Текст книги "Культура древних цивилизаций"

Отец Агамемнона, Атрей – царь Микен, вел долгую распрю со своим братом. Желая отомстить своему брату за соблазнение его жены Аэропы и попытки завладеть царской властью, он дает пир, на котором ничего не ведавший брат поедает своих собственных детей. Не правда ли «милейшие нравы»? Однако ничего не проходит безнаказанно. За устроенный людоедский пир боги проклинают Атрея и весь его род. Следует отметить, что в греческой мифологии можно проследить процесс «очеловечивания человека», в частности – запрет на каннибализм и человеческие жертвоприношения. Предок Атрея Тантал, сын Зевса, не соблюдал правил приличия на пирах олимпийцев и рассказывал людям услышанные им тайны богов, нахально воровал со стола нектар и амбросию, но особо отличился, когда, желая проверить богов, пригласил их в гости и накормил угощением, приготовленным из собственного сына Пелопа. Хотя мотивом его экстравагантного поступка была попытка испытать всеведение богов, но он был наказан за этот эксперимент вечными мучениями в подземном царстве. Стоя по горло в воде, он не может напиться, так как вода тотчас отступает от губ. С деревьев свисают ветви, полные плодов, которые вздымаются вверх, как только Тантал протягивает к ним руку, и это называется «Танталовы муки». Пелоп был возрожден всевидящими богами: разрозненные части тела погрузили в котел с кипящей водой, из которого Пелоп вышел наделенным необычайной красотой (Вспомните сказку «Конек-горбунок». ) Подобный сюжет имеют и многие другие сказочные истории о чудесных возрождениях. В течение жизни Пелоп заслужил свое собственное проклятие за убийство, которое отразилось на его сыне Атрее и потомках.

Перейдем к одному из главных героев трагедии Эсхила, предводителю греческого войска в Троянской войне – царю Агамемнону, старшему брату Менелая. Именно похищение Парисом – сыном Троянского царя Приама, жены Менелая – Прекрасной Елены стало формальным поводом для начала войны. Почему формальным? Потому что несметные богатства легендарной Трои привлекали греков, сформировавших антитроянскую коалицию, гораздо больше, чем возвращение Елены в дом мужа. Для Агамемнона характерна военная доблесть, но его высокомерие и неуступчивость стали причиной многочисленных бедствий. Наверное, одним из самых трагических эпизодов начала Троянской войны является жертвоприношение дочери Ифигении. Агамемнон, хвастаясь своими охотничьими умениями, сравнил себя – смертного человека с богиней-охотницей Артемидой. Разгневанная богиня лишила греческий флот попутного ветра. Обратившись к предсказателям, царь получает указание принести в жертву богине свою дочь. Почитаем вместе трагедию великого греческого автора Еврипида «Ифигения в Авлиде», созданную на этот сюжет.

Итак, получив страшное предсказание, Агамемнон вынужден объяснить дочери мотив своих действий:

Пойми ж меня: к твердыням Илиона

Им нет пути, во веки им не взять

Троянских стен, коль я, презрев пророка,

Тебя богине в дар не принесу.

[Еврипид. Ифигения в Авлиде. пер. И. Анненского/ Электронный ресурс: Стих. Лучшие авторы. Режим доступа: http://stih.su/evripid-ifigeniya-v-avlide-ifigeniya-zh/ Дата доступа: 1.06.2018]

Ифигения пытается возродить в отце нежные воспоминания прошлого:

«Я здесь, отец, у ног твоих, как ветка,

Молящих дар; такая ж, как она,

Я хрупкая, но рождена тобою…

О, не губи безвременно меня.

Глядеть на свет так сладко, и спускаться

В подземный мир так страшно – пощади!

Я первая тебе «отец» сказала,

И ты мне первой «дочка». Помнишь, я

К тебе взбиралась на колени с лаской?

О, как ты сам меня тогда ласкал.

………………………………………………

Как? Ты казнить меня ведешь отец?

Так вот он, брак обещанный» О дай же,

Дай бог тебе и всем, кого ты любишь,

Всем свадьбы так же весело справлять,

А маленький Орест?… Ведь он увидит

Смерть сестрину… Сказать то, как дитя,

Конечно, не сумеет, но понятен

И страшен будет людям громкий крик

Малютки бессловесного… Проклятье

Парису и распутнице Елене,

И браку их преступному проклятье».

Она оплакивает непрожитую жизнь:

«Для смертного отрадно видеть солнце,

А под землей так страшно… Если кто

Не хочет жить – он болен: бремя жизни,

Все муки лучше славы мертвеца». [Там же]

Агамемноном должен выбирать между любовью к дочери и долгом перед Отечеством. И для него требования долга выше отцовской любви:

…Эллада мне велит

Тебя убить… Ей смерть твоя угодна,

Хочу ли я, иль нет, ей все равно:

О, мы с тобой, ничто перед Элладой.

Ифигения принимает выпавший на ее долю тяжкий жребий:

Я умру – не надо спорить, – но пускай, по крайней мере,

Будет славной смерть царевны, без веревок и без жалоб.

На меня теперь Эллада, вся великая Эллада

Жадно смотрит; в этой жертве беззащитной и бессильной

Все для наших: и попутный ветер, и победа в брани. [там же]

В момент жертвоприношения Ифигения была похищена с алтаря Артемидой, которая заменила ее ланью. Завершается трагедия хором, который поет: «Девушка вкушает жизнь в обители богов». В греческой трагедии большую роль играл хор, который комментировал происходящие события, объяснял внутренние мотивы героев, предсказывал будущее развитие действия. Это был как бы «глас народа», всевидящее око, от которого не укрыться ни одному злодею.

Миф об Ифигении является отражением смены периодов и стадий развития греческой религии и общественного сознания. В чудесной замене Ифигении на жертвенном алтаре животным сохраняется воспоминание о первоначальных людских жертвоприношениях, которые были обычными в эпоху первобытной дикости, но затем стали восприниматься как отвратительная жестокость, недостойная греков.

Проклятие продолжало действовать. И в то время как Агамемнон доблестно сражается под стенами Трои, его жена Клитемнестра замышляет страшное преступление – коварное убийство собственного мужа.

Привезенная Агамеменоном на родину дочь царя Трои Приама, прорицательница Кассандра, предсказывает дальнейшие несчастья.

Увы, жена – что предумыслила?

Злодейство новое в дому,

Великое, готовит, – ближним злой удар.

Целенья не будет, не снидет спасенье,

Друг не придет помочь.

[Эсхил. Орестея. пер. В. Иванова/ Электронный ресурс: libr.ru. Режим доступа: http://lib.ru/POEEAST/ESHIL/eshil_agam.txt/ Дата доступа: 1.06.2018]

Клитемнестра, запутав покрывалом беспомощного и беззащитного после принятия ванны Агамемнона, секирой убивает его и выходит замуж за давно добивавшегося ее любви Эгисфа.

В трилогии Эсхила «Орестея» разворачивается следующий этап этой затянувшейся трагедии. Выросший сын Агамемнона Орест не может смириться со смертью отца, коварством матери, лишением наследства и с помощью сестры Электры убивает Клитемнестру и Эгисфа. И, наконец, в последней трагедии «Эвмениды» представлен суд над Орестом. Суд происходит на Ареопаге (греч. Areios pagos, букв. – холм Ареса, орган власти, осуществлявший государственный контроль, выполнявший судебные и другие функции). Под председательством богини мудрости Афины проходит суд богов и людей, где защитником Ореста является бог Аполлон, а обвинительницами – Эринии, богини мести. В результате длительного судебного разбирательства Афина провозглашает: «Оправдан подсудимый. В урне милости и в урне смерти тоже голосов число». В других вариантах этого мифа Орест изображается душевнобольным человеком, поступки которого бессмысленно жестоки. Миф об Оресте отразил процесс преодоления архаического закона кровной мести, происходивший на фоне смены матриархального уклада патриархатом.

Вернемся на дорогу возле Древних Микен и осмотрим знаменитые гробницы ахейских царей. В конце XVII – XVI вв. до н.э. для умерших микенских владык высекали глубокие прямоугольные могилы в скале – это так называемые «шахтовые» захоронения. В 1876 году Генрих Шлиман открыл первый круг таких усыпальниц, а в 1951 году за городскими стенами обнаружили второй круг гробниц. С конца XVI века до н.э. начинается сооружение купольных гробниц – толосов. Наиболее известная из них называется сокровищница Атрея. Она оставалась самым большим сводчатым сооружением древности до постройки римского Пантеона (II в. н.э.). Ахейские каменотесы мастерски решали сложные архитектурные задачи. К сожалению, купольные гробницы Микен были разграблены и подтверждение гомеровского определения «златообильных» Микен археологи обнаружили в нетронутых «шахтовых» гробницах. Эти захоронения отличаются необычайной пышностью и богатством. Лица умерших людей закрывали золотые маски, выполненные из тонкого листа золота. Микенские маски, среди которых и знаменитая «маска Агамемнона», сохранили черты суровых и властных правителей. Полуприкрытые глаза, подчеркнутая линия тонких губ, окаймленных ухоженными усами, условно преувеличенные ушные раковины являют собой своеобразное сочетание живого реалистического и условно-символического изображения. Одежды умерших украшали золотые пластинки и сотни круглых бляшек из тонкого золотого листа с тисненными на них узорами. Женские захоронения отличаются обилием золотых украшений: золотые диадемы, браслеты и перстни. Виртуозной техникой поражают найденные в гробницах изделия мастеров – золотая ваза в форме львиной головы, кубок из золота с изображением голубей, фигурный сосуд в виде серебряной головы быка с позолоченными рогами и бронзовые кинжалы, инкрустированные золотом, серебром и черной эмалью.

«Шахтовые» гробницы. Источник – Википедия.

«Маска Агамемнона». Источник – Википедия.

Большая диадема из «клада Шлимана». Источник – Википедия.

Познакомившись с сокровищницами «мира умерших», мы оказываемся перед мощными городскими воротами, получившими название «Львиных». Возвышаясь более чем на три метра, высокий проход подчеркивал мощь городских укреплений. Над их верхней плитой весом 20 тонн в кладке имеется треугольное отверстие, закрытое известняковой доской высотой три метра со знаменитым рельефным изображением двух стоящих на задних лапах львиц, (около 1250 г. до н.э.).

Микены. «Львиные» ворота. Источник – Википедия.

За воротами дорога, на которой остались выбоины – следы микенских колесниц. С левой стороны дорога переходит в остатки некогда величественной лестницы. Она вела к резиденции властителя, находящейся на вершине скалы, нависшей над Львиными воротами. Дорога заканчивалась в небольшом дворике с тронным залом в западной части. Дворец представлял собой жилые помещения, украшенные с восточной стороны входной колоннадой. Если подняться на вершину горы Святого Ильи, на память придут строки из трагедии Эсхила «Агамемнон». Может быть, именно здесь был разложен один из сигнальных костров, протянувшихся от Трои к Микенам. Это пламя должно было сообщить микенцам о победе ахейского войска, а Клитемнестре и Эгисфу – о том, что наступил час готовить «кровавую баню» Агамемнону.

Через сто лет после Троянской войны (в середине XII века до н.э.) из северных районов Балканского полуострова на Грецию хлынула новая волна переселенцев – дорийцев. Это были родственные ахейцам племена, находившиеся на стадии общинно-родового строя. По сравнению с ахейцами пришельцы стояли на более низком культурном уровне, но они пользовались оружием из железа. Дорийцы разграбили и сожгли богатые ахейские города. Акрополь Микен пал в конце XII в. до н.э.

С гибелью раннерабовладельческих государств Пелопоннеса завершилась история Эгейской цивилизации. Она, как мифическая Атлантида, была затоплена морем времени, поглощена мощной античной культурой, и только энтузиазм исследователей позволил нам совершить это удивительное путешествие. (Кстати, некоторые исследователи полагают, что миф об Атлантиде связан именно с островом Крит.)

Прошли столетия, прежде чем эллинские племена создали свою собственную развитую культуру. Эллины хранили память о замечательных достижениях своих предков. Они восприняли религиозно-мифологические представления крито-микенской эпохи, послужившие фундаментом греческого философско-мифологического мировоззрения.

3.4.3. Античный миф

Рассмотрим подробнее представления древних греков о происхождении мира и богов.

Вначале существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос. Это одно из базовых понятий греческой философии. Хаос наделялся физическими свойствами (бесконечное и пустое мировое пространство), в то же время подразумевал и мифологическое понимание. У разных греческих авторов Хаос имел разное значение: по Платону (великий греческий философ) – место разделения и расчленения стихий; у Еврипида – пространство между небом и землей, напоминающее воздух. К концу классического периода в Греции существовали две концепции Хаоса. Одна выдвигает на первый план понятие Хаоса как физического пространства, пустого или чем-нибудь наполненного, а другая понимает Хаос как нечто живое и животворное, как основу мировой жизни. С развитием античной мысли Хаос стали еще наделять и свойством становления, уподобляя некоему космическому пульсару, творящему жизнь. Постепенно стали замечать, что в Хаосе содержится своего рода единство противоположностей. Хаос все раскрывает и все развертывает, всему дает возможность выйти наружу; но в то же время он и все поглощает, все прячет внутрь. Согласно Гесиоду (древнегреческий философ и писатель), Хаос располагается среди первопотенций наряду с Геей (мать-земля), Тартаром (мрачная подземная бездна) и Эросом (любовью). Именно они породили все великое разнообразие природных и божественных сущностей. [53]

Гея породила Уран (небо). Взяв его же в супруги, Гея родила шесть титанов и титанид, среди которых были Кронос и Рея, родившие Зевса. Тогда же появились дети титанов: Солнце – Гелиос, Луна – Селена, румяная заря – Аврора; звезды, ветры: северный – Борей, восточный – Эвр, южный – Нот и ласковый западный – Зефир.

…Ночной Зефир струит эфир,

Шумит, поет Гвадалквивир… (А.С.Пушкин).

В поэме Гесиода (конец VIII в. до н.э.) «Теогония» («Происхождение богов») описывается происхождение мира из Хаоса, дается генеалогия богов и приводится перечень браков богинь с земными мужчинами. В поэме ярко выражена базовая для греческого мировоззрения идея движения от Хаоса к гармонии и красоте.

Почитаем вместе дальнейшие события биографии богов.

Рея, поятая Кроном, детей родила ему светлых, —

Деву – Гестию, Деметру и златообутую Геру,

Славного мощью Аида, который живет под землею,

Жалости в сердце не зная, и шумного Энносигея,

(землеколебатель Посейдон – бог морей)

И промыслителя-Зевса, отца и бессмертных и смертных,

Громы которого в трепет приводят широкую землю.

Каждого Крон пожирал, лишь к нему попадал на колени

Новорожденный младенец из матери чрева святого:

Сильно боялся он как бы из славных потомков Урана

Царская власть над богами другому кому не досталась.

Знал он от Геи-Земли и от звездного Неба-Урана,

Что суждено ему свергнутым быть его собственным сыном.

…………………………………………………………………….

Камень в пеленки большой завернув, подала его Рея

Мощному сыну Урана. И прежний богов повелитель

В руки завернутый камень схватил и в желудок отправил.

Злой нечестивец! Не ведал он в мыслях своих, что остался

Сын невредимым его, в безопасности полной, что скоро

Верх над отцом ему взять предстояло руками и силой,

С трона низвергнуть и стать самому над богами владыкой.

[53, с. 204—205]

Вскормленный молоком божественной козы, Зевс возмужал и вступил в сражение со своим жестоким отцом, принудив его выплюнуть всех проглоченных детей. Длительна была эта борьба между поколениями богов. Некоторые титаны поддержали Зевса, другие остались верны Крону. Исход сражения решили освобожденные Зевсом из недр земли сторукие великаны. Громадные, как горы, они ринулись в бой. Даже Тартар содрогнулся от грома битвы. Наконец титаны, верные Крону, отступили. Олимпийцы сковали их и низвергли в вековечную тьму Тартара.

В тот момент власть над миром была поделена между третьим поколением богов.

Однако ученые выяснили, что формирование «картины мира олимпийских богов» не настолько прямолинейно и однозначно.

Рассмотрим происхождение греческого бога Аполлона.

Аполлон в греческой мифологии – сын Зевса и Лето, брат Артемиды, олимпийский бог, включивший в свой классический образ архаические и хтонические (от греч. хтонос – «земля») черты догреческого и малоазийского развития. Аполлон сочетает в себе как светлое, так и темное начала и соответственно выполняет противоположные функции. Образ Аполлона соединяет небо, землю и преисподнюю.

В соответствии с мифом Аполлон родился на плавучем острове Астерия, принявшем возлюбленную Зевса Лето, которой ревнивая Гера (жена Зевса) запретила ступать на твердую землю. Остров, приютивший Лето, явившую миру Аполлона и Артемиду, стал именоваться после этого Делосом, а пальма, под которой разрешилась от бремени Лето, стала священной, как и само место рождения Аполлона. Это событие описано в одном из самых древних сохранившихся гимнов (VIII в. до н.э.), в древности приписываемых Гомеру. Во время раскопок на острове Делос (одном из главных мест культа Аполлона в Греции) были обнаружены остатки храма Аполлона, на территории которого справлялся общеионийский праздник, сопровождавшийся соревнованием певцов. Гимны, распеваемые певцами, объясняли происхождение культа Аполлона на Делосе и поднятие авторитета Делосского храма.

Все их Лето обошла, собираясь родить Дальновержца,

Всех опросила, не хочет ли кто стать родиной сыну.

Но трепетали все земли от страха, никто не решился

Фебу пристанище дать, хоть и были они плодородны.

В Делос пришла наконец каменистый Лето пречестная

И, обратившись к нему, окрыленное молвила слово:

Делос! Не хочешь ли ты, чтоб имел тут пристанище сын мой,

Феб-Аполлон, чтобы храм на тебе был основан богатый?

Вряд ли тобою другой кто прельстится иль почесть окажет:

Думаю я, ни овцами ты не богат, ни быками,

Зелень скудна на тебе и плодов никаких не родится.

Если же будешь ты храм Аполлона иметь Дальновержца,

Станут все люди на остров сюда пригонять гекатомбы,

Жертвенный дым без конца над тобою начнет подниматься

Так говорила. И радостно Делос богине ответил:

Верь мне, Лето, многославная дочерь великого Коя:

С радостью принял бы я Дальновержца-владыки рожденье,

Ибо ужасно я сам по себе для людей неприятен

После же этого все бы почет мне оказывать стали.

Сильно, однако, – не скрою, богиня, – страшат меня слухи:

Больно уж будет рожденный тобой Аполлон, как я слышал,

Неукротим и суров, и великая власть над богами

И над людьми ожидает его на земле хлебодарной.

Вот я чего опасаюсь ужасно умом и душою:

Ну как, сияние солнца впервые увидев, презреньем

К острову он загорится, – скалиста, бедна моя почва,

И в многошумное море меня опрокинет ногами.

Будут бежать чередой непрерывной высокие волны

Там над моей головою. А он себе больше по вкусу

Землю найдет, чтобы храм заложить и тенистые рощи.

Черные вместо людей лишь тюлени одни да полипы

Гнезда и домики будут на мне возводить безобидно.

Если б, однако, посмела ты клятвой поклясться великой,

Что благолепнейший храм свой на мне он воздвигнет на первом

Для провещания божьих велений…»

И поклялася Лето великою клятвой бессмертных:

«Этой Землею клянуся и Небом широким над нами,

Стикса подземно текущей водой, – меж богов всеблаженных

Клятвою, самой ужасной из всех и великою самой:

Истинно Фебов душистый алтарь и участок священный

Вечно останутся здесь, и почтит он тебя перед всеми».

После того как она поклялась и окончила клятву.

[К Аполлону Делосскому. Гомеровские гимны / Электронный ресурс: Античная литература Режим доступа: http://ancientrome.ru/antlitr/index.htm / Дата доступа: 1.06.2018]

Родившийся бог, мгновенно повзрослев, начинает исполнять обещание, данное его матерью:

Тотчас же Феб-Аполлон обратился к бессмертным богиням:

«Пусть подадут мне изогнутый лук и любезную лиру.

Людям начну прорицать я решенья неложные Зевса!»

Молвивши так, зашагал по земле неиссчетнодорожной

Феб длинновласый, далеко стреляющий. Все же богини

Остолбенели. И весь засиял, словно золотом, Делос:

Так покрываются гор возвышенья лесными цветами. [там же]

Аполлон, будучи совсем юным, убил змея Пифона, или Дельфиния, опустошавшего окрестности Дельф. В Дельфах, на месте, где когда-то был оракул Геи и Фемиды, Аполлон основал свое священное место для прорицаний. Там же он учредил в свою честь Пифийские игры, а также участвовал в битвах олимпийцев с гигантами и титанами.

Губительные стрелы Аполлона и Артемиды приносят внезапную смерть старикам, иногда поражают без всякого повода. Аполлон выступает на стороне троянцев. Его стрелы приносят чуму в лагерь ахейцев. Наряду с губительными действиями Аполлону присущи и целительные: он врач, защитник от зла и болезней. Таким образом, культ Аполлона непосредственно связан с идеей судьбы.

Аполлон силен и в музыке, и в спортивных состязаниях. Поражает гнев Аполлона, направленный на зарвавшегося сатира Марсия. В музыкальном состязании Аполлон побеждает его и, разгневанный дерзостью сатира, сдирает с Марсия кожу. Аполлон успешно боролся с Гераклом, пытавшимся овладеть дельфийским треножником. В позднее время Аполлон отождествлялся с солнцем во всей полноте его целительных и губительных функций. Второе имя Аполлона – Феб (от греч. «блистающий») указывает на чистоту и блеск этого бога. Образ Аполлона представляет собой объединение рациональности и стихии, что подтверждается теснейшими связями Аполлона и Диониса, невзирая на то, что это божества-антагонисты: один по преимуществу бог светлого начала, другой – бог тёмного и слепого экстаза. После 7 в. до н.э. образы этих богов стали сближаться. В Дельфах в честь обоих богов устраивали оргии на Парнасе. Сам Аполлон нередко почитался как Дионис, участники празднества в честь Аполлона украшали себя плющом (как на Дионисийских празднествах). Аполлон – пастух (Номий) и охранитель стад. Он основатель и строитель городов, родоначальник и покровитель племен, «отчий». Иногда эти функции Аполлона связаны с мифами о служении Аполлона людям, на которое посылает его Зевс, разгневанный независимым нравом Аполлона. Аполлон-Мусагет свой музыкальный инструмент кифару получил от Гермеса в обмен на коров. Он покровитель певцов и музыкантов. Мусагет – предводитель муз, он жестоко наказывает тех, кто пытается состязаться с ним в музыкальном искусстве. Вернемся к научной интерпретации образа Аполлона. В его образе отразилось своеобразие греческой мифологии в ее историческом развитии. Для архаического Аполлона характерно наличие растительных черт, его близость к земледелию и пастушеству. Его называют Дафний, т.е. лавровый, «прорицающий из лавра», «любящий лавровое дерево» Дафну. Его эпитет Дримас, «дубовый», также Аполлон связан с кипарисом, пальмой, маслиной, плющом и другими растениями. Зооморфизм Аполлона проявляется в его связи и даже полном отождествлении с вороном, лебедем, мышью, волком, бараном. Эпитет «волчий» указывает на Аполлона и как на хранителя от волков, и как на волка. Матриархальные черты Аполлона сказываются в его имени по матери – Летоид. На более поздней ступени архаики Аполлон – охотник и пастух. Характерное взаимопроникновение жизни и смерти не миновало и Аполлона; на этой поздней ступени архаики он – демон смерти, убийства, даже освященных ритуалом человеческих жертвоприношений, но он и целитель, отвратитель бед: его прозвища – Алексикакос («отвратитель зла»), Апотропей («отвратитель»), Простат («заступник»), Акесий («целитель»), Пеан или Пеон («разрешель болезней»),Эпикурий («попечитель»). [51]

На стадии олимпийской, или героической, мифологии в этом божестве с его властью над жизнью и смертью выделяется определённое устойчивое начало, из которого вырастает сильная гармоничная личность великого бога эпохи патриархата. Он помогает людям, научает их мудрости и искусствам, строит им города, охраняет от врагов, вместе с Афиной выступает защитником отцовского права. Зооморфные и растительные его черты становятся лишь рудиментарными атрибутами. Он уже не лавр, но любит Дафну, ставшую лавровым деревом. Он не мышь или волк, но повелитель мышей и убийца волка. Если когда-то Пифон победил Аполлона, и в Дельфах показывали могилу Аполлона, то теперь он – убийца хтонического Пифона. Однако, убив Пифона, он должен искупить вину перед Землей, породившей Пифона, и получить очищение через нисхождение в иной мир – Аид, где он вместе с тем обретает новую силу. Это явный хтонический рудимент в мифологии светоносного Аполлона. Аполлон, начинавший свою историю как демон, превращается в «пророка Зевса», возвещающего его волю. Аполлон прекращает гражданские распри и дает силу народу. О помощи Аполлона грекам в войне с персами рассказывает Геродот, причем военная мощь бога иногда отождествляется с явлениями природы: Аполлон-солнце посылает на врагов стрелы-лучи. Уже у Гомера Зевс, Афина и Аполлон представляют нечто единое и целостное. Однако появление Аполлона внушает ужас другим олимпийским богам. Но внушительность и грозность Аполлона вполне сочетаются с изяществом, изысканностью и красотой юного Аполлона, как его изображают авторы эллинистического периода Этот Аполлон – бог героического времени, которое у греков всегда противопоставлялось предыдущему хтоническому периоду, когда человек был слишком слаб и не мог выполнять роль культурного героя. Один из величайших героев – Тесей – был связан с мифологией Аполлона. Под покровительством Аполлона Тесей убивает Минотавра и упорядочивает законы в Афинах, а Орфей усмиряет стихийные силы природы. В связи с мифологией Аполлона возник миф о гипербореях и их стране, где под знаком милости этого бога процветали мораль и искусства. [51]

Аполлон – один из важнейших олимпийских богов. Храмы с оракулами Аполлона существовали на Делосе, в Дидимах, Кларосе, Абах, на Пелопоннесе и в других местах, но главным центром почитания Аполлона был Дельфийский храм с оракулом, где на треножнике восседала жрица Аполлона – пифия. Двусмысленный характер предсказаний, допускавших самое широкое толкование, позволял дельфийской коллегии жрецов воздействовать на всю греческую политику. В Дельфах совершались празднества в честь Аполлона (теофании, теоксении, Пифийские игры, последние были введены в честь победы Аполлона над Пифоном, по своему блеску и популярности они уступали только Олимпийским играм). Все месяцы года, кроме трех зимних, были посвящены в Дельфах Аполлону. Храм Аполлона на Делосе был религиозно-политическим центром Делосского союза греческих полисов, в нем хранилась казна союза, и проходили собрания его членов. Аполлон играет важную роль в социально-политической жизни Греции, в области морали, искусства и религии. В период классики Аполлон понимался прежде всего как бог искусства и художественного вдохновения; подобно своей сестре Артемиде, Афине Палладе и другим божествам божественная сущность Аполлона эволюционировала таким образом, что его действа направлены на создание гармонии, упорядоченности и пластического совершенства. [10], [11]

Таким образом, постепенно греческие боги приобрели ряд особенностей:

– в отличие от египетских и месопотамских богов греческие боги антропоморфны, т.е. похожи на людей (никаких шакальих голов, многочисленных ушей и т.п.);

– они обитают в прекрасных чертогах на горе Олимп, где проводят время в веселых пирах за приятными беседами и слушаньем музыки (обычные занятия свободного гражданина греческого полиса);

– они постоянно вмешиваются в дела людей, формируя при этом коалиции (так, во время Троянской войны часть богов поддерживала греков, а часть – троянцев);

– они занимаются обычными людским делами, только на высоком, «божественном» уровне мастерства (богиня Артемида – непревзойденная охотница, бог Гефест – искусный кузнец, а Аполлон – играет божественную музыку);

– они испытывают любовные переживания, ненавидят и ревнуют, как смертные; вступают в любовные отношения с людьми, в результате которых на свет появляются древнегреческие герои.

Одним словом, боги – это люди со всеми их достоинствами и недостатками, но обладающие нечеловеческим могуществом и бессмертные.