Текст книги "Легко ли быть горожанином? Как Античность и Средневековье заложили правила жизни в городах"

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Мемфис был уникальным для Древнего Египта случаем, когда центр города находился вне городских стен и будто наблюдал за жителями со стороны. Место было настолько священно, что должно было остаться свободным, чистым, не оскверненным повседневной человеческой многоголосой суетой.

Разумеется, статус столицы всегда зависел от благосклонности конкретного фараона, поэтому Мемфис ненадолго уступил свое первенство Ахетатону – новому главному городу эпохи реформатора Эхнатона. Мемфис вернул себе статус благодаря Тутанхамону, который после смерти отца вновь перевел сюда царский дом (то есть возродил дворец со всем его сложным содержимым – службами и многочисленной челядью), воскресил прежнюю религиозную концепцию и древние традиции. Этот период был счастливым возрождением Мемфиса, когда не только вернулись фараон, его свита и чиновники, но и стали восстанавливать разрушенные храмы, строить новые, давая работу горожанам и привлекая высококлассных мастеров. Но пришло время, и Мемфис снова отошел на второй план политического и экономического олимпа, когда фараон со своим двором переехал в Фивы. Несмотря на это, свое стратегическое, торговое и сакральное значение Мемфис не утратил, более того, в его святилище продолжали вкладывать большие деньги и последующие цари, независимо от того, где располагалась столица с царским двором, не говоря о многотысячных паломниках. Оставаясь важнейшим теологическим центром, в период Нового царства Мемфис стал влиятельной школой «высшего образования» для наследников престола и детей аристократии, где передавались не только религиозные и культовые традиции, но и самые обширные знания как неотъемлемая часть понимания мира. Учителями и духовными наставниками в этой школе были жрецы высокого ранга, и неслучайно многие из них захоронены рядом с пирамидами фараонов.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Оставаясь важнейшим теологическим центром, в период Нового царства Мемфис стал влиятельной школой «высшего образования» для наследников престола и детей аристократии.

Именно в Мемфисе в 332 году до н. э. Александра Македонского провозгласили царем в благодарность за освобождение Египта от персов, превративших страну в свою провинцию (еще бы, такой богатейший рынок зерна!). Короноваться там было высочайшей честью, ради которой нарушили тысячелетние каноны наследования земли, ведь Александр Великий не был женат на египетской принцессе или царице, то есть на настоящих наследницах этих территорий, чтобы стать легитимным фараоном. Дипломатичный Александр, имевший опыт подчинения Восточной Азии (он ведь уже взошел на престол в освобожденном его армией Вавилоне!), постарался получить одобрение прежде всего жрецов, понимая их значение и силу влияния. Он потратил огромные средства на восстановление храмов и строительство новых святилищ в разных городах Египта, не только в Мемфисе[95]95
  Шахермайр Ф. Александр Македонский. – М.: ГРВЛ «Наука», 1986. С. 146–147.


[Закрыть]. Однако этого было бы недостаточно для того, чтобы объявить себя египетским владыкой, поэтому Александр Великий отправился в Большой Оазис к оракулу, то есть на священный храмовый суд – религиозный «трибунал». Только после того, как сам оракул подтвердил права Александра, тот был объявлен воплощением бога Хора, сына Осириса, что уже никак нельзя было оспорить или сомневаться в легитимности власти[96]96
  Лурье И. М. Очерки древнеегипетского права XVI–X веков до н. э. – Ленинград: Издательство Государственного Эрмитажа, 1960. С. 70.


[Закрыть].

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Короноваться в Египте было высочайшей честью, ради которой нарушили тысячелетние каноны наследования земли, ведь Александр Великий не был женат на египетской принцессе или царице, то есть на настоящих наследницах этих территорий, чтобы стать легитимным фараоном.

При всей благосклонности по отношению к египетской культуре, новый государь заложил и новый город – очередную Александрию, подобно тем, которые он основывал по пути своих завоеваний. Александр Великий сам выбрал место, границы городских стен и даже определил, где должна быть расположена главная площадь для городских собраний – агора. Большинство Александрий быстро исчезло в истории, но египетской Александрии повезло. После смерти македонского владыки, доставшись при разделе огромной империи Птолемеям, Египет почти на 300 лет сделал ее своей столицей. Город стал крупнейшим в Средиземноморье и представлял собой именно эллинский полис, построенный уже не по-египетски[97]97
  Шахермайр Ф. Александр Македонский / Пер. с нем. М. Н. Ботвинника, Б. Функа. – М.: ГРВЛ «Наука», 1986. С. 149–150.


[Закрыть]. Хотя Птолемеи старались сохранять основные традиции древнего государства, но, будучи фараонами-иноземцами, не могли настолько глубоко вникнуть в сложнейшие религиозные смыслы. Несомненно, и сама Александрия казалась более понятным и привычным городом для новой династии царей, выросших в совершенно иной культуре.

А город Гелиополь на севере страны хоть и не вырос по статусу дальше региональной столицы нома, с древности считался святыней, стоящей на одной ступени с Мемфисом и Абидосом, – здесь сформировалась собственная религиозная система верховных богов во главе с Атумом-Ра, богом солнца, из которого, как из единого яйца, произошел весь универсум[98]98
  Шоу Г. Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых». – М.: МИФ, 2021. С. 19, 21.


[Закрыть]. Отсюда и название Города солнца, «переписанное» греками на свой язык, но сохранившее главный смысл имени. Гелиопольские жрецы были настолько влиятельны, что в период V династии, сразу после эпохи строительства самых крупных пирамид, действовали не только как религиозные законодатели, но и как главные политические советники фараонов. Поэтому неудивительно, что город, финансируемый и поддерживаемый царями, строился и разрастался. Также как и космогоническая мемфисская школа, Гелиополь имел свою концепцию сотворения Вселенной и был хорошо известен астрономическими и другими достижениями, трудами по истории, медицине и другим наукам. Недаром туда приезжали «на повышение квалификации» известные мудрецы и философы античного мира – Пифагор (прожил в Египте около 20 лет, изучая всевозможные науки после того, как окончил обучение в Греции), Платон и многие другие.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

В Гелиополь приезжали «на повышение квалификации» известные мудрецы и философы античного мира – Пифагор, Платон и многие другие.

Несмотря на очень долгое доминирование в богословском окружении, в эпоху Нового царства при XVIII династии Гелиополь утратил свое политическое и религиозное влияние, отдав его Фивам, вновь возвысившимся до столицы государства. Гелиополь же стремительно угасал, последними его покинули, разумеется, жрецы, но в самом начале нашей эры даже храмы, к сожалению, оказались заброшены, и путешественники уже не знали, как когда-то называлось это место и был ли здесь город… Сейчас его остатки погребены под современными улицами в северо-восточном районе Каира и исследуются археологами, возрождающими историю города, но сохранилось от него очень немного, потому что, потеряв прежнее религиозное значение, Гелиополь превратился в строительный склад, откуда вывозилось все самое ценное и величественное на протяжении нескольких веков. Камни, обелиски, стены храмов, элементы монументальных построек из Города солнца украсили улицы Александрии, Рима и даже Константинополя, будучи частью совершенно других культур и верований[99]99
  Солкин В. В. Столпы небес. Сокровенный Египет. – М.: Вече, 2006. С. 81.


[Закрыть].

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Чтобы запустить грандиозное строительство, сначала были созданы «рабочие городки» для размещения многочисленных мастеров. Использовались талататы – небольшие каменные блоки с размерами 52x26x24 сантиметра. Такое новшество удешевляло и ускоряло работу.

Ахетатон – «Горизонт солнечного диска» – город с удивительной судьбой, просуществовавший очень короткое время – всего 15 лет от начала постройки (некоторые исследователи называют срок около 20 лет, когда его окончательно покинули люди), а это слишком маленькая жизнь для города, особенно в пятитысячелетней истории Египта.

Основателем выступил фараон-реформатор XVIII династии Эхнатон (Аменхотеп IV), правивший 17 лет, он же муж Нефертити и отец Тутанхамона. Ахетатон, едва родившийся, но уже объявленный столицей, должен был стать идеальным воплощением новой религиозной концепции царя. Город появился недалеко от древних Фив на восточном, как и положено, берегу Нила, вытянувшись вдоль реки. Чтобы запустить грандиозное строительство, сначала были созданы «рабочие городки» для размещения многочисленных мастеров, ведь одновременно возводились крепостные стены и ворота с колоссами, дворцы и храмы, сады и жилые кварталы – работы на эти годы хватило всем. Все богатые постройки внутри необходимо было украсить изысканными рельефами, росписями, дорогой мебелью и прочим, поэтому потребовались сотни искусных рук, чтобы воплотить в жизнь идею фараона.

Казалось бы, как можно успеть создать город за несколько лет, ведь все египетские постройки требовали десятилетий? Но кто-то из высших жрецов Эхнатона, возглавлявших добычу камня в каменоломнях и само строительство, предложил использовать талататы – небольшие каменные блоки с размерами 52x26x24 сантиметра. Такое новшество позволило быстро обтесывать камни, использовать в дело не только огромные глыбы, но и более мелкие, – все это удешевляло и ускоряло процесс. Благодаря таким технологиям фараон в короткие сроки получил роскошные апартаменты – дворец, который до сих пор остается самым масштабным по размерам – около 700 метров в длину, не считая вспомогательных частей. Нужно понимать, что царь переехал в новое жилище со всем двором, со всеми женами (для каждой создавались собственные покои), семьей и чиновниками, когда все следы стройки исчезли и работы по отделке были полностью завершены. Представьте, насколько быстро воздвигли не только стены и вспомогательные службы, но и нюансы интерьеров – сложные многоцветные рельефы на стенах и потолках, полах, лестницах и пандусах, не говоря о мебели.

Идея самого города и его структура строились на мировоззрении Эхнатона, который стремился воплотить настоящий, «правильный» город как отражение небесного рая на земле. Ахетатон и его главный храм как бы отзеркаливали бога Атона, изображенного в виде солнца со множеством рук-лучей. Весь город пронизывала Великая церемониальная дорога, соединяющая его районы и проходящая прямо под «мостом», перекинутым от одной части царской резиденции к другой. Именно на этом «мосту» в особом «окне явления» можно было увидеть самого фараона и его главную жену («великую супругу царскую») во время крупных религиозных праздников или объявления особо важных указов. Только так – как величайшую редкость – простые горожане могли лицезреть своего царя в божественной воплощенной ипостаси.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Идея самого города и его структура строились на мировоззрении Эхнатона, который стремился воплотить настоящий «правильный» город как отражение небесного рая на земле. Появление Ахетатона на тысячелетия опередило проекты современной комплексной быстро возводимой застройки.

Конечно, дороги процессий и «окна явлений» обязательно строили в любом древнем египетском городе с царской резиденцией, но здесь они подчинялись особой логике новой религиозной доктрины, кардинально изменившей страну. Главный храмовый комплекс бога Атона был защищен специальной стеной, а своеобразной границей между святилищем и остальными жителями стали выросшие вдоль храма небольшие дворцы и богатые дома с садами. Дальше шли кварталы простых горожан, которые тоже строились одновременно. Можно сказать, что появление этого древнего города на тысячелетия опередило проекты современной комплексной быстровозводимой застройки.

Объявив бога Атона высшим в солнечном культе, а позже и единственным божественным началом, фараон Эхнатон, конечно, первый храм в его честь воздвиг в Фивах – именно там следовало начинать религиозные преобразования, утвердившись на этой священной земле и как бы получив благословение от уже «устаревшего» бога Амона. Позже Эхнатон упразднил и других богов, составлявших единую систему мироздания египтян. Древние боги и богини не исчезли совсем из священного списка, но…теперь оказались высеченными только на приграничных плитах как краткое упоминание, когда город только закладывался.

Годы правления Эхнатона стали временем жесточайшей диктатуры (а как же иначе заставить перевернуть тысячелетнее сознание и представление о порядке во вселенной?), поэтому новые правила, коснувшиеся традиций и верований, затем переделывались и, конечно, изменили повседневную жизнь горожан. Были отменены все «иммунитетные грамоты» городов и религиозных центров, для них наступили тяжелые времена: резко выросли налоги, а пожертвований от паломников в уцелевших от разрушений храмах почти не поступало, потому что новая реформа потребовала закрыть храмы. Горожане, обеспечивавшие все необходимое для содержания храмов и проведения ритуалов, подчиненные расписанию религиозных мероприятий, оказались не востребованы. Потеряв работу, люди вынуждены были искать ее на стороне – подаваться в солдаты или наниматься на поля и стройки – туда, куда раньше их не забирали насильно благодаря статусу города или храма с их особыми привилегиями в виде своеобразной бро́ни.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Годы правления Эхнатона стали временем жесточайшей диктатуры. Были отменены все «иммунитетные грамоты» городов и храмовых центров, для них наступили тяжелые времена. Люди вынуждены были подаваться в солдаты или наниматься на поля и стройки – туда, куда раньше их не забирали насильно благодаря статусу города или храма.

Религиозная реформа Эхнатона и его борьба с храмами, то есть со жречеством[100]100
  Лурье И. М. Очерки древнеегипетского права XVI–X веков до н. э. – Ленинград: Издательство Государственного Эрмитажа, 1960. С. 67.


[Закрыть], сразу отразилась на экономике не только крупных священных городов, но и более мелких, ведь теперь строились другие храмы, а старые спешно переделывались или разрушались – безжалостно сбивались на рельефах имена прежних богов и даже их изображения, что для египтян было немыслимым святотатством, ведь они очень трепетно относились к именам, несущим историю в вечность. Так в очередной раз религиозный фанатизм, создавая новые каноны искусства, архитектуры и повседневной жизни, жестоко расправлялся со своим же тысячелетним прошлым, города теряли стабильность, жители – работу… Разумеется, в этот период потоки паломников и вложений в храмовые события и праздники резко сократились, сакральные комплексы начали ощущать упадок, все это вызывало страшное недовольство и глухое сопротивление высших жрецов не только Фив, но и других культовых центров. Поэтому неудивительно, что со смертью Эхнатона «обиженных» богов постарались быстрее вернуть, а имя фараона-реформатора вычеркнуть, запретив любое упоминание о нем даже в официальных документах.

Жрецы, вновь обретя власть, прокляли и бывшего правителя, и его город, и всю эту землю на тысячелетия. Вот почему примерно в 1332 году до н. э. новый фараон оставил Ахетатон, а вслед за царем и чиновниками покинули свои жилища и простые люди. Столица Египта снова переместилась в Мемфис, а великолепный, еще не достроенный полностью город Ахетатон, в который было вложено столько сил, средств, труда, с образцами искусства высочайшего мастерства, ожидало забвение, пока его не обнаружили археологи в начале ХХ века.

Более того, даже по прошествии тысячелетий там никто ничего не построил, а поля, покрывающие сейчас большую часть огромного городского пространства, распахали только в Средние века. Для Египта, стремящегося максимально использовать плодородную землю, подобное неэффективное применение считалось нонсенсом, неслыханным расточительством. Неслучайно для современных археологов становится колоссальной проблемой именно то, что над древними постройками давно выросли новые поселения, все участки строго расчерчены и имеют собственников, а под землю ушли трубы и канализация со всеми вытекающими последствиями, разрушительными для древнейших памятников. Поэтому для Ахетатона проклятие XIV века до н. э. стало своего рода защитой: никто не построил над ним ничего, только арабское поселение Тель-эль-Амарна появилось неподалеку. Это позволило городу хорошо сохраниться до наших дней, а новые электронные и прочие методы исследования дали возможность «прочитать» его структуру – скрытый под землей «скелет» и не только.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Вернувшиеся к власти жрецы прокляли и самого Эхнатона, и его город, и всю эту землю на тысячелетия. Для Ахетатона проклятие XIV века до н. э. стало своего рода защитой: никто не построил над ним ничего.

Новые цари после смерти Эхнатона постарались восстановить старые порядки и правила, прежде всего, в религиозной жизни, ведь с ней связывался весь мир древнего египтянина. Новый знаковый храм, возведенный Эхнатоном в Фивах, был разрушен до основания, а оставшиеся талататы пошли на другие постройки. То же самое происходило и в других городах: уничтожались храмы так и не принятого обществом Атона, зато восстанавливались старые. Началось это со времени царствования его сына Тутанхамона, переписавшего имя Тутанхатон, данное отцом. Рядом с юным царем всегда находился его советник Хоремхеб, высший военачальник и политик, который потом, сам став владыкой Египта, продолжил начатое возрождение прежней религии и традиций.

Хотя Тутанхамон, не имея детей, официально объявил Хоремхеба своим преемником, даже такому титулованному сановнику с должностями главнокомандующего и «наместника владыки по всей стране» было очень непросто получить право стать фараоном, поэтому трон успел на четыре года занять Эйе – узурпатор из царской свиты. Древние египтяне считали, что, в соответствии с правилами, Хоремхеб должен жениться на царской принцессе или овдовевшей царице, чтобы наследовать территорию страны и стать полноправным государем, а царица-вдова… отказалась выходить замуж за «простолюдина» – всего лишь высшего сановника, не имевшего родства с царской семьей[101]101
  Уилкинсон Т. Подъем и упадок Древнего Египта. – М.: АСТ, 2019. С. 327.


[Закрыть]. Более того, вдова Тутанхамона сама написала письмо хеттскому царю Суппилулиуме I с просьбой поскорее прислать к ней одного из его сыновей, чтобы он, женившись на царице, стал настоящим владыкой Египта. Это был настоящий плач обиженной женщины: «Муж у меня умер, сына же у меня нет. У тебя же, сказывают, много сыновей. Если ты дашь мне одного твоего сына, (то) он станет моим мужем. Никогда я не возьму своего подданного и не сделаю его своим мужем!»[102]102
  Ардзинба В. Г. Собрание трудов в 3 томах. Том II. Хеттология, хаттология и хурритология. – М.: Институт востоковедения РАН; Абхазский институт гуманитарных исследований им. Д. И. Гулиа Академии наук Абхазии, 2015. С. 451–452.


[Закрыть]

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Хоремхеб должен был жениться на царской принцессе или овдовевшей царице, чтобы наследовать территорию страны и стать полноправным фараоном, а царица-вдова… отказалась выходить замуж за «простолюдина», не имевшего родства с царской семьей.

Несмотря на то что Египет и Хеттское царство заключали международные договоры уже нескольких поколений государей, такая просьба от царицы была нонсенсом. Поэтому Суппилулиума I засомневался, не обманывают ли его, нет ли здесь подвоха, и отправил в Египет сначала на разведку посланника, а потом сына. На все эти переговоры ушло не меньше года, а то и больше – слишком необычным выглядел контракт для обеих стран, когда приглашают на царство мужчину-иностранца, в отличие от привычных политических браков с иноплеменными принцессами. К несчастью, хеттский царевич погиб на границе – видимо, его сочли опасным конкурентом. Теперь нужно было искать серьезные аргументы для законной коронации, невзирая на отказ царицы Анхесенпаамун, главной наследницы египетской земли и престола. Умный и опытный Хоремхеб должен был доказать свои права на престол не в результате военного переворота, хотя ему действительно подчинялась вся армия и получить власть силой было несложно. Поэтому, за тысячу лет до Александра Македонского, Хоремхеб тоже обратился к высшим жрецам за поддержкой и короновался в главном храме города Фивы, символически утвердив свое Хорово имя и легитимность[103]103
  Уилкинсон Т. Подъем и упадок Древнего Египта. – М.: АСТ, 2019. С. 328.


[Закрыть]. Такая непростая ситуация лишь подчеркивает силу и право египтянки, особенно царицы как главной наследницы родной земли, дающей фараонам законное право всходить на трон.

Хоремхеб не только восстановил традиционную религию, но, прежде всего, постарался вернуть страну к привычному образу жизни. Новыми законами фараона стали эдикты о наказаниях – военный человек, пришедший к власти, обычно начинал свое правление именно так. Необычным было то, что реформы затронули ближайшее дворцовое окружение и госчиновников: за превышение должностных полномочий, за использование людей и ресурсов в личных целях (лодок, рабочих, животных, зерна и прочего) теперь следовало жестокое наказание, вплоть до нанесения позорного клейма, как у раба, и ссылки в приграничные поселения-крепости. Еще более страшной карой было отрезание носа (за воровство из государственной казны или запасов, за подлог документов и т. п.) и отправка на золотые рудники, куда ссылали самых страшных преступников, из которых никто не возвращался, – это было пожизненным наказанием, но большая часть заключенных погибала гораздо раньше, во время тяжелого этапа по дороге через пустыню.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

За превышение должностных полномочий, за использование людей и ресурсов в личных целях следовало жестокое наказание, вплоть до нанесения позорного клейма, как у раба, и ссылки в приграничные поселения-крепости.

Хоремхеб пытался бороться со взяточничеством, особенно процветавшим в судебной системе. Своим решением фараон отменил налоги со всех должностей в судах, которые раньше обязательно выплачивались в царскую казну. Теперь судебные чиновники должны были получать только законную зарплату «из бюджета» и не обдирать людей поборами, от которых страдали все слои населения, обращавшиеся в суды со своими проблемами. Закон Хоремхеба гласил, что нарушителей правил следствия и взяточников ждала смерть[104]104
  Уилкинсон Т. Подъем и упадок Древнего Египта. – М.: АСТ, 2019. С. 330.


[Закрыть].

Преступление закона, и особенно клятвы, данной на суде (когда кто-то обвинил другого в злодеянии и поклялся, что это правда, но не смог доказать обвинение или нарушил клятву, не выполнил обещание), карались страшно. Отрезать провинившимся нос и уши, посадить на кол, сослать на каторжные работы – это практиковалось и в законах других стран, а вот особым египетским «колоритом» можно назвать такие меры, как «отдать на съедение крокодилам», лишить звания и должности с превращением чиновника в ремесленника или земледельца, «отдать жену и детей в неджесы[105]105
  Неджес – первоначальное значение «малый», «слабый». С конца Древнего царства, и в особенности в период Среднего царства, так называли человека незнатного происхождения, простолюдина, свободного земледельца-общинника.


[Закрыть], принадлежащие этому дому» или «начальнику» дома[106]106
  Лурье И. М. Очерки древнеегипетского права XVI–X веков до н. э. – Ленинград: Издательство Государственного Эрмитажа, 1960. С. 107–108.


[Закрыть], то есть, по сути, в прислугу довольно большого комплекса с разными службами, в рабство, что было страшным и позорным наказанием не только для самого злоумышленника, но для всей семьи.

Фивы – тоже один из древнейших городов, чья история насчитывает более пяти тысяч лет. За свою долгую жизнь он менял имена и титулы, но сейчас мы используем его греческое название. Тем не менее Фивы всегда оставались именно египетскими по своему содержанию и образу жизни. Как и положено «правильному» городу, он делился на две части: царский дом (то есть дворец и все службы, вмещающие фараона, его жен, детей и других родственников, государственную администрацию с чиновниками и пр.), потрясающий храмовый комплекс и жилые кварталы располагались на восточном, правом берегу Нила и представляли собой «город живых». А на левом, западном берегу реки располагались святыни – заупокойные храмы и усыпальницы фараонов, а также тех избранных, кто удостоился погребения рядом с царской семьей. Называть эту территорию «городом мертвых» неправильно, потому что для древних египтян, как мы уже говорили, достойные предки были вовсе не умершими, а «вечно живыми». Это очень важно для понимания их мироустройства, и Запад для египтянина – просто зона трансформации, место перехода в иной мир.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Особым египетским колоритом можно назвать такие меры, как «отдать на съедение крокодилам», лишить звания и должности с превращением чиновника в ремесленника или земледельца, «отдать жену и детей в неджесы» – в прислугу, в рабство.

На восточном берегу сейчас размещаются археологические зоны современных Луксора (означает «дворцы» на арабском) и городка Карнака, который правильнее называть деревней (Эль-Карнак – «укрепленная деревня» на арабском). Территория Луксора была южной частью Фив, а юг для египтян символически ассоциировался с высшим миром, поэтому именно там был возведен главный храмовый комплекс, разделенный на три части. В каждой находился свой религиозный центр, посвященный триаде высших почитаемых Фивами богов – солнечному Амону-Ра, его жене Мут (богиня неба, богиня-мать) и их сыну Хонсу (бог луны), – образующих основу фиванской модели сотворения мира. Неслучайно древние греки иногда называли этот город «Три крепости», или «Стовратные Фивы», потому что за тысячелетия здесь были построены многочисленные святилища и храмы самым значимым богам. Каждый египетский храм начинался сакральными воротами, ведущими на его территорию, а торжественность входа подчеркивали высокие пилоны – башни в виде усеченных пирамид.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Заупокойные храмы и усыпальницы неправильно называть «городом мертвых», потому что для древних египтян, как мы уже говорили, достойные предки были вовсе не умершими, а «вечно живыми».

Фивы уже в те времена считались огромным городом. Здесь помимо храмов, дворцовых построек и жилых кварталов на восточном берегу появились обширные поместья с дворцами и садами для знати. На восточном берегу – «на земле живых» – в эпоху Нового царства в 2,5 км от Луксора, в районе современного Карнака, воздвигли колоссальный храмовый ансамбль, тоже посвященный фиванской триаде во главе с богом Амоном. В историю он вошел как самое грандиозное святилище государственного масштаба. Западная сторона Нила стала не менее величественным некрополем – местом заупокойных храмовых комплексов и многочисленных захоронений самых разных уровней – от правителей страны до художников, скульпторов и ремесленников, которым было позволено не только оставить здесь искусные рельефы на стенах гробниц, но и получить место захоронения недалеко от фараонов, которым они посвятили свою жизнь.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

Иероглиф «Властвующий город» появился, когда Фивы были объявлены столицей объединенной страны, а «муниципальная» триада богов стала доминирующей в религиозных культах.

Египтяне называли Фивы «Город Амона», «Южный город» – само его расположение на юге страны и посвящение солнечному богу говорило о его значимости. Для египтянина направление на юг было очень благожелательным, символизировало путь к высшему миру и бессмертию, что делало Фивы местом поклонения с древнейших времен даже в понятиях древнего мира. Иероглиф «Властвующий город» появился, когда Фивы были объявлены столицей объединенной страны, а «муниципальная» триада богов стала доминирующей в религиозных культах. Никто уже не вспоминал, что когда-то Фивы находились под патронатом более сильного в прошлом регионального города Гермонтиса. Борьба Фив за независимость увенчалась успехом, и они превратились в быстроразвивающийся религиозный и экономический центр. Население города сильно зависело от столичного статуса, потому что вместе с фараоном и его свитой в несколько сотен человек поближе к царскому дворцу старались селиться самые разные группы, перемещались рынки и мастерские, было больше шансов найти работу.

Даже тогда, когда Фивы теряли на время свой высокий статус, передавая столичные функции другим городам, отношение египтян к этому священному месту не утрачивалось, и подтверждение тому – многовековые некрополи фараонов и многочисленные захоронения представителей высшей аристократии, заботившихся при жизни о своем «правильном» погребении. Все это давало Фивам возможность не только укреплять религиозную и политическую власть, но и улучшать экономическое положение: новые масштабные заказы наполняли казну, давали постоянную работу горожанам, население росло, потому что в город стекались лучшие мастера разных профессий, востребованность торговых связей расширяла политические и финансовые взаимодействия.

На западном берегу Нила – в сторону заходящего солнца – тысячелетиями совершались тайные ритуалы, доступные только посвященным, задолго до эпохи пирамид связывая это священное место с великой богиней-матерью. Именно здесь в скальных ущельях позже образовались известные сейчас на весь мир Долина царей и Долина цариц с их фантастическими и грандиозными по замыслу заупокойными комплексами, где продолжаются раскопки и каждый новый археологический сезон приносит открытия.

Недалеко от Фив, как в настоящее время, так и в древности, кипела работа, особенно когда возводились те самые монументальные сооружения фараонов, их семей и приближенных. Стройки в районе некрополя на западном берегу Нила, поддержанные ресурсами всего Египта, практически никогда не заканчивались. Во-первых, на создание и отделку грандиозных комплексов уходили годы тщательной проработки, а во-вторых, после смены фараона его преемник начинал создавать и свою будущую усыпальницу – для себя, жен и т. д. Естественно, рабочие руки были всегда востребованы, а искусные мастера тем более. При строительстве пирамид, храмовых и дворцовых комплексов, новых столиц всегда появлялись специализированные городки, в которых жили каменщики и резчики, строители и художники, писцы и скульпторы. Совершенно особое поселение возникло в XVI веке до н. э. рядом с Фивами на западной стороне Нила, где за тысячелетия сформировался знаменитый царский некрополь со множеством захоронений и заупокойных храмов, где в скальном ущелье разместились уже упомянутые Долина царей и Долина цариц с усыпальницами не только фараонов и их семей, но и высокопоставленных чиновников, близких к власти и очень часто лично участвовавших в этих постройках.

Конечно, появление особого «городка художников» диктовала необходимость: работы велись почти 500 лет, с XVI по XI вв. до н. э. Более сорока скальных гробниц были созданы умельцами, жившими в этом городке – сменялись поколения мастеров, передавая знания и умения ученикам, детям и внукам. Городок основали Аменхотеп I и его мать, а известен он стал под громким названием «Место правды» (иногда переводят как «Место истины»). В нем поселились архитекторы, художники, скульпторы, резчики по дереву и камню, рисовальщики рельефов. С одной стороны, отсюда они могли гораздо быстрее добираться на работу к некрополю, а с другой – замкнутое поселение отрезало мастеров от чужаков. Так поселение ценных работников было защищено от всего, что могло беспокоить и отвлекать их, – и от паломников, толпами приезжавших сюда на религиозные праздники и события, и от самого города Фивы, живущего своей повседневной суетой. Кроме того, люди, трудившиеся над усыпальницами, чьей главной задачей было обеспечить будущую трансформацию умершего фараона и переход в вечную жизнь, стали частью команды, обладающей настолько сокровенными знаниями, что и должны были жить обособленно, чтобы тайны захоронений – святая святых – не просочились за стены Места правды.