Текст книги "Школа ментального чтения"

Вскоре подъехала машина, и Кравчук направился за портретом дочери. В дороге его почти парализовал ужас: так ему не хотелось встречаться с Которским. Однако любовь к дочери помогла себя пересилить.

Подъехав к дому художника, Кравчук вошел в персональный подъезд и попросил швейцара связать его с секретарем. Заслышав в телефонной трубке хорошо поставленный голос, Кравчук произнес неуверенным тоном.

– Вас беспокоит Сергей Кравчук, Президент Торгово-промышленной Ассоциации Тендем. Прошу извинить мою горячность во время прошлого визита.

– Чем могу быть полезен?

– Мне бы хотелось передать деньги за написание портрета моей дочери и забрать его с собой. Доллары при мне. Не могли бы вы доложить вашему шефу о моей просьбе.

– Подождите у трубки.

Через некоторое время в ней послышался голос секретаря.

– Мастер занят и не сможет вас принять. Портрет сейчас упакуют и вынесут в подъезд. Мастер передает вам его в дар.

Послышались частые гудки. Им в такт забилось сердце Кравчука, окрыленное радостью.

Когда он поднялся в свою квартиру, его попросили к телефону. Звонил врач, нанятый им для ухода за дочерью.

– Произошло чудо. Лидия помолодела лет на двадцать и понемногу приходит в себя.

– Привези ее немедленно домой.

– Но… за ней нужно еще понаблюдать.

– Понаблюдаешь здесь.

Кравчук повесил трубку.

Когда дочь появилась на пороге квартиры, он чуть было не задушил ее в своих объятиях.

– Лида! Лидочка! Ты поправляешься, дорогая. Скоро вновь станешь королевой красоты.

На следующий день Мемун приступил к перерисовыванию портрета. Это было много труднее, чем писать его заново. За это время Лидия становилась все моложе, пребывая в прекрасном расположении духа.

Наконец работа была завершена. Отец повез дочь в мастерскую. Лидия, предчувствуя окончательное освобождение от злых чар, никого не замечая, птицей подлетела к портрету.

– О! – вырвался у нее крик радости. – Как я счастлива!

Она принялась кружиться по мастерской в импровизированном танце.

К ней подошел врач и деликатно взял за руку.

– Лидочка! Вам надо успокоиться. Слишком бурная радость может повредить здоровью.

– Если ему что и может повредить, так это врач и воспоминания о больнице. Я больше ничего не хочу об этом знать. Скажите, кто нарисовал этот волшебный портрет?

Кравчук положил руку на плечо Мемуна и с восхищением произнес: «Вот твой избавитель»,

Лидия бросилась на шею Мемуна.

Портал в неведомое

Люда Круглова стала беспокоиться: вот уже несколько дней она не могла дозвониться Андрею Снегову. В этот день звонки были особенно интенсивны, но безрезультатно. Наконец, Люда решила приехать сама.

Дверь открыла соседка – симпатичная женщина средних лет.

– Извините, Андрей дома?

– Не знаю.

– Давно вы его видели?

– С неделю назад, накануне моего отъезда на дачу. Только сегодня вернулась в город.

– Я не могу дозвониться ему несколько дней. Разрешите мне попробовать достучаться?

– Пожалуйста. Если не достучитесь, оставьте записку.

Люда несколько раз постучала в дверь. Потом громче. Перед тем как уйти, в отчаянии, она постучала изо всей силы. В этот момент за дверью послышался слабый голос: «Кто там?»

– Это я, Люда.

– Одну минутку. Я сейчас открою.

Когда Андрей впустил ее в комнату, Люда сразу же обратила внимание на его лицо: оно казалось пергаментным.

– Что-нибудь случилось? – спросил Андрей.

– Нет, все в порядке. Просто я не могла дозвониться и решила приехать.

– Какое сегодня число?

– Двадцатое.

– Двадцатое? Я отсутствовал неделю.

– Ты уезжал?

– Нет. Я отсутствовал в этом мире… На такой долгий срок мне еще не довелось уходить… Подожди… Не могу вспомнить… Извини, Люда. Я должен немедленно начать рисовать. Это поможет мне вспомнить.

– Можно я посижу в углу и помечтаю? Потом я незаметно уйду.

– Разумеется.

Взяв в руки кисть, Андрей стал с фантастической скоростью наносить мазки. Люда заворожено смотрела на цветовую симфонию, застывавшую на полотне. Вдруг она не произвольно вскрикнула: «Какая яркая точка! Я проваливаюсь в нее!» И… потеряла сознание.

Придя в себя, Люда увидела лицо Андрея, показавшееся ей лицом неведомого бога. Бог ласково спросил.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не беспокойся. Я здорова. Мне кажется, что потеря сознания связана с какой-то неземной причиной.

– Думаю, что много более, чем с неземной, – загадочно улыбнулся Андрей.

– У меня такое чувство, будто я побывала где-то и в сравнении с этим «где-то» вся наша жизнь не более, чем мимолетное сновидение. Но где я была? Так хочется вспомнить.

– Благодаря тебе, мне удалось установить связь с видениями мира, до того наглухо отгороженного от меня. Когда ты крикнула о яркой точке, я тоже увидел ее и все вспомнил.

– Ты попытаешься изобразить кое-что из виденного на полотне?

– Не знаю. Сумею ли? Да и стоит ли?

– Как жаль. Я даже краешком глаза не смогу взглянуть на чарующий мир, открывшийся тебе.

– Почему же? Смотри не краешком, а во все глаза. Смотри в мои глаза, и мы вместе увидим двух божественно прекрасных существ, не постижимым образом посетивших нашу систему миров, избравших объектом своего внимания Землю.

Андрей и Люда утонули в глазах друг друга. Окружающий их физические тела мир растворился вместе с ними в абсолютной прозрачности.

Кроме этой прозрачности не было ничего. Она поглотила все сознание, прояснив его до самой себя. Все чувства, включая и беспробудно спавшие прежде, обострились сверх всяких возможных пределов, слившись с универсальной прозрачностью мироздания. «Я есмь» стало ею. Пространства исчезли. Времена остановились. Объектов, ни тонких, ни плотных, не существовало. Все было поглощено живой прозрачностью.

Вдруг прозрачность наполнилась безграничной радостью, столь же прозрачной, как и она сама.

Радость, непостижимым образом, не теряя своей цельности, стала делиться на отдельные чувства.

Эти чувства были крайне живы и необычайно интенсивны. Они существовали сами по себе, в своей внутренней субъектности, будучи одновременно поглощены цельностью всего и вся. Удивительно было воспринимать гамму чувств, не возбуждаемых никакими объектами. Запахи возникали непосредственно в сознании, ставшем их универсальным вместилищем. Они переходили друг в друга, однако, не смешиваясь, и зазвучали беззвучной музыкой и волшебными голосами существ, столь великих и светлых, что сама абсолютная прозрачность могла быть не более, чем подобием их тени.

Запахи и голоса стали видимыми. Они переливались каскадом живых огней. Каждый огонь нес свое неповторимое, ему одному присущее, чувство вкуса. Универсальная прозрачность воспринималась теперь на вкус, будучи помимо всего остального и нектаром богов, – космическим эликсиром жизни.

Универсальный вкус рождал из себя универсальное осязание, имеющее весьма отдаленное сходство с осязанием человека, воплощенного в физическое тело.

Телесный человек обладает расколотым осязанием. Одно осязание воспринимает предметы материального мира. Другое – осязает душу и называется людьми самочувствием. Теперь, при отсутствии внешних объектов, оба типа осязания, внешнего и внутреннего, слились в универсальное осязание-самочувствие. Абсолютная прозрачность поглотила душу и душа расширилась до бесконечной прозрачности, став ею.

Все противоположности мироздания стали прозрачными, явившись разом. Они не только не ущемляли друг друга, но и взаимно умножались, способствуя росту каждой из них до бесконечности.

В душе, в состоянии ее нового качества, словно окна, стали раскрываться новые, ранее никогда не испытываемые, чувства. За ними просвечивали гирлянды восхитительных миров, населенных сверхсимпатичными существами невиданных форм. Среди них встречались образы осмысленно-прекрасных людей, мужчин и женщин.

Из их среды отделились двое и проникли в мир абсолютной прозрачности. В то же мгновение она оттенилась своей перевернутой копией, абсолютным мраком, проницаемым для духовно пробужденных органов чувств.

Вдруг прозрачность стала перемешиваться с мраком. Началась восхитительная игра света и тени, образовавшая в скором времени сверкающий всеми цветами радуги небесный чертог.

Внутри чертога находились двое – чарующей красоты мужчина и женщина. Они смотрели друг другу в глаза и говорили молча. Их мысли обменивались световыми потоками, не оформляясь в произносимые слова. Тем не менее, Андрею и Люде, в их новом состоянии был понятен диалог.

Из глаз божественных мужчины и женщины периодически появлялись по два абсолютно темных, непроницаемых луча, теряющихся в бесконечности.

Сознание Андрея и Люды втянулось внутрь темных лучей, и они увидели через них, словно сквозь фантастические подзорные трубы, уголок парка. На скамейке сидели юноша и девушка, ведущие разговор, частично перекликающийся с диалогом Космической пары.

– Наши проекции достаточно хорошо приспособились к условиям жизни на этой планете.

– Теперь мы сможем в них вселяться и лучше понимать населяющих ее людей.

– Но как добиться того, чтобы хотя бы некоторые из них стали понимать нас?

– Возможно, узнав лучше людей, мы найдем способы передачи им наших мыслей и чувств.

– Люди на этой планете связаны единой сетью. Она стягивается в одних местах и расправляется в других. Соответственно реагирует человеческая история. На ней лежит печать проклятия. Периоды относительного расцвета сменяются жестокими катаклизмами.

– Люди по натуре не злы. Но у них есть свойство заключать свою доброту в конус. Их ум, ограниченный невежеством в отношении живого Космоса, придает всем их мотивам и чувствам конусообразную форму. К тем, кто внутри конуса, они добры. Ко всем, кто за его пределами, они безразличны, а порой жестоки и злы. Даже те, кто имеют репутацию добрейших людей, соучаствуют в кровавом преступлении человечества – убийстве своих меньших братьев – животных, ради удовлетворения своих извращенных вкусовых ощущений.

– Мне впервые приходится сталкиваться с планетой, где поедание трупов приняло столь массовое распространение.

– Удивительно, как люди не могут понять простого факта: ни одно убийство не остается в Космосе безнаказанным. Когда силы возмездия за убийство животных накапливаются до уровня критической массы, до того момента сдерживаемые Духом-Охранителем человечества, они прорываются наружу в виде войн или природных катаклизмов.

– В таком случае, если люди перестанут воевать и встанут на путь процветания, но не прекратят потреблять в пищу животных, силы возмездия вызовут планетарную катастрофу, которая ввергнет уцелевшую часть человечества в состояние дикости.

– Именно так неоднократно происходило на Земле.

– Но это не может продолжаться бесконечно. Человечество должно, наконец, или нравственно выздороветь, или погибнуть окончательно.

– Людям нужно помочь осознать их коллективную ответственность и за самих себя, и за все живое на планете.

– Для этого мы сначала должны обнаружить камень преткновения человечества. Многие из составляющих его в настоящее время людей перевоплотились из эпохи, в которую планету постигла страшная катастрофа. Считывать ее записи в астральных клише не составляет особого труда. Однако смысловой анализ катастрофы записан особым образом подобно тому, как записывается информация в черный ящик летательного аппарата. Искомая нами запись содержится в особой духовной книге. Она отпечатана в единственном экземпляре взглядом галактического Демиурга в духовной материи одного из земных людей. Книга помещена в особую духовную нишу, вход в которую стережет Дух-Охранитель человека – обладателя сокровенной книги.

– И человек, обладающий таким сокровищем, не подозревает, что оно сокрыто в нем?

– Нет. Для этого он должен был бы вступить в осознанную связь со своим Духом-Охранителем. Если бы такое произошло, нам бы стало об этом известно.

– Нельзя ли обратиться за помощью к Духу-Охранителю?

– Можно. Но только к чьему? Мы ведь не знаем человека, несущего в себе книгу, данную самим Демиургом.

– Воплощен ли этот человек на Земле в настоящее время?

– Да. Предсказано: в критической ситуации, когда чаша весов человеческой истории будет в неустойчивом равновесии, человек, несущий в себе сокровенную книгу, должен сделать ее достоянием других. Сейчас именно такая ситуация.

– Не будут ли силы Мрака препятствовать раскрытию содержания тайной книги?

– Для других, – несомненно. Сами они захотели бы ее прочесть. Но в мире мрака не известно о существовании этой книги.

– У слуг Мрака отсутствие знания часто компенсируется бессознательным угадыванием, своеобразным нюхом на все, что имеет значимость. Во внешнем проявлении это похоже на интуицию, но в действительности – это ее антипод. Интуиция дает информацию, приходящую из внутренней цельности всего и вся. Бессознательное угадывание является результатом механического сложения и вычитания частиц формализованной информации, другими словами, – продуктом деятельности гигантского компьютера страны Мрака, составленного из черных шаров-эгоизмов, принадлежащих живым существам. Интуиция превосходит угадывание. Однако ее голос можно не расслышать. Тогда ориентированный на угадывание может опередить ориентированного на интуицию.

– Не опередили ли нас слуги Мрака?

– Такое возможно.

– Тогда слуги Мрака должны проявить характерную для данного случая реакцию. Обнаружив ее, мы можем распутать всю связанную с ней цепочку и выйти на человека, хранящего в себе сокровенную книгу.

– Если так, то в эту цепочку подключены и мы, ровно постольку, поскольку заняты поисками книги.

– Тогда кто-то из высокопоставленных слуг Мрака должен в той или иной форме выйти на нас.

– Может быть уже вышел.

– Имеешь в виду недавний странный визит?

– Пока лишь предполагаю. Это предстоит проверить.

После этих слов молодые люди встали со скамейки, а Андрей и Люда неожиданно вернулись в свое обычное состояние сознания.

– Я видела и слышала такое, что невозможно описать. Как я жалею, что не обладаю твоим умением рисовать.

– Главное – видеть. Все остальное приложится. Единственное, что нужно освоить, чтобы рука рисовала сама. Это не так сложно, как кажется поначалу. Постарайся не думать о рисовании и позволь руке двигаться самой. После некоторой тренировки она будет угадывать, какой мазок нанести. Она сама будет смотреть при помощи глаз на краски и подбирать нужный оттенок. Помни, что внутренне зрение отличается от внешнего. Без помощи глаз оно воспринимает то, что затем само изображается рукой.

– Надо будет попробовать.

– Ты говорила, что нечто слышала. Я тоже слышал. Мне это представляется важным. Давай немедленно запишем все, что удалось услышать.

– Хорошо. Где у тебя бумага?

– Не беспокойся. Я достану сам.

Снегов поднялся, подошел к старинному дубовому буфету, достал листы бумаги и подсел к столу.

– Андрей! – воскликнула Люда. – Это поразительно!

– Что поразительно?

Не дожидаясь ответа, он взглянул на свои ноги, встал, прошелся по комнате. От многолетнего недуга не осталось и следа.

– Какое счастье! Ты выздоровел!

Когда Андрей и Люда записали услышанное ими в состоянии транса, то за исключением отдельных стилистических особенностей и расстановки слов, воспроизведенный обоими по памяти разговор совпал почти дословно.

– Что ты думаешь о пережитом нами, Андрей?

– Мне кажется, что нам не случайно удалось проникнуть в тайну двух жителей иного мира. И это – совпадение некоторых поступков, выстраивающихся в определенное клише.

– Какое совпадение ты имеешь в виду?

– Я находился в таком глубоком трансе, какого мне прежде никогда не удавалось достичь. Мне предложили выбор: подняться еще выше и уже никогда не спускаться на Землю или вернуться в свое тело. После некоторого колебания я стал настраиваться на уход ввысь. Вдруг ты постучала в дверь, и чаша весов склонилась к возвращению сюда. Когда я вернулся, то не мог вспомнить пережитого в трансе. Ты мне помогла. Ведь я не рисовал ослепительной точки на полотне. Ты увидела ее первая. И только потом увидел я и сразу же все вспомнил. Нам удалось все это сделать только вдвоем, причем, именно сразу же после всего пережитого накануне. Если бы не столь редкое стечение обстоятельств, мы бы, наверное, никогда не проникли в тайну существования сокровенной книги.

– Может быть кто-то, видящий и всезнающий, подбирает для людей те или иные стечения обстоятельств, приводящие к благу или беде?

– От человека зависит, повернуть пришедшую к нему цепочку обстоятельств на пользу или во вред. Один теряет пришедшую к нему удачу. Другой трансформирует наносимые ему судьбой удары в успех. К тому же, человек может разорвать складывающуюся цепочку событий и зародить новую.

– Что, если складывание цепочек случайностей, приводящих к важному событию, – дело второстепенное? Ведь событие вызревает в тонком мире и ждет удобного случая проявиться в нашем. Оно притягивает к себе обстоятельства, строя цепочки. Цепочка может не сложиться один раз, другой, третий…, но рано или поздно она замкнется.

– Это так. Но только события, фиксируемые в книге судьбы, могут быть переписаны. Если есть некто, способный сделать запись, то обязательно найдется и тот, кто способен ее переписать.

– Ты пишешь картины. Но мне часто кажется, что ты пишешь книги.

Картина – тоже книга, только написанная не буквами, а образами.

Жрица богини судьбы

Вернувшись поздно вечером домой, Веста неожиданно почувствовала слабость, опустошенность. Такого с ней еще никогда не случалось. День прошел как обычно. Но было ощущение, будто она продолжала титаническую работу, до сих пор продолжавшуюся в глубинах бессознательного. Веста попыталась настроить себя на медитацию, в чем ей удалось уже приобрести некоторый опыт, но все было напрасно. Попыталась заснуть – бесполезно. Она вспомнила наставление дяди Оскара: чем больше человек старается заснуть, тем дальше отлетает от него сон. В конце концов, Веста села в кровати, положив под голову подушку, и пустила мысли на самотек.

Нечто несусветное проникало в сознание. Оно стало концентрироваться внутри межбровья. Вскоре сознание проникло внутрь особого психического пространства, наполненного фантастическими формами поразительных цветов. Формы и цвета переходили друг в друга, создавали никогда невиданные картины. Где-то, за пределами этого цветового мира, ощущалось чье-то присутствие. Но чье?

Неожиданно Веста отчетливо осознала себя стоящей на террасе красивого дома. Внизу густая зелень пестрила цветами. Их аромат опьянял. Вдали, до самой линии горизонта, простиралось море, над котором восходил солнечный диск.

На террасе появилась женщина и почтительно обратилась к ней на каком-то удивительном языке. Однако все сказанное воспринималось без труда. Было ощущение, что Веста пользуется этим языком с раннего детства.

Некоторое время Веста сознавала себя одновременно двумя личностями – Вестой и Айни. Но вскоре она стала только Айни.

– Какой неожиданный поворот судьбы, – думала она. – Еще совсем недавно – молодая девушка из процветающей, но не выделяющейся чем-нибудь особо примечательным, семьи. И вдруг этот праздник Алого цветка. Она оказалась на одной из улиц, примыкающих к площади Семи Светил. В ее центре, на усыпанной цветами трибуне, восседало двенадцать Магов – вечно юных мудрецов. Несмотря на яркий солнечный день, каждый из них держал в руке горящий ослепительным светом фонарь. Таков был древний обычай, теряющийся в глубине веков. С башен домов, окружающих площадь, раздался колокольный звон. Некий невидимый дирижер слагал из этого колокольного звучания удивительную музыку, особым, тончайшим наслаждением тонизирующую нервы и проникающую в сокровенные уголки души, пробуждая их к ожиданию неведомого и, в то же время, потаенно знакомого, давно ожидаемого, счастья.

Вдруг музыка смолкла. Площадь погрузилась в мертвую тишину. Двенадцать Магов встали и один за одним спустились с трибуны, образовав цепочку. Толпа почтительно расступилась, образуя узкий коридор. Маги приблизились к улице, на которой стояла Айни. Вскоре они почти вплотную подошли к ней. Она почтительно отодвинулась в сторону, освобождая проход. Но в этот момент Маг, возглавлявший процессию, положил руку ей на плечо. Люди расступились и Айни окружило кольцо Магов. Каждый из них троекратно поцеловал ее в лоб. Площадь взорвалась гулом ликования.

Так Айни была избрана Жрицей Храма Судьбы. Ее поселили в роскошном доме, вблизи от храма.

Почему именно на нее пал выбор? Это не знал никто, кроме Богини Судьбы. Согласно древнему обычаю, Маги образовывали невидимое кольцо, в которое Богиня Судьбы вписывала имя избранницы, не доступное восприятию смертных. Согласно своим новым обязанностям, Айни должна была ранним утром входить в Храм и перевертывать страницу огромной книги, находящейся в центре алтаря. В течение дня и ночи храмовые летописцы фиксировали на двух чистых страницах наиболее важные события суток. Когда книга заканчивалась, ее относили в подземное хранилище при храме и на алтаре появлялась новая книга. Все книги были в черных переплетах с одинаковой надписью, исполненной буквами из литого золота: «Ручьи будущего текут на Небе и, достигая Земли, превращаются в реку прошлого».

В обязанность Жрицы входило присутствие на заседаниях Совета Магов. Она не принимала участия в дискуссиях. Ей надлежало лишь внимательно слушать и выносить свой окончательный вердикт одним-единственным словом – «да» или «нет». Если Маги расходились во мнении, то предложение даже одного из них, противоречащее убеждениям всех остальных, в случае его одобрения Жрицей, принималось к исполнению. Если Маги единогласно принимали решение, Жрица могла отклонить его одним-единственным словом. Попытка внести малейшее изменение в этот ритуал со стороны Жрицы приводила к ее немедленной отставке. За все время был только один случай, когда Жрица отклонилась от ритуала. Это была предшественница Айни, посчитавшая, будто ее устами говорит сама Богиня Судьбы.

Айни готовилась к своему первому присутствию на заседании Совета. Прислуживающие женщины облачили ее в лунного цвета трико, обтягивающее тело, и поверх одели короткую красную тунику из тончайшей, кружевной ткани. Голову прикрыли париком, искусно сделанным из золотых нитей. Затем на нее водрузили усыпанную драгоценными камнями корону.

Согласно ритуалу, Айни первая вошла в залу заседаний и по мраморным ступеням поднялась на трон с темно-фиолетовым балдахином, поверх которого золотом и серебром горели магические символы.

Зала была овальной. Ее стены представляли собой чередование мраморных колонн и окон из сплошного стекла без переплета. Потолок, в виде полусферы, имитировал звездное небо. У каждого окна стоял в человеческий рост канделябр с несколькими десятками витых свечей. Пол являл собой мозаичное панно, отливающее блеском разноцветных камней. У подножия трона расположился черный овальный стол, окруженный ярко-зелеными стульями с высокими спинками.

Заседание открыл Маг, сидящий у конца стола, противоположного трону.

– Братья! Получено письмо, содержащее дерзкий вызов. Заранее прошу прощения, но я должен огласить текст, пропитанный воинствующим невежеством.

«Я, Чрезвычайный Уполномоченный Союза осчастливленных народов, обращаюсь к вам, жалкой горстке лиц, возглавляющих страну, кощунственно названную Оазисом Радости.

Единственная Подлинная ценность, которой вы обладаете – это находящийся на вашей территории источник живой воды, дающей вечную молодость. Соблазняя бессмертием людей, лишенных идеалов коллективного счастья – единственного и подлинного критерия деления на людей и псевдолюдей, вы собираете в своей стране отщепенцев со всех стран планеты. Да! Вы дарите им жизнь, длящуюся тысячелетиями. Но эта жизнь лишена подлинной радости. Какая может быть радость без единственно истинной Идеи, объединяющей все разумное человечество в единое целое. Вы потворствуете мелким животным удовольствием чревоугодничающего человечка, в глубине души охваченного безысходной тоской бессмысленности своего существования. Вашу страну было бы справедливо назвать Оазисом Тоски.

Вы еще хуже стран, называющих себя свободным миром, где допущены свободы лишь низменных инстинктов и эгоистических желаний и отсутствует настоящая Свобода – одна-единственная для всех – Идея борьбы за Всеобщее Счастье.

Торжественно сообщаю вам, что мы вскоре начнем освободительную войну против правительств, поработивших народы путем одурманивания их сознания ложными идолами.

В борьбе за свободу могут погибнуть миллионы идейно вдохновенных борцов. Мы могли бы спасти их жизни, если бы имели в своем распоряжении воду бессмертия.

Я ставлю вам ультиматум: или вы предоставляете в мое распоряжение источник живой воды, или я завоюю вашу страну и позволю справедливому гневу народов вылиться на ваши, лишенные идейности, головы.

В случае принятия ультиматума, я введу свои войска лишь в район местонахождения источника, которое вы должны открыть только мне. Вам я позволю вести прежний образ жизни.

В случае отказа, я превращу вашу страну в безлюдную пустыню, и сам найду скрываемый всеми источник.

Гирдамбур»

– Вот весь текст письма, Братья. Какие меры мы должны предпринять?

– Нам нет нужды отвечать на письмо маньяка. Оазис Радости окружен невидимой сферой, в которую никто не может проникнуть без нашего позволения. Империя рабства, возглавляемая Гирдамбуром, в военном отношении слабее своего потенциального противника.

– Если Гирдамбур развяжет войну, – будет много жертв. Нужно постараться ее предотвратить.

– Но как? Гирдамбур глух ко всем доводам разума. Если предоставить его противнику сверхоружие и уведомить об этом маньяка – это остановит войну. Однако разглашение тайны запретного оружия принесет в будущем неизмеримо больше бед.

– Я бы испепелил Гирдамбура ментальной молнией.

– Боги, основавшие Оазис Радости и открывшие нам тайну источника, запретили убивать.

– Но они покинули нас более десяти тысяч лет назад. Времена меняются. Гирдамбур намерен применить новое оружие. Его люди нашли способ проникновения в магму планеты. При помощи исчисляющих машин они рассчитывают добиться управляемого возбуждения магмы. Согласно расчетам Гирдамбура, разбушевавшаяся магма должна разрушить только страны его противников. Мы – исключение. Он не станет рисковать уничтожением родника бессмертия.

– Если Гирдамбур возбудит магму, он не сможет удержать ее под контролем. Будут разрушены все страны. Наш Оазис не составит в таком случае исключения.

– Нам запрещено убивать. Но мы можем похитить Гирдамбура и заточить его где-нибудь в уединенном месте.

– Это можно было сделать раньше. В последнее время он породнился с фуриями подземного мира. Они оберегают каждый его шаг и ни за что не отпустят от себя, предпочтя мгновенно убить своего подопечного, чем расстаться с ним. Не будем обманываться: похищение Гирдамбура равнозначно его убийству.

– Не совсем. Не будем смешивать причину со следствием.

– В любом случае мы стали бы сопричастны убийству и нарушили волю Богов. Тогда возникла бы катастрофа в астральном теле планеты, что было бы много страшнее, чем буйство планетарной магмы. В недействии – высшая мудрость. Оставим все Провидение Богов.

– Итак, два возможных решения: устранить Гирдамбура или позволить событиям течь своим чередом, полагаясь на милость Богов. Предоставим Жрице донести до нас Их волю.

Айни встала с трона и, обогнув его, скрылась за завесой на маленькой двери, ведущей в сакральную комнату, и оказалась внутри пустого, идеально правильного, белоснежного квадрата, освещенного мягким светом. Излучающий его источник оставался загадкой. Айни была поражена ощущением невесомости. Тяжесть исчезла, и она плавно поднялась и зависла в середине комнаты.

Все было погружено в тишину. Она чувствовала, как эта тишина непостижимым образом углубляется и растет. Вдруг на всех шести плоскостях комнаты-куба возникло одно лицо, удивительное и неповторимое, неизмеримо величественное и до бесконечности доброе. Взгляд живого огня пронзил все существо Айни и остановился в ее сердце.

Некая таинственная силы опустила Айни на пол и подтолкнула ее к выходу. Она взошла на трон и произнесла: «Решайте сами».

– Предыдущая Жрица произнесла те же самые слова.

– Такое не может быть нарушением ритуала по воле Жрицы.

– Времена сместились, пространства смешались. Воля Богов изменилась.

– Боги предоставили нам решать самим.

– Воспользуемся позволением Богов. Те, кто за устранение Гирдамбура, пусть встанут.

Поднялось шесть Магов.

– Мнения разделились поровну. Мы – в тупике.

На некоторое время воцарилась растерянность. Молчание нарушил Маг, сидящий спиной к Айни.

– Проблема разрешилась столь же неожиданно, как и возникла. Мой внутренний взгляд только что вернулся из дворца Гирдамбура. Я видел, как охваченная ревностью фурия разорвала его на куски.

На этот раз катастрофа обошла планету стороной. Айни уже более тысячи лет исполняла обязанности Жрицы. Воспоминания об этом текли все ускоряющейся стереоскопической лентой и, наконец, слились в сплошной поток света, в котором уже ничего нельзя было различить. Вдруг этот поток оборвался. Айни, по-прежнему молодая телом, но смертельно уставшая душой, выпросила у Магов чашу забвения.

Едва она ее осушила, как сознание погрузилось во мрак.

Когда бывшая Жрица раскрыла глаза, то была уже маленькой девочкой. Перед внутренним взором текла панорама новой жизни. Теперь ее героиней была Веста. Ее руки и сердца усиленно домогался талантливый художник – сын правителя города. Но она была безумно влюблена в молодого жреца. Счастье оборвалось неожиданно. Веста с удивлением наблюдала, как стены комнаты стали расходиться трещинами, и все покрылось мраком.

Вдруг Веста увидела себя зависшей в центре белоснежной квадратной комнаты, окруженной со всех сторон одним и тем же лицом. Она видела его уже однажды. Тот же огненный взгляд уже проникал в сердце.

На этот раз ее сердце стало прозрачным, словно кусочек горного хрусталя, только эластичным. Внутри Веста увидела маленькую раскрытую книгу, на прозрачных страницах которой огненными буквами в одно мгновение отпечатался текст. Затем книга захлопнулась и стала столь прозрачной, что ее уже нельзя было разглядеть. Веста увидела себя парящей над Землей. Планету окутывали черные клубы дыма и пыли, местами прорезаемые языками красного пламени. Только сейчас до Beсты дошла вся чудовищность происходящего. Ее внутреннее зрение проникло сквозь черный покров, и она увидела удручающую картину, болезненно сжавшую сердце. Тяжелее всего была участь оставшихся в живых. Им предстояло бороться за существование в нечеловеческих условиях с тем, чтобы их потомки могли возродить культуру и начать строить новую цивилизацию.