Текст книги "Вокабула"

– Зачем тебе другая одежда? – удивился Эрэд.

– Прикажешь мне ходить в таком виде до скончания времен? – ответила я ему вопросом и показала на себя. Рубашка, у которой наличие размерного ряда, было слишком незначительным и штаны свободного покроя выглядели, конечно, терпимо, но… Мне это терпеть уже порядком надоело. Мешковина (а именно из этого была состряпана рабская роба) была уже застирана и заштопана на сто с лишним рядов. А мой второй комплект растарабанили еще в первые дни: штаны пошли нам с Элини на ноги вместо обуви, а из рубахи Тиури сделал мешок.

Ответа от Эрэда я так и не дождалась.

Одёжку, которую я стащила у бедных селян, пришлось предварительно выстирать. Не то, чтобы она была грязной (наоборот я нашла ее в сундуках), просто не смогла бы надеть ее после увиденных трупов, среди которых возможно бы и ее бывшие владельцы. За все то время, что мы разговаривали и просто бессмысленно болтались где-то поблизости все вещи успели высохнуть.

Скинув рубаху со штанами, я осталась в топе с короткими шортиками (из нижнего белья у селян были только длинные панталоны, причем как мужские, так и женские) я сняла с веток сначала рубаху оливкового цвета с белой растительной вышивкой на воротнике и манжетах, а потом и штаны такого же цвета и такой же вышивкой на лампасах. Не удивляйтесь, женскую одежду я даже не рассматривала в качестве сменной, по той простой причине, что у людей женский гардероб это традиционно одни сплошные платья, самых невероятных и ярких расцветок. Красное платье в зеленом лесу – находка для следопыта, не находите? Рядом с одеждой так же на ветках сушились темно-зеленые мокасины. Сняв средние из них, я обулась. Слава богам подошли.

Элини достался точно такой же костюм, как и у меня только цвет был салатовым (яркий конечно, но уж больно мне ребенка хотелось порадовать, не красный/желтый/голубой и ладно), а вышивка темно-синей. Кто-то, возможно, скажет, что девочка должна носить юбки, а не одеваться как мальчик. Да, возможно. Но это она решит уже сама и потом – захочет, будет рядиться в платья, а нет… многого не потеряет. Есть брючные костюмы в сто раз краше любых юбок.

– Тиури, Эрэд мы готовы, – вышла я из-за дерева. – Ваши вещи тоже уже высохли, идите переодевайтесь.

– Признаю, – улыбнулся Эрэд, – так ты выглядишь намного лучше.

Тиури кивнул, соглашаясь со словами своего брата (интересно кто старше?), но вот этот взгляд… Чего в нем только не было… Радость, гнев, зависть, веселье, ревность… А может просто показалось? Вот я еще только по мужикам не страдала! Нет уж, упаси боги, от этой нервотрепки.

Мужчины оделись быстрее нас и к моему облегчению все вещи им подошли. Я если честно боялась что, что-то будет маленьким, а что-то наоборот большим. Этих божьих созданий одевать сплошная проблема. Вроде смотришь небольшой да невысокий, а как вещи выбирать/покупать… так только откуда берутся лишние размеры.

– Хина, – отвлек меня Тиури, материализуя карту (вот тоже загадка – сколько же у него все-таки талантов?), – мы сейчас в двадцати милях от того места которое ты ищешь. Это по моим скромным прикидкам где-то пять дней пути напрямик.

– Но? – подтолкнула я замолчавшего Тагальтека.

– Тот путь, про который ты нам сказала… Он… Словом, не пройдем.

– Пройдем, – уверенно ответила я. – Сейчас ложимся спать, а завтра и послезавтра и… В общем три дня вы просто будете крепко держаться, молчать и смотреть по сторонам. А и да, Эрэд можешь завтра завтрак сделать поплотнее?

– Да это не проблема, но зачем?

– Потому что, как я и сказала, три дня мы не остановимся ни на секунду.

– Не может быть, – прошептал Тиури.

– Может, – кивнула я и пошла к Элини, уже мирно спящей на одной из созданных Эрэдом "подушек".

Идея пробежать всю территорию плато посетила меня на обратном пути из Колена. Если даже шахты Акторгана вновь разрабатывают, на нас не обратят никакого внимания – из-под защиты магов к плотоядным брехистам никто не вылезет. Но вот сами недружелюбные мясоеды меня напрягали и довольно-таки сильно я вам скажу.

В скорости мне не откажешь (нет, не хвастаю, просто трезво оцениваю собственные силы), но их много и они повсюду. В том смысле, что я могу оторваться от тех, кто вылезет из нор за моей спиной, но нарваться на тех, кто появится впереди. Плюс нехилая ноша на спине.

Собтараз? Да пройти вообще-то можно, только вот всех кроме меня (и то в облике барса) укокошит ужасный холод. Так что нет, отпадает.

В итоге мы идем (а кто-то едет) прямиком в пасть к брехистам. Попробую наговорить защиту, хоть какую-нибудь, ну а дальше… Надеюсь, боги будут на нашей стороне.

Утро. Вставать сегодня мне хотелось еще меньше, чем обычно. Осторожно, чтобы не разбудить Элини (утренние пять минуточек – это святое!), потянувшись, я встала и пошла к пруду, у которого уже копошились Тиури и Эрэд.

– Доброе утро, – поприветствовал меня первый.

– Как спалось? – поинтересовался второй.

– Ну, так себе, – передернув плечами, ответила я обоим разом.

Умывшись, я пошла будить кроху, от костра уже пахло чем-то вкусным и чаем(!) Элини даже не бузила, спокойно встала, чмокнула меня в щеку (чем лишила дара речи на пару минут) и пошла заниматься утренним туалетом.

– Хина, я пожарил остатки мяса и пару рыбешек, – помахал Эрэд.

– Отлично, – облизнулась я. – Тогда завтракаем и в путь. Через две мили начинается Акторган. Но поедете вы уже сейчас. Не хочу, чтобы о нашем приближении знали заранее. Пусть это будет сюрприз. Для всех.

– Хина, – нахмурился Тиури, – ты уверена в этом? Все-таки три дня… Может, так проскочим. Не сомневаюсь в твоей силе, но я не хочу больше переживать о тебе.

– А когда не возражая отпустил в Колено не переживал? – улыбнувшись спросила я.

– Переживал, – твердо ответил Тиури. – Честно говоря, я думал, что увидев как мы с Эрэдом и Элини уходим, ты передумаешь и попросишь кого-нибудь из нас проверить это село. Увы, ты как всегда совершенно непредсказуема.

– Ха, то ли еще будет, – взяла я ветку с насаженными на него мясными кусочками из рук Эрэда. – Да я бы и не пустила вас на разведку. Это опасно.

– Почему? – прожевав, спросил Эрэд.

– Люди смертны. И слабы. Но самое обидное, что смертны вы слишком быстро. Если послать в разведку слабого человека и его убьют, то это еще ничего. А вот если него возьмут в плен? – вкусное мяско, ох чует моя левая почка, нескоро я такое еще попробую. – Да и эта не беда. Только вот если товарищи рискнут спасти своего друга, то имеют все шансы оказаться в плену.

– Но ведь и ты могла погибнуть или оказаться в плену! – возразил Тиури. – Как вот, например, на тебе оказался тот ошейник?

– Примерить решила, – пошутила я. – А что про смерть и плен, то вряд ли. Я сильнее любого человека – это раз. Быстрее – два. Умнее – это три. Так что вероятность того что меня схватят ничтожно мала, – ага как же мала, с новым оружием она теперь ох как высока!

– И все же, – не унимался Тиури, – как на твоей шее появился тибавар?

– Ну, напали и кто-т… Откуда ты знаешь, что это такое?! – вскочила я.

– Хина, я…

– Не лги, – уже рычала я.

– Мы с Эрэдом всё знали про охоту на вакишики, – вздохнув, ответил он. – Поэтому тебя почти не отпускали в города… Прости…

– Дальше, – совсем не тихо зверела я.

– Я решил спасти ребенка, – ответил Эрэд. – А потом уже нельзя было спасти меня… Тиури, как и его отец, военный. Работает он в тайной канцелярии империи Каукдар. И с того самого момента, как ты у нас появилась, он исправно прикрывает, точнее прикрывал наш лагерь.

– Кошмар, – пробормотала я. – С нами уже в течение двух недель путешествует один из лучших палачей империи…

– Почему палач-то сразу? – по-детски насупился Тиури.

– Хочешь сказать, что в Тайную Канцелярию Империи Каукдар берут исключительно садовников, поваров и мастеров изысканного стихосложения?

– Нет, конечно, – мгновенно отреагировал Тиури. – Но почему именно палач?!

– А чем вы там занимаетесь? Баллады сочиняете? Рецепты новые придумываете? Деревья и кустарники в императорских садах стрижете?

– Нет, – вздохнул Тагальтек (и все-таки какой?)

– Тиури, а ты старший или младший?

– Старший… – не отвлекаясь от раздумий, ответил тот. – А это-то тут причем?

– Да так, просто, – вгрызлась я в оставшийся у меня на ветке кусочек мяса. – Так что же вы все-таки там делаете, в вашей канцелярии? Неужели вышиваете? Крестик? Или гладь?

– Издеваешься?

– Чуть-чуть, – злиться на этих двоих, по меньшей мере, глупо, все-таки они десять лет исправно спасали мою шкурку от императорских прихвостней.

После завтрака, Тиури собрал все наши немногочисленные пожитки в мешок (ага, то самый, из моей рубашки), ну а я снова позвала Сацурана. Барс был безмерно рад, что в последнее время его непутевая «однотельница» так часто попадает в различные передряги.

Сначала сел Эрэд, потом Элини и наконец Тиури. Как только последний нормально уселся, Сацуран (ему я больше доверяла в плане езды "под седлом" так сказать) сиганул, так что наездникам пришлось срочно пригнуться и начать молиться. За пару прыжков, барс подобрал собственный ритм, и уже больше не меняя свою скорость, бежал к Акторгану.

Через полчаса мы вошли на территорию плато. И я тут же услышала цокот чужих когтей по камням.

Акторган это приличная (метров семнадцать в высоту) плоская и больше чем наполовину каменная возвышенность с двумя пологими, приспособленными для того чтобы забраться наверх, краями. Собственно говоря, именно из-за одного из них нам пришлось пробежать чуть больше – место подъема находилось правее. Наверху Акторган был покрыт лишь мхом да грибами, другие растения не выживали. Животные здесь не водились из-за брехистов, которых тут было в огромном избытке.

Вся территория плато была изрыта (и как только умудрились, ведь почти все кругом каменное) норами брехистов, и сильно напоминала муравейник.

Забравшись наверх (цокот усилился) Сацуран не припустил со всех ног (это было бессмысленно, быстро выдохнется и придется мне брать тело под контроль), а почти так же за пару прыжков нашел свой ритм и продолжил двигаться дальше. Строго прямо.

Однако его нервозность и напряженность ощутили, наверное, все. Писк. Пришлось попросить барса передать мне контроль на пару минут.

– Сидите тихо, – вновь напомнила я. – Мой магический и физический иммунитет будет распространяться и вас, но только пока вы молчите и никак себя не выдаете, – вложив по максимуму силы (веры?) отчеканила я.

Ну что я могу сказать – свои силы я таки переоценила. Без усталости меня хватило едва ли на восемь часов.

Как Сацуран устал, я почувствовала сразу. Он начал часто и мелко дышать, но при этом продолжал бежать – понимал маленький, что останавливаться, ни в коем случае нельзя. В тот же момент я позвала его и взяла тело под контроль. И знаете, ни одно тело не способно двигаться без остановок. Почувствовав тяжесть физической оболочки, я буквально через пару минут ощутила и ее усталость. Но отдыхать было некогда и так весь путь наши нервы щекотали писк и цокот когтей. Постоянный звук этой какофонии шел буквально отовсюду. Элини со страху прижалась к Эрэду, но даже не пискнула (хм, какой каламбур).

Начало второго дня мы встретили где-то на середине Акторгана. Эрэд и Тиури спали попеременно, следя, чтобы остальные не упали. Мы с Сацураном уже были готовы остановиться и убить всех и каждого. Тело болело от усталости, спина уже просто разрывалась от тяжести, которую я поначалу почти не замечала. У меня даже руки (когда я была внутри сосуда душ) болели, хотя казалось бы как? Как у чего-то нефизического может что-то болеть? Постоянный цокот на одной ноте раздражал слух, да так, что порой казалось лучше бы они где-нибудь тут рядышком бежали, чем вот так слышать, но не видеть.

Ну, что я могу сказать, на третий день мое желание таки сбылось – брехисты вышли наружу. Собственных лап мы с Сацураном уже не чувствовали. Бежали чисто по привычке. И именно в тот момент, когда мы увидели конец плато, прямо перед нами, метрах в двадцати, задвигалась земля. Однако присмотревшись повнимательнее мы быстро поняли, что это не поверхность Акторгана, а кишащие брехисты во всей своей отвратительной красе. Обойти их не представлялось возможным – весь горизонт шел волнами от их шевеления. Пришлось прорываться…

Удивительно, но тот факт, что нам придется убить десяток другой этих уродцев, нехило возбудил (в хорошем смысле) нас с Сацураном. На Тиури и Эрэда пришлось рыкнуть, а то они так и норовили схватиться за оружие – мне же еще несколько килограмм (на этот раз железа) хуже не сделают, ага!

Рыдала Элини долго… Нет никто не погиб. Просто кровищи на мне (да и на остальных) было много вот она и подумала, что брехисты кого-то из нас ранили. Утешали ее Эрэд с Тиури, я спала. Два дня к ряду спала. А на третий не смогла встать. Ноги, руки, да и все остальное тело неимоверно сильно болело. В конце концов, пару миль пришло путешествовать то на руках у Эрэда, то на руках у Тиури.

А эта левая почка в который раз (видимо мне назло) оказалась права – того вкусного мяса я смогла вновь поесть только на седьмой день после нашего веселого завтрака.

Глава №7.

Дом, милый дом… Хотела бы я так сказать, вновь, спустя десять лет, глядя на водопад.

Буквально вчера мы, наконец, преодолели весь лес от Акторгана до Сохритака, но внутрь я заходить не стала. Лагерь разбили немного дальше.

Вокруг вообще ничего не изменилось – те же деревья с невероятно, будто бы искусственно созданной, зеленой кроной; мягкая и теплая земля под ногами и даже шелковая трава ничуть не пожухла.

Чувства были смешанными. Но вот радости не было. Я внезапно поняла, что это место у меня теперь ассоциировалось не с теплом родного дома, а с гибелью всего клана. Тиури, Эрэд и даже Элини молчали и не лезли ко мне, пока я обходила всё кругом, словно бы ища кого-то…

И вот сегодня я наконец решилась зайти внутрь. Смысл было сюда переться (целых двадцать четыре дня!) если я никак не могу себя заставить заглянуть внутрь.

Однако перед тем как тащится в поселение моего клана, я решила всё проверить на наличие посторонних. Да, не спорю, надо это было сделать раньше, но, увы, на меня накатила такая ностальгия вперемешку с апатией, что просто руки не поднимались что-то делать.

– Тиури, – позвала я, заплетающегося мужчину. Впервые на моей памяти он не собирал свои волосы в хвост, а заплетал их в косу, – я сейчас кошкой тут побегаю, не высовывайтесь лишний раз хорошо?

– Уверена? – в ответ я лишь согласно кивнула.

Мгновенно усилившиеся чувства, поначалу сбили с толку – пахло вакишики (слишком знакомый для меня запах, чтобы его с чем-то спутать). На второй заход так же – запах если не моего клана, то уж точно моего рода.

– Эрэд, уйдите поглубже в лес. И оружие… – замялась я. – Пусть клинки будут наготове.

– Хорошо, – серьезно посмотрел на меня он и, потрепав по холке, добавил. – Будь осторожна.

Фыркнув, я обошла по краю озеро и прошла прямо под низвергающейся сверху водой.

Сыро. Никогда здесь не было так сыро – папа заставлял всех, у кого среди магических талантов числился огонь, высушивать и прокаливать это место раз в десять дней. А сейчас? Лужи, мхи, грибок и что самое противное – плесень. Фавари Мори за такое безобразие, всех бы так отчихвостил, что это место лет пять было бы самым сухим если не во всем мире, то уж в нашей местности точно.

Первое, что меня насторожило (не считая мокрой пещеры) – вытоптанная поляна на выходе… Отец всегда внимательно следил за тем, чтобы трава у нас была повыше и "попрямее" – маги растений тоже работали часто и много. Зачем всё это? Мой папа (впрочем, как и дед), хотел, чтобы дети росли больше на природе, нежели в городе (один свадебный обряд чего только стоил!).

Второе – неестественная тишина. Несмотря на то, что мы тоже не травоядные, животных (преимущественно нехищных) и птиц "внутри" Сохритака, мы никогда не трогали, чтобы не нарушать, так сказать, хрупкий природный мирок. Охотились только за пределами нашего дома. А сейчас… Тихо, ни птичьего пения, ни писка полевых мышей, ни шуршания других животинок, словом, вообще ничего.

Хотя, пожалуй, сильнее всего меня поразил запах крови. Честно говоря, не знаю, за какое количество времени сия жидкость перестаёт вонять, но… Десять лет уже прошло! Пора бы!

И вновь, как когда-то у Колена, я поползла на животе в сторону некогда жилой части внутренней территории. Почему части? Еще Даргари, приказал две четвери всей территории не трогать, оставить, где лес, где поляны, в общем, все на своих местах. Одну четверть он отдал под поля и огороды с садами – все было пахано-перепахано, спасибо многочисленным и многообразным талантам нашего клана, земля продолжала быть плодородной и радовать нас обильными урожаями. И последнюю четвертую часть – чуть меньше чем остальные, правда, всего два километра в квадрате – отдать под нужды населения. Чего у нас только не было… Дома, вот только выше двух этажей не строили, чтобы могущество деревьев не перекрывали, да и неудобно это, падать больно.

Так вот, по жилой территории бегали люди. Шныряли по всем домам, громко орали и повсюду гадили.

Через час наблюдения я поняла, что не один из ста шестидесяти жилых домов и двадцати строений разной направленности, они не обошли стороной. А вот дом советов – центр нашего поселения – добротный сруб, эти, превратили в тюрьму. Почему я так решила? Крики и кровь. Оттуда кричали каждый раз, когда в дом входил кто-то из людей, который потом сильно вонял уже ненавистным мне запахом. Всего было пятьдесят четыре человека. Хотя кто-то мог сидеть внутри и даже носа наружу не показывать.

Пришла домой… Почтила память павших… Поплакала над могилками… Ага, как же!

Так же на животе поползла обратно – лезть в самый центр событий я не стала по двум причинам. Во-первых, у людей могло быть оружие из Акторганского камня, а многих ли я спасу, если сама отправлюсь к праотцам? И, во-вторых, пленники – от страха они могли всех просто напросто перебить и уйти.

Послышались шаги. Пришлось свернуть в сторону. Мимо пробежали двое мужчин. Выбираться наружу я решила окольными путями – поползла в сторону леса…

Чуть не заорала в голос! Не переставая двигаться, я отвлеклась на посторонний шум (кого-то искали, надеюсь не меня) и, повернув голову обратно, столкнулась (ага, глаза в глазницы) с огромным (явно ведь не женским) медвежьим черепом. Немного успокоившись, вновь посмотрела на одного из нас. В клане Мори было три медведя и четыре медведицы. Два бурых и один белый… Передо мной лежал или Коури Дан – лучший следопыт нашего клана и прекрасный лучник, или Бьен Азини – командир над всеми мечниками и отличный маг земли, или… Мой отец, Фавари Мори… В носу защипало, перед глазами все стало мутным, правда, всего на пару мгновений…

Взяв себя в руки, я вновь двинулась к выходу… Детский крик… Не останавливаться, только не останавливаться… Едва слышная просьба о пощаде… Хина, всех спасать, сама в могилу сляжешь! Запах крови вакишики…

Я определенно разучилась лазать по деревьям! Ну да, да, стала обратно человеком (белая шкура барса была заметна даже ночью) и отправилась на помощь. Проклиная при этом всех и вся, особенно свой неуёмный характер! Так я и оказалась на дереве – надо было узнать где, кто и сколько. Наверное, это были те самые мужики, что пробежали мимо – всего двое. А искали они мелкого пацаненка, который вот сейчас прячется в прогнившем стволе огромного дуба (только по волнистым листикам я его и распознала).

Аккуратно, чтобы не шуметь, я покинула свое укрытие, и быстро обойдя их по большой дуге, встала на пути. Смысл прятаться? Согласна конечно, что убить двух, возможно не самых последних в иерархии этого странного места, мужчин – это глупо, но… Все они скоро покинут этот мир. Обещаю…

Я сидела на пенечке и ждала "гостей". По моим скромным прикидкам, минут через пять ко мне пожалуют информаторы… правда, они пока сами не знают о такой своей роли.

К моему удивлению, сначала из леса на такую дружелюбную полянку выскочил мальчик. На вид лет двенадцать не больше. Тощий, но при этом довольно-таки пропорционально развивающийся (нет слишком тонкой шеи или рук с ногами) и невысокий (метра полтора, может даже меньше). С огромными яркими синими глазами, обрамленными черными густыми (и почему им так всем везет?!) ресницами. Пухлые губы и нос пуговкой. Рабская роба, почти такая же, как была у меня, только грязнее. Поразило другое – у него были черные, густые и грязные (ну это понятно) волосы на голове, которую венчали черные же ушки, если я не ошибаюсь, волчьи.

– Спокойно, – тихо произнесла я, увидев, как побледнел мальчуган.

– Ты одна из нас? – сильно удивился тот, наконец, разглядев мои ушки и огромный (вот что страх с вакишики делает) хвост. Я согласно кивнула, смотря за спину мальчику. Шум определенно приближается, скоро появ… – Помоги, – прошептал волчонок (надеюсь, что не ошиблась) и, бухнувшись на колени у моих ног, железной хваткой вцепился в штаны. Поразительная логика: "Помоги, но я подержу тебя за одежду!".

И так и так осмотрев мальчика с высоты своего роста (ага метр семьдесят да сидя на пеньке – прямо каланча!), все-таки решила спросить:

– Волчонок, а где твой хвост? – и улыбнувшись, добавила. – Неужели потерял?

– Отрезали, – тихо пробормотал он.

– ЧТО?! – не сдержалась, задохнувшись от гнева. Улыбки как не бывало. Узнаю кто, отрежу все выступающие части тела и начну точно не с ног или рук! Как так можно поступить с ребенком?! Для нас хвост неотъемлемая часть тела, да и жизни! Не только баланс помогает поддерживать, он и для прыжков и для сидения и для плавания и для… да много для чего. И вот так… Отрезали…

Шум резко усилился (ну еще бы, я так крикнула, что будь тут поблизости птицы, они бы мигом взвились в воздух, от греха подальше, так сказать) и направлялся четко в нашу сторону. Мальчик потихоньку встал и так же, не шумя, старался отойти в сторону. Я же, просто сидела и ждала, твердо решив как можно больше узнать про то, что тут, в конце концов, происходит и решить эту проблему (и мне уже глубоко наплевать насколько кровавыми способами придется воспользоваться).

– Поймал! – крикнул один из амбалов, хватая мальчишку. Видимо они решили зайти с двух сторон. Ну что я могу сказать, толково, не зря их казна кормит.

– А кто это у нас тут? – спросил не понятно кого второй мужик, появляясь четко передо мной. Роста великого, хамства не мерянного, разумом обделенный… Короткий ежик волос, внушительная мускулатура, карие глаза и круглая морда. Ах да, чуть не забыла, воняло от них… Да так, что вредителей травить можно, сдохнут наверняка.

– Что вы жрете, что так разрастаетесь? – удивилась я. Мужики задумались. Надеюсь над собственным рационом. Не давая им опомниться, добавила, повернувшись к первому. – Знаешь, вряд ли ты сможешь пошевелиться.

– Да как ты смеешь! – заорал второй и, вытащив из-за пояса нож, бросился на меня.

Пара его неуклюжих замахов и моих уворотов (вынудил, черт, встать) он выдохся, однако веселая улыбка на его лице настораживала.

– Это все? – поинтересовалась я. – Или еще что-то покаж… – на левый рукав капала кровь… И на это раз моя. Быстро ощупав лицо и висок, раны я не обнаружила.

– Ухо… – тихо прошептал мальчик.

О чем он говорит? Человеческое ухо в полном порядке, я же проверила да и боли не был… Неужели? Тут же вцепилась в звериное и мгновенно отдернула руку, зашипев от боли.

– Ха-ха, режет! Ну, сейчас ты у м…

– Заткнись, – прорычала я. – В этом лесу вас двоих кроме меня вообще никто не услышит, – мужики непонимающе уставились друг на друга. – А и да, чуть не забыла… На колени!

Как подкошенные оба лба рухнули на землю, а я медленно (надеюсь даже царственно) опустилась обратно на пенек.

– Что происходит? – спросил первый.

– Что он сказал? – переспросил второй.

– Мальчика отпусти, – тихо сказала я. Волчонок тут же оказался на воле, но с места не двинулся.

– Чтобы вам было понятно, что тут происходит… Я маг слова, – мужики мгновенно покрылись испариной, а в их глазах зародился почти первобытный ужас. – Вижу, вы знаете, что это значит. Правила игры таковы: я спрашиваю, вы отвечаете. Если врете, я ломаю вам кости. Вопросы? Нет вопросов.

– Ты отпустишь нас живыми? – серьезно спросил первый. Он мне показался, более образованным, что ли.

– Конечно, – не моргая, солгала я. Их смертный приговор был подписан еще в тот момент, когда они решили издеваться над вакишики. – Вопрос первый: кто отрезал хвост этому волчонку?

Мальчишка вздрогнул, но посмотрев на меня, он напоролся лишь на добродушную улыбку. Своих убивать я, по крайней мере пока, не собираюсь. Даже если они знают мою тайну. Волчонок, не вставая, уполз мне за спину и, судя по звукам, заплакал. Тихо так, лишь всхлипывая иногда. Стало противно – сколько же ты страдал, маленький. Когти (и когда только обратились) впились в еще человеческие ладошки.

– Да пошла ты в… на… и… – словарный запас второго разнообразием, определенно не мог похвастаться.

– Ах, да! Каждый мой щелчок ломает одну любую кость в вашем теле, – эта техника допроса уже доказала свою эффективность, так зачем придумывать, что-то новое. Щёлк. Заорал почему-то первый… – Странно… Ну да ладно, так даже интереснее. Никогда не знаешь у кого, что и где сломается.

– Скажу! Скажу! – мгновенно заорал второй. – Только не мучай, Тивура!

– Приятно познакомиться, Тивур, – кивнула я первому.

– Это Ангис! Это ему над детьми издеваться нравиться…

– Зато вы прямо святые да безгрешные, – перебила я второго. – Будь это так, наши бы дорожки никогда бы не пересеклись.

– Вопрос второй: что здесь происходит?

– Это специальный императорский лагерь.

– Да? И как долго вы тут?

– Мы с Имихом всего три года, – наконец пришел в себя первый. – А сам лагерь лет десять, может больше.

– Да, нет, – зло усмехнулась я. – Десять. Чем вы занимаетесь?

– Следим за вакишики, – спокойно ответил Имих.

– Ложь! – щёлк. И опять закричал Тивур. Хм, интересный эффект. А если соврет Тивур, кость сломается у Имиха или все-таки у самого Тивура?

– Прекрати! – крикнул Имих, смотря на беззвучные муки своего товарища.

– Я же предупреждала, – посетовала я.

– Нам приказано растит молодняк до двенадцати лет, а потом… – и, замолчав, Имих, опустил голову.

– Что потом? – безжизненным, как мне показалось голосом, произнесла я.

– Разделывать…

– Каким образом? – нет, не подумайте, что я получаю наслаждение от рассказа, как именно убивают моих собратьев. Просто мне надо знать, что за инструменты они используют и откуда они их получают.

– Те, у кого большая звериная шкура идут на доспехи, а у кого второй облик маленький, разделывают как людей и кости идут на оружие, – дрожащим голосом ответил Тивур.

Истерики не было… Я, подняв голову, долго смотрела на небо, борясь с невероятно огромным желанием убить этих двоих прямо сейчас и немедленно отправиться в лагерь, мстить. Ненавижу! Почему люди постоянно истребляют непохожих на них? Вакишики же никогда не воевали. Просто мирно жили, нам этого хватало. А вот человеческому императору, как бишь его там, Виавану, видимо нет, раз он решил за несколько десятилетий вырезать весь МОЙ род. Убила бы! Собственными руками, свернула бы его наверняка тщедушную шейку!

Боги! А ведь я никогда не была таким монстром. Да за дорогих мне людей я была готова умереть, но сама бы конфликт постаралась замять с наименьшими потерями, причем с обеих сторон. А сейчас? За месяц я отправила на тот свет столько народу, сколько в жизни никогда бы не увидела, если бы на нас не напали. Почему так? Почему в нашем мире можно выжить, только за счет убийства других? Неужели никто не знает о мирном сосуществовании?!

– Мы можем идти? – отвлек меня тихий голос Имиха. А волчонок, уже не плакал. Апатия пришла – сидя на земле и подогнув к лицу коленки, он спокойно наблюдал за тем, что происходило вокруг. Слава богам, этих двух остолопов он слышать не мог.

– Нет, – отрицательно покачала головой. – Что еще я не знаю?

– Тебя отправят в столицу, – кровожадно улыбнулся второй.

– Имих! – прикрикнул первый.

– О чем он? – обратилась я к Тивуру.

– Да сам не знает, что несет… – щёлк. Таки да, вопить начал Имих. – Самых сильных и магически одаренных отправляют в столицу!

– Это всё? – я устала. Очень устала от всего этого. И почему-то именно сейчас весь этот груз (по большей части все-таки моральный) навалился на плечи. Надоело… Хочется перекинуть все эти проблемы на кого-то другого или других… Ну-ну, Хина, вон целая очередь выстроилась, решать ТВОИ проблемы.

– Да, больше нам ничего не говорят, мы вс…

– Сколько вас? – вздохнув, спросила я, у Тивура.

– Сорок восемь, – щёлк. – Пятьдесят два! – щёлк. – Семьдесят четыре! – щёлк. – Семьдесят четыре!!! – щёлк. – Клянусь, нас семьдесят четыре! Прекрати мучить Имиха.

– Ты сам его мучаешь, не я же вру, глядя в глаза, – пожурила я Тивура. – Умрите, – тихо произнесла я и стоящие на коленях (однако даже в таком состоянии наши лица были на одном уровне) заплечных дел мастера упали на землю и больше не трепыхнулись.

Идти к мальчику я боялась. После увиденного, я должно быть ассоциируюсь у него с одним из их тех монстров, которыми мамочки пугают шалунов перед сном. А тут не просто выдумка, а самый настоящий образец так сказ…

– Почему ты плачешь? – отвлек меня ломающийся голос волчонка.

– Что? – не поняла я.

– Слезы, – показал он на свое лицо. И правда, проведя тыльной стороной ладони по своей щеке, обнаружила воду… – Тебе их жалко? – спросил волчонок, кивнув в сторону трупов.

– Нет, – отрицательно покачала я головой. – Не их.

– Тогда почему? – наклонив набок голову, спросил волчонок.

– Как тебя зовут? – боком к мальчику, пересела я на землю, спиной прислонившись к пенечку на котором до сих пор сидела.

– Сору, – тихо ответил волчонок.

– А я Хина, – смотря вглубь леса и прислушиваясь, ответила я.

– Так если не по ним, то по кому ты плачешь? – настырный паренек.

– Сама не знаю, – пожала я плечами. – Наверно обо всем и сразу, – и немного помолчав, продолжила. – Я десять лет жила как… да хорошо жила-то, правда было всё, кроме свободы, но это такая мелочь по сравнению с… со всем этим. Еда была… дом, своеобразный конечно, но все-таки… даже подруги – похоже, апатия посетила и меня. – А в это время весь мой клан пустили под нож… кого просто так, а кого и с четкой целью. И все потому… что дорвавшемуся до власти деспоту… потребовалось защитить свой народ… – может слезы до сих пор текли по лицу, я не знаю, не чувствовала. Было тошно. – А вернувшись наконец-то домой… я обнаруживаю здесь… этот… не знаю, как это назвать.

– Хина, – позвал Сору, – а ты, правда, маг слова?