Текст книги "Спасите наш язык!"

Ирина Шейбак (Богаткина)
Спасите наш язык!

Серия «Поэты XXI века»

© Ирина Шейбак (Богаткина), 2020

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2020

* * *

Краткая творческая биография

Шейбак Ирина Владимировна родилась 17 октября 1967 года в Кишинёве. В 1989 году с отличием окончила Кишинёвский государственный университет. Член Союза журналистов России с 2004 года. Замужем, в семье двое детей.

Писать начала в школьные годы. Первым опубликованным произведением было стихотворение в газете «Юный ленинец» (Кишинёв). Первый рассказ, победивший во Всесоюзном конкурсе «Золотое перо», опубликовала газета «Комсомольская правда» (Москва). Рассказ о животных, написанный в школьные годы, стал победителем конкурса на Всесоюзном радио, был выдан в эфир.

Публиковалась в журналах «Сознание и физическая реальность» (Москва), «Чудеса и приключения» (Москва), в газетах «На юго-восточных рубежах» (Челябинск), «Юный ленинец» (Кишинев), «Комсомольская правда» (Москва), «Пионерская правда» (Москва), «Орская хроника» (Орск), «Орские известия» (Орск), «Орская газета» (Орск), «Орский вестник» (Орск,) «New ведомости» (Орск), «Граница России» (Москва), в сборнике «Лица друзей» (Орск, 2002).

Являлась редактором издания «Литературный Орск», руководителем литературного объединения «Заря» (Орск).

Лауреат городской премии «Орчанка» в номинации «Женщина, прославившая город». Лауреат литературной премии имени П. Рычкова (г. Оренбург). Член совета экспертов Международного детско-юношеского литературного конкурса имени И. Шмелёва «Лето Господне» при Патриархии (Москва).

Выпустила несколько сборников стихов и рассказов, венков сонетов: «Радость жизни» (2002), «Такая разная жизнь» (2006), сборник стихотворений для детей «Зачем собаке нужен хвост?» (2014), сборник стихотворений для детей «Дежурная ворона» (2018).

Спасите наш язык!

Сколько обид ненужных, сколько упреков грубых,

Как же порой мы дружно скверне даруем губы.

Что же случилось с речью? Где же наш Фет и Пушкин?

Слово разит картечью или палит из пушки.

Где бы сегодня ни был, не уберечь нам уши.

От сквернословья – речи, от оскуденья – души.

Что же нам делать с этим, как же язык очистить,

Чтоб не впитали дети эту убогость мысли?!

Испытание

Мы видим чужие просчёты,

Мы помним чужие грехи

И сводим с противником счёты,

А лучше б писали стихи.

Нам трудно бывает поверить,

Что искренность рядом живёт.

И вот открываются двери,

Чтоб двигалась серость вперёд.

Ей проще пробиться сквозь лаву

Вулкана интриг и страстей.

Но тот, кто из высшего сплава,

Со временем справится с ней.

Басня о мухе

Надела муха шарф, пальто,

Комар спросил её: «Ты кто?»

«Да он меня не узнаёт!

Сейчас я удивлю народ».

И, поклонившись низко-низко,

Заговорила по-английски:

«Я – всем известная модель.

И у меня простая цель:

Вот в гости к местному стилисту

По приглашению артиста

От тёти матушки его

Везу приветов полкило».

«С дороги Вы устали, леди?

А мы ведь с Вами-то – соседи.

Здесь угощать Вас буду сам

В компании для светских дам», —

Комар ей низко поклонился

И в зал приёмов удалился.

А муха полетела следом,

Вся в ожидании обеда.

И вот народ уже готов.

Слетелись изо всех краёв.

Оркестр, цветы и стол широкий,

А во главе-то – чин высокий.

И громко муху восхваляют,

Мол, иностранцы толк-де знают!

А муха, отобедав знатно,

Смеясь, летит домой обратно.

Мораль истории известна:

Сегодня глупость повсеместна —

От поклоненья загранице

И муха стала важной птицей!

Обман

Кукушка мне накуковала

Годков на двести лет вперед.

Бедняжечка! Она не знала —

Никто так долго не живет.

Но как обман приятен сердцу,

Как загораются глаза.

Открыть в бессмертие бы дверцу!

Но, к сожалению, нельзя.

* * *

Я – цветок,

Совершенное чудо природы.

Мой листочек один

Целый мир воплощает в себе.

И хотя я живу только раз,

Но заложены в семени коды,

И по ним я опять прорасту,

Чтоб в потомках приветствовать вас!

Первая поездка на Урал

Опустились сумерки над степью,

Где-то щур встревоженно кричит.

По дороге мы неспешно едем,

Огонёк вдали едва горит.

На крутых холмистых поворотах

Меж грядами старых сизых гор

Вверх машина едет неохотно,

Надрываясь, трудится мотор.

Пассажиры дремлют всю дорогу,

Только я с тревогою в груди

Возношу молитву тихо к Богу

И пытаю: что же впереди?

Мой сосед спросил не без улыбки:

«Что, впервые видите Урал?

Здесь играет ветерок на скрипке,

Ну, конечно, не девятый вал,

Но опасность нас подстерегает,

Если вдруг метели и пурга.

Это каждый местный житель знает.

В Оренбуржье мощные снега».

Вот сказал и улыбнулся снова.

Я смотрю чуть пристальней в окно.

Для меня в поездке все здесь ново,

А дорога – старое сукно.

И вокруг, как на холсте без рамы,

Только видно небо да простор.

И блестят величественным храмом

Все макушки у Уральских гор.

Монолог погибшего автогонщика

Я – победитель в автогонке

И лью шампанское рекой.

Стоят соперники в сторонке,

Потупив взгляд печально свой.

Я на коне, а конь – машина,

Он никогда не подведёт.

И, снова выпуская джина,

Стрелою огненной – вперёд!

Что мне семья, друзья и мама?

Зовут победа и успех!

Перед глазами – панорама,

Где снова я быстрее всех.

А мой напарник по победам

Кивает в такт моим словам.

Бросаем с ним мы вызов бедам

И ударяем «по газам».

Но в этот раз всё шло иначе.

Предчувствия не подвели.

Машина-конь так лихо скачет,

Чуть отрываясь от земли,

Заносит нас, столбы мелькают,

Не удержать на вираже.

И не заметили мы края,

Где жизнь окончена уже…

Вот мы летим в небесной дали,

А интереса больше нет:

Кто там теперь – на пьедестале?

Кому достался блеск побед?

Я – победитель в автогонке,

Но если б мог, сказал сейчас:

Ребята, нити жизни тонки,

А мы живём всего лишь раз!

Как важно правильно воспитывать детей

Как важно правильно воспитывать детей!

Чтоб в старости, когда наступят сроки,

Не полагаться на чужих людей

И не копить в душе своей упрёки.

Как нужно детям прививать родство

С картиной родины и вашим личным родом.

Молиться вместе в Пасху, в Рождество,

Осознавать себя одним народом.

И пусть сначала результат незрим,

Мы по копейке капиталы копим.

В конце концов, всегда лишь то мы чтим,

Что глубоко в душе и сердце носим.

Как нужно правильно воспитывать детей,

Чтоб в будущем, идя одной дорогой,

Для них остаться многого главней,

По важности – вторыми. После Бога.

Санкт-Петербург

Вечер. Капелла. Погудин. Романсы.

Свечи. Театры. Ахматова. Стансы.

Чёрные омуты вечной Невы.

Сфинксы. Грифоны. Фонтаны и львы.

Дождь. Шостакович. В Казанском тропарь.

Мойка. Фонтанка. Аптека. Фонарь.

Летний. Решётка. Открытый рояль.

Время на Невском застыло, как встарь.

Город теряет дневные черты,

В полночь и позже разводят мосты.

Ночь – для поэтов, певцов и актёров,

Что заполняют собой этот город.

Питер – сегодня, вчера – Ленинград,

Где коммунальный находится ад.

Город, как Янус – двуликий по сути.

Выросли в нём Сумароков и Путин.

Я отдыхаю душой только здесь,

Словно летаю по краю небес.

Вечер. Капелла. И снова Погудин.

Счастливы вместе мы музыкой будем!

В музыке смерти нет

Много секунд иду или лет,

Думая непрестанно —

В чем величайший его секрет?

Бах – это тайна! Осанна![1]1
  Оса́нна – торжественное молитвенное восклицание, изначально являвшееся хвалебным возгласом.


[Закрыть]

Хочется неустанно

Слушать, взлетая вверх

С каждым звуком органа…

В музыке смерти нет —

Осознавать так странно.

В музыке смерти нет?

Нет ли и в ней обмана,

Ложной основы для жалких побед,

Скорости урагана?

Сердцем сгорая, как сто комет,

Плачу я под «Паванну».

Каждая нота оставила след

Баховского титана.

В музыке смерти нет!

Бездною океана

Кажется столько лет

Магия звуков органа.

Музыка Баха

Музыка жемчужным перламутром

В сумерках блестит. И оттого

Кажется безбрежным это утро,

Словно не случилось ничего.

Только ты и трехголосье Баха.

Поднялись к высотам голоса,

Нет в них перед временем ни страха,

Ни сомненья. Выше – небеса.

Я бреду по взморью, спотыкаюсь,

Увязая в жизненном песке,

Дон Кихотом с мельницей сражаюсь.

Цель всегда маячит вдалеке!

Сожалений нет, как нет и страха.

Тосковать так можно налегке.

Если знаешь, неизбежна плаха,

И топор зажат в чужой руке.

Но под Баха хочется расстаться

С жизнью прежней – для иных высот.

Океан соленый и безбрежный

Музыки, что к Богу понесет.

Музыканту помогают руки

Музыканту помогают руки.

Через них он с миром говорит.

Целый день они в работе. Скуки

Не допустит жизни чёткий ритм.

Если нужно – руки барабанят,

А устали – тихо так лежат.

Но недолго. Как солдаты знамя,

Поднимают ноты – и в наряд.

Для кого-то – это наказанье:

Гаммы, упражнения играть.

Но талант и высшее призванье

Лишь трудом мы можем подпитать.

Музыканту помогают руки.

Только прежде рук важна душа,

Чтоб пройти все творческие муки

И сказать: «А жизнь-то хороша!»

Вопрос

Зима на цитре заиграет,

Сложив из снега свой алтарь.

Бушует ветер, свечка тает,

И Бах звучит, как в замке встарь.

Снега всё валят в темпе скерцо,

Мой дед камин для нас зажжёт.

Проникнет фуга прямо в сердце —

Зима, я растопил твой лёд?

Немного жаль

Я в зале бледном и стерильно чистом,

Где стеллажи и множество столов.

Стакан воды, эспрессо, и бариста

Мне приготовить кофе сам готов.

Смотрю вокруг: волна толпы нахлынет,

Сметёт напитки, словно ураган.

Пойдёт блуждать по городу-пустыне,

Что наполняет каждому стакан.

А я встаю и ухожу неспешно

Туда, где свет, картины и рояль.

Но этот зал – без музыки, конечно,

Мне в глубине души немного жаль.

Разочарование
(после концерта известного московского пианиста)

На сцене знаменитый пианист,

И публика волнуется, не дышит.

Порыв – полёт, октавы – сверху вниз,

И все мелизмы на пиано слышит.

Внезапно стихло всё. И в тишине

В секунду паузы – ни шорохи, ни звуки

Не долетают к зрителям извне,

Застыли в воздухе, как две голубки, руки.

Но миг прошёл. Взлетели пальцы вверх.

И – резко вниз – на клавиши живые.

А гром аккордов зрителей поверг

В поток бурлящей, бешеной стихии.

Как резко стихло эхо через миг,

Когда отдёрнув ногу от педали,

Застыл артист, как будто он постиг

Рожденье мира прямо в этом зале.

А зал едва успел передохнуть,

Так, словно он срывается с обрыва.

И, кажется, достаточно чуть-чуть —

Не избежать сердечного надрыва.

Катарсис? Апогей? Апофеоз!

Чего ещё нам ждать от пианиста?

Восторгов, криков, благодарных слёз

И помыслов – хотя б на вечер – чистых.

Но это всё, конечно, идеал.

Как мне хотелось, чтобы он случился!

Чтоб в этот вечер пианист играл

Так, чтобы в звуках зритель растворился.

Да, зал услышал форму, мастерство,

Возможно, опыт или пыль традиций.

Но для души не вынес ничего,

Один лишь лоск и крутизна амбиций.

Возможно, есть вдали от всех столиц

Какой-то новый, неизвестный гений.

Но нет его средь знаменитых лиц,

Есть только техника и быстрота движений.

Романс о печали

Сколько сказано слов о печали,

Сколько спето романсов о ней,

Но влекут ее томные дали,

Где она запрягает коней.

И несутся отчаянно кони

По бескрайним просторам души,

Словно что-то в прошедшем догонят,

О грядущем расскажут в тиши.

Печаль – это легкая дымка вуали,

Печаль – это старая песня любви.

Печаль – нескончаемой памяти дали,

Печаль – ты живи в моем сердце, живи!

Да, печаль – это странная сила,

Ведь любой незаметный предмет,

Что сегодня не кажется милым,

Станет ярким для будущих лет.

Что же нас привлекает в печали,

Отчего нам себя так не жаль?

Может, что-то она прикрывает,

Словно старая, теплая шаль?

И у каждого есть свои тайны,

Но потерян от прошлого ключ.

А печаль на лице неслучайно —

В ней тревоги и жалости луч.

Я оставлю письмо для потомков,

Пусть читают о тайне моей.

Пусть смеются, письмо мое скомкав,

Но печальных не ведают дней.

Рождество

Снег петрушкой прошуршал,

Той, что сушится у мамы.

У природы ритуал:

Пуск рождественской программы.

Много вьюга намела

И сплела для нас интриги.

У людей свои дела —

От Иркутска и до Риги.

Крикнуть хочется: «Замри!»

Этот миг не повторится.

На прохожих посмотри,

На суровые их лица.

Мир забыл о чудесах,

Не устал от канонады!

Там, в суровых небесах,

Зажигаются лампады.

Если встанешь под звездой

И посмотришь удивленно,

Ты увидишь над собой

Мир, любовью наделенный.

Свет ее скользит и к нам,

Красотою поражая.

Рождество к другим дарам

Этот присоединяет.

Голос слышится в ночи:

«Он родился, наш Спаситель!»

Боже, Боже, помоги!

Три звезды зажглись – смотрите!

Отдых на пути

Когда закончатся волненья, уйдёт тревога на покой,

Глаза закроешь и под сенью, чуть убаюканный травой,

Обычным запахом ромашки, привычной к ласкам ветерка,

Вздремнёшь с душою нараспашку, вдруг, словно Господа рука

Тебя касается с любовью, на ухо шепчутся слова:

«Усни, мой странник, путь твой долог, пусть отдыхает голова,

А дух на время вверх взлетает, чтоб сердцу сладко отдыхать».

Но миг прошёл. Виденье тает.

И нужно путь свой продолжать.

Сохрани!

В каждом зёрнышке живёт большая жизнь,

Ты её увидеть попытайся.

Колос и цветок стремятся ввысь,

Выживут, погибнут – догадайся.

Нет, не сможешь путь судьбы прочесть,

Карту жизни лишь Создатель знает.

Но тебе по силам их сберечь,

Зёрна те, что в руку нам бросает.

Сохрани их силы, приумножь,

Пусть в полях под ярким солнцем будет

Колоситься золотая рожь,

А цветы доставят радость людям!

Посещение храма Воскресения Христова в Иерусалиме

Как птица в первый свой полёт,

Душа стремится к небу,

Как будто Бог её зовёт,

Давая святость хлебу.

Здесь скорбь почувствуют сердца,

Вселенское страданье.

Теперь до самого конца

Есть смысл в мирозданье.

Вот до Голгофы крестный путь.

Там, слёз не чуя вкуса,

Мы остановки наизусть

Запомним Иисуса.

Ах, эта пролитая кровь

Взывала бы к отмщенью.

Но светоч – Господа любовь —

Дарует всем прощенье!

Озаренье

Бывает достаточно только улыбки,

Чтоб лица людей посветлели вокруг.

И кажется, что без единой ошибки

Душа разгадает, где истинный друг.

Как часто с годами душой мы грубеем.

Романтик становится скептиком вдруг.

И связи душевные быстро слабеют,

Увы, размыкая сердечности круг.

К кому-то, по счастью, приходит прозренье:

Зачем отделяем себя от других?

Ведь каждый – Всевышнего Бога творенье,

А свет Его здесь отражается в них.

И снова улыбка, единства признанье,

Наводит мосты между миром вокруг.

Вот сила Его сокровенного знанья —

Любой человек – это чей-нибудь друг.

Молитва

Чего мы ищем в этом мире?

Вокруг – развал в сердцах, умах.

Мечтают массы о кумире,

В их душах поселился страх.

Нам всем важны вершины, цели,

И в жизни нужен поводырь,

Ведь повзрослеть мы не успели,

Чтоб сказку переделать в быль.

Но, Боже мой, вокруг раздоры,

А души захватил разврат!

Не можем мы подняться в горы,

Нам проще опуститься в ад.

Куда несёт нас провиденье?

Корабль плывёт, не видя цель!

Команда, капитан в сомненьях.

А впереди маячит мель.

О, Господи! Пошли мессию,

Чудес так хочется душе…

Творец, прошу, спаси Россию

На предпоследнем вираже!

Богоматерь Тихвинская
(после посещения иконы)

Блаженная Матерь Христова,

К тебе мы возносим мольбу.

И каждое новое слово —

Про трудную чью-то судьбу.

О том, что кому-то не хватит

Квартирный оформить кредит.

Что трудно какой-нибудь Кате,

И пьёт целый день Ипполит.

Кого-то не ценит зазноба,

Он думает: «В мести я прав!»

Забыл, как стояла у гроба

Пречистая, всё потеряв.

Облегчить страданья хотела,

Но Сын не позволил тогда.

И вот бездыханное тело

Покинул Христос навсегда.

Отпив из кувшина водицы,

Смиряясь по воле Его,

Она продолжала молиться

И не прокляла никого.

Так станем смиренны и кротки,

Как Дева Мария была.

Ведь только Всевышний решает,

Равны ли молитве дела.

Мечта

Трава колышется от ветра,

Цветы теряют лепестки.

И ты грустишь: уходит детство,

А вместе с ним твои мечты.

Вот космонавты и актёры

Глядят из прошлого вперёд.

Чтоб ими стать, свернуть бы горы —

Увы, реальность не даёт.

Лишь единицы достигают

Давно намеченных высот.

В дороге многое теряют,

И только опыт сам придёт.

А я мечтала быть поэтом,

Писать душевные стихи.

Душа горит всё тем же светом,

Не стало меньше в ней стихий.

Живу сегодня я счастливо,

Удачно воплотив мечты,

Скажи, читатель мой правдивый,

О чём в душе мечтаешь ты?

Возраст понимания

Сегодня земля из-под ног не уходит,

Но время ускорило ритм и отсчёт.

Ты ищешь среди незнакомых мелодий

Одну, что тебя за собой повлечёт.

Уже не желаешь ты экспериментов,

Прошли мимолётные муки души.

И хочешь сложить из отдельных фрагментов

Лишь мира картину. Но в полной тиши.

Земля-то не стала вращаться иначе.

А просто стареем, итог подводя.

И реже смеёмся, и чаще мы плачем,

Друзей провожая да тихо скорбя.

Принцесса на горошине

Принцесса на горошине, как сказка хороша.

И рыцаря достойного ждала ее душа.

Приехал принц, объездивший уже почти весь мир.

И по такому случаю гостей зовут на пир.

Принцесса на горошине не любит торжества,

И гости ею брошены не ради озорства.

Но принц, слезая с лошади, ее уговорил,

В подарок ей на празднике он песню сочинил.

И пел о сильном рыцаре, сражавшемся со злом.

Принцесса, став царицею, во сне грустит о нем.

Но рыцарю-мечтателю принцессы не нужны,

Все рыцари – свободные, у них другие сны.

Принцесса на горошине стареет у окна,

В монахини-отшельницы давно ушла она.

А принц женат на Золушке, о рыцарстве забыл.

И подвиги заброшены, на них не стало сил!

Вот грустная история – совсем не о любви.

О людях – тех, что в юности мечтой пренебрегли.

Но верится, что где-нибудь, на краешке времен,

Принцесса встретит рыцаря, ее полюбит он.

Осенняя рапсодия

Дождь. А ты по улице бредёшь.

Боль. Листвы опавшей умиранье.

Соль. Звучит бодрей, чем си бемоль.

Я. Должна прожить всю жизнь сначала.

Сама-то знала?

Гнев. Как ветер с моря – он внезапен.

Бомж. Не от хорошей жизни запил.

Стон: «А можно жизнь начать сначала?»

Уже разрушены причалы!

Тебе всё мало?

Но. Иду по осени на ветер.

Да, за всё в итоге мы в ответе.

Жаль! Ухода могут не заметить

Седые старики-столетья.

А может, я ещё вернусь?

Грусть…

Осеннее настроение

Листва закружит каруселью,

Не избежать теперь потерь.

Конец беспечному веселью,

Но всё проходит. Только верь!

Весна и лето – как рассветы,

Зима и осень – как закат.

И бродишь ты, печальный, где-то,

Но не воротишься назад.

А листья мёртвые спокойно

Сметает дворник по утрам,

Мне осень пережить достойно

Помогут кофе и бальзам.

Наш дворник

Март волновался и ворчал,

Играя с ветром у стены.

А дворник молча помогал,

Сгребая снега валуны.

Потом пробился ручеёк,

Слегка асфальт омыв водой.

А дворник разровнял песок

Перед шумящей малышнёй.

И вот во дворики опять

Играть выходит детвора.

А дворник – шлангом поливать,

Чтоб здесь быстрей росла трава.

Зазеленело всё кругом,

И звуков появился шквал…

Наш дворник оглядел весь дом,

Вздохнул. И к ЖЭКу зашагал.

Прощание с «бабьим летом»

Богата осень красками —

И жёлтыми, и красными.

Так щедро с нами делится!

Она ещё надеется,

Что сможет удивить

Погодой и приметами.

Скучается по лету ей:

То в яркое оденется,

То спрячется за деревце,

То всё смахнёт рукой.

Расстроится, закроется

В полупустом дому.

Нальёт воды из чайника,

Припомнит всё случайное

И всхлипнет ненароком.

А дождик за порогом

Прольётся нитью длинною.

И песенкой старинною

Разбудит ветерок.

Вот пошалят вдвоём они!

Оконными проёмами,

Дверями заскрипят.

А люди спят под крышами,

И за окном им слышится,

Как будто это мыши здесь.

Но всё совсем не так!

Осенняя примета —

Прощанье с «бабьим летом».

А осень ворожит,

У двери сторожит —

Так хочет внутрь войти!

И там, где люди хмурятся,

Ругаются и дуются,

Она на зиму долгую

Поселится и спит.

Для Алисы
(Акростих)

волшебная звезДа восходит поутру,

и яркие шары, гирЛянды и снежинки

сверкают и искрЯтся, влетают на ветру

в высокие снега. А белые тропинки

прорежут подо Льдом весёлые коньки,

охота им бежать И догонять друг друга,

как хочется быстрей Скользить вперегонки

под хохот детворЫ и одобренья друга.

Дыхание Невы

Невероятное дыханье Невы

И музыка ветров.

Они как счастье, как страданье,

Как то, к чему всегда готов.

Они как вечность здесь, у сфинксов.

И как мерцанье мотылька.

Когда возможно всё! И знаешь,

Что рядом – Господа рука.

А мир спокоен и доволен,

Готов продолжить жизни бег.

Невероятное дыханье Невы —

Как древний оберег.

Лимерики

Лимерик – стихотворный жанр английского происхождения, пятистишие абсурдистского содержания, состоит из пяти строк с рифменной схемой AABBA, причём финальные части первой и последней строк одинаковы.

* * *

Старая леди учила английский

И подливала немножечко виски

В чашку, что рядом стояла давно.

Только не знает, увы, все равно

Пьяная леди английский.

* * *

Кошка украла сосиску в кафе,

И посетители видели все:

Шестеро маленьких шустрых котят,

Кушают быстро и громко урчат.

Мама еду принесла из кафе.

* * *

Дядя усатый с густой бородой,

Шёл, торопился под вечер домой.

Утром побрился и вышел он в свет,

Сбросив без малого шесть долгих лет.

Парень скрывался за той бородой.

* * *

Книг миллион напечатан уже,

Часть есть у каждого на стеллаже.

Только читателей меньше с годами,

В чём тут секрет – догадайтесь вы сами.

Ваш миллион напечатан уже!

* * *

Роза не знает своей красоты,

Нет у неё про финансы мечты.

Девушки жаждут за внешность награду,

Лучше бы жизни они были рады.

Много вокруг неземной красоты.

* * *

Мало на свете учёных мужей,

Даром делящихся мудростью всей.

В зале, где лектор читал про успех,

Сон одолел уже зрителей всех.

Кто же оценит учёных мужей?

* * *

Устлан цветами природы ковёр

Там, где сосед воздвигает забор.

Воду ему перекрою тотчас,

Чтобы ковёр побыстрее зачах.

Долго ли жить будет этот ковёр?

* * *

Глупым и жадным бывает народ,

Если на зрелища только идёт.

Хлеб не растит ни актёр, и ни зритель,

Сколько же в городе их, посмотрите!

Скоро умрёт этот глупый народ.

* * *

В цирке танцует жонглёр на канате,

Зритель получит по сахарной вате,

Если он купит билет в этот день.

Смейтесь все те, кому нынче не лень.

Цирк – вся страна, а жонглёр – на канате.

* * *

Верим, акула страшнее всех рыб,

Вот и турист чуть опять не погиб.

Нужно очистить от хищников море,

Чтоб далеко заплывать на просторе.

Кто же порядок поддержит средь рыб?

* * *

Долго учились, экзамены сдали,

Только без опыта чуть не пропали.

Жалко, с годами познаем секрет:

Проку в подобном учении нет,

Хоть и в мученьях экзамены сдали.

* * *

Бабка с базара приносит зарплату,

С пенсией стало в стране туговато.

Пусть бы прожили на денежки эти

Все депутаты на нашей планете.

Бабка не стала б носить ту зарплату.

* * *

Сколько серёжек у модницы этой!

Мальчику нищему дарит конфету,

А в ресторане закажет на ужин

Устриц из Франции несколько дюжин.

Совесть уснула у модницы этой.

* * *

Скрипка и тонкий приятель смычок

Мирно в футляре легли на бочок.

Вдруг зашумел у окна барабан,

Словно проснувшийся старый тиран.

Скрипку прикрыл своим телом смычок.

* * *

Новые песни слагает народ,

Только невесело он их поёт.

Нет патриотов, остались одни

Те, кто давно протирают штаны.

Старые песни так любит народ!

* * *

Разных обычаев много в стране,

Только один отвратителен мне:

Каждый, кто к нам приезжает гостить,

Может спокойно нас всех костерить.

Глупый обычай в огромной стране.

* * *

Сколько в ребёнка ты вложишь усилий,

Словно садовник в нарциссы и лилии,

Столько получишь с течением лет,

Вытянув этот счастливый билет.

Стоит итог твоих тяжких усилий!

* * *

Только соседям бывает известна

Правда о жизни моей интересной.

Сколько подробностей знают они,

Пусть же Господь продлевает их дни,

Может, и мне станет правда известна.

* * *

В мире написано много стихов,

Каждый внести свою лепту готов.

Только, увы, не всегда на планете

Рады родительским книгам их дети.

В школьном учебнике много стихов.

* * *

Стали запущены поле и лес,

Словно воришка в курятник залез.

Вот и в коровнике пусто теперь,

Лодырь, бездельник – он хуже, чем зверь.

Кто оживит наше поле и лес?

* * *

Можно о многом с трибун рассуждать,

Теоретически жизнь эту знать.

Только пшеница себя не посеет,

Не уберут депутаты посевы.

Лучше б работать, а не рассуждать.

* * *

Пчёлы уже умирают в полях,

«Химии» много на ярких цветах.

Если не будет, кому опылять,

Станет бесплодной земля наша мать.

Много ли жертв ещё будет в полях?

* * *

Мы вспоминаем о жарких боях,

В каждом война вызывает лишь страх.

Только политики вряд ли боятся,

Страхом народным привыкли питаться.

Сколько погибнет в новейших боях?

* * *

Жаждет признанья художник, артист,

Хочет программу создать программист.

Кто ж воспитаньем займётся в стране,

Это ответственно даже вдвойне!

Вряд ли на это способен артист.

* * *

Если оплачивать труд по тарифу,

Следовать сложно расхожему мифу:

Будто чем выше зарплата у нас,

Сразу растёт эффективность и класс!

Совесть живёт без двойного тарифа.

* * *

В театрах наших роскошь в зале,

Но зрителю-то не сказали:

Повышен на билет тариф.

На сцене – лучший коллектив.

Но – иностранцы будут в зале.

* * *

Старым калошам уже много лет,

Носит без сносу в деревне их дед.

В чём долголетия главный успех?

Этот вопрос вызывает лишь смех.

Все размышляют над ним много лет.

* * *

Маленький пудель у дамы большой

Самый любимый и нужный герой.

Тапки приносит по первому зову

И получает за это обнову.

Шьёт ему дама камзольчик большой.

* * *

Кормит старушка котов во дворе,

И разлагается корм на жаре.

Горе соседям, ведь запах такой,

В воздухе льётся противной рекой.

Это добро или зло во дворе?

* * *

Если от жажды страдаешь, скорей

Воду в стакан или кружку налей.

Лень подойти? Тогда молча страдай,

Только прохожих потом не ругай.

Делай свой выбор уже поскорей!

* * *

«Где будет лучше прожить этот век?» —

Думает редко простой человек.

Жизнь во дворце или в бедной лачуге

Каждый получит по личной заслуге.

Важно лишь, как нам прожить этот век.

* * *

Спорит наука с религией вновь,

Что же важней – воспитание, кровь?

Лучше бы думали, как у людей

Сделать ответственность выше идей.

Спорить о вечном не стоит им вновь.

* * *

Если мечту разбиваешь о быт,

Это о слабости нам говорит.

Сколько даётся возможностей в день,

Чтобы с дивана поднять свою лень?

Чаще всего побеждает нас быт.

* * *

Сладкая вата и сладкий сироп,

На карусели разбили мы лоб.

Всё позабыто, и детство ушло,

Память хорошую дать нам смогло.

Взрослая жизнь – не кленовый сироп.

* * *

Мастер уроки давал на бегу,

Вряд ли усвоить я их так смогу.

Чтобы блестяще кого-то учить,

Нужно совсем никуда не спешить.

Мысль не усвоить, увы, на бегу.