Текст книги "Храм Грааля. Главные тайны Ордена рыцарей Христа и Антихриста"

За барную стойку клерк по особому пропуску притащил, как на исповедальню, одного популярного блогера, пишущего различные политические провокации по заказу. В баре никто не подчинялся перчатно-масочному режиму, но от рукопожатия уклонялись. Блогер Zinger плюхнулся на соседний с пьянющим отставников стул и, хлебнув из протянутого стакана Мартини, включил диктофон.

– Убери это, дружище. – обиженно промямлил чуть окосевший кремлёвский паж, сбив с барной стойки устройство, – Я же хотел по-дружески… Давай пообщаемся и ты сам сделаешь выводы. Быть или не быть, окей?

Он попытался подмигнуть разочарованному визави, с которым пару курсов проучились вместе в МГУ, но потом их пути кардинально разошлись. Точнее, вертикально. Терпеливо вздохнув, Зингер сделал ещё пару глотков и принялся выслушивать пьяный плач человека, подвергнутого астрокизму бурлящей системы. Но к чистосердечным признаниям из пула сквозь скептичные шуточки простолюдина из блогосферы стал постепенно прислушиваться даже бармен.

Несмотря на изрядно принятую на грудь водку, бывший писарь царского наследника разразился всеми придворными откровениями последнего сложного дня, коснувшись первого дня правительственного переворота. Место нашлось и пьяным прорицания сивиллы, о том как мы все умрем в этой проклятой стране бесправия.

Клерк называл внезапную смену главы кабмина обласканного от рождения Романова на революционного Мишленина исключительно переворотом неожиданного альянса сил, что в финале должны были поиметь друг друга, как в порнофильме по мотивам «Сироты казанской» и «Списка Шиндлера». Бархатный переворот без крови. Романов всегда славился отсутствием мышц и крутой команды, поэтому спихнуть его всегда можно было бескровно. Но момент настал лишь после Рождества Христова 2020 года. Инсайдер был убежден в том же самом всемирном заговоре тайного общества, о котором жужжал весь интернет, распространивший видео инициации. Но человек в баре был единственным, кто мог разложить всю расстановку новых сил во власти перед блогером и барменом. Протечка, которой оставалось недолго…

– Дайте сигарет, – с заплетающимся языком обратился он воодушленный идеей и партнёры протянули ему по сигарете. Кремлянин нагло выхватил обе их пачки и начал строить из содержимого образные схемы, – Вот это типа мы, старая команда, которой пожертвовал Романыч… Который меня сегодня этим псам и скормил, лишь бы его не сожрали. Как учил его старый дядюшка из Ленинградского комитета за шашками. А вторая пачка с солдатиками пусть будет новая власть, там сигарет вдвое больше. Сегодня стало известно, что они, назовём их образно хунтой, всё решают и за Мишленина, которого временно отправили на «ковидный» покой… На воспитание, какому подвергали и нашего шёлкового наследника…

– Кстати, кэп, – перебил старого друга блогер и спросил, чуть икнув, – Ты же видел эпик с Атлантом, веришь, что твой бывший босс глава русских иллюминатов?

– Он не босс даже собственной жене! Второй Горби! – выкрикнул со злости моложавый мужчина в измятом деловом костюме, – В прошлом, ещё до разгона Сколково, масоны им просто прикрывались, он лишь картинка, представительские функции. Ни фига не решает сам, ваще. У него под носом его любимого кента Пересветова добивали – молчал в тряпку. Теперь остатки подчищают. И потом Стальских, которых сам буквально поднял, ручался – ни за кого не впрягся. Недаром, его звали фруктовым пюре. Сладенький и податливый, дедушкина гордость. С середины декабря прошла такая директива подготовить почву под возвращение Стальевича из эпохи динозавров, в наблюдательный совет. Непонятно как, но какое-то чудо его воскресило перед Новым годом. Конечно, отвели местечко ему при Романыче, но вроде как, даже Главный с Патриком дали добро. Что-то у них стало меняться в ноосфере, просветление настигло, что ли. Хрен его знает, но… Но на зимних резко поменялся курс – всё переиграли, другие спонсоры и банковская система, как в Америке, поменяла весь расклад – правительство, конституция… Кто-то положил на Стальевича, появился джокер с другой стороны, – клерк вынул подожженную сигарету изо рта и намеренно сунул её в гущу нетронутых сигарет наибольшей пачки, в которой сразу все солдатики занялись тлеющим красным огоньком, – Ну знаете как это примерно делается. Паршивая овца всё стадо и всё такое прочее… Всех настроенных пердосов нефтегазовых насосов ухитрился на свою сторону дёрнуть и против волховцев настроить. Но, сегодня наш Романыч, пропустивший все удары января, как с цепи сорвался. Всех обзванивал, обивал пороги, открыл второе дыхание. То есть, через нас, помощников. Позарез надо было выйти на главу Совфеда Матвееву, Валентину Николаевну. Ну знаете, такая тётка мировая, экс-губер Питера, раньше греческим послом была. Малыш любит прятаться под юбки. Наша Афина Зевсовна – последняя надежда и авторитет, после того, как Анатолия Дмитриевича новая администрация президента продинамила. Звоним, звоним… И выясняется, из особых источников, что ей самой недолго осталось. С прошлого года хунта и лично газовик Яхонтов отставки Матвеевой добиваются. Хотя, в кабинетах поговаривают, что её высший статус не устраивает председателя Госдумы. Саратовский рысак спит и видит себя преемником с полноправной властью… Да только…

Заслушавшийся бармен вдруг очнулся и вовремя выхватил из его рук чадящую пачку через полотенце и бросил её в кувшин с водой. Пепельницы было бы мало, чтобы погасить досаду кремлевского страдальца.

– Нахрена тебе они? Эти либералы или хунта, белые или красные, когда карьеру и бабло нужно делать? – прозвучало из бара туманно сквозь дым. Клерк почувствовал, что нутро выворачивает от обилия табака с дрянной водкой и стал медленно выползать с высокого стула на воздух. Пусть и был «под мухой», героически держал равновесие и всё принятое на грудь, дабы окончательно не изгадить подпольное злачное заведение.

– За державу обидно, за державу… – послышался его пьяный голос из клубной мглы, вдали которой едва мелькал свет утренних сумерек из сочувственно распахнутых перед ним дверей во внутренний двор.

Там на улице под отрезвляющим ветром прохлады он успел лишь пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть свободный воздух. Веки закрылись облегчённо и губы расплылось в блаженной улыбке. Скользнувший мимо серый джип без номеров сделал пару прицельных выстрелов, как в чикагском нуаре. И блаженная ухмылка застыла на лице замолкшего инсайдера Кремля навсегда.

Башня

– Весь сотканный из хрусталя и камня, дворец устремлялся гигантской округлой пирамидой со шпилем в небо на полкилометра. Архитектурное чудо. Город в здании с основанием в семьсот метров в диаметре, масштабом почти в квадратный километр, занимавший практически весь остров. Кристаллический фасад по всей окружности и поверхности отражал солнечный свет, играя бриллиантовыми гранями на солнце, аккумулируя его энергию. Внутри тысячи помещений на сотни тысяч людей. И это самое протяженное основание здания в мире было создано в форме двенадцатиконечной звезды, а вокруг блестела россыпь меньших павильонов-бриллиантов. Само сооружение было словно огромный сверкающий кристалл, выросший волшебной скалой из-под земли или опрокинутый с неба богами. Посмотрите, ребят… – восхищённым шёпотом обратилась к коллегам по агентству Ангела, наконец, оторвавшись от своего ноутбука, и пока брат Лео с айтишником Кудрявым, плохо сдерживая смешки, облепляли с обеих сторон, девушку-индиго продолжила свой странный спич с потусторонним взглядом на сотни тысяч миль, – Тот город-остров и священный кристалл, будто упавшая с неба звезда, Солнце или Сириус, правда?

Не дождавшись ответа и даже не глядя на парней, она под мощным впечатлением от дневного квеста с папирусом и прогулкой по Зарядью, начала сбивчиво вспоминать и что-то цитировать:

– Великий город, который нисходил с неба от Бога… Светило его подобно драгоценному кристалловидному камню… Он имел высокую стену, двенадцать ворот и на них двенадцати ангелов… С востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот… Стена города имела двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов… Город расположен был четвероугольником, и длина, и широта, и высота его равны… Город был чистое золото, подобен чистому стеклу, основания украшены всякими драгоценными камнями, а улицы – чистое золото, как прозрачное стекло… Один в один просто, согласны?

– Я ни фига не въехал, – по слогам протянул компьютерных и сетевых дел мастер Егор Кудрявцев, подмигивая молодому профайлеру Леонарду и с любопытством поглядывая в директорский монитор на фотоподборку разных башен и храмов, – Но тот хрустальный макет зачётный. Что это вообще?

– Ага, малая, ты случайно не перегрелась? – поддакнул ему Лео, проверив губами температуру лба сестры, – Чем тебя этот старикашка из универа опоил? Что за сказочные башни и волшебные камни?

– Отстань, – отмахнулась от него вернувшаяся на землю Ангела и они, как в детстве, немного подрались в воздухе, после чего она, сдув пряди с чуть влажного лба, с профессорским видом начала расшифровывать суть открытий, – На фото проекты английского архитектора, которому почему-то не дали построить небоскрёбы у нас в Москве. А процитировала я «Апокалипсис Иоанна Богослова», про Божий Храм…

– Да ну нафиг, наизусть что ли помнишь?! – засмеялся Кудрявый, держась с карандашом меж зубов на одном краю её стола, и ему с важным видом с другого края кивнул профайлер Стеллер.

– Настольная книга у нашей инопланетянки со школы была…

– … так всё, давайте серьёзней, парни! И попрошу не перебивать! – одернула всех создательница частного детективного агентства с синим украшением на голове, съехавшим набекрень, – Ни со школы, а с выпускного и первого курса. А хрустальный макет – это так и невоплощённый проект архитектора Нормана Фостера. Это просто гений архитектуры! Его торгово-развлекательный и деловой центр Crystal Island, у нас в Нагатинской пойме, где вместо гигантского кристалла построили Диснейленд за те же четыре ярда, а то и большего бабла!

– Что б меня! Четыре ярда зелёных?! – сполз со стола Егор.

– Да нет, рублей, конечно, но всё же было много критики.

– Но ты говорила о кристальном дворце этого чувака так, будто ты его видела где-то во сне или он был построен, осязаем, – начал вкрадчиво домашний психолог, бережно поправив фенечку в волосах сестры, – Колись, что ты задумала и причём здесь библейский сюжет с храмом?

– Во-первых, Фостер не какой-нибудь чувак, а реальный гений, каких не было и нет! – с нехорошим на взгляд штатного психолога-профайлера фанатизмом поспорила Ангела и снова защелкала курсором по тематическим фотографиям в ноутбуке, – Видите?! Только большой мастер мог разработать такой роскошный проект. Чудо света! Вавилонская башня… Причём, на отдельном острове, практически заняв его вширь, как целый городок как Атлантида философа Платона. Ну тот самый утонувший роскошный остров-государство. Я сегодня прослушала долбанную кучу времени о ней от того сомнительного москвоведа Успенского, который Каменев. И могу отныне считаться атлантологом. – усмехнулась она своим верным индиггерам, не отрывая синих глаз от монитора, – Так вот, исходя из его философских взглядов, а профессор МГУ и института Генплана Москвы ещё член розенкрейцерского общества философа Соловьева, древнегреческие философы Платон и Солон следовали мистериям египетских жрецов и возможно самих атлантов о строительстве подобных храмов с кристаллами для бога Солнца на островах.

– Вроде этой стекляшки в Нагатинке или не построенной башни в Зарядье? – пытался переварить новую информацию с ранее изложенной от младшей сыщицы Егор. Когда она достигла их временно заброшенного офиса на Воздвиженке на улицах столичного центра уже смеркалось, но возбужденная хоть какой-то работой и информационной пищей с головоломками братва в уменьшенном составе уже ждала Евангелину там.

– Не стопроцентно, – ответила она, кивая, – Но все эти проекты, древние и современные, мне кажутся связаными одной тайной и одним тайным сообществом. – девушка понизила полушепот с загадочным блеском в потемневших глазах и в офисе повисла волнительным тишина. Можно было услышать топот пробегавших по спине мурашек. Исключительно по женской. Для остальных истина была намного дальше, дальше чем Платон, экземпляр трудов которого в переводе настоящего философа-соловьевца Петра Демьяновича Успенского вместе с работами самого Владимира Соловьева уже ждал внимания индиггеров на виртуальном рабочем столе.

– В общем, я так понял, что этот сэр-пэр Фостер явно вдохновлялся библейскими пророчествами Святого Иоанна про небесный храм ангелов, пропорциях золотого сечения и диалогами Платона, верно? – выдал первую толковую мысль штатный хакер, специализировавшийся в частном агентстве на разнообразном сборе и первичном анализа информации. Зачастую второе у него выходило лучше профайлера Лео, в силу высокой скорости мегабайт в секунду его извилин. Молчаливый школьный друг и родной брат владельцы бюро предпочитал наблюдать и, как дедуктивный гений Артур Конан Дойль, блеснуть лишь финальной отладкой преступления, воссоздав полную картину с психологическими портретами виновных.

К моменту возвращения Ангелы на экстренные сборы в офисе, айтишник Кудрявцев уже успел не только геолокацию таинственных островов с папируса разгадать, но и пробить прочие контакты ненастоящего профессора Успенского.

– Кстати, по твоим островам с папируса, Энджи, – вновь взял слово макропроцессор в квадратных очках, которого звали попросту Кудрявым, – Там, конечно, по всему земному шарику разброс, но связь смысловая прослеживается. Твой гений должен был создать заменитель сталинской высотки в Зарядье, но в итоге допустили его до другого государства Казахстан, где он отгрохал реальную пирамиду – деловой центр «Дворец мира и согласия» и до реставрации питерского острова «Новая Голландия» с его новыми арт-обьектами.

– Ах да, – вспомнила она, снова вооружившись смартфоном с отсканированными страницами всех сторон папируса и мессиджами ребят из Вотсаппа, – Странно, что в той ценной бумажке Зарядье объединено с соседним островом Балчуг, где стрелка со статуей Петра I. Кстати, Новую Голландию…

– Как раз русский царь, по совместительству первый на Руси масон, и построил. – подхватил мудрый профайлер, постоянно угадывающий мысли сестры.

– Вот именно, – согласилась она, – А вообще, знаете… Чего-то этот «доктор Петер» гнал про то, что на подлинном Александрийском папирусе, который я нашла через спам и бук-кроссинг, записи середины прошлого века… Ведь тогда ещё парка не было, а была гостиница и на острове Русском на Дальнем Востоке ничего особого не было. Дядька с двойным дном, не только двойными данными. И потом говорил угрожающими загадками, и дал мне эту монету… – задумалась на секунду Ангела пока парни вырывали друг у друга антикварную монету, чтобы рассмотреть вблизи её достоинство, – Кудрявый, что там по пирамиде Фостера, которую он всё-таки построил где-то в Азии? И ещё, надо выяснить, есть ли общий спонсор на стройках всех обозначенных в папирусе островов?!

– Пирамида Фостера в Нурсултане-то? То есть, в Астане? Или в Алма-Ате? – ради смеха переспросил он и, перелистнув что-то на планшете, предъявил фотоотчёт с подборкой пирамидальных проектов, построенных в современности. Единственная на весь офис красавица крайне вдумчиво впилась глазами в скриншоты пирамидальных небоскрёбов и молодые искатели в ожидании засмотрелась на неё, забыв про эксклюзивную шотландскую монетку в тридцать три фунта. А индиго всё листала и что-то бормотала в своих потусторонних мыслях избранной кем-то по ту сторону спамовского интернета.

В один момент Ангела остановилась, водя пальцем по сенсорной панели, на фото с развлекательным центром в Вегасе в виде небольшой, но эффектной пирамиды со светящимся навершием-кристаллом, пускающим лучи в небо и вокруг. Это была в точности иллюминатская лучезарная дельта с американского доллара и фантомом второй части её незабываемого сна детства про белого ангела, ожидавшего две тысячи лет. И девушка решилась озвучить коллегам самые сокровенные секреты, которым суждено было лечь в основу первого для агентства безвозмездного расследования. Сначала кратко повторив историю, поведанную Успенскому, она пересказал свой яркий сон более развёрнуто.

– Когда исчез голос, говоривший про смерть Сталина, и белый свет надо мной в небе погас, я долго шла одна, как-бы по наитию, куда-то в чащу. Это был не лес, конечно. Какая-то роща из низких цветущих кустарников и акаций. Шла на свет, который пробивался сквозь ветки всё сильнее по мере моего приближения. Они светились очень ярко. Меня магнитили они и эта чаща. Я нетерпеливо раздвинула последние ветки с белыми цветками и чуть не ослепла от сверкающего выше над полянкой большого кристалла. Он как раз был в форме пирамиды, только перевёрнутый, как в Лувре под потолком. Перевёрнутый, он медленно крутился и блестел на солнце разноцветными гранями. Это я хорошо запомнила. После чего я вдруг сквозь лучи заметила движение и силуэт. На поляне был ещё кто-то. Он вышел в центр под самый камень и выпрямился. Очень красивый высокий мальчик со светлыми волосами, голубоглазый. Вернее юноша, лет семнадцати. И я вдруг поняла… Ощутила, что он мой сын…

В будущем, конечно. Когда мне это снилось, я сама была его младше, но с такой радостью и любовью его обняла!

– Я сейчас расплачусь… – с долей сарказма сказал Егор, осторожно перебивший почти киношный рассказ и девушка сменила просветлённую мечтательную улыбку на кислую рожицу, вернувшись на землю.

– Ну и дурак ты!

– Нет, прости, сис, мы в потрясении, – поддержал её брат, повернув к себе на компьютерном кресле, – Я вот даже обижен, что ты за всю жизнь мне такого не рассказывала. Здесь же и Фрейд, и Юнг и Мишель Нострадамус!

– Он, кстати, тоже был на меня очень обижен… – вновь погружалась она в свою потустороннюю задумчивость.

– А почему он был обижен? И что он говорил тебе про кристалл? – поймав с индиговой сестрой одну волну, уточнил Лёлик, не замечая гримас Кудрявого.

– Мы не говорили, но мысленные слова мальчика звучали между нами. Он всё не мог простить, что рос без меня… Потому что меня рано не стало и ему никто даже не рассказывал, любила я его или нет.

– Стоп! Кто это ОН?! – не выдержал приземлённый рационалист, обвешанный гаджетами и софтами.

– Савва… Почему-то толпы народу называли сына Саввой… – без тени иронии и здравого смысла, как на духу ответила Ангела.

– Я сейчас чокнусь с вами! – сквозь смех выкрикнул Егор, переводя свои сверкающие очки с главной сыщицы паранормального агентства на её брата. Такой бредовой сверхъестественности за всю четырехлетнюю практику компьютерщик в офисе ещё не слышал, хотя хлебнул многое. На подмогу вовремя пришёл Лео.

– Дружище, представь это просто, как слияние двух временных измерений. Для сновидений это норм, там нет никаких преград. Сис, что ты сама сейчас про это всё думаешь?

– Теперь уверена, бро, что тот перевёрнутый камень, бриллиант, и есть главная реликвия вольных каменщиков, который они искали по всему миру, а потом веками прятали от других. Сын во сне говорил, что камень – уникальный дар свыше. Может спасти, а может разрушить мир до основания. Он всегда делал обладателей самыми счастливыми и богатыми в мире, дарил власть над миром людей и богов. Подобное я чуть позже читала о краеугольном камне и чаше Грааля в масонских книгах. То есть, вот вам моя эксклюзивная версий, что Краеугольный камень и чаша Грааля – это одно и тоже, лишь разные образные названия. Реликвии имели происхождение от Иисуса Христа и царя Соломона, построившего первый Божий храм при помощи мастера Хирама, которого упоминал и тот Атлант с видео горящего бала. А священный камень первые мастера-тамплиеры перепрятывали в новые и новые тайники, другие крепости и храмы. Как у Дэна Брауна в «Коде да Винчи», но там всё неточно и выдумано… Реальный священный камень, даший божественную власть и дьявольское богатство, тысячи лет менял хозяев и страны. Он порождал мировые войны. В итоге, его отбили чудаки и каменщики его потеряли. Но, как я поняла по собственной аналитике тогда и сейчас, после речи атланта Феникса и общения с Успенским-Каменевым, этот пирамидальный алмаз, просто необходим для постройки единственно точного храма единого бога на земле. Он не должен разделять человечество, он должен объединить все нации и конфессии, потому что Создатель один для всех. А его камень и его храм – это основа и исконная цель существования тайного общества вольных каменщиков. Лео, наверно хочешь спросить, где он сейчас по моим предложениям?

– В десятку, телепат. Выходит, это сверхзадача…

– Тогда смотрите сюда, на карточный расклад с подброшенного мне папируса, – Ангела перекинула фотографии со своего смартфона на флэшку, подключенную к рабочему компьютеру, и перед тремя молодыми и азартными лицами уже на большом экране по-новому заиграли тонкие штрихи, изображавшие малопонятные для мужчин картинки карт с цифрами и буквами иврита, – Это ряд старших арканов карт колоды Таро, масонская колода Тота, всё выложено по порядку, все двадцать два. Я неплохо с ними знакома ещё с прошлого…

– … с прошлой жизни, когда она была цыганкой из Нотр-Дама, гадала по руке и картишкам. – шуточно пояснил Егору брат и вызвал на себя её гневный взгляд.

– Всё Ок, – весело отмахнулся хакер, – я в вашей семейке уже ничему не удивляюсь.

– Не ерничайте, – огрызнулась сестра, – Лёлик, забыл, что я правда пару лет в детстве с подружками гадала? Но тогда это был детский лепет. Сейчас в старших арканах я вижу ветхозаветную историю человечества из Библии. Всё наглядно и каждый поймёт, если вспомнит и всмотрится, размышляя образно и схематично, как в примитивных ребусах. Колода Таро – это действительно наскоро записанная на табличках версия древней Библии горящих египетских иерофантов Александрийской библиотеки, а цыгане – это кочующие потомки древних египтян и может быть самих атлантов. Всю сакральность уничтожило время. Но память о том, что эти Александрийские таблички показывают наше прошлое и будущее, осталась. Сейчас в полной колоде карт около восьмидесяти и с десяток толковых раскладов, показывающих простое людскойе будущее. А изначально задумывалось мировое. В юности с ними я завязала, потому что услышала, что карточные гадания съедают судьбу самой гадалки. Грешно типа. Только теперь понимаю, почему. Нельзя гадать на священных писаниях. Когда огромная библиотека в египетской Александрии горела и была ограблена, то мудрецы по-своему, как могли, сохранили судьбу всего человечества. Что было, что будет, чем сердце успокоиться… – так томно и вкрадчиво проговорила она, что пылавшие сердца рядом в самом деле успокаивались, но желание узнать тайну ценного папируса, камня и монеты в индигеррах крепло всё сильнее. Через паузу Ангела Стеллер смерила своих слушателей пытливым взглядом и обратила их внимание на каждую из озвученной по названиям карт, а затем на одну в особенности, – Смотрите, двенадцатый аркан перед картой Смерти, Повешенный… Видите?

– Ну и…

– Он так называется, но изображается абсолютно на всех версиях колод повешенным вверх ногами, будто его никто не распинал и подвесил он себя сам…

– И? Что?! – не понимал ещё профайлер, а Кудрявый с тонкой ухмылкой полез в свой взведенный на готове, как курок, планшетный компьютер.

– А то ребятки, что апостол Пётр был именно так вверх тормашками повешен распявшим его за веру римским императором Нероном. – без раздражения, а с фирменным удовольствием от отгадок ответила гениальная девочка-индиго.

– И произошло это почти две тысячи лет назад на одном из римских холмов в Ватикане, – подтвердил Егор, зачитывая факты из интернета, – Как-раз возле цирка Нерона, где установили привезённый из Египта камень-обелиск, а рядом, спустя более тысячу лет, была воздвигнута главная святыня католиков Собор Святого Петра. И главное, ребят, слушайте сюда! По соседству, на месте распятия апостола Павла была построена пирамида неправильной формы, которая существует по сей день! Пирамида Цестия её теперь называют. В общем и целом, ватиканский Собор Святого Петра или Собор Святого камня построен вместо пирамиды-усыпальницы апостола Петра рядом с пирамидой апостола Павла и настоящим египетским камнем-обелиском в в четыре тысячи лет и он сохранился до сих пор – стоит посреди площади Святого Петра перед собора и отсчитывает солнечное время!

– Сенсация… – с коварной улыбкой прошептал Лео.

С новой волной мурашек Ангела соскочила со своего крутящегося кресла и прильнула к планшету Егора, не веря глазам. Когда увеличенные глаза удостоверились, что настоящая пирамида и египетский камень действительно спокойненько громоздятся посреди италийских святынь Вечного города почти две тысячи лет, она вернулась к своему смартфону со фотографиями египетского папируса, на котором были обозначены в том числе координаты Ватикана, и ещё разок набрала номер пропавшего без вести профессора МГУ.

– Что, клиент, «не алё», да? – рационально подметил хакер, прочитывая дальше инфосправки из интернета, – Энджи, не парься больше. Трубу профессор точно скинул и махнул за бугор. Видать, понял что ты, то есть, мы его запалили или ещё какие «ноги» заметил.

– Да, за нами ещё в Зарядье черный фургон приглядывал и прослушивал, кстати… – с прежней бледностью и нехорошим чувством дежа-вю от одного из первых расследований «Индигетов», когда убили их друга Женьку, девушка осторожно раздвинула жалюзи потемневшего окна, – Возможно, они видели, как Успенский давал мне эту монету. И книга с папирусом остались у него. Мог сорваться с ней куда-то, это очень дорогая для его общества штука. Или от «хвоста» в самом деле удрал. Успенский до посинения испугался, когда я включила видео с его коллегой по архитектурному бюро Москвы Вячеславом Глазовым. Очень известный в стране архитектор, обладатель масонской премии «Золотое сечение». Тот восемь лет назад внезапно умер во время обсуждений нового генплана Москвы. Сердце. Также, как и у главного святилы московского комитета по архитектуре и института этого долбанного Генплана профессора Горбачева. Почти ровесники, возможно, однокурсники, коллеги или единомышленники… Оба скоропостижно скончались в 2012, когда план готовили и его перебила полностью обосновавшаяся в мэрии казанская группировка Хануллина, который Зарядье застроил. Доктор Петер, который не то Успенский, не то Каменев, очевидно боится, что и его замочат.

– Систер, открою секрет, – с важной ухмылкой обратится Лео, – Теперь замочить могут и тебя. Впрочем, как всегда…

– Тогда пусть займут очередь сконца! – рассмеялась она.

– Значит, план такой, – с небывало серьезным, чуть испуганным видом, кивнув единственному здравомыслящему человеку офиса, Леонарду, Кудрявый взялся за карандаш и начал писать какие-то новые идеи и адреса Москвы, Петербурга и Рима, при этом, продолжая говорить уже шёпотом, – Тебе придётся поднять своего кэпа Горского. Если хочешь когда-либо ещё живой увидеть книжечку с профессором или своего сына с кристаллом. Вместо света в конце тоннеля и раннего лекарства против морщин. Я пробил тут по своим источникам, что колод Таро много, среди масонов и оккультистов ещё больше. Впервые появились именно в Риме, по египетским мотивам их создали для влиятельной семьи итальянской ложи Висконти. Но позже они условно разделились на две категории. Английскую и французскую. Первая более современная с иллюминантским оттенком Кроули, сплошная каббала и сатанизм, популярный в США в том самом тайном обществе «Череп и кости», на которую тебе профессор намекал и откуда монетку привез. А вторая, французская колода, сугубо розенкрейцерская, с египетскими корнями. Она и изображена на папирусе. Это колода мистика и оккультиста Элифаса Леви, которую потом ещё прокачивали Поль Кристиан и Папюс. Суть не особо изменилась и не открылась для всех смертных. Они лишь приперчили всё астрологией, шифрами и той же каббалой. Редкостная хрень, на мой взгляд, но… – сделал важную паузу Егор, глянув на Ангелу, – Эту колоду старших арканов с повешенным апостолом Петром глубоко изучал и накатал целый талмуд настоящий философ Петр Успенский, умерший ещё во время войны в Британии. А перевыпустили на английском эту книгу про Таро с намеками на атлантов и Платона уже в Нью-Йорке стараниями дипломата Николая фон Бока. Хотя он в издании значится переводчиком. Этот особенно важный для нас тип, к сожалению тоже умер, но успел при жизни создать в Америке Русское общество философа Соловьёва, побыть послом в Ватикане и членом Русского апостолата. Ещё иезуит какой-то… – запнулся вдруг парень. Малопонятное устаревшее слово зацепило лишь главную получательницу видео со сгоревшим атлантом.

– Что? Каким иезуитом?

– Да иезуит византийского обряда какой-то этот Бок. Важнее то, что он тусовался в своё время в Ватикане, будучи католическим священником от русского общества Калифорнии.

– Друзья мои, это просто огонь! Как насчёт наследников фон Бока?! – воодушевился Лео. – Поищем, свяжемся?

– Можно. Не то слово огонь, крупный зверь в нашем деле, если учесть, что сегодня вечером Успенский по новым документам на Паоло Петроса вылетел в Италию. – ошарашил всех хакер, – Такого пассажира чартерного вип-рейса распознала моя программка подбора лиц. Взял аву Успенского из ВКонтакте и чутка взломал сервак Шереметьево. Похоже твой профессор, не даром Петькой назвался и следует наверняка в Ватикан.

– К Собору Святого Петра или в самому Папе… – словно самой себе пробормотала Ангела, поднимая глаза на брата, – «Петрос» на греческом – «камень», понимаешь? Собор Святого Камня и повешенный вниз головой… Пирамида в Лувре и мой пирамидальный бриллиант над сыном во сне был также перевернут, понимаешь?

– Моя твоя понимает, хотя почти китайская грамота! Но давай теперь всё самое ценное думать про себя или письменно. Мы вписаны в матрицу, крошка, чёрные фары у соседних ворот…

Кудрявый блеснул зеленоватым светом линз в очках и указал карандаши на свою записку. Офис вновь пропитывался незримой паутиной липкой паранойи, но, как показывала детективно-розыскная практика, это стоило того. Из кривой клинописи человека давно сменившего пишущие предметы на сенсор, следовало, что Егор в довершении ко всему связался в соцсети с последним контактом Успенского-Каменева по архитектурной кафедре. Экстравагантная дама-искусствовед его же возраста в данный момент трудилась эрмитажной хранительницей при питерском лицее Петришуле. Познакомилась она с профессором во время короткой совместной работы в Третьяковке, касавшийся реставрации исторического здания, которую помогала проводить некоему поэту-мистику Николаю Шатрову. Ником у жительницы сразу двух столиц России значилось нечто, вроде «Лолы Лавуа, и почтенная мадам была бы не против тряхнуть стариной во благо расследованию. Она была всерьёз обеспокоена пропажей давнего близкого друга. Однако, накануне она на длительное время перебралась в Петербург по службе в музее при старинном лицее Святого Петра и Павла и любезно приглашала московского студента-антикварщика, коим прикинулся Кудрявцев, к себе на брега Невы.