Текст книги "Об истинном христианстве"

Глава 21
О силе прекрасной добродетели смирения

Никогда ещё гордые не были угодны Тебе, но всегда была угодна Тебе молитва страждущих и смиренных.

(Иудифь 9:11)

1. Без истинного смирения всякая молитва тщетна. Научиться же этой добродетели мы можем лучше всего от Господа нашего Иисуса Христа, Который есть совершенное зерцало всех добродетелей. Ибо посмотри на жизнь Его: она вся – одна любовь и смирение. Посмотри на учение Его: оно есть единая премудрость и истина, состоящая не в словах, но в живой силе и само́м деле. А чтобы мы надлежащим образом научались у Него сей добродетели, Он учил нас ей не одними словами, но и делом и святым Своим примером, смирив Себя даже до смерти, и смерти крестной (ср.: Фил. 2:8).

2. Итак, рассмотри, в чём сия добродетель имеет свой фундамент и глубочайшее основание – не в Ангеле, не в каком-либо апостоле или ином святом, но в Самом Иисусе Христе. Поэтому говорит Он: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11:29), как бы говоря: «Посмотрите на Меня, как Я уничижаю Себя паче всего, тогда как Я – над всем и всего выше. Чем глубже Моё смирение, тем выше Моё величие. И тем дороже должна быть для вас эта добродетель, что Я, Господь и Бог ваш, представляю вам её Своею жизнью. Научитесь же от Меня не великое совершать, не чудеса или иные какие дивные дела, относящиеся к творению, – но быть смиренными и кроткими. И как не верите вы, что сия добродетель настолько высока и благородна, когда Я Сам, собственным Своим примером, научаю вас ей?»

3. Господь, умыв ноги ученикам Своим (см.: Ин. 13:4–5), для того совершил таковое дело смирения, чтобы Своим примером насадить во всех наших сердцах сию добродетель. Он говорит: знаете ли, что Я сделал вам? (Ин. 13:12). Этими словами Он как бы хотел сказать: «Если вы забудете Моё смирение, то забудете главнейшую, важнейшую часть Моего учения, а потому Мой пример да будет правилом и мерилом всей вашей жизни, и да будет постоянно пред вашим взором образ Моего смирения».

4. Вернёмся же к тому, о чём сказано в начале главы – почему молитва без веры и смирения тщетна. Надлежит знать, что сердечное смирение есть прекрасный свет, или познание, благодаря которому человек уразумевает, с одной стороны, своё ничто, с другой – величие и преизобильную благость Божию. Чем более мы познаём сию благость, тем более возрастаем в сознании того, что сами по себе мы ничто. Когда человек видит тщету свою, то, что он совершенно пуст от всякого добра, тогда начинает он тем пламеннее молиться о благости и милосердии Божием и приближаться к истинному познанию Бога, как источника всякого добра; начинает право восхвалять и величать Его и уразумевает в таковом смирении славу Божию и великую Его любовь и милость. Тогда в такую верующую и смиренную душу начинают посредством молитвы изливаться потоки благодати.

5. Чрез сию благодать Божию и Святой Дух все более и более изливается на нас, умножая дары Свои; а Святым Духом в сердца наши насаждается любовь (см.: Рим. 5:5). Ибо когда верующая душа смиренно сознаёт, что она – ничто, и что Сын Божий, невзирая на это, столь глубоко смирил и уничижил Себя, что не только стал человеком, но и претерпел ради бедного творения Своего тяжкие, страшные, неизреченные крестные муки, – то благодаря таковому смирению в душе разгорается благородное пламя любви Божией. Душа тогда верою влечётся к Богу и любит в Боге и во Христе всех людей, ради великой любви Божией, ибо она ясно зрит, сколь много любит её и всех людей Христос. И поскольку влечётся она к Богу и объемлется Божиею любовью, то любит и всё то, что любит Бог.

6. Из сего проистекает, что любовь радуется всему доброму, что происходит с ближним, и печалится о всяком несчастии, какое бывает с ним. Будучи же дружелюбна и благорасположена к ближнему, она, видя его немощи, не судит о нём поспешно, и уж тем более не превозносится над ним и не презирает его (см.: 1 Кор. 13:4). Истинное смирение видит прежде всего свою собственную нищету, своё собственное ничто, видит, как пребывает оно не только в таких же немощах и грехах, как у ближнего, но ещё и в бо́льших. Смиренная душа исповедает, что сама собою, своими силами она не может устоять, но во всем её поддерживает благодать Божия. Любовь, соединённая со смирением, всегда судит и осуждает прежде всего саму себя, а не других. Видя преткновение ближнего, она обращается сама к себе и оплакивает саму себя – ибо в падении других она видит собственные пороки, грехи, бедствие и окаянство.

7. Благодаря смирению человек укрепляется также в богопознании и в надежде на Бога. Ибо, убеждаясь в собственном своём невежестве, слепоте и неразумении дел Божиих, человек начинает благодарить Бога за то, что Он даровал ему Своё откровение, Своё слово, и всё более и более слагать сие слово в сердце своём (ср.: Лк. 2:19). А приходя к мысли, что все возможности и силы его суть ничто, он начинает укрепляться в надежде и уповании, возлагаемом единственно на Бога.

8. Чрез смирение человек и во внешней своей жизни становится всеми любимым, никому не в тягость. Ибо добродетель сия не допускает человека быть склонным к сварам и ссорам, но соделывает его приветливым и любезным. Она уподобляет человека Господу Иисусу Христу, Который говорит в Псалме: а я, как глухой, не слышу, и как немой, который не открывает уст своих; и стал я, как человек, который не слышит и не имеет в устах своих ответа, ибо на Тебя, Господи, уповаю я (Пс. 37:14–16). Такой верующий смиренный человек есть живой член Тела Христова (см.: Рим. 12:5), в котором обитает и живёт Христос (см.: 2 Кор. 13:5).

9. Смирение производит истинный, внутренний мир сердца и совершает то, что душа, проникнутая им, не смущается и не обеспокоивается никаким несчастием и крестом, но со св. Павлом взывает: кто отлучит нас от любви Божией? (Рим. 8:35). Смирение созидает в человеке также скромность и молчаливость, ибо он, сознавая свое собственное невежество и неразумие, не решается много говорить и поучать.

10. Одним словом, невозможно выразить, какое в этой добродетели, как в духовной дарохранительнице, сокрывается высокое духовное благо и благородное небесное сокровище. И потому Сын Божий, наш свет, наша жизнь, Защитник и Спаситель наш, не без причины повелел нам учиться у Него смирению. И дай Боже, чтобы все христиане исполняли святое желание Господа и научались от Него сей добродетели.

11. Но какое же средство, какой же путь приведёт нас к этому высокому сокровищу, приносящему с собою столь многочисленные дары благодати? Два пути: 1) горячая, благоговейная, сердечная молитва; 2) созерцание распятого Христа, то есть размышление о Его страданиях и смерти. В этом созерцании и размышлении, как в некоей книге святой жизни, мы должны поучаться до тех пор, пока не начнёт сей корень день ото дня прорастать в наших сердцах, а из него, как из доброго истока, не изойдут и все добродетели.

Глава 22
О том, что все дела истинного христианина должны совершаться во смирении, иначе они будут только мерзостью и идолопоклонством

Что высоко у людей, то мерзость пред Богом.

(Лк. 16:15)

1. Только те дела угодны Богу и являются приятною для Него жертвою, которые вытекают из истинной веры, производящей в сердце христианское смирение, в котором человек познаёт, что всё доброе и сто́ящее производит в нём Бог Своею благодатью, как говорит св. Павел: не я, а благодать Божия, которая со мною (ср.: 1 Кор. 15:10).

2. Кто не поступает таким образом, тот совершает сугубый грех. Во-первых, отвращаясь от Бога к самому себе, от Высочайшего Существа к тому, что есть ничто, он совершает отпадение от Бога. Во-вторых, присваивая себе честь, принадлежащую одному Богу – ибо всё, что есть и именуется добром, принадлежит Богу, а не человеку, – он совершает хищение у Бога. Господь Бог говорит так: Я Господь, это – Моё имя, и не дам славы Моей иному, и хвалы Моей истуканам (Ис. 42:8). Это сказано в том смысле, что честь и слава не принадлежит никому, кроме Его одного. Кто приписывает себе что-либо – будто он много знает, будто он в состоянии много чего сделать, или нечто значимое уже сделал, – тот присваивает себе честь и славу, которые принадлежат одному Богу. Такой человек сам себя делает идолом. Посему самопочитание, самолюбие, самовосхваление суть самое мерзостное идолопоклонство и поклонение диаволу – чего он так желает.

3. И такого диавола, желающего, чтобы ему все поклонялись, каждый гордец и честолюбец носит в своём сердце. Старайся же в душе своей ниспровергнуть и низложить этого идола. Многие святоши устраняются всего внешнего, дабы не оскверниться, между тем, они забывают о том страшном кумире, который носят они в своём сердце, и который оскверняет их настолько, что они становятся мерзостью пред Богом: ибо что для мира высоко (то есть самолюбие и честолюбие), то мерзость пред Богом (см.: Лк. 16:15). Все люди, прилепляющиеся к самим себе, к своей чести, силе и возможностям, суть идолопоклонники. Поэтому весь мир исполнен идолопоклонства, и все жилища людские – живыми кумирами.

4. Оскверняющее тебя идолопоклонство исходит извнутри тебя. Всё то, к чему склоняется, прилепляется, в чём упокоевается твоё сердце, что оно любит – земное счастье, богатство, власть, почёт, долговременную жизнь, – всё сие суть кумиры и идолослужение. Итак, идолопоклонство не есть что-либо внешнее, но внутреннее, духовное, проистекающее извнутри. Потому и Бог судит обо всём по сердцу, которое видит и испытывает один Он (см.: Пс. 7:10), и судит его по вере или неверию. Он говорит: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6:21), то есть ваше божество, ваш покой, мир, упование, радость и веселье, ваш рай, небо и вообще всё. Понаблюдай, в чём с радостью и любовью упокоевается сердце твоё – то самое, без сомнения, и есть твоё божество, чем бы оно ни было. Если сердце твоё упокояется в едином истинном Боге, то Он и есть твоё Божество, и ты блажен. Блаженны люди, у которых Господь есть Бог (ср.: Пс. 143:15). Утешайся Господом, и Он исполнит желания сердца твоего (Пс. 36:4). Если же сердце твоё прилепляется к миру сему, то твоё божество – мир. То же самое можно сказать и в отношении всего, к чему обращено сердце твоё.

5. Отсюда ты видишь, что поистине идол в мире – ничто (1 Кор. 8:4), если сердце человеческое не соделает чего-либо таковым. И диавол потому называется богом века сего (ср.: 2 Кор. 4:4), что нечестивцы, последуя ему, творя дела его, любя тьму и услаждаясь диавольскими делами, делают таким образом его божеством для себя.

6. От деревянных идолов себя сохранить легко; храни себя от золотых. Легко сохранить себя и от мёртвых идолов; но остерегайся идолов живых и самого себя. Ибо как только ты приписываешь себе честь, славу, власть, искусность, то делаешь идола из себя самого. И именно это запрещает Бог словами: не отдам славы Моей идолам (ср.: Ис. 42:8), ибо всё то, что есть и именуется честью и славою, не приличествует никому иному, как только Всевышнему и Пресвятому – Тому, Кто есть вечное и высочайшее благо.

7. Посему научайся не приписывать себе ни в чём чести и славы, если не хочешь соделать самого себя идолом и вменить все дела свои в сплошную мерзость. Научайся также тому, в чём состоит истинное смирение. Истинное смирение заключается в том, чтобы не желать никакой чести и считать себя недостойным её. Сие-то и значит «умереть для мира» – то есть когда умирает в сердце человека всякое самолюбие и честолюбие и вселяется в него высокая жизнь Христова, которую Господь определяет так: кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11:29). Напротив того, если человек хочет, чтобы его чтили, прославляли и почитали за нечто высокое и достойное, то он ещё плотской и живёт по плоти и по ветхому рождению, ибо такие желания суть дела плоти (Гал. 5:19). Плотской человек и плотское сердце суть те, которые охотно желают быть чем-нибудь, или даже всем. Духовное же, христианское сердце есть то, которое с радостью желало бы быть ничем. Это-то и называется отвергнуть, возненавидеть самого себя и отказаться от всего, что человек имеет. Таковы истинные христиане и ученики Христовы (см.: Лк. 9:23). О! где найти нам таких истинных христиан?

8. Но ты скажешь: как же быть, если, по слову Псалма, Господь даёт мне благодать и славу (ср.: Пс. 83:12)? И разве не очевидно, что Сам Бог не уравнивает, но различает людей дарами Своими, и Он учредил разные по достоинству чины и служения? Ответ: относи к Богу всю честь, которая воздаётся тебе, и не присваивай себе ничего. Ибо все дары и все уставы Божии суть чужое имущество, принадлежащее не тебе, но единому Богу.

9. Посему, как только тебе будет воздана честь, возвращай её чрез смирение Богу, не удерживая для себя ничего, иначе ты потеряешь благодать Божию и станешь святотатцем. Таким образом, если ты разумен, учён, мудр, богат и славен пред другими, то честь, воздаваемую тебе за это, не считай своею собственною, но Божиею, и в сердце своем относи её к Богу – что станет возможным для тебя, если будешь ты убегать самохвальства. Это и имеет в виду Пророк Иеремия, когда говорит: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я – Господь, творящий милость, суд и правду на земле; ибо только это благоугодно Мне, говорит Господь (Иер. 9:23–24).

Глава 23
О том, что человек, не понимающий, что сам по себе он – ничто, и не воздающий честь Богу, совершает величайший грех и повторяет падение диавола

Подлинно совершенная суета всякий человек живущий.

(Пс. 38:6)

1. Чтобы человек познал, что сам по себе он – ничто, Псалмопевец уподобляет его тени, говоря: человек ходит подобно тени (ср.: Пс. 38:7), а также скоромимопреходящему сну (см.: Пс. 89:6). Но что же такое тень? Несамостоятельное, бездушное отображение вещи, с которой оно неразрывно связано. Сама по себе тень ничто, и не имеет ни сущности, ни жизни. Подобно ей и человек сам по себе не имеет ни жизни, ни существования, ни силы, ни возможностей, но как тень от тела и как сияние от солнца, зависит от Бога. Сам по себе человек безжизнен, бессилен и вообще ничто. Он не имеет решительно ничего, чем бы мог хвалиться, как своею собственностью. Ибо что имеет тень, что было бы её собственное? Если она есть ничто, то как она может иметь что-либо своё? И что такое сновидение, которому уподобляет человека Псалмопевец? Не что иное, как суета (см.: Сир. 34:2–5).

2. Когда человек забывает, что он, как тень, зависит от Бога, от Того, Кто один есть всё, и почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя (Гал. 6:3). Ибо он отпадает от истинного Существа, Которое есть всё, в собственное ничто. Из истинной, вечной и высочайшей Сущности ниспадает он в ничто; из пребывающего блага – в суету, из истины – в ложь.

3. И это есть не только величайший грех, но и величайшее наказание. Ибо чем больше человек отвращается от Бога к самому себе, к собственной своей любви и чести, силам и возможностям, тем он больше приближается к величайшему своему злополучию и бедствию, что и составляет наказание ему по собственной вине его. Отвращается же человек от Бога и презирает твердыню спасения своего (ср.: Втор. 32:15) тогда, когда приписывает сам себе силу, искусность, возможности, мудрость, честь и достоинство и чрез сие хочет быть чем-либо, забывая, что всё это принадлежит не человеку, или кому-то из творений, но исключительно Богу. Ибо всё, что именуется жизнью, силою, возможностью, мудростью, честью, достоинством – всё сие суть Божие и не подобает никакому творению. Ибо всякое творение – только тень, и само по себе ничто, и его жизнь, существование, возможности, мудрость и сила – всё это Божие, а не самого творения.

4. Если же человек всё это или что-либо из этого присвояет себе, то это и есть отпадение от Бога. Ибо отпадение сатаны и заключалось в том, что он не захотел оставаться в чине сотворённого существа, которое имеет и должно иметь свою жизнь, существо и силу в Боге, подобно тени, имеющей своё движение от тела, – но присвоил себе то, что есть Божие. Сатана захотел иметь собственную честь, собственную славу, премудрость и власть, забывая, что всё сие подобает не творению, но одному Богу, ибо всё – Божие. Потому и попустил Бог падение сатаны, и благодать Божия не удерживала его более. То же случается и с людьми, которые по гордости и честолюбию присваивают себе принадлежащее Богу: такие люди падают. Благодать Божия не хранит их, так как они отвращаются от Бога и хотят быть тем, что свойственно только Богу. Бог один есть всё, Он один благ и есть всякое добро по существу. Поэтому ничего из того, что есть благо, не должно приписывать себе никакое творение. Посему Господь и говорит: никто не благ, как только один Бог (Мф. 19:17), то есть Он один есть благо по существу и всякое благо вообще.

5. Именно поэтому Господь наш Иисус Христос, будучи в состоянии земного Своего уничижения, не хотел относить к Себе и к Своей собственной чести ничего из того, что принадлежит только Богу, но вёл Себя как самый простой человек. Этим Он научает нас, что никто из людей не должен присваивать себе того, что Божие, и принимать хвалу и честь, принадлежащую одному Богу. Если же человек поступает так, то он подлинно совершает главнейший из грехов. Он похищает у Бога принадлежащее Ему, сам хочет быть богом и этим отвращается от Бога к самому себе.

6. Такой бедный человек перестаёт искать помощи, совета и утешения у единого Бога, а начинает искать всего этого в тварном мире или даже у самого диавола. Но искать добра у зла, жизни у смерти, спасения у осуждённых, помощи у погибших, благословения у проклятых, света у тьмы – это величайшее ослепление и безумие. Напротив того, высочайшая премудрость есть искать добро у источника всякого добра, жизнь у источника и кладезя жизни, спасение у источника спасения, помощи у Того, Который всё может и для Которого нет ничего невозможного (см.: Лк. 1:37).

Глава 24
О благородной добродетели любви, её силе, непорочности и чистоте

Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.

(1 Ин. 4:8)

1. По словам святого Павла (см.: 1 Кор. 13:13), любовь есть величайшая из всех добродетелей, и без неё все дары ни к чему не годны. Потому он говорит ещё: всё у вас да будет с любовью (1 Кор. 16:14). И молиться нам надлежит также в любви, как повелевает Господь: если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим (Мф. 5:23–24). И в молитве Господней прощение ближнего соединено с прощением от Бога, равно как и наоборот (см.: Мф. 6:12).

2. Но любовь – это такая удивительная добродетель, что в ней, как ни в чём другом, человек может легко обмануться. Посему ни на что не до́лжно смотреть с такою опаскою, как на любовь. Она сильнейшим образом побуждает, покоряет, удерживает и проникает дух наш. Поэтому если любовь не управляется истинным светом, Духом Святым, то она повергает душу в неисчислимые бедствия.

3. И это я говорю не о любви ко злу – ибо от такой любви, как дела диавольского, каждый христианин должен убегать и удаляться. Я говорю о любви, существующей между Богом и человеком и между человеком и его ближним. Любовь, не управляемая божественною премудростью, легко может быть обманута, обольщена и выведена из правильного своего течения и чина, так, что не может она достигнуть истинной цели. Многие думают, что имеют любовь к Богу, между тем как на самом деле это есть любовь к миру, к самим себе или даже к сатане.

4. Вот пример сего. Когда кто любит Господа Бога единственно из-за временных благ, чтобы Он сохранял его от временных земных несчастий, тот любит больше себя, нежели Бога, и предпочитает Богу своё благоденствие. Это не подлинная любовь. Человек должен любить Бога более, чем себя, более, чем вообще всё, и ради Бога и по Богу любить и всё прочее, будь то благоденствие или злополучие.

5. Но так как человек любовь к самому себе предпочитает любви к Богу, то этим он самого себя делает богом, любя себя самого более, нежели Бога. Любя Бога не как Бога, не ради Его Самого, но для своей собственной пользы, человек имеет любовь ложную, обольстительную, ибо признак ложной любви – когда всё любят только ради себя, ради собственной выгоды и чести. Человек, имеющий ложную любовь, может любить и святых, и слово Божие, но всё это он делает лишь для того, чтобы казаться и называться праведным, а не ради благородного блага, содержащегося в предметах его любви.

6. И поскольку такая любовь нечиста, то и плоды, ею приносимые, тоже нечисты. Плоды сии суть не что иное, как своекорыстие, самопочитание и самоуслаждение. Всё это плоды плотские, а не небесные, духовные. Таким же образом некоторые любят учёность или искусность, но не из любви к Богу и ближнему, а из самолюбия, для стяжания великой чести, дабы иметь предпочтение пред другими людьми и господствовать над ними.

7. Есть ещё некоторые, которые любят Бога с тою целью, чтобы Он щадил грехи их и не наказывал за них с великою строгостью; для того также, чтобы Он благотворил им во временных вещах. Но любовь таких людей весьма слаба. Ибо и они любят Бога для своей собственной выгоды, а не ради Его Самого и не потому, что Он Сам есть благороднейшее и высочайшее благо.

8. Некоторые любят Бога в расчёте, что Он даст им многочисленные дары премудрости и разума, которые помогут им получить похвалу у людей. Есть люди, которые любят и добродетель не ради самой добродетели, но чтобы иметь чтимое имя и считаться за добродетельных людей. Однако всё сие – не истинная любовь, ибо направлена она не к истинной цели.

9. Нередко бывает, что возникает между некоторыми людьми такая любовь, которая настолько связует и соединяет их, настолько возрастает в них, что одному начинает безоговорочно нравиться всё то, что делает другой, им любимый. Ибо любовь, всецело прилепляясь к своему предмету, во всём и следует ему. Вследствие этого человек часто влечётся ко злу, будучи побуждаем к нему тем, кого он любит, или даже по сознанию того, что это нравится ему. Такая ложная, обманутая любовь отвращает человека от молитвы и всех других добродетелей.

10. Посему крайне необходимо, чтобы любовь наша была руководима и управляема Духом Святым и созерцанием всей жизни Христа и святых Его страданий, из чего мы и научаемся единой истинной и чистой любви. Он чистейшею любовью превыше всего любил Бога, а не Себя Самого. Он чистою и непорочною любовью любил человека, а не Себя Самого. Всё Он говорил и совершал для нас, а не для Себя Самого. Всё, что Он делал и чему нас учил, творилось для нашего блага, ибо пользуемся всем этим мы, а не Он. Все Его труды и дела, даже высочайшие терзания и мучения, не были для Него тяжки, лишь бы только мы пользовались сим и чрез то приходили к спасению. Поистине крест, необходимый для исполнения воли Отчей, был для Него радостью.

11. Та любовь чиста и непорочна, для которой нет ничего тяжёлого, которая ни на что не жалуется и ради того, кого любит, не щадит саму себя, даже и до смерти. Какой бы крест и какие бы страдания Бог не насылал на неё, такая любовь принимает всё за благо. Так как она видит, что это есть воля Божия, то она с радостью страдала бы и более того и приняла бы всё то, что изволит Бог. Ибо она знает, что Бог устрояет всё праведно и ко благу.

12. И поскольку любовь соединяет себя с тем, кого любит, то она научается и нравам его, ради любви к нему следует за ним и делает угодное ему. Так, кто истинно любит Христа, тот научается Его жизни и добродетели, ибо знает, что это Ему угодно. Он делается подобным Его образу и во всё время жизни своей несёт иго и крест Христов, как Христос всю жизнь Свою нёс крест нищеты, презрения и страданий. И пусть по слабости сил ни один человек не может достигнуть совершенной любви, однако каждый христианин должен стараться, чтобы любовь его была, насколько возможно, не ложная, но чистая, которую св. Павел описывает так: любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры (1 Тим. 1:5).

13. Такая чистая любовь, происходящая от Христа и Святого Духа, производит в человеке всякое благо и не бывает никогда праздною. Она радуется, когда творит добро, и не может иначе, как говорит Господь: и буду радоваться о них, благотворя им (Иер. 32:41), – ибо Бог есть сама любовь, не творящая ничего иного, кроме того, что свойственно любви. И это – признак чистой, подлинной любви. Ибо настоящая любовь не может сказать: «Я не обязана делать того-то или того-то», но где нет закона, там она сама творит себе закон, заключающийся в том, чтобы делать добро. Иначе любовь не была бы любовью.

14. Из этого ясно, почему Всемогущий Бог не ослабевает в делании добра, и почему Он есть вечное благо, никогда не престающее. Потому, что Он есть вечная любовь, которая не может перестать творить благое. Иначе Бог не был бы более любовью. Посему, если Бог и обличает и наказывает нас, то и тогда Он соделывает из злого доброе и всё направляет к благой цели и нашему спасению, – и всё сие из единой чистой любви.

15. Чистая любовь к Богу побуждает нас к истинной молитве. Ибо как друзья пользуются друг от друга всем, что имеют, так и любящий Бога, друг Божий, получает от Бога всё, о чём только просит. Поэтому-то сестра Лазаря, зная, что Господь Иисус не просто друг Божий, но возлюбленный Сын Его, сказала Христу: знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог (Ин. 11:22). И так как она любила Иисуса, то была услышана Господом, и Он возвратил ей её брата. О такой любви, всё получающей от Бога, св. Давид говорит: утешайся Господом, и Он исполнит желания сердца твоего (Пс. 36:4).

16. Обрати внимание на признаки сей любви. Настоящая любовь имеет четыре свойства: 1) она подчиняет себя воле любимого; 2) она оставляет всякую дружбу, которая противна её любимому; 3) любящие открывают друг другу своё сердце; 4) истинно любящий старается быть подобным любимому в нравах и во всей своей жизни. Таким образом, если любимый человек беден, то и любящий его вместе с ним будет беден; если любимый человек находится в поругании, то и любящий его вместе с ним понесет поругание; если он болен, то и любящий его также страдает. Итак, любовь делает людей равными, так что и счастье, и несчастье существуют одинаково для них обоих. Между любящим и любимым устанавливается такое общение, по которому один становится причастным и счастья, и несчастья другого. Тогда это уже не просто общение, но соединение двух равных душ и ни в малейшем не различающихся между собою сердец.

17. Такую именно дружбу установил Господь наш Иисус Христос между Собою и нами. Ибо: 1) любовь Его покорила себя воле человека, сделавшись послушною даже до смерти крестной (ср.: Фил. 2:8). Ради человека Он покорял Свою волю каждому, даже и врагам Своим; 2) Он не заботился ни о какой иной дружбе, дружбе мира сего. Поистине ради нас забыл Он Самого Себя, не щадя ни тела, ни души Своей; 3) Он открыл нам в Евангелии Своё сердце, почему и говорит: Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, которым хочу открыть сердце Моё (ср.: Ин. 15:15); 4) во всём, за исключением греха, Он сделался подобным нам (см.: Фил. 2:7), стал нищ и смертен, как и мы.

18. Итак, если мы хотим быть поистине любящими Его, то должны и мы совершать всё сие. Если Он во всём, во всей нашей бедности и нищете, соделался равным нам, то почему же мы не хотим потщиться стать равными Ему? Когда мы возлюбим Его таким образом, то получим от Него чрез молитву всё, как Он говорит об этом: кто любит Меня, тому Я явлюсь Сам (ср.: Ин. 14:21).

19. О, сколь свято, любезно и отрадно Божие откровение в сердце чрез восприятие небесной радости, утешения, премудрости и познания! Здесь-то именно и обретается подлинное высшее училище и единственный истинный путь к достижению разумения и премудрости, столь восхваляемые царём Соломоном в своих Книгах Притчей и Премудрости. И по его свидетельству, приобрёл он премудрость единственно чрез молитву. Я молился, и дарован мне разум; я взывал, и сошёл на меня дух премудрости (Прем. 7:7).

20. Посему мы и заключаем, что истинной любви и истинной молитвы не может быть одной без другой.