Текст книги "Простой курортный роман – 2. Лето. Дэн"

***

Следующие несколько недель я был так занят, что просто-напросто падал от усталости и был этому рад. Времени и сил на самокопание практически не оставалось, и всё же план по женезабыванию проходил не так успешно, как я надеялся. Каждый раз, когда я расслаблялся, мысли упрямо возвращались к тебе, и, как бы ни хотелось мне на тебя злиться, образ твоей мордашки почему-то всё больше умилял и заставлял улыбаться. Правда, бороться с этим я научился. Всякий раз, когда ты брала верх над сознанием, я напоминал себе о ваших с Петей поцелуях и, замыкая этот порочный круг, искал утешения, повышая самооценку за счёт Марины. Признаюсь, это меня отвлекало, но ненадолго. Оказалось, что Серёжа слов на ветер не пускал и был полон решимости доказать, что именно ты моя идеальная пара. Так что не прошло и двух недель, как от тебя снова не было спасения. Он просто шёл напролом. Серёжа не только завалил меня твоими фотографиями, историями и подробностями твоей жизни, но и постоянно держал в курсе дел. Причём подавал всё с такой стороны, что тебе только нимба над головой не хватало. И не прислушаться я не мог. Ведь, как ни крути, я всё ещё был от тебя без ума. А уж тот факт, что тебя пиарит мой лучший друг, который за всю жизнь не одобрил ни одной моей девушки, заставлял задуматься тем более. Но признаваться в этом мне не хотелось ни себе, ни тем более Серёже. Каждый раз на его сообщения я либо отмалчивался, либо вредничал, что мне это неинтересно, а сам втайне с нетерпением ждал любой информации и расстраивался, если не получал вестей. Особенно меня радовали новости о том, что с Петей ты всё ещё в ссоре. Также мне очень по душе пришлось, что ты «одинока и печальна», как писал Серёжа. А уж когда я узнал, что, по словам Алины, ты пребываешь в такой глубокой депрессии, что даже не стала знакомиться с каким-то очередным красавцем, растянулся в такой довольной улыбке, что щёки заболели. Да, да, вот так вредно и гаденько злорадствовал твоим неудачам. Ну не хотел я, чтобы ты радовалась жизни без меня, по крайней мере, до тех пор, пока я сам не перестану по тебе сохнуть.

И вот, подначенный подобными новостями, я уже всерьёз стал подумывать, а не попробовать ли снова тебя заполучить. Как вдруг в конце января в три часа ночи звонит взволнованный нетрезвый Серёжа и заявляет: «Ты полный кретин! Быстро всё бросай и срочно тащи сюда свою фигуру, пока ещё не поздно!»

Как оказалось, у них с Алиной случилась внеплановая пьянка, речь зашла о тебе и твоём курортном романе и, естественно, о таких подлецах, как я, которым от женщины только одно и нужно. Серёжа, конечно, кинулся меня аккуратно выгораживать, и твоя подружка тебя, наконец, сдала. Изумлённый Серёжа с ужасом слушал, что тогда, перед поездкой в парк, ты, оказывается, просто перед ним выделывалась, а на самом деле обещала уйти в запой, если я не оставлю тебе телефон или не предприму попытки сохранить отношения. Вот и выходит, что, если бы я никого не слушал, давно бы был счастлив и доволен, но теперь, по словам Алины, ты уже пришла в себя и почти перестала меня вспоминать. Да и Петя звонил ей несколько раз с заявлениями, что очень соскучился и мечтает с тобой помириться.

Я был так растерян, обрадован и встревожен этими неожиданными новостями, что тут же принялся восстанавливать в памяти события в Руке, чтобы понять, как я умудрился пропустить то, что ты во мне заинтересована. Только тогда до меня стало доходить: все твои действия – это неосознанный вызов. Я тебе понравился, и ты по-женски хотела, чтобы тебя завоевали. Однако ты так сильно боялась отказа, что «спотыкалась» на каждом шагу, противореча сама себе. Тем более что и я, как назло, совсем не помогал чувствовать себя единственной и особенной. Даже в наше прощальное утро ты мне подмигнула, дала знак, намёк, призыв к действию, то, чего я так от тебя ждал. Конечно, я понял этот жест, но из-за обиды не придал ему значения. И вот теперь кусал себе локти, потому что понимал, как сильно в тебе ошибся.

Нужно было исправлять ситуацию и, как сказал Серёжа, тащить свою фигуру в Питер. Однако сделать это не позволяли дела. Поэтому ему было дано задание почаще обо мне упоминать, а сам я решил, что пора бы уже ответить на твои звонки.

– Какие такие звонки? Я тебе тогда точно не звонила, – нахмурилась Женя. – Да и куда, если у меня твоих телефонов не было до самого мая?

Тут Дэн неожиданно засмеялся и нежно потрепал растерянную девушку по ноге.

– Женя, ну пораскинь мозгами. Борд я купил в Руке специально для тебя. Следовательно, не было никакого человека, которому нужно его отдавать. Так что даю одну попытку угадать, чей телефон я тебе тогда оставил.

– Свой? – неуверенно спросила она.

– Ну конечно свой! Это мой основной номер, и он был у тебя с самого начала.

– А кто же тогда мне с него звонил? Только не говори, что это ты голос изменил, это точно был не ты.

– Ух, какое серьёзное заявление для дамочки, которая два на два умножает через теорию вероятности, потому как не верит, что в жизни может быть всё так просто, – веселился Дэн. – Но да, здесь ты права, звонил, действительно, не я. Во-первых, я боялся. А во-вторых, идти напролом было опасно, и до моего приезда я решил ограничиться тем, чтобы заставить тебя вспомнить наши встречи и то, как я ради тебя напрягался. Вот только сделать это и не спалиться у меня бы уже не получилось. Номер-то питерский, а я вроде как москвич, да и насчёт доски уже соврал. Что мне было делать? Пришлось просить Макса с тобой пообщаться и обязательно сделать побольше акцентов на мне и моём героизме, который я проявил, добывая тебе подходящий спортинвентарь.

***

К сожалению, результатов своей подпольной деятельности я не знал. Друзьям ты ничего не рассказала, и эта неизвестность меня просто убивала. Мысль, что всё это время ты, оказывается, была ко мне неравнодушна, грела, как одеяло зимой, но именно поэтому я ещё больше переживал. Прошло уже несколько недель, и кто знает, вдруг я со своим молчанием так сплоховал, что ты уже остыла?

Я очень спешил. Мне не терпелось тебя увидеть, обнять и уладить то недоразумение, которое возникло между нами в Финляндии. Однако, как я ни крутился и ни старался, раньше чем на конец февраля рассчитывать не приходилось. Но давать тебе столько свободного времени я, естественно, тоже не хотел и уже придумал эффектный способ начать диалог по телефону, только сделать ничего не успел. Разведка доложила, что ты очень стараешься помириться с Петей, и, пока я взвешивал все за и против, мой соперник снова был у руля и собирался устроить День влюблённых не как-нибудь, а парочками, словно вы одна счастливая дружная семья. Да и обо мне ты, по словам Серёжи, ни в каких разговорах больше не заикаешься, а любое упоминание просто игнорируешь.

«Но не паникуй. Последнее время мы с Женей почти не виделись и мало общались, так что, учитывая прошлый опыт, всё может быть не так плохо», – успокаивал Серёжа. Он также обещал постараться собрать побольше информации, потому что был уверен: Алина знает куда больше, чем говорит, ведь, как показала предыдущая практика, она не такой уж и плодотворный источник.

– То есть ты променял меня на работу? Мог бы сначала со мной разобраться, – завредничала Женя, на что Дэн принял очень серьёзный вид и глубоко вздохнул.

– В том то и дело, что не мог. Пойми, милая, мы с Максом планировали это дело несколько лет, но всё время что-то срывалось. И так вышло, что наше знакомство выпало именно на тот момент, когда, как говорится, срослось, и упускать такую возможность, конечно же, было никак нельзя. Построить такой крупный и дорогостоящий объект, как завод, да ещё и на территории Германии – очень сложная задача. Так что не стоит меня ругать. Тем более что я старался и для тебя тоже. Я, конечно, всё время был на нервах, разрывался на части, но зато теперь ничто не мешает мне стать очень обеспеченным человеком. И если всё пойдёт как надо, то в скором времени на мой хлеб с маслом можно будет обильно намазывать икру и запивать самым хорошим шампанским.

Но тогда в результате всех этих любовных переживаний производительность моего труда падала на глазах, и Максу ничего не оставалось, как сжалиться надо мной и отпустить на несколько дней.

«Вы все совсем одурели! Ведёте себя как школьники в период полового созревания, того и гляди прыщи обратно появляться начнут, – фыркал он, крутя пальцем у виска. – Ни одна девица не стоит таких жертв и переживаний!» И кстати, надо бы ему это припомнить, так как сам он женился через несколько месяцев и до сих пор ведёт себя похлеще нашего. Я тебе потом расскажу, – засмеялся Дэн.

– Так вот. Я улетел на следующий день, но не прямым рейсом, а через Хельсинки в надежде забрать оттуда свою машину. Вернее сказать, в Финляндию я так и не попал, потому что мой друг, в гараже которого она так и простояла до конца марта, неожиданно дал отбой, когда я ещё был в аэропорту. Пришлось срочно менять билеты на ближайший рейс в Россию и лететь через Москву. Однако там меня задержали дела, и домой я попал только четырнадцатого февраля. Конечно же, в такой день я рассчитывал красиво появиться у тебя на пороге, и это, безусловно, должно было произвести впечатление. Я знал, где вы будете, Серёжа обещал помочь, и ничто не угрожало моим планам. Вот только я совсем забыл о Марине. Разумеется, у меня и в мыслях не было снова с ней сходиться, тем более теперь, когда я знал, что ты по мне страдала. Однако она восприняла наше недавнее общение совсем не так безобидно. Мне кажется, именно тогда Марина и начала подозревать, что моё новогоднее увлечение далеко не так невинно. Ну а выяснить подробности, сама понимаешь, особого труда не составило, друзья-то у нас общие. В итоге она заявилась ко мне, как только я приехал, и разыграла настоящую трагикомедию с примесью идиотизма. Что я мог поделать? Меня мучила совесть. Последний наш разрыв происходил по похожей схеме, но тогда я смалодушничал и всё же дал нам ещё один шанс попробовать. И то, что сейчас я её использовал, а она восприняла это серьёзно, было моей виной. Поэтому мне пришлось остаться и попробовать корректно, без обид объяснить, что ничего не изменилось и между нами только дружба.

– То есть ты провёл День влюблённых с Мариной? Да как ты мог променять меня на неё?! – возмутилась Женя.

– О, кстати, отличный вопрос. Давай-ка обсудим, кто и как его провёл. Я вот, отбил все приставания бывшей девушки, думал о тебе и рано лёг спать. А ты, дорогая? – Дэн скрестил руки на груди и вопросительно поднял брови, словно и правда надеялся, что она ответит.

Молчание затягивалось, и, как бы ни старалась Женя напустить на себя безупречно невозмутимый вид, от внимательного взгляда Дэна ей стало очень неуютно и жарко.

– Ну и что было дальше? Сгораю от любопытства, – тихо пробормотала она, переходя к разглаживанию простыни.

Дэн помолчал ещё несколько секунд, а затем рассмеялся.

– Ну до чего же ты хитроносая! Ох, Женя, если бы я тебя так сильно не любил, то побил бы, честное слово.

Он резко притянул её к себе и, перестав улыбаться, снова принял серьёзное выражение лица.

– Я тебе это прощу, но никогда больше не смей даже смотреть в сторону других мужчин, ясно?

– Угу, – спешно согласилась Женя, целуя своего ревнивого друга. Сейчас она бы согласилась даже на пояс верности, лишь бы не обсуждать подробности того вечера.

Конечно, если бы Дэн всё-таки потребовал ответа, можно было поспорить и напомнить ему, что тогда они ещё не были вместе и прощать её, в общем-то, не за что. Да и не было ничего, по сути. Ведь, так или иначе, она думала только о нём и никого бы к себе не подпустила. Но заострять на этом внимание Женя не стала. Всё равно ей никто больше не нужен, так к чему эти напрасные споры?

– Милая, давай я всё-таки закончу рассказ. А уж потом будем навёрстывать упущенное, – через какое-то время пробормотал Дэн, неохотно отстраняя Женю.

– Нет, – захныкала она, – покажи, как любишь.

– Покажу, расскажу, обосную, сделаю всё, что хочешь. Но сначала – дослушай. Я уже говорил, хватит с меня недопониманий. Тем более что ты мучила меня полгода, а я прошу каких-то полчаса. И ещё, когда я закончу, ты будешь чувствовать себя такой виноватой, что я смогу беспощадно этим пользоваться. Поэтому хватит заговаривать мне зубы. Потерпи, немножко осталось. И кстати, не ты ли только что сгорала от любопытства? – улыбнулся Дэн. – Так вот, после очередного срыва планов я просыпаюсь от звонка Серёжи, который сообщает, что дела мои плохи.

«Петя везёт Женю в Альпы, причём ехать они собирались вдвоём», – недовольно ворчал он.

Это позже я узнал, что ты даже не помнила, как согласилась на поездку, и уж точно не имела ничего «такого» в виду, но тогда я снова запаниковал. И хотя умом я понимал, что обижаться глупо, это только я слежу за твоей жизнью, а ты ничего обо мне не знаешь и обидно не интересуешься, но всё равно расстроился. Ведь я, можно сказать, состоял с тобой в отношениях, а ты со мной – нет.

Да ещё Серёжа подливал масла в огонь, читая мне лекции по ословодству и нарекая главным самцом-производителем этой братии.

«А вообще, бери пример! Петя, между прочим, не сидит и не ждёт у моря погоды, размышляя, отправить СМС или нет. Детский сад, ей-богу! Имей в виду, если ты намерен и дальше продолжать посылать своей даме только мысленные импульсы, упустишь. Скажи спасибо Алине, что у неё шило в одном месте, иначе твоя Женя укатила бы с другим. Дэн, поверь, если ты срочно не вмешаешься, он точно своего добьётся, это вопрос времени. Так что решай поскорее, нужна она тебе или нет!» – наставлял он меня.

Но решать мне было нечего, и нашу встречу, призванную всё изменить, я наметил на этот же день. Впереди были выходные, и уж я бы постарался донести до тебя понимание того, как сильно ты мне нравишься и насколько дорога. Однако в дело снова вмешалась Марина. Она поймала меня у самого выхода и, конечно же, поняла, что я собираюсь на свидание. Скандал бы впечатляющий. Она буквально перевернула всё вверх дном, орала, крушила и била посуду. Я даже получил предназначенными для тебя цветами по лицу, кстати, это был очень красивый букет. Уж не стану вдаваться в подробности того диалога, скажу только одно: к этому моменту Марина уже успела обзвонить всех наших друзей и о тебе представление имела. Я, честно, очень старался уладить всё мирно, но её заносило всё дальше и дальше. А когда она перешла на личности и принялась делиться своим мнением о тебе, я не выдержал, поддался на провокацию, и ссора получилась поистине грандиозная. Видишь, я тоже развлекался на полную катушку.

А через полчаса мне уже звонила встревоженная мама с допросом, какого чёрта у нас с Мариной опять случилось и почему я издеваюсь над бедной девочкой. Тут я вышел из себя окончательно, ведь, как выяснилось по ходу разговора, Марину я недооценил. К сожалению, до того момента я и не предполагал, что всё это время она не только скрывала от родителей наше расставание, но и плела паутину, подначивая и своих, и моих душещипательными историями с целью уговорить или заставить меня на ней жениться. Возможно, мои последние звонки дали ей ложную надежду, что мы снова сойдёмся, но ведь мы обсуждали с ней это несколько часов назад, и я был уверен: данный вопрос закрыт окончательно. До сих пор не понимаю, на что она рассчитывала. Когда-то давно мы заводили разговор о браке, но это было ещё до открытия Америки, и то только потому, что все наши родители, включая уже знакомых тебе Серёжиных, страдают навязчивой идеей переженить и выдать замуж всех своих детей. Однако надеяться на то, что они могут кого-то заставить?

В общем, я был так сердит, что, когда мама снова принялась полоскать меня, как простыню в реке, я не выдержал и, наверное, впервые в жизни повысил на неё голос. Забавно, но именно тогда я и признался тебе в любви в первый раз.

«Марина, конечно, с характером, но вы же так долго вместе, да и знаете друг друга с самого детства», – пилила мама. «Да при чём здесь это? – вспылил я. – Я люблю другую. И абсолютно неважно, кто и сколько друг друга знает».

И вот на этой позитивной ноте наш разговор прервался. То, как уверенно я это сказал, поразило нас обоих. Мама, наверное, тоже впервые в жизни не нашлась с ответом, потому что промямлила: «Ну тогда ладно», – и даже не стала спрашивать, кто ты такая. А я… Знаешь, первые пять секунд я привыкал к этой мысли, а потом стало как-то уж очень легко и хорошо. Всё встало на свои места, и после этой «перезагрузки» появилась моя новая версия – Дэн 2.0. Причём, если продолжать изъясняться компьютерной терминологией, все баги1616
  В программировании баг (англ. bug, жук) – жаргонное слово, обычно обозначающее ошибку в программе или системе, из-за которой программа выдает неожиданное поведение и, как следствие, результат.


[Закрыть] были исправлены и при работе не тормозили. Меня больше не смущало, что мы почти незнакомы, а ты вообще ничего обо мне не знаешь. Я просто знал, что люблю тебя, и это было здорово. Ты только не подумай, что я какой-то мягкотелый, бесхребетный тюлень, изменяющий температуру от одного твоего взгляда. Просто до тебя в любовно-эмоциональном плане я, действительно, словно спал, а ты, как утренний будильник, вырвала меня из забытья, встревожила душу и подарила новый день. И хотя ты до сих пор иногда жутко раздражаешь, без тебя никак, потому что эти самые новые дни станут похожи один на другой – бессмысленные, пустые, ленивые и глупые. Мне кажется, я уже не смогу жить спокойной тихой жизнью, окружая себя нормальными людьми. Вернее, просто не хочу этого.

И вот, привыкая к новому статусу безумно влюблённого, ехать к тебе я не решился. Было уже поздно, да и от Марины можно было ожидать чего угодно. Она ведь уже пыталась выяснить у Серёжи, где ты живёшь. Так что я едва дождался утра, а когда звонил тебе, у меня даже ладони вспотели, потому что ты, маленькая ведьма, все соки из меня выжимаешь. Ох, как же я нервничал! Я безумно соскучился, но чего от тебя ждать, даже не представлял. После нашего разговора ты заявила Алине, что не станешь со мной встречаться, а сама не только согласилась, но и так на меня смотрела, словно я ожившая статуя Зевса. Пришлось действовать по обстоятельствам.

И начать я решил с дурацких рассказов, которые ты уже слышала. Ты должна была как минимум насторожиться и приступить, наконец, к правильным вопросам, но нет, как об стену горох. Ты то ли не слушала, то ли опять общалась со своим подсознанием, и я так ничего и не добился. Женя, ну, например, хотя бы история про оленей, которые мешали нам проехать. Серёжа её вам рассказывал в красках не один раз, и ты, по его словам, всегда охала и жалела бедных зверюшек, вынужденных находить пропитание в опасных условиях. Я уже не говорю о том, что ещё в коттедже ребята частенько подшучивали, что наш друг Серёжа так же, как и я, всё время пропадает с новой подружкой. Они даже хихикали, не поменялись ли вы жильём, но твоё сознание осталось неприступным. Невероятная невнимательность. Ты слышала одни и те же истории с одними и теми же именами, но воспринимала как так и надо.

А затем ты залезла ко мне в тарелку, и это стало финалом моего безумия, последней каплей, венцом творения. И хотя ты провернула это не в первый раз, понятия не имею, почему я этого так ждал и хотел. «Ежели она подойдёт прежде к своей кузине, а потом к другой даме…» – вспоминал я размышления Болконского, только теперь понимая, что он имел в виду. Я тоже тогда решил, что, ежели ты снова залезешь ко мне в тарелку, всё, я действительно пропал! И ты залезла, и я пропал. Я уже даже решился кое-что объяснить, и на тебе – снова этот Петя. Словно нарочно, он как будто чувствовал, когда нужно мне помешать.

Хорошо ещё, что тогда ты предпочла меня. Я ведь с трудом сдержался, чтобы не ответить на звонок. Знаешь, как мне хотелось заявить Пете, чтобы он и не надеялся, ведь теперь я никому тебя не отдам. «Перестань сюда звонить! Забудь этот номер! Женя – моя!» – мысленно кричал я на фотографию в телефоне. И вообще, всё было бы намного проще, если бы не твоя собачья преданность к нему. Даже сейчас, когда я знаю, что ты любишь меня, перестать ревновать я не в силах.

– Да что ты к нему прицепился? Петя мой друг. Нужно было спросить меня. А ещё лучше не тянуть кота за хвост и сразу признаться мне в любви, – встала в позу Женя.

– Ну да, я месяц не появлялся и не давал о себе знать, а потом должен был приехать на пару дней, сказать, что обманул почти во всём, но при этом люблю, и снова уехать? Чтобы ты побежала жаловаться своему верному другу? Женя, что бы я ни делал, я всё время натыкался на него. Он стоял между нами такой стеной, обойти которую я даже не представлял как. Ни подкоп, ни прыжки в высоту не помогали. Идти напролом я тоже не мог, и не потому, что тактичный и понимающий, этого уже и в помине не было. Просто я сам знаю, как иногда трудно оставить прошлое в прошлом, даже когда ты этого хочешь. Чувство привязанности, ответственности, вины, жалость, обида – много всего может этому помешать. А со стороны Пети была ещё и любовь и, конечно же, ревность. Так что я просто-напросто боялся сделать неверный шаг и толкнуть тебя в его объятия. У него и без того было много преимуществ и козырных карт. Он знал тебя много лет, у вас были отношения, и ты всегда держалась его. А кто был я? Мужчина, с которым ты провела неделю, о котором ничего не знаешь и думаешь, что знать не хочешь, который тебя ещё и обманул? Скажи, поверила бы ты в моё чувство? Не знал я, что с тобой делать, потому что никогда не был в таких ситуациях. Я ни разу в жизни не бегал за женщиной и уж тем более не делил с другим. Кроме того, даже твоя Алина ничего толком не объясняла про ваши с Петей отношения, потому что, как она честно призналась Серёже, по большому счёту и сама до конца не понимает. Вот я и пробовал различные методы, тыкал, можно сказать, наугад.

И вот только я собрался сделать финт ушами и пригласить тебя к себе, как ты снова всё испортила.

«Где ты остановился? В отеле?» – передразнил Дэн Женю. – Пришлось соврать. Но зато позже, в апреле, меня совесть не мучила, что я к тебе без спросу заявился, ты-то у меня была.

– Когда это я у тебя была? – удивилась Женя и тут же нахмурилась. – Ты меня ни с кем не путаешь?

– Ох, Женя, Женя, – весело прищурился Дэн. – Ну подумай немного, свяжи то, что я уже рассказал: общие магазины, рядом живём… Выводы какие-нибудь напрашиваются? – по-учительски растягивал он.

– Ой, – захлопала глазами Женя, – так это была твоя квартира, я ночевала в твоём доме?

– Бинго! – засмеялся Дэн.

– Но тогда… зачем же ты сказал, что остановился у друга?

– Забыла, что я москвич? – продолжал веселиться он. – А когда я узнал, кому ты приписала это место жительства, не знал, плакать мне или смеяться. Да как ты, вообще, могла подумать, что это квартира Марины? Ты же была там! А машина. Вот хоть убей, ума не приложу, как ты дошла до того, что всё это принадлежит ей. Женя, ты даже видела эту машину не один раз в Руке! На ней Серёжа пару раз ездил, на ней же тебя подвозил Толик! Ну хорошо, может, тебя и могло запутать то, что в парк мы ездили на машине Кости, но только потому, что она меньше моей, и, чтобы побыть с тобой наедине, мне пришлось отдать свою ребятам. Однако всё равно невероятная рассеянность! Не знал бы, что ты не притворяешься, подумал бы, что специально играешь в какие-то игры.

– Ничего я не играла. Что ты от меня хочешь? Не надо было надевать тот красный свитер, а потом костюм, я вообще ничего кроме них не видела. Я же не виновата, что, когда я с тобой, ничего вокруг не замечаю. И вообще, может, ты все вещи Марины убрал перед моим визитом. Тем более ты и правда был странный. Да и помада, которая лежит у тебя в машине, явно не твоя и, кстати, чья?

– Будешь тут странным! Я, значит, привёл принцессу в свой замок, а она нос воротит – «безлико» ей, видите ли. Не знаю какой реакции я ждал, но уж точно не повторения кислой мордочки, как с подаренным сноубордом. Тебе даже в голову не пришло осмотреться повнимательней. Я ведь и подумать не мог, что ты поверишь в «у друга», а когда понял это, решил обратить внимание на истинного владельца. Фоторамок, чтобы расставить свои изображения, у меня не было, и тут я вспомнил про фотоальбом, который нам всем на Новый год подарили родители. Они хорошо постарались, и снимки очень чётко отражали жизнь и отношения каждого из нашей четвёрки: меня, Макса и близнецов. Так что я выложил этот компромат в гостиной, причём на самом видном месте. Даже фото открыл, где мы с Серёжей, но тебе любопытства не хватило в него заглянуть. А дёргался я, потому что бегал и проверял, всё ли убрал после визита Марины. Я же был уверен, ты поймёшь, что мы приехали ко мне, потому последнее, что тебе было нужно, так это наткнуться на чужие женские вещи. А они действительно могли быть. Марина очень долго игнорировала мои призывы окончательно очистить помещение, а в последний свой визит крушила как раз содержимое собранной для неё сумки.

Кстати, именно тогда я и попросил тётю Веру, консьержку, никого женского пола ко мне не пропускать ни при каких обстоятельствах. Мы с ней дружим по-соседски, потому она вас, шерлоков, в апреле и не впустила, – хохотнул Дэн. – Что же касается содержимого машины, кое-что принадлежит маме, а встревожившая тебя помада… – тут он снова весело рассмеялся. – Не поверишь, но косметичку оставила Алина.

Женя уставилась на довольного Дэна, открыв рот. Всё его повествование и так заставляло о многом задуматься, но чтобы Алина забыла вещи в его машине, да ещё в апреле, когда просто не могла знать об их дружбе с Серёжей! Этого она понять не могла.

– Не представляю, какие бредовые мысли уже успели посетить твою прелестную головку, но нет, могу с уверенностью сказать, не угадала. Тем не менее всё очень просто. Серёжа в Руке производил на твою немного помешанную на дорогих вещах подругу впечатление и потому менял машины чуть ли не каждый день, – пояснил Дэн. – С тех времён она там и лежит, так что, надеюсь, с этим разобрались и ревновать так же, как и перебивать, ты больше не будешь. Слушай дальше.