Текст книги "Простой курортный роман – 2. Лето. Дэн"

«Вот она, первая жертва любви, а что дальше? Начну постепенно есть собственную руку?» – пыталась отвлечься Женя, но ничего не получалось. В памяти снова и снова вставали картины: она и Дэн, Серёжа и Дэн, Дэн и целующая его Марина, и Женя снова разозлилась. Она сжала губы и решила, что с неё хватит. В конце концов, что Дэн ей может сделать? Не захочет больше видеть? Так это уже и так понятно. Потому она снова нахально вздёрнула голову и пропела противным приторно-певучим голосом:

– Но не волнуйся, я вашей сладкой парочке не угроза. Так что благословляю и даю полное освобождение от всего, что со мной связано. Могу даже записочку написать, как в школе на физкультуру. А теперь убери свои волосатые руки от моей машины!

– Господи, Женя, ну что за бред ты несёшь? Ты меня с ума свела за эти полгода! Никакой электрошок уже не поможет! – вспыхнул Дэн, но она его не слушала.

– Кстати, а ведь не всё так печально. На пути к своему счастью ты пусть и нечаянно, но даже смог оказать людям неоценимую услугу. Низкий тебе поклон и огромное спасибо за помощь в карьере Пети. Нам с ним это в будущем ой как пригодится, – вредно прищурилась Женя. – И всё благодаря вашему величеству. Прости, что накричала, мне ведь грех жаловаться. Видел бы ты, как Петька здорово обустроился. Любимая работа – довольный мужчина, неудивительно, что он такое гнёздышко свил, не каждому дано. Знаешь, как у него хорошо? Да там одна кровать чего стоит…

– Замолчи! – неожиданно заорал Дэн, с силой ударив рукой по машине. – Ты можешь говорить нормально, а не язвить? Чего ты добиваешься? Имей в виду, радость моя, если ты ещё раз упомянешь своего дружка, он вылетит со своей новой работы с такой скоростью, что ты и «мяу» сказать не успеешь.

– Не смей трогать Петю! – ахнула Женя, но тут же закрыла рот руками и притихла. Об этом она не подумала и, как бы ни кипела в ней злость, решила не отстаивать интересы друга, по крайней мере, пока.

– Ну почему ты постоянно всё так усложняешь? Зачем ты это сказала? Я уже просто не знаю, как с тобой разговаривать и что, вообще, с тобой делать. Неужели ты на самом деле такой бесчувственный и жестокий человек, Женя? Чёрт тебя побери! – продолжал между тем Дэн. Он нанёс ещё один удар машине, отошёл, громко рыкнул и растёр лицо руками, открывая тем самым путь к отступлению.

– В голове не укладывается. Я, взрослый мужик, работаю с умнейшими людьми, а ведусь на такую… ерунду и столько времени не могу разобраться с какой-то бестолковой бабой! – он не снижал тона и, хотя говорил громко, ни к кому конкретно не обращался. Дэн даже отвернулся, что очень сильно помогло делу. Вообще-то, Женя уже была на низком старте и почти села в машину, однако «какая-то бестолковая баба» её так сильно задела, что она вспыхнула и снова развернулась к Дэну.

– Так вот в чём причина! У нас самооценочка упала, и мы её никак восстановить не можем, а я никак не помогаю? – она состроила притворно-сочувствующее лицо. – Вот же печалька! – протянула она, пародируя московский акцент.

– Не играй с огнём, Женя! – огрызнулся Дэн. – Я довольно уравновешенный человек, но ты… За пять минут ты уже умудрилась сказать больше, чем я могу сейчас переварить, так что…

– И не жалко тебе было времени и денег на «бестолковую бабу»? – продолжала жалить Женя, не обращая внимания на его слова. Её так захлестнула горечь безответной любви, что все пережитые страдания и мучительные сомнения закипели с новой силой. Она, вообще, так разошлась, что не смогла бы замолчать, даже если бы Дэн колотил её палками. – Хотя, знаешь, все твои три ресторана и пару клубов я отработала. И не смей называть меня бесчувственной. Я ведь к тебе, я… Нельзя так с людьми поступать, Дэн! Даже у Страшилы было сердце, а я уж точно не соломенная, чтобы так мной играть! – последние слова Женя уже орала что есть мочи, и на них стали оборачиваться прохожие. Но ей было всё равно. Женя ничего вокруг не осознавала, она даже не замечала, что плачет.

Она устала. Вся её выходка не имела никакого эффекта, только боль, опустошение и жалость к себе. Всё это оказалось таким глупым ребячеством. Кого она пыталась обмануть? Что хотела доказать? Чего добилась? Ещё больше настроила Дэна против себя? Мало ей было просто безответной любви? Ну что ж, теперь она действительно сожгла все мосты, потому что Дэн её если и не возненавидит, то уж вспоминать точно никогда не захочет.

– Глупая! – примирительно и спокойно сказал Дэн. Он стоял напротив, небрежно убрав руки в карманы, усмехался своей неотразимой кривой улыбкой и странно покачивал головой. – Сердце было у Дровосека. Хотя интеллектуально персонажа для себя ты, пожалуй, выбрала правильно, – снова усмехнулся он. – Женя, послушай теперь, вернее, наконец меня. Всё не так, я объясню! Ты, как я вижу, действительно не поняла.

– Так я ещё и дура? По-твоему, всё это смешно? Ну да, куда уж мне тебя понять! Хватит! Наслушалась! Не о чем нам больше говорить, и так всё ясно. Я уже слышала достаточно, «больше, чем могу переварить», – язвительно скопировала она его недавние слова. Честно говоря, Женя уже была в опасной близости от истерики и просто не могла и не хотела никого слушать.

– Ненавижу тебя! Понятно? И не смей, слышишь, не смей ко мне больше приближаться! Никогда и нигде! – крикнула она сквозь потоки слёз, быстро запрыгнула в машину и, не оглядываясь, рванула с места.

Женя плохо помнила, как добралась домой. И, попав в спасительное спокойствие квартиры, тут же отправилась на кухню и опрокинула бокал вина несколькими большими глотками. Как ни странно, рыдать ей почему-то расхотелось. Женя, вообще, словно лишилась всех своих чувств. Так что она забралась на кровать, отправила в сторону Дэна средний палец и по-детски спряталась от мира под одеялом.

***

Из задумчивости Женю вывел резкий, громкий и чересчур настойчивый стук в дверь. Дверной звонок не работал со времён отъезда Пети, в домофон никто не звонил, да и гостей в ближайшее столетие она, в общем-то, не ждала. Прикинув, что это может быть только кто-то из соседей, Женя решила притвориться, что её нет дома, и, неохотно оторвавшись от созерцания точки на потолке, снова нырнула с головой под одеяло. Сколько времени прошло с момента её возвращения, она не знала, да это и не имело значения, Женя просто хотела отключиться, а ещё лучше – уснуть. И хотя для этого было ещё слишком рано, она на всякий случай закрыла шторы и повторяла про себя стишки и детские песенки, чтобы не думать о случившемся и постараться пережить сегодняшний день.

– Женя, открывай, я знаю, что ты дома, – услышала она голос Дэна после очередного удара в дверь. Сначала она подумала, что ей показалось, ведь уж кого-кого, а его она ожидала в последнюю очередь. Так что Женя сначала резко подпрыгнула, изумлённо уставившись в сторону прихожей, а затем неуверенно подкралась к двери и заглянула в глазок. Но нет, это действительно был Дэн. Причём, судя по всему, в очень плохом настроении. Он стоял, сердито поджав губы, и колотил в свою преграду что есть мочи. Более того, он действительно знал, что она дома, потому что вдруг резко поднял глаза и посмотрел прямо на неё. И хотя умом Женя понимала, что он не может её видеть, всё равно вздрогнула, попятилась и даже машинально постаралась разгладить безнадёжно помятый сарафан.

«Я не открою! Я не могу. Он всё равно пришёл сказать, что ненавидит меня и больше никогда не хочет видеть. А я это и так знаю и слушать не хочу!»

Женя тихо на цыпочках прокралась на кухню, налила себе вина и выглянула в окно. На этот раз, как она и предполагала, её машина была наглухо заперта его танком.

«Ну и ладно», – пожала она плечами, вернулась к двери и прилипла к глазку. Но как только она снова увидела своего Ромео, сердце тут же застучало как ненормальное и, перекатываясь по рёбрам, потихоньку сползало к пятке.

«Ничего он мне не сделает! Пошумит, поругается и свалит. И вообще, машина во дворе не показатель! Может, я у соседей или ушла. Короче, меня нет дома, и всё», – решила Женя, но от двери отходить не спешила.

– Женя! – Дэн снова грубо стукнул ладонью.

Он явно был в бешенстве, чего она, кстати, никак не могла понять. Она же дала ему зелёный свет на все его начинания, так зачем он явился? Что ему от неё нужно, и почему, вообще, за ней поехал?

– Даже если бы я не знал, что ты там, я же слышу, как ты носишься по квартире. Или что, решила быстренько навести для меня марафет?

«О-хо-хо! Ну вот теперь я точно не открою – из принципа», – фыркнула она, забираясь на пуфик, чтобы её голос звучал на том же уровне, а то и выше.

– Я тебе не открою! – проговорила она, чётко выделяя каждое слово.

– Что так? – неискренне удивился Дэн.

– А вот так… Прекрати ломать мою дверь и уходи.

– Ну уж нет, хватит! Ты, козочка моя, добегалась! Ты меня до ручки довела, так что я отсюда никуда не уйду, пока не выскажу всё, что думаю! И мы всё равно поговорим, рано или поздно, но поверь, в твоих же интересах лучше сделать это рано, пока я ещё себя контролирую!

– Я не одета, – зачем-то соврала она и тут же мысленно «похвалила» себя за отличный аргумент, потому что Дэн в ответ только ухмыльнулся.

– Ничего, как-нибудь переживу.

– Кстати, поправка от безмозглого Страшилы: правильно говорить, что козочка допрыгалась. И вообще, у меня как-то была интрижка с молодым человеком по имени Дэн, а вас, Данила Александрович, я совсем не знаю. А незнакомым людям мне мама не разрешает открывать. И так как я девочка послушная, прощайте, незнакомец.

Наблюдать за реакцией Дэна Женя не стала и, чтобы подлечить нервы, сходила на кухню, сделала большой глоток вина и с бокалом вернулась к наблюдательному пункту.

Вообще-то, она колебалась и была, пожалуй, заинтригована. Женя не хотела новых душевных потрясений, её моральное состояние и так оставляло желать лучшего, но зачем он пришёл? Что такого хочет сказать?

– Женя! Ты меня слышишь? – Дэн снова ударил по многострадальной двери и стал бубнить что-то себе под нос.

– О, ты всё ещё здесь? – она изобразила удивление и с каким-то неожиданным триумфом наблюдала, как он сжал кулаки и немного поборолся с воздухом.

– Женя, я буду тут орать, пока ты не откроешь. И даже если предположить, что у тебя стальные нервы и ангельское терпение (а мы оба знаем, что это не так), то твоим соседям это очень быстро надоест. И я вполне способен собрать у твоей квартиры демонстрацию. Учти, я намерен торчать здесь до тех пор, пока мы всё между собой не выясним, а мне есть что тебе сказать. Уж поверь! – процедил он сквозь зубы.

– Обломайся! – фыркнула Женя. – Справа никто не живёт, а сосед слева не только не будет с тобой митинговать, но ещё и пересчитает тебе все косточки и раздавит в лепёшку. Поверь, все твои дурацкие мускулы против веса Олега просто желатин в пакетиках.

– Неужели на то, как меня избивают, ты тоже будешь смотреть в глазок, такое зрелище, а ты за дверью? – промяукал Дэн притворно-мягким голосом.

Женя с ответом не нашлась, притихла, и на какое-то время возникла пауза.

Первым молчание нарушил Дэн, он глубоко вздохнул и продолжил уже серьёзным тоном:

– Ну хватит уже. Чем дольше я тут стою, тем меньше у меня терпения. Так что перестань ломать комедию и, пожалуйста, дай мне войти. Пойми, я действительно не уйду, и важно, чтобы ты впустила меня добровольно…

– А то что? – вредно перебила Женя. – Не будешь же ты дверь выбивать.

– Не буду, – спокойно согласился Дэн. – Но ты, радость моя, как всегда, кое-что не учла. – Он демонстративно потряс перед глазком связкой ключей.

Для Жени терять ключи было делом не то чтобы привычным, но случалось это не так редко. Потому запасные комплекты хранились дома, на работе, у родителей, у брата и, конечно же, у Алины, Пети и ещё вроде бы в бардачке машины.

Ну а связка, которой так откровенно тряс сейчас Дэн, без сомнения, попала к нему через подругу, и да, Женя, конечно же, это не учла. Взял ли он их тогда, в апреле, когда они с Серёжей почти в прямом смысле копались в её грязном белье, заехал ли за ними к своим друзьям специально или просто сделал дубликат, уже не имело значения. Так что Женя три раза глубоко вздохнула и, прикрыв глаза, повернула замок.

Приглашения Дэн ждать не стал. Он бесцеремонно отодвинул её вместе с дверью, задержался взглядом на бокале в её руке и устремился на кухню.

– Проходи, разувайся, чувствуй себя как дома, – пробубнила Женя ему вслед. Правда, её нежданный гость действительно не стеснялся. Он уверенным движением взял из шкафа чашку, налил себе воды, а затем отвернулся к окну, глубоко вздохнул и, всё ещё не глядя на хозяйку квартиры, строго спросил:

– Ты беременна?

Вот только отвечать Женя совсем не хотела и, облокотившись на угол кухни, изучала пол.

– Я задал вопрос! – отчеканил Дэн каждое слово, поворачиваясь. В его голосе слышались такие стальные нотки, игнорировать которые не позволил инстинкт самосохранения. Так что Женя состроила язвительную гримасу и, указав пальцем на свой бокал, покачала головой.

– А твой дружок? Ты была с ним? Отвечай и не смей мне врать! – Дэн так откровенно сверлил её взглядом, что Жене стало совсем неуютно. Она и так-то была шокирована и его внезапным появлением, и тем, с какой яростью он ведёт этот допрос, причём на её территории, да ещё с таким видом, словно это она виновата во всех смертных грехах.

– А тебе-то что? Я никому в верности не клялась! – буркнула Женя, но, не выдержав его взгляда, снова поникла головой и выдавила из себя вредное «нет».

Внешне Дэн остался спокоен и вроде бы никак не отреагировал, но обдумать это она не успела, потому что в следующий момент он уже стоял почти вплотную к ней и второй раз за сегодня зажимал в кольцо.

– Ты вообще больная? – заорал он во весь голос и так сильно ударил ладонью о столешницу, что Женя дёрнулась и зажмурилась. У неё даже в ушах зазвенело, и звуковой волной откинуло волосы назад, по крайней мере, ей так показалось. При этом возникло такое странное чувство, что либо Дэн неожиданно начал расти, либо она не заметила, как выпила из флакончика с надписью: «Выпей меня», потому что ощущала себя очень-очень маленькой. Она-то наивно полагала, что он поостыл за дверью.

Женя неуверенно открыла один глаз, но её гость всё ещё буравил в ней скважину. Причём делал это с таким лицом, что она нервно хохотнула про себя и, чтобы разрядить обстановку, хотела пошутить, что нефть он в ней не найдёт. Женя даже открыла было рот, но не решилась. Ей было немного тревожно, ведь такого Дэна она никогда не видела и, чего от него ждать, не знала.

«Ничего, если что, входную дверь как путь к отступлению я вроде бы не закрыла», – мысленно похвалила себя Женя за предусмотрительность. Она даже решила двигаться в этом направлении, когда появится такая возможность. Что ей это давало и куда в случае чего бежать, было непонятно, но эта мысль внушала хоть какое-то чувство безопасности. Хотя, положа руку на сердце, Дэна она не боялась. Женя лишь не понимала смысла его визита и не хотела слушать, как он растирает в пыль остатки её сердца. Но пока она всё это обдумывала, Дэн резко развернулся и, зарычав, сделал несколько кругов по кухне, то сжимая, то разжимая кулаки.

– Ненормальная! Я чуть с ума не сошёл! Это ж надо догадаться такое придумать! Какой здравомыслящий человек будет шутить подобными вещами? – всё ещё повышал голос Дэн.

– Может, такой, которым пользовались в собственных интересах и полгода водили за нос? – вспыхнула Женя. Про дверь и отступление тут же было забыто. – Да как ты вообще смеешь врываться в мою квартиру и обвинять во лжи, когда сам обманывал столько времени? И перестань гулять как пони в цирке! Ты уже несколько раз выход пропустил, он справа, – съязвила она, но Дэн словно её и не слышал.

– Женя! Есть некоторые пределы, за которые просто нельзя выходить! Ты хоть понимаешь, как это… больно, как ты меня измучила, как напугала? Я ведь думал, что потерял тебя. Как ты, вообще, додумалась соврать, что беременна, да ещё и от другого?

– А у тебя что, эксклюзивные права на ложь? – фыркнула Женя.

Судя по всему, алкоголь наконец-то добрался до раздела мозга, отвечающего за смелость, и она резко подобралась и, проходя мимо гостя к эликсиру храбрости, даже посмела его легонько задеть плечом.

– Тоже мне, эталон честности и откровенности! Смотри-ка, больно ему, – притворно ахнула она, но Дэн её то ли не услышал, то ли проигнорировал, потому что заговорил ровным и чересчур спокойным тоном:

– Давай поговорим? Почему не позвонила, не спросила обо всём меня? Объясни, зачем ты это сделала?

– А мне кажется, мы уже всё выяснили. Ясно же зачем, чего ты, вообще, ждал от бесчувственной, жестокой, вообще больной и ненормальной бестолковой бабы? Я ничего не забыла?

Женя отпила прямо из бутылки и снова налила себе в бокал.

– Ой, да, у меня ещё и мозги из соломы. Хотя это, пожалуй, объясняет, почему я не понимаю, зачем ты сюда припёрся.

– Не будь ребёнком! – раздражённо проворчал Дэн, который, видимо, снова начал заводиться.

– Может, я и ребёнок, но уж точно не игрушка! – рявкнула в ответ Женя.

– О, да вы посмотрите на эту жертву! – ядовито произнёс он. – Обиженная невинность! Знаешь, тебе решительно нельзя угодить. Чего ты бесишься? К чему был весь этот маскарад? Я не понимаю, Жень! Я за тобой полгода по Европе ношусь, ибо по-другому нельзя, по-другому тебе неинтересно, по-другому тебя не зацепить! Ты сама не знаешь, чего хочешь, и изводишь тем самым других! Вот твой Петя ничего не делал, и где он? Сколько лет ты его мучила? Всё решалась и думала, прежде чем он, наконец-то, понял, с кем имеет дело, и сбежал от тебя!

– Да что ты обо мне знаешь? – заорала Женя. Она понятия не имела, о чём Дэн говорит, но его тон её очень задевал. Это же её обидели и обманули, так почему же он стоит и сыпет какими-то нелепыми обвинениями? А уж что касается Пети, тут Женя вообще выходила из себя. Да, теперь она поняла, что была эгоистична с ним, но ведь, что бы ни было, Петю она любила и никогда не использовала, по крайней мере, сознательно, как делал с ней Дэн. Да и вообще, это не его дело, пусть лучше разбирается со своей Мариной.

– Много всего! И я терплю твои выходки уже очень давно, но на этот раз ты перешла все границы. Я очень спокойный человек, Женя, но ты всё-таки умудрилась довести меня до бешенства, потому будь любезна, закрой рот и послушай…

– А чего это ты тут раскомандовался? И по какому, собственно, праву? Кто ты, вообще, такой, чтобы что-то с меня требовать в моём же доме? – резко перебила Женя.

– Ну, насколько я помню, я человек, которого ты любишь, – передразнил Дэн её интонацию.

– Ха, ты отстал от жизни! Это было актуально до тех пор, пока я не узнала, что ты на самом деле кобель!

– Да неужели! Вот так просто взяла и забыла про все свои чувства?

– Представь себе, – фыркнула Женя. – И с чего ты, вообще, взял, что твои шпионы снова не облажались? Как видишь, они знают про меня далеко не всё. Так что не раскатывай губу, нет у меня к тебе никаких чувств, понятно?! И хватит тут заливать, никуда ты не носился! Ты просто организовал себе регулярный секс во время отпуска, чтобы отвлечься от своей рыжей мерзавки! Вы с ней, вообще, два сапога пара, причём оба левые и кирзовые, вот и мучайтесь друг с другом! А меня оставьте в покое! Или вы с Серёжей и твоей милой компанией так хорошо развлеклись за мой счёт, что решили продолжить? Весело было надо мной потешаться? Представляю, как вы ржали! Для чего? От скуки? Зачем всё это? Что тебе, вообще, от меня надо?

– Много чего. Давай я всё объясню? – тихо произнёс Дэн, но она его не слушала, так как уже справилась с дыханием и продолжила истерику.

– Тебе мало было просто спать со мной, тебе как божеству с Олимпа нужны человеческие души? Хорошо, мою ты получил, так что подавись и проваливай дальше тешить своё самолюбие! Хотя, наверное, можно сказать тебе спасибо за случайный комплимент. Я, наверное, и правда хороша в постели, раз ты так напрягался и из всего разнообразия выбрал меня. Буду знать и пользоваться, ведь я лучшая игрушка на отпуск!

На этом её запал вдруг резко закончился, и Женя разом сдулась как проткнутый воздушный шарик. Она вдруг поняла, что Дэна-то с ней больше не будет, а ни о ком другом она и думать не желает. И что, выходит, что он так и останется лучшим, но последним мужчиной в её жизни? И для чего он сейчас продолжает её мучить? Почему не уходит и не оставляет в покое? Неужели его самолюбие настолько задето, что он до сих пор не может остыть и жаждет мести?

Женя так растерялась от этих мыслей, что посмотрела на Дэна со смесью горя и отчаяния, шмыгнула носом и заплакала.

– А другие варианты ты рассматривала? Те, которые исключают небрежное или недостойное к тебе отношение? – искренне изумился он. Дэн нервно тряхнул волосами, поднял руки и скрестил их за головой. Но отвечать Женя не стала, потому что бросила все свои эмоциональные ресурсы на борьбу со слезами.

– Нет? А зря! Хочешь несколько? Так, для общего развития? – Дэн подошёл совсем близко, наклонился, чтобы уравнять рост, и попытался поймать её взгляд. Вот только показывать свои истинные чувства Женя не собиралась и резко рванула к выходу. – Да прекрати ты убегать и хоть раз, Женя, хоть раз послушай меня! – Дэн легко пресёк её попытку к бегству, приподнял и поставил на место. А затем снова навис над своей жертвой и начал нервно загибать пальцы перед её носом. – Во-первых, я принял твою дурацкую игру, потому что не хотел наскучить через неделю. Во-вторых, что бы ни было, все эти месяцы каждый день, каждую минуту я думал только о тебе. Я, к сожалению, не мог быть рядом, но, когда получалось выкроить время, бежал к тебе со всех ног. Вот только ты не давала мне шансов к тебе приблизиться. И в-третьих, Женя, отвечая на твой вопрос, «всё это» из-за постоянного страха тебя потерять, потому что я очень сильно тебя люблю! – выпалил Дэн практически на одном дыхании и тут же отошёл, странно глядя на свою собеседницу. – Не так я хотел это сказать, но с тобой всё всегда кувырком, как сказал, так сказал, – бросил он спокойным, немного извиняющимся тоном.

– Лю-любишь? М-м-меня? – пробормотала Женя после паузы, потому что не могла поверить в то, что услышала. Она попыталась сказать что-то ещё, но получалось только беззвучно открывать и закрывать рот в поисках слов, которых не было. Из всех возможных вариантов развития событий этот был самым невероятным, и его Женя вообще никак не рассматривала. Она же была уверена, что всё кончено, а Дэн, оказывается, пришёл, чтобы сказать, что любит её? Женя тряхнула головой, пытаясь понять, не зациклилась ли она на этой любви настолько, что слышит то, чего нет. Да и где гарантии, что всё это безумие не плод её больного воображения или очередная злая шутка?

Она растерянно подняла глаза на своего гостя, но Дэн ответил ей такой невероятной и искренней улыбкой, что в душе у Жени что-то сломалось. Словно её вдруг освободили от непосильной ноши, но она всё равно по привычке продолжала сгибаться от тяжести, не рискуя встать во весь рост, боясь ошибиться. И в то же время всё это сопровождалось невероятной смесью облегчения, послевкусия уходящего страха и тревоги от недоверия к происходящему. Наверное, так же чувствовал бы себя неизлечимо больной, которому внезапно сообщили, что ошиблись с диагнозом и у него обычный насморк.

– Я… я думала, ты пришёл бросить меня окончательно, – разрыдалась Женя, по-детски растирая глаза и размазывая тушь.

– Да ты что, с ума сошла? По-твоему, я бы стал ради этого выламывать дверь и выяснять отношения? – спросил Дэн с искренним удивлением. – Ой, Женька, ну что за свалка у тебя в голове? – он усмехнулся, запустил руку в свои волосы и немного их взлохматил. – Трудно же мне с тобой придётся, устроишь ты нам обоим весёлую жизнь, пока этот бардак разбирать будем! С тобой же каждый раз словно в страну недоразумений попадаешь. Что ни день, то новая заковырка.

– Я не понимаю! – снова завыла Женя.

– Не понимаешь, потому что не слушаешь. Ты невероятно невнимательная, не даёшь ничего сказать и всё время делаешь неправильные выводы. Неважно ты своей соломой пользуешься. Да ещё и тянешь за собой такой хвост из заморочек, что даже не по себе иногда становится. Ты у меня самый большой специалист по недоразумениям, а в технологии раздувания из мухи слона тебе вообще нет равных, – улыбнулся Дэн, ласково и нежно вытирая её слёзы.

– Но как же Марина? – сжалась Женя. – Ты уверен, что сможешь её забыть?

– Вот об этом я и говорю! Ну какую букву в слове «люблю» ты не расслышала или не поняла? При чём тут Марина? Забудь о ней. Поверь, в моей голове уже целую вечность нет места ни для кого, кроме одной маленькой, симпатичной, зеленоглазой, но ужасно несмышлёной девицы. Я люблю тебя, глупая, одну-единственную, причём давно и безнадёжно. С тех пор как увидел и до конца своих дней.

– Правда? – с надеждой переспросила Женя.

– Правда!

Дэн посмотрел на неё с таким умилением, что Женя не смогла скрыть счастливой улыбки. Да и к чему теперь притворяться? Она весело хихикнула и потянулась к нему, однако он неожиданно отстранился, принял серьёзный вид и несколько раз провёл рукой по её волосам, словно что-то там высматривая.

– Жень… а ты… действительно, все это время была только моей?

– А это имеет значение? – надула она губки. Но Дэн выглядел таким смущённым, да и в его взгляде Женя, как ей показалось, распознала искорки надежды, потому решила не вредничать и кивнула.

– Хорошо! – он облёгченно выдохнул и тут же бросился целовать ей лицо.

«Ну что ж, без сомнения, для него это, действительно, важно, хотя чему я удивляюсь, все мужчины невероятные собственники!»

«Ну да, а тебе самой как будто всё равно!» – подал голос внутренний мир, живо напомнив картины Дэна и Марины и особенно того, как они вместе уехали в тот вечер на Тенерифе.

– А ты? Сколько у тебя за это время было ещё подружек? – не удержалась от вопроса Женя. Вообще-то, она решила больше себя не мучить, хватит с неё потрясений, но ничего не смогла с собой поделать.

– Дай подумать, – Дэн весело улыбнулся, легко приподнял, усаживая её на столешницу, и, поцеловав в губы, немного откинул голову, словно делал в уме какие-то расчёты. – Вообще, я был слишком занят, да и не имею привычки считать… Но если так, навскидку, даже не знаю, штук пять, может, чуть больше.

Честно говоря, в глубине души Женя очень надеялась, что была единственной и неповторимой, поэтому такой ответ её неприятно удивил. Она дёрнулась назад и посмотрела на Дэна с изумлением и отчаянием. Уж лучше бы она этого не спрашивала. Ведь это не только было неприятно слышать, но и наводило на размышления. Этот человек только что признался ей в любви, и на тебе – заявил о других связях, да ещё таким спокойным и весёлым тоном.

– Ладно, – всхлипнула Женя. – Технически ты мне ничего не был должен. Мне это нелегко и неприятно, но, если ты меня действительно любишь, придётся с этим смириться и начать отсчёт официальных отношений с сегодняшнего дня. Ты ведь не собираешься мне и дальше изменять? Если да, то лучше и не начинать ничего…

– Господи, ну неужели ты совсем шуток не понимаешь? – спохватился Дэн. – Опять что-то придумала и уже, как я вижу, себя накрутила. Все эти пять штук, Женя, твои неразумные личности! Больше, клянусь, ни на кого не смотрел! И даже если бы и захотел, ничего бы не получилось, ведь вся голова тобой просто переполнена, – засмеялся он.

– Я тебе не верю, – с облегчением пробубнила она, легонько ударив Дэна в плечо. – И вообще, почему ты не спрашиваешь про мои чувства? Тебе Серёжа уже давно всё рассказал, да? Сделали из меня посмешище.

Тут Дэн засмеялся ещё громче и крепко прижал Женю к себе.

– О нет, дорогая. Он-то мне как раз ничего не говорил.

– А кто тогда? Алина?

– Нет, тут посредники были не нужны. В любви ты мне сама пылко призналась на Тенерифе, пока я тебя после клуба умывал и особенно укладывал. Я спросил об этом, и ты мне всё выложила, пьяно, путано, но искренне и со страстью. Потом, к сожалению, был ряд недоразумений, и ты заставила меня понервничать, но когда я тебя сегодня увидел… Женя, ты всё поймёшь и обязательно мне поверишь, когда выслушаешь. Я больше не вынесу ни одной недомолвки. Хочу, чтобы ты всё знала, чтобы не сомневалась во мне. Никаких недопониманий и секретов и никаких самостоятельных выводов с твоей стороны, это не твоё. – Дэн ласково улыбнулся и придвинулся ближе. – Хотя ты, пожалуй, права, я это очень хочу услышать. Давай, расскажи, как сильно ты меня любишь.

– Очень, очень, очень сильно. Правда-правда! – не задумываясь ответила Женя. – Вот только понять не могу, почему ты не сказал раньше, раз давно влюблён?

– Я столько раз начинал… Я всё объясню, но сначала… умоляю, сними свой шикарный бюстгальтер! – Дэн крепко прижал Женю к себе и провёл рукой от шеи и ниже по открытой коже. – Он очень, очень отвлекает, с вами обоими просто физически невозможно вести беседу. А ещё я безумно соскучился, – прошептал он.

Женя подняла на него заплаканное, испачканное тушью счастливое лицо, улыбнулась, и, кокетливо закусив губу, охотно выполнила его просьбу.