Текст книги "Помоги моему врагу"

***

Через два дня я собиралась в школу живописи, Денис вызвался меня подвезти. Опасаясь его встречи с Матвеем, я согласилась на том лишь условии, чтобы он не приближался к офису брата. Мне стоило насторожиться, заметив упрямое выражение его лица, но я предпочла не обращать внимание. Впрочем, подозревала его напрасно, он выполнил обещание и притормозил там, где и должен был – у метро.

Владка уже была на месте, кивнула Денису, подхватила меня под руку и ехидно поинтересовалась:

– Какой преданный у тебя друг. Возит на занятия, как будто нет своих дел. И обратно тоже заберёт?

– Не вредничай. Он встретит меня у станции, чтобы не пришлось ночью тащиться пешком от электрички. Идти, конечно, недалеко, но в темноте не очень приятно.

– Ладно, прости. Знаю, знаю – я язва. Но я же любя!

Чем ближе мы подходили к зданию школы, тем сильнее билось моё сердце, а в животе сворачивался тугой узел страха. У нашего подвала я быстро, не вертя головой по сторонам, скользнула за дверь и облегчённо вздохнула.

Владка оказалась права, рисование действительно меня отвлекло. На три часа я забыла обо всём, что мучило меня за пределами этих стен, и вышла с занятий совсем в другом настроении. Но когда услышала неожиданный громкий сигнал, снова испугалась. Слава богу, это оказался Денис, сидел на мотоцикле и невинно улыбался. Подружка бросила на меня многозначительный взгляд, мы подошли ближе.

– Привет всем! Катя, я за тобой. Закончил с делами и решил тебя забрать. Зачем тебе тащиться в электричке, раз уж я свободен?

Я вздохнула и покосилась на Владку. Она смотрела на Дениса с таким понимающим выражением лица, что мне захотелось пихнуть её локтем. Я еле-еле сдержалась, лишь громко хмыкнула, чтобы привести её в чувство. Подружка перевела на меня взгляд, поджала губы и кивнула.

– Ладно, пока! Я тебе позвоню, – и направилась в сторону метро. Я недовольно попеняла Денису.

– Ну зачем ты приехал? Ведь просила же!

– Да что такого? – с вызовом ответил он. – Мы что, прячемся? С какой стати? Много чести для братца!

Всё ещё злясь, я устроилась у него за спиной и привычно обняла за талию. Только мы отъехали от обочины, как вдруг Денис резко затормозил. Меня бросило вперёд. Я стянула шлем, тряся головой, которой прилично приложилась о спину моего спутника, и привстала, чтобы разглядеть причину остановки. Сердце тут же ухнуло вниз. Наш мотоцикл почти упёрся носом в чёрный BMW, дверь открылась, и через секунду перед нами стоял Матвей. Денис набросился на него первым:

– Совсем с ума сошёл?! Хочешь нас угробить? – естественно, его не остановило перекошенное от гнева лицо брата.

– Теперь вы вместе ошиваетесь рядом со мной? Какое милое взаимопонимание!

– Достал своей паранойей! Всё только вокруг тебя вертится? Пуп земли нашёлся!

– Ага! Вы случайно мимо проезжали! И твой мотоцикл я в первый раз вижу у своего офиса. Когда же тебя только посадят!

– Не дождёшься! Оставь свои бредовые фантазии при себе. В них не верят даже в полиции!

Матвей перевёл взгляд на меня, сразу захотелось провалиться сквозь землю. Только деваться некуда – как же тяжело быть объектом его злости.

– А ты… ты! Дрянь! Жила со мной, в моём доме, в моей постели. И врала мне в глаза! Ненавижу тебя!..

– Отвали от неё! – вмешался Денис. – Порти жизнь кому-нибудь другому. А её оставь!

От такой защиты мне стало ещё хуже. Я, не отрываясь, смотрела на Матвея и мысленно уговаривала себя: «Терпи, терпи, надо выдержать его взгляд!» А грудь сковывало болью от страшного ледяного холода его глаз.

– Зато вы подходящая парочка – убийца и мерзавка! – презрительно бросил Матвей и вернулся к машине. Она отъехала, а нам пришлось переждать несколько минут, чтобы немного прийти в себя.

На даче я сразу поднялась в свою комнату и без сил прямо в одежде рухнула на кровать. Свернулась калачиком лицом к стене. Даже слёз не было, только тупая, ноющая боль. Я слышала нервные шаги за дверью, потом она тихо распахнулась. Снова шаги, скрип кресла и виноватый голос:

– Прости… Я дурак! Подставил тебя.

Я молчала и не реагировала. Он попробовал снова, в голосе явно слышалось раскаяние:

– Никогда братца таким не видел. Уж на что я привычен к его ненависти, но и меня проняло! А ты как справляешься? Для тебя же это, наверное, впервые?

Я села на кровати и подняла на него глаза. Он внимательно присмотрелся ко мне и спросил уже совсем другим тоном:

– Что, хреново, да? Да плюнь ты на него, он твоего мизинца не стоит! – помолчал немного и добавил: – Ладно, не обращай внимания. Я знаю – сказать легко, плюнуть трудно. У самого не получилось.

Я уткнулась лицом в подушку и глухо попросила:

– Иди, мне надо побыть одной.

Денис тяжело вздохнул, но выполнил просьбу.

Ещё одна мучительная бессонная ночь. И полные ненависти глаза перед моим мысленным взором. Губы шепчут: забыть, забыть, забыть… Но как такое забудешь? Может, я скоро привыкну? Интересно только, когда?

***

Утром я спустилась в ванную, Денис выглянул из кухни и позвал:

– Кать, иди есть. Я завтрак приготовил.

Его подхалимский тон немного поднял мне настроение. Что ж, с яичницей он вполне справился, хотя и жаловался, что не умеет готовить. Я захватила чашку с чаем и перебралась в гостиную. Устроилась на диване, обвела взглядом комнату и наткнулась на большую фотографию матери братьев. Раньше её здесь не было.

Денис зашёл в зал и остановился у стола, на котором стояла фотография. Несколько минут смотрел на неё, потом решительно повернулся ко мне.

– Хочу тебе кое-что рассказать, – я удивилась напряжению в его голосе. – Как-то раз мне тоже было очень хреново. Тогда я поехал на кладбище и попросил маму помочь. Пусть ей обычно было не до меня, она всё равно единственный человек, к кому я обращался, когда требовалась помощь. И мама всегда помогала. Той ночью она мне приснилась, в своём любимом синем платье. Улыбнулась и сказала, что всё будет хорошо. И я успокоился. А через неделю меня вызывают в полицию из-за покушения на братца. Я тогда дико разозлился – ничего себе: всё будет хорошо! Ну и со злости поехал к Матвею. А там увидел тебя. И на тебе была блузка такого же редкого ярко-синего цвета, как мамино платье.

Денис испытывающе смотрел на меня, словно ждал какой-то реакции. А моей единственной реакцией было глубокое удивление. Синяя блузка? Причём тут вообще блузка? О чём он говорит? Я даже не помнила, почему тогда её надела, да и какая разница? Видимо, недоумение отразилось на моём лице, и Денис пояснил свою мысль:

– Не находишь, что это знак?

– Какой ещё знак? Знак чего?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Но я тогда сразу понял, что это неспроста.

– Да что неспроста-то? – разозлилась я. – О чём ты говоришь?

– Ты не случайно здесь появилась, – упрямо сказал он.

– Где, здесь? – теперь я совсем запуталась.

– В моей жизни и в жизни Матвея.

– Хочешь сказать, у меня есть тайный умысел? И чего мне от вас надо? И вообще, это вы в моей жизни появились, а не я.

– Ты не поняла. Я не о том, что ты познакомилась с нами специально.

– Тогда о чём?

– Я считаю, что тебя к нам привела судьба. То есть, не судьба, а моя мать…

Я смотрела на него во все глаза. И конечно сразу вспомнила свой интуитивный портрет. Наверное, он прав. Действительно, всё, что со мной происходит, похоже на звенья одной логической цепи. Только я упрямо не желала это признавать. Ещё недавно сама ломала голову, пытаясь найти подходящее объяснение, а сейчас наотрез отказывалась принимать версию Дениса.

– Не выдумывай ерунды! Зачем я вам? Что я могу сделать?

– Не знаю, тебе виднее.

– Ты что, псих? Что мне виднее? Тем более, ты утверждаешь, что твоя мама погибла в результате несчастного случая!

Он собирался что-то ответить и вдруг себя остановил. Это было так явно, что я удивлённо уставилась на него. Денис недовольно отвёл глаза, помолчал немного и, наконец, выдавил:

– А нападение на Матвея?

– Этим же полиция занимается. Думаешь, я могу заменить собой отдел сыщиков? Точно псих!

– Увидим, – пожал он плечами. – А пока я остаюсь при своём мнении.

– Да оставайся, мне то что?

Он сверкнул глазами, но промолчал. А я вернулась к себе в комнату. И хотя упорно пыталась думать о чём-нибудь другом, весь оставшийся день в голове настойчиво вертелись его слова.

Я стала размышлять, если всё же принять эту странную версию, что она мне даёт? Может ли погибшая женщина быть причиной того, что со мной происходит? Почему бы и нет? После ожившего портрета я вполне готова рассматривать самые бредовые на первый взгляд объяснения. Только, как узнать, чего именно она хочет от меня? Вдруг я подумала: зачем гадать, надо просто спросить!

***

Следующим утром я встала пораньше и быстро собралась. Денис ещё спал, что меня устраивало – я не хотела посвящать его в свои планы. Правда, в таком случае придётся самой добираться на кладбище. Проблема была в том, что я не знала, где оно находится. Потратив некоторое время, с трудом вспомнила название населённого пункта, который мы с Матвеем проезжали, когда он возил меня знакомиться с мамой. Затем залезла в интернет и нашла то, что мне нужно. Тщательно изучив местоположение и схему проезда, я вышла из дома и направилась к электричке.

Через два с половиной часа я сидела на низенькой скамейке напротив мраморного памятника и внимательно всматривалась в фотографию на нём. Потом тихо произнесла:

– Что ж, здравствуйте, Ольга Николаевна.

Я ещё с прошлого раза запомнила имя женщины, но сегодня впервые к ней обратилась. Ещё бы! Зачем я раньше стала бы это делать? Да и сейчас чувствовала себя очень странно. Наверное, со стороны, вот так беседуя сама с собой на кладбище, я походила на сумасшедшую. А может, я ею уже и была? Может, всё, что произошло, отразилось на моей психике? Я решила пока оставить этот сомнительный вопрос и продолжила тихо бормотать себе под нос:

– Ладно, вот я здесь и хочу понять, зачем вы всё это устроили? – и бросила быстрый взгляд за спину. Видимо, я не до конца двинулась, раз не желала, чтобы кто-нибудь случайно услышал этот бред. Мысли в голове сами собой легко выстраивались в логическую цепочку, мне оставалось лишь произносить их вслух. – Ситуация в вашей семье тяжёлая. Обоим вашим сыновьям плохо, и им нужна помощь, это я понимаю. Допустим даже, вы почему-то решили, что я смогу во всём разобраться, – здесь меня обуяла обида: – А обо мне вы подумали? То, что мне сейчас очень больно, это что, не в счёт? Кто мне поможет? А если Денис всё же виноват, что тогда делать? Сдать вашего сына в полицию?

Удивительно, но самую разумную мысль – забыть всё это и оставить их одних разбираться со своими тайнами – я даже не рассматривала. И не спрашивала себя, как вообще буду хоть что-нибудь выяснять? Раз женщина решила, что я смогу, значит смогу. Оттуда явно лучше видно.

Когда я осознала, что последняя мысль меня не смущает, наконец, испугалась. Нет, хватит! Я не звала этот кошмар в свою жизнь. Не хотела встречаться с Матвеем и не собиралась в него влюбляться. Пусть меня просто оставят в покое! Я вскочила и быстро покинула кладбище.

***

На даче я снова обосновалась на диване. Отыскала в доме несколько детективов и честно попыталась на них сосредоточиться. Решила, раз уж у меня отпуск – буду отдыхать. Периодически я ловила недовольные взгляды Дениса. Похоже, он, и правда, ждал от меня чудесного разрешения своих проблем, и теперь злился, видя, что я не собираюсь оправдывать его ожиданий.

Впрочем, мои ожидания тоже не сбылись. Я всё ещё сидела на пятой странице детектива, и дальше дело не двигалось. То, что было в моей голове, занимало меня куда больше придуманного сюжета. И ещё у меня появились вопросы к Денису. Сейчас, когда я постепенно возвращалась из своих переживаний к реальности, стала замечать, что происходит вокруг. И теперь меня очень интересовало, на какие деньги Денис существует?

Он совершенно точно не ходил на регулярную работу, потому что мог спокойно провести подряд несколько будних дней на даче. А когда всё же выбирался в город, это было, как правило, во второй половине дня. При этом продукты он покупал из дорогих, а одежду носил качественную и явно недешёвую. Сразу вспомнились слова Матвея о том, что его брат с детства предпочитал самое лучшее. И мгновенно вслед за этими мыслями пришла острая боль. Пора мне уже привыкнуть к ней, а то каждый раз, произнеся его имя, вздрагиваю и сжимаюсь в комок.

Ситуация с деньгами была не единственной, что мне хотелось прояснить. Дождавшись удобного момента, когда Денис довольно откинулся от стола, слопав две порции запечённой баранины, приготовленной мной на ужин, я начала со средств к существованию и прямо спросила, где он трудится? Вопрос ему не понравился, он скривился и подозрительно уставился на меня.

– В чём дело? Чего ты вдруг этим заинтересовалась?

– А это что, тайна? Просто стало интересно. Я же вижу – на работу ты не ходишь. Давай, колись, на что живёшь?

– Понятно, Матвей зря времени не терял. Это же его любимый конёк! Он считает, что зарабатывать можно только просиживая штаны в душном офисе с утра до вечера. И никак иначе.

– Так я и хочу узнать, как ты это делаешь?

– Я фрилансер.

– А поконкретней? В какой области?

– В разных, – туманно ответил он и отвернулся. Ну вот, а у меня есть и более щекотливые вопросы. Что же я услышу, если даже здесь мой собеседник не хочет быть откровенным? Но стоит попробовать.

– Хорошо, оставим это пока. Помнишь, когда ты предлагал мне плюнуть на отношения с Матвеем, сказал, что сам тоже не смог так сделать. Что ты имел в виду?

– Слушай, это личное. Я не готов им делиться, прости… Тогда просто сорвалось с языка.

Значит, вот как! Хорошо, попробую запрещённый приём.

– Интересно, ты считаешь, что я могу как-то разобраться в вашей ситуации. Я же правильно поняла твои намёки о знаках? И как, по-твоему, это можно сделать, не задавая вопросов?

Денис растерялся, действительно, здесь я его поймала. С одной стороны, он явно не хотел делиться со мной своими тайнами, но с другой стороны, не мог не понимать, что является для меня единственным источником информации об их семье. И раз уж ждёт, что я каким-то образом ему помогу, то должен эту информацию мне представить.

Я видела, как он мается, шатаясь по дому с задумчивым и одновременно хмурым выражением лица. И ждала, что перевесит: скрытность или его странная надежда. Меня вовсе не грызла совесть, что на самом деле я не собиралась ничего выяснять, а банально удовлетворяла своё любопытство. Уж такое невинное развлечение я могла себе позволить после того, как они с братом перевернули верх дном всю мою жизнь.

Перевесила надежда. Поздно вечером Денис постучал ко мне в комнату, устроился в кресле и обречённо произнёс:

– Я готов поделиться информацией. Конечно, не всей, но чем смогу.

– Так не пойдёт. Я же не знаю заранее, что мне может пригодиться.

– Ладно, давай начнём, а там посмотрим. Что ты хочешь узнать? – недовольно скривился он.

– Я уже говорила. Первое – на что ты живёшь?

– Да что ж такое, – Денис вскочил и прошёлся по комнате, потом снова сел. – Хорошо, я попробую. Давно уже ни перед кем не отчитывался, так что мне непросто. В общем, у меня много источников дохода. Например, я делаю ставки на тотализаторе. Участвую в уличных гонках на мотоциклах на деньги. Иногда даю желающим уроки экстремального вождения, часто консультирую и помогаю в покупке. А ещё я со знакомым открыл интернет-магазин мотозапчастей.

– Всё даже хуже, чем я себе представляла, – покачала я головой. Он разозлился.

– Что значит: даже хуже? Чем тебе не нравятся мои способы зарабатывать?

– Ну… Вообще-то ничем. Но я понимаю, к Матвею с этим не пойдёшь. Если только магазин, а он приносит доход?

– Приносит. Недавно начал. Мы открыли его два с половиной года назад, пришлось взять деньги в долг на это дело.

Я сразу вспомнила, о чём хотела поговорить Ольга Николаевна со старшим сыном за несколько дней до гибели, и уточнила:

– Это было перед смертью твоей мамы?

Денис взглянул исподлобья.

– Матвей и о долге тебе рассказал?

Я грустно усмехнулась.

– Тогда единственный раз он был со мной откровенен. Явно под впечатлением от встречи с тобой на этой даче. А потом даже не хотел слышать твоё имя.

– И что он сказал? Что я требовал у матери деньги?

– Ну, да.

– Понятно! Он то же и полиции внушал.

– А что, всё было не так?

– Не так! – огрызнулся Денис. – Вернее, не совсем так. У меня всё было распланировано, я знал, как смогу вернуть долг. Но заёмщик неожиданно потребовал его раньше срока. Мне просто нужно было пару недель протянуть, и я попросил мать помочь. Кстати, первый и последний раз. Обычно сам справлялся. Я достаточно рано начал зарабатывать, правда, никому об этом не говорил. Догадывался, что ни матери, ни отцу, а тем более братцу не понравится, как я это делаю. Но это были честные деньги, я не крал, не обманывал. Мать, конечно, подкидывала мне немного, почти насильно. Я брал, чтобы она не начала чего-нибудь подозревать, но по сравнению с тем, что тогда уже имел, это были копейки. Я и на открытие магазина половину вложил своих, а только часть занял.

– У вас такой большой магазин?

– Не очень большой. Просто запчасти дорогие, для крутых мотоциклов. Ну вот, тогда я в первый раз сам попросил деньги, потому что знал, у матери есть заначка. Незадолго до этого она продала несколько старинных икон и ювелирку – всё, что ей досталось от бабушки.

– Вот как? Интересно? – я задумалась.

– Ничего интересного. Потому что мать, накрученная Матвеем, начала сомневаться и решила с ним посоветоваться. Господи, если бы я догадывался, что она ему расскажет, ни за что бы у неё не просил. Да я и сам потом выкрутился, только это уже никого не интересовало. Матвея тогда так заклинило, что он всю полицию на уши поставил. Если бы у них была хоть малейшая улика, они бы меня посадили. Даже несмотря на алиби.

– У тебя было алиби? – удивилась я.

– Что, братец забыл об этом упомянуть? Представь себе – было! Да, меня видели мои друзья, но не один человек, а несколько. Впрочем, для Матвея все мои друзья не в счёт. Правда, только мужского пола…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Слушай, давай не всё сразу. Чего-то я устал, хватит на сегодня. Приготовь чего-нибудь пожрать, у меня аппетит разыгрался.

– С ума сошёл, есть в час ночи!

– А если я хочу? У тебя баранина ещё осталась? Ты классно её готовишь, пальчики оближешь.

– Ну уж нет. Сделаю тебе что-нибудь лёгкое, баранину доешь завтра. Пойдём на кухню.

IV

Шли дни, я маялась бездельем. Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, старательно занимала себя ручным трудом. Дача внутри уже сверкала чистотой, я даже окна помыла. Участок тоже привела в порядок, активно привлекая Дениса к требующим физической силы делам. Больше заняться мне было нечем. Очень хотелось порисовать, но все принадлежности остались в квартире Матвея, а купить новые я сейчас не могла. Краски, кисти и холсты стоят недёшево, а денег у меня осталось мало.

Чтобы совсем не растерять приобретённые навыки, я решила рисовать карандашом. Взяла в качестве образца фотографию Ольги Николаевны и попробовала нарисовать её портрет. Времени у меня было полно, трудилась я долго и упорно, потратив на своё занятие почти полдня. Результат порадовал, сходство с образцом было вполне заметным. Только портрет почему-то выглядел незаконченным.

Я гадала, чем его дополнить, и неожиданно захотела нарисовать что-нибудь в руках женщины. Попыталась изобразить цветок, но не преуспела, стёрла его и попробовала снова. В результате цветок стал ещё меньше похож на растение, и чем-то напоминал птицу с распростёртыми крыльями. Испытывая досаду, я отложила портрет.

В последнее время я всё острее ощущала нехватку вещей. Покидая прежнее жилище в полной прострации, я оставила там много нужного и захватила совершенно необязательное. Чтобы исправить это, стоило всего лишь заехать к родителям, но проблема была в том, что я так и не рассказала им о разрыве с Матвеем. До сих пор, общаясь с ними по телефону, обходилась общими бодрыми фразами и быстро заканчивала разговор. Но понятно, что правду не удастся долго скрывать. Я уже чувствовала, что мама насторожилась – её расспросы становились всё настойчивей.

В общем, я почти решилась отправиться домой, когда пришло сообщение. Увидев на дисплее номер Матвея, я замерла, потом судорожно вдохнула и прочитала его послание. Всего два сухих предложения: «Собрал твои вещи. Отвезти к родителям или сама заберёшь?» Я опустилась на стул, господи, ну почему боль всё такая же сильная? Когда же она пройдёт? Собравшись с мыслями ответила: «Оставь сумку у консьержки. Завтра заеду».

На следующий день я проснулась с больной головой – всю ночь мне снились кошмары. Потом долго тянула с поездкой, подсчитывая время и боясь, что Матвея что-нибудь задержит дома, и я с ним столкнусь. А дальше мне сильно не повезло – на станции висело объявление об отмене нескольких электричек.

Очередь на маршрутку образовалась огромная. Я влезла лишь в пятую и в жуткой духоте с нетерпением вглядывалась в окно, ожидая, когда закончатся бесконечные пробки. Потом ещё было метро с несколькими пересадками. В результате я подходила к дому Матвея ближе к вечеру и с тревогой осматривалась вокруг, готовая переждать в тени, если увижу знакомую машину.

Не заметив ничего подозрительного, я зашла в подъезд. Консьержка была на месте, узнала меня и достала сумку. Впрочем, уйти быстро не удалось, словоохотливая пенсионерка задержала меня расспросами. Хорошо хоть не стала интересоваться, почему я забираю вещи таким странным способом. Но обсудить с ней последние политические и городские новости всё же пришлось.

Выйдя на улицу, я с опаской повертела головой – вокруг было спокойно и малолюдно. Облегчённо вздохнув, шагнула на тротуар. Всё дальнейшее произошло так быстро, что я не успела ни испугаться, ни осознать. Во двор свернул чёрный BMW и остановился неподалёку. С пассажирского сиденья выбрался Матвей и направился к подъезду – сейчас он меня заметит! Я в панике стала оглядываться, ища, куда можно скрыться, и вдруг увидела у обочины мотоциклиста в красном шлеме. Он смотрел на Матвея, медленно вытащил руку из спортивной сумки, и в ней блеснул пистолет.

Я могла закричать, но что это даст? Спрятаться Матвею негде. Дальше я не раздумывала, какие раздумья в такие минуты – одни инстинкты. А мой инстинкт – не дать ему умереть! Я всё-таки крикнула, чтобы привлечь внимание, и бросилась к убийце. Он резко повернулся, и я услышала глухой хлопок. А через секунду со всей силы врезалась в мужчину. Тот пошатнулся, но усидел на мотоцикле, оружие вылетело из его рук на асфальт. От толчка и я повалилась туда же. Мотоцикл взревел и унёсся прочь.

Матвей подбежал ко мне и опустился рядом.

– Ты как? С ума сошла – лезть под пули?!

Потом поддержал меня и помог подняться. Я смотрела на его взволнованное лицо. Родные глаза были совсем близко, и такое знакомое тепло от его рук на моих плечах. Как же мне не хватало этого все долгие недели без него! А он вдруг погладил мою щёку и заправил растрепавшиеся волосы мне за ухо.

Я слышала крики и шум вокруг, но не обращала внимание. Матвей тоже не шевелился, его взгляд изменился, ушла тревога, осталась растерянность и… желание. Это неожиданное желание в его глазах будоражило мне кровь, проникало в вены, струилось по ним огнём, обжигая изнутри и заставляя всё сильнее прижиматься к нему. А сердце ликовало и просило: «Только не отпускай меня, пожалуйста, не отпускай…»

Он держал меня так крепко, что немели плечи там, где его пальцы вцепились в меня. На какое-то мгновение мы слились в одно целое, как будто общая кровь бежала по нашим жилам, перетекая из него в меня и обратно. И никто из нас не хотел, да и не мог это целое разорвать.

Сколько времени прошло? Была ли стрельба или мне всё это привиделось? Неважно, ничего мне больше не надо, только бы вот так стоять рядом с ним, глядя в полные любви, а не ненависти глаза.

Вой сирены и настойчивый мужской голос привели меня в чувство.

– Уже всё, отпустите её. Нужно наложить повязку, у неё кровотечение.

Я первой разорвала эту связь и обернулась. Рядом с нами стоял врач в белом халате и пытался разжать пальцы Матвея. По моей левой руке тонкой струйкой текла кровь – оказывается, плечо немело вовсе не из-за объятий Матвея. Я удивилась, как это скорая примчалась так быстро? И только потом узнала, что они приехали на обычный вызов в соседний дом и услышали крики.