий спектр, от таких ученых, как Фритьоф Капра, Карл Прибрам и Грегори Бейтсон, до тибетских лам, индийских гуру, индейцев, мексиканских шаманов и христианских мистиков», – рассказывает работавший в институте ученый-психиатр Станислав Гроф в своей книге «Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях»[31]31
  Гроф С. Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях. – М.: АСТ, 2007.


[Закрыть]. В этой компании Ельцин смотрелся как-то странновато. Да и в приверженности духовным практикам он замечен не был.

Esalen Institute – весьма примечательное место. В 1960-е годы на его территории практиковалось употребление легального в то время наркотика ЛСД. Со дня открытия института там действуют правила ретрита (времяпрепровождение, посвященное духовной практике), предусматривающие полное отсутствие на его территории радио, телевидения, газет и других способов связи с внешним миром. Среди всего этого Ельцина смутило только одно: слушатели института официально практикуют совместные гуляния и купания голышом. Это ему не понравилось.

«Там люди приезжают для практики. Они ходят в термы, и там мужчины и женщины – все голые. И кто-то Борису Николаевичу это рассказал, мол, Борис Николаевич, как вы поедете, эта организация поддерживает нудистов!» – пересказывает мне тот разговор Алференко. – Член ЦК КПСС Ельцин нахмурился: «Геннадий, куда ты меня везешь? Что это за организация? Не поеду. Давай пусть меня Фонд Рокфеллера приглашает – тогда поеду».

Но ни Фонд Рокфеллера, ни какая-либо другая респектабельная организация приглашать Ельцина не собиралась: слишком это был рискованный политический шаг. Горбачева тогда в Штатах любили, и никто не хотел с ним ссориться. В конце концов Алференко уговорил Ельцина: какая разница, кто пригласит, главное – какая будет программа. А программа предстояла насыщенная.

О том, что в этой поездке Ельцин много выпивал, писал Александр Коржаков, который вообще любил представлять Ельцина пьяницей после того, как поссорился с президентом. Но Коржакова в этой поездке не было. Другой участник визита, Лев Суханов[32]32
  Суханов Л. Как Ельцин стал президентом: Записки первого помощника. – М.: Алгоритм, 2016 (https://pub.wikireading.ru/4441).


[Закрыть], в своих мемуарах не рассказывал подробностей об алкоголе. Павел Вощанов, который позже стал пресс-секретарем Ельцина, говорил, что в Балтиморе речь Ельцина была замедленной вследствие большой дозы снотворного[33]33
  Выступал в пьяном виде? Как Ельцин покорил Америку // Газета.ру. 17.09.2019 (https://www.gazeta.ru/science/2019/09/17_a_12656437.shtml).


[Закрыть].

Но в 2017 году он выпустил мемуары[34]34
  Вощанов П. Ельцин как наваждение: Записки политического проходимца. – М.: Алгоритм, 2020.


[Закрыть], в которых рассказал о той поездке в мельчайших подробностях. По его словам, и он, и Суханов, и Алференко всю дорогу пытались оградить Ельцина от алкоголя, который ему так и норовили предложить американцы. Но получалось не всегда. «Сбываются худшие опасения Суханова: шеф выпивает, но ничем не закусывает. А как закусывать, если он почти не сидит на своем стуле, а все больше стоит возле него? К нему то и дело подходят улыбающиеся буржуины, трясут руку, дружески похлопывая по спине, произносят какие-то комплименты и пожелания, а после, чокнувшись и пригубив из своего бокала, отходят, уступая место другому желающему поприветствовать первого советского коммуниста-оппозиционера. Зато наш Борис Николаевич, по стародавней уральской привычке, чокнувшись, выпивает до дна. Черт бы их всех подрал! И в первую очередь – этого хитромудрого Сороса, который буквально не отходит от Ельцина ни на шаг. Прилип, что банный лист к заднице», – бывший пресс-секретарь Ельцина не стеснялся в выражениях.

Если верить Вощанову, поездка действительно изобиловала возлияниями; Ельцина все время нужно было спасать от различных конфузов. Американский тур Вощанов описывает во всех подробностях, включая то, как Ельцин в Нью-Йорке в гостинице предложил взять стаканы из ванной. «Американизированный Алференко робко протестует: но они же не для того, чтобы из них пить! – Стакан, понимаешь, он и есть стакан!»

То, что для русского человека кажется в целом нормальным решением, американцев шокировало. На следующее утро бульварные издания вышли с заметками о госте из Москвы, демагоге и популисте, а главное – человеке, склонном к регулярному и непомерному питию.

«В некоторых из них, в подтверждение сказанного, приводится свидетельство безымянного работника нашего отеля, поведавшего журналистам, как остановившийся у них Ельцин с помощниками пропьянствовали всю минувшую ночь – выпили несколько бутылок виски, разливая благородный напиток в туалетные пластиковые стаканчики, предназначенные для полоскания зубов», – пишет Вощанов. В книге Вощанова рассказано, как Суханов заподозрил, будто это все подстроил Алференко: «Как про стаканы стало известно, если в номер к шефу никто из обслуги не заходил?! Алференко пожимает плечами: мол, откуда мне знать?».

Сам Алференко этот разговор не помнит. По его словам, Ельцин, после того как приземлился, лишь выпил водки в китайском ресторане, а потом пошел в гостиницу. «Я не помню деталей, возможно, и хотели по русскому обычаю выпить в номере», – рассказывает мне ученый. Он больше помнит утро в Балтиморе, когда он встретил шатающегося Ельцина. Именно про ночь в Балтиморе и про его возлияния писали все газеты. По словам Алференко, Ельцина действительно с утра пошатывало, но Алференко объяснил это джетлагом.

Алференко уже в разговоре со мной вспоминает беседу с Сухановым, который хотел узнать, что случилось с Ельциным.

– Ты же знаешь, ты читал газеты, что было написано? – спросил Суханов.

– Не знаю, – честно ответил Алференко.

– По-моему, шефу надо помочь. Как помочь? Медицински.

И они с Сухановым пошли отпаивать Ельцина кофе.

Тем не менее популярность Ельцина в СССР была огромной, как и уверенность в том, что все слухи инспирированы Кремлем и недоброжелателями. Через месяц после публикации в «Правде» уволился ее главный редактор Виктор Афанасьев. Как пишет Наталья Ростова в материале «Рождение российских СМИ»[35]35
  http://gorbymedia.com/post/09–18–1989.


[Закрыть], Горбачев объяснит причину отставки Афанасьева тем, что «из положения лидера „Правда“ переходила в положение замыкающего, с реформаторских позиций сползала на консервативные».

На Западе репутацию Ельцина взялся спасать Джек Андерсон, известный в Америке журналист и колумнист. Он встречался с Ельциным еще до поездки и тепло к нему относился. После скандала Ельцин попросил срочно позвонить Андерсону: «Он должен спасти ситуацию, в которой мы все оказались. Встречайся с ним срочно». Алференко встретился с ним один на один, честно описал все, что видел, и высказал свои подозрения – о том, что все это, возможно, происки КГБ. «Точно. Это тема. Это операция КГБ по уничтожению лидера оппозиции. Я это так и буду подавать!» – загорелся Андерсон.

Публикаций в западной прессе было подозрительно много. Скандал вышел огромный, и вряд ли его можно было списать на большую любовь медиа к Горбачеву. В России репутацию Ельцина спасал Юмашев. Конечно, он не мог не знать, что произошло. Он был другом семьи, общался со всем окружением Ельцина. Статья «Поездка, о которой говорят» была подготовлена отделом писем Юмашева и предварялась письмом некоего С. Кузнецова из Москвы, недоумевающего, почему журнал молчит о случившемся: «Это удивительно, но, кажется, нет в стране ни одного печатного издания, которое бы не откликнулось на визит Б. Н. Ельцина в США и на скандальную публикацию в "Правде". Об этом рассказывало радио, и даже телевидение показало передачу. Страна захлебывается от изобилия разного рода комментариев, а только один "Огонек" молчит. Почему?! Читатель невольно начинает выискивать причину, неоднозначно трактуя позицию редакции. Так в чем же истинный плюрализм мнений: в замалчивании или?..»

Чтобы ответить на вопрос читателя, Юмашев, уже тогда готовивший к публикации книгу Ельцина, встречается с ним. «Борис Николаевич, эта история действительно волнует всех. К сожалению, в перепечатке "Правды" не сообщаются некоторые другие подробности вашего пребывания в Америке, например, хорошо ли к вам относились в американском вытрезвителе, сколько публичных домов вы посетили?.. А если серьезно, я надеюсь, вы не сильно расстроились, читая весь этот бред?»

«Конечно, расстроился необычайно, – сокрушается Ельцин. – Я уже говорил, поездка была крайне напряженной, она вымотала меня основательно, и вот, когда я только вступил на родную землю – и с чувством облегчения, и с чувством большого выполненного дела, – и тут такой страшный, несправедливый, подлый удар! Да нет, какой там смех! И хоть бы что-то в этой статье было правдой. Уж если очень хотелось мою поездку в Америку принизить в глазах советских людей, можно ведь было все сделать как-то тоньше, хитрее, перемешать правду с ложью, вырвать цитаты, надергать какие-то слова… А тут – все ложь. Начиная с видеокассет "Рэмбо", десятков белых рубашек и черных ботинок, скупленных якобы мною в американских универмагах, граненых стаканов из-под зубочисток, из которых я пью виски, и заканчивая суперавтомобилями, которые я требовал для своих перемещений по Америке. Только одна правда в статье есть: я действительно побывал в Соединенных Штатах, а все остальное – грязный и недостойный вымысел».

Павел Вощанов в разговоре со мной еще раз признается, что тогда, в конце 1980-х, пришлось всех обмануть: «Про свой обман я все написал. А про Юмашева – вопрос не ко мне». Книга Вощанова настолько подробна в описании блюд из ресторанного меню, разговоров и встреч, что невольно задаешься вопросом: как человек такое может помнить через 30 лет после события? Судя по всему, эту книгу Вощанов написал еще в 1992 году и рукопись долго лежала нетронутой. Сначала книга воспоминаний стала предметом торга о его возвращении в страну. В середине 1990-х могущественные Александр Коржаков, возглавлявший Службу безопасности президента, и Михаил Барсуков, комендант Кремля, а позже – глава ФСБ, убеждали Вощанова не писать «гадостей» про главу государства. Коржаков это подтверждал.

«Полтора года я не мог вернуться в Россию, потому что шел своеобразный торг – буду я публиковать какие-либо воспоминания? Тогда мне нет места в России. Не буду – значит, могу вернуться… В последний раз, когда мне позвонили, я сказал, что не буду ничего публиковать. И они дали отмашку: тогда можешь возвращаться», – говорил Вощанов в интервью своему старому приятелю пермскому поэту Юрию Беликову в 2005 году[36]36
  https://www.newsko.ru/articles/nk-324268.html.


[Закрыть]. Вощанов даже сказал, что от публикации его отговорили не влиятельные силовики, а некий «глава одного из очень крупных европейских государств», который прочитал с переводчиком его рукопись и сказал, что эту книгу будут обсуждать, но автора уважать не будут никогда. «И он мне объяснил, что есть такие профессии, где человек вторгается в личную жизнь других, и для него – табу рассказывать, что он там увидел и услышал. Поэтому я никаких воспоминаний никогда не публиковал. И этой книги сейчас не существует», – отмечал Вощанов в 2005 году.

Но, похоже, тогда Вощанов лукавил. Книга существовала. Мне удалось коротко поговорить с бывшим пресс-секретарем президента, хотя он неохотно шел на контакт, повторяя, что все уже сказал в своей книге. На мой вопрос, почему он не опубликовал книгу раньше, Вощанов ответил: «Если бы я написал эту книгу 10 лет назад, то ею как орудием воспользовались бы те, кто еще хуже Ельцина». Когда я попытался уточнить, не ту ли самую книгу он опубликовал, которую написал еще в 1992 году и давал почитать европейскому лидеру, и правда ли, что он все же решил сохранить рукопись, Вощанов не стал отвечать, а потом заблокировал меня в WhatsApp.

Юмашев рассказывает, что о поездке Бориса Николаевича в Америку у него не было другой информации, кроме как из своих разговоров с Ельциным и его помощником Сухановым, который был с ним в США. «Суханов был глубоко возмущен после публикации в "Правде", его прямо трясло. Может, какие-то детали он от меня скрывал. Но, когда я говорил с Львом Евгеньевичем, не было никаких сомнений, что мне говорят правду, – ничего из описанного в публикации близко не было». Юмашев предложил Ельцину сделать интервью в «Огоньке». «У журнала огромный тираж, и до всех дойдет ваша позиция», – так Юмашев уговаривал Ельцина на интервью.

В отличие от Вощанова, Юмашев все эти годы был последователен. Он отстаивал версию, что историю про Ельцина-пьяницу придумывают враги первого президента. Отчасти он прав. Друзья Ельцина и его семьи, в том числе Юмашев, никогда бы не рассказали такое про первого президента.

Шоколадный поцелуй

«Папа, вставай. Переворот!» Ельцин открыл глаза. Над ним стояла взволнованная дочь Татьяна. «Это же незаконно», – в полудреме пробормотал президент. Вскочил и понял: это не сон. На календаре было 19 августа. На часах – 7 утра. На экране телевизора – «Лебединое озеро». В оцепенении Ельцин смотрел экстренные новости. Бледный диктор без эмоций зачитывал по бумажке текст о том, что президент СССР Михаил Горбачев «заболел» и руководство страной переходит в руки Государственного комитета по чрезвычайному положению во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым. Ельцин молчал и слушал. Наконец Наина Ельцина произнесла: «Надо что-то делать».

В центр Москвы с правительственной дачи Ельцин гнал в бронежилете и в сопровождении широкоплечих охранников. Впервые его посадили не сбоку, а посередине салона, между секьюрити. Меры предосторожности были совсем не лишними. После того как Горбачева заперли на госдаче, главной проблемой для путчистов становился Ельцин. Как писал Коржаков, в лесу уже засели бойцы «Альфы», однако они не успели получить приказ об аресте и пропустили машину. Ельцин же демонстративно поехал на лимузине с российским флагом, чтобы все знали, кто едет. Семью позже вывезли на конспиративную квартиру на рафике.

Семья для Ельцина была значима в самом прямом, «неполитическом» смысле слова. Он черпал в ней силы для борьбы, находил спасение от депрессии в тяжелые периоды жизни и гармонию с самим собой. Так было всегда, вне зависимости от того, где он работал и какой пост занимал. Наина Ельцина не боялась спорить с мужем. Она давала советы, к которым он прислушивался, но они никогда не касались политики. Это контрастировало с народным образом семьи Горбачевых, где на первых ролях часто оказывалась Раиса Максимовна. А дочь Татьяна, несмотря на возраст, часто выступала для своего отца голосом здравого смысла. По словам Татьяны, политика ей была неинтересна. Правда, еще в далеком 1989 году, накануне выборов в Верховный совет РСФСР, она по своей инициативе ездила на встречи отца с избирателями, хотя Ельцин ее туда не звал. Но в круг людей, решающих судьбу страны, она вошла не сразу.

В 1983 году по советской системе распределения Татьяна попала в конструкторское бюро «Салют» – секретную космическую лабораторию, относившуюся к заводу имени Хруничева. Москвичи знают завод по его дворцу культуры, ставшему знаменитым на всю страну. ДК им. Горбунова с конца 1980-х стал главной рок-площадкой страны. У стен «Горбушки» располагался крупнейший музыкальный рынок, где можно было купить или обменять любые пластинки.

В КБ «Салют» Татьяна рассчитывала траектории дальнего сближения космических аппаратов со станциями. «Тут надо было учитывать влияние на траекторию Солнца, Луны, всех планет, атмосферы, формы Земли…» У нее было задание написать программу дальнего сближения на машинно-ориентированном языке программирования Assembler. По ее словам, программа, которую она написала, еще долго работала: «Даже после того, как я ушла, программа использовалась для расчета дальнего сближения и расчета пучка траектории различных нештатных ситуаций».

Коллеги редко вспоминали о том, что Татьяна – дочка Ельцина, рассказывал ее бывший начальник профессор Юрий Цуриков газете «Коммерсантъ»[37]37
  День рождения Дьяченко. Бывший начальник Тани Дьяченко запомнил ее «Поцелуй негра» // Коммерсантъ. 17.01.1998 (https://www.kommersant.ru/doc/190505).


[Закрыть]. «Моя лаборатория в КБ считается элитной. Баллистика – такая штука, что, если ошибешься в расчетах на сантиметр, стыковка космических модулей со станцией будет сорвана. Именно математиком-баллистом и работала у меня Таня. И я считаю ее очень хорошим специалистом», – вспоминал он.

В те времена на предприятии даже очень хорошие специалисты по очереди мыли посуду. Так было и когда в «Салют» приехал с визитом Ельцин, работавший тогда секретарем горкома. «Он с начальством везде походил, а потом заходит в столовую. Ему что-то там не понравилось, и он потом долго ругался: "Чем тут у вас кормят сотрудников?!"» – рассказывает мне Татьяна, которая как раз в тот день дежурила в столовой – мыла тарелки. Он увидел ее, не удивился и пошел с руководством дальше по предприятию.

Эпизод со столовой вспоминал и ее начальник. «Узнав, что Ельцин в КБ, спрашиваю: "Где Таня?" – рассказывал Цуриков газете «Коммерсантъ». – Оказалось, что именно в этот день она мыла посуду. Прибегаю в столовую. Смотрю, действительно, моет. Спрашиваю: "Что же ты не отпросилась, никого не предупредила?" А Таня удивляется: "Зачем, ведь моя очередь". Ельцин, увидев дочь, сказал "привет" и ушел в цех».

Татьяне важно было чувствовать ценность собственных достижений. Когда ей повысили оклад со 130 до 145 рублей, она сильно расстроилась – решила, что прибавку выделили благодаря влиятельному папе. Пришлось начальнику объяснять, что рост зарплаты положен по графику.

Запомнил Цуриков и «Поцелуй негра» – шоколадно-бисквитный торт, который Татьяна собственноручно сделала и принесла на свой день рождения еще в первый год работы. В конструкторском бюро Татьяна встретила свою вторую любовь. Леонид Дьяченко, которого все называли Лешей, сын одного из руководителей КБ «Салют», сначала увидел симпатичную девушку на горнолыжном склоне в Крылатском, где нередко катались сотрудники предприятия. Тогда после катания она обронила перчатку на остановке, молодой человек быстро среагировал, поднял ее и отдал девушке. Они не успели ни пообщаться, ни тем более обменяться телефонами, но она долго не выходила у него из головы. Каково же было его удивление, когда они внезапно встретились на работе. Дьяченко решил, что это судьба.

Он быстро нашел общий язык и с сыном Татьяны Борей; когда они стали жить вместе, он решил его усыновить. Забегая вперед, надо сказать, что с Дьяченко Татьяна осталась в хороших отношениях и по сей день. Он превратился в долларового миллионера, став младшим партнером и управляющим маленькой нефтяной компании Urals Energy, добывающей нефть на Сахалине. В 2014 году компания оценивалась в 16 миллионов долларов, у Дьяченко было 7 %, то есть его пакет стоил чуть больше миллиона долларов. По данным СПАРК, он был официальным совладельцем строительной компании «Горки лесные». По данным финансовой отчетности компании, за 2019 год она заработала чуть больше миллиона рублей прибыли.

В начале 1990-х конструкторское бюро, где трудились Ельцина и Дьяченко, было стабильно убыточно, как и завод им. Хруничева, к которому оно имело формальное отношение. После распада СССР он был одним из первых военных предприятий, начавших сотрудничать с иностранцами, заключив контракт с компанией Motorola. Однако заработок Татьяны все равно оставался смешным. Оборонные заказы прекратились, а расчеты траекторий для космических ракет оказались не нужны.

В 1994 году однокурсник Татьяны по МГУ предложил ей перейти к нему в московский филиал банка «Заря Урала», где надо было создавать компьютерную систему управления. Там она проработала совсем недолго. В 1995 году Татьяна ушла в декрет и 30 августа родила сына Глеба. До ее выхода в большую политику оставалось несколько месяцев.