Текст книги "Матерь Искупителя: библейские размышления"

8. Паломничества в Иерусалим на праздник Пасхи

«Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи» (Лк 2, 41). Эта фраза приоткрывает перед нами новое пространство молитвы и духовности Марии: ежегодное паломничество в священный город и празднование там Пасхи. Какие возможности для молитвы кроются в этих событиях!..

Путь в Иерусалим

«Каждый год родители Его ходили в Иерусалим…» (Лк 2, 41). Иудейский Закон предписывал посещение иерусалимского Храма три раза в год (Втор 16, 16). Затруднения, связанные с продолжительностью пути, стали причиной того, что люди отправлялись в Храм один раз в году, обычно на Пасху. Женщины и дети не были обязаны это делать; но предписывалось перед тринадцатым годом жизни приучать детей к исполнению религиозных обязанностей. Поэтому присутствие Марии и двенадцатилетнего Иисуса в Храме надо считать выражением их особого благочестия. Об этом свидетельствует и пребывание их в Иерусалиме в течение всего праздника.

Что можно сказать о паломничестве в Иерусалим? На основе библейских и небиблейских источников можно приблизительно восстановить порядок путешествия, разузнать молитвы, которые произносили и пели во время него. Паломники из близлежащих деревень встречались ночью в определенном месте. Рано утром проводник громким голосом призывал путешествующих:

 
«Вставайте, и взойдем на Сион,
к Господу Богу нашему» (Иер 31, 6).
 

Путники, собираясь вместе, отвечали словами 122 псалма:

 
«Возрадовался я, когда сказали мне:
“пойдем в дом Господень”».
 

Паломничество должно быть радостью для верующего израильтянина, а не только утомительным и изнуряющим путешествием. Такое понимание паломничества отражалось на его прохождении: путь совершался очень медленно. Во главе шествия находился музыкант, игравший на флейте, за ним вели вола, предназначенного в жертву. Часто люди несли в корзинах приношения. Как проходило паломничество – источники молчат. Описан только вход в Иерусалим. Когда паломники подходили к городу, они пели второй стих 122 псалма:

 
«Вот стоят ноги наши
во вратах твоих, Иерусалим».
 

Восходя же на гору Храма, они начинали пение 150 псалма:

 
«Аллилуйя!
Хвалите Бога во святыне Его,
хвалите Его на тверди силы Его!»
 

Во время пения последней строфы они входили во двор Храма. Навстречу паломникам выходили левиты, сопровождая шествие пением 30 псалма:

 
«Превознесу Тебя, Господи, что Ты поднял меня и не дал моим врагам восторжествовать надо мною».
 

После приветственного псалма во время паломничества на Пятидесятницу верные отдавали священникам начатки плодов земли, произнося при этом торжественное исповедание веры (Втор 26, 3-10). Во время паломничества на праздник Пасхи отцы семейств приносили в жертву пасхального агнца.

В Иерусалиме

Во времена Нового Завета агнца приносили в жертву в 14-й день месяца нисана. После полудня, между третьим и пятым часом жители Иерусалима и паломники убивали агнца в Храме. Приносили его отцы семейств. Во время пасхального жертвоприношения левиты пели так называемый «аллель» (Пс 113–118). Эти псалмы начинаются словом «Аллилуйя», отсюда и их название «аллель». В них вспоминается исход из египетского рабства (Пс 114). К пению левитов присоединялись отцы семейств, после каждой строфы воспевая «аллилуйя». Во время исполнения 117 псалма все участвующие в обряде, вероятно, пели припев: «Ибо вовек милость Его» (Пс 118, 1–4.29).

Убитого агнца ели каждый в своем доме, в семьях, на пасхальной вечере. Во время вкушения вечери также пелся «аллель». Первая его часть – после наполнения второй чаши; отец семейства говорил так называемую «пасхальную аггаду», в которой детям объяснялось значение пасхальной трапезы (Исх 12, 26; 13, 8). Отец также рассказывал, что символизирует пища (опресноки, горькие травы, пасхальный агнец). При этом он вспоминал великие дела Божии в истории Израиля, в особенности освобождение из египетского рабства. Эхо этих великих событий мы слышим в Песни Богородицы, которую можно назвать «Аллелем Марии». Именно во время исхода из Египта Бог явил «силу мышцы Своей» (Лк 1, 51), «низложил сильных с престолов и вознес смиренных» (Лк 1, 52). «Аггада» для Марии была уроком истории спасения. Отец семейства заканчивал «аггаду» призывом: «Воспоем Богу: аллилуйя!». После чего пелся «аллель», который был прославлением Бога и размышлением о великих делах Божиих, совершенных в истории Израиля. Вторая часть «аллеля» пелась в конце вечери, во время испития четвертой чаши. По некоторым раввинистическим источникам, по окончании вечери пелся еще так называемый великий «аллель», 135 псалом. Это – особый псалом; он построен в форме литании: вторая строка каждого стиха – припев, повторяющийся во время чтения всего Псалма:

 
«Аллилуйя.
Славьте Господа, ибо Он благ,
ибо вовек милость Его.
Славьте Бога богов,
ибо вовек милость Его» (Пс 136, 1–2).
 

Это – прекрасное славословие Богу Творцу (Пс 136, 4–9) и Владыке истории (Пс 136, 10–25). Прославление переходит в благодарение, как и в Песне Богородицы (Пс 136, 26). Отголоски этого псалма слышны в гимне Марии. В припеве повторяется существительное eleos, дважды встречающееся в Песне Богородицы (Лк 1, 50.54). Бог именуется Господом, Kyrios (Пс 136, 1; Лк 1, 46). В псалме воспеваются великие чудеса (thaumasia megala), сотворенные Богом; это – синоним «величия», которое прославляла Мария (Лк 1, 49). Эти соответствия неслучайны. Св. Лука показывает, каким образом благочестие избранного народа воспитывало духовность Марии. Участие в паломничествах, присутствие на храмовом богослужении, ежегодные пасхальные трапезы с «аггадой» отца семейства имели живой отклик в душе Марии. Мы не поймем Марию, если оторвем Ее от Ее народа, от его благочестия и обычаев. Молитва Марии вне этой среды повисает в пустоте.

Наставница в слушании слова Божия и молитве

Павел VI назвал Марию «Наставницей в благочестии» (МС 47). Наши размышления показали истинность этого определения. Особо это касается молитвы Марии. Она – подлинная Наставница в молитве.

Чему Она учит нас? В предыдущей главе мы отметили, что молитва Марии была полна восхваления Бога и любви к человеку. Песнь Богородицы – этот гимн в честь Бога, и в то же время его отличает чуткость к проблемам общества. Мария объединяла в себе благочестие народа, общины, семьи (паломничества, Храм, Пасха) и личное благочестие, размышление в глубине сердца. Она радовалась о Господе, пела, ежегодно ходила в паломничество в иерусалимский Храм как обычная набожная израильтянка, и в то же время Она сохраняла в сердце слова об Иисусе, как израильский мудрец, размышляла о словах Торы и великих делах Бога, сотворенных в истории избранного народа. С одной стороны, Она любила традиционное благочестие Своего народа, а с другой – Она могла возвыситься до уровня мудрых Израиля, созерцая в сердце слово Божие.

Св. Лука отчетливо и сознательно подчеркивает связь благочестия Марии, выражающуюся в участии в паломничествах, с размышлениями в сердце. Это видно из построения отрывка (Лк 2, 41–52); он начинается упоминанием о путешествии в Иерусалим (паломничество – Лк 2, 41); Мария в молилась и пела вместе с паломниками. В центре отрывка – описание обретения Иисуса, разговор с Ним и непонимание родителей (Лк 2, 46сл); отрывок заканчивается упоминанием о сохранении в сердце слов Иисуса (Лк 2, 51). Стих 52 – лейтмотив, повторяющийся в Лк 1–2 (ср. Лк 1, 80; 2, 40, 52). Логика Луки такова: паломничество в Иерусалим (Лк 2, 41), разговор с Иисусом (Лк 2, 48), непонимание (Лк 2, 50) вели Марию к сохранению слов в сердце Своем и к размышлению о них (Лк 2, 51). Начав с молитв и пения, через беседу с Иисусом, Мария пришла к размышлению и созерцанию.

Мария присутствует в тайне Церкви как живой и непреходящий ее образ (RM 44). Чему может научиться у Нее современная Церковь? Двум важным вещам.

Первый урок Марии: нет и не может быть противоречия между истинным народным благочестием и благочестием настоящих мудрецов; между набожностью общины (паломничества, псалмы) и личным благочестием, выраженном в беззвучных размышлениях в глубине сердца. Богородичный идеал – гармония этих двух видов благочестия и молитвы. Пение и молитвы общины верных, обогащенные размышлениями, углубляют набожность народа Божия, сохраняя ее от обрядоверия и магии; размышление и созерцание мудреца, обогащенные народным благочестием, становятся живее и непосредственнее. Как углубить всеобщую и стихийную набожность размышлениями о словах Иисуса, созерцанием? Как оживить и осовременить благочестие интеллигенции? Мария – единственный указатель пути. Такому богородичному благочестию учит обновленное после II Ватиканского Собора богослужение, в котором очень последовательно осуществляется принцип соединения молитвословия, пения, слушания слова Божия с минутами тишины, размышления и созерцания. Пренебрежение этими предписаниями и упразднение молчания из богослужения не только обедняет, но и попросту убивает благочестие.

Второй урок: пример Марии, «размышляющей в сердце», напоминает Церкви во все времена о том, что ей не надо забывать о созерцательном измерении христианской жизни – непрестанном памятовании и размышлении о словах Евангелия. В начале существования Церкви апостолы, занятые попечением о бедных, оставили было молитву и служение слова (Деян 6, 1–3). Однако вскоре они заметили это и исправили положение (Деян 6, 4). Служение слова, согретое молитвой, оказалось действенным.

Церкви во все времена угрожает эта опасность – опасность излишней активности, суетливости, болтливости, это также одна из величайших опасностей современной Церкви. К счастью, эту угрозу видят благоразумные и ревностные пастыри, богословы и проповедники. Они взывают: куда идешь, Церковь? Остановись, успокойся. Кардинал К. М. Мартини, предстоятель миланской епархии, опубликовал пастырское послание (сентябрь 1980 г.), вызвавшее удивление и даже шок. Послание было озаглавлено: «О созерцательном измерении жизни». Этот пастырь осмелился обратиться к известным своей предприимчивостью ломбардцам: «Мы призываем всех крещеных в нашей епархии серьезно подойти к этой теме и поддержать инициативы, направленные на то, чтобы обратить внимание на эту сторону христианской жизни». К шумным итальянцам он обратился с посланием о «молитве молчания»: о молчании, о слушании слова, поклонении, размышлении. По мнению кардинала, христианская жизнь, лишенная созерцательного измерения, ущербна.

Еще настойчивее необходимость созерцания подчеркивает Томас Мертон[9]9
  Томас Мертон (1915–1968), монах-траппист, духовный писатель и общественный деятель.


[Закрыть]. «Именно эти кажущиеся бесполезными молитва, созерцание, тишина и «пустыня» делают жизнь настоящей жизнью. Без созерцания богослужение превращается всего лишь в благочестивое зрелище, а внебогослужебные молитвословия в какой-то бред. Без созерцания молитва ума это только тщетное упражнение… Без созерцания и внутренней молитвы Церковь не может исполнить задачу преображения и спасения человечества. Без созерцания она превратится в рабу циничных сил мира сего, независимо от того, насколько рьяно ее верные будут убеждать всех в том, что ведут битву за Царствие Божие».

Исчезновение размышления, тишины, пустыни, созерцания не только опустошает Церковь Божию, но и губит человеческие сердца, убивает внутреннюю жизнь. Пророк Осия напоминает, что Бог говорит к сердцу народа и к сердцу каждого израильтянина в пустыне (Ос 2, 14), то есть в тишине и одиночестве. Отказ от пустыни – отказ от гласа Господа, говорящего к сердцу, то есть взывающего к совести. Иеремия, великий пророк молитвы, сокрушается об опустошении земли, потому что «ни один человек не прилагает этого к сердцу» (Иер 12, 11). Еще большее опустошение отсутствие размышления, тишины и созерцания производит в человеческой совести.

Мария, обдумывающая в Своем сердце слова и дела Иисуса, напоминает Церкви во все времена о том, что есть предмет размышлений: слово Божие, Евангелие. Псалтирь была Ее молитвословом, слова же и дела Иисуса – книгой для размышлений.

А что происходит с созерцанием в моей жизни? Люблю ли я тишину, размышление, нравится ли мне слушать слово Божие? Научился ли я чему-нибудь у Марии, которая хранила слова Иисуса и об Иисусе в добром и чистом сердце? К этому также обязывает учение II Ватиканского Собора: истинное благочестие заключается в подражании[10]10
  Марии – прим, перев..


[Закрыть].

9. Ковчег Завета

В Лоретанской литании мы обращаемся к Марии: «Ковчег Завета, молись о нас». Каков смысл такого обращения? Каково значение этого имени Марии? Чтобы ответить на эти вопросы, надо поговорить о Ковчеге Ветхого Завета и потом задуматься – на каком основании мы называем так Марию?

Ковчег Ветхого Завета

Ковчег Завета означает ящик, сделанный по приказанию Бога: «Сделайте ковчег из дерева ситтим… И обложи его чистым золотом; изнутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг его золотой венец… И положи в ковчег Откровение, которое Я дам тебе. Сделай также крышку из чистого золота… И сделай из золота двух херувимов; чеканной работы сделай их на обоих концах крышки… И положи крышку на ковчег сверху; в ковчег же положи Откровение, которое Я дам тебе. Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкой, посреди двух херувимов, которые над ковчегом Откровения, о всем, что ни буду заповедовать чрез тебя сынам Израилевым» (Исх 25, 10–22).

Ковчег упоминается в Ветхом Завете 190 раз, в Новом – только 2 раза (Евр 9, 4; Откр 11, 19). В ковчеге находилось Свидетельство, то есть две скрижали Закона (Исх 31, 18; 24, 12), которые были основой Завета, отсюда и название «Ковчег Завета». По закону богослужения (Исх 25, 10–22; 26, 33), он был сделан Моисеем по повелению Бога и поставлен в Скинии. «Сделай также крышку из чистого золота…» (Исх 25, 17). Крышка (евр. kapporet, греч. hilasterion) – золотая плита, прикрывавшая ковчег, также называвшаяся «очистилище». На крышке находились статуи двух херувимов. У очистилища было огромное богослужебное и богословское значение. Это было место, откуда Бог говорил Моисею (Исх 25, 22; Лев 16, 2; Числ 7, 89); это было также как бы орудие прощения грехов. В Великий День Очищения первосвященник окаждал и окроплял его кровью жертвы за грех (Лев 16, 13.15). Над ним являлся Бог и говорил к Моисею (Исх 25, 22; Лев 16, 2; Числ 7, 89). Ковчег Завета был для Израильтян знамением присутствия Бога (Лев 16, 2), местом присутствия Невидимого.

В истории избранного народа часто появляется ковчег. В исторических книгах он упоминается при переходе через Иордан (Ис Нав 3, 1-17) и при описании взятия Иерихона (Ис Нав 6, 6-14). Он хранился в шатре в Силоме (1 Цар 3, 3). Во время войны он был захвачен филистимлянами и поставлен в храме Дагона (1 Цар 5, 1–2); поскольку, по их предположению, ковчег приносил им несчастья, они отправили его в Вефсамис (1 Цар 6, 1-12), где несчастья продолжались. Когда же Давид решил перенести ковчег в Иерусалим, то по пути, за прикосновение к нему, Оза был поражен смертью, и поэтому царь оставил ковчег у Аведдара Гефянина, и Господь благословил его дом. Тогда по приказу царя ковчег был перенесен в священный город (2 Цар 6, 12–17; 3 Цар 3, 15). Ковчег Завета не раз спасал израильский народ от врагов (Числ 10, 35; 1 Цар 4, 3-12).

Мария – Ковчег Нового Завета

На каком основании современная экзегетика видит в ковчеге Завета прообраз Матери Иисуса? В описании посещения Елизаветы, по мнению многих исследователей, Мария представлена, как в Мидраше[11]11
  Мидраш – толкование Св. Писания, осуществленное в равинистической литературе II–X вв..


[Закрыть], в образе Нового Ковчега, в котором обитает воплощенное Богоприсутствие. Таким образом, можно сказать, что Мария – это место присутствия Невидимого. В подтверждение этой мысли приводится несколько доводов.

В пользу отождествления Марии с ковчегом Завета говорит прежде всего описание посещения Елизаветы Матерью Иисуса; в этом отрывке Лука намеренно хочет изобразить Марию как Новый Ковчег, в котором обитает Святый Израилев. Он постоянно ссылается на описание перенесения ковчега в Иерусалим. Сходства потрясающие: в словах, в географии, в тематике. Мы приведем для примера только некоторые соответствия: «И встал и пошел Давид… из Ваала Иудина, чтобы перенести оттуда ковчег Божий» (2 Цар 6, 2). Похоже начинается и посещение (Лк 1, 39): «Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну в город Иудин». Эти два начала описаний явно схожи между собой в словах (aneste, eporeuthe) и топографии (Иудея). Лука уподобляет путешествие в город Иудин Марии, несущей в Своем чреве Иисуса – потомка Давида (1, 32), путешествию ковчега Завета в Иерусалим. Мария – Ковчег Нового Завета.

Другое явно параллельное место – слова Давида (2 Цар 6, 9), которым соответствует возглас Елизаветы (Лк 1, 43). «Как войти ко мне, – говорит Давид, – ковчегу Господню?» Похожие слова произносит и Елизавета: «И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?» Эти места сходны филологически (Kyrios, pros me) и тематически. Суть их одна и та же: чувство священного, благоговение и сознание недостойности пред лицом присутствия Господа. Mysterium tremendum! Страшная тайна! Для Давида место Присутствия – ковчег Господень, для Елизаветы же – Матерь Господа, живой Ковчег Нового Завета, Мария. По толкованию Луки, Господь ковчега отождествлен с Господом, Который приходит и вселяется в Марию – с Иисусом, Сыном Божиим. Перенесению ковчега в Иерусалим радовался царь Давид и весь народ (2 Цар 6, 5), посещению Марии радуется Иоанн Предтеча и весь дом Захарии (Лк 1, 44). Через ковчег действует поражающий гнев Божий (2 Цар 6, 6–8), через Марию – Святой Дух (Лк 1, 41.44).

Есть еще одно значимое соответствие между посещением Марии и перенесением ковчега Господня в Иерусалим. «И оставался ковчег Господень в доме Аведдара Гефянина три месяца» (2 Цар 6, 11), и Мария пребывала с Елизаветой около трех месяцев (Лк 1, 56). Это соответствие очевидно. Бог благословил Аведдара и весь дом его ради ковчега (2 Цар 6, 11–12); дом Захарии, посещенный Ковчегом Нового Завета, ради Марии также получает благословение Божие (Лк 1, 41.44.45). Мария заслуживает имени не только «благословенной» (Лк 1, 42.45.48; 11, 28), но также и «благословляющей». Она не только сущая Богородица (theotokos), но и Богоносица (theofora). В ковчеге Ветхого Завета находились скрижали с написанными на них словами Божиими. Ковчег Нового Завета носил Само Слово Божие – Христа.

Образ ковчега использован в новом сборнике богородичных богослужений. Мария именуется там «Ковчегом Завета». Через Марию дом Елизаветы был облагодатствован спасением и радостью. Во второй части молитвы мы просим, чтобы мы, внимательные к действию Духа, могли нести Христа братьям. Литургия Церкви в Марии, Богоносном Ковчеге Нового Завета, видит пример для Церкви нашего времени; таким образом, богослужение вводит нас в экзистенциальное осмысление образа ковчега.

Значение образа Ковчега Завета для современности

Этот образ очень глубок и имеет большое значение для богословия и проповеди слова Божия (керигмы). В то же время он чрезвычайно важен для нас.

Мария Богоносица… Носительница Слова Божия. Она не только воистину рождает Бога, но также сознательно и с воодушевлением несет Бога людям. Сделавшись Ковчегом Господа, Она тотчас идет с поспешностью, чтобы принести Его людям (Лк 1, 39–45). В дом Захарии Она приносит Бога (Лк 1, 43), благословение Божие, Дух Божий и радость о Господе. Недостаточно только иметь в себе Бога… необходимо этим делиться с людьми, ищущими Бога. Но чтобы принести Его другим, нужно жить Им, радоваться с Ним и в Нем (Лк 1, 42).

Богоносица… Сколько насущного в этом названии! Через крещение «во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» мы вступили в особые отношения с Пресвятой Троицей. Мы стали детьми Отца, наполнились Его присутствием. Эта сущностная реальность должна проявляться в нашем бытии. Мы, крещеные, исполненные Бога и Его Славы, как Мария, должны нести Его другим. Как? Во-первых, в слове: возвещать совершенства Призвавшего нас (1 Петр 2, 9). Говорить о Боге, как говорил Его Сын, как говорила Мария. Несколько лет тому назад журнал Ecclesia опубликовал результаты опроса, касающегося важнейших задач священника в современном мире. Большинство опрошенных ответило: «Говорить людям о Боге». Это – обязанность всех крещеных. Не надо стыдиться говорить о Боге. Иоанн Павел II призвал Церковь к новой евангелизации: «Проповедовать Евангелие, прежде всего, значит непосредственно свидетельствовать о Боге, открытом Иисусом Христом во Святом Духе, о том, что Бог возлюбил этот мир в Сыне Своем, в Воплощенном Слове всему дал бытие, людей же призвал к жизни вечной» (EN 26). Далее – в жизни: просто показывать Его, как Мария явила Его Елизавете. Показать Его так, чтобы другие, встретив нас, говорили: откуда это мне, что человек Божий пришел ко мне?., принес Дух и радость.

Ковчег Завета помогал народу в битве, приносил победу. Ковчег Нового Завета дан новому народу Божию – Церкви, для защиты, особенно в трудные времена. Раба Божия – также и Раба народа Божия. Возникает интересный вопрос: нельзя ли придать дополнительное измерение «паломничествам» различных икон и статуй Богородицы с помощью этого образа? Ковчег Завета, Новая Дщерь Сиона – Богоносица. Она содержит в Себе Свидетельство, то есть скрижали Закона Божия, приходит, чтобы поддержать в битве. «Паломничества» могли бы приобрести богословское измерение. Богоносица приносила бы народу Божию Господа, как Она принесла Его в дом Елизаветы. Это позволило бы преодолеть некий мариоцентризм, местами проникающий в проповеди. От этого смысл «паломничеств» только бы выиграл. Ковчег Нового Завета приносит Господа, а также скрижали Его Закона; они бы напоминали о Синае, о Завете, о Законе, о верности и об общении с Богом.