Текст книги "Как дела? Шагнуть навстречу себе"

Глава 9

Она вернулась в кабинет очень довольная собой. Коллеги смеялись.

– Что я пропустила?

– У Ивана новая подружка, – доверительно сообщила Марина. – Прислала ему сообщение: «Я, конечно, девушка, от компьютеров далекая, но жесткий диск от винта отличить смогу!»

– Ну вот на что она обиделась? – обратился он к Анне. – Жаловалась, что комп все время глючит, я вчера просканировал винт – куча битых кластеров, утром выкрутил его и написал записку: не волнуйся, мол, вечером винт будет в лучшем виде. Хотел купить новый и сделать сюрприз.

– Не все, кто слышит слово «винт», понимают, что это жесткий диск.

– Объясню ей, что это одно и то же.

Он потянулся к телефону.

– Ага, и начни: ты глупая, я тебе объясню, – кивнула Марина. – Еще больше расстроишь.

– Да расслабься, – Петр Палыч откинулся в крес-ле. – Напиши, мол, дорогая, не хотел обидеть, готовлю сюрприз. Купишь цветов, принесешь винт, нормально все будет.

– Очень мужской подход, без заморочек.

Марина фыркнула и сосредоточилась на мониторе.

– Зато у вас все всегда сложно: дорогой, нам нужно серьезно поговорить!

Иван вздохнул.

– Ты ей чаще говори, какая она умная, – заявила Анна, свежеиспеченный специалист по улучшению жизни. После разговора с Глебом она совсем забыла про утренние неприятности.

Она поставила дымящийся ароматный кофе на стол Петру Палычу.

– Ладно уж. Дам тебе прошлую заявку, меньше напортачишь, все равно ж мне проверять. Только позвони в отдел кадров, у них принтер барахлил. И один системник накрылся вчера, – он кивнул на коробку в углу, – еще не разбирался, что там.

– Петр Палыч, миленький, спасибо, спасибо пребольшое!

Он смущенно погладил бороду.

«А денег у Тани попрошу в долг… Проблемы будто решаются сами. Почему не получается всегда так себя чувствовать?»

Она подготовила все отчеты и отправила начальнице ровно в 18.00.

«Принято».

«Серьезно? Никаких замечаний, «зайдите ко мне» и придирок к толщине рамки в таблице?» – Анна обрадовалась и не стала рассуждать дальше, торопилась на встречу с подругой.

Витрины магазинов, торжественно оформленные сияющими гирляндами, пушистыми елками с разноцветными шарами и блестящими подарочными коробками, манили зайти и что-нибудь купить. Анна забежала в торговый центр – до встречи оставалось еще полчаса.

Она побродила среди полок с новогодними игрушками, примерила шелковый халатик в отделе белья, заглянула в спортивный отдел и на выходе зашла в секцию с косметикой.

Анна замерла у стенда «Шанель» и неожиданно для самой себя выбрала помаду сочного ягодного оттенка.

«Идеально для моей новой жизни… не на каждый день, конечно, с Глебом на свидание, например. Да и вообще, может, теперь у меня каждый день будет как свидание с Глебом!»

Она аккуратно промокнула тестер салфеткой, накрасилась перед зеркалом, улыбнулась самой себе и заметила, что неосознанно выпрямилась и расправила плечи.

«И стрижку сделать! – Анна покрутилась перед зеркалом и кокетливо сложила губы будто для поцелуя. – Только укладывать неохота… Возьму в долг у Тани и куплю помаду! Таня, точно! Который час?»

Она побежала в кафе и пришла ровно на минуту раньше подруги.

– Рассказывай, что с тобой происходит, – потребовала Таня вместо приветствия. – С кем ты была в субботу?

– Просто соседка…

Таня шумно разделась, плюхнулась на стул напротив и открыла меню.

– Ты предпочла старуху лучшей подруге? Знаешь, как мне обидно? – она демонстративно вздохнула и поджала губы. – И что у тебя за помада? Слишком яркая, выглядишь вульгарно!

Анна молча пролистала меню. Подумала о Коко, об искренней дружбе, а еще о чувстве вины, которое делало ее удобной для всех, кроме себя самой.

Она заказала только кофе.

– На работе поела? – мельком заметила Таня, заказывая салат с морепродуктами и грейпфрутом от шефа и клубничную маргариту. – Что новенького?

– Я решила изменить что-нибудь… ну, знаешь, чтобы жить стало приятнее. Спортом начала заниматься, смузи на завтрак.

– Опять твои глупые фантазии! – Таня подняла руку, мол, слушать не хочу об этой ерунде. Больше всего она хотела, чтобы все оставалось по-прежнему: тихая Анна, которую она знала сто лет, без странных новых подруг и непредсказуемых изменений. – А что за соседка? Зачем она с тобой общается? Наверное, из какой-то секты. Я смотрела по телеку, они сначала окружают тебя заботой, любят и все такое, а потом ты переписываешь на их гуру свою квартиру.

– Она не такая!

– Вот! Ты ее уже защищаешь, – Таня многозначительно кивнула. – Сто процентов, говорю. Со мной перестала общаться из-за нее.

«Я перестала с тобой общаться, потому что мне это неприятно», – грустно призналась себе Анна.

– Прекращай эту странную дружбу, пока не поздно! А я на прошлой неделе с таким парнем улетным познакомилась! – внезапно сменила тему Таня, долго разговаривать о ком-то, кроме себя, ей было неинтересно. – Вылитый Киану Ривз.

«А вдруг правда? Я же почти ничего о ней не знаю… Что она рассказывала о себе? Что инвестирует и зимует в теплых краях, а что еще?» – Анна старалась вспомнить хоть что-то.

– Тань, – осторожно спросила она, когда подруга закончила восхищаться новым знакомым, – могла бы ты одолжить мне немного денег на две недели?

Таня удивленно подняла брови.

– Понимаешь, меня лишили премии, а я, в расчете на нее, почти все потратила…

– Прости, я сама на мели. Без обид! – она нашла глазами официанта и жестами показала, чтобы он принес счет. – Так, мне уже пора бежать: мы с Дэном еще встречаемся сегодня!

Таня положила в папку со счетом несколько купюр.

– Ты что-нибудь придумаешь, – на прощанье «лучшая подруга» послала Анне воздушный поцелуй. – Созвонимся!

Анна добавила за кофе, посчитала сумму и со вздохом выгребла все оставшиеся в кошельке деньги – Таня никогда не оставляла чаевых.

«Просить денег у родителей, конечно, позор, придется все больше занимать у банка. Кредитные деньги просто на жизнь – до такого я еще не скатывалась, но хотя бы никто не узнает. А с Глебом завтра просто погуляем», – она допила остывший кофе.

«Хлеб закончился, – вспомнила Анна по дороге домой. – Мука есть, сухих дрожжей пакетик тоже где-то валялся. Испеку сама. Какая-никакая экономия. Теперь точно не до помады, но я подарю ее себе на Новый год!»

Дома она включила рождественское радио в интернете и открыла Дневник успеха.

Привет, дневник!

4 декабря.

20.00. Сегодня окончательно поняла, что с Таней у нас странные отношения. Неприятные, выматывающие. Чувствую себя разбитой и истощенной даже после телефонных разговоров, не говоря о встречах. Почему я раньше не обращала внимания?

Все время вспоминаю последнюю записку от Коко. Я всегда считала вредными привычками что-то вроде курения или сладостей килограммами, но, она права, весь этот список – тоже вредные привычки, может, даже похуже курения. И они все у меня есть.

Вот первое: терпеть то, что тебе не нравится. Это же почти все – моя работа, моя подруга, не знаю, давно сломанная вешалка в коридоре и ремонт в квартире – листаю журналы по дизайну и рисую новые варианты – и все, на этом останавливаюсь. Даже то, что к родителям езжу реже, чем сама хотела бы, потому что не хочу лишний раз отпрашиваться у начальницы, которая мне тоже, как и ее отношение ко мне, не нравится, но я же терплю.

И сразу второй пункт – за это я старательно перекладываю ответственность на других. Да, Таня жалуется, но я же ее слушаю и даже пытаюсь поддержать.

Бояться делать ошибки и рисковать. Тоже моя история. Я никак не могу сменить работу, а ведь я могла бы хотя бы попробовать что-то новое. Можно и по специальности, чтобы не резко, просто новое направление. Но ведь тревожно – вдруг не получится. Или получится, но не понравится. И вообще много всяких «вдруг», «если» и «или». Коко права. И да, я бы точно не стала звонить Глебу, если бы не она.

Думать о том, что скажут другие, и стараться понравиться всем. Оно часто приходит, тянущее, иногда едва уловимое ощущение: неизвестно и оттого особенно опасно, что будет, если я не понравлюсь, обижу, расстрою. Например, Марина. Мне иногда совсем неинтересны ее личные перипетии, но я вежливо слушаю, а потом задерживаюсь вечером, чтобы доделать свою работу.

Проводить все свободное время в четырех стенах. Я и до этого знала, что рисование и задачки из Сканави не помогут завести новых друзей, а вот выбралась в кино с Коко – и сразу встретила Глеба! Неизвестно, что еще получится из нашего знакомства, но… мы идем на свидание!

Постоянно спешить. О, даже писать ничего не буду. Остаться без денег из-за опозданий – это очень ответственно и по-взрослому.

Осуждать себя. А что, можно жить и не осуждать себя? Разве этот самоанализ – не оно? Что бы я ни сделала, если выходит плохо – кто виноват? А если выходит хорошо – все равно всегда есть куда улучшить. Такая лента Мебиуса, с которой не соскочить.

Настраивать себя на неудачу, думать о плохом и говорить «я не могу». Раньше я именно так и жила, считала, что это естественная осторожность, теперь, наверное, воспользуюсь словами Коко. Как она там говорила: хочешь сложно – будет сложно, хочешь легко – будет легко. Такой подход кажется волшебным и даже, не знаю, детским, но, во-первых, у нее он вроде работает, а во-вторых, по-моему я уже пробовала. Почему бы не проверить ее теорию?

Сравнивать себя с другими. Может, это не такая уж плохая привычка? Все-таки это как-то дисциплинирует, если кто-то в чем-то лучше, чем я. Конечно, это не очень приятно, и даже совсем неприятно, кажется, что не кто-то в чем-то, а все вообще лучше. Надо бы обсудить это с Коко. Она-то вряд ли себя с кем-то сравнивает.

Хмуриться и жаловаться на жизнь. До сих пор неловко, как я разоткровенничалась в самую первую встречу с Коко.

Общаться с людьми, которые вредят твоему настроению. Ясное дело, только вот от некоторых никуда не деться.

И мое любимое. Пытаться делать все идеально. Или вообще не делать. Поэтому я и новое направление в профессии не пробую, и пари опасалась с Коко заключать, и даже ремонт не делаю. Да, пожалуй, дело не только в деньгах. На зарисовке в блокноте можно ластиком стереть и переделать, а в реальности исправить будет не так легко.

21.00. Славно поболтали с родителями. Здорово, что они, наконец, освоили скайп. Напомнили, что ждут меня на каникулы и пора брать билеты на поезд. Обещали сохранить для меня последнюю баночку тыквенного варенья! Спросили, как дела на работе, пришлось воодушевленно рассказывать про рационализаторское предложение.

22.00. Пытаюсь правильно отнестись к денежным трудностям и не жаловаться на жизнь: испеку хлеб. Выбрала самый простой рецепт. Обещают отличный результат, даже если отмерять продукты на глаз. Возьму на себя ответственность и подумаю, как подработать (пока пришло в голову только расклеить объявления после работы – ага, по темноте, отличный план – и сдать кровь, что еще круче).

Глава 10

Небо было тоскливо-серым, туман окутывал город. Коко с трудом проснулась и выглянула в окно: улицы и дома были едва различимы в белой дымке. Она поежилась от мысли, что придется выйти в этот призрачный мир, хотя даже дома теперь она чувствовала себя потерянной, запутавшейся во времени.

«Который час? – Коко поняла, что безнадежно опоздала в Лабораторию. – Внутренние часы сбились — значит, дело совсем плохо».

Она связалась с Лабораторией ТТ, чтобы перенести время.

– Нет. Мне нужно срочно, – она все же убедила принять ее и начала собираться. Намного медленнее, чем сама хотела.

«Хорошо хоть совсем не слегла», – она удобно устроилась в такси и попыталась найти что-то приятное в своем состоянии.

– Добрый день, – руководитель проекта сделал вид, что не заметил перемен в пожилой леди.

Засаленное пальто, взлохмаченные волосы, одуванчиком окутывающие лицо, проступившие морщины и ссутуленная спина контрастировали с образом холеной уверенной женщины, которую он помнил с последней встречи.

– Добрый. Как вам новая я? – Коко ощущала смесь раздражения и бессилия из-за того, что она не может надавать Анне затрещин и рассказать, что надо делать. – Что со мной происходит?

– В первую встречу мы обсуждали установление связи с реципиентом после первого контакта. Помните? Вы подписали согласие, а в инструкции этому отведена целая глава. Мы уведомляем об этом всех кандидатов до принятия ими решения.

– Нет, не помню. А инструкции – кто вообще их читает?

– Вот ваша подпись. Я лично вам объяснял, что после первого взаимодействия вы попадаете в физическую и эмоциональную зависимость от вашего реципиента, его действий и решений. Если он движется в нужную сторону, развивается, приближаясь к нужной вам линии жизни, – значит, и у вас все хорошо. Если его, в данном случае ее, состояние и, скажем, изменение оставляют желать лучшего, что ж, то же самое теперь касается и вас.

– Да, теперь что-то припоминаю, – усмехнулась она. – Какой я наставник, если сама превращаюсь в развалину?

– Я вообще-то физик, – равнодушно пожал он плечами. – Обсудите ситуацию со штатным психологом.

– К этой фитюльке? На первой встрече она только и повторяла, как важно не давать советы, не вмешиваться и ничего о себе не рассказывать. Спасибо, как-нибудь без нее.

– Но она совершенно права! Вы же понимаете?

– Я и забыла, какая та Анна твердолобая, – вздохнула Коко.

– Не будьте слишком строги. Всему свое время.

– У меня всего семь Визитов осталось, такими темпами я умереть успею.

– Не преувеличивайте… Когда у вас ближайший Визит?

– Послезавтра.

Коко задумчиво поправила волосы, прикинула, справится ли без нее Анна.

– Отложим на неделю. Отправьте ей записку с курьером.

Дрожащими руками она вывела несколько строк.

«Чем порадовать себя сейчас? – рассуждала Коко по дороге домой. – Что помогало раньше? Красная помада, море, горячая ванна с маслом пачули, гирлянды, лепка из глины, задачки из Сканави, пробежки солнечным утром, шуршащая под ногами осенняя листва в лесу… не помню, что еще».

Пока набиралась ванна, а эфирное масло растворялось в чашке молока, Коко взяла в руки карандаш. В сложных ситуациях рисование мандалы выручает: мысли успокаиваются, в голове проясняется.

Маленький центральный круг и большой внешний. Остальное пространство она обычно заполняла геометрическими фигурами, цветами и деревьями, крошечными фигурами животных, что-то раскрашивала, что-то оставляла белым. Она знала методику, по которой следовало сначала нарисовать внешний круг, потом вписать в него квадрат, еще один круг и восемь лепестков лотоса… Но свободолюбивая Коко не ходила проторенными дорожками: два круга и шепот души.

Обычно она легко, не отрывая карандаша от листа, рисовала ровную окружность. В этот раз рука дрожала. Квадрат, спирали и треугольники получились неровные и нестабильные, как и состояние Коко. Она раздраженно скомкала бумагу.

Раздосадованная еще больше, Коко взяла в руки сборник задач по математике. Последнее средство.

«Так, проверить справедливость равенства, отлично. В числителе квадратный корень из семи плюс четыре квадратных корня из трех умножить на еще один корень, под ним девятнадцать минус восемь квадратных корней из трех. В знаменателе четыре минус… стоп! Что это вообще? О чем? Не могу сообразить… и еще минус корень из трех, и все это квадратнокорневое безобразие должно равняться двум. А, так это и нужно проверить. Так корень из трех-то не извлекается… В этом интерес? Нет, ничего не понимаю…»

«Никакого удовольствия! – удивилась она. – Сложно радоваться, когда так отвратительно себя чувствуешь».

Коко вернулась в комнату и проверила плошку с рассадой: стебельки маргариток вытянулись и поникли, нежные листочки побледнели.

Она окончательно осознала всю бедственность положения. Достала заметки, сделанные после встреч с Анной, и передала их Дине. Пока та анализировала и составляла прогноз, Коко сварила чашку ароматного кофе.

«Сейчас это самое действенное средство».

Коко усмехнулась и начала просматривать результаты.

«Нет!»

Она вздрогнула и задела кружку – та превратилась в горстку осколков на полу.

Глава 11

Проснуться утром от мысли о свидании с интересным мужчиной – совсем не то же самое, что от мысли о контрастном душе. В последнее время процесс пробуждения напоминал долгое и мучительное вытягивание воображаемой машины из болота с помощью веревки. Но на этот раз она будто села за руль и выскочила из него за одну секунду.

Ради встречи с Глебом Анна отказалась от бессменных джинсов и сделала легкий макияж. На зеленый смузи уже не хватило времени.

Коллеги оценили, казалось бы, неприметные изменения сразу:

– А что у нас случилось? – подозрительно прищурилась Марина. – Почему нарядилась?

– Свидание вечером, – Анна с легкомысленным и почти равнодушным видом пожала плечами.

– Кто он? Куда идете? У вас серьезно? – Марина уселась поудобнее и приготовилась долго слушать, однако сигнал входящего письма от начальницы отвлек Анну.

В письме были комментарии ко вчерашним таблицам.

– Надо же! – от неожиданности Анна удивилась вслух. – Странно как, она же вчера все приняла. Что ты говоришь?.. – повернулась она к Марине.

– Рассказывай же, – коллега плюхнулась на свободный стул поблизости. – Я требую подробностей. Работа подождет!

– Давай позже. Мадам прислала двадцать семь пунктов правок, – в доказательство Анна развернула монитор к коллеге, – а еще и предложение это дурацкое, и все сегодня. Я не могу задерживаться, мы встречаемся в семь.

– Но завтра ты мне все подробно расскажешь! – то ли в шутку, то ли всерьез пригрозила Марина.

Первая правка: «Выделите колонки с обобщенными данными по техническому обслуживанию отделов жирной рамкой и цветом».

– А вы в курсе, что я программирую на SQL, диплом писала на Delphy, и даже программировала на Lisp, который, между прочим, про искусственный интеллект, а еще у меня красный диплом, – вырвалось у Анны.

Коллеги удивленно уставились на нее.

– Просто… Зачем я большую часть времени провожу в Excel, раскрашивая ячейки в разные цвета, помогаю вводить правильные пароли, подключать принтеры и выключаю CapsLock?

– Ну что ты распереживалась, вот уйду я на пенсию, возьмут молоденького эникейщика, а тебя – на мое место, – благодушно пообещал Петр Палыч.

– Замуж тебе пора! – у Марины на все было единственное надежное решение.

– Почему же она вчера отчет приняла?..

– У нее какие-то домашние проблемы, вчера ушла раньше и, наверное, не вникала, – сказал Петр Палыч.

– Домашние проблемы? – заинтересовалась Марина. По лицу было видно, что она прикидывает в уме, у кого можно узнать подробности.

Телефон в кармане завибрировал, пришло сообщение:

«Как дела? Жду вечера».

Глеб.

Анна невольно улыбнулась, вспомнив его теплый смешливый взгляд и ямочки на щеках.

«Возможно, Коко просто не понимает, что главное – любовь, а лучшая перемена – правильный мужчина в жизни, который придет и все починит».

– Ты вообще сегодня отрывалась от монитора? – под конец рабочего дня поинтересовалась Марина.

– Думала, быстро все сделаю… Уже почти шесть, а у меня еще три пункта.

Последние правки Анна вносила уже стоя, как бегун, готовый сорваться со старта по сигналу.

Без двадцати семь она отправила отчет, накинула пуховик и выбежала из кабинета, обматывая шею шарфом. Наклонилась, чтобы совместить вредный замок молнии, и с разбега врезалась во что-то мягкое. Как оказалось, в кого-то.

– Добрый вечер, – мужчина удивленно приподнял брови.

«Вот ему бы пошли веснушки…» – она пыталась вспомнить, где его видела. «А-а-а, Дорогой Костюм. Вот же черт!»

Рыжие волосы придавали ему немного ребячливый вид и плохо сочетались с высоким ростом, плечами пловца и статусом большого начальника.

– Простите! Я… мне… очень жаль, – она живо вспомнила, как позорно опоздала, – меня же не уволят? – выпалила Анна с самой дружелюбной улыбкой, на которую была способна. Интересно, он понял, что это шутка?

Мужчина несколько секунд изумленно рассматривал ее, словно привидение, потом стряхнул с себя замешательство и светски улыбнулся в ответ:

– За что?

– Я вас… сейчас… не заметила и тогда… в первый день опоздала.

«Зачем я это сказала?»

– А я вспоминаю, где уже вас видел.

– Если не уволят, тогда, может, и премии не лишат?

«Совсем с ума сошла».

– А вас лишают премии? Хотя опаздывать и правда нехорошо. В каком отделе вы работаете?

– В IT, – Анна растерялась, потому что шутку он, похоже, действительно не понял.

– И часто вы опаздываете?

– Конечно, нет! Единственный раз тогда, и по уважительной причине: соседке стало плохо, я же не могла бросить ее одну. Ей уже восемьдесят. Ждала с ней скорую.

«Прости, Коко».

Судя по выражению лица, Дорогой Костюм пытался понять, шутит она или все же говорит правду, а потом решил, что это не имеет значения.

– Спешите? Подвезти вас?

– Ой, ну что вы! Нет, спасибо, не стоит! – от смущения Анна залилась краской.

– Водитель отвезет вас куда скажете, я все равно хотел пройтись.

«Что делать? Что делать?»

Анна пыталась понять, что более неловко – опоздать на встречу с Глебом или согласиться на странное предложение нового босса.

– Пойдемте! – широким шагом он направился к черному «Мерседесу» у входа и таким же широким жестом открыл заднюю дверь, приглашая Анну присоединиться к миру элитных автомобилей с водителем.

– Спасибо огромное! Даже не знаю, что сказать…

– Хорошего вечера, – он доброжелательно улыбнулся и захлопнул дверцу.

Предвкушая свидание, Анна сразу забыла о новом начальнике, не обратила внимания, как он качает головой, и не подумала, почему, собственно, незнакомый и занятой человек по-дружески одолжил ей свою машину.

* * *

На самом деле Дорогой Костюм носил имя Антон, и после встречи с Анной он был растерян и даже обескуражен. Он дорожил своим спокойствием и предпочитал оставаться сдержанным и даже бесстрастным. Но не сейчас.

Эта девушка напугала и одновременно удивила его сходством с человеком из прошлого, и встреча с ней будто давала ему возможность переписать историю.

«Глупости, уже ничего не изменить. Правильно просто двигаться дальше. Ну похожа и похожа, – убеждал он себя. – Пройдусь пешком, проветрю голову».

Но даже через несколько кварталов тревога не ушла, зато появилось неприятное ощущение, что вместо порядка и контроля в его жизнь просачивается энтропия. Чтобы восстановить привычный порядок вещей, Антон решил разобраться с этой проблемой так же быстро, как и со всеми своими проблемами. Нужно просто узнать ее поближе – наверняка это самая обыкновенная девушка – он разочаруется и быстро вернется к привычной спокойной жизни.

* * *

Анна не опоздала, и все же Глеб уже ждал на месте встречи. Он деликатно взял ее под руку, сразу исключив возможную неловкость первого свидания.

– Чудесно выглядишь! Я так рад, что ты позвонила, – он внимательно посмотрел ей в глаза. – Сначала мы могли бы покататься на коньках, тем более что каток совсем рядом, а потом поужинать где-нибудь, – предложил Глеб и поспешил добавить, – если ты не против, конечно.

– Сто лет не каталась! – Анна едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши от радости, как ребенок, и неожиданно для себя вспомнила, что еще больше, чем коньки, любила в детстве лыжи и даже участвовала в соревнованиях.

Желающих покататься было не очень много, и уже через несколько минут они вышли на лед. Глеб оттолкнулся правой ногой и уверенно покатился, через несколько секунд он остановился и оглянулся – Анна держалась за бортик. Она хорошо каталась в детстве, но сейчас почувствовала, что совсем разучилась. Глеб вернулся и протянул руку:

– Я рядом.

Анна взяла Глеба за руку, робко сделала один шаг, потом другой, более уверенный, и поняла, что боялась зря. Она отпустила его руку и покатилась вперед, ловко лавируя между другими людьми. Анна с улыбкой вспоминала, как приходила сюда кататься в детстве с родителями, и даже живая елка, которую украшали здесь к каждому Новому году, выглядела как прежде, с теми же шарами, огромными снежинками и разноцветными фонарями-гирляндами.

– Проголодалась? – спросил Глеб, после того как они сдали коньки. – Здесь недалеко сербское кафе, в нем очень вкусно готовят… Колбаски, мусака, густые супы – как раз зимний вариант. Что скажешь?

– Отлично!

Анна чувствовала безмятежность и удовлетворение – эндорфины после нагрузки делали свою работу – и любое решение Глеба показалось бы ей подходящим.

Листая меню, Анна решала, выдержать ли образ самостоятельной барышни и заказать только кофе, или позволить Глебу заплатить. Утром она была решительно настроена на первый вариант. Теперь же, рядом с ним, окруженная заботой, Анна расслабилась и передумала.

– Ты хорошо катаешься, – заметила Анна, после того как они сделали заказ.

– Честно говоря, я тоже давно не катался, – признался Глеб и улыбнулся, – просто этот месяц получился исключительно спортивным. Сестра открыла студию йоги, пришлось сходить на пару занятий, чтобы ее поддержать. Потом неожиданно выбрался покататься на лыжах в выходные… А ты чем увлекаешься?

– Работой, – Анна поняла, что больше ничего не приходит в голову, и засмеялась.

Она пыталась выглядеть беззаботной, ну в самом деле, она же не в поезде, чтобы рассказывать самые личные вещи чужому человеку, например, про страстное желание перемен и пари с пожилой соседкой, а именно этим Анна в этот момент увлекалась больше всего. Но, чтобы не показаться слишком скучной, добавила:

– Еще компьютерами и математикой.

– Моей сестре, кстати, нужен сайт для ее йога-студии… Просто ты сказала про компьютеры…

– Я могла бы заняться! – выпалила Анна. Подработка была невероятно, просто невозможно кстати. – А что именно нужно?

– Даже не знаю… может, я дам ей твой номер телефона?

– Конечно. И хорошо бы до Нового года успеть, – Анна была готова звонить прямо сейчас, – ну… чтобы не брать незавершенные проекты в наступающий год.

– Завтра позвоню ей, – заверил Глеб. – Я, кстати, посмотрел тот фильм, после которого мы познакомились. И правда, отличная история. Можешь еще что-нибудь посоветовать?

Анна весь вечер улыбалась, не могла не улыбаться: с Глебом было легко и интересно. Он одинаково увлеченно рассказывал о доказательной медицине, учебе в университете и путешествиях и так внимательно слушал Анну, ее истории о детстве, Коко и любимых математиках, будто всю жизнь мечтал узнать именно об этом и именно от нее.

* * *

Глеб аккуратно припарковал темно-синюю «Ауди» во дворе дома и заглушил мотор. Он вышел из машины, открыл дверцу и помог выйти Анне.

– Вечер был чудесный, один из лучших в этом году.

– Я рад. Знаешь… я бы зашел на кофе.

– Ну, если честно, у меня еще много дел.

Он слегка наклонился, чтобы поцеловать ее, но Анна сделала шаг назад. Глеб отстранился и вздохнул. В его глазах мелькнула безысходность, только на мгновение, потом он резко развернулся.

– Спокойной ночи, – бросил уже на ходу.

«Он обиделся?»

Анна растерялась, замерла в нерешительности – но стоять на улице было холодно, да и бессмысленно, она пошла домой, однако никак не могла выбросить из головы, с какой горечью Глеб посмотрел на нее перед уходом.

В двери она увидела знакомый белый конверт.

«От Коко!»

Анна обрадовалась, но не стала читать, решила сначала разобраться с мыслями о Глебе.

Она помнила чувство безмятежности, спокойствия и радости, которое возникло, когда она доставала хлеб из духовки в прошлый раз. И решила проверить, выпечка ли сыграла роль медитации и стала причиной умиротворения, или просто так совпало. Она задумчиво достала продукты, с математической точностью отмерила и смешала все в большой стеклянной миске и с удивлением заметила, что прикосновение нежного теста к ладоням действительно успокаивает и прогоняет мысли прочь. Анна замесила тесто, сформировала гладкий шарик, улыбнулась, вспомнив сказку про Колобка, и отправила его в духовку на сорок минут.

Посмотрела на часы.

«Почти полночь, но теперь придется дождаться. Самое время прочитать весточку от Коко».

В конверте оказались записка и глянцевая книжка без названия, с обложкой глубокого синего цвета и россыпью серебристых звезд. Анна развернула записку.

Дорогая Анник, к сожалению, придется отложить нашу встречу. Теперь после праздников. В конверте методичка по планированию Нового года. Не упусти момент.

Bonnes vacances![1]1
  Хороших выходных! (фр.)


[Закрыть]

Анна пролистала несколько страниц.

Моя дорогая, прекрасная, беспечная Анник!

Я уже говорила тебе: жизнь никогда не изменится, если ты не возьмешься за нее сама. Послушай моего совета, сейчас самое время распланировать год. У тебя будет пять дней и пять заданий. Не ленись и не сдавайся, выполни их все.

День 1.

Для начала задай себе несколько неудобных вопросов:

Почему для меня важно распланировать год?

Чем мне это поможет?

Что изменится благодаря этому плану?

Чтобы найти ответы, поможет фрирайтинг. Лично я обычно делаю так (хотя, конечно, можешь и в сети поискать): беру лист бумаги и пишу вопрос, на который буду отвечать. Ставлю таймер на пятнадцать минут – и вперед. Пишу все, что придет в голову. Если нет ни одной мысли, наслаждаюсь этим редким состоянием, и так и пишу «нет мыслей» десятки раз. Важно не отрывать ручку от бумаги.

Обычно сначала всплывает самое очевидное, потом кажется, что все, идеи кончились, и в конце приходит что-то очень, очень важное.

«Завтра в перерыв сделаю», – Анна бросила книжку в сумку. Она ощутила раздражение и задумалась, с чего бы вдруг, а потом поняла: как только она вспоминала про пари, тут же чувствовала вину за то, что почти ничего не делает из того, что сама же решила.

Запах хлеба наполнял всю квартиру. Анна присела около духовки, глядя через стеклянное окошко на румяную корочку, и глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом. Еще десять минут.

Привет, дневник!

5 декабря.

19.00. Встречалась с Глебом, и мы замечательно, я бы даже сказала, восхитительно, если это не слишком эмоционально, провели вечер. Вроде бы со стороны ничего особенного: покатались на коньках и поужинали, но, знаешь, он такой внимательный и заботливый, да еще доктор, и хорош собой, по всем категориям идеальный мужчина, и я первый раз за долгое время почувствовала себя, не знаю, особенной, что ли. Боже, я, наверное, пишу это как шестнадцатилетняя наивная девчонка, ну и пусть. Только при прощании неловко вышло, он хотел зайти «на кофе» и как-то слишком остро отреагировал на мой отказ… Даже не знаю, как мне теперь себя вести, если он вообще еще позвонит. Он так на меня посмотрел! Я понимаю, что поступила верно, но все равно чувствую себя плохо, может, и не виноватой, но близко к тому. Коко наверняка бы сказала что-нибудь вроде: «Расслабься, не бери лишнюю ответственность, решай только за себя, любой взрослый человек сам отвечает за свое состояние». По крайней мере, мне хочется так думать.

Ладно, помимо принца у меня есть и серьезная новость!