Текст книги "Простой курортный роман – 2. Лето. Дэн"

***

В обратный путь компания отправилась, когда солнце уже завершало свой дневной цикл. И хотя поначалу уставшие путники торопились вернуться в лагерь, силы природы не спешили их отпускать. Словно кто-то там, наверху, вдруг решил за что-то наградить путешественников и показать им всю глубину, мощь и бескрайнее великолепие этого мира, ненадолго приоткрыв двери на небеса. Так что как только дорога вырвалась из глубины скал, взору друзей открылся такой красоты закат, что от потрясения никто не смог проронить и слова. Компания просто молча вышла из машины и, стоя на краю обрыва, замерла от открывшегося зрелища.

Океан облаков, подкрашенный золотом и неописуемыми бликами угасающего солнца, сначала спокойно омывал вершины соседних островов, а затем резким водопадом срывался куда-то вниз, теряясь в вершинах деревьев. Сумеречные тени блуждали по вулкану, окрашивая его поверхность в лунно-марсианские пейзажи и будоража воображение. А когда в небе стали появляться первые звёзды, солнце, словно разозлившись, напоследок окрасило мир в ярко-алые цвета и вступило в свою вечную бессмысленную борьбу с наступающей ночью и соперницей луной за право остаться на небе.

– Потрясающе, правда? – Дэн подошёл сзади и обнял Женю, скрестив их руки. – Меня всегда завораживало это противостояние дня, ночи и небесных тел. Не думаю, что в мире найдётся хоть один художник, способный передать или изобразить подобные краски. А знаешь, что во всём этом самое удивительное? То, что солнце и луна встречаются вопреки всем убеждениям. Вообще-то, они всегда вместе, просто люди этого не замечают. Так что, как видишь, нет ничего невозможного. Ты только представь: мы сейчас с тобой вместе стоим над облаками, над миром людей, так высоко, что даже дождь рождается под нашими ногами. Наверное, именно так чувствовали себя боги Олимпа. Ты чувствуешь себя богиней?

Отвечать Женя не стала. Она даже не повернулась в сторону Дэна, потому что была настолько потрясена увиденным, что почти не воспринимала реальный мир. Все её мысли были устремлены туда, вниз, к бушующему морю облаков. И это зрелище было настолько невероятно, невообразимо, невозможно, нереально, непередаваемо, бесконечно красиво и так величественно, что её собственные проблемы и печали разом утратили смысл, словно никогда и не существовали. Словно не было в мире больше ничего, кроме этого моря облаков и океана под ним.

– А вот я чувствую себя очень важным, – продолжал тем временем Дэн, прижимаясь покрепче и зарываясь лицом в её волосы. – Ведь у меня есть всё, что нужно: потрясающее место, восхитительный вид, прекрасная девушка, – он немного помолчал, дожидаясь ответа, а затем вдруг глубоко вздохнул и развернул Женю к себе. – Я так рад, что мы здесь. Мне нравится быть с тобой, нравишься ты и всё, что с тобой связано. И… – Дэн снова вздохнул, словно собираясь с мыслями, но, видимо, передумал. – Сними это, – он стянул с её головы очки и широко улыбнулся. – Прагматик-реалист в розовых очках – немного странно, ты не находишь? Да и не нужны они тебе. Посмотри вокруг, всё и так по-настоящему прекрасно. Мы там, где должны быть, с теми, с кем нужно. И может быть, даже хорошо, что всё вышло так, потому что теперь каждый точно знает, чего хочет. Но об этом потом, когда вернёмся на грешную землю, а пока я планирую целоваться, целоваться и ещё раз целоваться на вершине мира.

Ни возражать, ни мешать Дэну Женя, конечно же, не стала. Она с готовностью закрыла глаза и наслаждалась его ласками. Однако чем нежнее и чувственней они становились, тем печальнее было у неё на душе. Женя поняла его. Этот чужой и далёкий, но одновременно такой родной и близкий человек прощался с ней. Конечно же, он точно знал, чего, точнее, кого хочет, и дал это понять. Особенно после вчерашних выкрутасов своей временной любовницы. Дэн даже сделал отсылку к их первому разговору, чтобы напомнить об ограниченном сроке годности курортных романов. Вот только для Жени это имело обратный эффект. Сейчас, в этом волшебном месте, оглядываясь назад, она, как никогда, осознала, насколько нуждается в Дэне и как безнадёжны все её мечты. Ведь осталась всего пара дней, и всё! Не будет этих сказочных поцелуев и прикосновений, роскошных ресниц и бархатного голоса. Никогда больше она не проснётся в его объятиях и не сможет украдкой подглядывать, как он одевается. А его улыбка. Как ей жить без его улыбок?

«А может быть, взять и пойти ва-банк? Вот прямо сейчас сказать ему всё как есть, и будь что будет! Вдруг, узнав о моей любви, Дэн посмотрит на всё по-другому? Возможно, он поймёт, что в его жизни есть человек, которому он бесконечно нужен, и выберет меня?»

– Дэн, я… – Женя резко вздохнула, собираясь с мыслями, но сказать ничего не успела, потому что в это же время заговорил и он.

– Ты моя принцесса. Сказочная, самая необычная принцесса. Если бы ты видела, каким золотом отливают сейчас твои волосы. Моя златовласка, – он снова прижал Женю к себе и очень вовремя, потому что если бы увидел её лицо, то определённо потребовал бы объяснений.

Златовласка! Дэн назвал её Златовлаской и, судя по всему, даже не заметил, что тем самым сравнил с Мариной. Что ж, это отрезвляло получше всех алкозельцеров или рассолов, и Женя чуть не закричала от обиды, ярости и бесконечной боли. Никогда, никогда он не забудет свою Марину, и даже если произойдёт чудо и он решит остаться с ней, это будет не по-настоящему. Конечно, он делал это не специально. Его мотивы и действия были Жене очень понятны – Дэн хотел забыться, хотел попробовать начать новую жизнь, вот только, как ни крути, даже если у него получится, он всегда будет оглядываться назад, это не в его власти. Так что сейчас, прежде чем рискнуть всем, что у неё есть, и признаться, следовало задать себе один-единственный вопрос: готова ли она жить с любимым человеком, но в тени другой женщины? И ответ Женя знала наверняка. Нет, нет и ещё раз нет! Она не сможет это принять. Как бы ни была сильна её любовь, но принц, её принц, должен любить её и только её, а не коротать время с маринозаменителем. Всё или ничего, и на меньшее она не согласна.

– Я очень устала, пойду посижу, – выдавила Женя, пряча глаза и почти бегом скрываясь в машине. Сейчас ей очень хотелось забиться в какой-нибудь уголок, чтобы спокойно оплакать свою несчастную судьбу и постараться хоть на время приглушить этот мерзкий удушающий привкус горечи неизбежного расставания. Однако нужно было держаться, потому что очередной слёзный поток лишь спровоцирует Дэна на ненужные вопросы. Он и так уже выказывал недовольство её странным поведением, так что не было никакого смысла давать ему дополнительный повод сравнивать ноющую и плачущую любовницу с яркой весёлой возлюбленной.

– Два дня! – напомнила себе Женя. – У меня есть два коротких длинных дня! И я не позволю кому-либо, в первую очередь самой себе отнять их или испортить!

***

Вниз спускались молча.

Кто-то, набравшись эмоций, мирно спал, кто-то рассматривал сегодняшние многочисленные фото, а Женя удобно устроилась на груди Дэна и постаралась отключиться от своих переживаний. К счастью, это оказалось довольно просто сделать. Когда машина въехала в плотный туман, она, наконец, поняла, что имел в виду Дэн, говоря о богах Олимпа. Да, наверное, каждый из присутствующих, по крайней мере, тот, кто не спал, чувствовал сейчас себя особенным и необыкновенным, потому что к туману данное явление не имело никакого отношения. Это были облака! Вернее, тот самый океан облаков, которым компания любовалась всего полчаса назад. И это было так странно и необычно, ведь, как ни крути, для мечтательной Жени они всегда были материальными и ощутимыми. Кораблики, зайчики, драконы и сердечки в зависимости от настроения и воображения. И неважно, что говорили учителя. С самого детства она верила, что облака делают заводские трубы, а на вкус они как манная каша. И если спрыгнуть на эту пушистую вату с самолёта, то можно прогуляться, утопая в ней ногами, или поиграть в облачные снежки.

Так что сейчас Женя была одновременно и разочарована, и восхищена. Ей было жаль, что победила наука и она проходила облака насквозь, словно некий странный обитатель подоблачных глубин, который опрометчиво нырнул в призрачную бездну и стремительно погружался на самое дно. Но с другой стороны, неважно как, а её детская мечта сбылась – она была на облаке, в облаке, могла потрогать его руками, да что там, дышала им. А ещё сегодня она побывала на вершине мира, прикасалась к небу руками и в прямом смысле оставила свой след на небесах.

И это неожиданное открытие так её вдохновило, словно она вдруг познала некую истину, недоступную другим. Женя вдруг ясно почувствовала, что всё изменилось, причём, наконец-то, в лучшую сторону.

Да, там, внизу, по-прежнему поджидали хищники, которые почему-то даже здесь, в её воображении, всё так же имели рыжую окраску, но она их больше не боялась.

Дэн был прав! И в том, что нет ничего невозможного, и в том, что теперь каждый точно знает, чего хочет.

И может быть, действительно хорошо, что всё так получилось. Ведь не расскажи ей Марина правду, она бы до сих пор мечтала об этом недостижимом брюнете. Но теперь, когда розовые очки в прямом смысле были сняты, Женя отчётливо увидела, что всё время шла не по тому пути. А ведь судьба не один раз подавала ей знаки, направляла, показывала. Всю свою сознательную жизнь она искала идеального принца, вот только никак не хотела замечать, что всё это время он был рядом. Женя повернулась к мирно спящему Дэну и глубоко вздохнула. Красивый, успешный, ласковый… У него было очень много достоинств, но, к сожалению, не хватало главного.

«Герой не моего романа», – вспомнила она строчки из какой-то старой песни.

Теперь Женя была почти уверена, что и этот роман, и вся эта любовь, и душевная боль были посланы ей как очередной урок, как испытание. Ведь не зря говорят: всё познаётся в сравнении.

«Ты всегда, раз за разом, год за годом, возвращаешься ко мне», – сказал Петя в Альпах.

Что ж, и этот раз тоже не был исключением. Она не просто так много думала о нём вчера, причём даже в бессознательном состоянии. Петя всегда оказывался прав. Он знал её куда лучше, чем она сама, куда лучше, чем вообще кто-либо. Так не пора ли ей было прислушаться, наконец, к судьбе и перестать совершать одни и те же ошибки?

***

От ужина Женя категорически отказалась. Она настолько устала, что, полностью игнорируя подозрительно довольные ухмылки Марины, отправилась прямиком в постель и тут же провалилась в глубокий тягучий сон с непонятными сновидениями. Действующие лица по ту сторону реальности не изменились, но действовали более чем странно. Марина почему-то была лучшей подругой Алины, и они весело хихикали, наблюдая за тем, как Дэн носится с топором за Петей и кричит в его адрес комплименты. Сама же Женя в своём сне как бы не присутствовала, но всё же пыталась догнать мужчин. Она кричала, просила их остановиться, но у неё ничего не получалось, потому что её вообще никто не видел. Так что, вместо того чтобы всех спасти, она просто стояла на месте и бесшумно открывала рот.

– Проснись… Кошмар… Креветки… Женя! – доносился откуда-то издалека глубокий жутковатый голос, такой далёкий и протяжный, словно у него садилась батарейка. – Просни-ись!

Женя резко открыла глаза и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть, потому что сидящий рядом Дэн так же, как и во сне, держал в руках что-то блестящее.

– Я тебе поесть принёс, – весело сообщил он, протягивая небольшой поднос с бутербродом, чаем и парой бананов. – А это, можно сказать, трофей. – Он поднял с пола тарелку с несколькими креветками и поставил поближе к Жене. – Порцайка так себе, на один зубок, но это всё, что удалось отвоевать. Ты не представляешь, какую смекалку и находчивость пришлось применить, чтобы спасти хотя бы это. Все сегодня так проголодались, что, как саранча, за пару минут смели со стола почти всё, что было.

Дэн бодро запрыгнул на кровать и принялся снимать кожуру с банана.

Но есть Женя не хотела. Честно говоря, она ещё не до конца оправилась ото сна и не была уверена ни в реальности происходящего, ни в том, что у её любовника не припрятано холодное оружие.

– У тебя ведь нет топора? – она с подозрением и опаской заглянула Дэну за спину.

– Чего у меня нет? – Он на секунду удивлённо замер, а затем громко рассмеялся. – Нет. Ни топора, ни ножа, ни вилки. Ох, Женя, ты, как всегда, в своём репертуаре. Топор, ну надо же. Зачем он тебе вообще мог понадобиться?

– Я не хочу есть, – сменила она тему, чтобы не признаваться, что испугалась какого-то глупого сна.

– Хочешь и будешь! – встрепенулся Дэн. – Так и знал, что откажешься. Но учти, я это предвидел и подготовился к любым отговоркам. Так что ни протесты, ни уговоры не подействуют. И вообще, будь снисходительна к моим стараниям. Отобрал для тебя самые сладкие и сочные бананы. Ты ведь и сама знаешь, что на континенте таких не водится, так что налетай. И кстати, креветки даже чистить не нужно, я уже это сделал.

– Правда. Я не голодна, – продолжала сопротивляться Женя. Вообще-то, пахла еда аппетитно, да и желудок настойчиво требовал обратить на него внимание. Однако такая трепетная, бережная забота Дэна о ней, девушке, которую он даже не любит, которая опозорила его перед друзьями, снова пробудила в её сознании противные мысли. Новой волной накатила любовь и все вытекающие из этого последствия. Петя, Марина, Дэн, грядущее расставание – всё это снова завертелось, закружилось, да так стремительно, что поплыло перед глазами.

– Послушай, – непривычно серьёзно произнёс Дэн, – меня очень тревожит, что ты так похудела и ничего не ешь. Кожа да кости остались, схватить не за что. Тебе не идёт. И если помнишь наше первое утро, я ещё тогда советовал тебе пару-тройку килограммов набрать. Помнится, в то время ты хомячила всё, что не приколочено. Ну и что же случилось? Есть какая-то причина, или ты, следуя моде, сидишь на диете в надежде обрести дар невидимости? А вообще, знаешь, – перебил сам себя Дэн, – не хочешь есть и хорошо. Это только во время еды разговаривать не рекомендуют, так что располагайся поудобнее и давай, наконец, обсудим то, что происходит. Времени у нас предостаточно, и мешать никто не будет, потому что весь народ снова собирается на гулянку. И на этот раз зажимай уши руками, не зажимай – ты меня услышишь. Уж поверь, мне есть что сказать, особенно после того, что я узнал от тебя вчера. Правда… если бы ты ела, я бы, наверное, не стал портить тебе аппетит… А ещё лучше, если ты расскажешь о своём самочувствии доктору, к которому мне всё же, видимо, придётся тебя отвести. Всё это время я щадил твои чувства, потому что знаю от Алины, что врачей ты до поросячьего визга боишься, но отсутствие аппетита – признак болезни, так что…

– Ладно, ладно, я поем! – неохотно согласилась Женя. Она на самом деле не испытывала голода, но альтернативные варианты – обсуждать что-либо, особенно вчерашний вечер или, того хуже, пойти к врачу – её просто ужасали.

– Вот видишь, как всё просто, – засмеялся Дэн, словно только этого и ждал. – Давай креветочку за маму, за папу, за себя любимую, за меня…

Удивительно, но после этого скромного ужина, во время которого Дэн кормил её исключительно из своих рук, настроение Жени резко взлетело. Она даже поймала себя на том, что напевает, хотя и не понимала причин этого веселья. Может быть, наконец-то решили отдохнуть нервы, или брюнетик что-то добавил в еду, но трапеза получилась действительно замечательная. Дэн так искренне и заразительно смеялся, что Женя даже осмелилась рассказать ему про свой сон, правда, на всякий случай заменила Петю на Серёжу и исключила Марину. После этого стало ещё веселее, и теперь уже и она сама хохотала от души.

А когда Дэн ушёл, как он сказал, поработать, Женя ещё немного повалялась и принялась прихорашиваться.

У неё больше не было сомнений насчёт дальнейшей жизни. Причём решение пришло так неожиданно, словно в голове что-то внезапно щёлкнуло, сдвинулось, и всё встало на свои места.

Она наконец смирилась с тем, что Дэна в её жизни больше не будет, и испытала невероятное облегчение, потому что перестала бояться его любить и тем более потерять.

Ведь больше не будет этих душевных мук и страданий, не будет слёз. Конечно же, останется сожаление об упущенной возможности, но и это со временем пройдёт, особенно когда появятся дети. А уж с этим Женя решила не тянуть. И что самое важное, впервые за долгое время она не сомневалась в правильности своего решения. Она вернётся к Пете, как только закончится этот отпуск, выйдет замуж и будет счастлива. А Дэн – его она будет вспоминать как нечто прекрасное, но недостижимое. Женя решила постараться убедить себя в том, что он голливудский актёр, в которого она влюблена, но никогда не увидит. И чтобы наверняка переключить всю свою любовь в другое русло, она назовёт в честь него сына и тогда, может быть, перестанет вздрагивать от этого имени.

Великолепный, умопомрачительный, сногсшибательный курортный роман – вот кем был и останется для неё Дэн. Она ведь даже его не потеряет, потому что он никогда ей и не принадлежал, никогда ничего не обещал и, следовательно, никогда не обманывал. Дэн всегда был терпелив, ласков, добр и честен. И разве это его вина, что он не разделяет её чувств? Возможно, в следующей жизни им повезёт больше, но в этой Женя решила оставить о себе только хорошие воспоминания и в оставшееся время не заглядывать в будущее, не обращать внимания на Марину и на то, что её любовь не взаимна. Она не будет больше нервировать Дэна ревностью, слезами, истериками и чем бы то ни было. Он как-то говорил, что ему нравится, когда она весёлая, что ж, он это заслужил и получит супер-Женю, причём на полную катушку.

Дэна не было довольно долго, но скучать не приходилось. Женя истерично мылась, чистилась, красилась и укладывала волосы. Затем она угрохала кучу времени на выбор белья и сексуальной позы для самодемонстрации. В поисках вдохновения она даже покопалась в интернете, но эту затею пришлось быстро оставить, так как Всемирная паутина если не направляла на порносайты, то предлагала такие варианты, от которых глаза на лоб лезли. Да там и Камасутра самовоспламенилась бы от стыда за свою несостоятельность. Откровенно говоря, в некоторых случаях Женя даже забывала цель своего визита в Сеть и, удивлённо склонив голову, тщетно пыталась разобраться в хитросплетениях конечностей на экране.

Так что, когда вернулся её возлюбленный, она быстро переоделась и решила не изобретать велосипед, выбрав самую незамысловатую позу, акцентирующую внимание на главном и подходящую под особенности её фигуры.

– Извини, заработался… – начал было Дэн, выходя из ванной, но, взглянув на Женю, удивлённо замер и широко улыбнулся. – Ух ты! Чем обязан такой встрече? – Он не задумываясь швырнул в сторону и то полотенце, которым всё ещё вытирал волосы, и то, что служило набедренной повязкой.

– Хотела загладить вину, – принялась кокетничать Женя, вытягивая руки вверх и давая понять, что тоже не против избавиться от одежды.

– Ммм, как славно у тебя получается. – Дэн восхищённо осмотрел её с ног до головы и жадно притянул к себе. – Даже если бы я всё ещё злился, это полностью искупает всю вину, – прошептал он ей на ухо. – Единственное, что не даёт мне покоя, это то, что ты сказала вчера ночью. Я хочу знать…

– Дэн, прошу, умоляю, давай не будем? Пожалуйста! Я извинилась и сделаю это ещё миллион раз, если необходимо. Я не хотела. Я была пьяна и не понимала, что говорю. Уверена, что наврала почти во всём, со мной иногда бывает, – пыталась оправдаться Женя. – Давай отмотаем назад, на то место, где ты говорил, что тебе нравится моя непосредственность, весёлость и что-то там ещё. Ты ведь сам сказал, что ценишь то, что я ни о чём не спрашиваю!

– Нет, такого я не говорил, наоборот… – Дэн немного отстранился и нахмурился. – Впрочем, всё равно не выйдет. Во-первых, уже поздно, что сказано, то сказано. А во-вторых, ты меня не поняла, я тогда совсем не это хотел сказать…

Но Женя слушать не хотела. Что толку в словах, если правду она и так уже знает? Меньше всего ей сейчас нужны были разговоры, в голове и так хватало каши.

– Хочу тебя! – перебила она и, резко изогнувшись, попыталась заставить его замолчать страстным поцелуем. Вот только Дэн почему-то никак не хотел успокоиться. Он, конечно, ответил на поцелуй, однако, как только Женя решила, что тема закрыта, снова принялся за своё.

– Мне нравится, как ты заглаживаешь вину. Но если ты действительно хочешь получить моё полное прощение, придётся всё же ответить на несколько вопросов…

– Хватит, Дэн, – резко оборвала его Женя. Все его лживые оправдания насчёт Марины или, не дай бог, правда не входили в её список хороших новостей. И уж тем более она не станет обсуждать с ним Петю. За следующую пару дней их вторые половинки никуда не денутся, и потому нет смысла их даже вспоминать. – Я не хочу и не буду обсуждать ни вчерашний день, ни даже то, что было десять минут назад. Давай просто наслаждаться друг другом, как раньше, а всё остальное неважно! У нас не так много времени, так что не порть момент. Не для того я тут наряжалась. То есть я, конечно, хочу с тобой пообщаться, близко пообщаться, но не словами, – кокетливо улыбнулась она и, чтобы не давать больше повода для сомнения, так прижалась к своему любовнику, что просто не оставила ему выбора.

– Ну хорошо, убедила, – пробормотал полностью обезоруженный Дэн. – Но учти, ты от меня так просто не отделаешься. Что бы ты там ни думала, времени у нас полно, так что потом поговорим… Кстати, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Голова не болит? – спохватился он. – Я знаю, что пьяным везёт, но ты так сильно ударилась, у меня до сих пор в ушах этот звук. Я ценю твои старания, но пойму если…

– Дэн, – закапризничала Женя, всё же очень польщённая его бесконечной заботой, – всё со мной в порядке.

– Тогда, пожалуй, мне нужно чаще вызволять тебя из передряг, чтобы получать такие извинения, – пробормотал он хриплым от возбуждения голосом и медленно провёл рукой вдоль всего тела. – Ты очень красивая… нежная… и ты моя… – он выжидающе посмотрел ей в глаза, наверное, вспоминая тот утренний разговор в Альпах, когда они чуть не поругались, споря о местоимениях и принадлежности кому-то. Но сейчас Женя не стала обращать на это внимание, тем более что это было абсолютной правдой. Она целиком и полностью, и душой и телом принадлежала только Дэну.