Текст книги "Загадочная хозяйка Ноттингема"

Баллада семнадцатая о том, как я снова влипла в неприятности

Наутро мы с Маленьким Джоном отправились в Ноттингем. Задача, поставленная Робином, была ясна. Джон пребывал в скверном расположении духа. Он вчера разругался с другом и по совместительству его вожаком.

Тот категорически отказывался помогать рыцарю, а называть причины не спешил. Как Робин ни настаивал, он не раскрыл причину столь сильной личной неприязни.

Я тоже не испытывала восторга от смазливого личика Алана. Скользкий тип. Когда я не могу объяснить, почему, говорю, что интуиция. Она меня никогда не подводила, а я её частенько.

В отличие от Джона я, наоборот, чуть ли не танцевала от радости. Я пойду в Ноттингем. К какой-никакой, больше никакой, конечно, цивилизации. Но всё же лучше, чем в лесу.

Каюсь, что я преследовала и корыстные цели. Хотела присмотреть себе дом для трактира. Нужно было узнать, так ли здесь обстоит дело с открытием заведения, как в Средневековой Англии моего мира.

Там даже лицензии не нужно на открытие, требовалось только повесить вывеску и наварить эля побольше. Платить налог в казну пенс с барреля проданного эля, и тебя никто не будет трогать. Вот только продажи эля должны были быть по «государственной» цене три галлона[1]1
  Галлон – галлон – мера объёма в Англии, изначально равнялся 3,6 литра


[Закрыть] за пенни[2]2
  Пенни – это 1-центовая монета небольшого размера медного оттенка. Стоимость на ней указана текстом, а не числом.


[Закрыть]

В те времена в трактирах продавали только эль, еду нужно было покупать в лавках. Ни постоялых дворов, ни комнат, которых сдавали приезжим, не было в то время. Зато трактиры могли содержать даже женщины.

Это и была моя конечная цель. К этому-то я так яростно стремилась. Легализовать себя как женщину. И проверить, смогу ли я без привычных мне удобств создать заведение, которого ещё не было в этом мире.

Я даже и название придумала «Дырявый котёл». Не знаю, почему именно так, но только оно всплывало в памяти чаще остальных. Значит, хорошее название, надо брать.

Я составляла план действий, меню трактира, в мечтах развешивала занавески… и совершенно не следила за дорогой. Джон схватил меня за руку и потащил в кусты.

– Эй, парень, – возмутилась я, – Я честная женщина.

Джон как-то странно на меня посмотрел и прижал к земле. Я, как камбала распласталась на траве. Хоть бы не испачкать костюм, здесь зелень ничем не отстираешь.

– А можно повежливее? – ткнула я кулаком его в бок. Для Джона мой удар, как укус мухи.

– Закрой рот, если хочешь остаться живой честной женщиной, – подколол меня мой напарник по разведывательной миссии. Я закрыла рот, хотя и думала продолжить возмущение.

Мимо нас по лесной дороге друг за другом ехали солдаты шерифа. Они никуда не торопились и вяло, без интереса переругивались. Я, как заворожённая, провожаю их взглядами и считаю. Один, два, три… девять.

Это передовой отряд или просто мимо проезжали? В конце концов, у них могут быть дела в Ньюстэдском аббатстве или Мэнсфильде. Главное, что я не увидела среди них шерифа.

Когда они проехали, я облегчённо выдохнула. Не хватало ещё попасться им в лапы и очутиться в застенках шерифа.

– Ну, раз уж мы так уютно устроились в кустах, я, пожалуй, переоденусь, – ставлю я в известность Джона. – Челюсть подбери и отвернись.

Он обиженно засопел и отвернулся.

– Что за блажь, Том? – раздражённо отвечает Джон.

Я сняла плащ и отложила его. Мне он ещё понадобится. Стянула камзол и сапоги. Достала из рюкзака нижнюю рубаху, чулки и платье. Камзол аккуратно свернула.

– Теперь я Эмма, Джон. Так и будешь меня называть в Ноттингеме.

Стянула рубаху и размотала забинтованную грудь. Как хорошо-то! Только из-за этой муки не хочу носить мужской костюм. Уж очень неприятная процедура, которая не позволяет насладиться в полной мере размером груди.

– Мы с тобой муж и жена, так вызовем меньше подозрений.

Я аккуратно складываю свою маскировочную ткань. К ней надо бережно относиться. Посмотрела на неё и вздохнула, пора стирать. Это ещё одна проблема нахождения среди мужчин.

– Что? – заорал Джон, не заботясь о том, что его могли услышать. Он так резко развернулся ко мне и заинтересованно уставился на меня. Я не ожидала от него такой подлянки и с опозданием прикрылась нижней рубашкой. – Что ещё ты выдумала?

– Позволь мне одеться, – ледяным тоном сказала я и показала рукой, чтобы он развернулся.

Джон словно не слышит меня, пожирая мою обнажённую фигурку глазами. Глаза его опасно потемнели.

– Ты права, идея стать твоим мужем очень неплоха, – хрипло сказал он, надвигаясь на меня. – Вот сейчас и приступим. Консуммируем наш нежданный брак.

Да, момент, чтобы сообщить ему свою идею, я выбрала неудачный. Но, кто же знал, что Шервудский лес уничтожил в Джоне джентльмена.

Мужик всегда мужик, если он настоящий мужик! Самцовость Джона не вызывала у меня сомнений. Надо было отправить его сторожить меня на дорогу. Вот, пожалуйста, устроила провокацию голодному до женского пола мужику.

– Джон, – рявкнула я, пытаясь отрезвить его. – Это же я, твой товарищ Том.

Он только хмыкнул, я отскочила подальше и стала лихорадочно надевать рубаху.

– Ты же благородных кровей, я тоже леди, не будешь же ты насиловать знатную даму.

Джон затормозил слегка, но не остановился.

– Джон, я пожалуюсь Робину, – привела я последний аргумент, который не достиг цели.

– Робин далеко, а я здесь, жёнушка, – бесстрашно ответил мне он.

Вот сейчас я испугалась не на шутку. Что же делать?

Баллада восемнадцать о том, кто меня спас

Вот сейчас я испугалась не на шутку. Ситуация вышла из-под контроля. Сама спровоцировала Джона, но клянусь честью, я не нарочно. Следовать инструкции британской армии для женщин-военнослужащих: «Если не получается избежать насилия, расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие» у меня не получится, это точно. Я не из тех, кто сдаётся. Я до последнего буду бороться.

Что же делать? Бежать? Голышом по лесу в объятия ещё более озабоченного типа? Нет уж, увольте! Осталось только защищать свою девичью честь, как смогу.

– Так, так, так, наш Малыш Джон развлекается, – услышала я за спиной сладенький голос, от которого мурашки гадливости расползлись по телу.

Ей-богу, уж, лучше Джон, чем этот тип с противным голосом! Да, прав был незабвенный классик: «И злая тварь при твари злейшей покажется милей!». Как гордилась бы мной Светлана Николаевна, учитель литературы, что даже в такой драматический момент я не забываю классиков. Аж самой смешно, что в критическую минуту в голову лезут всякие глупости. Нет, чтобы вспомнить что-то полезное из уроков ОБЖ.

– А девчонка, ничего так, фактурная со спины, если ещё и личико смазливое, то ты счастливчик, Джон, – продолжает зубоскалить наглый тип.

Как это ещё его Джон терпит?

Я задрожала, но не от холода, а от мрачной перспективы ближайшего будущего.

Заигралась ты, Эмма, и забыла, что с мужчинами наравне не получится играть. Обязательно вылезет их озабоченность, как ни крути.

Джон смерил вновь прибывшего злым взглядом. Молча, в два шага оказался позади меня и закрыл своей широкой спиной. Спаси тебя бог, Маленький Джон! Моя злость на озабоченность разбойника сменяется на горячую благодарность за защиту.

– Быстро одевайся в бабское, – шепнул он мне.

Мне не пришлось повторять дважды. Я начала лихорадочно одеваться.

– Согласен, девочка хороша, но не для тебя, – угрожающе сказал Джон.

– Ты всегда был жадным, Джон, – расхохотался мужчина. – Это не христианская добродетель. Господь завещал нам делиться.

– Могу поделиться только пинком под зад, – я физически ощущаю исходящую от Джона угрозу.

– Фи, граф, вы опошлились среди черни, – брезгливо произнёс мужчина.

– Что ты вообще здесь делаешь? – уровень угрозы в голосе Джона вырос, но мужик словно не понимает, а этому типу хоть бы хны.

Бессмертный, что ли? Я захотела удостовериться, что это живой человек, а не вампир. В этой альтернативной реальности может быть всё что угодно.

Затягивая шнуровку на лифе платья, я выглянула из-за мощной спины Джона, которая скрывала меня словно ширма. С облегчением увидела, что это знакомый мне рыцарь Алан Э-Дейл, а не вампир. Вампиров не существует, к счастью. Но этот рыцарь, лишённый наследства, ещё хуже вампира, он пиявка.

– Просто прогуливался, – осклабился Алан. – Я, собственно, не настаиваю быть первым, могу и подождать своей очереди.

Меня покоробило от такого наглого предложения. Куда делись его повадки жертвы? Перед нами стоял жестокий хищник, готовый убивать.

Как же я оказалась права. Не зря невеста выбрала другого. Алан ещё тот чудак, на букву «м».

Нам теперь бы удрать от него. Только Джон не разделяет моего мнения.

– Хрен тебе, а не монашки в баню, – пробормотала я себе под нос, но Джон услышал и хмыкнул.

– Девушка против, Алан. Нам уже пора идти, дела, знаешь ли. Гулять нам некогда, – грубо говорит Маленький Джон, разворачиваясь ко мне.

Рыцарь был другого мнения и вытащил меч из ножен. Какой идиот прогуливается по лесу с мечом? Только тот, который целенаправленно шёл убивать.

Я со всей силы толкаю Джона, и он, не ожидавший от меня подобного подвоха, падает наземь. Меч рыцаря располосовал воздух в нескольких сантиметрах от того места, где стоял Джон.

Оттого, что Алан со всей силы рубанул воздух, его потянуло вперёд, и я создала ему ускорение, подтолкнув ногой под зад. Рыцарь упал, пропахав землю носом.

– Вот хорёк, – возмутился Джон. – Ты спасла мне жизнь, Эмма.

Я киваю, всё ещё находясь в шоке от произошедших событий. Я возблагодарила матушку-природу за то, что щедро одарила такой замечательной нервной системой. Я сначала делаю, потом осознаю весь масштаб бедствия и нахожусь в шоковом состоянии.

– Что будем делать с хорьком? – спрашиваю я дрожащим голосом. – Тьфу, с Аланом?

Джон сграбастал меня в объятия, больше похожие на медвежьи.

– Не бойся, Эмма, я твой должник. Никто тебя не тронет. Обещаю.

Я скептически смотрю на него.

– Даже я сам, – торжественно произносит он.

И я почему-то верю Джону. Хорошо, что у меня появился такой защитник.

Преувеличенно громко застонал Алан.

– У нас два пути, Эмма. Просто прикончить его сейчас или развернуться и уйти, оставив подонка за спиной. Сама видела, к чему это может привести. – Говорит Джон, глядя на валяющегося рыцаря.

Мне даже показалось, что он борется с желанием хорошенько приложить Алана чем-то тяжёлым, например, своим пудовым кулаком. Сотрясение мозга рыцарю будет обеспечено.

Я ещё не вытравила из себя цивилизованного человека двадцать первого века, где даже угроза жизни, не повод для убийства. Я покачала головой, под истошный вопль интуиции: «Эмма, ты ещё пожалеешь об этом».

Джон равнодушно пожал плечами, мол, ладно, убью его позже. Мы выходим на дорогу, ведущую в Ноттингем. Там по расчётам Робина, мы уже давно должны были быть.

– А где же мальчишка, с которым ты должен был пойти в Ноттингем, Джон?

Баллада девятнадцатая о том, кто невеста Алана Э-Дейла

От вопроса рыцаря я похолодела. О том, что я и Том одно лицо, Алан Э-Дейл не мог узнать. Откуда?

Я растерялась и не нашлась с ответом. Меня выручил Джон, который нашёл прекрасную отговорку.

– Не беспокойся Алан, мальчишка уже в Ноттингеме, – насмешливо проговорил Джон, подхватил меня под руку и увёл.

– Ты лжёшь, Джон, – крикнул ему вдогонку рыцарь. – Он не мог пойти один. Робин приказал идти вам вместе.

– Закрой свой рот, сэр Алан, – с угрозой в голосе сказал Джон. – Иначе я не поленюсь вернуться и закрыть его тебе навечно.

Я видела, как Джон управляется мечом. Его умение мало чем уступало умению фехтовать Робина или шерифа. А уж эти двое были лучше всех. Я невольно улыбнулась, хотя моё сердце танцевало тарантеллу. Лицо покраснело. Я сильно перенервничала от того, что могла быть раскрытой.

Рыцарь струсил, но сделал вид, что не хочет марать руки о разбойника. Видимо, он тоже знал об умении вольного стрелка из Шервудского леса.

– Перестань трястись, – приобнял меня за плечи Джон, когда мы скрылись от назойливых глаз Алана Э-Дейла. – Всё прошло.

Он немного замялся, и мне даже показалось, что смутился.

– И, это… прости меня, Эм, чёрт его знает, что на меня нашло, – голос Джона был такой виноватый, что мне стало его жалко. Но в воспитательных целях нельзя прощать сразу.

Я-то поняла, что нашло, но облегчать муки его совести не захотела. Горестно вздохнула, сделав вид, что смахиваю слезинку.

– Ну, не плачь, Эмма, я же извинился, – продолжал посыпать голову пеплом Джон, – и ничего же не произошло.

Я молча шла. Молчание добило Маленького Джона.

– Клянусь тебе, Эмма, что не дотронусь до тебя с непотребными мыслями.

Я делаю вид, что всхлипываю. Сквозь деревья уже проглядывают стены Ноттингема.

– Поклянись девой Марией, – скорбно выдавливаю я из себя и смотрю на Джона глазами побитой собаки. – Потому что не произошло только по счастливой случайности, Джон.

– Клянусь девой Марией, что буду относиться к тебе как к сестре, – уверенно поклялся Джон, приложив руку к сердцу и перекрестившись.

Я облегчённо вздохнула. Серьёзная клятва, и вряд ли он посмеет её нарушить.

– Что делать будем в Ноттингеме? – спросила я, совершенно не ориентируясь в городе. Я боялась опять нарваться на шерифа, а с другой стороны, очень этого желала. – Где нам искать невесту бедного рыцаря?

– Её зовут Сесиль, – сказал Джон и мне показалось, что в его голосе появилась нежность. – Сесиль де Альбини. Она слишком хороша для Алана Э-Дейла.

– Откуда ты знаешь её? – осторожно поинтересовалась я.

– Наши замки были по соседству, а мы дружили с детства, – с грустью рассказывал Джон. – Сесиль на три года младше меня. Её хотели выдать за моего старшего брата.

– Что произошло потом?

– Потом? – в голосе появилась горечь. Джону тяжело вспоминать. – Потом я, как младший сын, ушёл в Крестовый поход с братом короля. А когда вернулся, её уже не было в замке. Братья сказали, что уехала в Лондон с отцом.

Ничего себе какой кульбит дала судьба. Джон шёл устраивать судьбу соперника. По приказу. Не по доброй воле.

– А как же помолвка с твоим братом? – удивилась я.

– Помолвки не было. Отцы просто сговорились, хотели объединить наши земли. Сесиль единственная дочь виконта де Альбини и наследница огромного состояния. Их не смогли разорить даже трёхкратные налоги Ричарда Львиное Сердце.

Столько горечи и несбыточных надежд было в рассказе Джона. Он не смотрел на меня, а я, напротив, не сводила с него глаз. Видела, как сложно ему сдерживаться. Как сжимаются кулаки при имени Алана.

– Я не поняла, Джон, почему она не вышла замуж за твоего брата, – переспросила я.

– Разве я не сказал? – Он наконец-то посмотрел на меня. Я качаю головой. – Странно. Нас разорили налоги. Отец и братья взяли денег в долг, чтобы заплатить эти проклятые подати. А вернуть не смогли. Я в то время сражался на Святой земле.

Да, действительно история в этом мире идёт немного не так, как в нашем. Тем интереснее жить здесь и сравнивать то, что помню из истории с нынешними реалиями.

– А у кого они взяли в долг?

– У отца Сесиль, – зло проговорил Джон. – Он и забрал наши земли. Теперь ищет более выгодную партию для неё.

Интересно, он будет бороться за девушку, или грехи её отца падут и на Сесиль? Я слова не скажу. Пускай решает сам, кто он – трус иль избранник судьбы.

Меня волнует только одно. Лишь бы следующая выгодная партия для наследницы де Альбини не была шерифом Ноттингемским.

– Алана ты откуда знаешь? – пользуясь случаем поспешила разузнать я.

– Когда я был оруженосцем в замке отца Робина, там служил и Алан.

Ого! Всё же они оба из старой саксонской знати. Я имею в виду Робина и Джона. Как бы я ни хотела, но видимо, и Алан из тех же.

– Так где нам искать твою Сесиль? – невинно спросила я, а Джон дёрнулся от постановки вопроса.

– Она теперь не моя.

Всё же было что-то между ними, и Алан не зря пошёл вслед за нами. Боится соперника.

– Ну, хорошо, не твоя леди Сесиль где живёт в Ноттингеме?

– Насколько я помню, своего дома у них нет, – запустил пальцы в растрёпанные соломенные волосы Джон. – Поэтому либо в замке шерифа, либо в доме жениха.

Мы оба замолчали.

– Я думаю, что всё же у шерифа, – невинно сказала я. А Джон кивает.

Я лелеяла надежду ещё раз взглянуть в глаза шерифа и посмотреть, как он отреагирует на меня в женском платье.

Баллада двадцатая о том, как я вновь встретилась с шерифом

Маленький Джон настолько комфортный напарник, что я даже подумывала переманить его на свою сторону.

Но вряд ли воин сменит свою стезю на охрану таверны. А жаль! Даже предлагать не буду, чтобы не обидеть. Они здесь страх какие обидчивые.

– Джон, если вдруг за мной погонится шериф, то ты не теряйся. – стараюсь, чтобы мой голос звучал безразлично. А Джон удивлённо посмотрел на меня.

– У нас были недоразумения ещё с турнира лучников, – пояснила я. – Вряд ли он оставит моё появление в Ноттингеме без внимания.

– Так ты бы предупредила меня или Робина. Мы бы и без тебя обошлись.

Знаю, что обошлись бы. Но мне жутко хотелось увидеть шерифа. Запал мне в душу, чертяка.

– Не надо без меня, я послужу отвлекающим манёвром, – испугалась я, что Джон развернёт меня обратно в лес. – Ты за меня не волнуйся. Отправляйся на поиски своей Сесиль.

– Она не моя, – ершится Джон.

– Ну, хорошо. Отправляйся на поиски не твоей Сесиль, – смиренно проговорила я.

Он подозрительно смотрит на меня, не издеваюсь ли я. Убедившись, что я абсолютно серьёзна, Джон расслабился, и мы, заплатив пошлину, вошли в Ноттингем.

Мы шагали по улицам Ноттингема и никому не было никакого дела до нас с Джоном. Я вертела головой, высматривая шерифа. Дурацкое чувство, которое не поддаётся рациональному объяснению. Я же знала, что Гай Гисборн не выскочит из-за угла, но всё равно сердце предательски ёкает от каждого черноволосого мужчины.

– Эмма, чего ты всё вертишься, как уж на сковородке, – зашипел на меня Джон.

Со стороны мы казались семейной парой, где слишком любопытная жена и суровый муж.

– Я осматриваюсь и запоминаю дорогу на тот случай, если опять придётся сбегать в одиночку, – с улыбкой ответила я Джону.

Не говорить же ему истинную причину моего любопытства. Думаю, он не поймёт.

– Только бы увидеть нашу завидную невесту, – как мантру повторяла я.

В конце концов, мне в последнее время везло. Вот я и пыталась испытать своё везение ещё раз.

Вдруг нам повезёт, и шериф выйдет прогуляться по улочкам Ноттингема вместе с Сесиль. Именно в этот момент ему захочется показать ей свои владения.

Мечты, мечты, в чём ваша сладость… Я споткнулась в собственных рассуждениях, когда увидела скачущих по узкой улочке шерифа с сопровождающими его солдатами и роскошно одетыми всадниками.

Я, не скрываясь, уставилась на Гая. Джон потащил меня на крыльцо дома, чтобы нас не затоптали.

– Опусти глаза, поклонись, не привлекай внимания, – зашептал Джон.

Как бы не так, я специально шла в Ноттингем, чтобы увидеть шерифа, а не затем, чтобы позорно ретироваться.

– Нет, Джон, я ни перед кем не склоняла головы, – пафосно сказала я, задрав голову.

Джон оказался не джентльменом, он просто взял мою голову за затылок и склонил в поклоне. Рыжие кудри рассыпались по бокам из-за капюшона плаща. Я хотела рыпнуться, но Джон прошипел:

– Поставлю на колени.

И я обиженно затихла.

– Эй, мужик, ты зачем издеваешься над бедной женщиной, – спросил знакомый голос.

В моей душе, как паводок разлилось ликование.

– Отпусти её, – приказал шериф.

Джону пришлось повиноваться. Он тоже выпрямился, и я заметила краем глаза, что он смотрит на кого-то.

Шериф спрыгнул с коня и подошёл ко мне. Поднял за подбородок моё лицо.

– Я знал, что мы опять встретимся, стрелок, – не скрывая радости, произнёс шериф. – И я оказался прав, что ты женщина.

Джон во все глаза смотрел теперь на нас. Мне нужно было как-то оправдаться в его глазах. Понимаю, что дурацкое желание, ну вот такой я человек.

– Э, вы меня с кем-то путаете, – изображаю я дурочку.

– С кем я могу тебя перепутать, – не сказал, а довольно замурчал, словно кот, поймавший мышь. – Рыжие волосы, нежная кожа и прекрасные глаза.

Он наклонился ко мне и зашептал на ухо:

– Сладкие, манящие к поцелую губки.

Я покраснела, а он продолжал ещё больше вгонять меня в краску:

– О твоей упругой груди я мечтал долгими ночами.

Мне стало трудно дышать. Я смотрела в его чёрные глаза, словно кролик на удава и пошла бы сейчас за ним хоть на край света.

Чёрт, как же он действует на меня. Я как наркоман жду встречи, живу от дозы до дозы, от встречи до встречи.

Он провёл пальцем по моим губам, и я невольно приоткрыла их, зовя к поцелую.

Шериф резко развернулся.

– Коня девушке, она едет с нами.

Ну, уж нет, мы так не договаривались.

– Если вы не заметили, шериф, то я не одна, – очарование спадает и в голосе остаётся только злость на то, что он смеет распоряжаться моей жизнью.

– Не злись, красавица, – ласково произнёс шериф и снова наклоняется к моему уху. Чёрные волосы сплетаются с моими рыжими. Губы легонько касаются ушка. Дыхание обжигает кожу. – Сама посуди, зачем нам твой муж?

Он вытащил кошель золота и кинул его обалдевшему от происходящего Джону.

– Я покупаю твою жену, – заявляет шериф, а Джон начинает наливаться краской.

– Она не продаётся, сэр Гай, – упрямо выпятив челюсть, словно бультерьер, грозно говорит Джон.

– Хватит пялиться на шерифа, – одёргивает Джон меня, словно это я виновата, что в Англии существует такой дурацкий обычай.

Если я не ошибаюсь, то в Англии существовал такой любимый в наше время гражданский брак. То есть та же самая семья, только не узаконенная в церкви. Назывался такой брак фактическим. И всех всё устраивало. Женщина могла уйти от мужа в любой момент. Но как только в конце в восемнадцатого века судьбой «многострадальных» женщин озаботились на высшем уровне и обязали всех юридически оформлять браки, свободе пришёл конец. Женщин этот закон поработил настолько, что мужья продавали их на рынке, как скот. Часто вместе с детьми.

Но до этого страшного момента ещё много веков впереди. Так какого чёрта шериф выёживается. Или, осеняет меня страшная догадка, здесь продажа жён идёт давно? Мамочка, во что я влипла.

– Всё продаётся, дело в цене, – шериф просто не понял, что я реально не продаюсь. – Назови свою цену.

Джон как-то странно посмотрел на меня. Неужели он заподозрил меня в сговоре с шерифом?

– Я не продаюсь, шериф, – как, мне кажется, независимо сказала я. – И это не мой муж, а брат.

– Тогда чего упрямишься? – недоумевает шериф.

– Моя сестра не продаётся, я неясно выразился? – рявкнул Джон и атмосфера мгновенно накалилась.