Текст книги "Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина"

Помощь друга

Телереформа началась от безденежья. Ресурсов не было ни у канала «Останкино», ни у государства. С производителями программ канал расплачивался не деньгами, а минутами эфира под рекламу. «Темная, неприятная история, это было как падение в Марианскую впадину» – так вспоминал[47]47
  Бородина А. Первые кнопки России // Коммерсантъ-Власть. 04.04.2005 (https://www.kommersant.ru/doc/560139).


[Закрыть] об этом периоде нынешний гендиректор «Первого канала» Константин Эрнст.

В начале 1990-х эфир первого телеканала поделили 12 студий, которые получили места в программной сетке. Директора почти всех этих студий возглавляли еще и фирмы, производившие контент. Как правило, на студиях и в фирмах работали одни и те же люди, и часто студия покупала программу, по сути, у самой себя. «Цена, по которой производитель продавал программу "Первому каналу", в несколько раз превышала реальную, и чем дороже была передача, тем большее количество рекламы требовалось производителю. Логика здесь простая: "Мне нужно оправдать затраты, значит, дайте мне больше рекламы"», – рассказывала[48]48
  Качкаева А. Финансовая история Первого канала // Радио Свобода. 12.11.2017 (https://www.svoboda.org/a/28775575.html).


[Закрыть] в эфире радио «Свобода» о телевидении того времени научный руководитель Высшей школы журналистики НИУ ВШЭ Анна Качкаева.

Все заинтересованные стороны договаривались о цене минуты рекламного времени и о минимальном проценте, который производители программы должны были выплачивать компании за предоставленное эфирное время. Схема работала так: поставщик телепродукции покупал у телекомпании одну минуту рекламы, например, за 2000 долларов, разъясняет Качкаева. Чтобы оправдать свои затраты на производство, он мог продать ее за 5000 или 10 000 долларов, но «сумма, которую поставщик выплачивал телекомпании за возможность размещать рекламу в своих программах, рассчитывалась исходя из цены, по которой минута рекламы была куплена у "Останкино"».

За места в программной сетке крепко держались. Например, ходит такая легенда: после того как в 1993 году с эфира попытались снять передачу «Лотто-Миллион», на имя тогдашнего председателя «Останкино» Вячеслава Брагина из президентской канцелярии пришло официальное письмо с требованием вернуть передачу в эфир. «Письмо было составлено Шамилем Тарпищевым, поскольку именно "Национальный фонд спорта" купил эту программу у фирмы "Мастер ТВ", и в уголке этого документа было размашисто выведено: "Не балуй! Борис Ельцин"», – рассказывает[49]49
  Там же.


[Закрыть] Качкаева.

Легенда это или нет, факт в том, что государство уже фактически не контролировало происходящее в «Останкино». Предоставляя эфирное время, с рекламного бизнеса оно не имело практически ничего. К 1994 году госсредств «Останкино» катастрофически не хватало. Из требовавшихся телекомпании 1,3 триллиона рублей она получила лишь 320 миллиардов[50]50
  Михайлин М. Дело АО ОРТ: Тяга к народному // Коммерсантъ. 29.04.1995 (https://www.kommersant.ru/doc/107842).


[Закрыть].

«Я сделал это вовремя», – говорил Березовский, когда его спрашивали об успехе телевизионных преобразований. Весной 1994 года он сформулировал идею «народного телевидения»: создать на «первой кнопке» новый канал по схеме «частный капитал плюс государство». Это грозило разрушением сложившегося дикого рекламного рынка. Неудивительно, что помощникам Березовского стали поступать звонки с советами отказаться от идеи. К двери его квартиры привязали ручную гранату РГД-5, которая чудом не взорвалась. 7 июня 1994 года на Березовского было совершено покушение, но от взрыва погиб его шофер. Предприниматель не исключал тогда, что это было связано с его деятельностью по созданию ОРТ.

И все же Березовский от своей идеи не отказался. Он лично обзвонил всех крупных бизнесменов, которые позже вошли в состав учредителей нового канала. Вот как об этом рассказывал[51]51
  Мандрова Н. Михаил Ходорковский о ситуации с ОРТ: Банкир рассчитывает на хорошие «телевизионные» дивиденды. // Коммерсантъ. 19.04.1995 (https://www.kommersant.ru/doc/107009).


[Закрыть] председатель правления банка «Менатеп» Михаил Ходорковский, в итоге получивший в новой структуре 5 %: «Мы спросили, в какие суммы будут оцениваться инвестиции. Нам было сказано, что в 1995 году потребуется порядка 150–200 миллионов долларов. Если мы получаем 5 % в уставном капитале, то на нас падает 3–5 миллионов долларов вложений. В 1996 году дефицит составит 100 миллионов долларов. На нас, соответственно, приходится 2–3 миллиона долларов. В дальнейшем проект выйдет на уровень рентабельности. Возвратности вложений еще не будет, но проценты платиться будут. Как всякий финансист, я помножил сумму наших затрат на два. Прикинул, что если за два года проект будет нам стоить порядка 10–15 миллионов долларов, то мы вполне можем войти в него».

Как рассказывал президент Столичного банка сбережений Александр Смоленский в интервью «Московским новостям», к нему Березовский и вовсе пришел уже с указом президента и кратким пояснением, что теперь его банк – акционер ОРТ[52]52
  Дело АО ОРТ: Тяга к народному.


[Закрыть]. Смоленский не смог отказать. А вот Инкомбанк из состава учредителей вышел – договориться с ним так и не удалось.

Изначально Березовский хотел, чтобы контрольный пакет ОРТ был у частного капитала, но в итоге договорились, что 51 % все же останется у государства; пул инвесторов, который возглавлял Березовский, получит 49 %. Учредительное собрание акционеров ОРТ состоялось 24 января 1995 года, а на следующий день гендиректором канала стал президент телекомпании «ВИD» Владислав Листьев. Именно Березовский решил назначить его руководителем «первой кнопки», когда на канале были в основном «толстые 70-летние начальники»: «Сотрудники Кремля, отвечавшие за медиа, были категорически против, но Березовскому удалось всех уговорить», – вспоминает Юмашев. А замом гендиректора ОРТ по коммерции стал давний соратник Березовского Бадри Патаркацишвили.

Каждый инвестор, вкладываясь в ОРТ, рассчитывал на прибыль, но только Березовский смог использовать канал для расширения собственного бизнеса. Под предлогом нехватки финансирования канала в конце лета – начале осени 1995 года он вскочил на последнюю ступеньку распродажи по схеме «займы в обмен на акции», когда участники уже были распределены. Березовский планировал объединить самый крупный и современный российский нефтеперерабатывающий завод в Омске и сибирское добывающее объединение «Ноябрьскнефтегаз» в одну компанию и использовать ее ресурсы в том числе для финансирования ОРТ. Так он это преподносил в Кремле.

Автором идеи создания нефтяной компании с добывающими и перерабатывающими активами был молодой (ему не было и 28) амбициозный предприниматель Роман Абрамович. На момент знакомства с Березовским он, покупая нефть у одного госпредприятия, отдавая ее на переработку другому госпредприятию и продавая уже бензин, зарабатывал на этом 40 миллионов долларов в год. Но Абрамович понимал, насколько может вырасти прибыль, если взять под контроль и добычу, и переработку нефти. Он последовательно шел к этой цели, стремясь познакомиться с теми, кто имеет доступ к Ельцину и его семье. Сначала Абрамович вышел на главу Альфа-банка Михаила Фридмана, который познакомил его с Петром Авеном, работавшим в правительстве и дружившим с Юмашевым. Подружился с Юмашевым и Абрамович. «Я однажды пришел в ЛогоВАЗ, и там сидел Роман», – вспоминает Юмашев.

Окончательно пазл сложился в конце 1994 года, когда Авен позвал Абрамовича в круиз по Карибскому морю. Туда же поехал и Борис Березовский, поддерживавший отношения с Юмашевым и Коржаковым. Абрамович не стал откладывать дело в долгий ящик и рассказал Березовскому о своей идее прямо на борту яхты. Хотя последний совершенно не разбирался в работе нефтяного бизнеса, Абрамович популярно описал возможные масштабы заработка, и у Березовского загорелись глаза. Он умел разговаривать с властью, а Патаркацишвили, хорошо знакомый с чеченскими группировками, – обеспечивать физическую защиту.

После карибского круиза Абрамович встретился с Березовским в Москве, в знаменитом доме приемов ЛогоВАЗа на Новокузнецкой, 40. Абрамович просидел в приемной около шести часов. Наконец его запустили в кабинет Березовского. Как только они приступили к обсуждению сделки, появился Патаркацишвили. Абрамовича никто не предупреждал о таком развитии событий, он насторожился. И не зря. Партнер Березовского с ходу стал требовать 8 миллионов долларов на финансирование «Первого канала».

Абрамович страшно разозлился, но что было делать: «Березовский был очень убедителен, и я понял, что придется заплатить, несмотря на то, что он еще не оказал мне никаких услуг, потому что мне нужна "крыша"». Без Березовского он так и остался бы нефтетрейдером. «Мне была важна способность г-на Березовского убедить тех, кто мог оказать влияние на решения президента Ельцина, поддержать предложение о создании компании "Сибнефть". Г-н Березовский рассказал мне, что говорил с г-ном Юмашевым и другими людьми, известными как члены "ближнего круга" президента Ельцина, включая г-на Илюшина и генерала Коржакова. В то время генерал Коржаков был одним из немногих, у кого ежедневно был доступ к президенту Ельцину. В связи с этим участие г-на Березовского было крайне важным, так как в то время у меня не было политических контактов на таком высоком уровне в администрации президента»[53]53
  Абрамович Р. «Я понимал, что вынужден платить, как и многие другие» // Коммерсантъ-Власть. 14.11.2011 (https://www.kommersant.ru/doc/1811736).


[Закрыть].

Как вспоминал Коржаков в одной из своих книг, доводы Березовского сводились к тому, что ему нужны доходы от добычи нефти для финансирования телевизионного канала. «Я не очень хорошо разбираюсь в экономике», – сказал Коржаков, объясняя, почему поддержал его. По словам Коржакова, он вместе с первым помощником Ельцина Виктором Илюшиным позвонил губернатору области и министру энергетики, чтобы «замолвить слово за Березовского»[54]54
  Коржаков говорит, что Березовский украл ОРТ // Комсомольская правда. 28.01.1999.


[Закрыть]. После 11 октября 1995 года, когда компания «Сибнефть» была создана указом правительства, Березовский попросил еще 10 миллионов, как он тогда говорил, чтобы заплатить Коржакову, рассказывал Абрамович в британском суде годы спустя.

Новое объединенное госпредприятие было включено в приватизационную программу буквально за один день, в декабре 1995 года. Суть залоговых аукционов состояла в том, что бизнес выдавал страдающему от нехватки денег государству кредит, а в качестве залога получал акции крупнейших компаний. Если государство не возвращало деньги в течение двух лет, акции оставались у бизнеса. Так и получилось. От идеи, высказанной на корабле, до создания крупной компании и взятия ее под полный контроль прошел ровно год.

Березовский активно участвовал в аукционе. Формального отношения к заявителям он не имел, но инструктировал людей, которые представляли компанию, выигравшую конкурс. Во время неожиданного перерыва перед рассмотрением последней заявки Березовский на глазах у всех бросился в кабинет одного из руководителей Госкомимущества[55]55
  Оверченко М., Корня А., Лысова Т., Моторин В. «Сибнефть» была куплена по коррупционной схеме // Ведомости. 06.10.2011 (https://www.vedomosti.ru/business/articles/2011/10/06/priznalsya_v_korrupcii).


[Закрыть]. После перерыва заявка конкурента, ОАО «Самеко», была снята под неубедительным предлогом. Березовский же принимал поздравления прямо в коридоре ведомства.

Государство, как и предполагалось, не расплатилось по кредиту, и в 1997 году «Сибнефть» перешла под полный контроль Абрамовича и Березовского уже де-юре. Березовский не хотел вникать в управление, а просто периодически брал у Абрамовича деньги, что-то наподобие дивидендов, но только «по понятиям».

Березовский получил «Сибнефть», и о деньгах можно было больше не думать – всем занимался младший партнер. Тогда он занялся тем, что ему действительно было интересно, – политикой. С помощью собственного телеканала. Именно «Первый канал» стал для Березовского главным инструментом для решения политических задач, в том числе для переизбрания Бориса Ельцина на второй срок и избрания Путина президентом.

Часть вторая
Семейные выборы

Не без помощи своей дочки Ельцин избавляется от всепоглощающего влияния своего охранника Коржакова. Семья Ельцина приобретает новое сакральное значение: она превращается в круг влияния на президента, основанный на его привязанности и доверии к собственной семье. Теперь уже не Ельцин – глава семьи, а Семья правит страной вместе с президентом. С помощью Татьяны Ельцин узнает, что его обманывают люди, которым он раньше доверял. Совершив невероятный рывок, Семья помогает Ельцину выиграть выборы и после них продолжает бороться с врагами президента. Ельцин все реже бывает в Кремле из-за болезни и принимает свое самое важное историческое решение – выбирает преемника. Его изначальный рейтинг – 1 %.

Зюганов – новый президент

Министр экономики России Евгений Ясин сел в самолет не в лучшем настроении. Он летел в Давос, где 1 февраля 1996 года открывался Всемирный экономический форум. Одной из его главных тем должны были стать предстоящие в России президентские выборы. Ясин был самым высокопоставленным представителем российского правительства на форуме. Причиной же его недовольства было то, что лететь в Швейцарию ему пришлось одним рейсом с лидером КПРФ Геннадием Зюгановым, которого он на дух не переносил. Впрочем, именно Зюганов был одним из главных героев того форума.

Самое интересное ждало Ясина при приземлении в Цюрихе. «В самолет вбегает запыхавшийся посол, который, по идее, должен встречать министра, но на деле его практически отталкивает и бежит к Геннадию Андреевичу – обнимает его и чуть ли не на руках выносит из салона», – рассказывает мне Анатолий Чубайс, непосредственно наблюдавший эту картину. Он тоже летел в Давос в составе российской делегации как бывший представитель России при международных финансовых организациях.

Зюганову выделили представительский автомобиль посла, а Ясина с извинениями посадили в автобус с другими членами делегации[56]56
  Ясин Е. Приживется ли демократия в России. – М.: Фонд «Либеральная миссия», Новое литературное обозрение, 2012.


[Закрыть].

В Давос Зюганов въехал как будущий президент Российской Федерации; других вариантов, казалось, уже не было. Выборы должны были пройти через несколько месяцев, рейтинг действующего президента Ельцина был, по разным данным, от 2 до 5 %. Его обгоняли и другие известные лидеры оппозиции – Владимир Жириновский и Григорий Явлинский, но Зюганов шел впереди с большим отрывом.

В Давос лидер коммунистов ехал знакомиться с западными элитами, чтобы не выглядеть в их глазах абсолютным злом. Он говорил правильные вещи, казался умеренным социалистом и удачно шутил. «У нас с вами одна задача – победить демократов», – сказал он на встрече с одним сенатором от республиканцев. Тот, по словам Ясина, пообещал Зюганову после победы «золотые горы».

Представители крупного российского бизнеса, предпочитавшие «раскладывать яйца в разные корзины», тоже потянулись к лидеру коммунистов. Так, один из крупнейших олигархов, владелец телеканала НТВ и Мост-банка Владимир Гусинский устроил в честь Зюганова торжественный ужин, на котором присутствовала вся мировая элита.

Чубайс, однако, сдаваться не собирался. Нелюбимый народом политик буквально накануне был с треском уволен Ельциным за проваленную парламентскую кампанию; до сих пор в народе повторяют фразу: «Во всем виноват Чубайс!», якобы произнесенную Ельциным (на самом деле он этого не говорил). И все же Чубайс решил бороться за Ельцина. «Я хотел любыми способами вложиться в кампанию и не допустить победы Зюганова», – рассказывает Чубайс. Первый бой он решил дать именно в Давосе.

К Зюганову здесь был огромный интерес. Он давал по два-три интервью в день. Все западные приятели Чубайса, президенты крупных компаний, политики просто не отходили от российского коммунистического лидера. А он, наученный своими политологами-консультантами, избрал довольно мягкую риторику.

Но Чубайс знал другого Зюганова и хотел познакомить с ним мировую элиту. Он попросил своего помощника Андрея Трапезникова срочно сделать подборку российских интервью лидера КПРФ. Тогда еще не было интернет-изданий, и прошло несколько часов, прежде чем в руках Чубайса оказалась большая пачка факсов с цитатами из выступлений главного кандидата в президенты.

Блестящий оратор, Чубайс подготовился к пресс-конференции как к последней схватке. Он говорил почти час по-английски, еще полтора часа – по-русски.

«– Существует два Зюганова, – объяснял Чубайс, – Зюганов для международных финансовых кругов и Зюганов для внутреннего употребления. Первый – за многоукладность экономики, за частную собственность, против национализации, за зеленый свет для инвесторов, за политический плюрализм.

– Посмотрите, какая душка! – воскликнул Чубайс. – Просто душа радуется! Так и хочется вступить в КПРФ»[57]57
  Мороз О. Как Зюганов не стал президентом. – М.: Радуга, 2006.


[Закрыть].

Но внутрироссийский образ Зюганова был прямо противоположным. Именно его Чубайс продемонстрировал с помощью газетных публикаций, в том числе выдержек из программы КПРФ, принятой всего за год до Давоса. Там черным по белому было написано, что необходимо «возвратить народу и взять под контроль государства имущество, присвоенное вопреки общественным интересам».

«Кто будет решать, вопреки оно "присвоено" или не вопреки? – спрашивал Чубайс. – Надо полагать, сами же коммунисты и будут решать. Как после 1917 года». Вполне умеренную левую программу КПРФ он иллюстрировал зюгановскими интервью, где говорилось про эмиссаров из МВФ и прочих мировых финансовых центров, которые ведут себя в России как гитлеровские гауляйтеры. Доллары ударили по российской экономике сильнее фашистских танков и самолетов, говорил[58]58
  Мороз О. Как Зюганов не стал президентом. – М.: Радуга, 2006.


[Закрыть] Зюганов. Для западной аудитории, радовавшейся переходу России к демократии и свободной рыночной экономике, высказывания Зюганова казались дикостью.

Чубайс убеждал, что сравнение Зюганова с восточноевропейскими коммунистами несостоятельно. В России первым шагом коммунистов при победе Зюганова стало бы подавление свободной прессы. Следом новый президент «отправит всех своих политических оппонентов за решетку», настаивал Чубайс. Далее – национализация. Если тогда в частном секторе производилось 76 % ВВП, то задача компартии была прямо противоположной – национализировать не менее 75 % частной собственности.

Чубайс до сих пор считает ту пресс-конференцию своей победой. «Мы били наотмашь. Это была ударная история, которая взорвала Давос и сильно испортила картину Зюганову», – вспоминает Чубайс.

Вторым человеком, который, находясь в Давосе, решил бороться за Ельцина, стал Борис Березовский. На одном из банкетов предприниматель Михаил Ходорковский случайно услышал разговор Березовского с финансистом Джорджем Соросом. Тот спрашивал Березовского, понимает ли он, что, придя к власти, коммунисты в считаные дни растопчут либеральную экономику, демократию, свободу слова и самого Березовского. Березовский вроде бы и понимал, но ресурсов для противостояния не видел[59]59
  В Давосе российский бизнес решает поддержать Ельцина // ЕльцинМедиа. 05.02.1996 (http://www.yeltsinmedia.com/events/feb-5–1996/).


[Закрыть].

Как воспоминал потом сам Березовский, Сорос «прямым текстом сказал: "Вы совершаете ошибку, что не уезжаете из России. У меня есть примеры, как отрывали головы людям, которых я знал, и которые цеплялись за свои деньги и оставались в странах, где совершались перевороты. Не заблуждайтесь, мы все прекрасно понимаем, что у вашего президента нет шансов"[60]60
  Геворкян Н. Березовский: выиграть выборы Ельцину помог молодой российский капитал // Коммерсантъ. 17.06.1997 (https://www.kommersant.ru/doc/179437).


[Закрыть]».

Еще больше этих слов на Березовского подействовал энтузиазм, с которым западная элита принимала Зюганова. Российский олигарх как будто заглянул в будущее, где победил Зюганов, и не увидел там для себя места. Послушав очередное выступление Зюганова на очередном приеме, Березовский вернулся в свой номер в Sun Star Park Hotel, снял трубку и позвонил своему заклятому врагу – Владимиру Гусинскому.

«Надо признаться, он немедленно откликнулся на мое предложение встретиться и поговорить. И вполне разделял те эмоции, которые испытывал я, – рассказывал Березовский. – Это был тот самый момент, когда жесткая конкуренция, разделявшая нас, отошла на второй план перед той опасностью, которая, безусловно, нас сплачивала. Нам не пришлось тратить время, чтобы научиться говорить на общем языке. Взаимопонимание было полным: угроза возвращения коммунистов требует единства противодействия»[61]61
  Геворкян Н. Березовский: выиграть выборы Ельцину помог молодой российский капитал // Коммерсантъ. 17.06.1997 (https://www.kommersant.ru/doc/179437).


[Закрыть]. Заклятые конкуренты договорились о мировой, чтобы любой ценой не допустить прихода Зюганова к власти. Времени до выборов оставалось ничтожно мало – всего четыре месяца. Рейтинг Ельцина стремился к нулю.

Обсудить в Давосе перспективы коммунистического будущего Березовский успел еще с несколькими банкирами. Позже все они станут главной финансовой и информационной опорой предвыборной кампании Ельцина. Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов назовет Березовского главным идеологом, организатором и мотором идеи во что бы то ни стало развернуть общественное мнение в пользу Ельцина.

Березовский с Гусинским пришли и к Чубайсу.

– Они меня там же позвали со словами: мы видели интервью, это что-то фантастическое, это прекрасно. Мы помирились, потому что решили вложиться в поддержку Бориса Николаевича, – вспоминает в разговоре со мной Чубайс.

– Вообще прекрасно! Это ровно то, что я хотел делать, – ответил он.

– А мы хотим вас нанять на кампанию, – предложили вчерашние враги.

Чубайс вспоминает, о чем они тогда договорились: «Я говорю: "Вообще супер. Я собирался на свои жалкие гроши, а если я еще у вас бабок вытащу на эту историю, мне это нравится, с удовольствием большим"». Позже Гусинский дал ему помещение у себя в «Мосте», в здании мэрии. Чубайс приехал туда уже в роли представителя этой компании – руководителя аналитической группы.

К приезду из Давоса в активе сторонников Ельцина было уже немало ресурсов: медийные ресурсы федерального масштаба, главными из которых были ОРТ и НТВ, гарантии финансовой поддержки со стороны банкиров. Был руководитель мозгового центра – Анатолий Чубайс. Но этого было мало. Для победы требовалось изменить самого Ельцина. А для этого нужна была семья.