Текст книги "Картина судьбы"

– Ну, об этом я тебе потом расскажу. Это не главное. Главное сейчас – это ты, и все что с тобой связано. Я очень рада, что ты приехала, моя девочка! И очень хочу, чтобы тебе было у нас хорошо, – она протянула руку Юльке, и та пожала ее в знак поддержки и согласия. – Так что, Юльча, отдыхай, пока нам никто не мешает. И вопросы любые задавай, не стесняйся. Я постараюсь ответить на все.

– А какую породу ты имела в виду, говоря «наша порода»? Меня? – тут же решила уточнить осмелевшая Юлька, вопросительно глядя на Луизу.

Луиза внимательно посмотрела на девушку, затем кивнула и решительно начала говорить:

– Чтобы ответить тебе на твой вопрос, нам нужно вернуться на годы назад, к тому времени, когда мой брат Володя написал письмо. Я тебе его сейчас покажу и мы, как ты и хотела, начнем раскрашивать белые пятна в твоей истории жизни. Ты готова, моя девочка?

– Да, – прошептала Юля, внезапно ощутив страх. Но, тут же взяла себя в руки, и уверенно сказала: – Я готова. Я очень этого ждала и хотела всегда…

Лиза поднялась, подошла к шкафу и, открыв ящик, достала из него толстую папку. Она торжественно положила ее на стол перед Юлей и, придвинув свое кресло поближе к девушке, уютно в нем устроилась, предполагая долгий разговор.

– Знаешь, Юльча, что я поняла за свою долгую жизнь? – с вопроса начала свой рассказ Лиза-Луиза, и сама же на него ответила: – Это то, что все люди страусы! Да, и не улыбайся, ты сейчас со мной согласишься. Вот гляди, когда мы сталкиваемся с проблемой, которая нам неприятна, или пугает, или требует участия, а мы не желаем это участие проявить – нам всем проще сделать вид, что нет никакой проблемы. Все хорошо и нас это сейчас ни в коей мере не касается. Мы, как трусливые страусы, прячем головы в песок, от страха. А время уходит, возможность действия упущена и необратима. Я и сама являюсь этим самым страусом, я много лет делала вид, что меня совершенно не затрагивают чужие проблемы. Я их отодвинула, спрятала в глубину своей памяти, зарыла в ил, думая, что так и нужно. Но я не учла, что в книгах судеб все давно решено и прописано, и от нас зависит только одно: каким путем мы найдем дорогу к той или иной цели, предназначенной нам. А если мы самостоятельно не ищем таких дорог, то судьба сама дает нам подсказки в помощь. Вот такой подсказкой и явилось полгода назад мое желание разобрать архив брата, Володи. И тогда, в папке, среди рисунков, я обнаружила его письмо-покаяние, даже, можно сказать, что письмо завещание.

Луиза развязала тесемки на старой папке, открыла ее и бережно достала пожелтевший листок. Это был обычный тетрадный лист, исписанный убористым почерком. Сверху на листе было написано – «Анне и Юлии Лучниным». Луиза показала его Юле, со словами:

– Вот это письмо. Ты меня прости, дорогая, за то, что я прочла его. Но если бы я его не прочитала, я бы не убила в себе этого трусливого старого страуса и не превратилась вновь в живую деятельную девушку-Лизу. – Глаза уже немолодой синьоры наполнились слезами, она опустила голову, ее губы задрожали, а руки непроизвольно стали перебирать оставшиеся бумаги в папке. Она тяжело вздохнула и подняла наконец-то голову и, устремив взгляд, полный надежд, на девушку, протянула ей лист письма.

Юлька удивлялась сама себе. Обычно, по жизни всегда говорливая и деятельная, она сейчас сидела молча, не проронив ни слова, лишь внимательно слушала то, о чем ей говорила Луиза, не перебивая и не ахая. У нее не было ни страха, ни удивления, ни обид, ни слез, лишь любопытство и нетерпение, а также желание поскорее все узнать. Но тактичность и уважение к Лизе, к своей давней знакомой, почти подруге из далекого детства, победили над чувствами. Юля успокаивающе погладила Луизу по руке и бодро сказала:

– А давай-ка, Луиза, уничтожим окончательно наших глупых страусов! Ты – своих, а я – своих. Поверь, у меня они тоже есть! И перестань оправдываться, пожалуйста! Ты ни в чем не виновата. Я бы, наверное, будь я на твоем месте, тоже не удержалась и прочла бы такое письмо. Давай будем реалистами и оптимистами. Я приехала к тебе, для того, чтобы перестать мучиться незнанием и неведением. Ты обещала мне в этом помочь. Так что, вперед! Я начну сейчас читать письмо вслух, а ты мне будешь пояснять, если вдруг возникнет необходимость. Хорошо?!

Луиза благодарно кивнула девушке, а Юля развернула письмо и начала читать:

…«Здравствуй, моя дорогая, любимая Анюточка! Я набрался смелости и пишу тебе эти несколько строк. Не могу больше молчать, кто знает, как там дальше сложится наша жизнь.… Я не знаю, увидимся ли мы еще раз, смогу ли я хоть на миг прижать к груди тебя и нашу дочурку… Прости меня великодушно, моя девочка, мой цветочек, за то, что не смог сделать тебя счастливой, да и сам, как видишь, живу без любви и радости вдали от вас. Мне стыдно, я слаб. Я был послушным сыном своей матери, но оказался не способен бороться за свою любовь. Лишь тебя и нашу Юленьку я люблю больше жизни. Я знаю, что ты до сих пор скрываешь от девочки, кто ее отец. Прошу тебя, расскажи, наконец, дочурке о нас все только самое хорошее, пусть она знает, что появилась на свет в результате взаимной любви. А самое главное, чтобы она не считала себя безотцовщиной. Прости еще раз, не держи на меня зла, за то, что столь мало принимал участие в вашей жизни и вряд ли уже смогу быть чем-то полезен.

И еще в одном я хочу тебе признаться. Помнишь ту картину – с ромашками и маками, что я написал и подарил тебе для Юленьки? Я тогда просил тебя, ее сберечь, как память обо мне. Но я не сказал тебе главного. Эта картина – то немногое, чем я мог вам помочь. Сейчас поясню.

Когда я учился живописи в Ленинграде, случился со мной один курьез. Жизнь наша студенческая в то время проходила весело, днем учились, вечером и ночью – беззаботные попойки и игра в карты. Уж прости, что говорю тебе об этом, но все это дела давно минувших необузданных дней моей шальной жизни. Так вот, в одну дождливую ночь выпало мне сыграть в карты с одним незнакомым художником, уезжавшим навсегда из страны за кордон. Игра затянулась далеко за полночь, за окном бушевала гроза, мы с ним уже довольно много выпили вина, а игра никак не заканчивалась. То он выигрывал, то я. Можно было бы так все и оставить и разойтись, но… Нас захватил азарт! А тут еще и свет погас в той забегаловке, где мы засиделись, и нам поставили на стол свечу. Это придало нашей игре некую чертовщину, загадочность, желанность, и мы с удвоенным рвением принялись вновь играть. Как-то так получилось, что фортуна мне улыбнулась, раз и другой. Я стал выигрывать, стопка купюр, выигранных мною, росла, а мой партнер вынимал все новые и новые, пытаясь отыграться. Все когда то заканчивается…, но не наша игра, а… закончились деньги у, возбужденного игрой, моего коллеги. Мой визави весь покрылся потом, руки у него задрожали, но глаза продолжали гореть сумасшедшим блеском. И тут, он предложил сыграть контрольную партию, последнюю, на весь мой выигрыш. Я спросил, а что же игрок взамен поставит на кон? На что он, оглянувшись по сторонам, достал из своей холщовой сумки, висевшей на спинке стула, небольшой сверток, завернутый в газету и перевязанный шпагатом. Парень аккуратно развязал веревку, развернул бумагу и показал мне маленькую картину. Это было чудо! Мой партнер по игре заверил меня, что эта картина досталась ему в подарок от двоюродной бабки и стоит намного больше той кучи денег, что лежит сейчас перед нами. На картине была изображена бухта в синем спокойном море. От нее веяло жаждой странствий и покоем одновременно! Я не мог отвести от картины глаз. Мне бы встать и уйти, но видно сам черт в ту ночь сидел за нашим столом. Я отказывался, но партнер настаивал. Он жаждал отыграться. Я согласился. Мы начали играть. Уже к середине игры, я понял, что выиграю и напряжение мое спало. Карта шла, казалось, что мой мозг самостоятельно, совершенно без моего участия, создавал в голове необходимые комбинации. В конце игры я открыл карты и легко завершил партию. Наши глаза встретились. Я смотрел на него с сочувствием и ожиданием, а он…, он, чуть не плакал. Но видимо взял себя в руки и сказал с достоинством интеллигентного человека, что он сдержит данное им слово, и что, значит, такова воля судьбы – уезжать ему из страны без этой картины. И что, может быть, МНЕ она принесет удачу. После этих слов, тот парень шумно выдохнул, поднялся из-за стола и, не прощаясь, покинул стены нашего пристанища. Я как во сне сгреб со стола кучу выигранных денег, завернул в газету эту чудную картину и поспешил уйти из недр полуподвальной забегаловки в хмурую дождливую ночь.

Позже, я осторожно, не привлекая своим любопытством внимания к себе, узнал у компетентных специалистов, что данная картина является подлинником и принадлежит кисти известного художника. И хотя и не представляет баснословной ценности, но все же стоит больших денег. Я побоялся продать ее в то время, и увез картину домой, на Кубань и надежно спрятал. А затем, годы спустя, поверх нее аккуратно изобразил маки и ромашки и подарил ее тебе для дочки.

Вот теперь ты знаешь все. Поступи с этим как посчитаешь нужным. Если возникнет нужда, ты смело можешь ее продать. Я мечтаю, чтобы она помогла вам хоть чем-то. Я очень надеюсь, что не разочаровал тебя окончательно своим былым поступком.

Спасибо тебе за все, за то, что понимала и принимала меня таким, какой я был и есть сейчас. Прости меня, непутевого.

Может быть, я окончательно осмелею и отправлю тебе это письмо…. А, может быть, мы еще и увидимся, и я смогу это все рассказать тебе при встрече…

А пока лишь эта бумага приняла мое признание и пусть она пока полежит у меня среди рисунков»…

Юля читала письмо, не останавливаясь, и не прерываясь ни на секунду. И все то время, пока читала, мысленно видела себя маленькой девочкой рядом со своей мамулей, к ним обращается дядь Вова. А сейчас дочитав до конца, она почувствовала себя настолько взрослой, почти старухой от пережитых чувств. Она даже потрогала свое лицо – не появились ли внезапно морщины. Медленно до ее сознания доходило истинное положение вещей и сразу все неясности и недосказанности в ее детстве, а также намеки окружающих – выстроились в одну пульсирующую мысль: «Дядь Вова – мой отец, у меня был отец, и он очень любил нас».

Девушка вопросительно посмотрела на сидящую рядом Луизу, а та с надеждой, тревогой, ожиданием и любовью смотрела на неё. И вдруг Юльку пронзила такая радость, такое чувство благодарности, такой нежности к этой теперь уже стопроцентно родной красивой женщине, что она со слезами без слов потянулась к ней и прижалась к ее плечу. Луиза с радостью откликнулась на проявленные чувства обретенной племянницы и тоже, со слезами на глазах, обняла девушку, поглаживая ее по голове, что-то шепча и приговаривая на смеси итальянских и русских слов. А Юлька в ответ шептала ей слова признательности, за то, что Лиза-Луиза подарила ей это ощущение заботы и участия, и знание об отце. Они сидели, обнявшись, и наслаждались возникшим пониманием.

Потом, позже, когда острота момента чуть отступила, и две барышни немного успокоились, Луиза, улыбаясь, сказала:

– Как ты считаешь, Юльча, это событие заслуживает быть отмеченным бокалом доброго тосканского вина?

– Несомненно, и непременно! – радостно откликнулась Юлька, смешно шмыгая носом, опять превращаясь в юную девушку.

Луиза наполнила их бокалы красным вином и торжественно произнесла:

– Сегодня значительный день в твоей жизни, моя дорогая. Я очень рада, что ты восприняла эту неожиданную для тебя новость так же радостно, как и я в свое время! Скажу честно, мы с моей мамой догадывались об истинном положении вещей тогда, когда ты подрастала. Уж очень ты в детстве была похожа на нашу породу. Ты, наверное, не знаешь, что наша с Володей бабушка была красавицей гречанкой, и от нее мы все понемногу унаследовали необычную яркую внешность, породистость. А ты – особенно! И это бросалось в глаза! Но, как я уже говорила, мы вели себя как трусливые страусы. Не хотели ничего замечать, менять в судьбе нашего Володи и Ани, твоей мамы. Давай выпьем за то, чтобы твоя память о них, всегда была светлой и чистой, без всяких обид и претензий. Ты не одинока! Ты наша! Добро пожаловать в семью, моя дорогая племянница!

– Спасибо, – взволнованно прошептала девушка. – Лиза, тогда позволь и мне иногда называть тебя тетушкой, пожалуйста! – взмолилась Юля. – Это так необычно и приятно! У меня никогда не было такой молодой родной тети!

Они подняли свои бокалы и выпили. Вино было терпким. Такими же были и ощущения где-то внутри, в Юлькиной душе. Порода… род… наследственность. Такие непривычные понятия! Такие значимые понятия! Юля пила и мысленно привыкала к своему новому статусу – дочери, племянницы. Надо же – еще и неведомая прабабушка гречанка! Луиза говорила, что у нее есть дочь и сын, выходит, что у Юльки теперь еще и сестра с братом появились?! Ну и дела! Прикольно, как говорит в таких случаях ее Тимошка. Ой, сколько еще всего нужно обсудить и обговорить, столько еще впечатлений и знакомств её ждут впереди! Ух, даже голова закружилась!

А Луиза продолжала тормошить Юлю с чисто итальянским темпераментом, предлагая наперебой то сыр, то пирожные, то фрукты, то кофе. У обеих проснулся аппетит и желание срочно съесть все те вкусности, что были на столе.

Юлька, смеясь, рассказывала тетушке Луизе о своей любви ко всему итальянскому, которую она, видимо, получила в виде прививки, когда еще была совсем маленькой, слушая и внимая всем рассказам Лизы об этой чудесной стране. С иронией к самой себе призналась Луизе и в том, как она у себя дома в России пытается бороться с лишним весом и порой ограничивает себя в еде, садясь на очередную новомодную диету. И как при виде пиццы, пасты или мороженого, ее организм выражает такой бурный протест всему диетическому, что приходится уступать! На что Луиза жизнерадостно ответила, что, как считал ее муж Марко, все, что съедается с удовольствием и со вкусом – приносит только радость и пользу. И что Юлю ждет еще знакомство с настоящей Италией во всем ее разнообразии, а это непременно доставит девушке истинное наслаждение! И пусть Юльча прямо сейчас начинает ощущать себя настоящей итальянской сеньоритой, с греческими корнями!

Когда запас серотонина от вкусной еды был восполнен, барышни налили себе еще вина, и уютно устроившись в креслах, продолжили разговор на волнующую их тему прочитанного в письме.

– Юльча, скажи, пожалуйста, а что, Анна ни разу тебе не рассказывала о твоем отце? И даже не намекала? – поинтересовалась Луиза. – И о картине ничего не говорила?

– Ну, почему же, немного рассказывала, но как-то не конкретно, так, иносказательно и сразу становилась грустной. Я видела, что ей тяжело об этом говорить, жалела мамулю и старалась не любопытничать, хотя все годы очень хотелось знать, кто же мой отец и где он, – грустно поясняла Юля. – Луиза, ты говоришь, что это письмо мой отец написал около четверти века назад, а вскоре, получается, он умер…. Теперь я вспоминаю, что как раз было лето, и я целый месяц отдыхала в лагере Анапы, на море. А когда вернулась домой, мамуля была очень-преочень печальной, но не говорила мне из-за чего…. Оказывается, в связи со смертью своего любимого. И она так жила всю жизнь, храня эту свою тайну. – Юлька смахнула набежавшие слезы. – А вот о картине мы с ней говорили очень часто. И рассматривали ее и разные истории о ней придумывали, но никогда не думали, что картина прячет в себе такой секрет… – тут девушка грустно вздохнув, призналась: – Не знали об этой тайне, и теперь, пожалуй, и не узнаем.

– Почему ты так считаешь? – удивленно спросила Луиза. – Ведь Володя же подробно описал в своем письме всю историю, с ней связанную.

– Да, это понятно, я очень признательна ему за такой подарок. Эта картина всегда была в моей жизни. Глядя на нее, мне и самой хотелось так же рисовать. В детстве дядь Вова, ой, нет…, ПАПА (Юлька осторожно пробовала произносить почти по слогам непривычное для языка слово) учил меня немножко работать с красками и мелками, учил подбирать цвета.… И, это было так чудесно – общаться с ним…. Я благодарна ему за те познания. Знаешь, Луиза, когда у меня появляется время и соответствующее настроение, я понемногу рисую! В основном, конечно, пишу для себя. Потом дарю свои работы, но, представляешь, некоторые из моих картин даже купили!

– Ого! Вот это радует! Девочка моя, значит, тебе передался талант по наследству! – воскликнула Луиза. – Ну, надо же, как интересно! В нашей семье отлично рисовал Володя, а я слабо это умела. А ты умеешь! Прекрасная новость! Володя был бы счастлив, слыша это! И еще, знаешь, не могу не сказать о том, что и мой сын, Лучано, отлично рисует, он дизайнер-модельер, создает новые модели одежды, ты с ним обязательно познакомишься позже. Он сейчас в Милане, сообщает, что занят круглосуточно, готовит какой-то проект. Пока держит все в секрете, но скоро обещал приехать и я вас познакомлю! И Лаура тоже приедет к концу недели. Она срочно уехала по своим делам. Так что соберемся все вместе и рассекретим твой приезд!

– А почему рассекретим? – удивилась Юля.

– А потому, что я никому не говорила о твоем приезде, готовила бомбу, как мой сын говорит! Хочу всех удивить и подарить им новую родственницу! Ты им обязательно понравишься! А они, надеюсь, понравятся тебе! Лаура хоть и не родная моя дочь, она дочь Марко, но у нас с ней теплые отношения. Я вышла замуж за вдовца и полюбила его маленькую девочку, как родную. Мы прекрасно с ней ладим и понимаем друг друга. Она очень самостоятельная, работает ландшафтным дизайнером, и совершенно не хочет выходить замуж, говорит, что ей нравится жить рядом со мной. Вот такая у нас пока маленькая русско-итальянская семья!

Юлька зачарованно слушала новые подробности о предполагаемых родственниках и немного пугалась мысли «как ее воспримут, когда увидят?», но Луиза не дала девушке углубиться в переживания и, смеясь, рассказывала разные курьезные моменты, происходившие с ней в ее жизни в Италии. Юля в ответ рассказывала ей о себе и о Тимошке. В общем, тем для разговоров было не счесть! Незаметно их разговор опять вернулся к живописи. Луиза сожалела о нераскрытом таланте и возможностях Володи, о его депрессии от неудачной женитьбы, о раннем уходе его из жизни и о том, что Анюта так и не узнала, какой ценный подарок был им подарен под видом маков и ромашек.… И тут Юлька, собравшись с духом, произнесла:

– К сожалению, Луиза, так получилось, что картины, подаренной моим отцом, сейчас у меня нет.

– Как нет? – воскликнула изумленно Луиза. – Ты же по телефону говорила мне о том, что она все это время находилась в вашем доме, а потом, после смерти Анюты, ты забрала ее к себе…

– Да, так и было, я ее хранила как память! Я даже повесила ее в своем рабочем кабинете. Но… недавно она исчезла. Пропала. И я ума не приложу, куда она могла подеваться. – Юлька невольно начала оправдываться. – Это случилось как раз в то время, когда пришло письмо от тебя, и я закрутилась-завертелась в делах и заботах. Проблемы с поиском картины отложила на потом. Она мне была очень дорога, как память о маме, о детских воспоминаниях. Я же не знала, что она такая дорогая в буквальном смысле слова…

И Юля кратко поведала Луизе о том, какие события произошли с ней в офисе, и как она сначала обнаружила картину в шкафу, затем повесила ее в своем кабинете на стену, и как она тут же и пропала. А еще она вспомнила и рассказала тетушке о своем сне, ну о том, что приснился ей в электропоезде, когда она ездила навещать Анну Федоровну. В том странном сне ей как раз снилось, как двое играют в карты на деньги или что-то другое. Вещий сон?…

– Ах, как жаль! – всплеснула руками потрясенная Луиза. – Как несправедлива судьба…. Ведь, буквально мгновение назад я радовалась тому, что ты получила прекрасное наследство от Володечки, и вдруг такое… – деятельная Луиза тут же превратилась в требовательную сеньору: – Нужно обязательно подать заявление в вашу полицию. Обязательно, слышишь?! И пусть они ищут! И накажут вора!

– Да, ты, конечно, права, моя дорогая тетушка Луиза, – согласилась девушка, – но ведь столько времени уже прошло. У меня в полиции и заявление могут не взять, да еще и посмеются. Скажут, что это могла быть чья-то шутка или розыгрыш, найдут кучу причин не заводить дело. Нет уж, оставим все как есть. Может эта пропажа, утеря картины – небольшая плата за то, большее, что я на самом деле получила! Я ведь теперь знаю, чья я родом, кто мой настоящий отец, у меня появились новые родные люди! Это так здорово! Это даже лучше! Пусть все остается, как есть.

– О, моя дорогая! Как я сожалею, что так произошло с твоим наследством. Но, возможно ты и права! С госпожой судьбой нам не дано тягаться. Она одной рукой может что-то забрать у нас, а другой щедро одарить! И я абсолютно уверена, что в будущем тебя обязательно ожидает такой подарок! Взамен утраты! – сказала Луиза, сама успокаиваясь и одновременно утешая Юльку.

Они еще немного поболтали, а затем Луиза предложила девушке слегка отвлечься и выйти прогуляться в саду у дома. Луизе хотелось, чтобы племянница оценила ту красоту, которую создала ее приемная дочь Лаура, ландшафтный дизайнер по призванию. Юлька с радостью согласилась, ей было интересно все, что так или иначе связано с красотой и новаторством – как в архитектуре, так и в оформлении интерьеров или ландшафтном искусстве. Сама ведь работает в дизайнерском бюро, знала изнутри, сколько труда нужно вложить креативному специалисту, сколько души вдохнуть в проект, чтобы получить в итоге радость для глаз и бальзам для сердца. И пусть в их «Уютном доме» трудятся отнюдь не знаменитые архитекторы авангардисты, типа всем известной Захи Хадид, но идеи, поданные настоящими профессионалами их бюро, всегда претворяются в жизнь и «на ура» принимаются всеми заказчиками. Юлька искренне радовалась и гордилась тем, что ей довелось работать вместе с такими талантливыми неординарными людьми. Поэтому, даже сейчас, сменив тему разговора, кратко, но восторженно, рассказала тетушке о своей дизайнерской фирме, и с интересом и предвкушением увидеть нечто прекрасное отправилась на прогулку по саду!

Живописный участок земли у дома был небольшим по размерам, но настолько продуманным и ухоженным, что хоть сейчас фотографируй и выкладывай фото для участия в конкурсе на самый лучший сад в Италии. Во всяком случае, Юлька именно так и подумала, прогуливаясь по извилистым дорожкам из натуральных каменных плит с растущей между ними мягкой травой. Пара старых деревьев с толстыми стволами очень гармонично соседствовали с молодыми деревцами и забавно постриженными кустами с вечнозеленой листвой. А кусты цветущей гортензии с голубыми, розовыми, малиновыми гроздьями соцветий придавали этому саду волшебство и наполняли радугой цвета. То тут, то там встречались большие каменные валуны, словно вросшие в землю. От них немного веяло сказкой. На камни хотелось присесть и погреться под ласковыми солнечными лучами, представляя себя хозяйкой медной горы! А причудливо изогнутые ветви лианы в углу сада создавали замысловатый живой узор на фоне белой стены забора. Чувствовалось, что над всей этой естественной красотой трудолюбиво старался человек, который очень любит то, что создает своими руками и фантазиями. И Юлька, заранее почувствовала уважение и расположение к незнакомой пока ей Лауре, которая своим трудом могла создавать подобные живые картины.

День, такой насыщенный впечатлениями, незаметно перешел в вечер. Мягкие сумерки окутали уютный дом и сад Луизы. Юлька уже не могла сдерживаться и не скрывала зевоту. Усталость и расслабленность – два этих ощущения одновременно взяли девушку в плен. Спать захотелось так сильно, что даже мышцы в спине болели, словно она работала весь день грузчиком в порту! Наблюдательная и внимательная тетушка предложила Юльке без разговоров идти в постель, отдохнуть до утра.

– Иди, Юльча, выспись, восстановись морально и физически. Шутка ли – перелет, переезд, да еще столько эмоций в один день! Я тоже, пожалуй, пойду, прилягу. А завтра мы с тобой набросаем план твоего пребывания здесь, в Италии. Я хочу, моя дорогая, чтоб ты увидела и полюбила ее, так же как я, когда впервые приехала сюда. Мне тогда было почти столько же лет, как тебе сейчас! И я хочу передать тебе свои ощущения! Отдыхай, и пусть тебе на новом месте приснится жених! Так в моей юности всегда бабушка говорила! – улыбаясь и целуя Юльку, приговаривала Луиза, сопровождая девушку по лестнице на второй этаж в отведенную ей комнату.

– Какой уж там жених? Я сейчас задних лап не чувствую! – Юлька хоть и была сонной, но продолжала шутить, медленно переставляя ноги по ступенькам.

Они пожелали друг другу доброй ночи, и Юля, оставшись одна, быстренько сбросила с себя всю одежду, и как есть, голышом юркнула под тонкое летнее одеяло в уютную постель. Даже не приняв душ и не почистив зубы! «Потом, все потом.… А сейчас спать, и все будет хорошо, прямо с сегодня…» – успела пробормотать она и провалилась в сон.