Текст книги "Убийца манекенов"

– В чем-то ты, возможно, и прав… – вздохнул Кузнецов. – Но уж больно ты… как бы это сказать, Николай, реалист! Никакой романтики.

– Жизнь такая, – сурово ответил Астахов.

Глава 8
Все о манекенах

Лара Бекк, подруга покойной Лидии Роговой, разумеется, помнила старшего лейтенанта и особой радости при виде Коли Астахова не испытала. Года два назад она проходила свидетельницей по делу об убийстве молодой женщины, тоже, кстати, своей подруги, и пережила в связи с этим немало неприятных минут.

– Здравствуйте, Лара, – душевно поприветствовал ее Коля, появляясь на пороге учительской. Уроки закончились, и в школе почти никого не осталось. – Сколько лет, сколько зим. Как жизнь, как здоровье?

– Нормально, – ответила Лара сухо. – И здоровье в порядке. Вы хотите спросить про Лиду Рогову?

– Да, если вы не против.

Лара пожала плечами, видимо, это означало, что выбора у нее все равно нет.

– Как давно вы знали Лидию Рогову?

– Давно, еще до замужества Лиды. Мы жили в одном дворе. Особой дружбы между нами не было, но отношения сложились нормальные.

– Что она была за человек?

– Нормальный человек, – ответила Лара. Видимо, слово «нормальный» ей очень нравилось. – Обыкновенный.

– А с Роговым вы знакомы?

– Встречала несколько раз. Юра мне нравится, только он слишком серьезный. Сильный мужик, такой бизнес раскрутил. У нас тоже был бизнес – Павлик строил загородные дома. Я помню, как трудно начинать дело, искать спонсоров, вкалывать и днем и ночью. Мы бы тоже раскрутились, если бы не авария. Конечно, Юра был завидным женихом. Одно время мы вроде как дружили. В гости ходили, они к нам, мы к ним. Сразу после свадьбы. И на их свадьбе тоже были. Но потом все расклеилось.

– Почему?

– Да как-то так… – Лара задумалась. – Павлик попал в аварию, я на трех работах вкалывала – ему всякие лекарства нужны, массаж, питание… А они богатые люди, у них своя тусовка. Понимаете, Лида, как только вышла замуж, сразу бросила работу. Она была у Юры секретаршей. Она всегда говорила, что ждет своего миллионера. Не любовь, а миллионера, понимаете? Ее семья постоянно нуждалась. Отец пил. Лида стеснялась своих родителей. Мама ее, тетя Нюся, работала в продуктовом магазине. А Лида всем говорила, что мать у нее врач. Ну а когда замуж вышла, так вообще такая дама стала, куда там… Отец вскоре умер. К матери она почти не заглядывала. Одевалась как королева. Золото, бриллианты…

Одно время мы с ней довольно часто встречались. Я думаю, подруг у нее не было. Ей никто не был нужен. Знаете, есть такие одиночки. А я – своя. Со мной можно не притворяться. Она звонила иногда, мы то в кино выскочим, то в кафе посидим, кофе, винцо, сигаретка. Она все выспрашивала про наших дворовых. Мне казалось, что с Юрой у них не заладилось. Она никогда о нем не говорила…

– Почему?

Лара замялась. Потом сообщила:

– Она сказала Юре, что ждет ребенка. Он на ней и женился. Как я понимаю, она потом хотела детей, но… не знаю.

– У нее были любовники?

– Понятия не имею. Лида была очень высокомерной. Я не представляю себе, чтобы она могла врать, изворачиваться, прятаться… Да, она обманула Юру… Но это разные вещи, понимаете?

Коля, кажется, понял, в который раз подивившись женской логике.

– Когда вы видели Рогову в последний раз?

– Давно. Последние два года мы не встречались. Даже не знаю почему. Она перестала звонить. Я звонила несколько раз, но не заставала ее. Юра брал трубку, говорил, что она гостит у знакомых или отдыхает где-нибудь. Только однажды она сама ответила. То ли я позвонила не вовремя, то ли что-то у них случилось, но она говорила неохотно… цедила слова. И вообще сначала меня не узнала. Несколько раз переспросила, кто это. Больше я ей не звонила.

– Лара, как я понял, Лидия вышла замуж по расчету. Любовников у нее не было. Как по-вашему, могла ли она из-за денег пойти на что-нибудь…

– Криминальное? – подсказала Лара. – Не знаю. Лида оказалась очень сильным человеком. Она мечтала вырваться из своего круга. И вырвалась. Но… я не знаю, чем она занималась целыми днями. У меня вот двадцать четыре урока в неделю, английский и немецкий, я кручусь как белка в колесе. А она не работала. Она могла пойти учиться… Ну, хоть чем-нибудь заняться. Я хочу сказать, у нее была цель, понимаете, а когда она получила, чего желала, то вроде и смысла в жизни не стало… И детей не было. Вы думаете, ее убили, потому что боялись?

– Пока не знаю. Ищем, Лара.

– У нас говорят, что убили Лиду конкуренты Рогова. Люди из-за денег просто с ума посходили. Знаете, как трудно сейчас учить детей? У них в голове только секс, тусовки, наркотики… И деньги, деньги, деньги. Мы не такие, у нас была духовная жизнь.

– Кто говорит про конкурентов?

– У нас в школе. Весь город говорит. Я хотела позвонить Юре, но не решилась. Может, он меня и не помнит. А скорее ему неприятно будет. И на похороны я не пошла. Не выношу кладбищ… с тех пор как Павлик заболел. Надо было пойти, все-таки нехорошо…

* * *

Стекло витрины треснуло, но не разбилось. Человек ударил еще раз. Бил он по стеклу тяжелым металлическим ломом. Звуки ударов глухо разносились в густом промозглом тумане. Погода стояла совсем не зимняя – вдруг резко потеплело, туман выкурился из щелей, и беспросветная сизая мгла накрыла город. Туман приглушал звуки, и никто не услышал, как зазвенело стекло.

Человек запустил руку в дыру в витрине, схватил стоящий там манекен – женщину в длинном сверкающем платье. Потащил через дыру, обдирая куклу об острые края стекла. Манекен застрял на полпути, и человек ударил ломиком по стеклу еще раз. Ему удалось вытащить куклу наружу, и теперь он возился, прислоняя ее к стене. Прислонив, вытащил из кармана длинный голубой шарф с петлей на конце. Надел петлю на голову жертвы, с усилием поднял ее и быстро понес к киоску, торгующему пестрыми журналами и всякой дребеденью. Перекинул свободный конец шарфа через металлический прут, к которому в солнечную погоду крепился полосатый матерчатый козырек, подтянул манекен кверху и закрепил шарф узлом. Сверкающее платье зацепилось за крюк, послышался треск рвущейся ткани. Человек замер и чертыхнулся сквозь зубы. Под тяжестью манекена подался и угрожающе затрещал металлический прут. Человек отскочил и испуганно замер. Ему показалось, что кто-то приближается – раздавались тяжелые шаркающие звуки в тумане. Он бросился наутек.

Перебежав на другую сторону улицы, человек оглянулся. Длинная серебристая фигура коконом висела в метре от земли, чуть покачиваясь и поворачиваясь вокруг собственной оси. Она была единственным светлым пятном на слабо освещенной и затянутой туманом ночной улице.

Сработала сигнализация, и охрана прибыла почти сразу – минут через семь.

– Опять этот урод! – в сердцах сказал один из охранников, рассматривая дыру в витрине.

– А где же… – начал второй, оглядываясь вокруг. – Вон она!

Женщина висела на металлическом пруте, все еще покачиваясь, хотя стояло полнейшее безветрие. Гробовая тишина царила вокруг – ни звука автомобильного мотора, ни шагов запоздалого прохожего. Только чмокающие влажные шорохи клубящегося тумана. Город, казалось, вымер. Тот, кто заметил ее первым, перекрестился.

– Ну, сука! Попадись ты мне в руки… – пробормотал его напарник.

Коля Астахов прибыл на место происшествия через двадцать две минуты. Еще через двадцать минут прибыл хозяин магазина в пальто, накинутом поверх пижамы. Коля вызвал разыскника с собакой. Она взяла след, добежала до ближайшего угла и жалобно заскулила. Видимо, «убийца манекенов» разлил там какую-то гадость.

– Предусмотрительный преступник, – сказал кинолог. – К сожалению, ничем помочь не можем. Рады бы, да не в силах. Правда, Джексон?

Хозяин магазина был не столько огорчен, сколько растерян.

– Не понимаю, – бормотал он, – не понимаю, зачем нужно вешать манекен? Может, он хотел влезть в магазин?

Никаких угроз в его адрес не поступало, никто не звонил по ночам и не дышал молча в трубку, не предпринималось также и попыток грабежа. С работы никто не увольнялся. Никаких идей по поводу возможных причин происшествия у него не возникло.

Коля задумчиво рассматривал манекен. Куклу уже вытащили из петли, опустили на землю. Она стояла, прислоненная к киоску. Хорошенькое личико было безмятежным, широко раскрытые глаза в стрельчатых ресницах смотрели в пространство, призывно улыбался ярко-красный рот. Бедная, оскверненная кукла. Разорванное платье добавляло драматизма.

– Красивая, – сказал Коля. – Как живая. А интересно, где продаются манекены?

– Манохин продает, у него фабрика. Это последняя модель, – объяснил хозяин. – Импорт. Жалко, конечно, но витрина намного дороже. Преступник что, психопат?

* * *

– Вот такие дела, – закончил свой рассказ Астахов, докладывая о ночных событиях своему начальнику Кузнецову. – Пальчиков, вы сами понимаете, нет. Шарф, как и в прошлый раз, преступник принес с собой. Характер повреждений такой же, как в первом случае. Орудие, судя по всему, металлический ломик, не найдено – преступник снова унес его. Следы он обработал химикатами, собачка растерялась. Хорошо спланированное преступление с заранее обдуманным намерением. Много риска, и непонятно зачем. Что он этим хочет сказать? Или это… – Коля запнулся и посмотрел на Кузнецова. – Или это… репетиция? И теперь жди спектакля с настоящей жертвой?

* * *

Супруги Манохины поссорились позавчера и с тех пор не разговаривали. Неделя отдыха в пригородном санатории подошла к концу. Манохин выдержал до конца, хотя неоднократно спрашивал себя, какого черта он здесь сидит. Он проспал почти все время, чертыхаясь, до одурения насмотрелся новогодних телепрограмм, ел и пил до безо-бразия. Несколько раз сыграл в шахматы. За два дня до освобождения супруга приревновала его к официантке, закатила скандал и перестала с ним разговаривать.

Он смотрел на толстое лицо жены, ее расплывшуюся фигуру, и всей душой стремился обратно на работу, по которой безмерно соскучился. Новая партия товара должна была поступить в начале января. Из-за праздников контейнер запаздывал. Манохин, изнывая от скуки, полный нетерпения, звонил своему заместителю каждый день, но, увы, груза все не было. А если бы контейнер пришел, то удержать Манохина в доме отдыха не удалось бы, даже посадив его на цепь. Он перегрыз бы цепь и удрал. Или, как волк, отгрыз бы себе лапу и все равно удрал. Потому что бизнес был страстью и радостью всей его жизни.

Он многим занимался в своей жизни. Работал слесарем на инструментальном заводе, потом экспедитором, мотался по всей стране, потом таксистом в городском таксопарке. Лет двадцать назад, бичуя с дружком на Дальнем Востоке, Манохин завербовался матросом на рыболовецкий сейнер. Как-то раз во время шторма в Японском море сейнер принял сигнал SOS от японской торговой шхуны. У японца в машинном отделении произошел взрыв и начался пожар. Как оказалось впоследствии, посудина подорвалась на мине японского производства, спокойно пролежавшей на дне моря со времен Второй мировой войны и вдруг неизвестно с какой радости всплывшей на поверхность.

Манохин помнил, как они спасали япошек, кормили гречневой кашей и поили водкой. Хозяин шхуны очень убивался и повторял все время что-то вроде «оннамина»[2]2
  Онна (японск.) – женщина, мина (японск.) – люди.


[Закрыть]. Матрос Воробьев был за переводчика. Он знал пять-шесть японских слов и не столько переводил, сколько фантазировал или разводил руками.

– На судне люди, – сказал Воробьев. – Он говорит, что на судне остались люди… вроде…

– А где они? Спроси, где люди? – допытывался капитан. – Всех же забрали. Спроси, где он их держал?

Воробьев спрашивал, как мог, помогая себе руками. Японец, тыча рукой в горящее судно, повторял слово «онна».

– Люди… какие-то… женщины, – переводил Воробьев.

– Секс-рабыни, не иначе, – догадался эрудированный механик Эрик. – Я читал… Их перевозят тайно, в трюме. Азия – самый крупный поставщик живого товара. Азиатки такое вытворяют… мама родная! Их обучают в специальных школах.

Чуть ли не весь экипаж вызвался смотаться на шлюпах посмотреть, в чем дело. Капитан приказал разобраться в обстановке Манохину и еще двоим матросам. Пожар к тому времени прекратился, судно медленно оседало в море. Рискуя жизнью, троица спустилась в трюм, полный воды. Он был забит штабелями продолговатых пластмассовых контейнеров.

– Как гробы, – рассказывал после Манохин. – Сема еще сказал, не иначе, трупы везет. Пошутил, значит, так. Ну, вскрыли мы один и как глянули, так в глазах и потемнело, волосы дыбом и в коленках слабость. Женщина лежит голая, в пенопласте и стружках, не японка. Блондинка, и в чем мать родила. Ужас! Стоим столбами, фонариками светим. Вода поднимается, контейнеры закачались и поползли прямо на нас. Сема вскрывает еще один – там снова женщина. Японка. Лежит как живая, голая и в пенопласте. Смотрит на нас, улыбается и типа подмигивает. Сейчас мне вроде смешно, а тогда не до смеха было. Моряки народ суеверный. Хватанули мы четыре коробки и ходу. Только в шлюпе пришли в себя. Сема матерится, а на нас с Ильей смех напал. Смеемся, аж икать начали. Привозим. Ребята столпились, ждут. Вот, говорим, спасли женщин. Принимайте груз! И передаем наверх контейнеры. Японец тут же суетится, что-то вякает.

Ребята вскрыли ящик и остолбенели. Что за хрень? А там опять баба голая и в пенопласте. Рыжая. Капитан говорит, так это не живые люди. Куклы? Манекены? И на Пашку Воробьева смотрит, а тот: я что, говорит, и руками разводит – я вам не полиглот!

Манохин подружился с господином Сато, и интересная мысль пришла ему в голову – а что, если заняться экспортом манекенов из Азии в Россию? Господин Сато вез манекены с Тайваня, где они дешевле, в Японию. Причем это были не просто манекены для магазинов, а дизайнерские, для домов мод, довольно дорогие.

Манекены очаровали Манохина. Он затруднился бы объяснить, чем именно. Что-то есть в них такое, что вызывает странные чувства в человеке – любопытство, неясные опасения, даже страх, заложенные, видимо, очень глубоко, на подсознательном уровне. Почему музей мадам Тюссо один из самых посещаемых в мире? Можно, конечно, утверждать, что всем хочется увидеть восковых знаменитостей, но, видимо, это не вся правда. Завораживает и щекочет нервы сама кукла с застывшим лицом – неподвижный неживой человек, до оторопи похожий на живого.

С тех пор много воды утекло. Мечта Манохина претворилась в жизнь, хоть и не сразу. Сегодня предприятие «Живые манекены» известно далеко за пределами города и сотрудничает с зарубежными фирмами во всем мире. Название придумал сам Манохин и очень им гордился, хотя это был совершенный плагиат – так называлась фирма господина Сато.

Манохин, изнывая от безделья в доме отдыха, предвкушал, как он откроет контейнер, достанет первую коробку, раскроет и вытащит пластмассовое чудо, присланное американской фирмой «Fashion Butterflies», известным производителем манекенов. С этой фирмой Манохин дела еще не имел, продукцию их видел только на картинке в Интернете и контракт заключал по факсу. И теперь с нетерпением ожидал прибытия «бабочек», как он окрестил манекены.

Всю дорогу домой они молчали. Супруга дулась, Манохин, пристально глядя на бегущую серую асфальтовую ленту, думал о работе. Они добрались до дома за полночь. По-прежнему не разговаривая, улеглись в постель. А в восемь утра следующего дня Манохин, в красивом костюме и при галстуке, уже сидел в своем кабинете. А в девять приехал старший лейтенант Астахов. Показал красные корочки и предложил ответить на несколько вопросов.

– Мои манекены, – не стал отпираться Манохин. – Правда, не вижу связи. Я поставляю их чуть ли не всему городу. Этот ваш фигурант собирается вешать всех подряд? Вандализм и варварство. Как только рука поднялась? Да я бы ему не

знаю что сделал! Я работаю с манекенами уже пятнадцать лет, они мне как… члены семьи. Дети родные. Они мне, если хотите знать, дороже родной жены. Я же изделия любой фирмы на ощупь угадаю. Вот вы, молодой человек, что вы знаете о манекенах?

– Ничего, – признался Коля Астахов. – Как-то не представилось случая…

– То-то. Это вам не… Короче! Манекен – это кукла человеческого размера, – начал Манохин заученный, видимо, текст. – Впервые слово «манекен» употребила в 1371 году французская королева в письме к английской королеве, сопроводив этим письмом свой подарок – коллекцию кукол, одетых по последней французской моде. Считается, что слово это произошло от старинного датского слова «mannekijn», что значит «маленький человек». – Манохин поднял указательный палец, подчеркивая важность своих слов. – А самые первые манекены появились еще в Древнем Египте, это ученые доказали.

А теперь посмотрим, как описывает манекены ученый Владимир Даль в своем известном словаре. – Он не глядя достал с полки позади себя толстую, белую с позолотой книгу, открыл на закладке и прочитал: «Манекен – истуканчик, деревянная кукла со всеми сгибами членов, употребляемая портными, а также живописцами для списывания одежды и складок ее; болванчик…» Ну, и так далее. – Манохин захлопнул томик и выразительно посмотрел на Колю, проверяя впечатление. После паузы продолжил: – Согласно вышесказанному манекены делятся на утилитарные, для рекламы одежды, и художественные. Массовое производство и тех и других началось более ста пятидесяти лет назад. Ранние манекены производились из воска, материи, дерева и глины. Сегодня они производятся из фибергласа…

– Минуточку, – перебил Манохина Коля, – все это очень интересно, но у меня к вам несколько вопросов…

– В период арт-деко, примерно с 1910 по 1939 год, художественные манекены лепились с кинозвезд. – Манохин притворился, что не слышит. – Очень популярны были манекены-реплики с кинодив Марлен Дитрих и Греты Гарбо. Спрашивайте, молодой человек, – он вздохнул. – Люди, как правило, нелюбопытны.

– Скажите, пожалуйста, где вы их берете?

– Со всего мира. Наша фирма – сборщик и дистрибьютор. Понимаете, качество и расценки везде разные. Несмотря на глобализацию и универсализацию, в каждой стране своя культура рекламы одежды, а следовательно, манекенов. А у каждого манекена свое назначение. Для молодежных магазинов, например, и магазинов спортивной одежды я заказываю манекены таиландской фирмы «Bangkok Mannequins». Это мой давний партнер. Их куклы стилизованы под людей весьма приблизительно.

– Что значит приблизительно?

– Это и значит приблизительно. Как правило, у них есть голова, руки и ноги. Но необязательно. Иногда они и вовсе без головы. Их манекены скорее подставки для одежды. Раскрашены слишком ярко, выражения лиц самые дикие, даже оторопь берет. Я вам потом покажу. У меня тут есть специальная комната-музей, там все образцы. Есть даже антиквариат. Очень ценные экспонаты. А эти, из Бангкока, очень смешные, мимо такой куклы не пройдешь. Их любят подростки и спортсмены. Я не думаю, что вы, например, зайдете в магазин, в витрине которого стоит манекен из Бангкока. Иногда у них всего одна рука, а то и вовсе нет. Или нет головы, как я уже сказал. Или лица. Вместо лица просто пустое место. Потом посмотрите. Поверьте мне, молодой человек, манекены все разные, как и люди. Нужно просто рассмотреть их хорошенько. Они вызывают определенные чувства и эмоции.

– С этим я готов согласиться, но я хотел…

– Вообще дизайнеры по манекенам делятся на две категории, – продолжал свою лекцию Манохин, вторично не обратив ни малейшего внимания на Колину попытку вмешаться. – Тех, что предпочитают создавать естественные, человекообразные изделия, антропоморфные, так сказать, и тех, кто предпочитает стилизованные, так называемые «минималистские» модели. У поляков неплохие манекены, но уж очень утилитарные. И, соответственно, недорогие. У нас хорошо идет продукция их фирмы «Гракмар». Лично я люблю работать с американскими манекенами. Они нестатичны, у них руки-ноги можно согнуть под нужным углом, они как две капли воды повторяют человеческую фигуру. Я покупаю у них женщин, мужчин и детей. Ассортимент просто потрясающий. И позы!

– Позы? – невольно заинтересовался старший лейтенант.

– Позы. Есть сидящие манекены, лежащие, присевшие на корточки. Каждую единицу сопровождает брошюрка с картинками и инструкция по сборке. И в отличие от продукции других стран, у этих прекрасные парики. Почти как настоящие волосы. И личики приятные. Самый крупный поставщик в мире фирма «Америглоб Импортс». А я со дня на день ожидаю контейнер от другой американской фирмы – «Фэшн баттерфляйз». Вы себе не представляете, молодой человек…

– Понятно! – поспешно перебил Коля говорливого хозяина. – Очень интересно. А манекены, которых… которые… стояли в магазине «Арлекино» и «Эльдорадо», что вы можете сказать о них?

– Ну, в «Арлекино» стояли два польских манекена устаревшей модели, ничего особенного, и два немецких, мужчина и женщина, танцующие под шарманку. Это не столько манекены, сколько просто механические куклы. А в «Эльдорадо» – американский манекен, фирмы «Америглоб», довольно дорогой. Польские и американский манекены поставил я, механических кукол даже не знаю кто. Слышал я про этого вешателя манекенов, теряюсь в догадках…

– Меня интересует все необычное, что могло иметь место за последние пару месяцев. Возможно, вам угрожали, или были звонки по телефону, или скандал на работе, увольнения… Словом, все.

Манохин задумался, вытянув губы трубочкой.

– Нет, – сказал наконец, – ничего такого не было.

– А супруга, может, знает что-нибудь?

Манохин только рукой махнул:

– Знаете, мои манекены выставлены по всему городу. Я не думаю, что этот маньяк собирается перевешать все. Это абсурд. Не вижу смысла. Риска много, а смысла – кот наплакал. То есть вообще его не вижу. И если у него проблемы, то при чем здесь манекены? – Манохин выразительно посмотрел на старшего лейтенанта. Коля кивнул и открыл было рот, но сказать ничего не успел – Манохин перешел к задачам правоохранительных органов на современном этапе.

– А вашей службе, молодой человек, надо усилить патрули в городе в ночное время. – Он загнул мизинец на левой руке. – Пусть ездят по городу и наблюдают. Объявить жителям домов, где есть магазины, в приказном порядке: пусть прислушиваются и приглядываются. – Манохин загнул безымянный палец. – Можно и даже нужно организовать пикеты активистов из общественности. – Он загнул средний палец. – Я позвоню владельцам магазинов, пусть скинутся и объявят премию тому, кто злоумышленника поймает. – Он загнул указательный палец, задумался, почесал кончик носа и завершил: – В таком вот аспекте. Кажется, я все охватил. Действуйте, молодой человек! Вешатель манекенов от нас не уйдет!

– Спасибо! – только и смог ответить потрясенный Коля Астахов. – Большое человеческое вам спасибо от всех нас.

Манохин махнул рукой – не жалко, мол, пользуйтесь.

– Ну, а теперь давайте я по-быстрому покажу вам музей, – предложил он.

– Спасибо, в другой раз, а сейчас я очень спешу, работы невпроворот, – мстительно ответил Коля.

– Жаль, очень жаль, – разочарованно ответил Манохин. – А хотите, – вдруг загорелся он новой идеей, – я устрою вам экскурсию в сборочные цеха? Вам, всей городской полиции, а? – Он придвинул к себе настольный календарь.

– Я доложу начальству, – официально ответил Коля и поспешно откланялся.