Текст книги "Браслет с Буддой"

…Подруга Сличенко, Елена Савельевна Згурская, удивилась просьбе капитана о встрече, но отказываться не стала. Правда, сказала, что ничего больше не знает. Они договорились на шесть двадцать, около кинотеатра рядом с Мегацентром, где она работает. Они встретились, причем девушка пришла минута в минуту. Точность – качество, не особенно распространенное среди женщин, капитан это сразу оценил и с удовольствием подумал, что Елена Савельевна – солидный и надежный человек.

– Вы уже нашли преступника? – деловито спросила Елена Савельевна. – Столько времени прошло! Я на днях звонила Полинкиному Игорю, ответила какая-то женщина, представляете? У него уже новая! Ни стыда, ни совести!

– Ищем, Елена Савельевна. У меня к вам несколько вопросов… Не против?

– Я же все вам рассказала! Значит, не нашли? Так и закроете? А он пусть гуляет, так получается? – Тон ее стал агрессивным.

– Возникли новые обстоятельства, – ответил капитан. – Поэтому я решил еще раз поговорить с вами. Вы же хотите помочь следствию?

– Хочу, конечно, но я не понимаю, почему…

– Вот и хорошо, Елена Савельевна, – перебил капитан. – Вон скамейка, давайте присядем.

Згурская пожала плечами, и они направились в крошечный пустой скверик через дорогу. Капитан подумал, что точность в женщине сочетается с лидерскими замашками, поэтому пусть уж лучше она опаздывает.

– На руке вашей подруги был браслет, который никто не опознал, помните? – начал капитан.

– Помню. Не было у Полинки такого браслета!

– Вы уверены?

– Уверена. Мы пили кофе в тот день в «Лаврушке». У Полинки был кулон и серьги с рубинами, часы и золотой браслет. Никакого пластика у нее не было. Да и не надела бы она никогда такую дешевку! Полина прекрасно одевалась и любила дорогие вещи.

– Вы не упомянули обручальное кольцо, Елена Савельевна. Почему? Ваша подруга его не носила?

– Почему не носила? Носила… Дорогое, с узорами и бриллиантом, – Елена Савельевна нахмурилась, припоминая.

– А в тот день кольцо на ней было?

– Не было… Кажется. Точно! Не было. Я еще хотела спросить, где она его оставила, а потом отвлеклась и не спросила.

– Как оно выглядело?

– Ну как… Толстое, посередине узор и ромбик, а в нем бриллиант. На заказ делали.

– Можете нарисовать? – капитан достал из папки лист бумаги и шариковую ручку.

– Могу. Вы думаете, Полинку убили из-за этого кольца?

– Пока не знаю. Нарисовали? Спасибо, – капитан спрятал рисунок в папку. – Елена Савельевна, что вы можете сказать про мужа вашей подруги?

– Про Игоря? Вы думаете, он замешан?

– Что вы можете о нем сказать? – повторил капитан.

Девушка пожала плечами.

– Ничего не могу. Они с Полинкой очень разные, им даже говорить было не о чем. Он вечно сидел в своем компьютере, сам как компьютер, из дома не выходил… Этот, фрилансер. А Полинке хотелось в ресторан или поехать куда-нибудь, в ту же Турцию. Мы с ней вместе собирались, да не вышло. А теперь, получается, двух месяцев не прошло, а у него уже новая баба. Ну не гад?

– Елена Савельевна, у вашей подруги кто-то был? Только честно.

– В смысле мужчина?

– В смысле мужчина.

– Ну как был… – она подняла глаза к небу.

Капитан смотрел строго, молчал, ожидал ответа.

– Точно не знаю, Полинка не говорила…

– Так был или не было?

– Понимаете, она очень переменилась месяца за два до смерти, то все время гнала на Игоря – и то не так, и это, а то вдруг смеется, тянет меня по магазинам, гребет все подряд, аж светится вся. Я еще сказала: «Ты что, мать, никак любовника завела?» А она только смеется, говорит: «Может, и завела, и тебе советую». Вроде шутила…

– Никаких догадок, кто это был? Может, с работы? Коллега или клиент?

– Понятия не имею. Она вроде никуда сама не ходила. Клиент вряд ли, она не работала с людьми, с бумагами в основном. Коллега… Господи, да там одни полудохлые очкарики! Может, на улице познакомилась… Честное слово, не знаю!

– Как по-вашему, Елена Савельевна, возможно, поэтому ваша подруга перестала носить обручальное кольцо?

– Ой, я даже не подумала! – ахнула девушка. – Не скажу, не знаю. Может, и поэтому. Вообще она однажды забыла кольца в туалете – сняла, когда мыла руки. Привычка у нее была такая – снимать кольца, когда моешь руки. Коллеги нашли и отдали. Так что… не знаю.

– Скажите, Елена Савельевна, этот браслет, копеечный, как вы сказали, мог быть подарком от мужчины?

– Только от бомжа или от нищего студента! – фыркнула она. – Такое приличным женщинам не дарят.

Надо же, не дарят приличным женщинам, подумал капитан. Приличным замужним женщинам полагается дарить ценные подарки – золото, бриллианты… О темпора, о морес, как говорит друг капитана, в прошлом опер, ныне профессор философии Федор Алексеев. И вообще, куда идет мир? Последнее – из репертуара еще одного друга капитана, редактора местного издательства Савелия Зотова, человека книжного, много читающего и много думающего.

У погибшей Полины Сличенко был любовник… Возможно. Скорее всего, не клиент банка, так как она работала с бумагами. Коллеги – одни полудохлые очкарики, поэтому тоже вряд ли. Возможно, коллега из другого банка, они все между собой знакомы. Возможно. И кто тут у нас подходящий банкир, чтобы не бегать далеко? То-то и оно. Игорь Семенович Белецкий, тезка мужа жертвы. Очень интересно, так и запишем.

…Просматривая криминальные сводки за последние полгода, капитан Астахов обратил внимание на нераскрытое убийство Алины Семеновны Стокман, имевшее место двадцать восьмого мая сего года. Тело было обнаружено в парке, на скамейке, жителем одного из ближайших домов. Жертва – жительница города, тридцати шести лет, одинокая. Грабеж исключался – сумочка с деньгами, ключами и косметикой, дорогие часы и золотая подвеска с бриллиантом были не тронуты, равно как и молочно-белый агатовый браслет с металлическими украшениями на левой руке. Отсутствовали также следы сексуального насилия. Жертва была задушена.

Молочно-белый агатовый браслет с металлическими украшениями на левой руке… С Буддой. Еще одна жертва, еще один браслет!

Подобьем бабки, сказал себе капитан Астахов. Он иногда разговаривал сам с собой, когда никого не было рядом, считая это ненормальным бзиком. Считал он так, даже несмотря на то, что философ Федор Алексеев объяснил, что это вполне нормально и даже помогает решить проблему – упорядочивает информацию. Рамки психического здоровья постоянно меняются в сторону расширения – технологии, потоки информации, новые профессии… Даже политика влияет, а как же! Все влияет и сказывается. Так что общайся сам с собой на здоровье. Тихо сам с собою, как говорится, я веду беседу. Но капитан все равно стеснялся и старался удерживаться от публичных демонстраций.

Итак, дано. Три жертвы. Пока три. Черт! Капитан был известным пессимистом, постоянно ожидающим от жизни какой-нибудь гадости. Он взял ручку и вывел на листке бумаги: «Общее».

Все три жертвы задушены руками. У всех на левой руке браслеты из индийской лавки с Буддой, видимо, оставленные убийцей. Никаких следов сексуального насилия или ограбления. Все жертвы женщины, возраст – около тридцати. Смерть во всех трех случаях наступила между двенадцатью и двумя часами ночи.

Как показала свидетельница из индийской лавки… капитан улыбнулся, вспомнив Анику… весной, а именно – второго марта, когда вдруг пошел снег, некий мужчина примерно сорока лет приобрел семь браслетов из разных поделочных материалов с брелоком в виде Будды. Особые приметы покупателя: высокий, крупный; запах лосьона «Аведа»; серебряный перстень с сердоликом-кабошоном на безымянном пальце левой руки. Обручального кольца Аника не заметила, скорее всего, его не было.

«Хронология», – вывел капитан на листке бумаги.

1. Алина Семеновна Стокман, 36 лет, не замужем, пр. по ул. Пятницкая, 4, кв. 8. Тело обнаружено в парке, на скамейке, утром 28 мая, жителем ближайшего дома, прогуливавшим собаку. На левой руке жертвы – браслет из молочно-белых бусин с Буддой. Надо бы спросить у Аники, что за камень.

2. Полина Андреевна Сличенко, 29 лет, замужняя, 27 июля, пр. по ул. Строительная, 10, кв. 16. Обнаружена утром дворником в проходном дворе на Театральной, 36, далеко от дома; браслет из… Капитан заглянул в оперативные записи. Из копала желтого цвета, с Буддой.

3. Мороз Лидия Владимировна, 34 года, не замужем, пр. по ул. Пушкина, 30, кв. 15. 30 сентября; синий браслет из лазурита, с Буддой; обнаружена в черном «БМВ», упавшем в затон в речном порту около половины третьего утра и затонувшем.

Авто, по утверждению хозяина, Белецкого Игоря Семеновича, банкира, пр. по пр. Мира, 20, кв. 12, исчезло со стоянки в закрытом дворе по тому же адресу, видимо, вечером 29 сентября или ночью 30-го. Противоугонное устройство не сработало.

Капитан откинулся на спинку стула и задумался. Пробормотал:

– А если копнуть глубже? Семь… Поганое число. Три уже в наличии. Может, больше… если копнуть. Какого хрена ему надо? Ни насилия, ни грабежа. Нравится власть над жертвой? В результате все-таки сексуальное удовлетворение? Ему не обязательно трогать жертву… в известном смысле, есть и такие… И если его не притормозить… Вырвался на свободу, сволочь!

Капитан с силой провел ладонями по лицу, уставился в стол. Он знал, что большинство серийных убийц – сексуальные маньяки, но иногда встречается и другая мотивация. Например, считают кого-то виновным в своих бедах и мстят. Неудачи с женским полом, мужская несостоятельность, страх, что оплошает – потому и не пытается… Ничего не пытается, просто мстит. Еще этот… новомодный сэдэвэ – синдром дефицита внимания, им читали на курсах. Хочет быть любимым, а они никак. В смысле, женщины. Трудно поймать убийцу, который не имеет ничего общего со своей жертвой, который опирается только на одному ему понятную схему. Похожие внешние данные: рост, цвет волос, стать; знакомый район; один способ убийства; одна социальная среда. Нравятся ему худые блондинки, допустим, к таким и присматривается. Скажем, девочка из класса, тощенькая и белобрысая, высмеяла, он и затаил обиду. Так и тянется всю жизнь, не может ни забыть, ни простить…

Одинаковая внешность… Это как посмотреть. Внешность у жертв разная, судя по прижизненным фотографиям. Стокман – крупная, темноволосая, строгая, старомодный узел на затылке; Сличенко – полная, коротко стриженная блондинка, лицо овечье; Мороз – высокая, с длинными платиновыми волосами, выражение лица бойкое, брови выщипаны, что-то провинциальное и старомодное в облике, похожа на актрис старого кино. Стокман – зубной врач из частной клиники «Медидент», Сличенко – менеджер Мегабанка, Мороз – безработная, ведущая свободный образ жизни. Живут… жили в разных концах города. Стокман – фигура публичная, доступная клиентам. Мороз – доступная в известном смысле. Сличенко тоже в какой-то степени. Что у них общего? Ничего общего. Кроме возраста; плюс к тому – две из них незамужние. Засидевшиеся в девках бывают не шибко взыскательными. Это что касается Стокман. Для Мороз главное, чтобы клиент денежный, вот и вся взыскательность. То есть познакомиться с обеими – пара пустяков. Сличенко, правда, выпадает из схемы, она замужем. Но неудачно, что часто толкает на поиски приключений. Стокман рассчитывала на серьезные отношения, Мороз – вряд ли, принимая во внимание род ее занятий. Ничего общего, самые разные. Возможно, убийца бросался в удобном месте на первую попавшуюся?

Нет! Не пляшет! Если он не поленился приобрести браслеты, все спланировал и рассчитал, то жертвы не случайны, зачем-то он выбрал именно этих женщин, что-то их связывает… кроме браслетов.

Капитан понимал, что в его рассуждениях правды и вымысла – фифти-фифти, как говорит философ Федор Алексеев. Убийце необязательно знакомиться с жертвами, более того, нежелательно, чтобы не засветиться – город невелик, того и гляди нарвешься на знакомых. Они могли пересечься… Да где угодно! Он мог напасть на Сличенко в проходном дворе, где она была обнаружена, поздно вечером… Не пляшет! Она живет на противоположном конце города и сюда, кроме как на машине, попасть никак не могла. Вывод напрашивается сам собой: ее привез убийца. Живую или мертвую. Необязательно знакомы, возможно, слепой случай. Она махнула проезжающей машине, а там оказался убийца. С браслетом. Носит он их с собой, что ли?

Стокман нашли в парке, рано утром… Вряд ли она гуляла там одна. Погода в тот вечер была холодная, шел дождь. Чертово лето! Какие прогулки… Скорее всего, привезли ее туда уже мертвую.

Мороз, последняя ласточка… В машине, как в склепе. Не пожалел крутую тачку, что говорит в пользу ее владельца Белецкого – уж он-то не стал бы топить такое сокровище… Возможно. Банкир, между прочим, коллега Сличенко, правда, из другого банка. Мороз можно было снять… где? Одета хорошо, золотые украшения… В ресторане? Не в забегаловке, а в приличном ресторане, куда она протоптала дорожку и где ее знали, скорее всего. Вряд ли она ушла в тот вечер одна. Пожалуй, единственная зримая зацепка, насчет других – копать и копать. Кроме банкира, коллеги Сличенко, правда, из другого банка, человека солидного и приличного. Владельца утопленной машины, между прочим.

Маньяк… Маньяк? Опытные опера знают: если таких и ловят, то, как правило, случайно. Перед капитаном лежали три пластиковых кейса с недорогими браслетами: белым, синим и желтым, и на каждом на короткой цепочке – брелок в виде крошечного Будды белого металла. Купил семь, три пристроил… Пока известно о трех, осталось четыре. И что бы это значило? К бабке не ходи…

Высокий рост, низкий голос, перстень с сердоликом, лосьон «Аведа»… А почему индийская лавка? Шел мимо и заглянул? Или приходилось бывать раньше? Или живет по соседству? Или ходит мимо на работу? Работает же он где-нибудь…

Браслеты бросаются в глаза, необычные, не везде купишь, экзотика… Зачем? Задумал убийства и купил или случайно зашел, увидел и понял, как можно приспособить? Или специально искал что-нибудь этакое, цепляющее? Что бросится в глаза, мимо чего не проскочишь. Ничего общего, говорите? А вот вам браслетик! Чтобы наверняка, чтобы не промахнуться… Бренд. Логотип. Три использовал, четыре в заначке. Может, меньше. Уже. Надо проверить и копнуть глубже.

Хватит, сказал себе капитан, тут думай не думай… Да и какая разница, шел он в лавку целенаправленно или наткнулся случайно? А то, что оставляет на жертвах браслетики, говорит о… чем? Капитан напрягся. О чем может говорить намеренно оставленная улика? О самолюбовании. Об уверенности в безнаказанности. Об издевке – попробуй поймай. Похоже, никак не связан с жертвами. Не боится, что найдутся свидетели. Значит, нападает внезапно, а не знакомится заранее. И секс не нужен. Но хоть что-то должно их связывать!

…Все три убийства были объединены в общее производство…

Глава 10
Западня

Шибаев, ощущая холодок в голове, шел по теневой стороне улицы. День был жаркий, даром что осень. Обещали еще месяц лета. Хорошо бы, а то все лето лил дождь. Он остановился около стенда с солнцезащитными очками, пробежал глазами по зеркальным стеклам, выхватывая из улицы за спиной высокие мужские фигуры. Народу было много, разгар дня. Шибаев ухмыльнулся, вспомнив Алика – тот любит такие приемчики. Еще завернуть за угол и подождать, кто появится. Вон, даже Эмма сообразила. Конспираторы…

Он наткнулся на внимательный взгляд продавца, молодого парня в красной бейсболке.

– Ищете что-нибудь особенное? – спросил парень.

– Не сильно блескучее, – сказал неожиданно для себя Шибаев. – Вот эти!

Он снял со стенда очки в коричневой оправе, парень подсунул круглое зеркало на ручке. Шибаев принципиально не носил темных очков, в отличие от Алика, у которого была слабость к украшению себя всякими способами – темными очками, цепочками, запонками и шейными платками, он даже проколол левое ухо и повесил крохотную серебряную сережку, а также сделал тату на левом плече – в виде дракончика. Дракончик на тощем Аликовом плечике смотрелся сиротливо и печально. Это не упоминая о вонючей парфюмерии. Ты, Дрючин, стопудово в прошлой жизни был бабой, говорил Шибаев.

Он рассматривал себя в зеркало, ту часть физиономии, которая там помещалась, и вспоминал Алика.

– Вам идет, – сказал парень. – Берете?

– Беру, – решился Шибаев.

– Вы похожи на Крейга, – сказал парень.

– На кого?

– Это который Джеймс Бонд. Правда! Качаетесь?

– Иногда, – Шибаев давно не был в спортзале, и ему стало стыдно.

Парню хотелось поговорить.

– Вы из полиции?

– Что, заметно?

– Заметно. Я сразу усек.

– Сериалы смотришь?

– Ага! Есть классные. Между прочим, за вами наружка.

– Что за мной? – изумился Шибаев.

– Какой-то тип следит от самого угла. Вы остановились около витрины, и он тоже, копается в папке, делает вид, что ищет. Вы пошли – и он за вами.

– Ты сейчас его видишь?

– Вижу. Стоит около лавки с детскими игрушками.

– Где? Справа, слева?

– Справа, сзади, метров двадцать. В джинсах и белом пиджаке, в черных очках, с зеленой папкой.

– Спасибо, друг, – сказал Шибаев, протягивая деньги.

– Обращайтесь, – хмыкнул парень.

Шибаев пошел в обратную сторону, прямо на типа в джинсах и белом пиджаке. Тот рассматривал коробку с устрашающего вида роботом-трансформером и Шибаева не заметил. Шибаев ткнул указательным пальцем типу между лопатками и прошипел: «Руки вверх!» Тот дернулся и издал неартикулируемый звук, похожий на всхлип. Это был Алик Дрючин.

– Ну и какого хрена ты здесь делаешь? – спросил Шибаев. – В шпиона играешь? В этого… – он кивнул на коробку, – трансформатора?

– О чем ты? – неискренне удивился Алик. – Случайно попал, шел мимо.

– Трет нос, в глаза не смотрит… Классика. Не ври, Дрючин! Давно ведешь?

– От «Эммы». Кофе хочешь? Здесь рядом есть кофейня, пошли посидим?

– Ну и как это понимать? – спросил Шибаев, когда они уселись в глубине крохотной кофейни.

– Как прикрытие, мало ли…

– Беспокоился за товарища? Спасибо.

– Ладно. Ты постригся никак? И очки? Чтобы не бросаться в глаза?

– Правильно понимаешь, Дрючин. Никого не видел?

– Никого. Все чисто. А что Эмма? Познакомился с коллективом?

– Познакомился. Теперь ждут тебя.

– Меня?

– Тебя. Я сказал, что ты рекомендовал их заведение, описал тебя, они сказали, что помнят и ждут.

– Я никогда у них не был!

– Придется навестить. Там у них мастер Кристина, очень приятная девушка.

– Думаешь, надо?

– Думаю, надо. Посмотришь свежим глазом… жесты, мимика, а вдруг что высмотришь. Ты у нас спец.

– Вот ты не веришь, а вместе с тем выдающиеся психологи считают…

– Психология – наука расплывчатая. Нос может чесаться не потому, что ты врешь, а потому что муха села.

– Ты удивительный ретроград, Ши-Бон, ты живешь вчерашним днем.

– Ага, история нас рассудит. Пей кофе, остынет.

Так, мирно пререкаясь, они выпили кофе и разошлись по своим делам. Алик Дрючин направился в их общий офис, а Шибаев – в налоговую, знакомиться с любовником Эммы Анатолием Ильичом Варгой… или Варга.

– До вечера, – сказал Алик. – Кстати, ты с этой стрижкой и очками похож на Крейга.

– Знаю, – сказал Шибаев. – А знаешь, почему ты никого не видел?

– Потому что никого не было.

– Неправильный ответ. Потому что ты торчал перед каждой витриной.

– Неправильное заключение. Я в здешних лавках не одеваюсь.

– Ты не на шмотки глазел, а на себя. Ох, смотри, Дрючин!

– Но ты ведь тоже никого не видел, – фыркнул Алик.

На том и расстались.

Табличка на двери восьмого кабинета сообщала, что здесь рабочее место инспектора А. И. Лучко. Лучко, а не Варги… или Варга. Шибаев оглянулся. Народ сидел на стульях вдоль стен молча, сосредоточенно, не глядя друг на дружку. Шибаев снял темные очки, подошел к столу информации, стал в небольшую очередь. Минут через десять добрался до барышни средних лет и спросил, где можно найти Анатолия Ильича Варгу. Та скользнула по Шибаеву внимательным взглядом и сказала, что такой здесь не работает.

Шибаев наклонился к ней и спросил, понизив голос:

– Повышение по службе? Переезд на пээмже в Европу? Что случилось?

Он видел, что барышня колеблется, и нажал:

– Он обещал помочь в одном вопросе…

– Восьмой кабинет, там объяснят, – перебила женщина.

– Он хоть жив? – пошутил Шибаев, улыбаясь. Обычно его улыбка действовала безотказно. Но не сейчас. Женщина нахмурилась, взглянула ему в глаза и, тоже понизив голос, сказала:

– Варга умер.

– Умер? – Такого поворота Шибаев не ожидал. – Как это умер? Болел? Когда?

– Автомобильная авария. Три месяца назад, в начале июня. У вас все?

– Спасибо. У меня все.

Он подумал, что неплохо бы заполучить адрес погибшего, но понял, что вряд ли удастся. Знать заранее, сориентировался бы, а так – как обухом по темечку.

И как это прикажете понимать? Эмма позвонила супруге нежеланного любовника, ладно, принимается… Сила слабых, как говорит Алик. Эмма рассталась с ним в начале мая, а в начале июня Варга погиб. Авария… Это серьезно. Насчет машины он, Шибаев, Эмму не спросил, к слову не пришлось. А что, если… А зачем? Какой смысл ей… Да и есть ли машина – вопрос. Он вспомнил растерянное лицо Эммы, синие глаза и белые волосы, вкуснейшую отбивную… Приостановился посреди тротуара. А мотив? Уклонение от уплаты налогов? Даже не смешно. Дурь всякая лезет в голову… Они расстались после ее звонка, она сама сказала… Достал он ее. Мелкий пакостник-шаровик. Мразь! Заставлять женщину спать с ним, пользуясь служебным положением. Получается, случайность? Необязательно случайность. Необязательно Эмма. Кто знает, скольким этот Варга вставил фитиля. А может, и случайность. Интересно, Эмма в курсе? Нет, иначе сказала бы. Не факт, что сказала бы. Хитрая – вишь, как сообразила насчет звонка супруге. Кто сказал, что маленькая ложь рождает большое недоверие? Кроме Дрючина, конечно. Кто-то из великих. То-то.

Он попытался вспомнить лицо Эммы, когда она сообщила ему имя бывшего любовника… Смутилась, замялась. Но не испугалась. Страха не было. Не почувствовал Шибаев в ней страха…

Около восьми вечера Шибаев был на точке. Нашел удобное местечко, откуда просматривался вход в салон и три разноцветных головы в витрине. Уселся на хромую облезшую лавочку, достал мобильный телефон, углубился. Улица была пуста. Место не бойкое, факт. Он видел, как улетела Кристина – стоя на пороге, громко попрощалась с хозяйкой. Эмма появилась в восемь десять. В бирюзовом платье и в бирюзовых серьгах. Огляделась вокруг и принялась запирать дверь. Снова огляделась и пошла по улице к проспекту Мира. Шибаев отметил, что походка у нее нерешительная, он кожей чувствовал, как ей хочется оглянуться. Но она, памятуя его инструкции, шла деревянной походкой и не оглядывалась. Что там в учебнике у Дрючина про деревянную походку? Признак хорошего человека? Да уж… Шибаев ухмыльнулся.

Он выждал минут пять, сунул мобильник в карман, поднялся и пошел следом. Так они не торопясь вышли на проспект и двинулись в сторону ее дома.

Она постояла у подъезда, и Шибаев понял: ждет, что он подойдет. Подходить он не стал, смотрел на нее издали, и она наконец исчезла в подъезде. Он выждал несколько минут и достал мобильный телефон. Она ответила сразу, в ее нетерпеливом и радостном, как ему показалось, «алло» было ожидание.

– Как вы, Эмма? Все нормально? Никаких следов чужого присутствия?

– Нет вроде. Вы… не зайдете?

– К сожалению, не получится. Я всю дорогу шел за вами, все чисто. Не бойтесь. Завтра созвонимся. Спокойной ночи. Если что… в смысле, какие-то вопросы, звоните. Можно ночью. Еще раз спокойной ночи. Кстати, – спохватился, – у вас нет машины?

– Нет. У мужа была, но мы ее продали.

– А права есть?

– Нет. А что?

– Так, к слову пришлось. Спокойной ночи!

Ее ответное пожелание спокойной ночи было полно разочарования. Не нужно быть Дрючиным, чтобы понять. Шибаев тут же спросил себя, какого черта. Ведь можно было зайти, по-людски посидеть, поговорить… чаю попить. Какого, спрашивается, черта? Он тут же одернул себя: никаких шашней с клиентками! А если она одинока, приятна на вид и… э-э-э… не против? Этика, как говорит зануда и крючкотвор Алик Дрючин. Этический код. Не лезь! Неизвестно, что придется разгребать, и тут нужны чистые руки. А то может получиться себе дороже. Вот поймаешь того типа, который таскается за ней следом, врежешь разок-другой по сусалам и спросишь, какого хрена. А потом можно познакомиться и поближе. Напроситься на чай, например.

Все ты правильно сделал, Шибаев. Молодец. Не надо путать работу с радостями жизни. Правильно-то правильно, а все-таки скребло что-то внутри, сожаления о несбывшемся, как сказал бы адвокат. Разочарованный, шел он домой, где уже поджидал его с ужином полный нетерпения друг и сожитель Алик Дрючин.