Текст книги "Вокабула"

– Хина, ты собственноручно состарила собственного брата лет на десять, – уже почти успокоившись, прошептал мне на ухо брат, тоже вцепившись в шею. – Хотя если ты смогла вернуться из-за грани, то… Обещаешь быть всегда рядом, со своим доверчивым старшими братом?

– Обещаю… – прошептала я, сильнее прижимая Миказу к себе.

– Нет, господин эхисир, в себя она еще не приходила, – смутно знакомый голос, прорезался через пелену забвения. Неужели снова? Опять сон?! Такой яркий. Такой теплый. Такой… Ненавижу. В носу защипало.

– Мальток, – так вот по чьей вине мне вспомнились Альтоки, – как только она очнется сразу пошли за мной.

– Да господин. Я помню.

Едва слышно закрылась дверь. Тихие шаги приблизились к кровати и остановились. Заскрипел стул, видимо вышеназванный Мальток, решил караулить меня на нем.

– Девочка ты как? Болит что-то? – заботливо спросил мужчина пятидесяти лет с морщинками лучиками возле темно-синих глаз.

– Да. Душа, – сказала я, и слезы тут же, уподобившись водопаду, начали покидать мои глаза.

– Плачь, милая, – приговаривал Мальток, пересев ко мне на кровать и гладя по голове. – Плачь. Станет легче.

Но легче не становилось....

Глава №4.

Повторное пробуждение было менее болезненным и куда более приятным. Аромат свежей выпечки умудрялся раздражать абсолютно все рецепторы моего измученного тела.

– Вставай соня, – ласково потрепал меня по голове надзиратель Мальток. – Твои хвост и уши выдали тебя.

Нехотя пришлось подчиниться. К моему удивлению, спина совершенно не болела. Мышцы лишь немного ломило и то, наверное, потому, что спала в неудобной позе. Сев на кровати я долго смотрела по сторонам и пыталась унять внезапный приступ головокружения.

– Ой, какая же ты зеленая, – усмехнулся надзиратель, плотнее закрывая дверь.

– Господин Мальток, а где мы? – Комната не была похожа на общую женскую или на одну из коробок.

– Ааа, – осмотрелся он кругом, – ты про это. Заметила да? Господин эхисир приказал сюда тебя доставить.

– Доставить куда?

– Это одна из надзирательских комнат, – прояснил, наконец, ситуацию Мальток. – Раньше здесь жил Сокети, да его в Трударк отправили вместе с рабами.

– Трударк – это город, который находится недалеко от нас? – разговор помогал потихоньку прийти в себя.

– Ешь давай, – подал мне со стола поднос с горячим еще чаем и свежими булочками. – А то три дня без сознания провалялась.

– Сколько?! – подавилась я хлебобулочным изделием.

– Три, – спокойно ответил Мальток. – И это еще хорошо. Орэн сказал, что раны могли вообще не зажить, остаться шрамами, – и тут же нахмурившись, тише добавил. – Извини девочка, не рассчитал.

– Да ладно, – оторвалась я от чая с ромашкой. – Это же ваша работа.

– Да моя, но… Ты жуй, давай, а то скоро гости нагрянут.

– А может не надо? – с надеждой спросила я.

– Да хочешь, не хочешь, а придется терпеть, – и немного подумав, добавил. – Они тут вдвоем дежурили каждый день. И чуть ли не каждый час справлялись о твоем здоровье.

– И где они сейчас? – спросила я раньше, чем сообразила, ЧТО и у КОГО спрашиваю.

– Да не тушуйся ты. Всё понимаю, – усмехнулся Мальток, в пушистые белые усы. – Господин эхисар отбыл в Интальзар, вроде как за новыми рабами. О! Нам, кстати, тут уже привезли пятерых: трех мужчин, женщину и девчушку пяти лет. Ее в оборот уже Огируяцу вроде взял. Стой! Куда?! – закричал мне в след Мальток. Стоило услышать, что та жирная свинья не просто жива, но и чему-то учит маленького ребенка, я рванулась к двери. Та, к моему сожалению, оказалась заперта. – Поешь сначала, потом пойдешь надзирателя воспитывать. Хотя…

– Что? – не выдержала я долгой паузы.

– Ты когда напала на Огируяцу, то покалечила его нехило, особенно руки… Орэн не смог их полностью вылечить. Теперь орудовать плетью Огируяцу не сможет. Пальцы на обеих руках в кулак, хоть и сжимаются, но что-то уверенно держать, не способны. Такие вот дела.

– Ого… – не скрыла я собственного удивления. – А… Где господин эхисир?

– Сядь на место и ешь, а не то меня живенько на голову укоротят, – невесело улыбнулся Мальток. – В Трударке с проверкой он.

– Не укоротят, – принялась я за кашу, незамеченную мной ранее. – Я им не позволю.

– На счет этого… – как-то замялся надзиратель.

– Смело спрашивайте.

– А ответишь? – подозрительно спросил он.

– Вам? Конечно, – заверила я первого надзирателя, который мне понравился. Даже, несмотря на свою жестокую работу, он по-прежнему оставался человеком.

– Почему? – сильно удивился Мальток.

– Вы мне нравитесь, – ответила я, прожевав очередную ложку густой каши. Давно я такого не ела. Рабам обычно подавали постную похлебку да краюху серого хлеба.

– Удивительная ты все же… – едва слышно пробормотал надзиратель и уже громче сказал. – Почему ты не убежала отсюда? Силы в тебе не меряно.

– А! Вы об этом? Да тут все просто. Я слабая.

– А вот это уже голимая ложь, – проворчал мужчина. – Под покровом ночи. Выйти из комнаты, мол, в туалет. Пройти мимо охраны, они конечно парни справные, но против такой мощи не устояли бы. А дальше пару дней бесконечного бега и всё, свобода. Ради одной рабыни, маршрут не поменяли бы, – озвучил, загибая пальцы, мои собственные мысли и планы, Мальток.

– Ха! Это-то да, а куда дальше? – каша кончилась внезапно.

– Как куда? – не понял моего вопроса надзиратель.

– Ну, убегу я из лагеря, а дальше что?

– Ну… А… Свобода же… – все еще не понимал меня мой собеседник.

– А метка (магическое рабское клеймо)? Да каждый встречный-поперечный будет считать своим священным долгом вернуть сбежавшую собственность ее владельцу! Ну, или хотя бы голову принести, мол, отомстил за ваше попранное достоинство и все такое – где-то тут было яблоко.

– А, ты про это? – наконец дошло до Мальтока. – Так долгое воздействие на метку любого типа магии разрушает ее.

– В том-то и соль, – горько усмехнулась я. – Вы же знаете, что всех рабов проверяют на наличие даже мельчайших крупиц этой самой магии… Поэтому больше половины рабов нашего лагеря и щеголяет в кабаварах или, если проще, антимагических ошейниках.

– Да знаю, и чт… – взглянув на мою шею, осекся Мальток. – Ты не маг?!

– Ага, – улыбнулась я, вгрызаясь в, наконец найденное яблоко. – Даже родители были в шоке. У нас, знаете ли, многие обладают не то что одним талантом, а чаще всего все-таки двумя или тремя. У некоторых их так вообще пять!

– И все вакши… вакишики такие? – удивился надзиратель.

– Ну да, – ответила я. – Мы не люди, которые довольствуются только одним магическим даром. Для нас обыденность это когда в семье рождается ребенок с тремя талантами.

– Невероятно, – выдохнул Мальток. – Но… Но ведь даже с меткой можно уйти подальше… Даже в горы… И жить там! – все никак не мог успокоиться надзиратель.

– Да можно, – согласилась я, поудобнее устроившись на кровати. – Правда, это тоже не вариант.

– Почему?!

– В горах я смогу выжить только в шкуре зверя, но эт…

– Ну и ладно, главное же выжить! – перебил меня Мальток.

– Не согласна, – отрицательно покачала я головой. – Открою вам еще один наш секрет… Чем дольше вакишики находятся в образе зверя, тем больше они теряют человеческих воспоминаний. И порой вообще забывают, что когда-то были людьми.

– Как? – охнул мой собеседник. – Совсем?

– Да, – спокойно ответила я. – Поэтому вакишики стараются как можно реже использовать полную трансформацию и чаще орудовать все-таки оружием.

– Это, конечно, весьма обидно, но… Но по сравнению с жизнью… Я думаю, человеческие воспоминания ничего не стоят, – серьезно произнес Мальток.

– Не согласна, – тихо произнесла я.

– Что? Почему?

– Потому что каждый прожитый миг бесценен…

– И даже плохой? Болезненная рана? Неизлечимая болезнь? Безответная любовь? Смерть родных? Все это тоже бесценно?

– Да тоже, – весело ответила я. – И все из-за того, что если не будет таких печальных моментов, то мы не заметим и радостных.

– Я думаю это глупо, – стоял на своем надзиратель.

– Да возможно, – пожала я плечами. – Но вот в чем загадка… Мы, те, кто живет несколько сотен лет, дорожим каждой секундой своей жизни, стараясь запомнить все в мельчайших подробностях. А вы? Людям отведено все лишь пару десятков лет, а вы так бездумно раскидываетесь своей памятью. Предпочитая забывать все: и хорошее, и плохое. Ничего не цените и не любите. Все, что для вас важно – одномоментно. Вечность не для вас…

Из-за двери послышался громкий крик и детский плач. Уши моментально определили виновных – Огируяцу и, похоже, новенькая девочка. Когти моментально впились в ладони рук. Хвост бешено забил-замельтешил по кровати.

– Эхисар с эхисиром, вернуться часа через четыре, – как бы невзначай заметил Мальток. – И если решишь снова покалечить надзирателя, делай это хотя бы без свидетелей. Если тебя никто не увидит, то я прикрою. А если заметят, но не обессудь, своя шкура дороже.

– Да без проблем! – улыбнулась я и, подхватив протянутый надзирателем ключ, вышла из комнаты.

Долго искать причину если не всех, то многих моих бед, не пришлось. Выйдя на улицу, я, под удивленные взгляды рабов, прошла прямо к женским комнатам. В одной из них, той, в которой я и жила, были две женщины, штопающие одежду, и Огируяцу, заставляющий маленькую девочку делать ему массаж ног. Как сдержалась и не прибила его прямо тут – не знаю. Но увидев меня в дверном проеме, надзиратель вздрогнул и заметно побледнел. Рука, поднятая, видимо для удара, медленно опустилась. Не торопясь я прошла в комнату и, встав посередине, негромко сказала:

– Все вон, – как ни странно, но женщины подчинились. А вот девочка… Она так и осталась сидеть у ног Огируяцу, прямо, как собака.

– Ты, я смотрю, совсем от рук отбилась, – поганенько улыбнулся надзиратель. – Давно я тебя не порол, но это поправимо. Вот сей…

– Малышка, выйди-ка на пару минут, – обратилась я к девочке. Та, вздрогнув и испуганно посмотрев сначала на Огируяцу, а потом на меня, все-таки вышла.

– Ты же понимаешь, что это тебе так просто с рук не сойдет? – после того, как за девочкой закрылась дверь, спросил надзиратель.

– Не сойдет что? – улыбнулась я и тут же, за пару мгновений преодолев разделяющее нас расстояние, прижала его к стене, приподняв над полом. – Это?

А он тяжелее, чем я думала. Рука моментально заныла, напомнив мне о том, что перенапрягаться, не стоит. Огируяцу с ужасом в глазах смотрел на меня, видимо, ожидая расправы. Подставлять Мальтока не хотелось. Ведь именно ему достанется за то, что выпустил меня. В итоге, немного подумав, я со всей, доступной мне на данным момент, силы врезала ему в живот. Надзиратель, закашлявшись, упал на пол и пытался отдышаться.

– Запомни, Огируяцу, если ты еще хоть раз поднимешь на меня руку или упаси, тебя боги ударишь, то я убью тебя. Понял? – все еще валяясь у меня под ногами, мужчина согласно закачал головой. – А и да, девочку я забираю. Подойдешь к ней, тоже распрощаешься с жизнью.

– За меня отомстят, – слишком уж уверенно улыбнулся он. Стараясь не обращать внимания на то, что сказал надзиратель я, резко развернулась, и за пару шагов дойдя до двери, вышла.

У стенки, сидя на корточках, ждала та самая новенькая девочка. Никогда не питала любви к детям. Даже больше того, я их боялась. Вернее боялась причинить им вред, они же такие хрупкие – ужас просто! Но! Раз уж сказала, что буду за ней присматривать, надо не отлынивать, а приниматься за работу. Ведь когда я попала сюда, надо мной тоже взяла шефство Батрина – умная, добрая женщина. Смотрела за мной, учила, помогала… хотя и не обязана была, просто пожалела. Потом, после того, как спустя четыре года Батрина погибла в городе, была Ксида, тоже широкой души человек… Купили ее только, как раз через полгода после нашего знакомства. И уже затем я познакомилась с Ликтой…

– Кроха, – тихо позвала я девочку, – пойдешь со мной?

– С… С вами? – не веря, прошептала девчушка.

– Ага, – улыбнулась я. – Или предпочтешь делать массаж ног этому крет… диб… надзирателю?

– Нет, – уже смелее ответила она. – А вас не наругают?

– Пф, да пусть только попробуют. Ну что вставай и давай за мной.

– Хорошо, – улыбаясь, вскочила мелочь, и ринулась ко мне.

Выйдя из женских комнат, мы пошли к надзирательским. Зачем? Я хотела помыться, да и девочку после Огируяцу надо хорошо вымыть. Идти в душ я не горела желанием, там куча лишних и любознательных ушей. А недалеко от нашего лагеря, буквально в десяти минутах ходьбы, была речка – Висфирит. Ходить туда можно только под присмотром, что сильно осложняло выполнение моей задумки. Однако…

– Вон, видишь, того с пушистыми белыми усами? – шепотом спросила я у девочки. Надо хоть узнать ее имя, а то, неудобно, как-то.

– Того дядю, который кричит?

– Да, да, да, – закивала я головой. – Когда мы подойдем к нему, спроси то, что я тебе сказала.

– О! – заметил нас Мальток. – Ты уже не одна. Молодец! Надо же кому-то молодежь воспитывать.

– Дедушка надзиратель, а можно мы на речку сходим, а то от нас свиньей несет за версту? – добродушно спросила кроха, у мгновенно остолбеневшего с невероятно расширенными глазами, Мальтока. Я изо всех сил сдерживала смех.

– Хина!!! – спустя минуту заорал надзиратель. – Чему ты ее учишь?!

– Она ничему меня не учила, – принялась мелкая за вторую фразу, подсказанную мной. – Просто вы очень похожи на доброго дедушку. Вы же добрый?

– А? Я? Ну… – покраснел Мальток.

– Деда надзиратель, – гнула свою линию девчушка. Нет, определенно надо узнать ее имя, – можно нам на речку?

– Да, конечно, – совсем растаял Мальток. – Только дайте мне пару минут. Хина, а с тобой я вечером поговорю.

Собирать нам с крохой было особо нечего. Взяли одно большое полотенце, набор сменной одежды (каждому рабу их полагалось два), мыльный камень из ванной и расческу мою. Мальток тоже долго не копошился – схватил полотенце, мыльный камень, как и мы, да еще одного надзирателя такого же преклонного возраста, как и он сам. Из лагеря уходили под ошарашенными взглядами, как рабов, так и надзирателей.

Однако до Висфирита мы не дошли, свернули раньше. Гильдан, тот самый надзиратель, оказавшийся таким же добродушным, но ответственным человеком, как и Мальток, уверил нас, что всего в двадцати минутах пути от нашего лагеря, имеются горячие источники. Мы поверили и пошли за ним.

Гильдан оказался на редкость компанейским человеком, знающим много интересных, веселых, занимательных и даже поучительных историй. Так за разговорами мы действительно дошли до горячих источников, возле северного холма. Недолго думая мы с… Да когда же я узнаю ее имя?!

– Кроха! – крикнула я и, подождав, когда девочка развернуться ко мне, спросила. – А как твое имя?

Стоящие за спиной у малютки мужчины внезапно раскашлялись.

– Господин Огируяцу, сказал, что, так как я рабыня мне имя иметь не положено, – с грустью ответила девочка.

– Глупости! Эта жирная свинья сама не знает, что несет! – начала распаляться я.

– Хина! – не сдержался Мальток.

– Да ладно тебе, – похлопал его по плечу Гильдан. – Сам же прекрасно знаешь, что она права. Огируяцу не то, что рабы надзиратели ненавидят. Уж больно он скользкий. А вы девчата, при нас-то можете такое говорить, а вот при остальных не советую. Мигом с десяток плетей отхватите.

– Малышка, так как тебя все-таки зовут? – сделала я вид, что пропустила все мимо ушей. Гильдан усмехнулся в длинную почти до середины груди рыжую с сединой бороду.

– Ин, – потупилась мелкая.

– И всё? – удивилась я. Нет, короткие имена у нас конечно не редкость, но чтобы на столько!

– Да, – шмыгнула девочки носом.

– Тебя так мама назвала? – поинтересовалась я. Странно было бы увидеть мать, которая не любит собственного ребенка. У вакишики так не принято… А люди? Неужели всё-таки способны?

– Да, – потекли слезы по ее личику.

– Кроха, а знаешь, – интригующим шепотом начала я, – давай вот сейчас переоденемся, залезем в воду, и подумаем, что со всем этим делать.

– Угу, – энергично закачала головой кроха.

Недолго думая и не заставляя себя ждать, я мигом скинула верхнюю одежду и осталась в топе и шортах. Гильдан и Мальток, сильно удивившись моей прыткости, тут же поспешили за камень, поменять одежду на плавательную.

Мелкая тоже, утерев слезы, сняла кофту и штаны, оставшись в таких же, как у меня, но только размером меньше, шортах и топе.

Надзиратели степенным, даже княжеским шагом вошли в горячую воду. Найдя место, где вода не очень горячая, а терпимая к телу, Мальток позвал нас. Кроху пришлось поднять и передать Гильдану, забраться самостоятельно она бы не смогла. А потом… Потом я с разбегу прыгнула в самый центр.

Ругали меня долго и выразительно. От чистых ругательств надзирателей останавливало только близкое присутствие маленькой девочки. Будь мальчишка, выражались бы они еще поэтичнее.

Наконец упокоившись, мы блаженно замерли, стараясь не шевелиться лишний раз…

– Хина… – тихо позвала меня мелкая, нарушив всеобщую идиллию.

– Ась?

– А что с именем? – уже громче и смелее спросила кроха.

– Ничего, – пожала я плечами, однако заметив как посмурнела мелкая, пришлось дополнить свой ответ. – Хочу тебе новое придумать. Как ты на это смотришь? Хочешь?

– Да! – радостно заулыбалась девочка. Сердце неприятно кольнуло. Появилось, какое-то нехорошее предчувствие. Левая почка тоже не молчала, даже наоборот, она активно советовала бежать отсюда на все четыре стороны, не оглядываясь.

– Ну и ладушки, – ответила я и глубоко задумалась. Очнулась оттого, что на меня активно брызгали водой с ТРЁХ сторон! – Да тут я! Тут!

– Ну что там с именем? – поинтересовался Мальток.

– Есть одно на примете…

– Давай уже, не интригуй, – улыбнулся Гильдан. – Сердце у меня старое, может не выдержать.

– Ха-ха! – засмеялись все, даже сам рыжебородый не сдержался.

– Кроха, – позвала я девочку, – как тебе имя Элини? Тут даже твое имя есть, внутри…

– Мягкое какое, прямо как масло, – усмехнулся Мальток.

– Да уж, – недовольно пробурчал Гильдан, – но ей подходит. Хина, а это имя что-нибудь значит?

– Да, – ответила я. – Элини, значит, доверчивая.

– О! – непонятно чему обрадовался Гильдан. – Эй, мелкая, как тебе имя?

– Нравится, – серьезно, без капли веселья на лице ответила девочка.

– Бери, – также без смеха посоветовал ей Мальток.

– Хина, а можно оно станет моим? – с затаенным страхом спросила у меня кроха.

– В том-то и суть, – улыбнулась я. – Элини. Тебя зовут Элини.

– Да… – прошептала дев… Элини со слезами на глазах.

– Элини, иди ко мне, – позвал девочку Гильдан. Когда мелкая подплыла (для нее это место было все-таки глубоким, хорошо хоть плавать умела), рыжий надзиратель, набрав в соединенные лодочкой руки воды, полил на ее голову, приговаривая не то наставление, не то оберег. – Дитя, послушай меня. Имя тебе отныне Элини, что значит "доверчивая". Запомни это хорошенько, другого имени тебе отныне нет и не будет. И никогда не забывай, что доверять может только тот, кто чист сердцем, душой и телом.

Возможно все это представление сплошная фикция для малышки, но… Элини поверила – а это самое главное.

Долго задерживаться в этом поистине райском месте мы не могли, поднимут тревогу. Да и долгое воздействие на тело высоких температур пользы тоже не приносит, даже вредит.

Поэтому отдохнув вместе с надзирателями, я пошла, искать более прохладный источник. И через пару минут обрадовалась, обнаружив такой. Схватив в охапку грязные вещи и Элини с ее пожитками, мы пошли стираться и домываться.

Я бы конечно могла сама все сделать, но зачем? Чтобы в будущем мелкая выросла неженкой неспособной банально вещи постирать? Нет спасибо.

Так минут за тридцать мы управились со всем и, переодевшись в чистое, пошли к нашим сопровождающим. Мальток с Гильданом, видимо тоже подозревали, что из-за нашего долгого отсутствия будут проблемы, поэтому были уже при параде. Проверив, ничего ли мы не забыли, наша уже дружная кампания отправилась в лагерь.

Откровенно говоря, обратную дорогу я помню плохо. А все это, потому, что мы постоянно о чем-то болтали. И темы зачастую оказывались не просто не связанными, а прямо противоположными и нередко противоречащими друг другу. Вот последнее наше обсуждение хорошо помню – Гильдан утверждал, что из лагеря лучше бежать по северной дороге, через источники, а Мальток настаивал, что по восточной, мол, лучше густой лес, чем куча воды и плевать, что роща та Урочищем Абдора зовется, подумаешь. Для справки: Абдор это полумифическое, полуреальное существо. Что-то среднее между лосем (если тот в холке метра два), волком (таких же внушительных размеров) и, на сладкое, змеей. Как именно, боги умудрились совместить несовместимое мне, да и всем остальным ныне живущим, неизвестно. Вот именно, через это совсем не прогулочное место советовал бежать Мальток.

В чем-то я была с ним согласна: если Абдор существует – то беглецу не жить; а если нет – то с надзирателя тоже спроса не будет, кто в здравом уме сам, по собственной воле, пойдет в лапы к зверю? Верно, никто. Значит, раб был душевнобольным, а кому такие нужны, они же опасны для окружающих.

Весело смеясь и в шутку переругиваясь, мы прошли через главный вход, мимо шибко удивленных охранников.

Мальток и Гильдан, недолго думая, попрощались с нами, и пошли по своим, в высшей степени важным делам. Ну а нам с Элини, ничего не оставалось, кроме как развесить вещи сушиться и идти к Огируяцу за работой.

Наш свин-надзиратель обнаружен не был. Ни через десять минут. Ни даже через час… Впервые я не на шутку испугалась, только пока не поняла чего именно. То ли того, что Огируяцу пропал. То ли того что я ему в этом не "помогла". Словом, я была на нервах. Элини, видимо, переняв мое не самое радужное настрое, тоже ходила мрачнее тучи…

Послав подальше запропастившегося черт знает куда надзирателя, мы с мелкой пошли собирать фрукты. Деревьев в арендуемом саду было предостаточно, поэтому отвлеклись мы от этого поистине увлекательного занятия только когда услышали крики и магические взрывы. Что происходило в самом лагере для нас оставалось загадкой. Элини, покрепче прижав маленькую, но увесистую корзиночку к груди, придвинулась поближе ко мне. Что делать в такой ситуации я не знала. Идти обратно глупо, убьют либо свои, либо чужие. Однако кто именно решил напасть на имперскую собственность, оставалось большой загадкой. Такие люди должны быть отчаянными смертниками. Всё решил случай…

Найдя небольшую ямку в корнях деревьев, я заставила, отчаянно упирающуюся Элини, залезть туда. Девочка очень боялась остаться одной, и я ее понимала, сама через такое прошла. Но другого выхода у меня не было.

– Хина, – дернула меня за рукав кроха, когда я почти заложила верх ее укрытия сухими ветками, – пообещай, что вернешься за мной?

Сердце неприятно кольнуло. Точно так же я просила брата не забыть про меня, точно так же он прятал меня, спеша на помощь или хотя бы на разведку… Человеческий ребенок взрослеет медленнее и пора бы понять, что передо мной не вакишики пяти лет с разумом десятилетнего… А маленькая девочка с золотыми волосами до плеч и невероятно красивыми светло-карими глазами, которые сейчас неотрывно следят за мной, ожидая ответа.

– Вернусь, – твердо ответила я. – Обещаю.

И слегка подтолкнув Элини, полностью спрятала эту конуру хворостом. Возвращаться не хотелось, но… Но в лагере было всё: два сапфира случайно найденные мной в пещерах; золотое кольцо, которое я стащила у Огируяцу, пока тот не видел, да и забыл про него. А самое главное так это, то, что магические метки с меня и Элини может снять только эхисар или на крайний случай эхисир.

Да, знаю, наивно полагать, что они вот так согласятся избавить нас от рабского клейма, но… Если у нашего лагеря не будет и шанса справится с разбойниками, думаю, Тагальтек с Хошетом все-таки пересмотрят свое отношение к жизни.

До лагеря я добиралась не долго, минут семь от силы, а дойдя до ближайшего здания – надзирательских комнат – спряталась позади него. А там… В лагере творилось, что-то с чем-то. Земля дрожала, воздух вибрировал, вода кипела, огонь рычал! Маги всех мастей и калибров соревновались между собой в умении использовать, предназначенные им высшими силами, стихии. Кто-то бился в рукопашную, кто-то с использованием холодного оружия всевозможных видов и размеров. Идти туда не хотелось… в человеческом виде не хотелось. Но огромный снежный барс вызовет намного больше вопросов, нежели обычная испуганная рабыня.

Долго размышлять над способом проникновения внутрь времени не было, поэтому я аккуратно, перебежками, двинулась мимо здания надзирательских комнат к женским апартаментам.

Не заметить меня было невозможно… Боевой топор огромных размеров врезался в стену прямо перед моим носом – до нужного мне места оставалось метров пятнадцать. Резко повернувшись направо, я уперлась в широченную грудь, облаченную в кожаную броню.

– Эй, сладкая, – протянул противный голос откуда-то сверху, – не хочешь немного поразвлечься? – огромная и, по всей видимости, грязная рука легла мне на плечо. – Я буду нежным, обещаю.

Надоело. Каждый считает, что рабыня это нечто среднее между служанкой и безотказной, доступной в любое время девкой! Я слишком долго все это терпела! И, похоже, боги услышали меня и дали шанс все исправить. Что ж не будем их расстраивать и разочаровывать.

Медленно, с игривой улыбкой на губах, я подняла голову. Мужик, похоже, не ожидал, столь быстрого согласия, даже челюсть вон уронил. Однако придя в себя, резво принялся стягивать свои штаны.

Усмехнувшись, я подалась вперед, укрепляя зрительный контакт. Когда между нашими лицами осталось всего пара сантиметров… Тихий шепот… Всего лишь одно слово… Одно единственное… И абсолютно безжизненное тело упало к моим ногам.

Перешагнув через труп, я рванула к себе.

Добравшись до комнат без приключений, я принялась перекапывать свои немногочисленные пожитки. Найдя искомое – я тут же напялила на себя второй комплект одежды (поверх первого естественно), сунула камешки в карман, и направилась к выходу. Немного не дошла… В дверном проеме стоял Мальток. Тяжело дыша, еле переставляя ноги и зажимая рану на голове, он прошел вперед и буквально упал мне на руки. Уложив надзирателя на ближайшую койку, я собралась разорвать пару простыней для перевязки Мальтока, но была остановлена.

– Хина, беги, – надзиратель закашлялся кровью, и его темно-зеленая форменная одежда стала багровой от крови в области живота.

– Мальток, что за чушь ты несешь? – шипела я от злости и бессилия.

– Беги девочка, – тяжело задышав, он откинулся назад. – Нас предали. Уходи.

– Кто? – прорычала я.

– Оги… – надзирателя снова скрутил кашель.

– Огируяцу? – спокойно поинтересовалась я, заново налаживаясь его перевязать.

– Да, – прошептал мертвенно-бледный Мальток и забылся в бреду – Гильдан… в спину… говорил… Элини…

– Мальток! – встряхнула я его. – Не отключайся! Я спасу тебя!

– Не надо, – уже более спокойно и внятно сказал надзиратель. – Никто из нас не умрет своей смертью. Бери Элини и уходи. Не теряй зря время.

– Мальток, я…

– Пошла прочь! – заорал надзиратель, перебив меня.

Из комнаты я вылетела, как не знаю кто. И тут же встретила того, кого меньше всего ожидала увидеть.

– Где этот недобиток? – поганенько улыбаясь, спросил Огируяцу.

– Знаешь, – внутри все замерзло. Не было больше страха. Не было больше осторожности. Осталось только ненависть. – Я ведь тебе уже это говорила, да?

– О чем ты?

– О том, что если ты и умрешь, то только от моих рук, – во рту пересохло. Зверь пробудился и просился, нет, даже рвался на охоту. Десять лет. Мой барс молчал и "спал" слишком долго. Но и сейчас еще пока не время. Пока…

– Мерзавка! – бросился на меня мой бывший надзиратель.

– Хотя нет, – усмехнулась я, легко увернувшись от этого неуравновешенного предателя.

– Заткнись, – кряхтя, поднимался с пола Огируяцу.

– Я к тебе даже не прикоснусь, – брезгливо отряхнула я руки. – Но умрешь ты по моей прихоти.

– Да пошла ты! – снова двинулся на меня предатель.

– Твоё сердце. Тук-тук, тук-тук, – начала я, постепенно ускоряясь. Огируяцу остолбенел и с ужасом смотрел на меня, – Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук. Стоп, – надзиратель все так же со страхом глядя на меня, упал на колени и стал хвататься за грудь, – И снова, тук-тук, тук-тук, тук-тук.

– Ты маг слова? – стоя на коленях, спросил у меня он. Я лишь кивнула. – Не может быть! Вас же всех перебили! Но как?! Почему без ошейника?!

– Магия слова, – начала я объяснять ему как ребенку, прекрасно понимая, что сейчас не самое удобное для этого время, – это не магия в том смысле, в котором все ее понимают. Слово – самая сильная энергия в мире! Маги стихий должны родиться с определенным видом энергии. Проще говоря, маг, родившийся с энергией солнца внутри, никогда не сможет управлять водой или растениями. А слово… Чтобы управлять, словом нужна только воля! И полное понимание то, что то, что ты говоришь становиться былью. Знаешь, вот сейчас слушая все это, я впервые в жизни поняла то, что ничего не понимаю.

– Маги слов. Белоручки. Павшие небожители, – со злостью перечислял Огируяцу названия для таких как я. – Вас убили всех! И ты тоже скоро отправишься к своим поганым родственничкам! Что ты не поняла? Маги слов управляют не энергией, а собственными волей и верой!

– Спасибо, – зло улыбнулась я. – Но тебя уже ничто не спасет.

– Я умру, как герой, избавивший мир от такой твари, как ты! – бешено заорав, этот предатель, уже в который раз бросился на меня.

– На колени, – тихо и спокойно отреагировала я. Огируяцу, как подкошенный упал передо мной. – У тебя нет голоса, слуха, обоняния, – с каждым моим словом, Оги, терял часть себя. – Зрения, – бешено заколотил он руками по полу. – Жизни, – последний раз, нервно ударив рукой, его тело обмякло и упало.

На всех парах я рванула на выход. Выбравшись наружу, я не сбавляя скорости, побежала в сад, за Элини.

Сегодня, наверное, все-таки не мой день, по другому объяснить, навязчивое желание окружающих мешать мне на каждом шагу, я просто не в состоянии! На очередном и последнем, к слову, повороте меня, защищая от летящих сосулек, бесцеремонно сбили и затащили в надзирательские комнаты.

– Хина! – кто-то сильно, но ласково впечатал меня в свою грудь.

– Господин эхисир, не могли бы вы меня отпустить. Дел, знаете ли, невпроворот, – пробурчала я, пытаясь выбраться из объятий, которые больше походили на тиски.

– Ого! – удивился Тагальтек и почти сразу же отступил от меня. – А ты стала смелее. Неужели заодно с ними?

– О… О чем вы? – пятясь, прошептала я.

– Так ты не в курсе? Нас предали. Стражу перебили буквально за пару минут. Нас с Эрэдом загнали сюда и, наверное, живыми не выпустят. Ну, про то, что всех рабов убили, говорить думаю, не стоит, – язвительным тоном проговорил эхисир.