Текст книги "Стая Белого Волка. Возвращение мечты"

Че задумчиво посмотрел на меня:

– Я всегда тебе верил, направляющая! Твою историю я тоже хорошо помню. А сделать все от меня зависящее, чтобы быть вам более полезным, я просто обязан. Особенно теперь, когда стая вновь собралась и цель намечена.

– Вот, это – другой разговор! – радостно воскликнул Дин и так хлопнул своего друга по плечу, что он чуть со стула не упал.

Я сразу же предложила пройти наверх, чтобы, не откладывая в долгий ящик, провести диагностику. Там мы помогли Че быстро раздеться и лечь на диван в гостиной, после чего я встала рядом с ним на колени. По правде говоря, я очень надеялась еще на один подарок своей прабабки. От нее в наследство мне досталась способность чувствовать руками, где у человека больное место, и насколько там все плохо. А также понимать, можно ли тут помочь или все уже необратимо. Жаль, что умерла она, когда мне было всего десять лет. Скоропостижно, потому как сослепу в яму упала. Лечить-то она меня толком научить и не успела, считала, что мала еще, могу случайно сама за пациентом на ту сторону уйти. Говорила, что бывает такое, когда слишком хорошо настраиваешься на близкого тебе человека и не хочешь его отпускать. Но придется пользоваться тем умением, что есть. Так вот, в непосредственном контакте с телом, не находила я у Че «холодных зон», то есть необратимых изменений. А вот, «горячие», больные то есть, были. И с ними надо разбираться.

Хорек изрядно удивился, когда я попросила его принести бутыль с самогоном.

– Да это – для снаружи, а не вовнутрь! И не мне, а Че, – рассмеялась я, глядя на Алешкину физиономию. – Ему спину протереть придется, иголки втыкать буду. А ты, Дин, неси все обогреватели сюда, чтобы Че воспаление легких не схватил.

Они оба подхватились и ссыпались вниз, я же раскрыла тетрадь и уставилась на карту активных зон, нарисованную Кириллом. Большую часть из них мне удалось проверить на себе, но спина мне была доступна лишь чужая. Хотя, и в этой области некоторый опыт у меня уже был.

– А ты точно уверена, что тут иголки необходимы? – спросил, невольно поежившись, Че.

– А ты, что, уколов боишься? – добродушно усмехнулась я, успокаивающе похлопав его по спине. – Я не буду делать ничего, что не проверила на себе. Мне Док не только спину иголками вылечил, но и кровотечение остановил, которое по-другому прекратить не получалось. Так что – расслабься и получай удовольствие!

Тут я кое-что решила для себя и, отложив тетрадь, начала снимать джинсы. Выпрямившись, я увидела в дверях немую сцену: Хорек с бутылью и Дин с обогревателем, молча, смотрят на нас. Они, небось, только последнюю фразу и слышали.

Я не могла не рассмеяться:

– Проходите, чего застряли! Пора начинать, в конце то концов!

Быстро протерев спину у Че, я показала Дину, как правильно сложить у Че руки и зафиксировать плечи. Сама же, я устроилась у него на пояснице, обездвижив спину с другой стороны. Пройдясь последний раз руками по спине, чтобы установить прочный контакт, я начала вытыкать иглы, внимательно следя за обратной реакцией. Ошибиться я не имела права. Сердце у меня билось с такой силой, что шум крови в ушах заглушал все остальные звуки. Похоже, что рисунок зон у Че довольно близко совпадал с картой Кирилла, поэтому пора было переходить ко второму этапу. Иглы, что остались в наследство от Дока, были, весьма своеобразной разработкой, полыми, с мини капсулами на концах. Вводя их содержимое в определенном порядке, мне удавалось добиться расслабления нужных мышц. Одновременно я почувствовала, что благодаря непосредственному соприкосновению наших тел, контакт полностью установлен, и мне удается начать подкачивать его своей энергией. Только бы хватило. Голова кружилась все сильнее, но мне удалось завершить схему. Теперь дело за Дином. Тот правильно запомнил и провел «вытяжку» Мастера.

– Ну, а теперь – встань и иди! – скомандовала я, спрыгивая на пол.

Я знала, что под действием лекарств Че не будет мне сопротивляться, а Дин сумеет правильно осуществить последний этап. Но, все же, сердце у меня ушло в пятки, когда я потянула его к себе. И он встал и пошел. И не упал. И лишь когда мы осторожно уложили его обратно, я поняла, что меня, прямо-таки, трясет. И не только от холода. Я медленно осела на пол.

– С тобою все в порядке, Инь? – кинулся ко мне Алексей.

– Сейчас будет! – прошептала я, нашаривая в шкатулке еще одну иголку.

Для себя. Ту самую, с коктейлем на крайний случай. За нее, как предупреждал Док, мне придется расплачиваться, но я должна довести дело до конца. Воткнув иглу себе в бедро, я незамедлительно почувствовала прилив сил, и, снова устроившись на спине у Че, начала заменять одни иглы на другие. Я, в свое время потратила много времени и задействовала все свои знакомства, чтобы собрать полностью тот набор, что был записан в тетради у Кирилла, в связи с моим случаем. И он таки пригодился. Этого должно было хватить, чтобы запустить самовосстановление организма. А недостающую энергию я отдам сама, сколько сумею. Даже, если придется уйти за грань. Потому что долги положено отдавать. Сил моих хватило едва-едва, и я буквально сползла на диван рядом с Че. Я успела устроиться рядом с ним, и прижать ладонь к его левому боку, чтобы не прерывать контакт.

– Не давайте ему шевелиться еще час, – прошептала я, проваливаясь в мутно-кровавую мглу.

– Очнись, Инь! Ну, пожалуйста! У тебя кровь идет из носа и изо рта! – отчаянный голос Хорька выдергивает меня из забытья.

Я понимаю, что он трясет меня за плечи, и это разорвало контакт с Че. Мне с трудом удается открыть глаза.

– Не давайте ему шевелиться, пока я не удалила иглы, иначе все насмарку! – прошептала я, пытаясь поднять голову.

– Да, ты же просто убиваешь себя! – возмущенно ответил Алексей.

– Со мной все будет в порядке, только помоги мне сесть и принеси стакан горячего чая с медом, он в маленькой баночке на кухонном столе, – говорю я, пытаясь утереть кровь полой своей рубашки.

Хорек поднял меня и прислонил к стене, на краю дивана, а затем кинулся вниз, на кухню. Потихоньку приходя в себя, я сумела сфокусировать взгляд, и увидела Дина, который сидит на полу рядом с диваном, зафиксировав в двух местах спину Че. А тот мирно похрапывает.

– Это хорошо, что он спит, значит, все идет как надо! – с трудом выдавила я из себя.

– Себя только чуть не угробила! – продолжает возмущаться Хорек, вернувшийся с кружкой горячего чая.

– Я должна была вернуть ему долг! Но зато, теперь у нас есть шанс победить, – ответила я, отхлебывая чай из кружки, которую Алешка поднес к моим губам. – А сколько времени прошло?

Я еще не настолько пришла в себя, чтобы разглядеть стрелки на часах.

– Около полутора часов! Мы почти полчаса пытаемся тебя разбудить! – в голосе Дина тоже звучит нескрываемая тревога. – Может, мне самому иголки повыдергивать?

Я отчаянно затрясла головой:

– Ни в коем случае! Я сама, ведь, их в определенном порядке удалять надо!

Допив чай, я почувствовала в себе достаточно сил, чтобы аккуратно удалить иглы, возвращая их в соответствующие контейнеры в шкатулке. После чего, велела накрыть Че одеялом и оставить досыпать. Сама же кое-как оделась и с помощью Хорька поплелась на кухню.

– Ты можешь вразумительно объяснить, что тут творилось? – продолжал возмущаться он, наливая мне новую кружку чая. – Ведь, Че, и в самом деле, нормально ходил!

Прислонившись к стене, я двумя руками забрала у него кружку:

– Если он проспит до завтра и сам встанет, то все удалось. А ты относись к этому, как к колдовству, если хочешь. Хотя, Кирилл все довольно строго, по науке, объяснил. А я кое-что от себя добавила.

– Опасные все эти игры, Инь! – поддержал его Дин, нахмуренно разглядывая меня. – Ведь, ты за этот час так с лица спала, что, похоже, потеряла несколько килограмм веса и пару лет жизни, в придачу!

Я ободряюще улыбнулась ребятам:

– Будем надеяться, что оно того стоило! А для чего же еще тогда друзья нужны?

Звук подъезжающих мотоциклов прервал нашу перепалку.

Вернувшиеся Кот и Лис не только подтвердили наши предположения по поводу происхождения банды, но и еды с собой привезли, потому как путь домой мимо старого рынка пролегал. А там, если поторговаться, всегда можно каких-нибудь обрезков нарыть. Надо было брать себя в руки и готовить обед, попутно составляя план, как нейтрализовать оставшуюся часть противника.

Варить бульон пришлось из таких костей и мясных обрезков, которые мой старый пес посчитал бы оскорблением для себя. Он, в советское время, состоял на воинском учете, как служебная собака, потому как был чистокровной восточно-европейской овчаркой, а еще прошел полный курс подготовки в ДОСААФ. Призвать его, для службы на границе, однако, не решались, так как признавал за хозяина этот угольно-черный девяностокилограммовый зверь только меня и деда. А разогнуть альпинистский карабин или погнуть железную коновязь для него было – раз плюнуть. Но мясное довольствие ему было положено. Не самое лучшее, конечно, мясо, но с тем, что нынче в кастрюле варилось – не сравнить.

А Че сейчас, для восстановления, белковая пища нужна. И витамины, по возможности. Поэтому решили сварить щи. Не зря они исконно русским блюдом считаются. В них и мясо, и овощи, и первое блюдо, и второе, если погуще наложить. А если с хлебом – то, и вовсе, ничего больше не надо.

Ребята помогали мне, в меру сил и умения, и параллельно выспрашивали: как все прошло, и какие прогнозы у Че на будущее.

– На мотоцикл ему еще, конечно, рано. Но нам с Дином, похоже, удалось все на место вправить. Но порванное целым сразу не становится. Ближайшую неделю ему постельный режим и уколы светят. А дальше, по-хорошему, ему бы в санаторий на реабилитацию, под хорошим присмотром. И специалиста по лечебной физкультуре. В советские времена это было бы реально организовать. А сегодня, пожалуй, лишь за границей, – высказала я свое мнение. – Если бы удалось где-нибудь денег найти, то можно было бы с Князем, в Прибалтике, связаться. Он бы нашел хорошее место.

Дин сокрушенно покачал головой:

– Да, кто ж нам сейчас такие деньги даст! Тут ребятам, после госпиталя, и нормальных протезов-то не всегда дождаться удается, а ты говоришь – за границу на реабилитацию. Кому нынче отработанный материал нужен!

Я упрямо встряхнула головой:

– Ну, значит, будем сами искать. А пока обходиться тем, что есть. Я буду лечить, а вы – развлекать и караулить, чтоб не сбежал.

За следующие две недели мы потратили все свои заначки на то, чтобы, используя все наши связи в больницах и госпиталях, добывать необходимые для Че лекарства. Он, явно, шел на поправку, и парням стоило огромных усилий удержать его в постели. Приходилось кому-нибудь постоянно с ним дежурить, не давая играть с его любимым предметом – мотоциклом. Тяжести еще не для него.

Кот с Лисом пытались, в меру имеющихся сил и времени, разузнать побольше о противнике. И проследили-таки следующее нападение на мастерскую. Сгорела она среди бела дня. Свидетели говорили, что какой-то ханыга бросил на крышу какой-то пакет, она сразу и занялась. Когда приехали пожарные, то тушить было уже нечего. Хотя, все ценное парни оттуда перевезли на базу, но все равно обидно. Они объявили нам войну, так им же хуже.

Глава 2. На тропе войны

Любили у нас, в сталинские времена, многоэтажные дома строить в виде буквы «П» или почти замкнутой коробки, оставляя в середине заасфальтированный двор, уставленный лавочками, или даже небольшой скверик. К нашему счастью, тут имел место классический вариант, то есть двор. Я некоторое время жила в таком месте, а потому знала, что из подъездных окон, расположенных на концах дома можно легко заглянуть в окна квартир, расположенных в другом подъезде. Через окуляр бинокля. Или оптический прицел. Я уже использовала и то, и другое. Оставалось лишь немного подождать. Телефонного звонка. Люди почему-то считают, что на верхних этажах домов не обязательно использовать плотные шторы, а то, и вообще, их не задергивают. Даже в спальне.

– А она – еще совсем молоденькая! – услышала я над ухом шепот Хорька.

Это он теперь спальню в бинокль разглядывал, а заодно, и молоденькую девицу в кружевном нижнем белье, которая, лежа на широкой кровати, обрабатывала ногти.

– И красивая. Но выбор она неправильный сделала, – заметила я, прилаживая поудобнее приклад винтовки, в очередной раз порадовавшись, что забрала когда-то, во времена распада Структуры, из тира свое пристрелянное оружие.

– Но ты, ведь, не собираешься и ее убивать? – не знаю, чего уж было больше в его голосе: отвращения или испуга, что совсем не вязалось с его военным прошлым.

– Убивать – не собираюсь, но если она выскочит из квартиры и начнет с криками метаться под ногами, то испортит всю игру, – раздраженно ответила я.

Мужчины, почему-то, часто начинают колебаться, если в дело замешана женщина, особенно – красивая. И даже способны поставить под угрозу исход всей операции. Прав был Белый Волк, когда девиц ведущими своих боевых групп назначал.

– Она же, ведь, ни в чем не виновата, просто время такое! – Хорек сдаваться не собирался, жалость одолела.

Девчонке-то, действительно, лет шестнадцать, от силы.

– А приличными людьми можно оставаться в любых обстоятельствах. И решить для себя, какую ты жизнь больше любишь: красивую или спокойную. Для этой крали, определенно, не секрет, чем ее дружок занимается. И если не перестанешь мне над ухом нудеть, я тебя к Че, в машину, отправлю. Отвлекаешь потому что, – я понимаю, что говорю излишне резко, но другого выхода нет.

Он что, хочет, чтобы три недели подготовки прахом пошли? Алешка, конечно, не виноват, что девочки сегодня не балеринами или стюардессами стать мечтают, а постоянными посетительницами расплодившихся без счету саун. Мне постоянно вспоминается случайно подслушанный разговор, который вели совсем молоденькие девчонки, лет по двенадцать – тринадцать всего. Они с искренней завистью смотрели на выстроившихся в шеренгу перед баней размалеванных девиц, среди которых посетители выбирали себе спутниц на сегодняшний вечер. «А ведь, им, кроме денег, еще еды и выпивки дадут!» – мечтательно протянула одна из них. «И помыться бесплатно можно», – практично заключила другая.

Прав, наверное, Алешка. Еды сейчас далеко не всем хватает, и ванна, до сих пор, далеко не в каждой квартире стоит. И виноватых в этом не на нашем уровне искать стоит. Но наша цель, если уж не сделать чище и справедливей весь мир, то хотя бы, улучшить обстановку в своем районе. Или хоть попытаться.

Завершить нам спор не удалось, потому как девчонка кинулась к зазвонившему телефону, стоящему на вычурной прикроватной тумбочке. А затем, видимо на ее зов, в комнате появился мужчина. Тот, которого мы ждали. В отличие от здоровенных, бритых налысо, бугаев, ходивших у него в подчинении, мужчина был довольно хлипкого сложения, да, и одет был не в «адидасовский» спортивный костюм, столь популярный у этой публики, а в костюм с малиновым пиджаком, что так любили нынешние новоиспеченные бизнесмены, которых за границей называют «новыми русскими».

Он взял трубку, но через несколько секунд бросил ее. А затем снова схватил и начал набирать новый номер. И я, дождавшись, пока он договорит и положит трубку, выстрелила. В раззолоченный телефон. А затем, взяла прицел пониже и выстрелила в ногу. Девчонке. А ее кавалер, подтверждая мое мнение об этой публике, бросился не к ней, а к кровати, выхватил из-под нее спортивную сумку и, согнувшись, метнулся к выходу. Но там уже наши ребята ждут, а я его вспугнуть должна была, чтоб он дверь сам открыл.

– Убери в футляр и – к машине! А мне в квартиру надо заглянуть, – рявкнула я Хорьку, сунув ему в руки винтовку.

И бегом кинулась в противоположный подъезд, потому что заметила оставленную у телефона записную книжку.

К известной нам квартире я подбежала, когда Лис уже стоял, держа в руках сумку и ключи от машины, а Кот затаскивал вовнутрь ее бывшего владельца. Оттолкнув его, я заскочила в квартиру, предварительно накинув капюшон на голову и прикрыв лицо шарфом. Кожаные перчатки защитили руки, когда я вырвала телефонный провод из розетки. Влетев в спальню, я схватила с тумбочки книжку и мельком взглянула на девчонку. Та скулила на полу, зажимая руками рану на ноге. Крови не очень много вытекло, выберется, если повезет. Выбегая из двери, я захлопнула ее за собой. На крики и выстрелы в подъезде нынче никто не выходит, на вопли же внутри квартиры, и вовсе, внимания не обращают. Лихое время, но нам все это на руку.

Выскочив во двор, Лис нажал на кнопку сигнализации на брелке автомобильного ключа. Хотя, и так было ясно, кому мог принадлежать старый «мерседес» цвета ивового листа, стоявший на газоне, прямо под окнами. Натащили в страну старого хлама из Европы, у каждого мелкого бандита своя иномарка есть. А во времена моей юности «Мерс», для обычного человека, мог быть лишь несбыточной мечтой, даже подержанный. Зато, новенькие «Жигули» были по деньгам даже инженеру в вузе, правда, когда своей очереди дождешься.

Из влетевшего во двор нашего старенького «жигуленка» выскочил Хорек с канистрой бензина в руках. Открыть у «Мерса» дверь и плеснуть туда бензину заняло считанные секунды. Следом полетел комок горящей ветоши, а затем наша команда попрыгала в машину и укатила. Теперь наше дело – рассредоточиться и ждать, не привлекая внимания, на заранее подготовленных позициях, когда дружки убитого подтянутся. Он должен был их после нашего звонка позвать. А нечего было мастерскую поджигать. Ну, не выходит у нас, как-то, с мирной жизнью!

А вот, следующее утро на базе выглядело, на удивление, мирно. Поразительно, насколько стало теплее в доме от присутствия живых людей. После завтрака я взялась прилаживать Алешке новую фигурную заплатку на джинсы, которые он располосовал прошлой ночью. И поминала добрым словом Артура, который когда-то снабжал нас из «Березки». Остались в прошлом те времена, когда я могла выкинуть джинсы, даже если они, просто, сильно испачкались. А теперь я довольно много времени проводила, латая старые джинсы своих друзей, которые они донашивали с прежних времен, вперемешку с частями военного обмундирования.

Одновременно с этим занятием, я беззлобно переругивалась с Че, который возмущался тем, что я все еще не разрешала ему садиться на мотоцикл. У него еще начальный курс лечения, по программе Дока, не закончился, да, и последующая реабилитация не помешала бы. Ему бы радоваться, что ходит без проблем и машину водит, так – нет, ему сразу на «коня» надо. И время от времени, поглядывала на Кота, который старался разобраться в записной книжке, которую я принесла вчера. Каждый из нас попытался найти что-то знакомое в море имен, кличек и телефонных номеров.

Владелец той квартиры в «сталинке» оказался не только руководителем бандюгаев, обирающих окрестных торговцев и мелких предпринимателей, но и кем-то более крупным, судя по количеству денежных пачек, найденных в его сумке. И там не только наши «деревянные» оказались, но и «зеленых» было предостаточно. А этого на мелких лавочниках не заработаешь. И из дому он больно резво убегал, значит, было, чего бояться. И пистолет там же нашелся – новый «вальтер», с глушителем. Было тут, над чем задуматься.

– По моему мнению, он еще и крупным снабженцем был, не совсем еще понятно, что это: оружие или наркотики, – высказалась я, откусывая последнюю нитку и передавая джинсы Хорьку.

– А младший братец у него на побегушках, не более того, – подтвердил мои выводы Кот. – И где нам теперь другие концы искать?

И надо же было-таки этим уродам мастерскую поджечь, парням стало совсем нечем заняться. Ищут, на ком теперь зло выместить. Ближних-то, кто на пожар собрался, еще ночью перестреляли, но похоже, что веревочка дальше тянется.

– А это имечко мне знакомо, – сказал вдруг Лис, который заглядывал через плечо Коту. – Какой-то Кит в группе Ласки был, на вторых ролях, конечно. Но еще и плаванием занимался. Стиль такой странный у него – «баттерфляй» называется.

Я внимательней пригляделась к указанной странице. Имя еще не главное, но вкупе с номером телефона, он, действительно, из бывшего района Ласки. А потому, стоит проверить.

– Вот только, по-моему, сразу всем в гости к нему заваливаться не стоит, – высказала я свое мнение. – Уж больно многое, за это время, в мире поменялось. Ну, вот хотя бы, и цыган взять. Казалось бы, что после тех пожаров, власти всех их из города навсегда выселили, ан нет, опять все там же дворцы строить начинают. А деньги для этого немалые нужны. И ведь, известно же, на чем они их тогда делали, а старые связи никуда не деваются. Вполне возможно, что они снова в связке с кем-то здесь работают. А нас теперь могут воспринять, если не как старых врагов, то как конкурентов.

– Да, неужели ты думаешь, что те, кто с нами там, рядом, сражались, теперь могут им помогать дурь сбывать? – буквально взвился Че.

Я грустно посмотрела на него:

– Тебя здесь слишком долго не было, связной. Теперь и страна-то наша в Лету канула, не то, что идеалы. Когда главные партийные и советские работники становятся крупнейшими собственниками, поверишь во что угодно. Хотя, я была бы счастлива ошибиться. Но повидаться с этим Китом, все же, стоит.

Тогда я думала, что поступаю верно. А сейчас, сидя на мотоцикле, за спиной у Хорька, я начинала в этом сомневаться. Уж слишком долго не было Лиса и Кота, которых я к Киту на разведку заслала. Не напрямую, конечно. С подходом. Недели две, исподволь, подбирались. И Лис, естественно, хитер, но всякое же может случиться. А тут даже автомат, который теперь Дин в футляре от гитары возит, может не помочь. Не думала я, что Кит, который помимо квартиры в городе уже построил себе и дом в пригороде, том самом, где мы когда-то сражались, плечом к плечу, против цыган, повезет ребят сразу туда.

И теперь я с бесконечной тревогой наблюдала из кустов, растущих вокруг грязной канавы, в которую превратилась местная речушка, за воротами, ведущими в огороженный большим каменным забором двор. Дом этот был, конечно, поменьше вычурных цыганских дворцов, расплодившихся в округе, но штурмовать его будет тоже непросто. Оставалось лишь ждать и надеяться на выдержку ребят.

И они не подвели. Словно в ответ на мой немой призыв, из дома раздалось нестройное пьяное пение, и в воротах появились Лис в обнимку с Китом. А следом за ними и Кот, который вытолкал из двора на улицу оба мотоцикла, по очереди. Они, все, еще минут пять обнимались, прежде чем взгромоздиться на своих коней и двинуться к въезду в город, где их ждал Че на автомобиле. Подождав еще некоторое время, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста» за ребятами, мы с Алешкой покатили в том же направлении. Дин должен был присоединиться к нам чуть позже.

Когда мы с Алешкой добрались до места встречи, назначенного неподалеку от закрытого шиномонтажа, то увидели, что парни, все вместе, стоят у автомобиля и, по всей видимости, обмениваются впечатлениями. Дождавшись, когда мы к ним присоединимся, Че сказал мне, вместо приветствия:

– Ты, как всегда, права, ведущая. А я был наивен, как малек!

Кот только согласно кивнул и зло сплюнул себе под ноги. Глаза Лиса тоже были злыми и совершенно трезвыми:

– Все так, как мы и подозревали. Наркота, оружие и рэкет. И предложение совместной работы. С ним и цыганами. А еще афганец!

Я только вздохнула, услышав, как Алешка с шипением втянул воздух сквозь зубы. Тяжело расставаться с последними иллюзиями, для них афганское братство очень многое значило. Но та гниль, что разъедала, казавшийся могучим и нерушимым, Союз Республик, проникала и в души людей.

– Надеюсь, вы его, так сразу, не послали ко всем чертям собачьим? – спросила я у Лиса.

– Конечно, нет. Хотя, и очень хотелось. И не только послать, – ответил он, нервно поигрывая ключом от мотоцикла. – Поблагодарил за предложение, но сказал, что в городе мы временно, хотим еще по стране покататься. Он не обиделся, а пригласил захаживать в любое время, мол, своим соратникам, по стае Ласки, он всегда рад.

Че аж зарычал от злости:

– Да, я б ему язык вырвал, чтоб имя Ласки не поганил!

Он очень уважал мою лучшую подругу тех лет, отчаянно смелую и веселую девчонку, которая любила не только лазить по фасадам и прыгать по крышам сталинских домов, но и бросаться в бой против любой несправедливости и на защиту своих друзей.

– Вот потому-то, тебя там и не было, – объяснила я ему, чтоб он особо не обижался, что опять в резерве просидел.

Увидев подъезжающего Дина, я скомандовала «По коням» и предложила продолжить разговор на базе. Я знала, что Дин эту информацию еще ближе к сердцу примет. А лишний шум нам здесь ни к чему.

И я, естественно, оказалась права. На базе Дин разбушевался настолько, что я с трудом удерживала его от того, что могло сильно повредить наше небогатое имущество. Поразительно, как много удалось вытянуть Лису за один только вечер. Когда я поинтересовалась, как он этого добился, тот хитро улыбнулся и спросил:

– А ты разве не видела, как я его накачал?

– Но сам-то, вроде как, трезвый вполне, – подивилась я.

Довольный Лис расплылся до ушей:

– Так это я, еще давно, в одной книге, про древних римлян, вычитал, что они на пирах выпить могли немеряно, потому как закусывали хорошо и, время от времени, не забывали желудок опорожнять. Ну, и я, по их примеру, несколько раз в уборную отлучался. Жаль, конечно, что столько шашлыка зря пропало. Но эти сведения того стоили.

Дин же опять стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули стоявшие на нем старые железные кружки, и потребовал, чтобы мы, используя полученную информацию, немедленно начинали разрабатывать план, как разрушить налаженную Китом систему. Я же не была, так уж, уверена в необходимости немедленных действий в этом направлении:

– Притормози, ковбой! Лет десять– пятнадцать назад я бы полностью с тобой согласилась и сразу же в бой кинулась, чтобы свой народ защитить от происков агентов капитализма. Потому, как знала, что нашему народу это нужно. А что ему нужно сейчас? Ты знаешь? Я так – нет! Ты, сам, недавно говорил, что ничего святого у людей не осталось, кроме денег. И в головах, вместо мечты о прекрасном светлом будущем – один дурман. Мальчишки мечтают стать не космонавтами или революционерами, а «качками» – обиралами. Ты прав, мы сможем разрушить структуру этого Кита, а что потом? Желающие встать на его место быстро найдутся. В прежние времена нам эффективно с дешевой дурью бороться удавалось потому, что старой Структурой весь город охвачен был. И государственные силовые структуры нам в этом деле помогали. А сейчас совсем другая ситуация. И нам нужно хорошенько подумать, прежде чем выбрать направление главного удара. Нам сейчас важно, не только ближнюю высоту взять, но и бойцов сохранить.

– Ты – направляющая, тебе видней, – неохотно уступил Дин, в очередной раз, наполняя свою кружку чаем из старого чайника.

В маленькой кухне воцарилось напряженное молчание, парни пытались совместить желаемое с неприглядной действительностью.

– А еще я думаю, что нам стоит семью Мастера навестить, – немного подумав, предложила я. – И деньгами помочь, из тех, что легко достались.

У меня на этот счет должок из прошлого тянулся. Когда я приняла решение распустить Стаю Белого Волка, то понимала, что мои ближайшие друзья – ветераны уходили от дел совершенно сознательно, а вот младшему поколению возникшую пустоту заполнить нечем было. Поэтому я собрала остатки страхового фонда, оставшиеся от Белого Волка, и пришла с ними к Мастеру, попросив найти другой зал и продолжать там тренировать моих мальчишек, хотя бы тех, кто продолжает проявлять интерес к его искусству. Сама я в этом больше не участвовала, но связь с Мастером первое время поддерживала. И с детским клубом Хорька и его руководительницей – Мариной.

Пока строй не поменялся, все шло более-менее нормально. У Марины, по моей протекции, даже спортзал в подвале оборудовали, и библиотеку организовали. Ребятня очень радовалась. А после пресловутой «перестройки» помещение у детского клуба отобрали. В квартиру въехала какая-то коммерческая организация, а в спортзале тусовались уже не ребятишки, а совсем другая публика. Марина перешла работать в какую-то школу, отчаявшись возродить свое дело. За повседневной суетой, связь с Мастером я постепенно тоже потеряла. В новый зал я к нему захаживать не считала правильным, как говорится «уходя – уходи», а домой к нему, через весь город, часто ездить было напряжно. Тем более, что у Мастера, наконец-то, появилась жена и двое маленьких сыновей. Жизнь у него понемногу налаживалась, а мое появление приносило с собой лишь тягостные воспоминания.

Известие о его смерти обрушилось на меня, как гром среди ясного неба. И не только потому, что ушел великолепный спортсмен и талантливый тренер, но и прекрасный человек, пытавшийся спасти как можно больше заблудших детских душ. Мастер считал, что прививая основы восточной философии и основанных на ней боевых искусств, он дает подросткам возможность, отстоять свою позицию, не прибегая к оружию, а значит, спасти как можно больше жизней в смутное время, и не дать ожесточиться. Зная его убеждения, я имела основания полагать, что смерть его случайной не была. Но надо было проверить.

Я ко многому была готова, но душу мне будто когтями рванули, когда я увидела изможденную и печальную, хотя еще совсем не старую женщину. А жену Мастера я помнила красивой и веселой. И гибкой, как лоза. Тянуть, в наше нелегкое время, одной двоих маленьких детей, и впрямь, неподъемная ноша. Не хотелось лишний раз ее раны бередить. Однако, я попыталась разговорить женщину, пока ее пацанята вокруг парней с их мотоциклами вертелись.

– Я поражаюсь мужеству, с которым ты держишься. Нелегко и дом, и мальчишек, без мужа, на себе тащить, – посочувствовала я, окинув взглядом двор старого деревянного дома, едва ли не век простоявшего на отшибе, за железной дорогой.

– А зря, все, вы только о тяготах воспитания мальчишек думаете. Ведь, только они меня на этом свете и держат. Хоть какая-то частица любимого в этом мире осталась, – грустно улыбнулась мне Роза.

«Мой самый нежный цветок» – так называл ее Мастер. А она, действительно, вернула в его жизнь надежду и радость. И почти примирила с окружающим миром. А затем мир изменился. И тот, кто воспитал стольких отличных парней, не успел вырастить своих собственных. Глядя на своих друзей, я понимала, что эта мысль не только меня жжет изнутри.

– А с деньгами—то у нас не многим хуже стало, – продолжила Роза, взглянув на увесистый пакет в своей руке.– Его ученики разных лет, вроде вас, забегают, время от времени, помогают, кто чем может. А у мужа, в последнее время, зарплата тренера мизерной была. Однако, тренировать кого попало, за деньги, он отказывался.