Текст книги "Люби меня. Быстро!"

[13 мая]
Переспать?

– Знаешь, Андреева, как я обычно знакомлюсь с девочками? – самодовольно признается Юрас. – Я говорю только одну фразу-тест, и все становится понятно.

– Признаешься, что Абрамович – твой брат?

– «Не стану скрывать, трахаюсь я четко!» – вот что я говорю.

– Дуры думают, что, раз у тебя такой огромный нос, значит, не врешь. И боятся. А умные не верят словам. Но ты их не возбуждаешь. В итоге ты, как дурак, снова едешь к жене и называешь всех телок мира похотливыми сучками.

– Как ты угадала?

– Я тоже тебе не дала. Забыл? Между прочим, найти людей, КОТОРЫХ МОЖНО ТРАХНУТЬ, проще простого. Гораздо труднее найти людей, КОТОРЫЕ МОГЛИ БЫ СТАТЬ ТЕБЕ ДРУЗЬЯМИ, и не трахнуть их.

– Мы оба – счастливое исключение, – улыбается Юрас.

– Не обольщайся, ты мне просто под руку не попался в нужное время. В тот момент, когда я была глубоко не в себе.

– Ты глубоко не в себе… О боже! И я глубоко не в тебе тоже.

– О! Стой! Я тут вчера стих на салфетке написала. Щас прочту, – из заднего кармана брюк я вынимаю скомканный манускрипт с розовыми цветочками и нараспев, как Белла Ахмадулина, читаю: – «Я люблю тебя! Я, наверно, пьяна! Я люблю тебя! Это просто чума. Я готова кричать, я готова визжать, я люблю тебя, растуды твою мать!»

– Гениально! Посвящается парню за соседним столиком, чей телефон ты забыла стрельнуть?

– Обижаешь. Я написала это всем мужчинам мира, на случай если у меня кончатся слова. Забуду что сказать, и тут – раз из кармана – сюрприз! Никто не устоит.

Мы сидим с Юрасом в Макдоналдсе. Чудное местечко, когда тебе нечем заняться. За соседним столиком две пожилые дамочки ведут интеллектуальную беседу о здоровом питании (обложившись картошкой фри и пирожками!), а напротив четыре смазливых девчонки говорят о сексе:

– Я бы никогда не смогла переспать с некрасивым мужиком, даже если б он мне квартиру на Арбате за это подарил…

– А вот я бы – с удовольствием, – кричит Юрас. – Хорошо, что некрасивые мужики не предлагают спать с ними за квартиры, а то порядочных баб в этом мире совсем бы не осталось. Такие соблазны, мама дорогая!

– У меня был одноклассник, – вспоминаю я, – который очень хотел купить велосипед. Но у него не хватало пяти рублей. Он очень долго копил, но велик был дорогой. А продавал его другой наш одноклассник. Тогда этот продавец и говорит: «Отдам тебе велик со скидкой, если ты мне… отсосешь». А пацану невероятно хотелось велосипед, во что бы то ни стало. И он отсосал. И стал кататься на велике, несмотря на то что его начали дразнить гомиком. Он исполнил свою мечту. Наплевав на окружающих.

– И к чему ты это рассказала?

– А про квартиру на Арбате. Про богатого мужика, с которым впадлу переспать. Так вот, теперь тот парень на велике сосет часто и с удовольствием, хорошие деньги за это получает. И живет, кстати, на Арбате. А мы жрем биг-маки и гордимся своими принципами. Каждый делает свой выбор.

– Но я очень доволен, что мой выбор – не быть геем! А ты?

– А я всегда мечтала встретить настоящего мужика. Умного, талантливого, сильного. Чтобы не возникало желания его спасать, менять, жалеть, воспитывать. Чтобы хотелось свернуться клубочком у его ног и ощутить бесконечное спокойствие и радость. Ну почему, почему никто никогда не хотел спасти меня? Переделать, вылепить заново?

– Потому что ты – совершенство, – комично возводит руки к небу Юрас. – Никто ведь не пытался приделать Венере Милосской руки. Потому что она и так идеал.

– Ты сейчас сказал, что я совершенство, у которого нет мозга? Или мне показалось?

* * *

Самый лучший секс, друзья, – это не отточенные годами тренировок движения. Не безупречная техника, не навязчивая идея. Самый лучший секс – это мечта, которая стала явью. Реальность, похожая на сон… Ты – то ли охотник, то ли добыча. То ли госпожа, то ли рабыня. То ли ангел, то ли демон. Ты – искра и дождь. Горечь и сахар. Ты перестаешь думать и бояться. Разрушаешь и создаешь. Теряешь, находишь. Плачешь, смеешься. Секс – это чудо! Счастье. Жизнь.

Но, как сказал один хороший парень Генри Морган, чтобы идеальный секс никогда не заканчивался, не надо его начинать.

[14 мая]
Николетта

У подруги Светки разрушилась семейная жизнь. После года в браке она узнала, что муж ее – тайный гомик. Сначала Светка думала, что у него проблемы с потенцией, страдала от его холодности, жалела… А потом наткнулась на анкету на сайте знакомств, где родной супруг называл себя Николеттой и выставлял обнаженные фотки напоказ. Сказать, что она охренела, – не сказать ничего. Ее трясло, колотило, она вдруг поняла, что была полной дурой все это время. Безмозглой дурой, которая жила с педиком, понимаете?

Светка проплакала два дня, а потом решила отомстить подонку. Колька, конечно, был виноват не в том, что оказался гомосексуалистом, а в том, что обманывал ее столько времени. Надо ли говорить, что такое разъяренная обманутая женщина в состоянии аффекта? Римские фурии по сравнению с ней – просто школьницы со змеями в волосах. Развестись и послать мужа ко всем чертям было проще всего, но и банально. А как же кайфануть напоследок? Насладиться его позором? И Светка решила превратить жизнь мужа в АД.

Для начала подкинула Кольке в карман женские трусики, когда они бродили по супермаркету. На выходе рамочки зазвенели. «Что? Как? Откуда?» Охрана бросилась проверять, и тут – оп-па – какой конфуз, вынимают из его кармана розовые стринги. Представляю, как Светка довольно посмеивалась, пока муж разбирался с милицией и психовал. Ух!

Потом она разослала всем его коллегам сообщение со ссылкой на гейский сайт и подписью: «Друзья! Посетите мой блог!» Вы скажете, это подло. Ну да. Но ведь анкета лежала в Интернете в свободном доступе, и каждый при желании мог ее найти. Светка лишь выступила средством массовой информации, рупором гласности. И потом, не она же обманывала свою жену! Иногда друзья оказываются пид%расами, с этим ничего не поделаешь. Поэтому люди должны знать, к кому нельзя поворачиваться спиной. В общем, я, девочки, ее не осуждаю.

Через месяц Светка уехала жить к маме, прихватив дубликат ключей от хаты мужа. Она видела это в каком-то фильме. Каждый день, когда Колька уезжал на работу, она приходила в квартиру и делала следующее: выкидывала все куски мыла в мусорное ведро, меняла лампочки в люстрах на перегоревшие, выливала в унитаз шампунь, вставляла тупое лезвие в бритвенный станок и насыпала ему слабительное в банку с сухими сливками (ну, чтобы он вспомнил, для чего ему… помните?).

Потом знакомый хакер взломал Колькину аську, и Светка одновременно пригласила к нему домой всех Ласковых, Пушистых и Сладеньких. Чтобы они увидели друг друга и провели незабываемый вечер любви. Коварная женщина, что и говорить. Но если уж ты стал геем, чтобы всех иметь, будь готов к тому, что кто-то отымеет тебя тоже.

Через месяц Колька обратился к психиатру. То, чего он так боялся, все же случилось. Он в одночасье лишился жены, репутации порядочного человека, друзей и любовников. Светка пожалела только его родителей. Они до сих пор в неведении. Вот такая страсть. У нас на работе эта история до сих пор «номер один» в рейтинге баек.

[15 мая]
Шамбала-ЛА

На развале «Все по 10 рублей» лежит сборник стихов некоего Тряпкина. Граждане, ну на что рассчитывал человек с такой фамилией? Трудно было взять псевдоним? Я всегда с недоверием относилась ко всяким странно звучащим персонажам. Хорошего человека Выхухолевым не назовут! – вот мой девиз.

Знакомлюсь с парнем по работе. Он пиарит какие-то посудомоечные кубики. И ведь не стыдно, ребзя! Двадцать шесть лет и… кубики. Ну да ладно.

– Меня зовут Вася.

– Ну вот, еще и Вася. За что ж тебя так назвали, а? Ты знаешь хоть одного великого человека с таким именем?

– Мой папа. Он тоже Вася.

– Чувак, да он тебе просто отомстил! Хохоча, пишу смс-ку Максу: «Приезжай ко мне скорей, я люблю тебя… Андрей!» Перезванивает: «Почему это я – Андрей?» – «Да потому что я – Андреева, что непонятного?»

* * *

– О чем ты сейчас думаешь? – Макс обожает задавать оригинальные вопросы, когда мы стоим в пробках.

– О новом альбоме «Джемираквай» и оральном сексе.

– Так ведь у них нет нового альбома.

– А секс у меня, что ли, есть? Мечтаю, ептыть! А еще мне интересно, мнется ли одежда в космосе? Ты как думаешь?

– Я думаю, мнется, но не сильно. Потому что космонавты в невесомости не сидят и не лежат, а… висят. Трение же там есть.

– Было бы здорово, если б в космосе можно было оплодотворять яйцеклетки. Люди на Земле сдавали бы сперму, упаковывали в пробирки и отправили на орбиту. А там специально обученные люди все это соединяли бы и помещали в инкубатор. Потом зародышей привозили бы на Землю, помещали в тела матерей, и на тебе – космические детки! Это ж целый бизнес можно организовать.

– А не проще все это естественным путем провернуть?

– Поражаюсь твоей несовременности! Мы живем в эпоху клонированных овец и трансгенов. Люди покупают участки на Луне. Кому интересно рожать детей обычным способом?

Макс предусмотрительно замолкает. Однажды во время ссоры я выпрыгнула из машины на светофоре и пошла домой пешком без копейки денег и сумки. Так что меня лучше не злить по таким важным поводам, как космическое зачатие.

– Слушай, хочешь, я подарю тебе мандалу? – радостно взвизгиваю я. – Очень нужная в хозяйстве вещь.

– Может, лучше не надо? А что это?

– Сакральный буддический символ для медитации. Яркая картинка. Смотришь на нее, и жизнь становится лучше.

– Там изображена мертвая Регина Дубовицкая?

– Невероятная серость! И зачем только я на тебя время трачу, когда Абрамович снова свободен?

* * *

Одна из немногих вещей, над которыми я периодически задумываюсь, – это смысл жизни. Вот только не надо щас смеяться! Для меня это важно.

В поисках этого самого смысла я всю юность читала Ницше и Юнга, курила марихуану и занималась тантрическим сексом. Я посещала общество буддистов, чтобы открыть третий глаз, сворачивалась в узлы на курсах йоги, соблюдала посты и дважды была в церкви. Я общалась с ясновидящими и колдунами, выходила на связь с инопланетянами, наблюдала за тем, как принимают роды, но вопросов становилось все больше.

Самыми прикольными оказались каббалисты. Ушлые ребята, которые продают красные шерстяные нитки по 50 долларов. На первой же нашей встрече в «центре исправления душ» мне предложили обратиться в еврейку, поскольку учение это иудейское. Я обещала подумать. И посоветоваться с мамой, вдруг она будет не против. А потом задала самому главному каббалисту пару вопросов. Как устроен мир, и в чем смысл жизни? Обычные такие вопросы, которые волнуют каждого. Не понимаю, почему на них до сих пор не придумали однозначных ответов. Люди же сходят с ума! Каббалист на секунду ушел в себя, вспомнил о великой певице Мадонне и… предложил купить книгу, где обо всем написано. Я вспомнила про Яндекс, мошенницу Соньку Золотую Ручку и пошла домой. На одну еврейку в этом мире НЕ стало больше.

По дороге я спела народную каббалистическую песню «Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь». А потом вдруг поняла, что, чем больше мы стараемся узнать, тем меньше понимаем. Теории, гипотезы и формулы кружатся в голове пчелиным роем. Но счастливы лишь дураки. Так что, либо ты умный, либо счастливый.

* * *

Каждый из нас всю жизнь ждет САМОЙ ВАЖНОЙ ВСТРЕЧИ. Встречи с человеком, который возьмет за руку и укажет верный путь. Покажет, что мир не такой, каким мы привыкли его видеть. Кто-то уверен, что этот человек – Рената Литвинова, а кто-то искренне поклоняется Григорию Грабовому.

Мы тратим время на поиски истины, но на самом деле она – внутри нас. Та самая Шамбала – таинственная страна, где открывается неизведанное. И смысл жизни у нас один. Он в том, чтобы стать самым лучшим человеком. Открыть в себе лучшие качества и таланты. Очиститься от зла, избавиться от дурных привычек. Стать идеалом во что бы то ни стало. Я решила, что это будет целью моей жизни.

А на следующий день переспала с первым встречным.

[16 мая]
Твою мать!

Вот как бывает! Пошла попить чаю с другом, нечаянно залезла ему в штаны, и вот результат – ни друга, ни любовника. Потому что любовник он говенный, а я напилась. И все наши разговоры о душе – тоже полная херь. Утром дико хочется пить, тело ломит и вздрагивает от телефонных звонков. Звоночков… И на работу надо.

А люди на улице, я знаю, будут заглядывать в глаза и все про меня знать. Как я, прикрываясь благородными мотивами скрасить одинокий вечер, совершенно бессмысленно изнасиловала прекрасного человека, которому будет стыдно смотреть мне в глаза. И тошнит теперь… Зачем я так много курила? Язык будто пеплом посыпан. Или это не от курения?..

А мне просто захотелось. Мне было интересно. И еще это… ломило зубы от желания. А это – знак, что надо дать. А, черт! Все равно. У меня не было выхода: ушла бы домой, пожалела б, не ушла – жалею все равно. Он мне не нужен, я не нужна ему. Но так вышло. И я сделаю вид, что половину не помню. А фонарь был такой яркий, твою мать! И видеокамеры… Да, это было на улице. А что? Надо было ехать в гостиницу? Чтобы чувствовать себя шлюхой? Дура! Дура! Зачем я в зеркало-то гляжу? Ну вот, читаем по лицу: великовозрастная идиотка с шишкой на лбу и прозрачными пьяными глазами. И жопа, как у Монсеррат Кабалье. С такой можно только ночью мужиков кадрить.

А он, кстати, что-то мне такое приятное говорил… Что я уникальная, невероятная, что я – огонь! Очередной пьяный гон. Так, холодный душ, много оливкового мыла и таблетка для бодрости. И минус хороший человек. Твою мать! Жалко-то как!

[18 мая]
Аморально

Знаете, а я люблю свои недостатки. Они придают легкую безуминку, перчинку. Вот, например, матюги. Вам кажется, что я ругаюсь как сапожница, а для меня – это особый вид искусства. Сложить их в такую фразу, чтобы вышло смешно и не пошло. Я ведь с детства в газетах ошивалась, а там совсем не по-французски изъясняются.

Моя первая редакторша Ирина Анатольевна сидела в громадном кабинете в клубах дыма дешевых сигарет с ароматом вишни. Она говорила: «Ничего невозможного нет! Поставь этого м%дака к стенке и задери ему юбку!»

Я пила портвейн «777» с членами редколлегии и училась грамотно писать. По утрам на моем столе частенько лежало пьяное тело Олега из соседнего кабинета, который за неимением собственной квартиры жил прямо в редакции. Где и как он умудрялся купаться, для меня загадка.

«Избегай витиеватых фраз, это раздражает читателя, – говорила редакторша. – Простота языка – результат ясности мысли!» С тех пор я изъясняюсь просто. Вместо: «Ну почему у меня никак не получается вдеть эту нитку в иголку» я говорю сакраментальное: «Бл%дь!»

Правда, вокруг так много совершенно нормальных приличных людей, что я иногда смущаюсь. А они так пальчиком тебе между грудей – тык: «Нехорошо ведешь себя, Ирочка, аморально!»

А я предпочитаю, чтобы все по-честному было. В жизни ведь не всегда смешно. Бывает еще стыдно, страшно, противно… Люди убивают друг друга, дети болеют раком, жены изменяют мужьям, а Синди Кроуфорд какает, прикиньте. И это все – проявления жизни. Экскременты, кстати, в первую очередь.

Смотря как к этому относиться. Мне, например, нравится все: и красота, и уродство. Все интересно! Все особенно! Каждый усик на лице бомжа, каждая капелька пота Гарика Сукачева…

В том же дерьме кто-то видит лишь зловонную кучу, которая будет смыта в канализацию. А кто-то – совершенно чудесный продукт жизнедеятельности красивого человека, который удобрит землю, где вырастут подсолнухи. Или плесень: для кого-то – гниль, а для кого-то – пенициллин. Поэзия!

И еще. Я вот боюсь не маньяков и дефолта. Мне страшно стать очень умной и скучной. Все знать и ничему не удивляться. А вы чего боитесь?

[19 мая]
Она умерла…

Она умерла через пару часов после нашего разговора. Маленькая темноволосая женщина, водитель троллейбуса. Долго и трогательно рассказывала мне о сыне, одиннадцатилетнем мальчишке, с которым приключилась страшная история. Пацан тогда чудом остался жив. Сел в междугородний автобус, чтобы поехать к тетке в Воронеж. А тот часа в три ночи сломался. Людям пришлось идти пешком по трассе. Никто не обратил внимания на щуплого пацана с рюкзачком. Никто не знает, как получилось, что мальчик заблудился в лесу и двое суток бродил по зеленой глуши. Это было осенью, в сентябре-октябре. Он вышел на дорогу случайно. Ноги были стерты в кровь. Голодный, замерзший пацан волновался лишь об одном: «Как там мама, она, наверное, плачет?»

– Я подрабатывала сторожем в ночную смену, – не моргая, смотрит на меня его мать. – Надо было поехать вместе на следующий день. Но он очень хотел… Я посадила его в автобус, предупредила водителя… Но всем наплевать на чужих детей.

Я записывала историю для рубрики «Происшествия» в нашей газете. Мама мальчика все говорила и говорила. О старшем сыне, который в армии, о неудачном браке… Кажется, я уже миллион раз слышала эту историю. Несчастная одинокая женщина, которая взбивает сметану ногами, чтобы ощутить хоть какую-то твердость. Периодически на ее глазах появлялись слезы, я понимала, что ей просто надо выговориться. Я терпеливо слушала. Мне нравятся люди, которые даже с отрезанной ногой не забывают улыбаться и смотреть на небо. Не опускают руки. Не завидуют. Никого не винят. Просто иногда плачут на плече у незнакомого человека.

Я взяла у женщины фотографии из семейного альбома. Я принесла их через три дня. Ровно три дня, как обещала. Дверь открыла незнакомка в черном. Выглянули еще люди в траурных одеждах. «Умерла она. Сердце не выдержало. А вы кто? Журналистка? Вот, может, из-за вас и умерла. Ходите здесь, выспрашиваете. Душу бередите».

Я ехала в лифте и рыдала. В руках были фотографии вмиг осиротевшего мальчишки. Тогда я решила больше никогда ничего не писать. Приехала в редакцию с мутным взглядом, собрала вещи… Зашла к главному:

– Увольняюсь. Что писать надо?

Коллегам потребовалось месяца три, чтобы убедить меня в том, что я ни при чем. Что женщина сама позвонила в редакцию, чтобы рассказать свою историю. Сама позвала меня в гости. Я НИ ПРИ ЧЕМ! Но почему-то я до сих пор не могу забыть ее глаза.

[20 мая]
Простимакс

Двое суток я сижу дома и тупо смотрю в окно. Я вижу старые крыши центра Москвы, на них – кричащих что-то строителей-таджиков. Я вспоминаю, как пятнадцать лет назад отдыхала с мамой в Самарканде и Бухаре, ела огромные сочные помидоры и сладкие белые дыни. Мальчик Алишер из соседнего аула потом еще год писал мне письма с ошибками. Это такое чудо – рукописные письма с рисунками и сердечками! Не электронные послания, не звонок по мобильнику и смс-ки. Настоящие круглые буквы на разлинованных страницах тетради!

Недавно мне захотелось ощутить это снова. Я предложила Максу общаться с помощью записок. Мы писали друг другу: «Пойдем пить чай» и «Позвони маме», а потом тыкали блокнотом в лицо. А потом мы сочиняли длинные письма. С рассказами о детстве и описанием наших чувств друг к другу. Я, пожалуй, сохраню эти письма. Когда еще доведется взять в руки шариковую ручку?

* * *

Я перебираю в памяти приятные воспоминания, а затем набираю любимый номер. Надо все рассказать. Ложь, конечно, дает преимущества, поскольку ты владеешь информацией, а он – нет, но в то же время она разрушает карму.

– Прости, Макс, я тебе изменила. (Кстати, Простимакс – хорошее название для лекарства!)

– Этого не может быть!!! Ты снова шутишь? С кем?

– Это уже неважно. Просто я решила быть честной.

– Надеюсь, не с кем-то из моих друзей?

– Не волнуйся, ты его не знаешь. Я и сама (хи!) плохо помню, как он выглядел. Мы катались на качелях, пили шампанское из бутылки. И мне просто захотелось ласки.

– Хочешь сказать, в этом виноват я? Я не был достаточно ласков?

– Ты не был. Но ты не виноват. Просто мы не созданы друг для друга. И вообще, только подумай, когда мне будет сорок, тебе исполнится всего 35! У меня начнется климакс, а ты начнешь заглядываться на молоденьких телочек. Я буду нервничать и выносить тебе мозг.

– Да брось! Это тебе по паспорту 31. А по жизни – не больше 22. Сама прекрасно знаешь. Но все равно спасибо за честность. Прощай.

С этими словами Макс бросает трубку и отключает телефон. Я знаю, что звонить бесполезно, но все равно набираю его номер. «Простимакс! Простимакс! Простимакс!»

На лобовом стекле его тачки я вывожу сердечко розовой помадой, а внутри пишу «Х%й». На всякий случай, вдруг не простит.

* * *

Каждый день я надеваю одни и те же очки, иду по одной и той же улице… Один и тот же охранник у соседнего банка говорит мне неизменное: «Здрасте». Одна и та же рыжая собака у метро одинаково виляет хвостом. На работе сажусь в привычное кресло и пишу одинаковые тексты для одной и той же читательницы, чей портрет висит у меня на стене.

Одни и те же люди страдают от одиночества и неразделенной любви. Я даю им одинаковые советы, как все изменить. В одних и тех же клубах одни и те же друзья сидят за одними и теми же столиками. Как всегда пьяные. Любимый мужчина каждое утро готовит один и тот же чай, а потом чмокает меня на прощание. Каждый день я думаю, что меня все это задолбало. И каждый день пытаюсь что-то изменить: образ жизни, мужчину, работу или хотя бы цвет волос.

И самое странное, что каждый человек думает примерно то же. Потому что мы все одинаковые.