Текст книги "Картина судьбы"

Девушка, всполошилась, внезапно испугавшись, как маленькая, и буквально спрыгнув с газона, спряталась за густой куст, росший у самого входа в дом. Она увидела сквозь листву, как из машины медленно вышел Марио и следом два незнакомых мужчины, которые несли какие-то сумки. Сопровождающие вошли в дом, оставили там вещи и сразу вышли. Затем они попрощались с хозяином и уехали. А Марио остался стоять у входа в дом, опираясь на палку и не торопясь входить. Юлька растерялась от нелепости ситуации – и с чего это она решила вдруг прятаться? Встретила, называется! Вот стыдуха какая… И что теперь делать? Выходить? А что сказать? – нервно размышляла девушка, не замечая, что от своего усердного мыслительного процесса шумно дышит и вздыхает. И вдруг услышала сначала смех, а потом веселый голос этого «противного итальянца»:

– И долго я буду так стоять? Принцесса, ты собираешься меня встречать?

Обескураженная и рассекреченная Юлька, робко вышла из-за куста и как провинившаяся маленькая девочка, почти не поднимая глаз, медленно подошла к Марио. Подойдя к нему, она осторожно взглянула на его лицо и увидела, как в глазах этого смешного, обаятельного, слегка похудевшего, но по-прежнему крепкого, сильного, уверенного взрослого человека пляшут молодые шаловливые чертики! «Вот это да!» – обрадованно подумала Юлька, смело сделав еще один шаг и радостно, без всяких слов обняла и прижалась к этому и не такому уж «противному», а очень даже приятному, «в меру упитанному» мужчине! Марио крепко прижал Юльку одной рукой и замер. Им было сейчас так удивительно хорошо, просто ощущать друг друга! Им было уютно даже просто молчать.

Но Юлька, спохватившись первой, сообразила, что Марио еще вредно так долго стоять и, высвободившись, уверенно взяв его за руку, потянула хозяина за собой в его же дом. А там, усадив того в удобное старое кресло, повязала на себя тот самый знакомый передничек, что-то шутливо рассказывая, говорила мужчине, не задумываясь, не ожидая ответа. По ходу, быстро накрыла на стол и подала то, что приготовила заботливая кухарка. Вместо вина налила в два бокала красивый оранжевый апельсиновый сок. Села напротив и замерла в ожидании.

Марио, внимательно, молча наблюдая за всеми Юлькиными движениями, поднял свой бокал со словами:

– За тебя! – и отпил немного.

И все…. Так же молча продолжал смотреть на Юльку. Его пытливый, непривычно, серьезный взгляд изучал, рассматривал. В его глазах отражалась какая-то напряженная работа его мыслей. Юльке стало страшно. Таким она Марио не знала.

Она всегда, за тот небольшой промежуток времени их знакомства, где то в глубине своего сознания, относилась к нему немного снисходительно. Его смешная внешность располагала к себе, вызывала радость, улыбку. Да, с ним было просто, легко и комфортно – говорить, смеяться, путешествовать, ужинать. Да, ей нравилась его нежность, его чувственность, сексуальность. Ей нравились его сногсшибательные поцелуи, она ощущала себя, обалдеть, как уютно, находясь в кольце его рук. Ее будоражил и как магнитом притягивал этот мужчина. Но она никогда раньше не задумывалась, а каким еще может быть этот итальянец, если все вокруг только и твердят о его силе, надежности, верности и заботе. Как они это увидели? Получается, что Юлька еще очень мало его знает…. Или она его совсем не знает? И что ей делать сейчас?

Да, она приехала к нему, да она объявила ему о том, что ждет его ребенка. Да, он обрадовался, он ожил, он выздоравливает прямо на глазах. И что дальше? Уехать, как и планировала? Или остаться? А если вдруг взять и остаться, то в качестве кого? И нужна ли она ему вообще? Мысли метались в голове. «И чего это он на меня так уставился?» – испуганно подумала Юлька, и, не выдержав, грустно спросила:

– Почему ты так на меня смотришь? Тебе перестало нравиться то, что ты видишь? – и даже вздохнула от осмысления своей сказанной фразы. И тут же стала оправдываться, пытаясь шутить, соглашаясь со своим разочарованием в себе: – Ну да, действительно, что ж хорошего можно увидеть – дама немолода, с расплывающейся фигурой и появившимися веснушками. А когда рожу ребенка, так вообще под сорок мне стукнет.

А Марио не перебивая, дослушал всю эту исповедь, осторожно протянул через стол свою руку и, положив на ее ладошку, улыбаясь, сказал:

– Как ты меня называла недавно, так смешно, на своем русском – «дурында»? – и тут же утвердительно кивнул: – Да, точно. Так вот, эта дурында – сейчас ты, моя принцесса! Как мне могло бы перестать нравиться, то, что я вижу? ТЫ – и перенравиться? Ни-ког-да! – четко, по слогам убедительно произнес Марио. – О, святая Мадонна! О каком возрасте ты говоришь? Когда у нас родится чудесная малышка, тебе будет только 38 лет, а мне будет всего лишь 52. На двоих нам будет каких-то 90 лет! Разве это возраст для любви?!

– Ага, для любви… – все еще обиженно, почти не веря, возразила ему Юлька. – А почему тогда так смотришь серьезно? И не ешь ничего. И вообще ни слова не сказал, как приехал. И не замечаешь, какие перемены в доме. А мы старались тут…, уборку затеяли, продуктов накупили, цветы вон даже поставили… – и Юлька, распалив в себе обиду и тревогу, выдернула свою руку и с глазами, полными слез, стремительно поднявшись, вышла через ту же стеклянную дверь из дома в маленький дворик.

Она села на удобную деревянную скамейку, и подставив лицо еще теплому, совсем не осеннему солнцу, попыталась немного успокоить себя. Юля сидела, закрыв глаза, и осторожно поглаживала свой живот, тихонько говоря своей девочке, что ее папа – старый, бесчувственный, толстокожий итальянец. И вдруг почувствовала, как на ее лицо легла тень, заслоняя солнце. Она открыла глаза и увидела стоящего перед ней встревоженного Марио. У него даже поддерживающей палки в руках не было. «Как же он дошел без нее?» – заволновалась Юлька, и хоть еще продолжала злиться на него, испуганно потянула его за руку, предлагая присесть на лавку. Марио очень послушно сел рядом, с виноватым видом поглядывая на девушку, боясь дотронуться до нее. А потом уверенно взял ее за руку и, путая итальянские и русские слова, решительно и очень эмоционально начал объяснять ей свое состояние и поведение.

Этот темпераментный мужчина, торопясь поскорее донести до Юльки то, что он чувствует сейчас, выглядел настолько убедительно и одновременно трогательно, что Юлька всеми клеточками всей себя внимала его словам, уставившись на него во все свои огромные глаза, доставшиеся видимо девушке, от греческой мудрой прабабки.

А Марио говорил ей о том, как трудно ему было жить одному после трагической смерти его жены. Как одиноко было, когда навсегда уехала в далекую Америку его дочурка Джулия. Каким пустым был его дом все эти долгие пять лет одиночества. Как спасала его от тоски его опасная работа спасателя. Спасая и помогая другим, он ощущал, что ещё нужен, хоть кому-то. Как он думал, что ничего хорошего в его жизни уже не будет. И почти смирился с этим. И как же он был счастлив, безумно счастлив, невероятно счастлив, когда в Италии появилась чудесная русская девушка Юльча. И именно сегодня, вернувшись в свой дом после долгого отсутствия из-за травм, и увидев, как – красивая, жизнерадостная, замечательная, прекрасная, самая лучшая девушка на свете – столь гармонично вписалась и вплелась и в его дом и в его жизнь и в него самого. Здесь и сейчас. Он испугался, что мог бы потерять ее и не увидеть больше никогда.

– Ты моя солнечная девочка, – сказал Марио Юльке, поднимая на нее глаза, в которых стояли слезы. – Пожалуйста, не оставляй меня одного. Я не смогу без тебя, совсем не смогу, никогда. Останься. – Он поднес Юлькину руку к своим губам и с нежностью поцеловал. А потом прижался щекой к ее ладошке и с обожанием во взгляде пылко произнес: – Для тебя я сделаю всё, любимая! Ti amo! Ты – воздух, которым я дышу! Ты будешь всегда со мной, ты – мой подарок судьбы. Будь моей женой, mia dolcе Юльча!

У Юльки невольно защипало в носу. «Ой, щас разревусь… Он меня любит, ой, мамочки. Чего это я?» – заполошно подумала она и интуитивно прижала голову Марио к своему животу, чтобы тот не увидел ее слез. А в это время солнечный луч пробился сквозь крону деревьев и осветил такую знакомую, такую родную лысинку ее действительно любимого и «совершенно не противного» итальянского мужчины, и его голова засветилась, как само солнышко. Это выглядело так неожиданно красиво, что Юлька радостно засмеялась такому намеку и подарку жаркого итальянского солнца! Марио отклонил голову и удивленно посмотрел на свою принцессу. На не такую, как все, любимую женщину. И спросил с надеждой и ожиданием:

– Ты смеешься…! Скажи, ты согласна?! Si?

Юлька, продолжая смеяться, закивала ему в ответ, а затем сказала то, что сейчас так отчетливо ощутила, находясь в объятиях этого близкого, понятного, уютного, родного и любимого мужчины:

– Я не имею права тебе отказать, потому что ты – дар небес, тебя для меня выбрало само солнце! И знаешь, что я тебе еще скажу? Сейчас, в эту самую минуту исполнились все три мои детские мечты!

– Какие? – спросил Марио, слегка успокаиваясь и с любовью глядя на ее счастливое личико.

– Море, солнце и прекрасный принц! Пойдем скорее в дом, я хочу нарисовать эту замечательную картину, счастливую картину моей судьбы! А потом мы вместе подарим ее нашей родившейся дочери!

Они дружно поднялись со скамьи и, держась за руки, и понимающе улыбаясь друг другу, с волнением, русско-итальянским темпераментом и нетерпением, и предвкушением того счастья, что ждет их впереди, направились к дому. К их дому. Чтобы жить вместе, семьей – здесь и сейчас.