Текст книги "Легко ли быть горожанином? Как Античность и Средневековье заложили правила жизни в городах"

1.4. Египетский город как божественный сценарий

Имя города подобно имени фараона; почему переезжали столицы; что защищали городские стены; городская полиция; суд людей и суд богов; города живых и вечно живых; миф об Осирисе и жизнь города; месть по-египетски; древние постройки как книга в камне; Мемфис: центр города за его стенами; почему повезло Александрии; город Солнца: повышение квалификации мудрецов; проклятие города Ахетатона как его спасение; вдова фараона: легко ли выйти замуж; вернуть традиции и религию: возвратить привычному образу жизни; борьба со взятками; фиванский некрополь и городок художников; как возвысить мастера и как его разжаловать; зарплата по-египетски.

Все города Древнего Египта имели в названиях женские имена. Причина скрыта в глубине мифа о великой матери мира и в истоках древнего закона о наследовании земли только по женской линии. Сейчас, переводя эти сложные многоступенчатые названия на другие языки, часто их пишут в мужском роде, более привычном для нас восприятии понятия «город» или «бург». Несмотря на это, нужно помнить, что для древних египтян город имел в основе женскую природу, объединяя богов земли и неба, отсылая к богине-матери. В религиозных текстах сказано, что все города изначально были выстроены на небесах, в идеальном мире, задолго до появления людей. То есть города, по представлению египтян, уже существовали в особом виртуальном, как мы бы сейчас сказали, мире, главная задача – попытаться по возможности точно воплотить эти божественные идеи на земле. Разумеется, необходимыми знаниями могли обладать только жрецы высочайшего уровня, способные увидеть, понять небесный сценарий и, как хорошие режиссеры, реализовать его.

К именам в Древнем Египте вообще относились с величайшим почтением. Считалось, что ИМЯ оставляет человека в вечности, если его произносят (поминают) добрым словом другие люди – потомки и не только. Так же подходили и к названию города. Оно обязательно должно было быть «многослойным», как и у фараона, имевшего пять имен – личное, тронное, «Хорово имя» (как один из царских титулов воплощения бога Хора, что иногда произносят как «Гор», «Горово имя») и еще два, в том числе сакральное, тайное имя, которое знали только высшие жрецы.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Названия городов Древнего Египта имели в своем составе женские имена. Они были «многослойными», как у фараона, имевшего пять имен, вплоть до сакрального, тайного имени.

За более чем пятитысячелетнюю историю Египет перемещал столицу то в один культовый центр, то в другой, в зависимости от религиозных предпочтений фараона или ситуации. В разные годы столицами становились Танис (тот самый, рядом со священным Абидосом), Мемфис, Фивы, Аварис, Ахетатон, Бубастис, Пер-Рамсес и еще несколько городов, а последней столицей эпохи фараонов стала Александрия. Некоторые из них теряли свое значение на какое-то время, а потом через столетия возвращали себе статус главного города страны. Конечно, помимо политической власти, столицы всегда несли и значение особого религиозного центра, посвященного определенному богу или группе богов, которые были связаны с этим местом. А вернее, наоборот, место было символически связано с мифологической картой страны, поэтому города, возникшие на древней священной земле, имели особый, сакральный характер. При этом каждая столица опиралась на собственную теологическую систему, то есть свою версию сотворения мира, отличающуюся от религиозных концепций другого города. Хотя эти различия не были кардинальными, они зачастую дополняли друг друга, делая картину мира более объемной. Поэтому, несмотря на то что в крупных городах жили свои жреческие братства с особым представлением о мироустройстве, они не конкурировали между собой за внимание правящего фараона, потому что были частью единого целого – «все варианты верны», как отметили бы в тесте[80]80
  Шоу Г. Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых». – М.: МИФ, 2021. С. 19.


[Закрыть].

Древнейшая столица Верхнего Египта – город Нехен, религиозный центр большого нома, возникший на юге страны более 5 тысяч лет назад на западном берегу Нила, сейчас представляет собой развалины недалеко от селения Ком-эль-Ахмар. В те далекие времена Нехен имел население от 5 до 10 тысяч человек и считался довольно крупным[81]81
  Уилкинсон Т. Подъем и упадок Древнего Египта. – М.: АСТ, 2019. С. 39.


[Закрыть]. Что же привлекало людей в таком совместном компактном проживании? Город был посвящен Хору – богу с головой сокола, символа царской власти. Именно здесь, в границах главного храма, в конце XIX века британские археологи обнаружили знаменитую палетку фараона Нармера – первого из первой египетской династии, объединившей Нижний и Верхний Египет в одно государство. Хотя позже столицы менялись, значение Нехена и его храма не ослабевало многие тысячелетия, оставаясь важной вехой, точкой отсчета для всего древнего государства. Безусловно, в городах большой ценностью были не только храмы, жрецы и правители – здесь концентрировались все самые важные ресурсы, в том числе запасы зерна и других продуктов, которые регулярно обновлялись и пополнялись с новым урожаем, чтобы в трудные времена власти могли выдавать пшеницу и ячмень под посевы, обеспечивать жителей пропитанием. Город с такими «государственными закромами» был гарантом выживания, привлекая новых жителей.

Разумеется, хорошо организованная городская чиновничья система позволяла контролировать обширные территории. Неслучайно при главном храме располагалась сокровищница, где хранились не только золотые запасы – также под охраной находились архивы, налоговые и судебные документы, списки должностей, кадастровые описи и земельные договоры. Городу было что защищать кроме жителей и властителей, поэтому необходимо было отгородиться массивными стенами высотой до 20 метров и толщиной около 15 метров, плюс дополнительными оборонительными сооружениями на подступах к ним. Они возводились из необожженных кирпичей – на берегу реки специальные формы наполнялись речным илом, песком и рубленой соломой, а затем высушивались в течение восьми дней. Это был тяжелый монотонный труд самых неквалифицированных работников, складывавших кирпич-сырец на щиты-коромысла и переносивших на стройку[82]82
  Монтэ П. Египет Рамсесов. Повседневная жизнь египтян во времена великих фараонов. – М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989. С. 161–162.


[Закрыть]. Несмотря на такой «некапитальный» материал, египетский климат сумел до наших дней сохранить в некоторых местах следы незамысловатых городских стен. А вот городские ворота, как и главные входы в храмовые комплексы, строили из камня – дорогого, но надежного, максимально защищавшего вход в город.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Городу было что защищать кроме жителей и властителей, поэтому необходимо было отгородиться массивными стенами высотой до 20 метров и толщиной около 15 метров, плюс дополнительными оборонительными сооружениями на подступах.

Надежные толстые стены городов-крепостей, храмовых комплексов и даже специализированных поселений ремесленников и других мастеров – хорошая защита от врагов и чужого проникновения. Но как решались вопросы безопасности внутри этих стен? Обычно с помощью пехотных войск, рассредоточенных по всем египетским номам недалеко от главных городов. В любой момент эти мобильные гарнизоны могли двинуться на защиту государственных границ, присоединиться к объявленному военному походу, стать силой для усмирения горожан и другого населения. Совсем рядом со столицами всегда располагалось гораздо больше военных частей, чтобы при необходимости контролировать спокойствие, особенно в праздники, когда к святилищам стекались толпы паломников, а также не допускать внутригородских волнений[83]83
  Уилкинсон Т. Подъем и упадок Древнего Египта. – М.: АСТ, 2019. С. 322.


[Закрыть].

Только в эпоху Нового царства, когда армия стала профессиональной, при фараонах XVIII династии, начали формироваться отдельные подразделения – аналог современной городской полиции. Поначалу их основу составляли наемники, пришедшие из других стран, потому что для самих египтян такая служба не считалась почетной, хоть и была государственной. Однако реформы фараона Хоремхеба перевернули судебную и армейскую системы, были введены жестокие наказания за мародерство, за недостойное воина поведение и пр. Это укрепило армию в целом, повысило ее престиж. Постепенно в специальные городские отряды начали вступать и египтяне, особенно когда Хоремхеб основал «царскую гвардию» своих личных телохранителей, независимых от других чиновников и подчиняющихся только фараону, получающих щедрую плату от самого правителя[84]84
  Там же. С. 330.


[Закрыть]. Статус элитного подразделения и почести не могли не привлечь людей к службе в «городской полиции». Такие отряды обеспечивали безопасность фараона и его дворца с интригами и заговорами, а кроме того, охраняли заупокойные комплексы и обширные некрополи с захоронениями, которые подвергались грабежам уже в те далекие времена.

Некоторые египтологи считают Хоремхеба последним фараоном XVIII династии, другие настаивают на том, что с этого царя началась XIX династия, когда он передал трон своему соратнику – будущему Рамсесу I и его потомкам. Важно, что реформы Хоремхеба, коснувшиеся всех областей египетской системы государственной власти, навсегда изменили требования собственной, личной безопасности и создали условия более защищенного проживания в городах, заложили основу для создания городской полиции.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

В эпоху Нового царства, когда армия стала профессиональной, при фараонах XVIII династии, начали формироваться отдельные подразделения «городской полиции». Хоремхеб основал «царскую гвардию» своих личных телохранителей, подчиняющихся только фараону.

Именно в столице традиционно располагался и высший судебный орган – кенбет города, как назывался столичный суд. Судебная власть перемещалась вместе с царским двором в тот город, который на какое-то время становился столицей государства. Возглавлял кенбет в Фивах, например, главный визирь (по-арабски), или чати (по-египетски), – высший чиновник и правая рука фараона. Визирь был градоначальником столицы, имел титулы «судья врат» и «начальник шести великих домов», под его контролем находились все суды и инстанции в других городах государства. Власть визиря-чати временами становилась настолько сильной, что даже фараоны пытались ее как-то ограничить. Например, при Тутмосе III появились (и сохранялись до XIX династии) два визиря, каждый отвечал за свою часть страны – Верхний Египет с кенбетом в Фивах на юге или Нижний Египет с судом в Мемфисе на севере.

Несмотря на то что градоначальник, он же главный судья, именовался «жрецом богини Маат» (богини истины) и возглавлял команду храмовых и светских чинов – высших жрецов и титулованных придворных, таких как «начальник сокровищницы и начальник закромов» и тому подобных, – это не спасало от коррупции и взяток среди госслужащих всех рангов, а также охранников и простых граждан. Доходило до того, что тяжбы, растянувшиеся на несколько поколений пострадавших, шли годами, а на судах решались сложные земельные вопросы с «фальшивыми кадастровыми описями» и «подлогом документов», которые мошенники умудрялись добывать из царских сокровищниц, хранивших все ведомости, списки налогов, судебных решений и сделок[85]85
  Лурье И. М. Очерки древнеегипетского права XVI–X веков до н. э. – Ленинград: Издательство Государственного Эрмитажа, 1960. С. 20–21, 53.


[Закрыть]. Разумеется, такие затяжные дела, когда пострадавшие ходили от одной инстанции к другой, от судов одного города к судам более крупного, изматывали обе стороны – истцов и ответчиков и опустошали их кошельки, зато чиновники получали стабильную прибыль. Очень часто, не сумев решить вопросы в местных судах, жители отправлялись за правдой в столицу, на кенбет города.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Несмотря на то что градоначальник, он же главный судья, именовался «жрецом богини Маат» (богини Истины), это не спасало от коррупции и взяток среди госслужащих всех рангов, а также охранников и простых граждан.

В коррупционной судебной системе самым справедливым для египтянина считался религиозный «суд истины», или «суд оправдания», через который проходил каждый без исключения, в том числе и фараон, в надежде на посмертное воскресение в облике Осириса. Этот единственный неподкупный суд вершили сами боги, внимательно взвешивая добрые и плохие поступки человека. Если в эпоху Древнего царства шанс на бессмертие был только у правителей, то к XI–XII династиям получение такого оправдательного приговора стали считать возможным для всех праведных жителей[86]86
  Лурье И. М. Очерки древнеегипетского права XVI–X веков до н. э. – Ленинград: Издательство Государственного Эрмитажа, 1960. С. 49.


[Закрыть]. Очевидно, что чем жестче и неприступней становилась судебная власть на земле, тем больше люди уповали на справедливость в другом мире. Так судебные несправедливости в реальной жизни повлияли на изменения в религиозной концепции.

Еще одним из самых древних городов Египта считается Буто – его остатки позволяют сказать, что он возник раньше, чем египетские династии, но жил более 500 лет именно как город, его ранние следы находятся под семиметровой толщей песка и земли[87]87
  Уилкинсон Т. Подъем и упадок Древнего Египта. – М.: АСТ, 2019. С. 49.


[Закрыть]. Пустыня наступала уже тогда, охватывая со всех сторон рукотворные зеленые оазисы, поэтому земли, покрывавшиеся раз в году плодородным илом после того, как заканчивался разлив Нила, были главным ресурсом всей государственной экономики. Плодородные земли позволяли кормить своих граждан зерном и продавать его на экспорт. Потому население концентрировалось вдоль реки в городах, позволяющих найти работу и выжить.

Удивительно, что города, выросшие в Верхнем Египте почти 5 тысяч лет назад, сохраняли статус религиозных центров на протяжении всего существования древнеегипетской цивилизации: туда направлялись тысячи паломников, считавших важным хотя бы раз в жизни посетить города-святыни. Помимо Нехена таким местом был город Тинис, вернее, его часть на восточном берегу Нила. Здесь располагался некрополь Абидос, фантастический по сложности и значимости – недаром первые гробницы появились еще в додинастический период, более трех тысяч лет до нашей эры. С глубокой древности египтяне называли его «Великая земля». Да, так уж сложилось, что в египтологии чаще используются греческие имена этих городов – Тинис и Абидос, хотя древние жители называли их иначе. Само название «Египет», по одной из версий, происходит от древнегреческого слова «Айгюптос» – так за тысячи лет переплелись слова из египетского, греческого, коптского, арабского языков…

Священный город Абидос неслучайно располагался на восточном берегу, напротив Тиниса, потому что для египтянина пересечь воду означало пересечь границу жизни и смерти. К юго-западу от Абидоса, в ущелье Пега, как гласит легенда, находились ворота в иное пространство, путь в загробный мир, а на восходе вставало солнце, символизируя возрождение бога Осириса и вечную жизнь тех умерших, кто прошел «посмертный суд» и был оправдан перед богами. Святилище возникло задолго до того, как Осирис стал главным божеством, отодвинув более древних богов, которым египтяне поклонялись до начала эпохи фараонов. Настолько значимым в сознании древнего египтянина было это место, где на восточной стороне реки в заупокойных храмах Абидоса проходили сложные погребальные обряды и в результате трансформации «рождались» не только цари, но заново возрождался мир и сама Вселенная. Краеугольный камень древнеегипетской религии – отношение к ушедшим властителям и праведным предкам именно как к «вечно живым», а не навсегда умершим.

Тинис с его повседневными заботами был выстроен на западном берегу Нила. Но об этом городе пока известно немного, даже точные границы еще не определены, поскольку скрыты под песчаными дюнами. Да и святилище Абидос, которое исследуется с середины XIX века, хоть и раскрыло некоторые из своих сокровищ, но лишь частично доступно для археологов, потому что над древним городом находится современная деревня Эль-Араба-эль-Мадфуна, наполненная домами и людьми. Кроме этого, памятники Абидоса, появившиеся еще в IV веке до н. э. на огромной территории почти в 8 квадратных километров, покрывают тонны песка[88]88
  Солкин В. Абидос. Ступени к бессмертию. – М.: Кучково поле, 2015. С. 53.


[Закрыть].

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Краеугольный камень древнеегипетской религии – отношение к ушедшим властителям и праведным предкам как к «вечно живым», а не навсегда умершим.

Миф об Осирисе, вытеснившем первоначальных почитаемых богов, стал основой египетского мироустройства, его космоса, символом царской власти, символом возрождения не только для людей, но и для богов. Поэтому культ Осириса распространился почти по всему государству, а ритуалы исполнялись в большинстве храмов. Самыми мощными религиозными центрами являлись города Абатон на острове Бигэ, Бусирис и, конечно, Абидос. «Холм святыни» – так переводится Абджу, древнеегипетское название Абидоса. По преданию, именно здесь богиня Исида спрятала голову Осириса, собирая части погибшего супруга. Естественно, такое место не могло не приобрести высочайшего сакрального значения для тысяч паломников, тем более что теперь в священных ритуалах участвовал сам фараон, лишь изредка и только в крайнем случае делегируя эту миссию сыну или главному жрецу. Праздник, посвященный Осирису, был главным религиозным событием в Абидосе, а позже обрел общегосударственную значимость, стал отмечаться по всей стране и даже открывал особый цикл египетских сезонов[89]89
  Там же. С. 23, 37, 38, 53.


[Закрыть].

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

В день Осириса, выпавший на последний лунный день ноября, все жители города оставались в своих домах, не смея выйти из них, обязательно помечая двери кровью животного с текстом молитвы. Сложный ритуал великого древнего ежегодного праздника превратился в одну из семи «казней египетских», описанных в Библии, хотя изначально символизировал возрождение.

К празднику возрождения Осириса готовились заранее, новые фигурки бога хранились в храме целый год ради этого события, связанного с завершением периода разлива Нила, вернувшегося в прежние берега и возвратившего привычные границы городов и поселений. За ним следовал сезон вспашки и посева: плодородная земля ждала принятия новых семян – новой жизни, но к этому нужно было правильно подготовиться. Самым трудным и страшным для египтян был день окончания сезона разлива реки, выпадающий на последний лунный день ноября, когда луны нет на горизонте. Символически это знаменовало еще мертвую землю и невозродившегося Осириса, в таком состоянии его называли Сокаром – «богом полной смерти». В такой день все жители города оставались в своих домах, не смея выйти из них, обязательно помечая двери кровью животного с текстом молитвы Сокару-Осирису[90]90
  Солкин В. В. Праздник и ритуал в Древнем Египте. Лекция на YouTube. 1:36:21. URL: https://youtu.be/u19oTepNF44.


[Закрыть]. Кровь символизировала силы хаоса и врагов Осириса, которых он непременно побеждает. Горожане и паломники не высовывались из домов, поэтому не могли присутствовать и видеть происходящее, как из храма выносили ритуальную ладью (жутковатую, сделанную из костей и черепов животных), в ее центре помещали «холм Сокара», олицетворяющий смерть, внутри которой пребывает жизнь и надежда на возрождение, подобно тому, как из мертвого зерна появляется новый колос, а выдернутая луковица способна дать новую зеленую стрелку[91]91
  Солкин В. В. Столпы небес. Сокровенный Египет. – М.: Вече, 2006. С. 150, 153, 154.


[Закрыть]. Жрецы проносили ладью вокруг города сначала против часовой стрелки, как бы убивая все злое, а затем по часовой стрелке, запуская сразу и новый солнечный день, и первый день новолуния, и начало сезона новых посевов. Этот очень сложный ритуал великого древнего праздника, который обязательно проводился в египетском городе каждый год, превратился в одну из семи «казней египетских», описанных в Библии с совершенно другим контекстом, хотя изначально он символизировал возрождение и начало новой жизни.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

И города, и святилища, и погребальные комплексы формировались в строгом соответствии с религиозными представлениями о том, как устроен этот мир, какую роль играют в нем люди и боги.

И города, и святилища, и погребальные комплексы формировались в строгом соответствии с религиозными представлениями о том, как устроен этот мир, какую роль играют в нем люди и боги. Весь сценарий создавался богами где-то там, наверху, а жрецам, как талантливым режиссерам, нужно было правильно воспроизвести его, ничего не нарушить и не забыть в строгом списке деталей. Все города, как считали египтяне, уже имели свои идеальные формы на небесах, и задачи фараонов, жрецов и архитекторов были в воплощении этих идей в реальном мире, в построении на земле задуманного божественного порядка. Когда мы говорим о древнейших городах Египта, важно понимать, как они строились, как жили, каким правилам подчинялись их обитатели. Для египтянина эти предписания были незыблемым, ненарушаемым порядком, данным свыше.

Жрец самого высокого ранга обладал и высочайшим уровнем доверия фараона, и огромной властью от его имени, поэтому не просто присутствовал и проводил ритуалы при строительстве какого-то крупного сооружения, но и строго контролировал весь процесс – вытесывание, транспортировку каменных блоков и их шлифовку, установку высоченных обелисков и скульптур, строительство и декорирование объектов, – чтобы все демонстрировало задуманную абсолютную гармонию.

Привычных нам чертежей еще не существовало, но обязательно намечалась планировка и композиция наружного и внутреннего облика. Нам сейчас трудно представить, что грандиозные памятники, дошедшие до наших дней, в большинстве своем формировались в голове главного жреца, а мастера – ремесленники, художники, резчики рельефов и другие – наносили под руководством великого визиря «сетки» линий и отметок для работы[92]92
  Богословский Е. С. Древнеегипетские мастера. По материалам из Дер эль-Медина. – М.: Издательство «Наука», Главная редакция восточной литературы. 1983. С. 115.


[Закрыть]. Только высший жрец, имеющий знания о всех тайнах бытия, от земного мира до потустороннего, был способен держать в уме задуманный небесный сценарий. Поскольку припирамидные, заупокойные и другие комплексы создавались десятилетиями, жрецу необходимо было помнить задуманную религиозную идею, мельчайшие нюансы каждой части, комнаты, оформления интерьера, росписей, мебели и так далее, строго соблюдая правила – что можно сделать во время строительства и после его завершения, а чего нельзя, что должно располагаться на севере, а что на востоке, что в центре и вокруг него. Только в таком случае изначально заданная структура не нарушалась и не допускалась дисгармония.

Великий визирь (чати), как самый высокопоставленный чиновник в стране, помимо других многочисленных обязанностей, контролировал строительство и оформление царской гробницы – важнейший государственный проект. Он всегда сам приезжал и выбирал места под гробницу и заупокойный комплекс, заранее определяя размеры, планировки, функциональное наполнение помещений, даже композицию и содержание рельефов-росписей[93]93
  Богословский Е. С. Древнеегипетские мастера. По материалам из Дер эль-Медина. – М.: Издательство «Наука», Главная редакция восточной литературы. 1983. С. 108.


[Закрыть] – все подчинялось единой религиозной идее, теологической концепции, и отступление от нее было недопустимо.

Например, Сенмут, высший жрец при царице Хатшепсут, женщине-фараоне XVIII династии Нового царства, был не только архитектором знаменитейшего погребального комплекса в Дейр-эль-Бахри, но и ближайшим советником владычицы (мы бы сейчас назвали его премьер-министром Древнего Египта), а также воспитателем наследника престола. Именно благодаря своим знаниям Сенмут сумел продемонстрировать на всех уровнях комплекса и террасах, которые и сегодня восхищают египтологов и туристов, систему миропонимания – от неба до подземного мира, представив ее на земле. Неслучайно заупокойный комплекс в Дейр-эль-Бахри с самого его основания называли Джесер-Джесеру – «священнейший священных» (перевод В. В. Солкина).

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Месть по-египетски – сбить с камня погребального дворца все упоминания о фараоне. Именно имя для египтянина, а тем более фараона, наследовало вечность, поэтому стирание имени считалось не просто оскорблением, а святотатством.

Тутмос III, взойдя на престол после Хатшепсут, постарался уничтожить любые следы мачехи, даже напоминания о ней, и заставил сбить с камня погребального дворца имена и ее самой, и жреца-архитектора – вот такая месть по-египетски. Именно имя для египтянина, а тем более фараона, наследовало вечность, поэтому стирание имени считалось не просто оскорблением, а святотатством. Трудно сказать, почему Тутмос III, которого сама Хатшепсут воспитывала как будущего правителя, сына от первого брака фараона, так себя повел. Возможно, ему показалось, что он мог бы гораздо раньше занять место царя, а мачеха слишком долго держала его «в мальчиках», а может, из зависти царь захотел принизить достижения, которые связывались с Хатшепсут, потому что за 22 года ее правления страна сумела подняться на другой уровень развития в экономике, политике и не только.

Самая первая египетская пирамида сохранила для нас имя своего создателя – архитектор Имхотеп был писцом и жрецом самого высокого статуса, построившим погребальный комплекс фараона Нечерихета (Джосера – именно так его чаще всего называют экскурсоводы, хотя это на самом деле не родовое и не тронное имя царя, а почтительное обращение, означающее «священный предок») с шестиступенчатой пирамидой, находящейся сегодня в районе поселения Саккара.

Да, еще только складывалась форма пирамиды, шел поиск ее размеров и конструктивных решений. Кстати, были и неудачные варианты пирамид, быстро разрушившиеся, поэтому потребовались время и опыт, чтобы от эпохи Древнего царства до нас дошли всем известные грандиозные пирамиды в Гизе. Они изначально создавались не как отдельные сооружения, а как часть сложнейших многозначных комплексов, состоящих из множества построек, и пирамида среди них – условная точка, откуда душа фараона восходит к миру «вечно живых». Надземные и подземные сооружения комплекса формировали городок с особыми функциями. Он нуждался в целом штате обслуживающего персонала не только на время строительства в формате вахтового рабочего поселка (все пирамиды Египта начинались с таких поселений), но и после его завершения: чтобы на долгие годы обеспечить поддержание ритуалов, требовалось несколько сотен жрецов, работников и слуг. Поэтому даже после совершения самого погребения и размещения тела умершего царя рядом с усыпальницами продолжали существовать специализированные поселения со всем необходимым штатом. Жрецы обязаны были соблюдать необходимые религиозные обряды, а вспомогательный персонал – обеспечивать все остальное для поддержания нормальной жизни. Пирамида и вообще захоронение фараона обрастали пирамидками и саркофагами множества членов семьи и ближайших сановников, поэтому городки со жрецами и прислугой тоже разрастались, ведь работы по обслуживанию таких комплексов хватало всем.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Пирамиды никогда не создавались как отдельные сооружения. Надземные и подземные постройки комплекса формировали городок с особыми функциями. Он нуждался в целом штате обслуживающего персонала.

Египетский архитектор, владеющий математикой и геометрией, выступал одновременно в роли писца и жреца, потому что его задачей было сохранить для вечности ценнейшую информацию своего времени в виде сооружений и, конечно, текстов. Поразительно, что за 3 тысячи лет до нашей эры уже создавались письмена, и не просто как отдельные иероглифы или рисунки, а полноценные теологические концепции. Эти своеобразные «книги в камне», оставшиеся на стенах и потолках внутри некоторых древних пирамид, дают подробные представления о мире, о взаимосвязи богов и людей. А ведь все это появилось почти на 4 тысячи лет раньше того времени, когда некоторые европейские народы еще только формировали свою письменность!

Священные земли Древнего Египта, ставшие частью религиозной мифологии, постепенно обрастали небольшими поселениями, которые быстро превращались в города. Таким сакральным центром был Мемфис – одна из древних столиц Египта, вставшая более четырех тысяч лет назад на самой границе между его северной и южной частями, связывая их не только символически, но и географически. Совсем недалеко, к северу от Мемфиса, в IX веке уже нашей эры появился город Каир – современная столица Египта. А над Мемфисом, как часто бывает в этой стране, расположилась оживленная арабская деревня Мит-Рахина, перекрывающая, к сожалению, часть археологических зон и делающая их недоступными для изучения. «Мемфис» – позднее греческое имя, несущее уже греческую мифологию, а сами египтяне называли свой город «Белые стены», «Крепкая прекрасная (пирамида фараона Пепи I)», «Храм ка бога Птаха», «Объединяющая две земли» и др., выделяя самые важные качества этого места.

Древний Мемфис представлял собой настоящий мегаполис не только благодаря большой площади и количеству населения, но и разнообразию народов и языков – здесь проживали тысячи иностранных специалистов, купцов и других людей из соседних и дальних земель, поэтому неслучайно в городе построили несколько крупных портов, принимающих корабли отовсюду. Главный храм был центром почитания бога Птаха и быка Аписа, но при этом египтяне абсолютно лояльно относились к чужим богам, появлявшимся вместе с иноземными гостями, и не препятствовали возведению других религиозных сооружений, даже если они «вырастали» недалеко от священных для египтян мест. Действительно, никто никому не мешал отправлять свои ритуалы, потому что сами египтяне не сомневались в первичности и приоритетности их собственного божества, ведь Мемфис вырос из древнего святилища Птаха – творца этого мира со всем многообразием и богов, и людей. Неслучайно его имя переводится и как «скульптор» – то есть тот, кто создает материальный мир, имеющий форму и порядок. Вот как раз за правильностью миропорядка, помимо других важных дел, следил сам Птах, символически стоящий на иероглифе правды. Поэтому посвященный ему храм стал главным олицетворением города и порядка.

Несмотря на значимость святилища Птаха, городские стены Мемфиса не включали главный храмовый комплекс в свои границы, оставив его снаружи, у южной стены. Юг символически был связан с вечностью, поэтому храм Птаха как демиурга, создавшего в том числе сам город, находился ВНЕ его пределов, ведь творец не может оказаться внутри своего творения. Вообще, любые тексты и детали жизни древних египтян всегда имели особый смысл, сложный и многослойный. Возможно, место было настолько священно, что должно было остаться свободным, чистым, не оскверненным повседневной человеческой многоголосой суетой. Подобное отношение к храмам и чистоте этих мест прослеживается в самых разных культурах, том числе в античной Греции, Риме и других, имевших каждая свои религиозно-мифологические основы, но тоже выносивших такие значимые храмовые участки за пределы городских границ. К тому же обособленное размещение святыни не позволяло скрыть статусное святилище за воротами, ведь к нему приезжали толпы паломников со всей страны, а чтобы войти в городские ворота, требовалось особое разрешение. Мемфис был уникальным для Древнего Египта случаем, когда центр города находился вне городских стен и будто наблюдал за жителями со стороны, из храма, подобно самому Птаху, внимательно следящему за созданным им на земле.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Египтяне абсолютно лояльно относились к чужим богам, появлявшимся вместе с иноземными гостями, и не препятствовали возведению других религиозных сооружений.

В святая святых храма, как и в покои царя, доступ был крайне ограничен. Туда могли попасть только жрецы или чиновники самых высоких рангов, строго соблюдая все ступени государственной и религиозной иерархии. Обычным людям позволялось только передать пожертвование, записку с просьбой, обращенной к богам, с жалобой на судью, родственника или соседа. Можно было написать все это на специальных полотнах, которые привязывались к шестам, но и они ставились чаще всего снаружи, у ворот храма. Иногда прошения оставляли в специальных молельнях или возле изображений богов на внешней задней стороне храма, ведь вход простым смертным был запрещен. Что же делать, если какой-то бедняк не умел сам написать текст, а денег на оплату писца не имелось? Для таких случаев у каждого крупного святилища, в частности в Мемфисе, обязательно ставили стелы с изображением огромных ушей, куда можно было просто нашептать свои желания или рассказать о страданиях, обращаясь к конкретному богу напрямую, причем бесплатно, и египтяне были абсолютно уверены, что их просьбу обязательно услышат там, «наверху», нужно только правильно донести свою мысль[94]94
  Шоу Г. Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых». – М.: МИФ, 2021. С. 157.


[Закрыть].