Текст книги "Место, где я умру. В четверг четвертого числа в четыре четверти часа"

В четверг четвертого числа

Стою в очереди. Нет, не за едой. Очередь к шаманке. Все хотят знать, что впереди. А я хочу узнать то, что сзади. Я кое-что забыла. Надо проверить.

– Почему не хочешь открыть эту дверь? – шаманка улыбается мне, но её вопрос режет сердце ножом.

– Какую дверь? – переспрашиваю я, хотя отлично знаю ответ.

– Сама знаешь. – шаманка встаёт со своего места, огибает стол и идёт ко мне. Улыбка шаманки все такая же лучезарная, но меня пробирает озноб, -отвечай, или уходи вон!

– Эта дверь каждый раз меняется, мне страшно даже дотронуться до неё! -кричу я в лицо шаманки, убыстряя темп речи, – Впрочем, дверь уже не снится. Я уже год не вижу её во сне.

– Это плохо, -медленно говорит шаманка, меняя темп беседы и берет меня за плечи, – говоря языком медицины, это как онкология на последней стадии. Вот почему все так плохо у тебя.

Ты должна идти к двери, должна бояться до холодного пота, но идти. А ты решила забыть?

– Но там за дверью ужас!

– Ужас в твоих бровях, милая! – шаманка ласково проводит по моему лицу пальцем, – ты, когда была у косметолога в последний раз? Твои брови неприлично густые, из-за них у тебя суровый и не приступный вид, а мужчины любят доступных женщин! Дать визитку косметолога? Не дорого берет, но делает хорошо! Моя сестра, кстати!

– О чем вы? – я попятилась, – Не дам брови стричь, они моя гордость!

– Ну, вот, ты и расслабилась! – шаманка снова усадила меня в красное кресло, – а теперь давай поговорим! Твоя макушка-плохая заслонка, она пропускает твою энергию. Ты знаешь это?

Я задумалась, знала ли я про макушку– заслонку? Нет, и знать не хотела. Я хотела просто вспомнить, но шаманка не хотела мне помочь. Что же… Я резко поднялась.

– Простите, я пойду! – разговоры о сглазах, энергетических вампирах и прочей нечистой чепухе наводили на меня тоску и ужас.

– Да, – шаманка перестала улыбаться, – иди, иди деточка! Но, если уйдёшь сейчас, больше не сможешь переступить этот порог, а помощь понадобится очень скоро. Даже точный срок могу сказать. – шаманка оттянула моё веко и внимательно оглядела мой глаз, – прибежишь снова сюда через четыре дня. Это будет четверг, четвёртое число. Смерть заденет тебя крылом, но не заберёт в этот раз. Это будет репетицией.

– Я хотела только вспомнить! – закричала я в красивое лицо, – вспомнить, понимаете, вспомнить! Шагнуть назад! А вы тащите меня вперёд, в четверг четвёртого числа!

– В четверг четвёртого числа, в четыре четверти часа четыре маленьких чумазеньких чертенка чертили чёрными чернилами чертёж. Чрезвычайно чисто! – шаманка села за стол и стала декламировать скороговорку. Она говорила и тут же записывала то, что говорит.

– Вы, что, совсем? – я хотела сказать, что у шаманки не все дома. Но поняла, что не стоит подчёркивать очевидный факт. И так было ясно, что она не нормальная. – Да почему я все это слушаю?

– Вот, посмотри что получилось! – шаманка бросила мне под нос рисунок. Оказывается, это были не записи, а рисунок. – И хватит уже орать! Ещё раз крикнешь, выгоню, и теперь уже насовсем!

Я все ещё была в досаде, но возразить не посмела. Бросив рисунок мне почти в лицо, шаманка отошла в сторону и стала варить что-то в странно изогнутой красной кастрюльке.

На рисунке была та дверь, а на двери висел календарь. Четвёртый четверг того года был обведен чёрным карандашом. Я смотрела на рисунок, рисунок всматривался в меня. Нашу идиллию прервала шаманка.

– На, выпей, – она придвинула ко мне большую кружку. – Не бойся, это сладкое питье. Нужно выпить все, горькое – на самом дне. Оно осело и не поднимается наверх. Поэтому, когда выпьешь сладкое, выпей обязательно то, что выпало в осадок.

Чего молчишь? Не хочешь пить?

– Я боюсь! – голос мой вдруг пропал и я шептала, пытаясь объяснить шаманке, что хочу уйти сейчас же, но в то же время не могу.

– Не бойся! Я гарантирую результат! Ты деньги наличными за мой сеанс уплатила, или переводом?

– Наличными. Мелочью, как вы и говорили по телефону. По всем родственникам мелочь собирала. Еле набрала.

– Молодчинка! Я в тебе не ошиблась. Ну вот, я тебя похвалила, а ты давай теперь пей!

Обреченно вздохнув, я, тем не менее, поднесла кружку ко рту. Пахло восхитительно! Я выпила напиток в три глотка, несмотря на то, что напиток был очень горячим.

Я выпила, конечно, и то, что было на дне.

Всё это время шаманка сидела напротив меня и внимательно смотрела.

От того, что напиток был горячим, а на мне было три кофты, одетые одна на другую, это тоже было кстати одним из условий визита к шаманке, я раскраснелась, потому что мне было жарко. Ну… И все. Это были все изменения. Шаманка ещё несколько минут подождала неведомо чего, а потом сказала

– Плохо. Не подействовало. Спать не хочешь?

– Нет. А что, надо?

– Нет, уже не надо.

– А что тогда?

– Ты… Проблемная, оказывается! Знала бы, не бралась за твоё дело!

– Простите! – мой голос сел ещё больше, и звучал как комариный писк.

– Что же, – шаманка вытащила смартфон и стала что-то искать там, – отступать поздно. А, вот нашла, будем петь караоке!

– Что?

– Подожди, блютус включу, надо, чтобы звук шёл из колонки!

– Что вы сейчас сказали? Петь?

– Да. Ты же любишь петь, вот, ты указала это в анкете!

– Но… Это странно! И я не могу, у меня голос сел.

– Да, так и есть. Твой голос пропал, но это же не в первый раз? Ты указала в анкете, что он пропадает у тебя периодически, раз в три месяца, а ещё тебя все время мучает кашель, да?

– Врач сказал, что это не от простуды, а что-то психологическое!

– Так, нашла! Песни из любимых кинофильмов! Готова? Будем петь!

– А как же соседи?

– Волнуйся за себя!

– Но…

Грохот музыки заглушил моё слабое восклицание. Шаманка тоже пела, правда, так как пели мы без микрофона, нас почти не было слышно. Спев песен шесть, а может восемь, шаманка выключила музыку. После песенного марафона, тишина была такой тёплой! Или это был пар от супа, который поставила передо мной шаманка?

– Ну ка, скажи что-нибудь?

– Что… Сказать?

– Порядок! – шаманка засмеялась, – голос вернулся! Больше он не исчезнет никогда! Даже при самой тяжёлой простуде, ты сможешь говорить нормально!

– Да?

– Караганда! Суп давай ешь! Попробуем ещё раз! Сразу скажу, суп очень-очень горький! Но, надо съесть все до капли! Будет кашель, кашляй, но ешь!

Вкус у супа был горло раздирающий. Но я съела все. На донышке не осталось ничего!

Последние капли супа я доедала как в тумане, спать захотелось сразу, это было как удар молнии!

Шаманка отвела меня к горе тряпок, которые лежали на полу и велела опустится на них и лечь. Я попыталась сказать, что не буду тут спать, но отключилась.

Проснулась я от того, что шаманка велела снять первую кофту. Руки не слушались, но я справилась и опять провалилась в сон. Меня будили ещё дважды. Когда кофты, которые были тяжелы как гири, покинули моё тело, я почувствовала небывалую лёгкость и заснула спокойно и крепко.

Когда я проснулась, то оказалось, что стою около двери. Мои пальцы были на ручке, осталось только повернуть. Я знала, что сегодня четвёртое, календарь на двери был изрисован. Мало того, что четверг четвертого был подчеркнут, так ещё на полях календаря были разбросаны четвёрки -это нарисовано было моей рукой. Это рисовала я. Я узнала свой почерк. У меня есть такая привычка до сих пор, когда я думаю над чем-то, то рисую каракули на любом листке бумаги.

Я прислушалась. За дверью шла какая-то жизнь, плакал младенец, кто-то разговаривал на повышенных тонах, бубнил телевизор, разговаривало радио. Да, за дверью шла чья-то повседневная жизнь, но почему же я тогда медлила, и не решалась повернуть ручку?

Пока я тянула время, за дверью стихли все звуки. Я обернулась. Я была в пустом и тёмном помещении. Огромный зал тонул в полумраке. Большие окна, закрытые шторами, давали немного света, но его было недостаточно, чтобы разглядеть весь зал. Зал был так огромен, что я не могла охватить его взглядом, там, где мой взгляд был бессилен, клубилась тьма. Ужас снова запустил в меня свои щупальца! Неожиданно ручка на двери стала поворачиваться сама по себе, кто-то пытался выйти из комнаты. Я не хотела видеть того, кто стоит сейчас за дверью. Я не желала видеть его, но у меня не было выхода. К горлу подкатила тошнота. Меня стало рвать. Мой желудок был пуст, а позывы продолжались! Мышцы пресса болели, голова закружилась. Я удержалась, чтобы не упасть! Неожиданно за дверью во все горло заплакал младенец! Ручка двери стала вращаться снова. Я кинулась к двери и зажала ручку двери в кулаке. Я держала дверную ручку изо всех сил, но кто-то с силой её поворачивал на другой стороне двери!

Вдруг мой рот открылся и из горла полились звуки чужого голоса

– Открывай! Открой дверь сама! Ты должна его опередить! Не дай ему открыть дверь с той стороны! Не стой столбом! Я приказываю тебе, во имя исполнения твоего главного желания, открой дверь сама! Вот, сейчас, поворачивай ручку!

– Да, я верю тебе! – прошептала я уже своим голосом и повернула ручку. Дверь не открылась сразу, но потом поддалась. Я вошла.

Передо мной был кабинет, он был пуст. Столы, шкафы, два больших окна. Больше ничего и никого в кабинете не было. Я знала, где нахожусь сейчас. Здесь не было страшно, но было… безрадостно, что ли, тоскливо, мерзко, но не страшно. Мистики и ужаса не было. Страх ушёл. Я подошла к своему рабочему столу. Календарь с двери перекочевал сюда. Виниловая пластинка, журнал, где на обложке был знакомый до боли портрет-все эти вещи из прошлого напомнили мне о том, что я забыла. Я протянула руку к журналу. И тут же услышала внутри себя голос «Нельзя!»

Нельзя, так нельзя! Надо было уходить! Я развернулась, чтобы уйти, но вдруг увидела предмет, которого здесь быть было не должно! Розовая, вязаная пинетка для младенца лежала на подоконнике. Страх ослушания ушел! Я взяла пинетку. И оглянулась. Мне послышался крик, кто-то грозный пытался предупредить, но не успел. Взяв пинетку, я покинула кабинет. Дверь за мной захлопнулась навсегда. Страх ушёл насовсем. Я вспомнила все! Все стало будничным. Я пошла к выходу из помещения. Свет раннего утра ударил по глазам. На улице было жарко, лето! Пели птицы, листва шумела. Дома меня ждали. Мой муж давно приготовил завтрак для меня и терпеливо ждал, поглядывая в окно. Сад за окном шумел листвой и муж думал о том, чтобы не пропустить момент, когда мой красный сарафан мелькнет среди листвы и я войду в двери нашего большого дома. Вспомнив о том, что меня ждут, я заторопилась, сделала неловкий шаг и запнулась за ступеньку длинной, деревянной лестницы. В следующую минуту…

– Просыпайся уже, – услышала я не довольный голос, – хватит спать!

Я открыла глаза. Шаманка склонилась надо мной и протянула руку

– Давай!

– Что?

– Пинетку, давай!

– Что? О чем вы говорите?

– О! Ты уже и забыла то, что забрала без спросу? Кулак разожми!

Я села. Ворох тряпья пах резко и не приятно. Рука онемела. С трудом разжав ладонь, я увидела действительно пинетку. Но пинетка был такой крохотной! Такая пинетка не налезет даже на новорождённого младенца. Наверное, это была обувь для куклы.

– Это для куклы? – переспросила я

– Неважно! Давай сюда!

– Нет! Что вы хотите сделать с пинеткой? Уничтожите?

– За стекло поставлю.

– Что сделаете?

– Музей у меня есть. Я собираю там такие штучки из снов. Ты молодец, не послушалась меня! А ведь такой покорной казалась! Эта пинетка… Впрочем, большего тебе знать не надо!

Теперь у тебя будет все хорошо! И даже больше, чем хорошо! Эта пинетка стоит очень дорого и богиня снов, чтобы снова вернуть пинетку в сон, заплатит тебе столько, что ты и не ожидала! А пока что…

– Да?

– Можешь идти. Там, на выходе касса, если помнишь. Подойди к менеджеру и оплати неустойку!

– Да, за что же? Я же авансом вам все заплатила. Мелочью, как вы и просили.

– Мелочь – это твои слезы! Всё, кто дал тебе эту мелочь, откупились от беды и слез!

– А тогда за что я должна ещё платить?

– Это неустойка. Ты нарушила контракт. Я предупреждала, что из сна ничего нельзя приносить. Теперь тебя наградят, а меня… накажут. Поэтому… В общем, стол менеджера и касса налево от входной двери!

– Но…

– Иди уже и не возвращайся! Следующий!

Фантом

К добру или к худу?

Случилась эта история давно. Я жила и живу сейчас в городе Владивостоке, а приспичило мне тогда ехать поступать в один из ВУЗов города Хабаровска. Родственники и друзья отговаривали меня, их главным аргументом было то, что во Владивостоке не меньше ВУЗов, чем в Хабаровске, а я еду поступать в чужой город, где нет ни родственников, ни друзей!

Сейчас, через много лет, я тоже думаю о том, что странная какая-то я была. Нужно было поискать подходящий ВУЗ прямо здесь, в любимом городе, но молодость, она поэтому и называется молодостью, потому что молодость – это то время, когда все твои поступки диктует не разум, а эмоции и желания.

В ВУЗах города Владивостока не было обучения на ту профессию, которая была мне нужна. Я хотела быть режиссером праздников.

Во Владивостоке был один творческий ВУЗ, который назывался тогда Институтом искусств, сейчас он именуется Академией искусств. В Институте искусств было актерское отделение, но отделения режиссуры праздников не было.

Вот я и уехала в Хабаровск. Общежитие на время сдачи экзаменов не предоставлялось. И я сняла комнату недалеко от Института культуры у какой-то бабушки. Вместе с бабушкой проживал её внук, который только недавно вернулся из армии. В квартире было две комнаты.

Одну занимала я, вторую – бабуля с внуком.

Первым экзаменом была литература. Только абитуриенты, сдавшие литературу, допускались к творческому экзамену. На экзамене по литературе я получила четвёрку. Я неплохо знала русскую и советскую литературу, и поэтому всем пыталась помочь с написанием сочинения. Тихие просьбы о помощи неслись справа и слева, я писала подсказки и передавала страждущим, в результате я еле-еле успела дописать своё сочинение. Только через 3 дня я узнала, что получила четвёрку, но в тот момент, когда я вышла с экзамена, я была очень недовольна собой и боялась, что получила за сочинение всего лишь 3 балла.

Шёл дождь, а я шла под зонтом и плакала.

С тремя баллами меня бы не допустили до творческого конкурса.

Я понимаю, что вступление получилось слишком большим, но пожалуйста потерпите, сейчас начнётся интересное. Вернувшись домой, вернее на квартиру, которая была сейчас моим временным домом, я расплакалась еще сильнее, потом я смотрела в окно, где был только дождь и лужи, потом я раскинула карты и попыталась понять с помощью пасьянса сдала я экзамен или нет.

В библиотеку я еще не записалась, читать было нечего, нос распух и болела голова, и поэтому я, хотя было всего лишь девять вечера, легла спать.

Перед сном я выключила рычажок громкости у радио, а также подперла тапочками дверь, чтобы та не закрывалась. Я боялась оставаться в комнате одна. В прихожей, которая соединяла мою комнату и комнату, где были бабуля с внуком, было светло, горел свет.

Бабушка с внуком ещё не спали, я слышала их голоса. Я проверила ещё раз рычажок громкости у радио, которое орало как ненормальное по утрам, легла в кровать и заснула.

Проснулась я от ощущения что в комнате не одна, открыв глаза я увидела, что надо мной наклоняется очень высокий и худой мужчина. Он медленно наклонялся ко мне всё ниже и ниже. Наконец я вышла из ступора и завизжала.

Путаясь в ночной рубашке, я кинулась к двери. Тот, кто наклонялся надо мной, не торопясь зашагал впереди меня и прошел сквозь закрытую дверь. Да, да, дверь, которую я так заботливо перед сном подперла тапочками, оказалась закрытой.

Выскочив в коридор, я закричала.

Из соседней комнаты выскочили бабушка с внуком. Именно в такой последовательности, бабушка, а потом её взрослый внук.

Это на тот случай, если у кого возникнет предположение, что в комнате у меня побывал в виде фантома внук.

А человек, который наклонялся надо мной, исчез. Бросив взгляд на часы, которые висели в прихожей, я с удивлением увидела, что проспала всего лишь полтора часа.

Тапочки, которыми я подпирала дверь, я нашла позже аккуратно стоящими возле моей кровати. Внук пробежался по всей квартире, но никого постороннего не нашёл. Бабушка накапала мне валерьянки, и я опять отправилась спать. В 6:00 утра меня разбудило радио, которое я так заботливо вечером выключила. Бодро зазвучал гимн.

Прошло столько лет, но я до сих пор так и не поняла, что же это было, что произошло тогда?

Через несколько дней я узнала, что получила за экзамен четвёрку и допущена к первому творческому экзамену.

Потом позже, когда все экзамены были позади и я близко познакомилась с ребятами, с которыми потом проучилась 4 года, я рассказала им эту историю. Одна из моих новых подруг так впечатлилась, что ещё долго гадала вместе со мной над тем, что же произошло на самом деле, а моя вторая новая подруга сказала, что я сделала большую глупость, нужно было спросить у фантома, к добру пришёл призрачный человек или к худу.

Вот так нужно было спросить, а я и не догадалась! Да и как тут догадаешься, как надо вести себя в такой ситуации?! Я была расстроена. Мне было холодно и грустно в чужом городе, далеко от папы с мамой, в чужой квартире, в мире, где за чужим окном идет дождь.

А с вами, уважаемые читатели, случались похожие истории?

Богородица плакала

Мы стали свидетелями чуда.

Дева Мария плакала.

Статуя девы Марии стояла в парке возле старой деревянной церкви. Статуя была такая же старая, как и сама церковь. По весне прихожанки, бабушки и женщины в белых платочках, подновляли статую, подрисовывали глазки ей и святому младенцу, обновляли узор на одеянии святой Марии. То есть, тайны в статуе не было вообще. Статую сделал местный умелец, старенький теперь дед по имени Иван. Вообще, маленький городок, стоявший у большой реки, был населен в основном пожилыми людьми. Климат здесь был хороший и люди жили долго. Была и молодежь, но ее было мало. У молодежи было отменное здоровье и климат не играл большой роли в выборе места жительства.

Итак, возвращаемся к статуе. Как я уже говорила, статуя стояла в парке не так давно, каких-то тридцать-тридцать пять лет. Ровно столько, сколько было лет местной церкви. И даже был жив еще создатель статуи. Вы понимаете, к чему я веду? Я говорю о том, что тайны в статуе не было вообще! Но… Но тем не менее статуя мироточила. Тот факт, что статуя плакала, заметили не сразу.

Маленькая девочка Маша гуляла с мамой в парке. В нескольких метрах от церкви находилась детская площадка. Настоятель церкви всегда умилялся, когда видел вдалеке темные и светлые головки и слышал детские голоса. Так вот, девочка Маша шла с мамой к площадке, путь их лежал мимо статуи девы Марии.

Мама Маши о чем-то думала и не заметила чуда, случившегося со статуей, зато Маша его увидела.

– Мама, -закричала Маша, указывая на статую, -тетя плачет! Почему?

Мама не отзывалась, она лишь машинально кивнула и продолжала о чем-то думать.

Однако Маша была не тем ребенком, который легко сдается.

Девочка Маша не любила, когда ее слова игнорируют.

К этому моменту мама и дочка уже миновали статую.

Не получив ответа на вопрос, Маша вытащила свою ладошку из руки мамы и сделав несколько шагов, встала перед мамой.

– Что? -мама удивленно посмотрела на дочку, -какая тетя?

– А вон та! -Маша энергично встряхнула рукой и показала на статую девы Марии, которую они прошли.

– Маша, -мама девочки обернулась, -это не тетя, это дева Мария, мама Иисуса Христа. Она не может плакать, она не живая, она статуя!

– Не живая тётя-статуя плачет, -энергично подтвердила Маша, -хочешь покажу?

– Маша, нет, -пытаясь стряхнуть руку дочери, которая опять взяла маму за руку и тянула за собой, проговорила женщина, -мы опаздываем! Мы же договорились, ты побудешь на площадке не больше десяти минут, а потом пойдём на урок английского.

– Но тетя плачет, -заупрямилась дочь, -ты сама говорила, что надо помогать тем, кто плачет! Разве нет?

Этот аргумент убедил маму Машу и она нехотя повернула назад.

Подойдя к статуе, женщина не поверила своим глазам. Статуя действительно плакала. Слезы из нарисованных глаз текли непрерывно.

Потрясённая женщина обошла статую со всех сторон, пытаясь найти подвох, однако творение старого деда Ивана не подверглось, как подозревала мама Маши, никаким изменениям и модернизациям.

Пока мама пыталась найти подвох, дочь подошла к струйке воды, которая медленно текла из глаз статуи и подложила ладошки. Вода скопилась в центре маленьких ладошек не очень быстро, но к тому моменту, как мама обошла наконец статую, в руках у девочки было маленькое озерцо. Девочка несколькими глотками выпила эту воду и улыбнулась.

– Мама, по вкусу слезки напоминают морс, на, тоже попробуй, -и малышка протянула ладошку, на дне, которой осталось несколько капель из слез Богородицы.

– Что ты делаешь? -закричала в ужасе мама Маши, -выплюнь сейчас же!

– Тетя-статуя, спасибо, -Маша погладила статую Богородицы по руке, -я очень хотела пить! Теперь не хочу! Тетя, не плачь больше! Мне так тебя жалко! Не будешь плакать? -Маша доверчиво прижалась к основанию статуи, -завтра мы с мамой снова приедем на площадку, я проверю, успокоилась ли ты! Долго плакать вредно, распухает носик и болит голова! Не плачь!

Последние слова Маша проговорила скороговоркой, так как мама тянула ее прочь.

Вечером мама Маши долго болтала с подругой по телефону и между прочим рассказала про статую и про фокус с водой из глаз. Мама Маши так и могла понять, кто и зачем устроил этот розыгрыш.

Молва о мироточащей статуе разлетелась быстро. Через неделю Маша с мамой снова пришли на площадку и увидели странную картину. Люди выстроились в очередь к статуе с банками и ведрами. Статую стало плохо видно из-за большого количества людей обступивших ее. Слезы из глаз Богородицы текли медленно, все же это была не вода из крана, вода наполняла ведра по капле и очередь волновалась. Самые ответственные женщины регулировали очередь и наконец вынесли вердикт, к статуе подходить с емкостью не больше маленькой бутылки из-под воды. После этого дело пошло быстрее, но еще не достаточно быстро. Бутылки наполнялись тоже медленно. Тогда ввели новые ограничения, бутылки заменили на кружки, да и то, кружка должна была быть наполнена лишь наполовину. Кто хотел полную кружку, должен был снова встать в конец очереди.

Люди шли и шли и конца края этому не было. Мама Маши чувствовала неосознанную тревогу и даже вину. Это она рассказала подруге, что после того как Маша выпила воду, у нее прошла аллергия, более того, Маша перестала задыхаться и ингалятор стал не нужен. Астма ушла. Вероятно, новость об излечившейся девочке и заставила людей поверить в то, что слезы Богородицы обладают лечебным свойством. Помогли слезы или нет еще кому-то из жителей города, мама Маши не знала. Она была счастлива, что ее ребенок здоров и больше ее ничего не волновало. Когда миновала еще неделя, мама и Маша снова пришли на площадку, но привычный пейзаж был нарушен. Богородицы не было на месте. Кто-то украл статую. Кто-то нетерпеливый не захотел ждать своей очереди и просто увез статую, подогнав грузовик. Маша знала, кто это сделал, вернее, знали ее пальчики, которые нарисовали рисунок с грузовиком. На рисунке был даже номер грузовика. Однако, когда Маша показала рисунок маме, мама как всегда не стала всматриваться, а лишь похвалила Машу. Маме было важно, чтобы ее дочурка была здорова, а все остальное было не важно. Встревоженные жители города какое-то время надеялись на совесть похитителя и ждали, что он вернет статую на место, когда наполнит свои ведра ее слезами, но время шло, а статую никто не возвращал. Наконец настоятель обратился к деду Ивану с просьбой сделать новую Богородицу. Люди поддержали просьбу и даже пообещали сложиться всем миром и отблагодарить деда Ивана денежкой. Однако дед Иван отказался, он сказал, что зрение у него уже не то, и он боится не справиться с таким ответственным делом. Чем больше его уговаривали, тем больше он сопротивлялся. Наконец горожане поняли, что воля деда Ивана тверда и оставили его в покое. Настоятель заказал статую у какой-то фирмы, которая давно поставила изготовление утвари и статуй религиозного содержания на поток. Когда привезли новую статую, горожане пришли с ведрами. Почему-то люди решили, что новая статуя тоже будет мироточить. Статуя, не в пример статуе деда Ивана, была новенькой и торжественно красивой. Светлый лик Богородицы и малыш у нее на руках вызывали благостные чувства, но статуя, конечно не мироточила. Вскоре разочарованная толпа покинула пяточек рядом с церковью. Все вернулось на круги своя.

Прошло десять лет. Однажды маленький мальчик подошел к статуе и спросил:

– Тетя, тебе не тяжело держать малыша?

Моя мама сказала, чтобы я не вис на ней, когда иду, потому что я тяжелый! Мама говорит, что я толстый, потому что много ем, а я думаю, что я толстый, потому что со мной никто не играет и все дразнят! Мне тяжело ходить, но мама никогда не берет меня на руки! Тетя, не плачь, я вырасту и стану худым и высоким, пожалуйста, не плач так! Давай, я вытру твои слезы с одежды, а то они испортят твое красивое платье!

Мама мальчика никому не рассказала, что после разговора со статуей мальчик перестал ходить как лунатик по ночам, и его вес скоро пришел в норму, но каким-то образом горожане узнали, что и эта статуя стала мироточить. На этот раз к статуе поставили охрану и даже огородили маленьким заборчиком, но ничего не помогло, через неделю украли и эту Богородицу.

«Святая Мария, матерь Божья, молись за нас грешных!» – так и хочется сказать, думая об этой истории, где смешались достоинства и пороки человечества.

Как вы думаете, новая статуя, которую заказал настоятель, тоже окажется такой же чудесной?

А я верю в то, что, когда придет время, Богородица поможет очередному ребенку, который доверчиво обратится к ней и протянет ладошки.