Текст книги "Поучения Изначальной владычицы Сунь Бу-эр. Даосское учение для женщин"

 
Исконно недеяние было началом,
Но когда же оно в посленебесное упало?
Как только первый крик изо рта возникает,
Тут же три цуня управление [жизнью] получают.
Тем более, столкнувшись с мирскими заботами, [тело] истощишь,
Вдобавок, болезни и беды могут тобой овладеть.
Но раскармливай сына, и он сможет матери подсобить,
Не вернешься вспять, если Дао-Путь прекратишь.
 

Второй шаг по «методу Сунь Бу-эр» – это взращивание дыхания-ци. Этот этап снова одинаков как у мужчин, так и у женщин. В первом стихотворении уже было сказано, что дыхание-ци возникло еще до существования тела, поэтому перед тем как приступать к совершенствованию и очищению тела, необходимо понять, почему у человека прежденебесное дыхание-ци исчезает, а посленебесное дыхание-ци появляется²¹⁰.

Согласно даосским представлениям, то, что существует в нас до нашего рождения, относится к самоестественности и недеянию и соответствует Дао. Как только появляемся на свет, тут же попадаем в посленебесное и все дальше и дальше от Дао отдаляемся. Поэтому, говорит Чэнь Ин-нин: «Следовать самоестественности и недеянию – это Путь прежденебесного; прилагать усилия и деять – это мастерство посленебесного. Нашему рождению предшествовало хаотичное, изначально единое ци, безымянное и бесформенное, незаметно оно проникло в зародыш и тогда сформировалось тело, а когда сформировалось тело, последовали и великие страдания»²¹¹.

В «Прямых указаниях о великой киновари» (Да дань чжи чжи 大丹直指), приписываемых патриарху школы Цюаньчжэнь Цю Чан-чуню 丘長春 (1148–1227), сказано: «Еще не родившись, находясь в животе у матери, двумя руками закрываем свое лицо, девять отверстий еще не открылись, питание получаем из материнского ци… Это и есть ци прежних Небес (сянь тянь 先天). …Как только появляемся из материнского живота, обе руки сами разводятся и ее ци рассеивается через девять отверстий, дыхание входит и выходит изо рта и из носа, это и есть посленебесное (хоу тянь 後天). В месте, которое расположено на один цунь и три фэня вглубь от пупка, находится совершенное ци изначального ян, …[После появления на свет] исчезает и забывается настоящий облик, с течением времени [совершенное ци изначального ян] теряется и рассеивается, что приводит к преждевременной смерти от болезней»²¹².

Это означает, что во время, предшествующее нашему существованию, мы были наделены прежденебесным, чистым, единым, совершенным ци. Когда рождаемся – раздается громкий плач и вместе с ним прежденебесное ци уходит, а его место занимает посленебесное дыхание. Как только это случилось, одновременно с воздухом внешнего мира приходят болезни.

«Три цуня» может указывать на три Киноварных поля (сань дань тянь 三丹田). В «Комментарии к „Книге-основе Желтого дворика и внутренних лучезарностей“» (Хуан тин нэй цзин цзин чжу 黃庭內景經注) сказано: «Три киноварных поля расположены в трех разных местах – вверху, в середине и внизу. Каждое в окружности один цунь. Поэтому и говорят „три цуня“»²¹³.

Однако есть и другие разъяснения, одно из которых сопоставляет «три цуня» с дыханием-ци. Согласно древнекитайским представлениям, глубина дыхания отражается на продолжительности жизни. В VI главе «Чжуан-цзы» 莊子 «Великий предок-учитель» (Да цзун ши 大宗師) говорится: „Настоящий человек древности спал без сновидений… Дыхание у него было глубоким, исходило из пят, а у обычных людей идет из горла“»²¹⁴.

Чэнь Ин-нин поясняет: «Младенец пока в зародыше – дышит зародышевым дыханием, не носом. Когда выходит из матки, то плачет, и внешнее ци, улучив момент, входит в нос, это посленебесное дыхание, оно начинает действовать как управитель человеческой жизни. Вначале оно еще на вдохе долгое, на выдохе короткое и тело крепнет день ото дня. Затем вдох и выдох уравниваются по длине, и тело еще растет, а затем рост останавливается. После среднего возраста выдох постепенно удлиняется, вдох постепенно укорачивается, и тело дряхлеет с каждым днем. А в конце жизни выдох выходит, а вдох уже не может войти, дыхание полностью прекращается, и корень жизни сразу же обрубается. Таким образом, три цуня указывает на вдох и выдох»²¹⁵. Т. е. под тремя цунями, считает Чэнь Ин-нин, подразумевается три цуня ци, попадающего в организм вместе с дыханием.

Дыхание – это основа человеческой жизни, а глубина дыхания зависит и изменяется от возраста и тем самым измеряется ее продолжительность. Более того, во время жизни человек не может избежать ее тягот, отсюда возникают болезни и страдания. Чэнь Ин-нин продолжает: «Строка выше была о неизменных принципах человеческой жизни и смерти, а эта о том, как человек сам вредит своему телу. Форма, звук, запах, вкус, раздражители, дхармы – это Шесть скверн (кит. лю чэнь 六塵, санскр. гуна). Истощение сердца и физических сил – таковы утруждения человека. У человека естественная продолжительность жизнь коротка от природы, и даже если не наносить ей вреда, то в наш век мало кто достигает ста лет. К тому же, изнурительного труда и болезней достаточно для того, чтобы подорвать и истощить Изначальное ци, и даже отведенного жизни срока не прожить, потому многие не достигают и середины, умирая преждевременно»²¹⁶.

В буддизме зрение, слух, обоняние, осязание, вкусовые ощущения и мысли являются причиной появления «шести скверн», которые также называют «шесть корней». Они омрачают чувства и мысли, поэтому их называют «скверны», загрязняют человека и от этого появляются «мучительные терзания» (фань нао 煩惱 – кит. смысловая калька санскр. термина клеша – И.Б.). Это и есть мирские заботы (чэнь лао 塵勞)²¹⁷.

Как только, говорит Сунь Бу-эр, младенца раздастся крик, тут же и страдания приходят немалые, а с ними обретенной жизни наносится вред, поэтому нужно прилежно совершенствоваться, использовать посленебесное ци, чтобы восполнить прежденебесное ци и с помощью посленебесного вернуть прежденебесное. Поэтому Сунь Бу-эр в заключительных строфах наставляет: «Но раскармливай сына, и он сможет матери подсобить, не вернешься вспять, если Дао-Путь прекратишь». Ван Чун-ян в «Одухотворенных письменах в пяти главах» (У пянь лин вэнь 五篇靈文) говорил: «Ци прежних Небес – это ци матери. Ци последующих Небес – это ци ребенка»²¹⁸.

В комментарии к последней строке Чэнь Ин-нин поясняет: «Сын – это посленебесное ци; мать – прежденебесное. Посленебесное ци во „внутренней алхимии“ называют Водой; прежденебесное ци во „внутренней алхимии“ называют Металлом. Согласно [теории] Пяти элементов (у син 五行), Металл может порождать Воду, потому прежденебесное превращается в посленебесное. А во „внутренней алхимии“ применяют обратное преобразование и используют Воду, чтобы воспроизвести Металл, так из посленебесного восстанавливается прежденебесное.

Прежде это называли „девятью круговращениями восстановить киноварь“ (цзю чжуань хуань дань 九轉還丹), где девять – это предельное число ян, или число Золота-Металла, поэтому и называют „восстановление девятки“, а не потому, что ограничивают круговращения [киновари] девятью циклами.

Что такое прежденебесное – это трудно догадками постичь, потому надо непременно начинать с работы с посленебесным, и тогда сможешь возвратиться к прежденебесному. Когда посленебесного ци взращено достаточно, то прежденебесное ци появится само, потому сказано „раскармливай сына, и он сможет матери подсобить“. Вернуться вспять – это обратное движение»²¹⁹.

В последней строке Сунь Бу-эр наставляет: для того чтобы стать сянем, нужно «не прекращать Дао-Путь, который ведет вспять», идти обратным путем. Что такое «прямое и обратное движение» разъясняется в «Книге преобразований» (Хуа шу 化書) даосского деятеля Тань-цзы 譚子, жившего в конце эпохи Тан (618–907): «„Пустота преобразуется в дух-шэнь, дух-шэнь преобразуется в дыхание-ци, ци преобразуется в кровь, кровь в тело, тело в ребенка, ребенок в юнца, юнец в молодого, молодой во взрослого, тот в старика, старик в мертвеца“. Так свершается [Дао-Путь] человека. Если же постиг Дао-Путь, то можно пойти вспять и кровь преобразовать в ци, ци в дух, дух в пустоту, тогда свершится [Путь] небожителя-сяня»²²⁰.

А для этого, говорит Сунь Бу-эр, нужно восстановить прежденебесное, материнское ци. Как пояснял Е.А. Торчинов, «внутренняя алхимия, направленная на обретение бессмертия, стремится, исходя из закономерности посленебесного порядка, восстановить несущий бессмертие прежденебесный порядок»²²¹. Именно об этом сказано в заключительной строке стихотворения Сунь Бу-эр.

Все стихотворение целиком рассказывает, что после того, как человек появляется на свет, его жизни тут же причиняется вред. Поэтому надо опираться на регулирование посленебесного дыхания, для того чтобы возвратить ци прежних Небес. Восстанавливая здоровье и взращивая посленебесное ци, можно в конечном итоге повернуть жизненные процессы вспять и стать небожителем-сянем.

 
Замедли дыхание, и сгустившийся дух в нем поселится,
На востоке живое дыхание-ци появится.
Тьма привязанностей больше не проявится,
Единое ци восстановится и вернется к основе.
Иньский образ необходимо по переду опустить,
Янскому свету позволь позади взойти.
Соединятся вершина горы и дно моря,
Дождь пройдет – грянет гром.
 

Третье стихотворение уже непосредственно переходит к описанию практики алхимического преобразования. Методы, описанные в данном стихотворении, могут использоваться как женщинами, так и мужчинами, кроме двух заключительных строк, предназначенных только для женщин. В первой строке Сунь Бу-эр указывает на взаимосвязь «зародышевого дыхания» (тай си 胎息) и сгущения духа.

Смысл этой строчки разъясняется в сочинении «Золото и киноварь для женщин» (Нюй цзинь дань 女金丹) даосского деятеля XIX в. Чжэнь-и-цзы 真一子: «О! Дух-шэнь – это муж, дыхание-ци – это жена. Если заставить разойтись различными путями, они разделятся как облака и грязь. Если оба друг с другом браком сочетаются, возвратятся к корню и тогда вместе взойдут по ступенькам лунной лестницы. Дух – это огонь, дыхание – это ветер. Целиком опирайся на ветер, чтобы раздуть огонь, с помощью огня вываривай и очищай. Ветер и огонь вместе применяй, дух и дыхание друг от друга зависят. Оба нераздельны, подобно супругам. Поэтому дух сгусти в Пещере ци, духом крепко ци охвати, мыслями накрепко свяжи с дыханием»²²².

В практических методах «внутренней алхимии» есть так называемое «живое ци» и «мертвое ци». В главе «Избавление от препятствий» даосского трактата «Мудрец, объемлющий первозданную простоту» (Баопу-цзы 抱朴子), принадлежащего кисти Гэ Хуна 葛洪 (283–343 или 284–363)²²³, указывается, что шесть частей суток с полуночи до полудня – это время живого ци. Шесть частей суток с полудня до полуночи – это время мертвого ци. Согласно Баопу-цзы, во время мертвого ци от дыхательных упражнений не будет пользы: «Практиковать регуляцию пневмы следует только во время пневмы жизни, и никоим образом нельзя этого делать во время пневмы смерти. Вот именно поэтому и говорят, что бессмертные поглощают шесть пневм. В сутках – дне и ночи – имеется двенадцать двойных часов. Шесть часов с полуночи до полудня – время живой пневмы, а время с полудня до полуночи – время пневмы смерти, и в эти шесть часов, время пневмы смерти, заниматься регуляцией пневмы бесполезно»²²⁴. Кроме того, в системе Пяти элементов восток – место восхода солнца и зарождения жизни, поэтому «выполнять дыхательные упражнения» рекомендуется «сидя лицом к востоку»²²⁵. Вот почему и Сунь Бу-эр в своем стихотворении говорит, что живое ци появится со стороны востока.

«Тьма привязанностей больше не проявится, единое ци восстановится и вернется к основе», согласно Чэнь Ин-нину, означает, что «совершенствующиеся в Дао должны отказаться от всех привязанностей, <…> тогда и сердце успокоится, будто умрет, а после сможет не умирать. Тогда и дыхание-ци будет тянуться как бесконечная нить, не останавливаясь, а после можно будет надолго остановить».

«Что такое „основа“»? – задает себе вопрос Чэнь Ин-нин. «Основа (тай 台) – это одухотворенная основа (лин тай 靈台), внутренняя природа (син 性)» – отвечает он. «Единое ци», – продолжает Чэнь Ин-нин – «это жизненная сила (мин 命). Жизненная сила появится и восстановит внутреннюю природу – это и означает „восстановить киноварь“ (хуань дань 還丹)»²²⁶.

Поэтому фраза «единое ци восстановится и вернется к основе» означает «соединить син и мин воедино» (син мин хэ и 性命合一). «Совершенный Чжан Цзы-ян, продолжает Чэнь Ин-нин, говорил: „Как практика дойдет до этого этапа, то во [Дворце] Грязевой облатки (ни вань 泥丸) поднимется ветер, в Вишневом дворце (цзян гун 絳宮) засияет луна, в Киноварном поле (дань тянь 丹田) разгорится огонь, в Море злаков (гу хай 穀 海) станут прозрачными волны, застава цзя цзи как колесо, четыре конечности как скалы, все поры раскроются как русла рек, кости и жилы будут как у спящего, эссенция-цзин и дух-шэнь как супруги слюбятся, янские души-хунь 魂 и иньские души-по 魄 как дитя с матерью привяжутся. Это будет очевидность, а не метафора“. Вышесказанное и отображает это высшее достижение»²²⁷.

Строки «Иньский образ необходимо по переду опустить, янскому свету позволь позади взойти» означают, что во время практики происходит движение внутреннего ци. Путь, который ци проходит по позвоночнику снизу вверх, поднимаясь от заставы вэй люй 尾閭 ко Дворцу Грязевой облатки (ни вань 泥丸), назван «продвижение янского огня» (цзинь ян хо 進陽火). Когда оно само опускается из Дворца Грязевой облатки вниз через грудь в Море ци (ци хай 氣海) – это называется «отведение иньского амулета» (туй инь фу 退陰符). Подъем – это продвижение, опускание – это отведение²²⁸. «Обычно перед временем подъема в теле само чувствуется, как горячее ци поднимается кверху, а перед временем опускания горячее ци постепенно охлаждается. Это горячее ци, наполняясь, создает „продвижение янского огня“, а успокаиваясь, создает „отведение иньского амулета“»²²⁹.

Что касается «вершины горы», «дна моря», «дождя» и «грома», то эти образы присутствуют во многих сочинениях, посвященных даосской «внутренней алхимии»: «Люй Чунь-ян в „Поэме о посещении Дворца Лунной жабы“ сказал: „Гром сотрясет землю – дождь пойдет на вершине горы“. Он же в „Стеле из 100 слов“ написал: „Инь и ян рождаются снова и снова, повсюду [гремят] раскаты грома“. В стихотворении наставника Шао Кан-цзе сказано: „Внезапно в полночь [прогремят] раскаты грома, тьма дверей и тысячи ворот по очереди распахнутся“. Совершенный Чжун-ли [Цюань] говорил: „Просвещенный человек собирает прежденебесное ци, всю ночь громовые раскаты не прекращаются“. Наставник Пэн Хэ-линь сказал: „На девятицветном Небе поймет человек, всю ночь ветер и гром сотрясают тысячи гор“.

Таких описаний грома, продолжает Чэнь Ин-нин, в книгах по алхимии много, не перечислить. Но все они исходят из гуа „Книги-основы Перемен“: Земля, под ней Гром – фу (24-я гексаграмма «И цзина», «Возвращение»). На самом деле, это символ длительного накопления прежденебесного единого ци. Его сила и мощь настолько огромна, что в ответ Механизм [ци] приходит в движение. Когда это ци появляется, то полностью открываются заставы и отверстия всего тела, в ушах слышен звук ветра, в области затылка сотрясение, в глазах мерцание света, в носу щекотание и другие подобные признаки, которые надо знать заранее, чтобы не испугаться когда придет момент. Но в женской практике совершенствования и очищения, если желаешь дойти до этого этапа, непременно надо заранее прервать месячные. Но в стихах Сунь об этом говорится перед „Обезглавливанием дракона“, и так, боюсь, предупреждает Чэнь Ин-нин, трудно будет получить результат» ²³⁰.

Как считает Е И-цзин, строка «Соединятся вершина горы и дно моря» имеет отношение непосредственно к женскому совершенствованию. «Вершина горы» указывает на груди, а «дно моря» на Море ци. Что касается «дождя» и «грома», то это метафоры символического языка «внутренней алхимии», использующиеся для описания начала движения прежденебесного ци, так называемого «живого часа цзы» (хо цзы ши 活子时), который служит началом «периода разведения огня»²³¹.

Чэнь Ин-нин уточняет: «Вообще же, то, что здесь называется „громом“, всего лишь отрезок выполнения упражнения, когда ци из Моря крови пробивается в обе груди, этот момент возникновения ци в киноварных книгах называется „живым часом цзы“. Вершина горы – это метафора двух грудей, в которых расположена область тань чжун; дно моря – это метафора Дворца детей, где расположено Море крови; дождь – метафора иньского, а гром – янского ци»²³².

В «Десяти правилах женской алхимии [с помощью которых обретается] плод внутренней природы Волшебного мира» (Ху тянь син го нюй дань ши цзэ 壺天性果女丹十則) приведено подробное описание этого отрезка упражнения: «В Море крови, в Киноварном поле начнется движение, Механизм ци станет теплым, самоестественно возникнет чистое ци, подобно тонкой нити, оно пробьется вверх, в Сердечные покои, вплоть до обеих грудей»²³³. В это время нужно ждать, пока Механизм ци сам начнет движение и тогда красная иньская кровь начнет превращаться в белое янское ци.

Полностью третье стихотворение гласит: приступая к упражнениям, необходимо замедлить дыхание и тогда сгустится дух-шэнь. В надлежащее время, обратившись лицом на восток, собрать животворное янское ци, а далее освоить механизм движения ци, чтобы в нужное время продвигать янское, чистое ци и отводить иньское, грязное. Тогда иньская кровь обратится вспять и преобразуется в груди в янское ци.

 
В предельности покоя сможет возникнуть движение,
Инь и ян как [части] литейной формы совместятся друг с другом;
Из ветра выхвати Нефритового тигра,
С луны достань Золотого ворона;
Как заметишь признак инь-юнь,
Тщательно выбирай между попутной и обратной дорогой.
Когда Сорочий мост дважды перейдешь,
Киноварное ци возвратится и отправится в печь.
 

Четвертое стихотворение называется «Обезглавливание дракона». Этот метод предназначен исключительно для женщин. «Дракон» – это регулы, отсюда и название «Красный дракон» (чи лун 赤龍). «Обезглавить дракона» означает, что надо их «очищать и прерывать», чтобы больше никогда не шли²³⁴. В традиции «женской алхимии» фраза «обезглавить Красного дракона» (чжань чи лун 斬赤龍) указывает на «алхимическое» преобразование грязной иньской крови в чистое янское ци (лянь сюэ хуа ци 煉血化氣) посредством методов визуальной медитации, дыхательных упражнений и массажа груди²³⁵.

Один из вариантов выполнения метода «обезглавливания Красного дракона» представлен в сочинении «Десять правил правильного пути женского совершенствования, [по традиции] Матушки-владычицы Запада» (Си-ван-му нюй сю чжэн ту ши цзэ 西王母女修正途十則), которое относится к «субтрадиции Сунь Бу-эр»:

«Если хочешь преобразовать кровь и вернуть белое, нет ничего лучше, чем мысленно сосредоточиться на Ручье и на груди. С особой тщательностью плотно сомкни зубы во рту, сделай пустыми и тихими сердце и мысли. Тогда дыхание-ци само преобразуется в Ручей и растечется по груди. Затем надо обеими ладонями по отдельности поглаживать груди. Сначала медленно, потом быстро, сначала слегка, потом сильнее. Сделай так 144 раза, и источник дыхания-ци восполнится многократно. Вместе с этим, мысленно отведи [дыхание-ци] назад и раздельно сосредоточь по обеим сторонам поясницы. Еще больше сосредоточив взгляд, раздельно заставь дыхание-ци вращаться слева и справа, пока делаешь 72 вдоха, до тех пор, пока ци не станет горячим, как если бы его нагрели. Затем мысленно направь [ци в область пупка] и вращай по кругу, а сколько раз – не важно. Когда в самом низу [живота ты почувствуешь жар], как при кипении [воды], тогда красное преобразуется и снова станет белым. Оно непременно само преобразуется в ци, пробьет [заставу вэй] люй, поднимется до [заставы цзя] цзи, переправится через [заставу юй] чжэнь, проникнет в [Небесную] долину. Если в это время перед внутренним взором предстанут три горы [Куньлунь] и [Небесный сад] Сюаньпу 玄圃, поторопись придать их забвению, так как это не настоящее место, [где небожители обитают]. Когда внезапно опять потемнеет и стихнет, как ночью, тогда и в самой себе долго оберегай покой, пока сами собой не раздадутся удары молнии и раскаты грома. Тогда ароматная эссенция польется ручьем. Она наполнит до краев Цветочный пруд (хуа чи 華 池) – глотаешь – не возможно [все] проглотить. [Чудесный] жир сам спустится через врата и дойдет до пупка. Все тело чисто и безмятежно. Продолжай неподвижно созерцать свое тело. Если таким образом [делать это упражнение] 100 дней подряд, то та, у которой груди были большие, станут плоскими как у маленькой девочки. Та, у которой груди были пустыми, станут упругими как косточка персика, совсем как у юной девушки»²³⁶.

Выражение «обезглавить дракона», или «обезглавить Красного дракона», обязано своим появлением не «Сунь Бу-эр юань цзюнь фа юй», а сочинению эпохи Южная Сун (1127–1279) «Лучшее из „Описания гор Чисуншань“» (Цзинь хуа Чисуншань чжи 金華赤鬆山 志), автором которого был даосский деятель Ни Шоу-юэ 倪 守約. В главе «Учитель [по прозвищу] Высшая радость, владыка Шэн» (Чжи-лэ сян шэн Шэн цзюнь 至 樂先生盛 君), упоминается о придворной даме из Шаосина (пров. Чжэцзян), которая владела методом «обезглавливания Красного дракона», однако сам источник деталей этого метода не приводит²³⁷. В эпоху Юань (1271–1368) последователь школы Цюаньчжэнь Мяо Шань-ши 苗 善 時 составил «Записи о тайных проникновениях [на землю] и чудесных метаморфозах владыки-повелителя Чунь-яна» (Чунь-ян ди цзюнь шэнь хуа мяо тун цзи 純陽帝君神化妙通紀), где упомянул о методе «Обезглавливания Красного дракона» в главе «Сто шестая метаморфоза: [О том, как Люй Дун-бинь] перевел на берег спасения Гуань Чжэнь-жэнь» (Ду Гуань Чжэнь-жэнь ди и бай лю хуа 度關真人第一百六化). Согласно этому источнику, Гуань Чжэнь-жэнь 關真人 была родом из бедной семьи, проживавшей в окрестностях гор Сыминшань 四明山 (расп. в г. Нинбо, пров. Чжэцзян 浙 江). В 16 лет родители решили выдать ее замуж, но она воспротивилась, ушла в горы и не вернулась. Страдая от голода, она подбирала и ела желуди да каштаны. Однажды она повстречала необычного старца, чьи борода и брови свешивались до земли, а глаза излучали нефритовое сияние. Он провел пальцем по животу Гуань и сказал, что обезглавил ее Красного дракона (чжань чи лун 斬赤龍) и теперь она может вступить на Дао-Путь. Гуань, отвесив поклоны, стала расспрашивать его о Дао-Пути, на что старик тайно передал ей сокровенный смысл даосского учения. «Вместо того чтобы служить Дао-Пути, мне все время придется добывать себе пропитание», сказала Гуань. Тогда старец вынул из рукава огромный желудь, который переливался сиянием как бриллиант, и сказал: «Съешь его и ты больше не почувствуешь голод». Вернувшись домой, девушка отказывалась от пищи, приготовленной на «дыме и огне», ела только фрукты, да пила воду, и ее Небесная вода (тянь гуй 天癸) не возвратилась, поступь стала легкой как у божества. Родители больше на замужестве не настаивали, и Гуань смогла стать даосской священнослужительницей (дао ши). Ей было пожаловано даосское прозвище «Совершенная» (чжэнь жэнь 真人). Когда она по приказу матери императора прибыла в храм Небесных наставников в горах Лунхушань 龍虎山 для исполнения даосского ритуала, то все присутствующие на службе – и даосы, и миряне – заметили, что ее тело стало изящным, черты лица – словно у сошедшей с картины Небесной девы, и она отличалась от простых людей чистотой и утонченностью²³⁸. Это свидетельствует, о том, что даосы различных школ на рубеже XIII–XIV вв. полагали важным для женского совершенствования метод «обезглавливания Красного дракона».

Само стихотворение начинается с упоминания дихотомии «покой – движение» – важнейших категории древнекитайской философии. Одним из главных их свойств является то, что в своем предельном развитии покой и движение переходят друг в друга: «Покой будет пределен – задвигается, движение предельно – успокоится; ян пределен – возникнет инь, инь пределен – будет ян, по этому принципу ци самоестественно следует по кругу»²³⁹.

Большое значение покою придавалось еще в «Дао Дэ цзине». В 45 чжане говорится: «Тот, кто движется, одолевает холод; кто остается неподвижным, одолевает жару. Чисто-прохладный, неподвижно-спокойный, такой может послужить образцом для всей Поднебесной»²⁴⁰. В 15 чжане сказано: «Но кто умел очищать эту замутненность, успокаивался и достигал прозрачности. И кто умел оставаться в покое достаточно долго, затем мог начинать потихоньку действовать и порождать»²⁴¹.

Согласно Чэнь Ин-нину, «в первом фрагменте [из „Дао Дэ цзина“] говорится – если человек может пребывать в покое, тогда в теле грязное ци постепенно преобразуется в чистое ци. Во втором фрагменте говорится – если долгое время пребываешь в покое, тогда в теле снова постепенно задвижется Механизм [ци]»²⁴². В 16 чжане «Дао Дэ цзина» сказано: «Когда становишься предельно свободным от желаний и совершенно неподвижным в спокойствии, все вещи исполняют предназначенное, и можно созерцать их возвращение»²⁴³. Чэнь Ин-нин считает, что первая строка стихотворения Сунь Бу-эр заключает в себе тот же смысл, что и строки из 16 чжана «Дао Дэ цзина»: «Первая фраза о предельном покое, а вторая о возникновении движения. Фу – это гексаграмма „Возвращение“. Инь – это покой, ян – движение, под пятью иньскими чертами появляется одна янская, это называется „предельность покоя рождает движение“»²⁴⁴.

«Инь и ян как [части] литейной формы совместятся друг с другом» – «форма (мо 模), поясняет Чэнь Ин-нин, это образец, по образцу делаются вещи. „Совместятся друг с другом“ означает, что когда инь и ян взаимоукореняются, одно в другом завершается и их уже невозможно разделить»²⁴⁵.

В строках «Из ветра выхвати Нефритового тигра, с луны достань Золотого ворона» – «ветер» означает дыхание. «Как говорится в сочинениях по [внутренней] алхимии: „Посленебесным дыханием подними незаметный ветер“. И еще: „На выдохе поддерживай легкий ветер (сюнь 巽)“. В даосских книгах часто говорится, что тигр (ху 虎) относится к Западу и Металлу, дракон (лун 龍) – к Востоку и Дереву. Когда говорится о свинце, металле или тигре, это все одно и то же, и не более чем метафора предельного покоя в теле, который рождает движение прежденебесного янского ци и все»²⁴⁶.

Во «внутренней алхимии» дракон это олицетворение космического начала ян, а тигр – начала инь, в системе внутренних органов сердце соотносится с ян, а легкие с инь. Поэтому, считает Е И-цзин, когда в текстах используют выражение «Нефритовый тигр» (юй ху 玉虎), это означает, что чистейшая иньская жидкость содержит в себе чистейшее янское ци²⁴⁷.

Что касается «Золотого ворона» в следующей строке, то это метафора солнца, которое раньше называли «Золотым (огненным) вороном». Такое название восходит к древним изображениям солнца в образе птицы²⁴⁸. Как отмечала Э.М. Яншина, «На ханьских погребальных рельефах, как и на более поздних изображениях – танских зеркалах и др., – символом солнца, как правило, был ворон. На этих же рельефах обнаруживаются изображения полуантропоморфного солнца – получеловека-полуптицы, с вписанным в его туловище вороном»²⁴⁹. Эти представления берут начало в древних мифах, согласно которым на дереве под названием Фусан 扶桑, что переводится «склоненная шелковица», «жили десять солнц – золотых воронов, девять на нижних ветвях, одно – на верхних»²⁵⁰. В «Каталоге гор и морей» (Шань хай цзин 山海經) говорится: «В Долине Кипящих ключей растет дерево Фу. Как только одно солнце заходит, другое солнце всходит. Каждое несет на себе воронов» («Каталог Великих пустынь Востока»)²⁵¹.

«Чуские строфы» (Чу цы 楚辭) связывают дальнейшую судьбу Солнечных воронов с легендой о герое солярных мифов Стрелке И (Хоу И 後羿). Спасая землю от катастрофы своим мастерством стрельбы из лука, он сбивает девять из десяти солнц вместе с гнездящимися на них вóронами, когда те одновременно взошли на небосводе:

 
«Где рыболюди? Птицы где
С когтями тигров? Где стрелой
Сбил солнце Хоу И? Но где
Перо жар-птицы золотой»?
 

(Цюй Юань 屈原 (ок. 340–278 г. до н. э.)

«Вопросы к Небу» (Тянь вэнь 天問) пер. А.Е. Адалис)²⁵².

В комментарии к этому фрагменту Ван И поясняет: «Яо приказал Охотнику стрелять в солнца. На девяти из них были вóроны. Все они умерли и упали на землю»²⁵³.

В даосской «внутренней алхимии» (нэй дань 內丹) ворон также символизирует солнце, а еще триграмму Огонь ☲ (ли 離), янское начало и ртуть. Но почему тогда в стихотворении Сунь Бу-эр говорит, что Золотого ворона нужно ловить на луне?

Несмотря на то, что луна ассоциируется с иньским началом, Чэнь Ин-нин полагал, что когда речь идет об упражнениях по пестованию жизненной силы (мин гун 命功), она будет символизировать начало движения прежденебесного янского ци: «У луны здесь два значения: если говорят о работе с внутренней природой (син), то состояние, когда не возникает ни одной мысли, – это луна, безупречный покой и чистота, только свет и сияние; а если речь о работе с жизненной силой (мин), то когда прежденебесное янское ци приходит в движение, тоже называют луной, сравнивают с ущербленной и полной луной, полумесяцем и полным лунным диском, когда диск без изъяна».

«Золотой ворон, продолжает Чэнь Ин-нин, это синоним солнца, солнце – это триграмма ли, триграмма ли – это Огонь, Огонь – это ртуть, ртуть – это дух-шэнь. Когда собираешь прежденебесное ци, следует использовать посленебесное ци как ось. Потому сказано: „Из ветра выхвати Нефритового тигра“. Поверхность нефрита гладкая и теплая. Совершенный Ши Син-линь говорил: „Ветер начинает подниматься изо всех щелей, Луна внезапно полна над мириадами гор“. Здесь этот образ очень точно передан. В „даосской алхимии“ если есть „ветер“, то непременно должен быть и „огонь“, ци задвижется – дух неизбежно откликнется, потому Совершенный Люй Чунь-ян сказал: „Свинец появится – будет и ртуть, возникли они и варятся вместе“. Свинец – это луна, означает янское ци. Ртуть – это Золотой ворон, означает иньский дух. Янское ци появится, иньский дух непременно откликнется, поэтому сказано „С луны достань Золотого ворона“»²⁵⁴. Поэтому, считает Е И-цзин, когда Сунь Бу-эр говорит о «Золотом вороне», она указывает, что в сердце появился Изначальный дух (юань шэнь 元神)²⁵⁵.

Выражение «инь юнь» 氤氳 – «бурлит-клубится» – восходит к «Книге-основе Перемен» (И цзин 易經). В «Толкованиях» (Си цы 系辞) сказано: «Небо и Земля бурлят-клубятся, все вещи изменяют и очищают»²⁵⁶. Чэнь Ин-нин поясняет: «Здесь „бурлит-клубится“ – это сочетание небесного ци с землей внизу, а земного ци с небом вверху. Мягкое и гармоничное брожение, как перед дождем или громом, как говорится „На тысячи ли пасмурность с весенней погодой сошлись“. А как начнутся дождь и гром, то такого брожения уже нет. В теле человека подобный принцип»²⁵⁷.