Текст книги "Сказки Волшебной долины. Сборник психологических сказок"

Сказка о заколдованном замке и поиске пути

Много сказок в Волшебном Сундуке хранится. Поделимся ещё одной.

Жила – была на поляне средь дремучего леса… Царевна. В том и загадка вся, что не место царевнам в лесах дремучих. И фамилия у той Царевны была – Непосмеяна. Звери лесные дали. И тоже не просто так. Потому как не до смеха ей было. В избушке лесной дремучей не по своей воле оказалась. В рабство попала краса-девица рода царского. Хозяином той избушки был незнамо кто. Пыталась Царевна разведать, кто же враг её невидимый? Кто тот супротивник злой? Да без толку. Жители лесные сами не ведали, а если кто ведал – помалкивал. Может, боялись, а может, в сговоре были.

Сколько Царевна в той избушке провела – сама не знала. Календаря в лесу отродясь не бывало. Время быстро пролетало. Работы ей в избушке хватало. Леший да кикиморы вовсю старались, чтоб она покоя не знала. То окна тиной заляпают, то поганкам велят по углам избы прорасти, то воду в колодце замутят. А царевна что ж… Хоть царского роду, да не избалована. Смиренно чистоту в избе наводит. Во… какая самодисциплина. Смекнула, что нечисти лесной того только и надо, чтоб её разозлить, да со свету сжить. А так… Покуралесят, видят, что раззлобить Царевну не получается, да и убираются восвояси.

Кроме хозяина избы, был ещё кто-то неведомый. Кто-то о ней заботу проявлял. Каждый день корзинка с хлебами да яблоками под порогом появлялась. Откуда? Но на всякий случай громко в сторону леса Непосмеяна говорила: «СПАСИБО».

Не под замкОм жила, да уйти никуда далеко не могла. Сколько раз пыталась, думала тропинку лесную найти, да куда там. Стоит от избушки отойти, как лес словно гуще становится, окружает плотным кольцом и вой раздаётся. Жуть. Колдовство, да и только.

Характером Царевна была добра, за то полюбилась жителям лесным. Да только помочь ничем не могли. Колдовства боялись. Приходили поговорить, да лесными новостями поделиться. Всё ж, не так тоскливо.

Одна была у Царевны-Непосмеяны на ту пору мечта великая – выбраться из той избушки и домой вернуться. Да, похоже, несбыточная. Да и дом свой она почти забыла. «…тропинка мощеная посреди цветов садовых, да окна высокие стрельчатые, плющом увитые. И бежит она, совсем ещё маленькая, смеясь и напевая по этой тропинке…» – вот всё, что о доме помнила.

Но однажды… когда она в очередной раз очищала избу от тины и плесени. В одном углу досочку трухлявую обнаружила, за которой дупло было скрыто. Дом то из брёвен сработан. А в дупле этом шкатулка серебряная, вензелями украшенная. Вот чудо… Шкатулка то, явно, царская. И без замка на ней. Видно тот, кто прятал, не думал, не гадал, что Царевна не белоручка, грязной работы не испугается и шкатулку обнаружит.

В шкатулке той были: ключ серебряный и свиток, лентой шёлковой перевязанный.

Свиток картой оказался, умелой рукой нарисованный. Вертела Непосмеяна карту и так, и эдак, знаки разглядывала. Да какой от карты толк. А вот ключ… Сразу смекнула Царевна, что он от огромного старого сундука, который служил ей и скамьёй, и лежанкой: «Может в сундуке что полезное найдётся?» Не стала царевна ждать да гадать. Открыла сундук. А там рубашка шелковая, золотой нитью вышитая; тончайшей работы палочка резная узорчатая; да ковер, ярким орнаментом удивляющий, с кистями по углам.

Вещам этим в царских палатах самое место. Как они в лесной избушке оказались?

И вдруг вспомнила Царевна, что рубашку такую ей Крёстная дарила и рубашка эта не простая, а обережная. От любых напастей защищает и удачу привлекает. Скинула Царевна успевшее износиться царское платье и рубашку накинула. И словно светлее стало, и сил прибавилось, и в голове прояснилось, и на сердце полегчало.

Палочка резная и ковёр тоже ей знакомы показались. Палочка не простая, а волшебная. Папенька-Царь такую самому лучшему генералу своей армии вручал. Она и от зверя лютого спасала, и мостом над пропастью раскинуться могла, и стеной каменной стать, от ворогов скрыть. А ковёр точь-в-точь, как ковёр-самолёт из главной башни их замка. Царь Батюшка и Царица-Матушка на нём царство облетали, да в соседние Государства с визитами наведывались. И как же так случилось, что при таких -то арсеналах волшебных, дочь Царская в лесах дремучих оказалась? И как всё это волшебство в сундук попало?

Недолго думая, расстелила Царевна ковёр– самолет у порога, прихватила палочку волшебную, шкатулку царскую, села поудобней и слова нужные проговорила. Ковёр волшебный ерепениться не стал, кровь Царскую сразу отличал, а слова необходимые узором по канве вышиты были.

Вылетела Царевна из избушки. Зашумел тут лес дремучий, плотным кольцом непроходимым избушку окружил. А Непосмеяна уже выше сосен и елей. Смотрит Царевна и не верится ей, что спасена. Простор кругом, солнце светит.

Глянула вниз, а за лесом на высоком холме – Дуб могучий стоит. О дубе этом ещё в старинных летописях написано. За разными ответами, да за мудрыми советами к нему испокон веков ходили. А где-то там, за холмом, должен быть замок Крёстной её.

Долетел ковёр-самолёт до Дуба, сошла Царевна к подножию дерева могучего, поклонилась уважительно, обратилась почтительно и вопрос задала: «Как мне до замка добраться? И как я в лесу заперта оказалась?» Может ветры или птицы перелётные Дубу о том поведали.

Зашумел Дуб кроной своей: «Родные твои найти тебя уже не чаяли. А виной всему Злая Колдунья – сестрица дальняя твоей Крёстной. Крёстную за доброе волшебство – Матушкой Родимой все в округе величали, а сестрицу её – Злой Мачехой прозвали. Напустила тёмного тумана, перессорила соседние Царства, Крёстную извела, тебя в избушке заперла, а Дары Волшебные в сундуке закрыла, да заговорила, чтоб никто не нашёл. А причина в том, что Замок свой со всем Волшебством Крёстная тебе передать хотела. Только Колдунья в злобе своей так с колдовством перестаралась, что сама потом не смогла сквозь лес пробраться, чтоб украденное забрать. Где она теперь – не ведаю. Давно о ней ничего не слышно.»

– Что же мне делать теперь? – спросила Царевна – я волшебству не обучена.

– Если с чарами сумела справиться и сюда добраться, значит есть в тебе Волшебство. Я сам в Колдовстве не силён. Обратись-ка ты к камню, что внизу на земле под кроной моей. Он с древних времён тут. Он знает ответ.

Спустилась Царевна к камню. Поклонилась. Видит, слова на камне проступают и всё ярче светятся. Слова эти:

ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЗАВОЕВАТЬ ПОБЕДИТЬ

Призадумалась Царевна: «ИСПОЛЬЗОВАТЬ – наверняка, дары из сундука. ЗАВОЕВАТЬ – (или отвоевать), конечно, Замок; ну а ПОБЕДИТЬ – само собой, Злую Мачеху?..»

Насидевшись досыта в дремучем лесу, в лесной избушке, Царевна была готова к любым подвигам. И рубашка обережная уверенности добавляла. Села Царевна на ковёр и полетела к замку. Завоёвывать или отвоёвывать… как получится.

Только Замок был совсем не похож на тот, который она помнила – белоснежный, сияющий стрельчатыми чистыми окнами, окружённый прекрасным садом. Этот был серый, стены покрыты мхом, некоторые окна разбиты. Непосмеяна хотела подлететь и заглянуть в окна, но не смогла. И сад, и стены – всё было затянуто паутиной. Она цеплялась за кисти ковра и тот чуть не запутался в липких нитях густой паутины.

Царевна хотела спуститься и подойти, но стены окружало болото. И тишина мрачная кругом. Ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков, как раньше. Замок был заколдован.

Достала Царевна Палочку волшебную и проложила себе мосток через болото к воротам. Тихо и пусто. Совсем не хочется этот Замок завоёвывать, да и побеждать некого. И Волшебство здесь совсем никому не нужно.

Вернулась Царевна– Непосмеяна к Дубу задумчивая. Зашелестел Дуб кроной своей:

– Эх, молодёжь. Какие вы, Царевны, все нетерпеливые да самоуверенные…

Не досмотрела… не дослушала. Камни, они же дре-е-евние, медли-и-ительные. Вернись, поклонись, да будь внимательней.

Вернулась Царевна к камню. Поклонилась, извинилась. Глядь, а на камне ещё слова проступают, да светятся:

ИСПОЛЬЗОВАТЬ свет любви и доброты

ЗАВОЕВАТЬ не воюя

ПОБЕДИТЬ без войны

– Что это и как это? – спросила удивлённая Царевна.

– А это и есть Волшебство, которому тебя Крёстная учила. Только ты в своей избушке совсем одичала и всё позабыла – прошелестел Дуб. – Рубашку обережную оставь себе (на тебя была заговорена да вышита), а ковёр и палочка волшебная должны вернуться к тем, кому подарены были. Потому как: «предложенной помощью не пренебрегай, но не злоупотребляй». Своё Волшебство взращивай. Что ещё из Даров тебе оставлено?

– Ой, правда… Карта! Только там знаки непонятные. – вспомнила Непосмеяна.

– А ты глянь получше, – подсказал Дуб – внутренний взор открой, да сердце распахни.

Развернула Царевна свиток, вздохнула глубоко, обратилась к сердцу своему. Глядь, а на карте значки непонятные словно оживать начинают… вот холм, вот дуб и камень, вот тропинка.

– Видишь, – говорит Дуб, – вот и путь твой дальнейший складывается. Следуй своим Путём и сердце слушай.

От вершины холма и правда тропинка вниз бежала. Поклонилась Царевна Дубу, Камню, поблагодарила за помощь и мудрые советы и пошла своей дорогой.

Долго ли, коротко ли шагала она… Притомилась (чай не на ковре-самолёте). Свои – то ножки устают при дальней дорожке. Да и мысли горькие одолевать начали. Вспоминает жизнь свою в Царёвых палатах у Батюшки и Матушки. И тоскливо ей. Тропинке конца-края не видно. Остановилась, призадумалась: «Надо с картой свериться». Глянула, а на карте печка, нарисованная посреди поляны, дымится, как настоящая. И вдруг хлебом да пирогами та-а-ак запахло».

Подняла глаза, а возле тропинки и прям печка, откуда ни возьмись. Прямо посреди лужайки. Царевна от радости такой чуть наземь не бухнулась. Подбежала, Печке кланяется, обнять её готова: «Печечка, Матушка -кормилица».

А Печка почести такой да уважению радёшенька, пыхтит:

– Готовы уж пирожки свеженькие, да румяные для Девицы– красавицы. Заслонку убирай, да лопатой доставай.

А царевну и уговаривать не надо. Достаёт пироги и хлеба. Точь– в-точь, какие ей в корзинке к избушке приносили. Спросить охота, да рот занят. Уминает пироги, да свежим хлебом закусывает. А печка уже сама рассказывает, что наказ ей был, через зверей да птиц, пленницу лесную хлебами поддерживать. От кого наказ– не ведает. А новость добрую, что спаслась Царевна, уже по лесу растрезвонили.

– Путь тебе, девонька, не простой предстоит, а на сытый желудок веселей шагается. Возьми корзинку со свежим хлебом. Корзинка эта непростая. Всё, чем из неё поделишься – благословляется и приумножается. Сама сыта будешь и всех, кого по дороге встретишь – привечай и угощай.

Не чаяла Царевна такой подарок волшебный получить. Благодарит, да до земли кланяется. А для Печки – счастье накормить и обогреть.

Покинула Царевна полянку и дальше пошла. Тоска да грусть улетучились, легко шагается. То тут, то там звери лесные к тропинке подходят – запах свежего хлеба по всему лесу разносится. Всех Царевна угощает и слова добрые говорит.

Долго ли, коротко ли… Солнце к закату клонится, в лесу темнеет. Снова к свитку Непосмеяна обратилась и не удивляется уже волшебству. На карте яблонька появилась. Глядь… Вот она красавица возле тропки на пригорочке. Яблочки спелые румяные соком налитые, ветки до самой земли клонятся. Поклонилась яблоньке, а та уже ветки свои к ней тянет– яблочками угощает. Отведала Царевна яблочек и сама будто соком волшебным налилась. Личико светится, хороша да румяна, усталости, как не бывало, ножки лёгкие. Готова дальше идти, да ночь близится. А яблоня заботливо ветки нижние сплела, словно колыбель:

– Отдохни Золотко, поспи. Утро вечера мудренее.

Царевна травы шёлковой в люльку уложила, да спать-почивать улеглась. Ветерок ветки покачивает, шелест листвы колыбельную напевает. Только глазки сомкнула, сразу уснула. Ночь как миг пролетела. Проснулась на заре. Выспалась, как у маменьки в родном доме на пуховой перине, словно заново родилась. Пора и честь знать.

А яблонька ей говорит:

– Собери, девонька, яблочек на дорогу. И моим веточкам облегчение, и тебе подмога. Как усталость или недуг какой одолеет– скушай на доброе здоровье. В корзинке твоей им самое место. И всех, кому понадобится – угощай да исцеляй. А одно яблочко впереди себя брось – пусть катится да путь указывает, будто нить путеводная.

– Спасибо Яблонька за заботу твою целительную. Низко кланяюсь до земли. Помощи твоей век не забуду. Да ведь у меня карта есть – Путь указующая.

– Не все пути на карте начертаны, не всё предусмотреть можно. – Яблоня ей отвечала. Помахала ветками на прощанье и благословила в Путь.

Катится яблочко, за ним Непосмеяна поспешает. Вроде как с попутчиком. И дорога легче. А кого в пути встретит – яблочками да хлебом угощает. Все ей доброго пути и счастья желают.

Долго ли, коротко ли… Закончился лес. Подкатилось яблочко до его края и исчезло.

Смотрит Царевна– долина бескрайняя перед ней. Земля чёрная плодоносная. Тишина вокруг. Но не мрачная, как у Замка Заколдованного, а благостная. Умиротворение по сердцу разливается. То ли петь хочется, то ли плакать.

Земля будто дышит. Охватили Дочь Царскую чувства, доселе неведомые, упала ниц, руки раскинула. Свет на Душе и слёзы капают. Словно сама долиной этой и самой Землёй стала. Лежит и в небо бескрайнее вглядывается. А небо в Душу ей заглядывает.

– Земля – Матушка, любимая, РОДимая, – вопрошает Царевна, – долог ли ещё Путь мой до счастья, до царства моего родного.

– Дочь моя РОДная, любимая. Не близок, но и не долог путь твой. Битва последняя предстоит. С противником невиданным. Но не страшись. Вспомни всё доброе, что в жизни видела. Хоть ты и царская дочь, но простоты не чурайся и наказы помни, что на камне писаны были. То подсказки тебе. Они лучше всякого оружия в битве помогут. И подарок мой простой, но чудесный прими…

Поднялась Царевна, оглядывается вокруг: где тот чудо – подарок?

А недалеко от неё вдруг росточек зелёненький проклюнулся и к солнышку тянется. Глядит Царёва Дочь, думает: «дивной, видать, красы что-то быть должно». Вот уж листики, стебелёк и… что это? …ой… да это же… О д у в а н ч и к!?…

Среди долины маленький одуванчик, как маленькое солнышко в небо смотрит и на ветру качается. Дивится Царевна, замерла на миг, а потом вдруг так ей радостно стало. Вспомнилось: «не чурайся простоты…»

– Ах ты чудо-чудное, диво-дивное. Полезай в корзинку мою, не оставлю тебя на ветру. И с кусочком землицы Одуванчик в корзинку пристроила.

Идёт по долине, корзинкой помахивает и песни поёт. Корзинка полна, да легка. Своя ноша не тянет. На сердце легко, на душе светло.

Шла так, шла …да упёрлась взглядом в препятствие. Бревно непонятное поперёк её Пути. Не проехать, не пройти. Посмотрела вправо… посмотрела… вле… вооо…

вв… вве… рх… а таааам… голова огромная змеиная на толстой длинной шее возвышается и два жёлтых глаза, как два блюдца, на неё глядят, не моргают.

«Мамочка родимая» – на пол слове песню не допела, как остолбенела-«делать-то что теперь»? Вспомнила, что про битву последнюю Земля -Матушка её предупреждала.

А змей на неё уставился и сам наглости такой поражается. Простой люд его за три версты обходит. Цари армии снаряжают, расправой Змею угрожают. Ему только хвостом махнуть, глазами моргнуть и мокрое место от людишек останется. А эта стоит, глядит, мечом не махает, на бой не вызывает. Рубашка на ней белоснежная золотым узором сияет, глаза Змея ослепляет и завораживает.

А царевна смотрит и понимает, что страх почему-то на неё не нападает. Вспомнились ей все наказы мудрые. И совсем не страшно стало. Посмотрела она в глаза Змия пристально, улыбнулась по-хорошему и протягивает ему хлеб да яблоко наливное – «Ешь, Змеюшко, голодный поди…»

Змей от удивления пасть открыл, головой замотал: «Мерещится, что ли? Нет. Стоит Дева с хлебом и яблоком, в глазах свет добрый, а не злоба лютая. Подвох какой? Может отвлекает, а рядом армию скрывает?» – оглянулся. Никого.

А царевна своё: «Ешь, не бойся». – Положила яблоки и хлеб на землю и отошла чуток.

– Ладно, – думает Змей, – расправу учинить я ещё успею.

Уж больно любопытно ему: «Толи глупая совсем, то ли умная слишком. Кто их Царевен разберёт». Проглотил одним махом угощение предложенное. И на одуванчик уставился: «Вдруг оружие какое секретное?»

Царевна взгляд его заметила. Подняла одуванчик, чтоб Змей разглядел (цветочек к тому времени свой наряд поменял, пушистым шаром стал). И нечаянно дунула….

Полетели лёгкие пушинки одуванчика прямо в Змея, защекотали шкуру змеиную.

Хихикнул Змей от неожиданности и сам опешил… А пушинки так и лепятся, так и щекочут…

Царевна одуванчик за одуванчиком достаёт (корзинка-то волшебная) и пушинки сдувает.

А змей уже хохочет вовсю, по земле извивается, весь одуванчиками облеплен. Белый и пушистый.

Непосмеяна, глядя на чудище грозное, по земле от смеха катающееся, сама засмеялась.

По всей долине смех разносится.

И то ли смех искренний, то ли угощеньице волшебное подействовало… Змей огромный, на глазах у Царевны, уменьшаться начал и в маленького ужика превратился. Посмотрел глазками блестящими: «Спасибо тебе! Сердцем добрым древнее заклятие с меня сняла.» И уполз в сторону леса.

Огляделась Царевна по сторонам. А вокруг свежая трава душистая и одуванчиков море. Засмеялась, радуясь чуду свершившемуся. Впереди холм увидела и вверх подниматься начала. Решила снова в карту заглянуть.

А на карте… Дуб знакомый и камень… Такой путь прошла и туда же пришла? Только радости на сердце меньше не стало, а даже прибавилось.

Забралась на холм. Дуб вроде тот, да не тот. Листья на нём золотом переливаются, а камень заветный, словно самоцветный. И Дуб, завидя её, листьями «в ладоши» хлопает, ветвями кланяется. Встретились радостно. Приветствуют друг дружку.

Прислонилась Царевна к Дубу, обняла, сколько рук хватило. Дуб её ветвями обнимает, словно внученьку родную. Вся мудрость, все знания и историю Рода Царевны хранили и из поколения в поколение передавали два стража – Дуб и Камень. Ни о чём уже Царевна не спрашивает, а Дуб ей: – Ну ка, взгляни.

Глянула Царевна и ахнула:

Возле холма Замок Белоснежный, окна стрельчатые на солнце чистотой сияют, дивный сад вокруг и в нём птицы поют.

Вот и сказке конец. Кто читал, тот молодец.

Какой, у сказки сей, урок? Для каждого свой. Был бы прок.

А Царевна с тех пор жила-не тужила. С соседями дружила.

Вскоре Царь из соседнего государства к ней посватался, свадьбу сыграли, жить хорошо да ладно стали.

Матушка с батюшкой к ним в гости наезжали.

И Непосмеяною её больше никто не звал.

Всяк, кто её знал – «Свет-Царицей» величал.

И все им желали, чтоб жили в радости, добром здравии и благости.

И мы вам того же желаем!

А вот вам ещё сказочка одна из Волшебного Сундука.

Старое платье

На знакомой нам опушке, где живут – Яга– Старушка, Кот весёлый заводной, хитромудрый Домовой. Потихоньку вечеряют, нову сказку предвкушают.

В доме том светло, как днём, под светлоокою Луной.

На столе накрыты яства, квас, в печи хлеба томятся.

В ожиданьи сказки новой квас хлебают. Всё готово.

Вот Избушка закряхтела, ставней – хлоп, на пень присела.

«Домочадцы! Слышь, сюда…!

Нынче сказку я сама расскажу вам.

Вот она…

Вот жила-была девица. Хороша собой, косица у неё до поясА.

Звать Алёнкой. Чудеса с ней случились вдруг однажды.

Слушайте… тот случай – важный.

У Алёнки было платье. В детстве подарили, знать-то.

Говорили про него: «Не снимай, носи его.

Это платье украшает. А кто носит – уважают.

Скромность дарит и успех. Это платье – лучше всех.

Платье – чудо! Как к лицу! Хоть в работу, хоть к венцу»

.

Платье уступать учило и доверие дарило,

Как ответственною быть за себя и за других.

Хочет кто сказать – чтоб слышать,

а самой молчать, быть тише.

Не роптать, коли ругают,

принимать, коль обижают.

Платье то и вправду будто притяженье глаз любых.

Без вниманья не оставит.

Только вдруг её ослабит духом среди злых людей.

То притянет к ней ненастье, сплетен ворох за спиной,

то пропустит мимо счастье, пока она в «беде чужой».

Платье тянет за собой груз проблем вагон большой.

Как устала. Нету сил. Хоть бы кто её спросил:

«Как самой тебе живётся?» И от счастья ли смеётся

бедам всем лихим назло.

Кто-то скажет:” Повезло вроде в жизни.

Всё с улыбкой.»

Просто стал характер гибким под ветрами и грозой.

Просто дождь слезу смывает, солнце слёзы осушает.

Туго стало в платье том, дышится уже с трудом.

Стройность вроде не теряла, а ткань как будто жёстче стала,

Тяжко ноженькам ходить, платья тяжесть выносить.

Надо бы его сменить.

Только поздно, уж оно прямо в кожу ей вросло.

Платье ею разрезалось, чтобы снять. Оно срасталось.

Она сжечь его пыталась. Боль потом не унималась.

Так ей дальше и томиться?

Слава Богу! Сон приснился.

А во спаленке её старо зеркало было.

Ей приснилось, будто птица к ней влетела на зарнице

Чуть крылом её задела и прямо в зеркало влетела.

Алёнка голову нагнула и за нею вслед шагнула.

И глядит она вокруг– комната чужая тут.

Книг старинных шкаф стоит, на столе одна лежит.

Она книгу прочитала – сразу всё понятно стало.

В книге ясно говорится, что пора ей в путь пуститься.

Надо ей к Бабе-Яге за подмогой. Налегке.

Надо только три предмета взять с собою. Что есть это?

Надо топнуть и «Явись», – прокричать. И жди сюрприз.

Сделала Алёна это. Три светящихся предмета

вдруг предстали перед ней – гребень, лента и (вот здорово),

золотые туфли в пору.

Гребень в волосы, ленту в косу, туфли на ножки (без вопросов).

А лента из волос выбивается и дорожкой перед ней расстилается.

В золотых туфельках ножки легко бегут по гладкой дорожке.

Вскоре роща густая показалась, а в роще той поляна расстилалась.

Посреди поляны избушка. Из избушки выходит старушка:

«Ах ты, девонька-краса, в волшебный лес попала неспроста.

Не всяк сюда дорогу найдёт, не всяк к Баба-Яге попадёт.

Видно, так твоя судьба закрутилась, что ты к Яге за помощью пустилась.

Что ж, заходи, всё расскажешь– потужишь, но за то и мне службу сослужишь.

Три дня у меня поживёшь. Все три дня по лукошку ягод на поляне соберёшь.

Все три дня тесто в кадке будешь месить и меня пирогами кормить.

три дня рушник нитью золотой будешь вышивать-шить,

чтоб к исходу третьего дня золотым узором меня удивить.

Осталась Алёнка на три дня у Яги. Стала ягоды собирать да печь пироги.

На первый день ягоды от неё прятались, опара не поднималась,

нитки путались, но она не сдавалась.

К исходу дня всё сладилось-уладилось. Алёнка вздохнула спокойно.

Ещё два дня осталось.

На день второй ягод было немеряно, но немного в лукошке примялись.

Опара поднялась, но пироги подгорели малость.

Нитки ложились ровно, да игла чуть не потерялась.

А Яга пироги уплетала и тихонько улыбалась.

На третий день Алёна чуть заря встала, ягодка к ягодке собрала,

себе веночек из цветов сплела.

Тесто вышло пышное, пироги во рту так и таяли.

Яга добавки просила и Алёну нахваливала.

И рушник на третий день будто сам вышивался,

Иголочка шла легко и девица золотым шитьём сама залюбовалась.

Прошли договорённые три дня. Говорит Алёне Яга:

– Слушай, девонька, слово моё верное. Обретёшь ты новое платье непременно.

Главное, самой тебе понять надобно, каким оно быть должно, тогда всё будет «ладно».

А за сердце не строптивое, да за добрую службу,

прими дары мои, пусть тебе во благо послужат.

Получила Алёна в дар от Яги

ложку волшебную,

говорит:” не чурайся, бери.»,

Рушник обережный с защитой безбрежной

и золотую иглу, что любую беду, как в одежде дыру,

легко зашивает и зло-беду в жизнь не пускает.

Да ещё клубочек шерстяной вручила,

чтоб Алёна его пред собой пустила – дорогу нужную открыла.

Так Баба-Яга Алёну проводила в путь. Туда, где она платье новое может раздобыть.

Скачет клубочек по дорожке, а следом за ним девица

В золотых туфельках резвые ножки.

Долго ли, коротко ли дорога вилась-клубилась.

Клубок у озера синего замер и Алёна тут остановилась.

Слышит шум крыльев, видит лебеди к озеру спускаются.

Как птица земли коснётся – в девицу превращается.

Платье крылатое сбрасывает, в воду заходит, купается,

а после опять в лебедя превращается.

Понравились Алёне платья лебединые чудесные,

Подходит к Девам-Лебедям и радостно их приветствует:

– Здравствуйте Лебёдушки! Какие вы красивые!

Какие платья у вас чудесные и крылья сильные.

Я себе наряд новый ищу, чтоб притянуть счастливую судьбу.

Не подскажете ли, где такое найти? А может у вас обрету?

Отвечают ей птицы белокрылые:

– Среди нас нет для тебя платья, дЕвица.

Только своё каждому платье к лицу.

«Платьем чужой судьбы» никто не делится.

Но есть у нас для тебя Дар ценный (пусть кручина тебя не гложет).

Пёрышко белоснежное – волшебное. Оно обязательно поможет.

Взмахнули Девы-Лебеди крыльями и вдаль улетели опять,

А у Алёны на ладони пёрышко лебединое осталось лежать.

Пустила опять клубочек впереди себя и дальше на поиски нового платья пошла.

Долго дорога Алёну вела. В снежное Царство она забрела.

Холодно. Вьюга и снежный буран. Снега и льда перед ней океан.

Здесь можно в ледышку совсем превратиться.

Время пришло к Дарам обратиться.

Резво иголка стала летать, надо шапку и варежки быстро создать.

Клубочек Яги теплом «поделился», в варежки с шапкой вмиг превратился.

От солнца игла набирала лучей, шубка вскорости сшилась. Стало теплей.

Вьюга и снежный буран улеглись. К дворцу Королевы как раз добрались.

В чертогах ледяных, в сиянии кромешном

Встречает Алёну Королева Снежная:

– Что привело тебя в Царство снега и льда, – восседая на троне, спросила она.

– Я из дальнего края попала сюда, чтобы лучшее платье найти для себя.

Ты в сиянии ясном проводишь года, может мне ты расскажешь, в чём удача твоя? Твой наряд безупречен. И шелка, и меха. Восседаешь на троне и собою горда. Твоё платье сияет и не властны года. Может, что-то такое подобрать для себя?

– Ах, дитя… – отвечала Королева, взгрустнув. – Мой наряд безупречен, но под солнцем не вечен. Не в сиянии счастье и не в гордости свет. И, поверь, моё платье – не защита от бед. Просто сердце остыло, нелюбви не простило. Не равняйся на снежность. Пробуждай в сердце – нежность. Отправляйся в дорогу. Проложи новый путь. И Дары мои, вот они, в дальний путь не забудь.

И вручила Алёне ларец серебряный, а в ларце сиянием ярким драгоценные подарки.

Да ещё плащ сияющий дорожный. Тонкий, но от любого холода укрыть и согреть может.

Алёна ленту золотую из волос отпустила, лента дорогой ровной и гладкой вьётся.

Так девица точно, чтоб из снежного Царства выйти, с пути не собьётся.

Как только из Царства Королевы Снежной вышли, потеплело.

Варежки с шапкой распустились и обратно в клубочек превратились.

Клубочек путь дальнейший показывает– поспешает.

Алёна ленту в волосы и за клубочком бежит– успевает.

Вот клубок остановился. Пред ними Терем высокий стоит.

Алёна к крыльцу подходит, а сверху (руки в боки) Елена Премудрая на неё глядит:

– Что за гостья незваная к нам пожаловала? Откуда прибыла? По какой надобности меня от дел премудрых отвлекла?

Глядит Алёна… платье у Елены Премудрой расчудесное и больно мудрёное. Реки и моря на нём, как настоящие. И луга со цветами яркими красивящие. Если вода, то журчит и блестит. Если птица-поет и летит. Чудо – платье. Наряд-залюбуешься. Видно пришла, куда надо. Договориться б ещё.

– Извини, Хозяюшка дорогая, что от важных дел тебя отвлекаю. Только ведь и я не просто так путь прошла. К терему твоему меня сама дорога привела.

Ищу я платье судьбоносное, непростое. Видно, без премудростей мне этого не устроить. Может ты посоветуешь, подскажешь. А может, мне своё платье отдашь, а себе новое закажешь? Драгоценными дарами рассчитаюсь, перед тобой в долгу не останусь.

– Ишь, платье ей моё отдай. Сперва три загадки отгадай. Отгадаешь, буду разговор вести. А коли нет– иди себе восвояси.

И давай Алёне загадки загадывать:

– Ну ка, вот тебе первая. Слушай. Внимательна будь. Открой свои уши:

«Любит, радуется, плачет, то печалится, то от счастья скачет.

То подсказки нам даёт, будто знает наперёд.

Верит в лучшее, поёт и по жизни нас ведёт.»

Ну, отвечай скорей, что это? Я сейчас же жду ответа.

Ей Алёнка:

– Как загадку услыхала, сразу СЕРДЦЕ застучало, мне отгадку подсказало.

СЕРДЦЕ любит, верит и надеется. Рядом с добрым СЕРДЦЕМ

всяк без солнышка даже согреется.

Говорит Елена Премудрая:

– Отгадала первую загадку непростую. Слушай теперь вторую:

«Дарит Божью Благодать, Светом вышним освещает, в жизни нашей помогает.

Если сердце наполняет – тьму любую разгоняет.»

Ну-у, готов ли твой ответ? Отгадала или нет?

Ей Алёнка:

– Знаю я, каков ответ. Без неё не мил и свет.

С ней, с ЛЮБОВЬЮ мир прекрасен,

Каждый день лучист и ясен.

– Что ж, вторую отгадала. Будто в книге прочитала.

Теперь третья. Посмотрю, по-твоему ль она уму?

«От рождения это богатство даётся каждому, только, как распорядиться – решения разные. Коли с умом да с любовью – жизнь «сокровищами» наполнится.

А коль попусту и в «землю зароешь» – мечтам не исполниться.»

Ну, хватит ли твоего разумения теперь. Быть ли тебе моей гостьей или укажу на дверь.

– Не торопись, Елена Премудрая, мне на дверь указать.

Есть отгадка – ТАЛАНТОМ то богатство звать.

Говорит Елена Премудрая, бровьми поведя:

– Даа… видно «ума палата» у тебя. Загадки мои отгадала все три.

Проходи в терем мой. Погости.

Только платье моё, послушай, хоть тебе и глянется, но ведь каждому-своё.

Сама постараешься – своё новое появится.

Поделюсь с тобой секретом, раз дорога сюда привела.

Но… смотри… коли платье не создашь за три дня,

все дары мне оставишь и в прислуги тебя.

Поделилась Елена секретом своим в одночасье

И Алена отправилась создавать чудо-платье.

Во луга зелёные пошла, свету Божьему радуясь.

У природы взяла всех стихий силу,

У Земли Матушки цветов невиданных попросила,

Звёзд у неба, у солнца лучей негасимых.

Воздух прозрачный вплела в кружева, по кайме волной морей синева.

Пёрышко, что Лебёдушки подарили, платье новое окрылили.

А каменья от Снежной Королевны

звоном нежным хрустальным звучат чисто,

по кайме «разбежались», заискрились лучисто.

Платье чудесное, воздушное, глаз радует, на сердце от него легко и чисто.

Готово платье на день третий.

В терем Алёна идёт. Что теперь Елена ответит.

Принесла Алёна платье Елене Премудрой показать. И тут же стала его примерять.

Только вот незадача– платье новое на старое не надевается.

Алёна мучается, старается, только мается. Старое– то платье не снимается.

Неужто всё зря и Алёна при такой чудо-красоте в старом платье останется?

Говорит Елена Премудрая на такую неудобу:

– Чтоб платье старое снять, велю в котлах приготовить воду.

В первом крутой кипяток, во втором густой киселёк,

в третьем вода холодна, как ледок.

Старое платье отстанет, когда в каждом из них искупаешься.