Текст книги "Вокабула"

Идея самостоятельно тренировать девочку посетила меня той долгой ночью. Я взвесила все "за" и "против" и пришла к выводу, что мне не обязательно учить ее собственноручно убивать всех и вся, достаточно просто вложить в голову Элини основы защиты и отражения. Октоки, один из трех моих любимых учителей, постоянно гонял нас именно по способам защиты, считая атаку второстепенной частью сражения. И вот уже третий день, Элини страдает во время наших привалов, тренируясь под моим началом.

Уроки самозащиты, конечно, сбавили нашу скорость, но зато девочка уже не боялась ставить врагам (и не только) подножки, лазать по деревьям и даже (вот ужас-то!) ослеплять противника, кидая землю в глаза.

Глубоко вздохнув и приняв стойку для атаки, я первая шагнула навстречу своему воображаемому противнику. Несколько выпадов, пара блоков и я оказалась повержена. Еще несколько раз мы сходились в битве не на жизнь, а на смерть и как итог: из двенадцати боев я победила только в трех. Скажете, глупо проигрывать воображаемому противнику? Возможно. Но у меня никогда не было иллюзий по поводу своего блестящего владения оружием. Я предпочту проиграть придуманному врагу, но зато буду примерно знать, что может произойти в настоящей битве.

– Хина, – появилась из-за кустов Элини, – дядя Тиури сказал, чтобы ты немедленно шла обедать или он сам придет за тобой.

– Серьезно? – удивилась я.

– Да, – закивала головой кроха. – Они очень много ругаются.

– А высказать свои претензии мне они не пробовали?

– Дядя Эрэд сказал, что ты абсолютно непробиваема и слушать их не будешь. Хина, а что значит "непробиваема"?

– Ну, смотря в каком смысле, оно употребляется, – решила я блеснуть своими знаниями. – Если в плане, скажем физическом, то это значит что у человека (ну или вакишики) очень крепкая кожа или броня, которую сложно пробить. А вот еще одно значение связывают скорее с особенность характера. То есть непробиваемый человек это тот, кого сложно в чем-то убедить.

За разговором мы дотопали до лагеря, где уже жарились кролики на костре. А Тиури и Эрэд уже традиционно меня не замечали, но при этом всячески заботились. По-другому объяснить отсутствие каких-либо моих дежурств я не могу.

– Эрэд, кролик просто восхитителен, спасибо, – поблагодарила я Хошет, после утоления первого голода. Объект моего внезапно проснувшегося воспитания даже виду не подал, что услышал. Ну и ладно.

– Хина, а почему он тебе не ответил? – бедный наивный ребенок, ну как тебе просто объяснить совсем непростые отношения взрослых.

– Элини, солнышко запомни, если мужчина долго молчит, значит, он просто жаждет исполнить любую женскую прихоть, – улыбнулась я.

Эрэд скрипнул зубами, но промолчал. Тиури сломал какую-то ветку.

– Сообщаю последние новости, – повысила я голос. – После обеда мы отправляемся дальше. Через час должны дойти до развилки, на которой нам надо будет определиться, куда направимся дальше. Но судя по тому, что вы до сих пор молчите, решать придется мне одной.

– Хина, а куда мы идем? – спросила кроха.

– Хоть кого-то в этом лесу интересует цель нашего путешествия! – порадовалась я.

– Ну почему же только ее? – из-за кустов выходил мужчина, ну чистая копия убитого мной наемника, только этот был не бритоголовый, а с короткий ежиком черных волос. – Нам вот, например, это тоже очень интересно.

– Да откуда вашу мать вы все берётесь?! – не сдержалась я.

– А вот маму рекомендую не трогать ина…

– Элини "верх", – перебила я мужика. Девочка, услышав одно из слов-знаков, тут же кинулась мне за спину, а уже оттуда на ближайшее дерево.

– Ха-ха! Как интересно! Она станет прекрасной рабыней, – заржал один из наемников, но тут же поплатился за свои слова. Тиури врезал ему в челюсть с такой силой, что мужик, упав, уже больше не встал.

– Схватить их! – заорал тот самый "копия".

Хошет и Тагальтек ждать, когда их поймают и свяжут не стали. Призвав (слово "обнажив" к их способу вооружения ну никак не подходит) свое оружие они встали с двух сторон от меня и лишь убивали тех, кто рискнул пойти в атаку (а таких, судя по трупам, было пятеро). Я на этот раз бездействовала. Нет, не потому что струсила, просто не хотела мешать мужчинам самоутвердиться, а то я им и так репутацию подпортила (девушка охраняет лагерь, а мужики спят! не порядок!).

Не прошло и получаса, как все закончилось. Главаря, попытавшегося сбежать, Тиури убил собственной алебардой, бросив ту на манер копья.

– Еще тринадцать, – тихо сказала я.

– Уходим отсюда, – прорезался голос у Эрэда.

– То есть только наличие смертельной опасности заставило тебя нарушить "обет молчания"? – серьезно спросила я. А в ответ тишина… Ну, кто бы сомневался?!

Собирать нам было нечего. Тиури быстро смотал сеть и накинул на спину самодельный лук (уже пятый за все время нашего пути). Эрэд заметал следы, Элини слезала с дерева, а я сидела на пенечке.

До развилки, про которую я говорила, мы добрались за пятнадцать минут. Бежали, как могли.

– Предлагаю забыть все обиды и начать, наконец, говорить, – произнесла я, как только смогла отдышаться. Мне не ответили. – Ладно, как угодно. Тогда вы трое остаетесь тут, только уйдите куда-нибудь в сторону. Ну а я проверю дорогу и саму деревню. Возражения есть? Возражений нет.

Глубоко вдохнув, я позвала Сацурана. Барс, как будто только того и ждал… В одно мгновение все мои шесть чувств обострились до предела, однако тело находилось все еще под мои контролем.

В нос ударили запах крови, рыбы, пота и крыс… Уцепившись за последний "аромат" я попыталась найти его источник. Крысами пахли только наемники, которые часто (если не всегда) скрывались в городских катакомбах, неотъемлемой частью которых были эти отвратительные создания. Крысами воняло со всех сторон… Неужели нас брали кольцо?! Хвост раздраженно дернулся, и я нечаянно задела Элини. Девочка, пискнув, подошла ближе.

– Элини извини! Я что-то не рассчитала силы, – потерлась я о плече девочки. – Эрэд, Тиури нас берут в кольцо. Спрячьтесь пока я за вами не приду.

Со мной не спорили, не пререкались. Кивнув, Тиури взял на руки Элини и отправился в сторону Окологорного. С одной стороны это было гениальное решение – вряд ли наемники рискнут идти туда, где бесчинствуют брехисты, а вот с другой… Надеюсь, Тагальтек знает что делает.

– Хина, – жестко схватил меня за правое ухо и вынудил смотреть ему в глаза Эрэд, – не смей умирать. Слышишь? – пришлось кивнуть, а то оставит без ушка, как пить дать оторвет со злости.

Удовлетворившись моим положительным ответом, Хошет, не убирая мечей, отправился вслед за Тиури.

До Колена я добиралась исключительно на ощупь и на запах. То есть шла в ту сторону, где пахло, не так сыро, и земля под лапами не проваливалась. Сацуран несколько раз порывался помочь, но я хотела хоть что-то сделать сама. Надоело от всех зависеть!

Как только я услышала человеческую речь, сразу же упала на живот и поползла. Долго марать свою белоснежную в черное пятно шерсть не пришлось – десять минут – и я затаилась в ближайших к селу кустах.

– Где Рулвис?! Где, ежа вам всем на голову, этот боров?! Что мать его он так долго там делает?! – бесновался кто-то.

– Господин Банчер, Рулвис отправился на позицию загонщика, – тут же проинформировали со стороны.

– И?! Уже полтора часа прошло, а ответа всё нет! – продолжал негодовать Банчер.

– Господин их всего четверо, – да быть не может! – Думаю, не стоит волноваться, скор…

– Не стоит?! Хинфас ты мне это и про отряд Жэлька говорил! И что?! Видел, что от них осталось?!

– Господин Банчер, но вы сами изменили приказа Императора.

– Что?! – задохнулся от гнева Банчер.

– Император приказал взять живыми всех.

– Да какая разница! Ну, подумаешь, род Тагальтеков полностью обезглавим. Ничего не случится.

– Род герцога Эвияра Тагальтека, – так, между прочим, вставил смелый Хинфас.

– Без разницы!

– Господин Банчер! Господин Банчер, отряд Рулвиса уничтожен, – запыхавшись, произнес кто-то третий. Да вашу ж мать?! За нами что, следили? Все это время мы были под наблюдением? Я была слишком беспечна. Позволила врагам не только регулярно нападать на нас, но и установить слежку! Какая невероятная глупость!

– Где они сейчас? – наконец прооравшись, спросил Банчер.

– Идут в сторону Окологорного, – бодро отрапортовал тот третий.

– Безумцы, – как-то брезгливо произнес Банчер. – Они видимо уже совсем отчаялись, коли решили идти прямиком к брехистам.

– А если это обманный ход? – этот Хинфас мне уже не нравится.

– Ерунда, – отмахнулся Банчер. – Им просто страшно и они устали. Все просто Хинфас, не усложняй.

После того как разговор стих я не рискнула уходить сразу, надеясь что смогу узнать еще хоть что-нибудь. Но нет. Ничего дельного сказано больше не было.

Что делать дальше я понятия не имела. В селе может быть около сотни человек и убить их всех я в теперешнем состоянии вряд ли смогу. Однако оставлять за собой такой хвост мне хотелось еще меньше.

Идти в это село смертельно опасно. Идти к Окологорному чистое самоубийство. А деревня Речная… если приказ о нашей поимке исходил от императора, то… словом это как добровольно сдаться.

Вот только зачем мы понадобились человеческому правителю? Многие лагеря грабят и уничтожают, однако выживших при этом не добивают. А если приказ исходил от отца Тиури, точнее личная просьба к императору, а то уже… Хотя будь это так, с нами бы обращались иначе, с почтением что ли.

Больше задерживаться тут смысла не было, поэтому я, стараясь не шуметь, отползла подальше и…

– Не могу поверить, – встал на моем пути Банчер (узнала исключительно по голосу). – Вакишики сама пришла к нам. Ну-ка ребята, вяжите ее!

На меня бросилось наверно все население этого села! Хватали за хвост, выдирали шерсть, били по ушам и лапам, пытались попасть землей в глаза… А я не успевала… сильно не успевала…

В конце концов, меня стреножили и, придавив к земле мою голову, наемники (а мирного населения среди них не было) попытались надеть мне ошейник…

Звук запирающего замка, мигом остудил меня. Отдав тело под контроль Сацурану, я задумалась.

С огромный трудом вспомнив карту, нарисованную Тиури, я принялась искать новый пути. Их не было. Оба села и деревню, наверное, было проще обойти, нежели… Стоп. Обойти? Я мгновенно сосредоточилась на этой мысли, пока она не покинула мою глупую голову.

Колено можно обойти только по трем дорогам (остальных просто напросто нет, непроходимые места, что вы хотите). Первой пользовались исключительно маги способные левитировать, по земле там не пройдешь из-за отсутствия таковой, только вязкая жижа. Вторая и третья находятся между собственно самим Коленом и соответственно Речной и Окологорным. Если верить Тиури про осложнившуюся ситуацию с брехистами, то одна дорога отпадает. Речная? Недавно построенный форпост ставит крест на абсолютно всех моих планах касательно этой деревеньки.

Обойти Окологорное? Шахты там были заброшены еще, когда я жила в Фарлотте, и я сильно сомневаюсь, что их вновь разрабатывают.

Тогда у нас только одна дорога…

Я отвлеклась на материализовавшегося рядом Сацурана, видимо снаружи все было кончено. Потрепав огромного кошака за ушком, я, сосредоточившись, оказалась на поляне.

Первое, что я увидела, был багровый цвет. Кровь. Повсюду была эта живительная влага. Однако живых здесь больше не было. Совсем. Покрутив головой и пройдясь немного, я в этом повторно убедилась.

Моё внимание привлекло какое-то шевеление в стороне, пришлось идти проверять (читай: добивать).

В живых, точнее еще трепыхающихся (правда, судя по количеству натекшей рядом крови, это ненадолго) остался только Банчер:

– Ты чудовище! Вакши даже самые сильные из вас не имеют такой мощи! Кто ты такая? Что ты такое?!

– Прекрати орать, – дернула я ушами. – Раздражает. А касательно твоего вопроса… Я дочь великого клана Мори. Клана, который будет жить вечно…

– В отличие от тебя, – хрипя, заржал наемник.

– Кстати да, спасибо, что напомнил, – осторожно, стараясь поменьше наступать на лужи крови, подошла к Банчеру. Тот был плохо, живот был вспорот то ли когтями, то ли клыками. – Кто и почему послал вас за нами?

– Знаешь, а я скажу! Все скажу! Мне терять нечего! – зашелся безумными воплями наемник. Но немного успокоившись, продолжил уже вменяемым голосом. – Император. Вы нужны нашему императору.

– Зачем? – и, правда, на кой мы ему? Жили себе спокойно и жили, что сейчас-то не так. Тем более бывшая рабыня. Что-то тут не так. Еще до моего пленения, вакишики и люди поддерживали дружеские отношения… Ага, как же! Это наверно только я думала, что дружеские, ровно до того осеннего денечка.

– А ты еще не знаешь? Вот чудо-то! Ты хоть в курсе, что в мире-то происходит? Молчишь? Нашему императору сейчас нужно оружие. Много оружия и брони.

– И что? Вакишики никогда не имели славы отменных оружейников.

– И что? – передразнил меня Банчер. – Ваши когти, клыки и кости пробивают броню любой толщины! А шкура? Её же невозможно ничем поцарапать! Она просто идеальная защита!

– Что за чушь?! – но сердце предательски дрогнуло. – Как можно сделать из шкуры вакишики броню, если даже после смерти ее невозможно порезать, не говоря уже о том, чтобы снять с тела.

– Ха-ха! Сколько лет ты не была во внешнем мире?! Пять? Хм, нет. Скорее десять, – а наемник-то умен. – Именно столько лет назад, вакишики впали в немилость (ну тут как посмотреть) у императора.

– Не понимаю, – пришлось признаться.

– Чего? Частые военные конфликты нашего императора привели к тому, что ему стала нужна сила. Ну, или хотя бы защита. В виде вашей шкуры… и прочих частей тела.

– Ложь! – каюсь, не сдержалась. – У людей нет такого оружия, способного покалечить нас…

– Ты так думаешь. Акторганский черный камень, – оскалился Банчер, – режет вас как горячий нож сливочное масло.

– Врешь! – не знаю, что на меня нашло. Со всей силы, что у меня осталась, со всей ярость, что бурлила во мне постоянно, я ударила его лапой. От того, что раньше было головой наёмника осталось лишь кроваво-красное месиво с белыми – костяными – вкраплениями.

Я носилась по поляне, не помня себя, снова и снова проигрывая диалог с наемником. Верить – страшно, не верить – глупо.

Так, стоп. Он сказал Акторганский? Значит, те шахты вновь разрабатывают? Или нарыли новых? Но как же тогда брехисты? Обман? Или маги стабильно истребляют их только в том месте, где работают горняки? Опять столько вопросов и полное отсутствие даже намека на ответы.

Долго ныть по поводу нового людского оружия, у меня не было времени. Поэтому я принялась носиться по всему селу в поисках выживших мирных жителей. Нашла. Выгребная яма была с горкой набита трупами женщин, детей, стариков и даже мужчин. Рыдать над трупами невинно убиенных долго я не могла, у меня там свои "невинные" где-то ходят, имея все шансы погибнуть от рук наемников.

Всё еще находясь в облике зверя (превращаться обратно в человека я посчитала бессмысленным – так меня могли запросто убить даже простым метательным ножом), я обшаривала дома. Скажете мародерство? Возможно. Но трупам плащи и кружки, ни к чему, а вот живым (нам) они очень даже упростят существование.

Когда спустя полчаса я уже всё, что нам было необходимо, и даже стащила это самое в одну не слишком маленькую кучу, появился еще один наемник. Точнее вылез из-под трупов своих сотоварищей. Стараясь не шуметь, этот индивидуум попытался скрыться в ближайших кустах, но, увы, я была быстрее.

– Пощади! – завопил Хинфас. По голосу, конечно.

– Прекрати орать! – недружелюбно рыкнула я.

– А не убьешь? – подозрительно, но уже заметно тише спросил выживший.

– Пока не решила, – почесала я за ухом, неужели все-таки блох где-то подцепила. Наёмник замер и молча следил за мной, не порываясь больше начать разговор.

Пройдясь по селу еще раз и найдя еще один комплект одежды (ходить в рабской робе мне уже порядком надоело) я решила стать человеком, чтобы нормально упаковать всё это добро.

Глубоко вдохнув, я сосредоточилась на человеческих эмоциях и немного подождав, открыла глаза… пушистые белые лапы с всё еще выпущенными когтями остались на месте.

Вторая попытка тоже не принесла успеха – мощные кошачьи конечности никак не хотели пропадать.

Пришлось прибегнуть к самому кардинальному средству по обращению в человека – кувырок назад. Почему именно так? Миказу, будучи моим частым учителем и спарринг партнером очень часто вбивал мне в голову, что иногда человеком быть проще и выгоднее, а, следовательно, и обращаться в него надо быстрее. Именно поэтому вакишики и обнаружили этот до боли странный способ менять ипостаси. А всё из-за того, что у большинства (если не у всех) животных строение скелета не позволяло выделывать подобные кульбиты. Поэтому, если сможешь кувырнуться, то ты уже не животное, а, следовательно, и тело нужно другое.

Найдя поверхность поровнее (и главное без мертвечины) я сделала кувырок назад… вернее попыталась, тело даже самой гибкой кошки, напрочь отказывалось творить такое безобразие.

Словом нормально я смогла выполнить такое простое и одновременно невероятно сложное физическое упражнение только минут через десять. Правда при этом нехило приложилась грудью об укрывшийся в траве камень, что выбило из моих легких почти весь воздух. Слава богу, прочной шкуре – внутренности не пост… Шкуре?!

Первое что я ощутила, вновь увидев вместо человеческих рук звериные лапы, была паника. Я впервые в своей жизни не могла вернуться к человеческому облику. Осознание того, что я, возможно, навсегда останусь барсом несколько пугало. Однако тряхнув головой и сосредоточившись на главном, я силой воли придушила зарождающуюся истерику и…

– Не можешь стать человеком? – отвлек меня Хинфас.

– Даже не пыталась, – нагло соврала я.

– Неа, – лениво протянул он. – Так вертеться ваше племя начинает только в безвыходной ситуации.

– А ты я смотрю, много знаешь о нас, – зло прошипела я, медленно надвигаясь на смертника.

– Зато ты ничего не знаешь. В каких пещерах тебя растили? – продолжал храбриться Хинфас.

Весь этот театр одного актера, мне не понравился, не дай боги еще подумает, что я его опасаюсь. Поэтому недолго думая, я положила свою лапу на его правую голень (мужчина занервничал) и надавила всем своим весом (мужчина заорал).

– Выкладывай все что знаешь, иначе сломаю тебе и вторую ногу, – спокойно произнесла я, сев на попу и мирно укрыв хвостиком лапки.

– Хорошо, хорошо! – закивал Хинфас, от чего его русые волосы упали на лицо, полностью закрыв его. – Давай договоримся? – Да где их таких растят?! Феноменальная наглость! – Я рассказываю тебе все что знаю, а ты меня лечишь и отпускаешь!

– Могу предложить еще проще! – оскалилась я. – Ты мне все рассказываешь, а я тебя не убиваю!

– Согласен, – моментально согласился Хинфас.

– Ии? – поторопила я.

– Тот ошейник, что на тебе это новая версия кабавара – тибавар. Если кабавары просто запечатывали магию, то тибавары не позволяют менять себя.

– И какая разница?

– Ой, невежа… Кабавары не позволяют использовать внешнюю энергию, а тибавары внутреннюю. Так понятнее?

– Не умничай, – рыкнула я.

– Не бесись. Ты сможешь стать человеком, только если снимешь его и тол…

– Благодаря им вы снимаете шкуры с вакишики? – меня озарила внезапная догадка.

– Да… – тихо прошептал Хинфас, видимо ожидая очередной вспышки гнева.

– Дальше.

– Уф, а я уж думал… Император Виаван, как только узнал о том, что ваши шкуры, возможно отделить от носителя с помощью Акторганского черного камня, сразу же приказал выкупить всех из рабства… Когда же это все началось… Одиннадцать… Нет, все-таки двенадцать лет назад. А потом, когда все были скуплены, он приказал захватить как можно больше свободных. Самое странное, что он запретил их убивать…

– Самое странное, что ты так много знаешь и при этом еще жив, – перебила я разговорившегося Хинфаса.

– Эээ, ну, я… Просто так все говорили, – растерялся всезнайка. И кто же он такой?

– Скажешь правду, будешь жить. В противном случае ляжешь рядом с ними, – спокойно сказала я, не двигаясь с места.

– Да серьезно тебе говорю, – вновь активизировался Хинфас. – Меня послали проследить за успешной поимкой, сбежавшей из лагеря вакши. И заодно найти сыновей герцога Тагальтека. На этом всё.

Идея убить его, уже не казалась мне такой уж удачной. Если это просто знатный дворянчик, то ладно, а вдруг нет? Мало ли это, кто-то из приближенных к императору, смерть которых он не прощает.

И так и так покрутив эту мысль в мозгу, я дернула хвостом и пошла к горке найденных мной вещей.

– Так я свободен? – не унимался Хинфас. – Могу идти?

Не обращая на него внимания, я сначала попыталась увязать вещи, уложив их в один из плащей. Но, увы, кошачьи лапы не приспособлены к столь кропотливой работе. Плюнув на это бесполезное занятие, я вернулась к трупу Банчера и, располосовав карманы, нашла связку ключей, буду надеяться, что хоть один из них подойдет. Кинув связку к остальным вещам, я подогнула все четыре угла плаща в центр и, схватив всю эту красоту зубами, бросилась в дорогу. Правда, помня о том, что Хинфас может попытаться позвать на помощь и отправить кого-нибудь за нами, я петляла как могла. При этом умудрилась трижды споткнуться об один и тот же камень. И даже извалялась в болоте, чтобы убрать следы крови. Несло от меня, конечно, знатно…

Быстро объяснив Элини (Эрэд и Тиури все еще дулись), что надо сделать с ключами, покорно легла на землю в ожидании освобождения. Два братца-тунеядца разбирали вещи, совершенно не обращая на нас внимания.

– Хина, – зашептала мне на ухо кроха, – дядя Эрэд о тебе так сильно переживал, что несколько раз хотел отправиться к тебе на помощь.

– Ну, и что, – зевнула я.

– Попроси у них прощения, – нахмурилась Элини.

– Зачем?!

– Они так о тебе волновались, а ты их не любишь, – насупленное личико, руки в боки… Я чуть не умерла со смеху.

– Хорошо, хорошо, – наконец просмеялась я. – Как только ты снимешь с меня ошейник и я стану человеком, то сразу же попрошу у них прощения.

– Обещаешь?

– Да.

Данное слово пришлось держать, поэтому, как только я перестала быть огромным кошаком, то сразу же пошла… мыться, стираться и переодеваться.

Тиури привел всех к какому-то пруду, чему я была очень даже рада. Утащив с собой почти не сопротивляющуюся Элини к пруду, где мы долго сидели в воде смывая с себя всё и сразу. Особенно я. Наличествующая кровь, земля, болотная тина и еще куча разной грязи на второй ипостаси при обращении в человека никуда не исчезала… Поэтому сами понимаете, КАК, я выглядела.

Два часа спустя я, наконец, сподобилась подойти к Тиури и Эрэду, готовящих на костре чай (ну наконец-то! пить просто воду мне порядком поднадоело) и что-то еще (пахло вкусно и ладно).

– Тиури, Эрэд, – ноль внимания. – Я всё прекрасно понимаю. Вы хотели как лучше. Всегда заботились о нас и в лагере и сейчас. А я вас оскорбила своим недоверием. Не разбудила вас и переоценила собственные силы. Подвергла опасности всех нас, – на меня удивленно посмотрели две пары удивленных глаз. – Обещаю больше так не делать. Поэтому так и быть, ваши извинения приняты.

– Что?! – заорал Тиури.

– А знаешь, – облизал ложку Эрэд, – я почему-то даже не удивлен.

– А что вы хотели?

– Откровенно говоря, от тебя можно ожидать чего угодно. Я вот если честно, думал, что ты вообще не вернешься, – немного успокоился Тиури.

– У меня вопрос. Почему все вас называют братьями, если вы даже не похожи друг на друга?

– Боги! – взвыл Тиури.

– Род Хошет не совсем знатный, точнее прабабка моего деда обычная крестьянка. Вот поэтому после смерти моего отца на нас многие ополчились, – спокойно начал Эрэд.

– Почему? Вернее из-за чего?

– Работая всю свою жизнь мои предки заработали, между прочим, легально, очень много различного добра. И может быть, даже титул получили бы… Если бы не часть крестьянской крови. Дед и бабушка быстро отошли в мир иной, и мама осталась без защиты. Поэтому вышла замуж за моего отца. Когда мне стукнуло двадцать, он умер. И против Хошетов вновь ополчились…

– Тогда я упросил своего отца, – влез в разговор Тиури, – чтобы он женился на матери моего лучшего друга. Единственное условие это не претендовать на наследие рода Хошет. Вот так мы стали братьями. Сводными братьями.

– Вопросов больше не имею, – кивнула я и пошла, смотреть высохли наши новые вещи или нет. Далеко не ушла…

– Стоять! – не сдержался Тиури. Я аж споткнулась от этого крика.

– Тиури повышать голос, как минимум глупо, – Эрэд просто само спокойствие сегодня. – Хина, можно вопрос?

– Раньше вас мое мнение не сильно волновало.

– Раньше ты была рабыней и…

– То есть раб это не человек и обращаться с ним можно как с мебелью? – не сдержалась я, однако орать не стала. Смысл?

– Хина, я не это имел в виду, – моментально среагировал на мой выпад Эрэд. – Я больше не эхисар, Тиури не эхисир, а ты не рабыня и…

– Вот именно. Однако будь на мне и Элини все еще магические метки вы бы вели себя по-другому, – развивать конфликт ой как не хотелось. – Ну, да ладно, это все в прошлом. Давайте вы перестанете, каждый раз спрашивать у меня можно ли меня спросить. Это напрягает.

– Хорошо, – кивнул Эрэд и, помешав что-то в одной из четырех глиняных чашек, принесенных мной, вновь повернулся. – Почему ты столько времени провела в лагере? – заметив мой удивленный взгляд, он тут же пояснил. – Просто ты весьма сильна и много знаешь о жизни в диких условиях. Но при этом десять лет терпела рабство. Ну, не совсем терпела, устраивала разные диверсии, кстати, тоже не понятно по какой причине.

– И почему ЭТО всех так волнует, – пробормотала я, но все-таки решила рассказать. – Когда я только попала в лагерь, как раз на третий день после того, как весь мой клан вырезали, то была сильно напугана. Если честно то я вообще плохо помню первые пару недель проведенных в рабстве, – стоять мне надоело, и я приземлилась на траву, опершись спиной на дерево. – Первые два года, а это где-то семь или восемь остановок, я вообще ничего не делала, в плане вреда конечно. Батрина многому меня учила и даже старалась воспитывать, именно поэтому я старалась не вредить надзирателями, чтобы те не наказали её. Потом… – я задумалась, сейчас даже мне стало интересно, с чего же все это началось, – знаете, до четырнадцати я и сама не знаю, что руководило мной. Только после того, как Батрина погибла, я стала вредить сознательно. Сначала, пришлось напроситься в город, чтобы найти карту, благо я стащила у Огируяцу, – Тиури сломал ветку, – пару монет. Затем по возвращению в лагерь я надоедала новым рабам, чтобы узнать, где мы сейчас находимся. Ну а потом… Я, благодаря Серхаду, примерно знала территории проживания вакишики. Поэтому недолго думая, я решила мешать спокойной жизни лагеря, если тот был слишком близко к очередному поселению подобных мне. Просто не хотела видеть их страдания. Про то, что помимо вашего лагеря есть другие, я старалась не думать. Но два года назад мы, слава богам, покинули территории, на которых могли быть вакишики.

– Стоп! – Тиури, перелил из чашки стоящей около костра в новую, какую-то зеленоватую жидкость и подал мне. – Это чай. А про диверсии… Нам пришлось сняться с места и переехать к Трударку из-за внезапно завядших фруктовых деревьев у Брирана. Это же ты. Не знаю, как, но точно ты, – поразительная логика, не правда ли? – И до этого двенадцать остановок. Твоих ведь рук дело. Зачем?

– Четырнадцать, – улыбнулась я. – А по поводу причины… Привыкла.

– Что? – подавился Эрэд.

– То, – отпила я чая и тут же зажмурилась от удовольствия. Наконец-то чай, а не вода! Боги, как мало надо вакишики, для радости! Не знаю, из чего он его варил (я почувствовала только мяту и землянику), но вышло божественно. – Я просто привыкла вам вредить… Ну не то чтобы лично вам, скорее Огируяцу.

– Кошмар, – прокомментировал Эрэд.

– Элини, хватит шпионить, я точно знаю, что ты в кустах за Тиури, – девочке пришлось, понуро опустив голову, выйти из своего укрытия.

– Прости, Хина, – шмыгнула она носом. – Я не хотела мешать, но…

– … тебе было интересно, – закончила я за нее и, улыбнувшись, похлопала по траве рядом с собой. – Иди сюда, чай пить будем. Тиури, где вторая порция?!

– Теперь понятно, почему Оги тебя так "любил", – проворчал Тиури, но вторую чашку с горячим напитком все-таки подал. – Погоди, а нам как прикажешь быть? Чашек-то всего четыре.

– Кто бы мог подумать! – притворно удивилась я. – Терпите мальчики, терпите.

– Ну, ты и язва, – улыбаясь, покачал головой Эрэд.

– Так вот, – продолжила я, – по поводу побега… Сначала не убежала потому что, как я и говорила, боялась. Потом из-за того, что мешала лагерю останавливаться слишком близко к поселениям вакишики. А…

– Ну, а два года назад, почему осталась? – не утерпел Тиури.

– Из-за Ликты.

– Не понял, – признался Тиури.

– Стареешь братец, – усмехнулся Эрэд. – Она была ее лучшей подругой, поэтому Хина не могла ее просто так бросить и сбежать. Ведь согласись, мы бы начали допрашивать именно Ликту, а не кого-то другого.

– Хорошо, – согласился Тиури. – А почему тогда бы не убежать вдвоем?

– Чур, меня, чур, – испугалась я. – Две девушки с магическими метками, одни… Да нас бы объявила охоту вся империя! За беглую рабыню дают, если я правильно помню, сто золотых. А на эти деньги можно купить, земля, добротный дом, домашнюю скотину (я не о муже/жене) и еще останется. Ну а за голову пятьдесят монет из того же благородного металла. Тут конечно поскромнее, но земля и дом (конечно, не такой помпезный) с парой куриц тоже гарантированы. А если это все удвоить? – Тиури и Эрэд задумались. – Вот то-то и оно, что мы жили бы в состоянии постоянной опасности. Вечные бега… Да через пару недель такой жизни я бы самостоятельно пришла сдаваться. Тем более, ладно я, превратилась в кошку и носись себе, ничего не возьмет, а как быть с Ликтой? Я отвернусь/отвлекусь/задержусь и всё и сграбастают и к вам. Нет, спасибо.

– То есть, после этих торгов, если бы не разбойники, ты бы сбежала? – спросил Тиури.

Я задумалась. И правда, а сбежала бы я тогда? Метка? Не проблема, попробовала бы уничтожить словом. Дом? Добралась бы сама, правда только в виде барса, ну да ладно. Что еще? Элини? Вот тут да. Даже не знаю, как поступила бы. Но точно бы не бросила, не смогла бы. Забрала бы с собой? Или осталась бы с ней?

– Не знаю, – усмехнувшись, ответила я, запрокинув назад голову. Над нами была огромная изумрудного цвета крона, какого-то лиственного дерева. Увы и ах, но моя способность различать растения осталась на уровне: листья – лиственное, иголки – ель. Всё.

– Странная ты конечно, – тихо ответил Тиури, беря из моих рук пустую чашку.

– Обычной быть скучно, – улыбнулась я и, поднявшись, предупредила. – Мы пойдем переодеваться, а вы пока кушайте.