Текст книги "Ваза с желтофиолями"

6

До пляжа дельфин мы доехали на такси. И остановились вверху (там, где заканчивалась дорога), у лестницы. В дополнение к платью на мне были роскошные босоножки на шпильках. Я еще не понимала, что это глупость. Мне было простительно: я не была в Одессе очень долго, и абсолютно забыла о пляже Дельфин (даже когда я жила в Одессе, на этом пляже я и была-то всего раза два!). Но тётя… Очевидно, она в последние годы совершенно не выходила на белый свет из своего офиса. И знала об одесских пляжах еще меньше меня. Только этим можно было объяснить глупость, которую мы сделали!

Вся глупость заключалась в том, что мы остановили машину у лестницы, и не велели таксисту ехать вниз. Я на шпильках, тётя тоже. Мы стали спускаться по лестнице вниз.

Тут же, с первых ступенек, мы погрузились в сплошную неосвещенную темноту, и вдобавок чуть не покатились вниз, зацепившись за выщерблину на ступеньке, и этим уяснив, что лестница просто в ужасающем состоянии, абсолютно разбита. Это был какой-то кошмар!

Лестница оказалась бесконечной. Бесконечный, густой мрак без признаков освещения, да еще и разбитые ступеньки! Мы пробирались в сплошной темноте по разбитым ступенькам лестницы, между каких-то подозрительных кустов, из которых время от времени доносились мат и пьяные вопли. Настоящий островок бандитской Одессы – и все это почти в центре города, на курортном побережье, где находятся самые дорогие ночные клубы, а на склонах высятся миллионные особняки местных чиновников и воротил!

Ситуация была настолько идиотской, что мы даже не успели по-настоящему испугаться (а ведь на двух идиоток, карабкающихся по ступенькам на шпильках и в вечерних платьях, мог наброситься кто угодно из этих злополучных кустов!). Когда же лестница закончилась, и мы вступили на нечто, напоминающее асфальт, то от избытка чувств едва не разрыдались!

Но радоваться было слишком рано. Мы оказались на какой-то длинной, плохо освещенной аллее, отдаленно похожей на набережную, где не было никаких указателей дороги к ночному клубу, куда мы должны были прийти. Налево? Направо?

С одинаковым успехом можно было идти и туда, и туда. Вдобавок поднялся сильный ветер, и стало страшно холодно. В открытом вечернем платье плечи буквально заледенели! И это в дни, когда было даже невозможно дышать от жары!

– Море, – обреченно вздохнула тётя, – ночью возле моря всегда холодно, можно замерзнуть. Уж я-то должна была это знать!

Короче, мы заблудились. Вдобавок я жутко натерла ногу. Изящные модельные шпильки не были предназначены для хождения по разбитым ступенькам, камням и песку.

Мы свернули направо (философствуя при этом, что инстинктивно люди чаще всего поворачивают в сторону своей рабочей руки, левши – налево, а правши – направо), и уперлись в камышовую загородку какого-то ночного клуба с дурацким индейским названием. Клуб был ярко освещен. Из-за камыша доносились громовые раскаты музыки. Прямо на нас из калитки-входа вылетел какой-то мужчина и стал рвать – прямо на центр главной проходной дорожки. Я не могла не прокомментировать:

– Сливки общества? Изысканная публика? Отпад!

– Так это не наш клуб, – попыталась защититься тётя. Мужик рыгал так колоритно, что меня начало серьезно тошнить.

Из калитки появился охранник – молодой бык под 2 метра ростом в камуфляже.

– Ваш, девочки? – презрительный жест в сторону напившегося мужика.

– Упаси Боже! – с выражением сказала тётя.

– Верю! Охотно верю! – отозвался охранник, – а вы, случаем, не к нам?

– Этого еще не хватало! – тётя была настроена по-боевому, – подскажите, лучше, как пройти в ночной клуб…

– Так это наши соседи, – сказал охранник, – идите вот по этой дорожке все прямо, прямо, и уткнетесь в этот клуб. Не бойтесь, больше не заблудитесь.

Мы аккуратно обогнули пьяного и пошли в указанном направлении. Но прошли не менее ста метров, прежде чем действительно уткнулись в цель нашего пути. У охранника была странные представления о соседстве.

За эту сотню метров по одесскому побережью мы встретили стаю бродячих собак, двух наркоманов, которые кололись прямо на песке, научились двигаться в сплошной темноте, так как чем дальше мы шли, тем меньше было электрических фонарей, они исчезали прямо на глазах, и, наконец, уперлись в железобетонную ограду с яркой вывеской нужного ночного клуба, который (я это чувствовала) буду ненавидеть всю жизнь.

7

Тётя растворилась в толпе. Так было всегда. Моя тётя была тусовщицей по натуре. Наверное, во всем нашем роду существовала некая определенная богемность, которая проявлялась совершенно различными способами.

Моя в том, что я не умела поддерживать порядок в квартире и не любила людей. Когда-то мне удалось научиться быть более общительной. Раньше. Но только не теперь. Поэтому, когда тетя растворилась в толпе, я застряла где-то с боку возле стола с закусками. От холода мне страшно хотелось есть.

Фуршет был довольно обильный. И в первое время я не замечала ничего, кроме пирожков, бутербродов, канапок и всевозможных закусок, которые в изобилии представляет хороший фуршет.

Немного перекусив, я взяла бокал с красным вином и отодвинулась как можно глубже, к краю клуба, то есть к самому морю. Ночной клуб представлял собой деревянный настил на песке. Он был расположен на самом пляже, что для приезжих должно было представлять некую экзотику. Так задумывалось. Я же была одесситкой. И при виде песчаной полоски пляжа, занятой сплошным деревянным настилом ночного клуба, мне в голову полезли печальные мысли о жителях города, которых самым наглым образом лишили песка и моря, лишили одесского пляжа, застроив абсолютно все побережье у самой воды.

Думая так, я сошла с деревянного помоста, который нравился мне все меньше и меньше, и пошла по песку, предварительно сняв свои шпильки. Так подошла к самой воде.

Удивительное чувство прохлады, идущее от темной поверхности моря, от остывшего к ночи, прохладного песка захватило мою душу и унесло в полет над этой безбрежной землей. Удивительное чувство покоя, рожденное в темном море, сумевшее наконец-то приблизиться к моей душе. Я испытывала чувство, которое так ждала!

Вдалеке мерцали блуждающие огоньки – огни кораблей, стоящих в заливе на рейде. Они создавали удивительную симфонию инопланетного света, не имеющую ничего общего с грязной, суетливой землей. Я медленно пошла по воде, держа в одной руке босоножки, а я другой – бокал с вином.

Темный рубин напитка стал черным, и мне казалось, что в бокале налита черная нефть. Удивительное умиротворение возрождало мои измученные, обожженные нервы. Мне было невероятно хорошо идти так – одной, подальше от людей.

На пляже, кроме меня, больше никого не было. Все толпились на деревянном настиле, ведь вечеринки в ночном клубе созданы исключительно ради тусовки. Я мысленно благодарила Бога за то, что прохладное ночное море больше никому, кроме меня, не внушало такого благоговейного трепета. И что вся эта пустая и абсолютно чуждая мне толпа предпочитает тусоваться не здесь, а там.

Чарующий блюз полился над темным берегом. Душа моя пела в такт модной мелодии. Меня охватило какое-то странное, почти фанатичное чувство свободы. Мне казалось: еще немного, я взмахну руками – и понесусь далеко к звездам, ввысь, над этой враждебной и жестокой землей.

Наверное, глупо было так думать. Поэтому эйфория исчезла в один момент. Я вдруг почувствовала, что нахожусь на берегу не одна… Резко обернулась. То же, что я увидела на берегу, просто повергло меня в шок! Прямо за мной, на расстоянии ближе, чем вытянутая рука, точно так же, как и я, по щиколотку в воде, стояла Фаина, и молча смотрела на меня. Лицо ее было абсолютно неподвижным, она смотрела прямиком на меня, не отрывая глаз.

Я поневоле вздрогнула. Было что-то жуткое в появлении этого ребенка вот так, неожиданно, далеко от людей, посреди ночной темноты. Но потом я сообразила, что это всего-навсего маленький ребенок, который, к тому же, специально шел за мной.

– Что ты здесь делаешь? – хоть немного, но я все-таки рассердилась. Уж очень мне было жаль, что охватившие меня чувства умиротворенности, свободы и покоя улетели куда-то вдаль.

Фаина не отвечала, даже не улыбнулась. На ней было все то же платье в горошек. Пышные волосы были заплетены в аккуратную косичку, перевязанную белой лентой. Свои босоножки (красные, в тон платью) и белые носочки как и я, она держала в руке.

Рассердившись, что она молчит, я быстро схватила ее за руку и вывела на песок из воды. Рука ее на ощупь была невероятно холодной – прямо как лёд!

– Да ты замерзла! Посмотри только, какая ты холодная! Ты же простудишься. Нельзя ночью ходить по холодной воде!

– Мне не холодно, – сказала Фаина, в ее тоне было некое странное превосходство. Хвастается – подумалось мне.

– Ну конечно, не холодно! А ну быстро одевай носки!

Как ни странно, но она послушалась и стала одеваться. Искоса поглядывая на меня черными бусинками глаз.

– Что ты здесь делаешь? – строго повторила вопрос, твердо намереваясь добиться ответа, – с кем ты сюда пришла?

– С родителями, конечно! – девочка фыркнула – мои расспросы явно казались ей глупыми, – мои родители там!

Она махнула рукой в сторону деревянного настила на песке – того самого ночного клуба, откуда пришла я.

– Тогда идем обратно. Твои родители будут беспокоиться, тебя искать.

– Не будут. Они знают, что я пошла за тобой. Я рассказывала им о тебе.

– Правда? А зачем ты за мной пошла?

– Хотела поговорить. Мне там скучно. Вокруг одни взрослые. И тут увидела тебя. Вот родители и сказали – иди. Тем более, я должна кое-что тебе сказать.

– Подожди… Ты хочешь сказать, что родители взяли тебя с собой в ночной клуб? На взрослую вечеринку? Так поздно?

– Ага. После того, как я пришла, они всегда меня берут с собой. Как будто боятся со мной разлучиться.

– Что значит – пришла? Откуда пришла?

– Ты все равно это не поймешь.

В ее голосе вновь зазвучало уже знакомое мне превосходство. Эту интонацию я никак не могла объяснить! Разговаривая, мы медленно шли по песку, по направлению к клубу. Боясь, что она простудится, я вывела девочку из воды.

– А твои родители… Они чем занимаются?

– Да какая разница! Я ведь пришла поговорить не о них, а о тебе.

– И что ты хотела мне сказать?

– Ты хорошая. Очень хорошая. Поэтому лучше для тебя прямо сейчас уехать домой.

– Как это? – ее слова поразили меня настолько, что я даже остановилась. Тем более, мы почти пришли.

– А вот так! Тебе лучше уехать домой прямо сейчас. Не заходи в клуб!

– Но я не могу… – все это звучало так странно, что я даже растерялась, – я пришла сюда не одна.

– Завтра позвонишь тёте и извинишься. Она не будет сердиться и все поймет.

– Откуда ты знаешь, что я пришла с тётей?

– Догадалась. Видела вас вдвоем.

– Но почему я должна уходить? Я не понимаю…

– Конечно, не понимаешь! Будет поздно, когда поймешь.

– Знаешь, что? – тон ее в конце концов меня разозлил, – а тебе никто не говорил, что так нельзя разговаривать со взрослыми? Не слишком ли много ты на себя берешь? Тем более, что ночные клубы вообще не место для маленького ребенка! Это тебя нужно немедленно отвезти домой!

– Ну вот, я так и думала! – Фаина вздохнула серьезно, по-взрослому (не подражая взрослым, а именно – как взрослый человек), – заупрямилась! А когда ты вляпаешься в неприятности, кто тебя будет вытаскивать, как не я?

– О каких неприятностях ты говоришь?

– Идем.

И девочка увлекла меня за собой. Мы поднялись на деревянный настил ночного клуба. В тот же самый миг нас поглотила танцующая толпа. Музыка изменилась. Теперь звучала громкая танцевальная мелодия, и на широкой площадке деревянного настила столпились многочисленные посетители ночного клуба, кто танцуя, а кто тусуясь просто так.

Вдобавок было темно. Яркие прожектора время от времени освещали толпу, но света от них было недостаточно. Как только мы поднялись наверх, девочку моментально отговорила от меня целая стена потных, разгоряченных тел. В плохом освещении этого своеобразного танцпола я мгновенно потеряла ее из вида.

Я тут же принялась искать ее в этой толпе, толкаясь между танцующих и громко повторяя ее имя. Но никто не откликался на редкое имя Фаина, и девочку я не нашла.

Мне было обидно до слез. Хотелось расспросить ее более подробно и странных словах, которые я не могла понять. Вдобавок мне хотелось посмотреть на ее родителей. Что это за странные люди такие, которые берут с собой маленького ребенка на вечеринку взрослого ночного клуба? И почему она так странно сказала о них – откуда она пришла?

Думая обо всем этом, я толкалась в самой гуще толпы, пытаясь найти девочку. Но Фаины нигде не было. Очень может быть, что странные родители все-таки забрали ее домой.

8

Наверное, со стороны вся эта ситуация выглядела до боли абсурдной. В том месте, где я находилась, и быть не могло никаких детей! Но, тем не менее… Я растеряно оглядывалась в толпе. Где-то вдалеке промелькнула тётя, погруженная в бурную светскую жизнь. Мне стало тоскливо.

– Вы кого-то потеряли? – голос, тихий и вкрадчивый, раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть. Голос был мужской, не знакомый, но… Но он звучал так сексуально! Так волнующе сексуально, что у меня побежали мурашки по коже. Давным-давно забытое ощущение.

Я обернулась, и… До того момента, до той ночи я считала, что подобное – только выдумка дурацких любовных романов. Такое никогда не происходит в жизни! Так я думала – до той ночи. До тех пор, пока я не обернулась. Когда я обернулась, то… Передо мной стоял незнакомец из лимузина! Я узнала его сразу же – не было никаких сомнений. В полный рост он выглядел еще лучше, чем в узком окне. Стыдно было сознаваться самой себе, но это было правдой. Он волновал меня, да еще как! Так волновал, что у меня мгновенно стали дрожать коленки.

Судя по всему, он тоже меня узнал. Внешне это никак не отразилось, но я сразу почувствовала, что это правда. А через несколько секунд услышала ответ.

– Простите, что я вас напугал. На самом деле я хотел подойти к вам сразу, как только вы появились здесь, но вы куда-то исчезли. Я искал вас потому, что хотел извиниться.

– Извиниться? За что?

– За нашу последнюю встречу. Я не должен был так себя вести.

– Вы все перепутали. Извиняться должна я. Это я повела себя грубо.

– Нет, наоборот, я…

– Ладно, проехали.

– Проехали, – неожиданно согласился он, – может, попробуем еще раз?

– Что попробуем?

– Подружиться.

– Возможно, в другой раз, – нервы мои и так были на пределе, а тут еще этот красавец с избитыми фразами (слишком уж красивый). Я не была настроена заводить новые отношения и знакомиться с кем-то. Даже с мужчиной, о котором можно было только мечтать… – Я уже ухожу.

– Мне казалось, вы кого-то искали.

– Да, свою знакомую. Она исчезла так внезапно.

– Здесь абсолютный сумасшедший дом! Никого нельзя найти.

– Наверное. Простите, мне пора.

– Давайте я отвезу вас домой.

– На лимузине? Ой, простите.

– Лимузин на самом деле мой, – он улыбнулся просто с чарующим очарованием, – он принадлежит моей транспортной компании. У нас много сервисов. Недавно появился новый – несколько лимузинов. В тот день я просто катался по городу. Мне было грустно. Вот я и попросил шофера меня покатать.

– Ну и как? Настроение улучшилось?

– Честно говоря, нет. А после вас – особенно. Знаете, вы долго не выходили у меня из головы. И я так обрадовался, увидев вас здесь. Кстати, я не представился. Меня зовут Анатолий.

Я машинально назвала свое имя. Внезапно мне страшно захотелось домой! Конечно, странно было называть съемную квартиру своим домом. Но мне просто хотелось поскорее убраться из этого безумия электричества, потных тел и звука, скинуть с ног травмирующие ходули-шпильки, избавиться от платья, которое продолжало меня разочаровывать, сделать себе горячий чай, влезть в ванну, и забыть обо всем. Возможно, он прочитал все это по моему лицу, потому, что сказал:

– Давайте я все-таки отвезу вас домой. Похоже, вы устали. Моя машина здесь рядом, на стоянке клуба.

– Как это – рядом? Здесь что, есть стоянка?

– Конечно. А вы, похоже, пришли как-то иначе? Неужели сверху, по лестнице?

Мне захотелось смеяться! Оказывается, сюда так просто было добраться машиной. Какая ирония судьбы!

Его предложение было слишком заманчивым. Я еще раз окинула его взглядом. Выглядел он безупречно. Дорогая летняя рубашка серого цвета, белые брюки (минимум от Бриони, максимум…), дорогие часы. Высок, темноволос, внимательные глаза. Да что оценивать – от него просто захватывало дух!

– Но я не одна.

– Я с удовольствием отвезу вас и вашу подругу.

При виде моего спутника глаза тёти раскрылись от удивления. Я так и не призналась в том, что это тётя, а не подруга. Мы вышли из клуба, он повернул налево, и действительно, в двух шагах увидели автомобильную стоянку, забитую машинами до предела.

Он остановился возле джипа мерседес, пискнул сигнализацией, и усадил нас на комфортные кожаные сидения. Тётя тактично уселась сзади. Я – впереди.

По дороге, в машине, мы почти не разговаривали. Он был замечательным водителем. Ехал аккуратно и мягко, никого не подрезал, не гнал. Мне было так легко и комфортно, что вдруг захотелось, чтобы неожиданное это путешествие по ночному городу длилось всю жизнь! Это было просто удивительное приключение – от восторга у меня даже защемило сердце. Я не верила самой себе…

Тётю мы отвезли первую. Потом поехали ко мне. Тут на меня свалилась некая скованность. Я просто не представляла, что делать дальше. Пригласить его зайти или не приглашать? Признаться в том, что я снимаю квартиру, или не признаваться? Когда его джип свернул на Дворянскую, от ощущения восторга и счастья не осталось и следа, так я измучила себя сомнениями. Но все сомнения разрешились сами собой. Он притормозил возле дома, и заглушил двигатель. Потом мягко спросил:

– Вы не рассердитесь, если я попрошу номер вашего телефона?

Никто так со мною не говорил, и этой непохожестью на всех остальных он просто выбил почву из-под моих ног. Все мысли о невозможности новых отношений, нежелании знакомиться просто вылетели из головы. К счастью, чувства реальности хватило мне для того, чтобы вовремя сориентироваться и продиктовать ему мой украинский, а не российский номер телефона. В Одессе я уже успела обзавестись местным мобильным номером (мой сматрфон был на две симкарты).

Он тщательно сохранил мой номер в памяти. Потом снова улыбнулся:

– Вы, наверное, удивитесь, но почему-то я чувствую в вас родственную душу. У меня в жизни совсем недавно закончился очень тяжелый период. Я развелся, развод был очень тяжелым, я потерял часть своего бизнеса и даже квартиру, мне пришлось начинать буквально с нуля. Но за короткий период я успешно восстановил бизнес и увеличил свои активы, купил квартиру гораздо лучше той, что я потерял, и даже сумел восстановить душевное состояние почти до нормальных пределов. Но иногда мне все-таки бывает очень одиноко. Извините, я не знаю, почему все это вам говорю. Просто мне кажется, что вы способны меня понять.

Я с достоинством и молча кивнула. Ну еще бы! Кому понимать, как не мне! А между тем я совершенно не собиралась ему объяснять, что сбежала в Одессу из Москвы потому, что единственный любимый человек не только лгал мне долгое время, но еще и завел в этой лжи ребенка на стороне. Не со мной…

Внезапно что-то теплое и мягкое коснулось моей руки. Я вздрогнула, отрываясь от собственных мучительных мыслей. Нежно касаясь пальцами, он взял мою руку, перевернул тыльной стороной ладони и медленно поднес к губам, а затем поцеловал. Этот поцелуй был таким необычным, и подарил столь волнующие ощущения, что я едва не потеряла сознание. Я уже забыла, когда мне так целовали руку в последний раз!

Щелкнул замок дверцы, он толкнул дверцу:

– Вам пора. Мы очень скоро увидимся.

Я не помнила себя, перебегая темный двор, отпирая ключами запертый подъезд и дверь своей квартиры… Я летела как на крыльях, не чувствуя под собой ног, как вдруг…

Я остановилась в каком-то ступоре, и мгновенно пришла в себя прямо в прихожей. Дело в том, что во всей квартире ярко горел свет! Во всех комнатах, даже в прихожей, в кухне и ванной. Все лампы, которые только были в этой квартире, оказались зажжены.

Да, я была безалаберной и растерянной, но сделать подобное я не могла. На такую забывчивость не была способна даже я! К тому же, я твердо помнила, что вообще в этот день не включала свет в кухне, и не заходила на кухню вечером. В ванной же я не оставляла свет еще никогда.

Я в ужасе прошлась по комнатам. Все верно – в квартире горели все лампы. Сколько ламп не было здесь, ярко зажжены оказались они все. У меня пересохло в горле. Что это за чертовщина такая, и почему в центре этой чертовщины нахожусь я?

Не зная, что делать, я принялась тушить везде свет, оставив только горящую люстру в спальне. Зазвонил мобильник. Это была тётя. Тёте не давало покоя любопытство, и на принялась выспрашивать подробности.

Я отвечала честно: познакомились в ночном клубе, бизнесмен, занимается автоперевозками, зовут Анатолий, разведен, нет, в постель не тащил, был очень вежлив и на прощание поцеловал мне руку. Этот последний довод тётю просто потряс.

– Это твой шанс. Самый настоящий шанс, – твердо заявила тётя, – ты будешь последней идиоткой, если его упустишь. Надо сделать всё, чтобы его завоевать. Он должен быть твой. Это самый настоящий шанс для тебя покончить, наконец, со всякими придурками, и устроить нормальную личную жизнь.

Я соглашалась, кивала, пропуская слова мимо ушей. В словах тёти был, конечно же, жизненный смысл, но загадывать так далеко мне не хотелось. К тому же, я была перепугана и встревожена, а рассказать о том, что меня тревожило, я не могла. Я поспешила закончить разговор. Когда я вышла из спальни, в прихожей и в кухне снова горел свет.