Текст книги "Сказки Волшебной долины. Сборник психологических сказок"

Сказка о Царевне – Голубке

За лесами, за долами, за высокими горами… В Царстве Тридесятом, на стороне купеческой, на улице широкой, жили-поживали да не бедствовали – Купец знатный с разлюбезной своей супружницей, да три их дочери любимые – Марьяна, Ульяна и Любава.

Купец успех имел прибыльный в делах торговых. Супруга хозяюшкой знатной и уважаемой слыла, в доме всё честь по чести, порядок и благоденствие. Дочерям ни в чём отказу нет, живут да радуются. Батюшка подарками балует, матушка пирогами да ватрушками, нянюшки пылинки сдувают.

И вроде всё для сестёр поровну, всё на пользу. И подарочки, и слова ласковые, и учение всякое, и музЫка, и чтение книг разумных, но старшие с младшенькой и по характеру, и собою совсем разные.

Марьяна да Ульяна высоки и статны, лицом красивы, поступью величавы. По улице пройдут, глазом поведут, парни так и столбенеют:” Ну, чисто царицы». Вот только характером строптивы и надменны, голосом резки, к простому люду нетерпимы, свысока глядят, копеечки не протянут, куска хлеба не подадут. От горделивости такой и подруг у них не завелось. Всё вдвоём секретничают. Всё мечтают по выгоде замуж выйти, чтоб всех в округе богатством и роскошью превзойти.

А третья меньшая сестрица будто поперёк им пошла. Росту невысокого, стройна, как берёзонька, походка лёгкая, личико пригожее, улыбнётся, будто солнышко засветит. К людям приветливая, с родителями ласковая. И всё то ей любознательно и интересно. То матушке по дому помогает, то с нянюшками рукоделиям учится, книжки премудрые изучает. И подруженьки добрые и верные имеются. Вместе то на реку, то в лес по ягоды отправляются, то хороводы водят, то песни поют, всё дружно и ладно.

Вот как-то раз Батюшка собрался по делам торговым-купеческим в дальние страны и спрашивает дочерей своих любимых, что им из стран заморских привезти, какими подарками побаловать-порадовать.

Марьяна, старшая, и говорит:

– Привези-ка ты мне, батюшка, венец на голову золотой, узорами витой, драгоценными каменьями-рубинами украшенный. Такой, что только царице впору носить.

Ульяна, средняя, говорит:

– Мне привези, батюшка, венец золотой, узорами витой, драгоценными каменьями изумрудами украшенный, чтоб не хуже, чем у самой царицы.

Младшенькая, Любава, молвит батюшке:

– Читала я в одной книге мудрёной, что далеко-далече, за Царством нашим Тридесятым, да за Тригорьем, есть озеро чудное цвета бирюзы. Над озером дуб раскидистый, а под дубом родник с живой водой. Мне давеча сон мне приснился, что есть гребень такой, из корня того самого дуба искусно сделанный. Гребень этот, как во сне мне привиделось, счастье мне принесёт, суженого приведёт.

Марьянка и Ульянка так и прыснули со смеха:

– Вот потеха-то, гребень дубовый, эка невидаль. Гляди, сестрица, приведёт тебе подарочек твой крестьянского сына, будешь ты у нас женой лапотной.

А Любава на шутки сестёр только улыбается: «Пусть смеются, раз настроение весёлое».

Много ли, мало ли времени прошло, вернулся Купец-Батюшка с прибылью, с подарками. Старшие, Марьяна с Ульяной, от зеркала не отходят, сами собой налюбоваться не могут. Венцы к лицу, убранство богатое, всяк кто увидит, ахают да руками от красоты такой взмахивают. Вельможи знатные к ним сватов засылают, скоро и свадьбы сыграют.

А Любавушка своему подарку не нарадуется. Косы длинные расплетёт, гребнем по волосам проведёт, волосы будто искорками золотыми светятся, шёлковые да гладкие. В голове ясно, на сердце светло, на душе легко.

Пошла как-то Любавушка с подруженьками погулять. Устроились на полянке возле речки, песни поют, хороводы водят да веночки плетут. А голос у Любавушки будто родник чистый журчит, будто колокольчик нежно звенит. Она запевает, а подружки подхватывают.

На ту пору Царевич– Богатырь, младший царский сын, в странствия дальние собирался. Службу богатырскую сослужить, силушку молодецкую испытать, нечисть зловредную погонять, приструнить. А напоследок решил по просторам родным прогуляться. А чтоб беспрепятственно всюду бывать и внимание не привлекать, переоделся простолюдином.

Довели Царевича ноженьки резвые до берега реки. Слышит, голоса девичьи неподалёку, песня красивая звучит. А один голос выделяется, чистый и высокий. Будто реченька журчит, будто колокольчик звенит. Так и берёт за душу, в самое сердце проникает, солнцем наполняет. Плывёт песня над речкой, соловушки ей вторят.

Замер Царевич, заслушался. Так захотелось увидеть девицу, которой голос дивный принадлежит. Подошёл осторожно, всмотрелся зорким взглядом сквозь листву. Видит, девицы на полянке крУгом сидят, поют, венки плетут. А та, чей голос краше трелей соловьиных, волосы свои длинные гребнем расчёсывает. На голове венок незабудковый, ликом нежна и пригожа, косы расплетённые под солнцем искрами золотыми переливаются, гладкие, как шёлк.

И покорилось сердце Царевича голосу чистому, взгляду лучистому, красе и нежности девичьей.

А краса-девица Любавушка косы причесала, венок с головы сняла и по речке с приговорками его пустила. Поплыл венок по реке, да недалеко. У самых ног Царевича и остановился.

Забилось сердце молодца, не стал далее таиться и раздумывать. Взял венок, вышел из-за деревьев на поляну. Засмущались девицы, стушевались.

А Царевич по-хорошему обращается, по-доброму говорит:

– Не пугайтесь девицы, не смущайтесь дерзости моей.

Подошёл к Любаве, взглянул в глаза голубые и молвил:

– Венок твой ко мне приплыл, когда я голосом твоим заслушался, тобой залюбовался.

Посмотрели в глаза друг другу Любавушка и Царевич– Богатырь и уж говорить ничего не надобно. Будто мир вокруг-исчез и только они вдвоём. Словно Душу единую обрели.

На следующий же день в дом купца– батюшки, к Любавушке, сваты прибыли. Не простолюдин на телеге приехал, а на конях царских в попонах золочёных младший Царевич– Богатырь.

Невесту свою в тот же день Царю-Батюшке и Царице-Матушке представил. Выбор Царевича одобрили, Любавушку по родному приветили.

До самого отъезда в дальние края, Царевич и Любава, как пара голубков неразлучных, как пара лебедей белокрылых, рука в руке, глаза в глаза. Насмотреться, наговориться не могли.

Свадьбу решили сыграть, как только Царевич из похода вернётся.

А что с Марьянкой да Ульянкой было, когда уразумели, кто жених Любавы… Вмиг вся спесь сошла. Всё поверить не могли, что к их младшей сестре царский сын посватался. Злыдня зависть их мучила-изводила: «Неужто Любава их богаче и знатней будет. А может и вправду гребень, батюшкой подаренный, волшебным оказался».

Как только уехал Царевич в дальний поход, начали они придумывать, как свадьбу расстроить, Любаве навредить.

Узнали сестрицы, что на окраине Царства, в лесу дремучем, живёт старуха-колдунья. Ни леса тёмного, ни колдовства не устрашились, так их зависть подначивала. Нашли они лесную избушку и колдунью-старушку. Оговорили сестрицу свою младшую, будто та «чарами колдовскими Царевича заполучить хочет, а они её козни распознали, царёва сына спасают, справедливость восстанавливают. И за чародейство своё пусть Любава в жабу противную превратится и в болото жить отправится».

Выслушала Старуха, покумекала. Стара уже стала, силы не те, помощница в избе нужна, чтоб мести да чистить, по воду на дальний ручей ходить, травы колдовские ворошить, ей старухе, да коту её волшебному кашу да щи варить.

И сказала Колдунья сёстрам, чтоб заманили сестрицу младшую в лес, а она её в услужение заберёт, заколдует и морок наведёт. Каждые три дня будет ей служить и ничего не помнить, а каждый четвёртый день в жабу превращаться, всё вспоминать и на болоте прозябать.

Страшное то колдовство и обратно не расколдуешься. А за работу свою потребовала венцы золотые с каменьями драгоценными, что сестрицам Батюшка– Купец из стран заморских привёз.

Жалко Ульянке и Марьянке свои украшения любимые отдавать, но зависть и коварство вверх взяли, не устрашились, что кровь родную на такую нежизнь обрекают.

Согласились… да ещё и порадовались, что сестрице жабой в болоте прозябать, в лесу дремучем век вековать и ничего не помнить.

И вот дождались они, когда Любава одна в саду гуляла. Подошли и говорят притворно ласково:

– Любавушка, сестрица милая. Скоро все свадьбы сыграем, своими семьями заживём, видеться редко будем. Давай все обиды забудем. Вместе сходим погуляем по родным окраинам. Во поле цветы душистые, во лесочке ягоды спелые, соловьи заливистые. Негоже одной в саду сидеть.

Любава, счастьем окрылённая, Царевича– жениха вспоминает и никакого подвоха не замечает. Соглашается и радёшенька, что сестрицы к ней так ласково, по-хорошему.

Гуляли, гуляли… В лес зашли, до самой избушки дошли, будто ненароком. А старуха их встречает, привечает, будто рада гостям нечаянным. В избушку приглашает, чаем из трав угощает. Сестрицы чай расхваливают, да вид делают, что пьют, а Любавушка удивляется и радуется, что они к старушке простой с уважением и теплотой.

Допила она чай, да и упала без чувств.

А Марьянка с Ульянкой гребень из её косы выдернули, венцы драгоценные нехотя старухе передали и домой вернулись. Не усовестились, не оглянулись.

Любава вскоре очнулась, вокруг оглянулась, изба незнакомая и себя не помнит. А Колдунья ей внушает, будто она здесь давно проживает, что она внучка её – сирота, живёт здесь и по хозяйству помогает.

А в углу на скамье чёрный кот сидит, жёлтыми глазами следит. Как песни замурлычет– человек сразу забывает, как его кличут. Вчерашний день не помнит, не знает, что прикажут делает (так злой морок нападает).

Три дня Любава в доме помогает. Старуха командует, работой загружает. А когда по своим колдовским делам в лес уходит, Кот свою песню заводит.

Вот три дня прошло, оборотному зелью действовать время подошло.

Кинула Старуха щепотку трав в огонь, слова колдовские сказала и… ждёт, когда Любава Жабой обернётся.

Подействовало колдовство… да не так как ждали. Голубкой белокрылой обернулась Девица-Краса, а не жабой. Смекнула тут Колдунья о сестёр лукавстве. Нет в сердце Девицы корысти, не по ней такое управство. Сердце чистое любовью наполнено, душа светлая от зла свободна.

Колдовство не отменить, но и не переделать. Так и пошло. День один Любавушка голубкой свободно летает, всё помнит, то у дома родного, то у Царского дворца бывает.

А к исходу дня должна в избу вернуться, в девицу обернуться, всё забыть и три дня старухе служить.

А сестры коварные только до дому добрались, в верхней горнице заперлись, чтоб гребень испытать, волшебную силу добыть. Распустили косы и гребнем хотели расчесать. А гребень волшебный чужим рукам, корыстным сердцам не поддаётся. Косы путает, волосы рвёт, цепляется. Сёстры с досады даже приказать гребню пытаются. Командовать гребнем не получается. Так со злобы в окно и выбросили.

Потом к родителям отправились, запричитали, заголосили, что «сестрица их любимая за цветами на горку высокую, на крутой бережок речной забралась, не удержалась и в речку быструю сорвалась». Сами с «всклокоченными» головами, будто от горя волосы на себе рвут.

Родители им поверили и сами запричитали: «Как же так, доченька-кровиночка наша!? Только счастье своё нашла, невестой царской быть должна. С утра её видали и вдруг потеряли».

Тут же и Царю с Царицей сообщили. И они в печали. Полюбилась им Любавушка. Как Царевичу по возвращении сказать? Полцарства опечалены, остальные горюют.

Долго ли, коротко ли… Пришло время Царевичу-Богатырю после подвигов ратных на родную землю возвращаться. Въезжает он в Царство-Государство, встречают его с почестями, шапки в небо кидают.

Вдруг голубка белокрылая ему на плечо садится, воркует да в глаза заглядывает.

Встревожилось сердце богатырское, беду почуяв. Прижал Царевич руку к груди, где за пазухой прядь волос Любавушки, невесты его, бережно хранилась. Прядь эту золотую Любава ему на прощанье подарила, чтоб любовь её девичья оберегала молодца.

Приехал Царевич во дворец, узнал о беде, заплакал горько об утрате. И победа ратная не в радость. А голубка весь день рядом с Царевичем была, ворковала, горе исцеляла. А на исходе дня улетела.

Через три дня отправился Царевич к Батюшке и Матушке невесты своей. Любавушку повспоминать да вместе погоревать. К дому подходит, а к нему опять голубка белокрылая подлетает, на плечо садится, воркует да в глаза заглядывает. И спокойней на душе становится, словно часть горя растаяла.

Зашёл Царевич во двор, голубка забеспокоилась, летает с одного угла дома купеческого, кружит над цветником, словно что-то показывая. Присмотрелся Царевич, а в траве гребель знакомый, с которым Любавушка не расставалась. Поднял он гребень, положил бережно за пазуху, там, где прядь волос хранилась. Успокоилась голубка. Весь день рядом была, а на исходе дня улетела.

Через три дня решил Царевич до реки прогуляться, где когда-то Любавушку впервые увидел. Глядь, голубка опять летит, на плечо садится, в глаза заглядывает. И словно ещё часть горя растаяла, светлее на душе.

Пришёл на поляну у речки, а голубка вспорхнула и кружит над травой, над поляной незабудковой. Цветы точь-в-точь такие, как в венке Любавином, что их познакомил. Нарвал Царевич незабудок и бережно за пазуху положил, где гребешок и прядь волос хранились.

День к исходу идёт, а голубка кружит, будто с собой зовёт.

Пошёл Царевич, куда голубка указывает и дошёл до леса дремучего, до поляны, где избушка стоит.

Подлетела голубка к избушке, кинулась оземь и обратилась девицей. Глянул Царевич – Любавушка живёхонькая перед ним. Кинулся обнять любимую, а она глянула глазами невидящими, словно на пустое место, отстранилась и в избушку зашла.

Опешил Богатырь, не посмел следом зайти. А в оконце заглянул.

Видит, на печи в котле варево кипит, на скамье в углу кот огромный жёлтыми глазищами за девицей следит, а она полы будто в полусне метёт. Смекнул Царевич, что без колдовства тут не обошлось.

А над Царством Тридесятым, на горе гористой, в тереме расписном, жили Волшебники добрые, что издревле с Царской семьёй дружили, советы мудрые давали и с бедой справиться помогали. И решил Царевич– Богатырь у них совета доброго спросить, чтоб сгоряча вреда не натворить.

Забрался на гору к терему расписному. Волшебники Царевича встречают, величают, в горницу провожают. Светозар и Святозара волшебников называют. Они тотчас книгу волшебную открывают и всё, как есть объясняют.

Узнал Царевич, как дело было, что сестрицы злые натворили. – Как же теперь Любаву вызволить, от колдовства освободить, от морока избавить?

А Волшебники и говорят:

– Самое волшебство волшебное – любовь беззаветная. Доставай из-за пазухи то, что с собой несёшь, пуще всего бережёшь.

Достал Царевич цветы незабудки, гребень и прядь волос.

Сплела Святозара из волос и цветов венок чудесный и рассказала, что сделать нужно.

Спустился Царевич с горы, в Царство воротился. Видит, голубка летит, на плечо садится, в глаза заглядывает. Весь день рядом с Царевичем была. Он ей о том, что Волшебники поведали, пересказал. И узнала Голубка-Любавушка, что известно Царевичу всё про всё. И не было больше печали в сердце Царевича.

К исходу дня голубку крылья в лес потянули. А Царевич в конюшне царской коня самого смелого и резвого оседлал и следом поскакал.

Голубка к избушке подлетела, только оземь кинулась да девицей обернулась, Царевич сей же миг венок ей на головушку одел, гребень в косу золотую воткнул. Ахнула девица, вздохнула глубоко и очнулась от злого морока. Лишь в глаза любимого взглянула, улыбнулась Царевичу, тотчас всё вспомнила до минуточки.

Схватил Царевич на руки Голубку свою – Любавушку, вскочил на коня резвого и прочь поскакал из леса дремучего.

А Старуха учуяла, что колдовство её силу теряет, примчалась к избе из чащобы лесной, села на кота своего волшебного и поскакали вдогонку.

Конь Царевича резвый да быстрый, но кот колдовской три версты, как одну пролетает, Царевича с Любавой почти догоняют, Старуха новое заклятье шепчет.

Царевич наклонился к Любаве и сказал, как Волшебники велели, коль погоня будет. Вынула Любава гребень из косоньки и кинула за спину.

Вмиг лес высокий поднялся, да такой густой и частый, что Старуха в нём со своим котом затерялись. А пока плутали, всю силу растеряли. Больше вреда никому не причиняли.

А Царевич с Любавушкой ко дворцу отправились. По пути к Батюшке и Матушке Любавы заехали, радость великую принесли, сердца успокоили, радостью наполнили.

Марьянка с Ульянкой позора и осуждения натерпелись за козни свои. Царевич да Царь с Царицей наказать их хотели. Но Любава их простила ради счастья своего, да ради Матушки с Батюшкой. Уж какие бы ни были, а всё ж родные.

Да и они урок хоро-о-оший получили. От спеси да презрительности совсем исцелились. А вскорости сестёр за купцов заморских замуж выдали и Царство Тридесятое они навсегда покинули.

Любавушка с Царевичем свадьбу сыграли. Всё Царство на той свадьбе гуляло, молодых прославляло. И не было на свете пары счастливей и не было любви большей.

Сердца чистые нашли друг друга.

Царь-Отец вскоре отошёл от дел царских, престол Царевичу передал.

Долгим и славным было царствование Царя-Богатыря и Царицы-Голубки (так в народе Любавушку величали).

Не всё колдовство рассеялось, но счастью помехой не было. Три дня Любава Царица, а на четвёртый– голубка белокрылая. А может то и не колдовство уже, а Божье благословение.

Летает голубка по Царству свободно. Кто крылья белоснежные в небе приметит– благословение доброе получает.

Коли печаль на сердце у кого голубка почует– сядет рядом, поворкует, вмиг печаль из сердца вон, на её место благодать поселяется.

Коли ссоры – раздоры где возникнут– сядет поодаль, поворкует и усмиряются раздоры, добро и мир воцаряются.

Коли хворь кого одолеет– сядет в изголовье, поворкует и хворь улетучивается, здоровье возвращается.

Где ЛЮБОВЬ живёт, там любое зло силу теряет, там мир и лад царствуют.

Где любовью дорожат, там каждый день благословляется и счастьем наполняется.

Пусть и в вашем доме любовь, да мир царит. И счастье не кончается.

Сказка о Волшебном Дворце

Вновь о Царстве Тридесятом повествование начинаем, что было с героями дальше узнаем. Сказ этот о Родомире – Волшебнике, Царевне-Зореньке Ясной и о приключениях разных.

Родомир и Царевна любовь большую друг к другу питают, о свадьбе своей, о семье большой и дружной мечтают. Царь с Царицей и Волшебники-родители не возражают. Только вот у жениха Родомира на сердце не всегда спокойно бывает. Ведь пол жизни в странствиях провёл и хоромы не приобрёл. У Светозара и Святозары в тереме на горе гостит, а больше всё в горной пещере сидит. Он язык зверей и птиц лесных знает, науки разные и волшебство изучает.

Мечтает Родомир для Царевны Дворец создать, какой во сне ему привиделся, каких в мире не сыскать. Дворец тот под солнцем будто хрустальный светится, искрится, переливается, башни на нём высокие, окна стрельчатые. Из башен тех всё вокруг видать. Вокруг дворца сад чудесный, а посреди сада озеро чистое, а в озере вода бирюзовая прозрачная и рыбы диковинные плавают. Вот такая мечта-идея Родомиру покоя не даёт.

Только в странствиях своих не довелось ему мастеров найти, которым было бы под силу чудо такое создать, среди горной равнины дворец построить.

А Светозар и Святозара в книге своей волшебной узнали, что был когда-то в Тригорье Волшебник Великий, каких после него не бывало. И только он один во всём свете секреты знал, которые чудо-дворец в один миг сотворить могут. Слухи ходят, что до сих пор тот Волшебник жив, но от дел отошёл, на заслуженный отдых ушёл. Где искать – никто не знает.

Готовился в ту пору Родомир к странствию, чтоб удачу попытать и подарок свадебный Царевне-Зореньке Ясной преподнести. Чтоб было куда жену молодую привести, чтоб дворец достойный был для Царевны прекрасной. Ведь краше её, нет для него никого.

А к Царевне, пока не замужняя, всё женихи продолжают свататься. Особо рьяные – два братца из соседнего Тридевятого Царства. Упрямы и настырны. Всё гадают, кому из них повезёт, кто Царевну себе в жёны заберёт. Да только не от большой любви упрямствовали. Уж больно Царство Тридесятое было богато да обширно. Надеялись братцы со временем на трон сесть, в казну царскую влезть, по-своему править.

А тут Родомир на их пути оказался. Ни царевич, ни королевич, а невесть кто– чародей лесной, амбар пустой, гол, как сокол. А Царевна в его только сторону глядит, их не замечает, не привечает. Вот и задумали братья от соперника избавиться. Прикидывают, как зло сотворить. Волшебства – то побаиваются.

Учинились следить за ним тайком, да раза с десятого и выследили, что в глубине леса под горой расщелина, а в ней пещера скрытая. И однажды, когда отдыхал Волшебник спокойно, никого не ждал, ни о чём не подозревал, учинили дурное. Подобрались тайком со слугами и вход в пещеру завалили крепко, да смолой залили, чтоб Родомир не выбрался. Думали сгубили: «О пещере тайной никто не знает, искать не будут, таков конец Волшебника печальный». И слух пустили, что якобы с Родомиром дружили, что он в странствия отправился и возвращаться не собирается.

А Царевна знала, что любимый её в путь-дорогу собирается, подарок какой-то чудной готовит. Потому новость эта её не удивила. В дорогу жениха своего издали благословила. И чтоб по любимому сильно не тосковать, села она полотно вышивать. Всё, что в голову ей приходит, она нитью шёлковой на полотно выводит. По краю узоры обережные вышивает, чтоб Родомир поскорей обернулся, жив-здоров пред нею предстал, с удачей вернулся.

Вот ей горы захотелось вышить и знаки огненные. Вышивает, а отчего и сама не понимает.

А Родомир в пещере замурованный остался. Но не растерялся и сдаваться не собирался. Ума палата, смекалки досыта, отваги и смелости не занимать, плюс волшебство… Стал думать, как из беды себя вызволять.

С собой у Родомира всегда было огниво, что матушкой и батюшкой подарено, в любой темноте спасение и подмога, светом озарит, теплом одарит, мрак разгонит.

Чиркнул огнивом три раза. Заиграл, заплясал огонёк. Щёлкнул Волшебник перстами, слово сказал и разлетелся огонь от огнива роем светлячков. Светлячки дружно вверх взвились и вся пещера, все углы осветились. В дальний угол пещеры светлячки за собой поманили и расщелину узкую взору открыли. Двинулся Родомир им вслед внутрь горы, по пути неведомому, неизвестному.

Долго ли, коротко ли в горе пробирался. В пещеру незнакомую попал.

Давно так не удивлялся. Пещера явно жилая. Посреди неё стол широкий стоит, на нём яства разные, вокруг сиденья, по углам лежанки, мехами укрытые.

А Родомир так проголодался. Глядя на яства, не удержался. По чуть-чуть отовсюду поел-попил. Со стороны вроде и не заметно, а он и голод, и жажду утолил. Пошёл разведать дальше в соседнюю пещерную залу. Глянул… Обомлел… Глазам верить отказался. В пещере на каменных уступах латы и кольчуги размеров немыслимых богатырских.

Только диво это разглядел, слышит, кто-то громогласный приближается. Спрятался меж камней в углу тёмном, загасил огниво, замер, затаился. А ему всё видно.

Стена каменная отодвигается, свет солнечный в пещеру заглянуть пытается. Огромного роста Богатыри, словно три могучих горы, в большую пещеру заходят, латы и шлемы снимают, слова волшебные говорят и чудо происходит – роста обычного все трое становятся, к столу усаживаются, за трапезу принимаются.

И тут говорит один:

– Чую, чужой кто-то у нас побывал, из моей чаши отпил, из тарелки моей едал.

И второй Богатырь, и третий в тарелки свои глядят, тоже самое видят, в затылках чешут, удивляются и вслух говорят:

– К пещере нашей никто хода не знает, никто не бывает. Коли кто здесь есть, видно, человек удалый, необыкновенный. Выйди к нам, не прячься. Коли старец почтенный, будешь нам батюшкой. Коли женщина в летах – доброй матушкой. Коли девица – сестрицей наречёшься. Коли молодец удалой– братом нами назовёшься.

На этих словах добрых и вышел Родомир из-за камня. Поклонился Богатырям, повинился, что гостем нежданным пожаловал.

Встретили его по-братски. За стол усадили, чарку по кругу пустили. О том, кто такой и откуда, расспросили.

Всё, как на духу братьям своим названным рассказал. А они ему радуются. Слышали о Родомире – Волшебнике. Доброе его имя по всему Тригорью известно. Потому и о себе скрывать ничего не стали, о жизни своей рассказали. Поведали, что давно в этих краях живут. От Змея лютого землю свою сторожат, берегут. Повадился он в давние времена девиц красть и молодцев убивать. Многие в битвах с ним полегли, никак со Змеем справиться не могли. Но один Старый Волшебник помог и управу на Змея нашли. Выковали доспехи волшебные, для трёх братьев доблестных и Волшебник их заговорил. Как братья доспехи свои надевают– ростом с гору становятся, любое зло побеждают. Боится теперь Змеюка к их землям приближаться, хвост ему поприжали.

Теперь в их землях живут спокойно, некого бояться. А Старый Волшебник, видно, тот самый, кого Родомир найти мечтает:

– А где же его сыскать? – спрашивает.

А богатыри отвечают:

– За Тригорьем есть Гора, что совсем-совсем бела. Возле Дракон Белый сидит. Что в той пещере – не знаем. Мы здесь службу свою исполняем. Дракон тот давний приятель Волшебника. Он наверняка знает, где друг его старость свою проживает. Первым Дракон ни на кого не нападает. Но уж больно сказки любит и кто их сказывать умеет – особо привечает.

Погостил Родомир у Братьев немного, пришла пора собираться в путь-дорогу. В благодарность за хлеб-соль, да за помощь, оставил Волшебник им рой светлячков из огнива. Чтоб в пещере было светлей, настроение веселей. А пока гостил – травы собирал и братьям раны застарелые исцелял.

Богатыри брата своего названного подарками одарили, в путь-дорогу дальнюю снарядили сапогами-скороходами, мечом-кладенцом, да луком волшебным-самострельным.

Обнялись по-братски, распрощались и отправились Богатыри службу исполнять, а Родомир судьбу испытать.

С сапогами-скороходами дальняя дорога легка – пять вёрст, как одна. Всё Тригорье быстро прошагал, за Тригорье добрался. Устать не успел, как у Белой Горы оказался. Видит, сидит Дракон Белый. Зевает, от скуки вздыхает.

Подошёл Родомир. Улыбается. Меча и лука не достаёт, кланяется вежливо, как полагается.

А Дракон сидит, хитро глядит, глазами водит, речь заводит:

– Здравствуй Родомир-Волшебник. Не удивляйся, что имя знаю. Ты Чёрного Дракона застращал, когда Посох Волшебный выручал. Долго я смеялся, как он в пещере своей скрывался, нос высунуть боялся. И земли эти покинул, чтоб с тобой больше не встречаться. А теперь скажи, есть ли какие сказки у тебя в запасе? Ты их сначала сказывай, потом вопросы, если нужно, задавай. Иначе несолоно хлебавши назад отправлю, восвояси убраться заставлю.

Волшебник спорить не стал. В Царстве Тридесятом новостей много накопилось, он их как сказки и рассказал. И о Царевиче-Богатыре, и о Живой воде, о дочери купеческой заколдованной, и о колдунье лесной.

Слушает Дракон, языком прищёлкивает, приключениям удивляется, сильно ему сказки такие нравятся. А после говорит:

– Ну уважил, так уважил. Сказки твои теперь в один из сундуков своих сложу, да в сокровищнице сохраню. Спрашивай теперь, что надобно.

– Не от нечего делать я по горам вашим хожу. Друга твоего Волшебника Великого, которому равных нет, ищу. Дворец Хрустальный для Царевны несравненной, невесты моей, создать хочу. Знаний и волшебства пытаю.

Отвечает ему Дракон:

– Все знания, мудрость и волшебство премудрое в сундуках золотых под замками крепкими хранятся. Друг мой Волшебник запер их прочно, под охрану мою передал, чтоб в злые руки эти сокровища не попали, зла на землю не принесли и добрую силу не потеряли. А ключи на дне Озера хранятся. Только достойный их добыть сможет. Если ты тот достойный, в путь отправляйся. Судьбу испытай и с ключами сюда возвращайся.

Расстались друзьями. Дракон путь указал. Родомир сапоги-скороходы снарядил и на ту сторону горы пошагал.

Прибыл на место. Видит, озеро знакомое. Сам здесь бывал, с Драконом чёрным сражался. А на дальнем берегу озера Царевич-Богатырь воду живую добывал, сестрицу-Царевну от хвори спасал. Стоит, вспоминает, о Царевне любимой скучает, секрет создания дворца узнать предвкушает.

К озеру ближе Родомир подошёл, глянул в воду и обомлел. В воде озёрной видит в отражении Дворец Хрустальный, красоты необычайной, а рядом с ним самим… Царевна его стоит, почти руки его касается. Видно, в озере этом его мечты, как в зеркале отражаются.

Поднял голову. Что за чудо? Глаза потёр, смотрит заворожённо. Дворец хрустальный на берегу впрямь стоит, а навстречу ему идёт торопится Царевна его. В платье заморское одета, в каменья драгоценные убрана. Сама будто сияет, глаз не оторвать. Охватили Родомира чувства, забыл обо всём. К Царевне кинулся. А она к нему руки протягивает, ласковым голосом говорит:

– Здравствуй суженый мой, Родомирушка! Так скучала по тебе, тоской маялась. Уж теперь мы с тобой не расстанемся! Сей же час пир горой устроим свадебный!

Родомир от счастья шальной. Ум за разум зашёл. Обнимает, целует невесту свою и в глаза ей глядит завороженно. Лишь на миг сердце ёкнуло, что глаза у Царевны янтарные, а до этого были, как неба синь. Голубые глаза были, ясные.

Во Дворец они заходят об руку, а там уже столы накрыты. Яства разные, музыка громкая и народу-гостей тьма-тьмущая. Только нет среди них ни Царя с Царицею, ни Батюшки с Матушкой. Но от радости и восхищения всё равно ему. Глаз с невесты не сводит своей. А она ему:

– Всё, что душеньке твоей было угодно, всё здесь есть, даже более. Не нужны тебе теперь странствия. Вот Дворец, вот я. Славы, почестей и богатства немеряно. Ничего нам больше не надобно.

И играли они свадьбу пышную целых семь дней. Яства ели и вина пили, и друг с дружкой не расставались.

Молодая жена распрекрасная всё в нарядах заморских невиданных. К нему ластится, всё выспрашивает, ну а он к ней с полным доверием. Расчудесно всё, всё исполнилось и ничего ему больше не надобно.

Рассказал он ей про заветный ключ и про знания важные мудрые.

А Царевна-Зоренька Ясная от тревоги совсем измучилась. В полотне обережном вдруг нитки запутались. Слова светлые, про любовь свою, говорит полотну обережному, наполняя его доброй силою, чтоб любое зло побеждалось, в сердце любовь жила и отзывалась. Вышивает шелковою ниточкой, вдруг иголкой сильно укололася.

В этот самый миг видит сон Родомир, будто между ним и Царевною-Ясной Зоренькой полотно, как мост расстилается, на нём знаки красивые вышиты и идут они по мосту тому улыбаясь друг другу навстречу. Смотрит Царевна глазами небесными и вдруг говорит: «осторожней любимый, очнись родной, рядом зло с тобой.»