Текст книги "Не говори «Бонжур» в Париже"

Не говори «Бонжур» в Париже

Случайный вояж по пяти деревням

Еще неделю назад я не собиралась никуда ехать. Мало того, когда сестра мужа Лиза планировала с подругой поездку в Чинкве-Терре и звала меня с собой, я отказалась. Не знаю почему – нашло что-то, или настроения не было. Хотя Чинкве-Терре – это прекрасно!

Так называется национальный парк в Лигурии, кстати, это – первый национальный парк в Италии вообще. В него входит участок побережья в Генуэзском заливе и пять деревень: Вернацца, Риомаджоре, Манарола, Корнилья и Монтероссо. Долгое время это было заповедное, тихое место… Я имея в виду, до открытия национального парка. А уж когда его в 1997-м году вместе с городом Портовенере и островами Пальмария, Тино и Тинетто внесли в список сокровищ Юнеско, такое началось! Туристы как с ума посходили, и ринулись сюда в большом количестве. Большинство из их – однодневки, приезжают «на минуточку» и, честно говоря, мало что видят. И это – очень жаль. Пешие маршруты здесь изумительной красоты, расстояния между деревнями небольшие, первую от пятой отделяют всего двенадцать километров. Пешком можно все обойти запросто!

И вот от такой замечательной поездки я чуть было не отказалась. Хорошо, Лиза еще раз позвонила и спросила в последний раз на всякий случай: «Может передумала? В следующую субботу едем». Я говорю, что предложение – заманчивое, но присоединюсь я к ним вряд ли. Потому что совесть иметь надо! И месяца не прошло, как я из Германии вернулась, а еще через месяц – во Францию собралась. Тут, к моему удивлению вмешался муж: «А поезжай! А то сидишь, бедная, дома целыми днями, пишешь, пишешь…» В общем, уговаривать меня долго было не нужно, не прошло и двух часов, как я купила билеты на самолет до Милана и на поезд до Чинкве-Терре. Четыре дня мы погуляем по Чинкве-Терре, если погода позволит, и еще три дня проведем в Генуе.

Про погоду я не зря упомянула, я из-за нее каждый день чемодан перепаковывала. То по прогнозу есть дождь, то нет, и разброс температуры – от восьми до двадцати градусов! Поэтому я взяла одежду на все случаи жизни и все равно не угадала. Итак, рассказываю, как все было, поехали!

Роттердам – Милан – Вернацца. Фотосессия с камушками и ужин у террасы Сталина

Страшно представить, проснуться пришлось в пять утра! Самолет улетал в половине девятого, в принципе, чтобы добраться до аэропорта времени было достаточно. Если даже что-то пойдет не так! Пошло, конечно, или мы не в Голландии? Вход на станцию метро был забаррикадирован металлическими жалюзи. А должно работать! Но, если подумать, то кому в такую рань в субботу метро может понадобиться? Пришлось идти до вокзала пешком, хорошо, что живу рядом. Относительно, конечно, в трех остановках. Дальше все шло по расписанию, до Милана долетела без приключений.

В Милане живет мой младший сын Сашка. Он – студент, учится там в университете. Мы с ним договорились, что до центра я доберусь сама, а он меня на автобусной остановке встретит. Что его зря гонять, дорогу я знаю. Да и вечеринка была вчера по поводу предстоящих экзаменов, пусть поспит подольше. Хорошо быть молодым. Сын, впрочем, уже проснулся и с нетерпением ждал встречи с любимой мамочкой.

Лиза с Жанной, так зовут нашу третью подругу, прилетали чуть позже и в другой аэропорт – в Мальпензу. Я, кажется, еще не говорила, что обе они живут в Америке. Из Мальпензы дольше до Милана ехать, так что у нас с Сашкой было время пообщаться и позавтракать. Что мы с удовольствием и сделали на площади Дуомо и даже с видом на Дуомо!

Здесь всегда полно туристов, а уж в субботу утром – вообще толпы! Хорошо, что мы уже везде были, и ни в какой музей или церковь нам на надо. Мы спокойно сидим в кафе, отгородившись от людей стеклянной стеной, и разговариваем. Сашка рассказывает страшную историю о том, что по всем приметам он не должен получить университетский диплом. Убью, если что! Оказывается, есть примета, что студенту его университета ни в коем случае нельзя проходить между двумя мраморными львами, стоящими в главном учебном корпусе! А самое главное – нельзя подниматься на крышу Дуомо! Он сделал и то, и другое, на крыше мы были вместе буквально пару месяцев назад. «Что ж, – говорю, – попробуй переломить судьбу». Спросила, распространяется ли эта примета на студентов других университетов, сын не знал.

На центральный вокзал мы с подругами прибыли почти одновременно, но нам еще надо было друг друга найти. Пока Лиза с Сашкой пытались договориться по телефону, мы с Жанной сами нашлись. Далее – радость встречи тети с племянником, двухчасовой разговор за чашечкой эспрессо и фотография на память при помощи селфи-палки. Первый раз ею пользуюсь, до этого только над азиатами смеялась.

На перрон можно было пройти только при наличии билета. Но Сашка – обаятельный и точно знает, каким голосом и какими словами нужно просить итальянцев об услуге. Ключевое слово тут: «мама». Его пустили, конечно, и это – хорошо. Потому что к моему небольшому чемодану прибавилась весьма увесистая сумка с продуктами. Их закупил сын по моей просьбе. Обычный итальянский набор: сыр, прошутто, хлеб, кьянти, фрукты. Мы не в отеле остановимся – апартаменты сняли, так что будем на самообслуживании.

Попрощались с Сашкой, сели в поезд. Места были в одном вагоне, но не рядом. Не страшно, потом наговоримся. А пока я одна борюсь со сном и кофе. Спать хочется, но кофе, похоже, побеждает. Попробовала итальянским позаниматься, а потом подумала: что это я? Соседки мои кости кому-то по-итальянски громко перемывают, а я вместо носителей языка какую-то фигню слушаю.

Вагон был полный, ехать три часа с одной пересадкой в Леванто, это – уже территория Чинкве-Терре. А остановимся мы в Вернацце. Она считается самой красивой деревней Пятиземелья, и я с этим мнением полностью согласна. Насчет пятиземелья поясню: чинкве переводится как пять, а терре – земля. Все вместе – пятиземелье.

Так интересно – до Генуи ехали пассажиры среднего возраста и, в основном, итальянцы. А в Генуе сели одни студенты, и почти все – не итальянцы! Попробую все-таки поспать. Ух, ты, море проезжаем! Не буду спать лучше! Слишком за окном красиво для этого!

В Леванто мы пересели на местный экспресс. Он курсирует между Ла Специей и Леванте с остановкой во всех деревнях с интервалом в двадцать-тридцать минут. Но не вечером! Об этом мы с прискорбием узнаем на следующий же день.

Прибыли и пошли за ключом в сувенирный киоск на вокзале. Ключ нам дали и почему-то предложили доставить вещи прямо к дому. Мы согласились, но недоумевали, с какой стати – идти-то всего десять минут! А как свернули с главной улицы на нашу, то сразу поняли почему. Улица выглядела, как лестница, круто взмывающая вверх! Не представляю, как бы мы сами чемоданы тащили. А тут два молодых атлета резво прыгают со ступеньки на ступеньку впереди нас, любо-дорого на них посмотреть. Все равно мы здорово отстали, даже идя налегке.

Дом наш находился почти на самом верхнем уровне деревни, как нам показалось. Потом-то мы дошли до настоящего верхнего уровня и поняли, что не так высоко и живем.

На веранде соседнего дома сидела большая компания англичанок. Они уже пили и радостно приветствовали нас звоном бокалов. Мы поздоровались в ответ, зашли в дом, быстренько разложили вещи и переоделись. Здесь было гораздо теплее, чем в Милане, поэтому теплые куртки мы сменили на легкие.

А квартирка наша скудно выглядела. Из обстановки – самый минимум, и кухня – девственно пуста. Обычно в таких апартаментах есть хотя бы самое элементарное: соль, сахар и растительное масло. А здесь – вообще пусто! Наверняка очередные жильцы все это покупают и оставляют, но персонал забирает продукты себе или выбрасывает. Если оставляет, то представляю залежи соли в их погребах! И наша к ним через четыре дня присоединится.

Вот окошки в доме – страшно миленькие, с зелеными ставнями. Под окном была протянута бельевая веревка. И тут Лиза сделала очень странную вещь. Она постирала свои носки и повесила их сушиться на веревку. Теряюсь в мотивации ее поступка. Она сказала, что сделала это для декора и по приколу, а обычно стиркой в отпуске она не занимается. Оставив носки болтаться в одиночестве, мы спустились вниз и пошли к морю.

* * *

Набережной, как таковой, в Вернацце не было, вместо нее – узкая бетонная дорожка, петляющая между скалами и морем. Она начиналась у небольшой площади – как бы, центральной. К площади примыкал маленький песчаный пляж. Сейчас, естественно, ни купальщиков, ни загорающих на нем не было, лишь на мелководье качались разноцветные лодки.

После наверняка активного дня люди расслаблялись. Кто-то ужинал в кафе на улице, кто-то потягивал кьянти, устроившись на бетонных ступенях у моря. Оно было неспокойно, брызги попадали на лица и в пластиковые стаканчики с вином. А один мужик в берете и белой матроске уселся, вытянув ноги, прямо в центре площади. Плотненький, загорелый, не итальянец. Глаза у него были закрыты, а лицо – мягкое и счастливое, поднято к небу. Казалось, он полностью погружен в себя, но это была лишь видимость. Время от времени он поглядывал на мир сквозь щелочку полуприкрытых глаз и замечал, что привлекает внимание окружающих. Это ему явно нравилось.

Чуть подальше был еще один пляж – размером поменьше и галечный. Он находится слева от главной улицы, если идти к морю. Попасть на него возможно лишь через естественные «ворота», образовавшиеся в скале в незапамятные времена. На грот похоже. В этот первый вечер проход к пляжу был открыт, а уже на следующий день из-за ночной бури туда никого не пускали. Днем дежурили охранники, а с наступлением вечера на страже безопасности отдыхающих были только красная ленточка и предупреждающие надписи. Мол, осторожно, может случится обвал. Это предупреждение никого не останавливало, и что нам какая-то ленточка!

Мы заглянули на пляжик. Я думала, что на минуточку, но подруги «фотопортреты» камней стали делать. Камней было много, они были сложены на бетонных блоках в аккуратные пирамидки. Я задела одну нечаянно, а обратно сложить не смогла. Не такое это простое дело, оказывается, пирамидки строить! Зато было чем заняться, пока шла фотосессия.

Надо бы еще в магазин заглянуть, пока не поздно, продуктов к завтраку купить. Зашли, купили яйца, оливки и маринованные артишоки. И соль. Сейчас отнесем продукты домой и будем искать местечко, где бы поужинать.

По дороге нам встретились двое. Они громко обсуждали, как пройти к какому-то ресторану. Что в конце улицы надо свернуть налево, и где-то на самом верху у башни будет ресторан. Запомним на будущее. Хотя зачем откладывать? Прямо сейчас туда и отправимся.

Оставив дома пакеты с продуктами, мы пошли на поиски ресторана. Спустились, повернули налево, поднялись, еще раз свернули и еще раз поднялись… И все по ступенькам! И как, интересно, сюда скорая добирается? Тут нас обогнала толпа шумных веселых итальянок с бутылками вина в руках. Уже хорошие, но шли в гости. В конце улицы у распахнутой двери бледно-желтого дома стоял мужчина, громко приветствуя идущих к нему гостей. Судя по звукам, доносящимся из-за его спины, вечеринка была в разгаре. Дом назывался «Терраса Сталина» – «Stalin Terrace». Неужели в честь нашего Сталина назван? Мужчина подумал, что мы – тоже часть компании, и усиленно начал зазывать нас к себе. А когда понял, что мы идем не к нему, сказал, что это – неважно, он все равно приглашает. Еле удержались от соблазна!

Еще один пролет, и мы на месте. Ресторан назывался «Al Castello», он стоял на самой вершине горы, выше него – только средневековый замок и небо. А внизу лежала деревня, и билось о скалы море. Не дай бог, свободных столиков не будет! Я без ужина вниз не дойду!

К счастью, места были. Наверное, из-за прохлады люди предпочитали внизу ужинать. А мы – ничего, не испугались холода. Тем более, что скоро террасу загородили от ветра прозрачной пластиковой пленкой. Мир через нее таким зыбким казался… Но вид отсюда и без пленки был – просто восторг!

Еда была тоже хорошая, все – свежее, недавно пойманное. Жанна взяла спагетти с песто, в этих краях песто считается самым лучшим в Италии. Еще заказали салат с осьминогами – тарелку на всех, и огромную сковороду ризотто с морепродуктами – мне и Лизе. Порция была огромная, вдвоем мы не справились, и Жанне пришлось помогать. Все это мы запили домашним красным вином. Класс!

Сидели, пока не замерзли окончательно, заплатили какие-то совершенно смешные деньги и пошли домой. Там выпили чай с лимоном, чтобы согреться, далее – возня с электрическим обогревателем, и сон – сладкий очень!

Монтероссо. Приключения желтого пончо

Ой, мама! Какой дождь лил с утра! И даже не выходя на улицу было понятно, что там, снаружи, очень холодно! Да и в доме было не намного теплей, и центральное отопление не работало. Спальни мы еще с вечера нагрели калориферами, они противно шумели всю ночь, включаясь и выключаясь периодически. А вот в кухне и в ванной – руки стыли! Вытаскиваем оба агрегата на кухню, пусть хоть немного нагреется до завтрака. Сами, стуча зубами, одеваемся. Взбодрились горячим чайком и стали собираться с духом перед марш-броском на улицу. Дождь бил по ставням, шуршал по зонтам прохожих… Да-да, мы и шуршание слышали. Интересно, так ли хорошо слышно им нас, как нам – их?

Так… Что же мы наденем? Куртка, свитер, джинсы, под джинсы – колготки, на голову – шарф, на шарф – капюшон. Красивые, вышли на улицу!

Там было смешно. Не все, очевидно, смотрели прогноз погоды или просто не предполагали, что в Италии в мае может быть так холодно. Поэтому некоторые шлепали по лужам в шортах и сандалиях. Девушки из ближайшего хостела кутались в одинаковые гостиничные одеяла. Было понятно, что в такую погоду на горных тропах делать нечего, да и не пустят туда. Так что сегодня путешествуем на поезде.

Проезд до любой деревни в один конец стоит четыре евро, единый дневной билет – шестнадцать. Катись, куда хочешь сколько хочешь раз. Но вряд ли за один день на всю сумму наездить можно, так что от дневного билета мы отказались. Мы же не на один день сюда приехали, нам торопиться некуда.

А дождь припустил еще сильнее, даже в куртке с капюшоном я наверняка промокну. А у подруг и капюшонов-то нет! Жанна надела вязаную шапочку, Лиза обмотала вокруг головы сложенный в два раза кашемировый палантин розового цвета. На плечах с соответствующим одеянием он смотрелся бы шикарно, а так – любого превращал в Карлсона с занавеской на голове. Живая иллюстрация к «Карлсону»: «Гордая юная девица улетает далеко-далеко!» Зато тепло.

На перроне мы спрятались от дождя в сувенирный киоск. Там вместе с магнитиками и путеводителями продавались дождевики-пончо, в том числе, моего любимого желтого цвета. Очень вовремя. Куплю и буду выделяться ярким пятном на фоне серого дня. Я была счастлива, тут же напялила его на себя и ходила в нем целый день не снимая, даже когда дождь кончился! Жанна угорала над моим счастьем и спрашивала: «Это что – твое первое в жизни пончо?» Да, первое!

Лиза тоже купила себе такое и тоже – желтое, хотя там еще и синие были. Развернув покупку, она обнаружила брак и обменяла желтое пончо на красное, к моей большой радости. У нее еще и красный зонт в комплекте был, улёт, как мы смотрелись! Жанна устояла и не поддалась групповому соблазну.

Первая деревня, куда мы приехали, называлась Монтероссо аль Маре или просто Монтероссо. Она была очень красивая и разноцветная, как, впрочем, и все остальные в Чинкве-Терре. Это – самая западная и самая густонаселенная из всех пяти деревень. Здесь живет почти полторы тысячи человек. Для сравнения, в нашей Вернацце – всего восемьсот пятьдесят жителей, а в Корнильи – и того меньше. Из-за больших размеров Монтероссо в 1948-м году даже исключили из исторического маршрута. К счастью, итальянские функционеры скоро одумались и через год восстановили справедливость.

Кстати, о нем, об историческом маршруте. Тропы между деревнями, по которым он проходит, проложили много столетий назад мулы! Помню, карабкаюсь я по ним и думаю: «Во дорожки! Как корова хвостом нарисовала!» Оказалось, не корова, но тоже близко. Во времена Римской империи только эти «мульи» тропы соединяли прибрежные населенные пункты с Via Roma – основной дорогой, ведущей в Рим. То есть, в течение столетий Монтероссо, Вернацца, Корнилья, Манарола и Риомаджоре были отрезаны от мира, что позволило сохранить их аутентичную прелесть. Кое-где образовался даже свой диалект, на котором говорят только там! Железную дорогу сюда провели только в конце XIX столетия. К счастью, проходит она большей частью по туннелям и не портит красоты побережья.

С вокзала мы вышли на набережную и остановились перед указателями. Один приглашал в исторический центр, другой зазывал к монастырю в горы и на кладбище. Сложный выбор. Тут мы услышали русскую речь. Три парня обсуждали что-то оживленно и как бы между прочим бросили в нашу сторону, что, в принципе, без разницы, с чего начать. И там, и там хорошо. Они были не местные, из Москвы. Облазили все уже просто, не первый день здесь. Ну, если без разницы, пошли сначала в город.

Путь туда вел через длинный пешеходный туннель, в стенах которого проделаны своеобразные «окна». В них были выставлены местные археологические находки – мозаика, камушки, черепки, старые фотографии…

Вышли из туннеля. Впереди была деревня, справа – бухта с песчаным пляжем. Благодаря этому пляжу в Монтероссо летом гораздо больше туристов, чем в других деревнях. Просто потому, что он – большой.

По песку бегала радостная азиатка. Под зонтом и в куртке, но босиком. Она забегала в волны, брызгалась водой в стоящих в сторонке друзей, подпрыгивала, отбрасывая в сторону ножки, а друзья снимали это веселье на камеру. И я тоже сняла. И ускорила шаг, чтобы догнать подруг, которые уже входили в деревню.

Там нас ждал более или менее стандартный набор достопримечательностей, характерный для всех деревень Чинкве-Терре. Это – церкви XIII-XIV веков, развалины замка или монастыря и парочка средневековых башен. А также лодки, чайки, море, скалы, яркие дома…

Дождь, начавшийся с утра, все не прекращался, но туристов от этого меньше не стало. Люди накидывали что-то непромокаемое на головы, надевали что попало на ноги – хоть бы и целлофановые пакеты, и шагали по лужам. Среди них такие смешные экземпляры попадались, что хотелось сказать спасибо дождику. Наблюдать за ними было чистой радостью! Две голоногие англичанки, например, накинули на легкие платья одинаковые розовые дождевики. Одна была обута во вьетнамки, ноги другой украшали меховые угги, разбухшие от воды! Мы тоже выглядели забавно в наших пончо, и я уверена, доставляли не меньшую радость окружающим.

Ладно, хватит веселиться, обратим наш взор на что-нибудь серьезное. На эту церковь, например, благо она первой на нашем пути оказалась. Посвящена Святому Иоанну Баптисту, построена между 1244-м и 1307-м годами в лигурийском готическом стиле. Фасад декорирован серым и белым мрамором – в полоску, над деревянной дверью в строгой арке – роза ветров. Насчет цвета мрамора я, кстати, не уверена. У кого-то он описан, как темно-зеленый, а кто-то называет его черным.

Зашли и поневоле удивились простому убранству, такому неожиданному в католическом храме. Стены – белые, без фресок, алтарь – тоже в белом цвете, и ряд полосатых колонн, поддерживающих своды. Может не было никогда украшений, а может они утрачены во время пожаров и войн.

За зданием церкви возвышается колокольня, изначально она была сторожевой башней. Возведена генуэзцами в 1297-м году с целью защиты от пиратов и лишь спустя пару веков стала частью церковного комплекса.

На церковной площади есть еще один храм – Ораторий Смерти и Молитвы, то есть, молитвенный дом. Построен в XVII веке и посвящен вдовам, сиротам и жертвам кораблекрушений. Сейчас здание – на реставрации, но зайти туда можно. Пахло побелкой, алтарь завешен полиэтиленовой пленкой, скульптуры и кресты – тоже закрыты. В том числе и знаменитая деревянная статуя Святого Антония, датированная XI веком. Так что мы ее не увидим. Вообще, обстановочка здесь – еще та. Под потолком по периметру скелеты возлежат и смотрят вниз почти кокетливо. И как будто в глаза тебе смотрят! Бррр! Неуютно здесь!

На контрасте с этим домом скорби даже дождь показался приятным. Мы бродили по улицам и фотографировали каждую мелочь. Подруги мои тут же выставляли эти снимки в инстаграм и фейсбук, а я терпеливо ждала, стараясь не раздражаться. Я еще не знала, насколько прекрасны эти минуты ожидания! Я это только потом в горах в полной мере осознала. Пока они там фоточками баловались, я могла хоть отдохнуть!

А около одного симпатичного бара мы застряли надолго. Перед входом стояла большая винная бочка, на ней – три огромных декоративных бокала. Как бы, для белого вина, для красного и для коктейлей. И жидкость в них плескалась состветствующего цвета. Мы сначала фотографировали бокалы по отдельности на фоне улицы, потом – себя с бокалами в руках. Они были тяжелые и скользкие, удерживать их было трудно.

Вот парадокс! Пока мы к этой бочке не подошли, никому до бокалов дела не было. А тут за нами целая очередь выстроилась! Всем вдруг захотелось такую же фоточку на память сделать. Хозяину бара это, очевидно, не понравилось, потому что позднее бокалы убрали. Зря это сделали, любое повышенное внимание – это реклама. Если бы чисто гипотетически мы захотели в тот бар зайти, мы бы этого делать из принципа не стали!

Возвращались на набережную уже по другим улицам, не по тем, по которым шли сюда. Поэтому немножко заблудились. Или то лимончелло виновато? Без него на таком холоде было, ну, никак! К счастью, оно продавалось в каждом магазинчике как сувенир. Пусть этот напиток и не самый лучший помощник в ориентировании на местности, зато согревает душу и тело. А куда еще девать эти лимоны, как не на лимончелло переводить? Их здесь столько! За любой забор глянешь и увидишь усыпанные лимонами деревья. Лимоны здесь – крупные и вкусные. В чай ломтик кинешь и покупать их у себя дома больше не захочешь – такая большая разница. И еще, говорят, они – сладкие. Я не рискнула попробовать, а мои подруги ели их просто так – без сахара. Сок, говорят, кислый, а сам плод – сладкий! Не знаю, не знаю…

О, туннель показался! Оказывается, заблудиться в Монтероссо в принципе невозможно. Все дороги из Старого города к морю ведут через этот туннель. Пройдя по нему, повернули налево, стали подниматься в гору. На одном из виражей увидели окно, прорубленное в крепостной стене, забранное металлической решеткой на всякий случай. На ней висели замочки любви, как на перилах моста. Хорошо, что их было немного, а то весь вид бы испортили.

Из окна открывалась панорама на небольшой залив. От моря он защищен искусственным рифом, на западе ограничен мысом Пунта Меско. Мыс этот известен тем, что в его скалах были когда-то древние шахты, где добывали песчаник. Именно из него построены улицы Монтероссо и других городов ривьеры Ла Специя.

Сразу за стеной с окном стоит башня Торре Аврора, построена в 1545-м году. Она входила когда-то в оборонительную систему деревни. Система включала в себя монастырь Святого Антония Месского – его руины находятся на мысе Пунта Меско рядом с заброшенными шахтами, и тринадцать крепостных башен. До нашего времени дошли только три, Аврора – одна из них. Сейчас башня – частное владение, внутри нее находятся жилые помещения, ресторан и коктейльный бар. Хозяева позволяют подняться на крышу за символические полтора евро, если погодные условия позволяют. Сегодня не позволяли, и массивная дверь была заперта. А вид, говорят, оттуда – чудесный! Ну, и ладно, а то мы до монастыря еще долго не доберемся, если на каждый вид любоваться будем.

Монастырь, к которому мы идем, принадлежит к Ордену монахов-капуцинов. Он расположен на вершине холма Святого Христофора, который разделяет Монтероссо аль Маре на две части: древнюю деревню Монтероссо и новый город Фегину. Постройки монастыря видны из любой точки Чинкве-Терре. Но это – в ясный день, а сегодня из-за чертового дождя ничегошеньки не видно!

Примерно на полпути к монастырю на самом краешке скалы стоит очень красивый монумент, изображающий Франциска Ассизского, ласкающего волка. Франциск очень любил животных и, по преданию, умел с ними разговаривать. Еще святой был поэтом, видным религиозным деятелем и основателем францисканского ордена. Монумент – не старинный, 1962-го года, скульптор – Сильвио Монфрини.

Еще буквально пара лестничных пролетов – и мы на дворе церкви Капуцинов или Сан-Франческо. Похоже, в этой Чинкве-Терре все тропы выложены ступеньками. Они – неровные, лет им, вероятно столько же, сколько и культовым сооружениям на вершине холма, то есть, примерно четыреста. Ноги мои, ноги… А ботинкам – вообще трындец! Если что, я не сокрушаюсь, я просто констатирую факт.

Церковь – это часть францисканского монастыря. Высота стены, за которой она находится, десять метров. Ее много раз разрушали, в последний раз это произошло 22 марта 2013-го года. Виной тому были не пожар или завоеватели, а оползень. Пострадали и стены, и сам монастырь. Виноградник и очень красивый монастырский сад, который называли «Раем монахов», были уничтожены полностью, последствия катастрофы ликвидируют до сих пор. Мы посильно помогли ликвидации, бросив денежку в банку с пожертвованиями.

Датой постройки церкви – 1619-й год, о чем написано на табличке. Там также сказано, что в церкви хранится уникальная картина художника Ван Дейка «Распятие». Может это и так, но, честно говоря, принадлежность картины Ван Дейку не доказана. Предполагают, что ее автором может быть неизвестный лигурийский мастер, вдохновленный талантом фламандца. Кроме «Распятия» есть и другие сокровища, среди них – «Вероника» Бернардо Строцци и «San Girolamo penitente» Луки Камбьязо.

Церковь – очень маленькая и милая. Фасад – в уже привычную бело-серую полоску. Слева от церкви – небольшой дом, где живут монахи. На створке дубовой двери – медная овальная табличка с полустертыми буквами: «Монастырь капуцинов». И совсем обыденно и даже как-то неуместно смотрятся электрический звонок и домофон сбоку от входа.

Мы были единственными посетителями, мало кто рискнул пойти в такую погоду в горы. Поэтому мне понравилось все еще больше! Обстановка – простая: светлые стены, белый потолок. Несмотря на обилие ценных картин, главное украшение храма – огромный вертеп, подсвеченный синим светом. Присутствуют все компоненты: Младенец Иисус, Дева Мария, Святой Иосиф, овцы, хлев и, самое главное, прекрасный Вифлеем. Я, правда, считаю, что это – самый красивый рождественский вертеп, который я когда-либо видела!

Покинув церковь, мы прошли дальше влево вдоль церковной стены и оказались на кладбище. Там – целые улицы склепов! Какие-то захоронения – совсем свежие, а те, что находятся на нижних уровнях, давно поросли мхом.

Я не нашла сведений о том, сколько лет этому кладбищу, но построено оно на руинах замка XI века. Самая древняя могила, которую мы увидели, датирована 1860-м годом, но где-то здесь покоятся останки первых обитателей замка. Кладбище – действующее, на нем до сих пор хоронят жителей деревни Монтероссо. И, скажем так, потенциал у него есть, многие ячейки свободны.

А от самого замка практически ничего не осталось, лишь фрагменты стены и развалины четырех башен – трех круглых и одной квадратной. Принадлежал замок семье Обертенги, которые правили когда-то всей Чинкве-Терре. Впоследствии он перешел в руки представителям генуэзских семей – Дория, Фриски и Сапорити. Уже они перестраивали замок и укрепляли крепостные стены. Как-то грустно стало, пошли отсюда. Нас еще вторая деревня сегодня ждет.

По дороги обратно мы увидели совершенно замечательный дом! Настолько замечательный, что для тех, кто вдруг подумает, что это – не дом, а ресторан, повесили табличку: «Casa privata, non disturbare». Частный дом, в смысле, не беспокоить! Дом примыкал к пляжу, а на большой террасе с видом на море была оборудована настоящая кухня с очагом, шкафчиками, большим круглым столом и стульями. Дом был такой хороший, что хотелось сказать со вздохом, как посетитель музея мебели в «12 стульях» Ильфа и Петрова: «Живут же люди!» Сказали – и бегом на станцию, следующая остановка – Корнилья. Единственная деревня Чинкве-Терре, которая расположена не у моря, бедняга!

Про макароны и веселых осьминогов

От железнодорожной станции к Корнилье вела длинная лестница, которая называется Лардарина. В ней – тридцать три пролета и триста восемьдесят две ступеньки. Тяжеловато подниматься, зигзицей не взлетишь. Именно из-за сложности не только горных маршрутов, но и прогулок по самим деревням, в Чинкве-Терре очень мало пожилых туристов. А если и есть, то они такие тренированные, что всем молодым фору дадут! А колясочников я вообще ни одного не видела, на инвалидной коляске здесь проехать невозможно.

Корнилья расположена на вершине горы на высоте ста метров, в ней живет всего двести человек. С трех сторон она окружена виноградниками, с четвертой – Лигурийским морем. По архитектуре больше похожа на горное селение, чем на прибрежное, и дома здесь – ниже и уже, чем в соседних деревнях. Почти все здания повернуты фасадом к морю и сконцентрированы вдоль центральной улицы – виа Фиески.

Точная дата основания Корнильи – неизвестна, происхождение названия – туманное. Согласно очень любимой местными жителями легенде, первый ее обитатель был римский фермер. Он назвал поселение в честь своей матери, имя ее было, как вы уже вероятно догадались – Корнелия. Кстати, во время археологических раскопок в Помпее было найдено множество винных амфор с надписью Corniglia. Так местные жители тут же стали говорить, что вино, которое производил когда-то сын Корнелии, было столь знаменито, что его охотно пили даже в Помпее! На самом деле, мама римского селянина здесь не при чем, Корнелия – фамилия семьи, которой принадлежала эта земля во времена Римской империи.

В средние века деревней по очереди управляли графы Лаванья, лорды Карпена и Луни. В 1254-м году папа Иннокентий IV передал Корнилью Николо Фиески, имя которого носит центральная улица. Он недолго владел подарком – чуть более двадцати лет. Потом ее захватили генуэзцы.

Деревне завоевание явно пошло на пользу. Граждане Генуэзской республики построили здесь новые крепости, которые, впрочем, не сохранились. От некоторых сооружений осталась лишь смутная память. Например, доподлинно известно, что замок правителей Корнельи существовал, но где он находился, не знает уже никто. Исключением являются развалины крепости неподалеку от центральной площади Ларго Тараджо постройки XVIII века. Я про площадь, если что, развалины – значительно древнее.