Текст книги "Вокабула"

– Так он, должен быть, где-то здесь, – бормотал Хит.

– Вон, смотри, – указала я на что-то в центре.

– Хинка, а ты глазастая! – обрадовался рыжик и помчался туда, таща меня. Ну да таща, как бы я не хотела, развить такую скорость у меня никогда не получалось. – Вот здорово! Давай сначала тебя запишу. Хорошо, что перо не убрали, а то бы облом.

– Да без разницы кого. Пиши быстрее, предчувствие у меня какое-то нехорошее, – поторопила я Хиточеда. Буквально секунду назад все было хорошо, и тут внезапно нахлынуло.

– Ладно, ладно, – возился он недолго. – Все. Готово. Пошли отсюда, пока время не вышло.

Проблемы начались, когда мы покинули купол. Первым среагировал Хит, нервно дернув своими лисьими ушами, он потащил меня в сторону леса – туда, где мы оставили Китана – только метра на три вправо. Когда мы уже спрятались в кустах, я и услышала шум.

– Хит, закрывай брешь, – прислушиваясь, сказала я.

– А что с Китаном? – забеспокоился тот.

– Это беру на себя. Твоя задача барьер. Действуй!

– Хина…

– Осталось от силы минуты три, после чего иллюзия пропадет и нас схватят. Так что давай принимайся за работу. А Китана я вытащу сама. Обещаю, – перебила я рыжика.

– Хорошо. Удачи…

Припав к земле, я поползла на шум, решив пока не превращаться в зверя. Барс белый, а этот цвет и ночью видно за версту! И буквально в паре метрах услышала разговор, жаль ничего пока не видела.

– Так, что же проклятый мальчишка забыл тут? – грубый, но знакомый голос.

– Это не важно. Я гулял, – Китан, ну твою ж так!

– Гулял? Один? Без принцессы? – издевался еще один.

– Не понимаю о чем вы, – хм, даже я поверила.

– Не понимаешь?! – яростный крик и звук удара. – Да из-за тебя и того неотесанного Хельхи, к ней даже подойти нельзя!

– Вот-вот, – поддакнул, уже третий голос. – А некоторым надо в жизни уже устраиваться! Глава дочь сам отдавать не будет, мой отец уже разговаривал с ним. О тот такой, мол, если сыновья достойны, моя дочь сама их заметит. И все! А как она заметит, если рядом постоянно вы двое! – и снова звук удара. Кажется, я догадываюсь, кому там достается. Черт! Но кто же это болтает? Я узнала только один голос, но кому он принадлежит, хоть убей, не могу вспомнить.

– Еще шевелишься, щенок? – тот самый, знакомый голос. – Тебе даже не стоит рассчитывать на нее. Кому интересен проклятый отброс!

– А кому интересен, безмозглый полудурок? – Китан, ну зачем ты их провоцируешь!

– Что ты сказал?! – бешено заорал первый. – Ну, если Мори не научили тебя манерам, то это сделаем мы Альтоки! Воспитайте его ребята!

– Ха! Втроем на одного? – Кит, а ты ведь знаешь, что я здесь. – Все Альтоки такие смелые?

– Да, Кит, все, – спокойно ответила я, выходя из своего укрытия. Смысла прятаться больше не было, я узнала, что их пока только трое. – А еще тупые и надоедливые, да, Боруи?

Боруи Альток (вот кому принадлежал тот голос) был внушительных размеров, как и все вакишики, с темными волосами и глазами, но чрезвычайно ленив и весьма неухожен. Он, как и его отец с двумя братьями, считали, что следующим главой должен быть Альток. И неважно какой. Поэтому к моему отцу за МОЕЙ рукой приходили все трое. Природа Альтоков тоже, видимо, не любила – в виде людей они, как и все вакишики, были огромными и сильными, а вот звери у всех мелких и почти бесполезные. Тот же Боруи был куницей, его два младших брата: Тосуни – хорь, а Вылири – ласка. Их отец – Бшиме вообще был крысой. Очень говорящие ипостаси, как по мне.

– Что? – не понял Боруи. – Как ты здесь оказалась?!

– Ногами пришла…

– Но я тут все проверил! Он был один! – не дал мне договорить чрезвычайно мускулистый шатен.

– Если ты еще хоть раз перебьешь меня, – прошипела я. – Твой хладный труп найдут в канаве!

– Да, как ты с ним разговариваешь?! – крикнул Тосуни, но при этом не сдвинулся с места.

– Тебе, Тосик, вообще лучше помолчать, – улыбнулась я, выделив интонацией его имя.

– Откуда? – испугался вышеназванный. – Откуда тебе это известно?

– Радуйся, что "это" еще неизвестно твоему отцу, – так же улыбаясь, продолжила я. – Твои сеновальные развлечения с Митарой мигом станут достоянием общественности, если ты еще раз посмеешь на меня крикнуть. Ясно?

– Да, – понуро опустил голову Тосуни. Как же это необычно, когда вакишики ВОСЬМИ лет, строит ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТНИХ. – Извини… те

– Да кого вы слушаете? – сказала второй младший брат.

– Вылири, а папа в курсе, что скоро он станет дедушкой? – с совершенно невинным взглядом поинтересовалась я.

– Но, как? – испугался тот. – Ты ничего не докажешь! Мы с Этрой, уже решили это вопрос и …

– Так ее зовут Этра! – обрадовалась я и продолжила рассуждать. – Интересно, а осмелиться ли она врать, уважаемому Бшиме? Хотя… Соврет ли она главе? Если, скажем, какая-нибудь птичка напоет, что незамужняя девушка понесла… Как думаешь, она смелая?

– Ты – монстр! – произнес, Вылири, пятясь назад.

– Еще какой, – уверила я. – Китан, хватит валяться на земле, простынешь! Пошли домой.

– Никуда вы не пойдете, – вышел вперед Боруи. Из всего их "крысиного" семейства только на него я не могла найти компромат. Да шпионила! А нечего было свататься! Свободу я ценю сильнее всего на свете!

– Боруи, я, кажется, уже говорила, что если, хоть кто-нибудь, коснется пальцем Килиритана Этигера или Хиточеда Хельхи, то будет иметь дело со мной? – поинтересовалась я.

– Это не меняет того факта, что скоро ты станешь моей женой, и вот тогда я научу тебя покорности! – боги, как самоуверенно…

– Уж кто, кто, а ты ее, никогда не получишь! – крикнул Кит, подскакивая на ноги и обнажая мечи.

– Китан! Дурак! Прекрати немедленно! – испугалась я.

– Знаешь да? – ухмыльнулся Боруи. – А я думал, мне показалось, что мои тренировки кто-то видел…

– Еще бы, я старалась, – немного успокоившись, ответила я. – Твои ядовитые иглы, меня раздражают.

– Ха! Знаешь же, что на нас яд не подействует, если мы его съедим. Но вот если он попадет на внешнюю рану… – и эффектная пауза, видимо, для размышлений. – Вряд ли конечно убьет, но вот неприятностей точно доставит!

– Только попробуй… – прорычала я.

– Это угроза принцесса? – весело спросил Боруи.

– Нет, что ты! – притворно испугалась я – Это предложение.

– Предложение? – уточнил Альток, – Чего именно?

– Пари, конечно же!

– Не интересно, – отмахнулся он.

– Не пожалей об этом… – вздохнула я.

– Угроза?

– Предупреждение.

– И в чем же оно заключается? – заинтересовался Боруи.

– О! Ну тут все просто! Бой на арене. Завтра. Как договорной.

– Хина! – начал медленно оседать Кит. Его правда понять можно, под "договорным" сражением, подразумевается "бой без правил" и даже нередко насмерть.

– Смело, – внимательно уставился, видимо, мой враг номер один. – Проиграть не боишься?

– Нет. А ты? – хитро спросила я.

– Нет. Условия?

– Если победитель я, то Альтоки отстают от меня, моей семьи и друзей.

– А если я? – деловито осведомился мой уже почти оппонент.

– Я твоя, – спокойно ответила я. И всех окружающих скрутил приступ внезапного кашля. Даже, к моему удивлению, кусты не остались в стороне и кашляли наравне со всеми.

– Не боишься?

– Нет. Более того, свидетелем нашего пари будет Килиритан. Он не является частью ни моей семьи, ни тем более твоей. Нарушение, подлог или обман – невозможны! Ну как? Согласен?

– Тебе только восемь, – осторожно напомнил мне Боруи. – На арену ты попадешь только как зритель.

– Это мои проблемы. И твой ответ?

– Да, – улыбнулся тот. – Мужем я буду ласковым.

– Китан, иди сюда. Разобьешь, – позвала я друга, проигнорировав словесный выпад.

– Хина, одумайся! – вещал Кит, пытаясь достучаться до моего чувства самосохранения.

– Разбивай! – пожали мы руки с Альтоком. Килиритану ничего не оставалось, кроме того, чтобы засвидетельствовать пари. Легкий свет, исходящий от наших, еще скрепленных рук трансформировался после «разбития» в три, еще светящиеся, татуировки. Красные браслеты у меня с Боруи и синий, как у свидетеля, у Китана.

Пари у вакишики это отдельный вид магии, нарушить которую невозможно. В противном случае браслет будет жечь руку до тех пор, пока условия не будут исполнены в полной мере. Дополнительные правила может внести исключительно свидетель и только в течение шести минут после появления браслета. После чего, из ярко-горящего он станет обычной татуировкой.

– Думаю, до первой крови тебе хватит? – нагло поинтересовался мой завтрашний оппонент.

– До просьбы о пощаде, – улыбнулась я. – На меньшее не соглашусь.

– Объявляй, свидетель, – посмотрел на Китана Боруи.

– Я, Килиритан Этигер, как свидетель пари между Хинадор Мори и Боруи Альтоком, объявляю дополнительным правилом следующее, – как-то убито посмотрев на меня, продолжил тот. – Пари считается законченным, только после того, как один из участников попросит о пощаде.

Браслеты мигнули, принимая новое правило и погасли. Не говоря больше не слова, мы с Китаном покинули, столь недоброжелательное общество Альтоков. Всю дорогу из леса и потом, он молчал – может, не знал, что сказать, может, знал, но боялся обидеть или оскорбить. В чужую душу я не полезу, пока это не станет единственным выходом, чтобы прояснить создавшуюся ситуацию. Вернувшись в комнаты тем же путем – через открытое окно на чердаке – мы легли спать. Хиточеда сегодня мы больше не видели.

Утро наступило, судя по ощущениям, прямо на меня. Неизвестно по какой причине, но у меня ломило все тело, гудела шея, болела голова, и любое движение доставляло, просто массу феерических ощущений. Залетевший, подобно урагану, в мою комнату Хит, лишь доставил кучу еще более неприятных ощущений.

– Хина! Это кошмар! – срываясь на крик, бухнулся он на мою кровать. Благо я уже успела встать и более или менее привести себя в порядок. – Боруи все рассказал своему отцу!

– Что? – впала я в ступор. Зачем?! Какой в этом смысл? Неужели хочет помешать?

– А то! Все в клане уже в курсе, что нам троим, как-то удалось обойти барьер. Кита еще с утра глава вызвал, хотел и тебя поднять, да этот заупрямился, мол… Как же он там сказал? О! Вспомнил! "У вашей дочери сегодня очень важный бой, может, будет лучше дать ей выспаться? Готов взять всю вину за произошедшее вчера на себя", видала? – я стояла и просто открывала и закрывала рот. На большее меня не хватало.

– И что папа? – тихо спросила я, боясь услышать ТОТ самый ответ.

– А что он? – весело переспросил Хит. – Китан ему всё начисто рассказал. Ну, кроме того, как именно мы все провернули, сослался на то, что это тайна его кухора, и он не имеет права ее раскрывать.

– Ты участвуешь? – уже успокоившись, поинтересовалась я у рыжика.

– Ха! Естественно, – самодовольно ухмыльнулся он. – Тем более отказывать от участия в соревнованиях запрещено! Здорово да?!

– Я вниз, – сказала я уже стоя у двери. – А тебе советую подготовиться.

– Ой, да кто бы говорил! Тебе, между прочим, еще и платье подвенечное шить надо!

– Ах ты, гад! – смеясь, ответила я, но не вернулась. Хельхи лишь бы зубоскалить.

Внизу было… многолюдно. Кого здесь только не было! Все приставали к папе и маме с вопросами, как это произошло и главное, как удалось трем глупым малькам обойти защиту. Боги, да очень просто! Возможно, никто просто не пытался раньше, вот и не было ничего.

– Я думаю, что выяснять, как у них это вышло глупо, – папино высказывание, вызвало недовольный ропот. – Просто все трое денно и нощно занимаются, а не прохлаждаются неизвестно где, – интересно, а он сам-то в это верит. – Поэтому прошу всех покинуть МОЙ дом. МОЯ дочь должна отдохнуть.

Некоторые, бросив на меня удивленный взгляд, шли на выход без возражений. А вот Альток…

– Фавари, друг мой, – начал отец семейства. – Ну, повздорили наши дети, с кем не бывает? Может, не будем выносить семейные перипетии на всеобщее обозрение? Решим все дома?

– Семейные? Я не ослышался? – начал злиться отец. Почему я так решила? Так папа, вежливо обходительно и ласково разговаривает только с теми, кто больше никогда не сможет говорить. Да и дышать, в принципе, тоже…

– Фав… Глава, ну ты-то должен понимать такие простые истины? – отступил назад Бшиме. – Девочка просто влюбилась. А как рассказать о своих чувствах не разумеет, вот и придумала эту глупую игру.

– Да ваш Боруи ей и дарам, и с приплатой, не нужен! – Вмешался в разговор Китан. Боги, спасибо за такую чудесную планировку дома! Шкаф, стоящий перед лестницей не мешает видеть входную дверь, но полностью скрывает гостиную.

– Ах ты, дерзкий мальчишка! Да как ты посм…

– Если вы, уже НЕуважаемый мной Бшиме, продолжите, нести подобную чушь и оскорблять моих ДЕТЕЙ, я выставлю вас из дома! Я ясно выразилась? – Ого! мамуля тоже не в духе. – Китан, дорогой, иди разбуди, наше чудо.

– Но… Но госпожа Эветти… Но я… – замялся отец Альтоков.

– Даа, дорогая. Политике, тебя не учили, – судя по интонации, улыбаясь, произнес папа. – Чувствуется влияние Моктуривака Чикчори.

– Влияние моего отца, на своей шкуре в полной мере ощутит его сын, – все так же холодно ответила мама. Никогда бы не подумала, что она может говорить вот таким, промораживающим до костей, голосом.

– К вашему сведению, уважаемый глава, – ядовито начал Бшиме. – Дети заключили магическое пари. Приз вашей дочери, это прекращение ухаживаний всех Альтоков. Обидно, конечно. Но! Мой сын, в случае победы, получит вашу дочь, – торжественно закончил отец моего врага. Что-то хрустнуло и упало.

– Любимый, стол из мореного дуба, тут совершенно не причем. И ядовит… отвратит… любезный Бшиме прав, его сын получит нашу дочь, – повторный хруст. – Но только в случае победы, понимаешь? В случае. Это же такой ничтожный шанс.

– Я бы не был так уверен, уважаемая Эввети, – тихо заметил Старший Альток.

– Вы слишком самоуверенны, любезный Альток, – произнесла я, выходя из-за шкафа.

– О! А вот и ты моя дорогая, – поднялся и с распростертыми объятиями пошел ко мне Бшиме. Папа начал потихоньку покрываться белой шерстью, мама изо всех сил держала главу нашего семейства. Ему убийство, довольно-таки знатного вакишики нашего рода, общество не простит.

– Еще шаг и вы умрете, – ровным голосом оповестила я новоиспеченного "родственника". Тот не внял предупреждению и продолжил своё последнее шествие.

– Вам же сказали, девушка не желает видеть вас среди своей родни, – холодно произнес Китан, стоя за спиной Бшиме и держа одну катану у его горла. Второй клинок, свободно висел за спиной. Похоже, он сейчас использует короткую, но все-таки катану, которую носит на поясе. Другой, почти двухметровой, неудобно орудовать в помещении.

– Ах ты, грязный мальчишка, – зашипел Альток, и внезапно призвав своего зверя, упал на пол крысой – Да как ты смеешь проклятый?!

– Еще одно слово, и вас похоронят в десятисантиметровом гробу, – с угрозой сказала я, наступив на хвост Бшиме. – Советую вернуться в человеческий облик. Я же кошка. Мало ли… Инстинкты… Всякое бывает.

– Я все понял, пусти.

– Нет, не поняли, – улыбнулась я. – Живым вы покинете это помещение, только при одном условии.

– Каком? – испугался Альток.

– Извинитесь перед Килиританом.

– Что?! Да чтоб я пред этим безродным! Ай-ай-ай, – белугой заорал Бшиме.

– Знаете, а крыса без хвоста это очень экстравагантно… – с дружелюбным оскалом произнесла я, подцепляя керамбитом его хвост.

– Нет! Прошу нет! Я… Я извинюсь. Прости меня мальчишка! Прости! Что? Почему не убираешь нож?! Ай!!!

– Неправильно.

– Кирилитан Этигер, я Бшиме Альток, приношу вам свои искренние извинения за… за… за все, – на одном дыхании произнес отец Боруи. Как же стимулирует мозговую деятельности близость опасного для жизни предмета…

– Ваши извинения н… – Бшиме побледнел, – приняты.

– Вот видите, как все просто, – улыбнувшись, отошла я в сторону. – Однако на счет инстинктов я не шутила…

– Я… Разрешите идти, госпо… уважаемая, – интересно ты оговорился Альток.

– А причем тут я? – искренне удивилась я. – Спрашивайте главу.

– Глава, я могу быть свободен? – с мольбой в глазах уставился Бшиме на моего отца.

– Да, конечно, – заторможено ответил папа. Старшего Альтока, как ветром унесло.

– Папа, – ринулась я в атаку. – Я заранее знаю, все, что ты скажешь. Сама виновата. Расхлебывать тоже буду сама. И за последствия отвечу сама. Просто поверь мне.

– Хина, дурочка моя, – ласково потрепал он меня по волосам. – С последствиями разбираться будем всей семьей. В крайнем случае, Альтоки вымрут, – со зловещей улыбкой закончил папа.

– Глава, я…

– Китан, ну что с тобой будешь делать! – раздосадовано буркнул глава. – Уже четыре года живешь тут, как член нашей семьи, а все "глава" да "глава". Ну не хочешь звать папой, так хоть дядей называй. А то, как неродные! Всё! – стукнул он по столу. – Решено! Еще раз назовешь меня "главой", больше с Хиной не увидишься. Никогда!

– Но гл… Но почему? – растерялся Кит.

– Да потому что обидно, – надулся папа. Мама тут же рассмеялась.

– Простите, я не знал, – понуро опустил голову друг. – Я… Я попробую. Можно мне называть вас дядей?

– Эветти, тащи брагу, – радостно крикнул папа. – У Китана родственные чувства проснулись!

– Тебе лишь бы брагу, – легко его толкнула в бок мама. – О! Меня тогда тётей называй, хорошо?

– Я… Я… хорошо, – попал Кит в ловушку моих родителей.

– Эви, да не наседай ты так, видишь у паренька, мир заново отстраивается, – смеялся отец.

– А у вас веселее, чем я думал, – произнес Миказу, проходя в гостиную и устраиваясь на одном из выживших стульев. – Я-то думал, вы уже саван дочери присматриваете. Ну, мелкая! Ну, как обычно.

– Миказу, что за слова? – посетовала мама.

– Так сейчас не об этом. Прости мамуль. Хина ваш бой, уже через десять минут, он первый.

– Почему это? – не на шутку удивилась я.

– Думала, вас на сладкое оставят? – я утвердительно кивнула, брат продолжил, вставая и подходя ко мне. – Да так бы и было, только вот знаешь… – замялся он под конец.

– На меня никто не ставит. И заранее считают Боруи победителем, – не спрашивала, а утверждала я. Что-то подобного я и ожидала, но… Как-то неприятно, что ли.

– Обидно, да, сестренка? – грустно улыбнулся брат. – Не волнуйся. Думаю, сегодня они поменяют свое мнение на счет тебя.

– Помоги мне Миказу, – недолго думая, попросила я. Боруи очень упертый. Я могу выбить из него дух, но пощады он не попросит.

– Помочь? Как? – удивился брат. – Ты же не попросишь меня выйти вместо тебя на арену?

– Я могу, – тут же отозвался Китан.

– Нет, не можешь! – охладила я его пыл. От долгого стояния на одном месте, еще и колени заболели ко всему прочему.

– Ну, вообще-то может, – "обрадовал" меня Миказу.

– О чем, ты? – ну интересно же.

– Он твой сухор, – пожал плечами брат. – Можешь в оплату долга жизни отправить его вместо себя. Обманом это считаться не будет. Даже то, что Кит – свидетель, не помешает.

– Нет, это не подходит, – отвергла я подобный исход. – Ладно, что-нибудь придумаю.

– Сломай его, кроха, – разворошил брат мои уже без того растрепанные волосы.

– Сло-мать? – задумалась я. А ведь это идея! – Миказу спасибо! – поднявшись на цыпочки, чмокнула я сильно удивленного брата. И повернувшись к родителям, сказала. – Мама, дедушка будет мной гордиться! – и тут же пошла обуваться.

– Мне почему-то кажется, – неуверенно начал Миказу. – Что она сейчас говорила совсем не о дедушке Даргари.

– Тебе не кажется, сын, – хмуро ответил отец. – Ладно, пошлите на выход. Опаздывать нехорошо.

– Дорогой, – будучи уже возле арены, тихо, чтобы никто из окружающих не слышал, начала мама, – ты знаешь, она мне сейчас своими уверенностью и этой предвкушающей веселье улыбкой, очень отца напоминает.

– Это-то меня и беспокоит, – так же негромко ответил отец.

– Не поняла. Чем тебе мой папа не угодил? – притворно злясь, спросила мама.

– Ну, скажем, единственное, чем он мне нравился так это своими редкими визитами к нам, – произнес отец, кивая, в знак приветствия, кому-то из знакомых. – И как бы плохо это не звучало, слава богам он нас больше навестить не сможет.

– Ари! – прикрикнула мама. – Как так можно?! Между прочим, он, если бы был жив, так и занимался бы с нашей дочерью.

– И что в этом хорошего?! – искренне удивился папа, когда мы были уже у входа. Огромную очередь так просто не обойдешь. – Будь он с нами, то НАША дочь, уже года два ходила бы с именным боевым топором, на ручке которого имела бы кучу зарубок по числу убитых ею врагов.

– А что плохого? – не поняла Эветти.

– Знаешь, вот мне кто-то, примерно с неделю назад, говорил, что "девочка должна выходить в люди". Не помнишь, кто это был?

– Ну, так она бы и выходила в люди, – спокойно ответила мама, на отцовский выпад.

– Дорогая, она выходила бы не В люди, а ЗА людьми, – попытался достучаться до нее папа, когда мы проходили на трибуны, откуда буду вызывать бойцов. – По большей части, конечно, за их головами, ну да не суть.

– Ой, да подумаешь, – отмахнулась госпожа Мори. – Зато ее многие бы видели. Какое-никакое, а общество.

– Ага, видели бы, – ворчал папа. – Только для некоторых это было бы последнее, что они вообще видели в жизни.

– Любимый, ты драматизируешь, – обезоруживающе улыбнулась мама, и спор был закончен.

Трибуны были полностью заполнены. Здесь собрался, похоже, весь наш клан. Еще бы! Такое представление! Дочку главы прилюдно избивать будут. Стервятники. Увидев Хита с мамой, я помахала ему рукой и пригласила к нам, места я заняла заранее. Поднявшись, мы безмолвно кивнули друг другу и приготовились к началу. На середину арене – как раз туда, где стоял раньше столб – вышел распорядитель – высокий мужчина, в антрацитовых свободного покроя штанах и такого же цвета безрукавке. Октоки Тведни – а это был именно он – взлохматив свою пшеничного цвета шевелюру, торжественно начал:

– Дорогие друзья! – шум стих. – Рад всех приветствовать на Обольгараги (дословно "сражения в честь Обольгара")! – арена взорвалась аплодисментами. – Сегодня, в это прекрасный, солнечный день, наши боги преподнесли нам еще один подарок! – снова наступила гробовая тишина. – В это праздничное утро, первого дня, недели Обольгара, честь открывать соревнования своим поединком выпала Хинадор Мори, – взгляд полный неодобрения в мою сторону, – и Боруи Альтоку! – арена вновь наполнилась шумом и затихла, стоило Тведни поднять руку, призывая всех к тишине. – Так давайте же поприветствуем этих смелых и искусных бойцов! – под приветствия и лживые пожелания победить я и Боруи спустились с трибун и встали по обе стороны от распорядителя. – Бойцы готовы! Зрители готовы! Мы начинаем! – и, повернувшись к нам, уже тише спросил. – До первой крови?

– Нет, господин Октоки, – улыбнувшись, ответил мой оппонент. – Юная леди, решила сражаться до просьбы о пощаде.

– Советую повторить ее текст, Боруи, – стерев ухмылку с лица Альтока, ответил Тведни. – Начинайте!

Второй раз нам повторять было не надо. Боруи тут же в несколько прыжков оказался в трех метрах от меня и, недолго думая, достал свой фальшион. Иглы, гад, похоже, решил оставить на сладкое… А я всё стояла и думала, как лучше поступить: достать парный сай или же призвать зверя… Физически он сильнее меня тут и думать не стоит, чтобы прессинговать исключительно грубой силой. А зверь… Боруи старше меня и как бы я его не презирала, пора признать, что в сражении он искуснее. Даже бешеную силу моего зверя он сможет обратить против меня, но только если я… Брат… Взгляд скользнул по трибуне, и без проблем нашел черно-рыжую шевелюру с красно-багровыми волчьим ушами. Он услышит. Должен услышать. "Миказу, – мысленно обратилась я к брату, и его звериные ушки нервно дернулись. – Прости". Того взгляда полного ужаса и беспокойства за глупую младшую сестренку, брошенного на меня – я уже не видела. Отбросив в сторону сай – призывать зверя без потери и разрушения одежды я научилась, а вот сливаться с оружием не умела – я тут же сосредоточилась на своем враге.

– Ого! Неужели, принцесса решила сдаться? – насмешливо выгнул левую бровь Альток.

– Боруи, – тихо начала я, – пожалуйста, выживи.

В следующее мгновение произошло одновременно два события. Во-первых, Боруи, то ли испугался, то ли ему надоело ждать, пока я соберусь с собственными мыслями, и он рванулся на меня с поистине невероятной скоростью. А во-вторых, зверь, отозвавшись на призыв, явился в самый подходящий момент – фальшион Альтока был схвачен зубами и нехило покорежен ими же.

Каждый раз, становясь барсом, я пыталась победить врага, пользуясь мозгами, но… Но воин с многолетним опытом и лишь частичным образованием в считанные секунды уложит на лопатки безопытного академика… В этот раз все будет по-другому! Больше не сдерживая природные инстинкты своего внутреннего хищника, я отрешилась от происходящего, отдав всё в лапы зверя.

Боруи, сильно не успевал, при попытке отступления барс нагонял его в два прыжка и наносил с каждым разом все более сокрушительный удар. А каждую атаку Альтока, мой зверь обтекал как вода, словно бы знал, как и куда именно будет нанесен очередной выпад.

Говорят, вакишики изначально были обычными людьми, но из-за слабых тел и короткой жизни они почти вымерли. И тогда старейшины всех племен на очередном Совете Девяти, решили призвать своих богов и попросить покровительства. Боги природы откликнулись почти сразу. Просьба слабых людей их совсем не удивила.

Обольгар, бог лета и жизни – по рассказам это был высокий, статный мужчина с огненно-красными волосами, заплетенными в косу, и в багровом металлическом нагруднике поверх обычной одежды все того же яркого цвета – даровал нам долгую жизнь.

Лвири, бог весны и дня – лишь слегка уступающий своими габаритами богу лета, бы обладателем светло-русых, длинных, волочащихся по земле волос; с нефритовыми глазами и неизменным венком на голове, составленного из всевозможных цветов; длинное кимоно малахитового цвета было лишь небрежно запахнуто, открывая часть мускулистой груди – его подарком стала сила, как магическая, так и физическая.

Тхолана, богиня осени и ночи (жена весеннего бога) – была высокого роста, с коралловыми глазами и кудрявыми, доходящими да пояса, волосами, цвета янтаря в которых можно было заметить несколько цветков физалиса; была наряжена в широкую, но легкую и развевающуюся на ветру, гранатовую, длинную юбку и такого же цвета свободную рубаху, завязанную узлом чуть ниже груди и с постоянно закатанными до локтя рукавами – наделила нас душами животных, предупредив при этом, что стоит только ослабнуть человеческому сознанию и зверь возьмет верх.

Супруга же летнего бога, Ирвидор, богиня зимы и смерти – миниатюрная, но фигуристая женщина с васильковыми глазами и черными короткими, всего лишь до лопаток, волосами была облачена в длинную, почти до пола, тунику цвета индиго с разрезами по бокам и рукавами, полностью скрывающими руки богини и сине черные шаровары – одарила вакишики смертью. Последний дар покажется странным, но он, возможно, самый ценный, ведь это значит, что любой представитель моего рода может сам решить, когда отойти в мир иной, не дожидаясь "помощи" со стороны.

С тех самых пор, вакишики стали отличными охотниками, превосходными воинами и сильнейшими существами нашего мира… Но богиня осени, к сожалению, оказалась права – стоило потерять контроль над своим зверем, и вакишики больше не мог стать человеком, просто не помнил, что он им когда-то был… Сильные эмоции тоже стали опасны – ведь испугавшись или наоборот, сильно обрадовавшись, мы забываем себя, а вот зверь никогда не дремлет и старается спасти себя и хозяина… Даже ценой человеческой части его души… Тогда вакишики придумали частичную трансформацию. Она, конечно, была во много раз слабее полной, но при этом во столько же раз безопаснее нее.

И сейчас, наплевав на все не писаные законы моего рода, я отдала весь контроль моему зверю, ибо только так я могла победить…

Не прошло и десять минут, как Боруи оказался повержен и лежа на земле, он смотрел на меня с ужасом и восхищением. Мне было уже не интересно, что тут происходить, я хотела просто забыться… Но вопреки всему, мой зверь, мой безумно сильный снежный барс, отошел в сторону и, как бы подталкивая меня снова принять свое тело, громогласно рыкнул…

Очнулась я, стоя возле Альтока, умоляющего остановиться, но не пощадить…

– Проси пощады, – сказала я не своим голосом, больше напоминавшем потусторонний шепот, нежели нормальный голос.

– Ты…

– Поломаю тебе все кости, – перебила я Боруи.

– Я… Я прошу пощады, – собравшись с силами, наконец, проговорил он заветную фразу, расстроено опустив голову.

– Китан!!! – крик брата заставил отшатнуться назад и, не удержавшись на ногах, плюхнуться на попу.

– Я Килиритан Этигер, как свидетель пари между Хинадор Мори и Боруи Альтоком, объявляю победителем Хинадор Мори, – оттарабанил со скоростью света Кит. И тут же, со звуком разбившегося стекла, с правой передней лапы исчез браслет, оставив после себя лишь вихрь блестящих магических частиц…

– Хина! Хина! – одновременно кинулись на меня оба друга.

– Назад! – что же ты сегодня не в духе Миказу.

– Почему? – насупился Хит. – Она же наша лучшая подруга!

– А она ли это? – с болью в глазах посмотрел на меня старший брат.

– О… О чем ты? – испуганно прошептал Китан.

– Хина, девочка, ты меня слышишь? – с дрожью, но не от страха, в голосе поинтересовался брат. Я иронично приподняла левую бровь, совсем так же, как Боруи недавно. – Хина! Ответь! – похоже, кошачьей морде подобные выражения мимики не свойственны, ну что же…

Я глубоко вдохнула и… всю арену затопил оглушительный рёв. Китан и Хит, резко побледнев, осели на землю. Миказу отпрыгнул назад, но на ногах не удержался… упав на колени, он поднял на меня свои полные муки и страдания глаза… по его правой щеке скатилась одинокая слеза, оставляя за собой мокрую дорожку. Подобного я не выдержала. Рванув к нему с места, даже не заметила, как на меня бросились Хиточед с Китаном, пытаясь удержать. Опрокинув, несопротивляющегося Миказу на спину, я потерлась о его правую щеку, стирая ненавистную влагу. Брат, осмелев, погладил меня по загривку, сказав при этом, до боли странную фразу:

– Я защищу тебя несмотря ни на что. Поверь мне, тебя никто не обидит пока я рядом, – и потрепал меня за ушком. По бокам взахлеб рыдали ребята, заверяя меня в том же.

– Да меня сложно обидеть, – решила я прекратить этот ужасный спектакль. Слишком уж он грустный получился.

– Что? – непонимающе уставился на меня Миказу.

– То! – легко боднула я его в живот. – Это не ты с ними, – кивок за спину, – будешь меня защищать, а я вас. Всегда. Обещаю.

– Ты не одичала? – все еще в шоке пребывал брат.

– Ха! Не дождешься! Ребята, хватит мочить мне шерсть, – зря сказала, меня тут же бросились душить от радости и поливать новой порцией слез по тому же поводу.