Текст книги "Портрет Пушкина"

Портрет Пушкина
Ирина Старкова

Посвящается маме

Корректор Ирина Щербина

Фотограф Ирина Старкова

© Ирина Старкова, 2017

© Ирина Старкова, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-5412-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вышитый портрет Пушкина

История этой вышивки началась с мечты. Освоив возможности, которые дает мастерицам интернет, я поняла, что смогу воплотить в жизнь любой живописный шедевр. В какой-то момент сама себе задала вопрос:

— Какую картину мне хотелось бы скопировать? – И вдруг сама же себе и ответила:

– Конечно, портрет Пушкина!

И как будто за борт выпала в бушующее море эмоций. Потом стала думать, какой именно портрет мне ближе: Тропинина или Кипренского. И на этот раз долго решать не пришлось. Тропинина, конечно! Образ свободного человека в свободной одежде, но при этом не приземленного домашней остановкой. Гений дома – вот основная интрига.

Дальше нужно было определиться с разработчиком схемы вышивки. Знатоки знают, лучше Golden Kite, а по-русски просто ГК, с этой задачей никто не справится. Но Golden Kite – это Швеция, общение на английском языке, валютная банковская карта и интернет-грамотность при пользовании ею. Слишком много для меня компонентов в одном флаконе. К счастью, есть подруги по вышивке, всегда готовые прийти на помощь.

Последний этап — деньги. «Накопи – сделай вклад в свою мечту!» – призывают нас банки. О нет, моя мечта другая. Банки говорят, скорее всего, о бизнес-плане. Моя же мечта – Мечта с большой буквы. А это значит, нужно ей отдаться и ждать, пока она не воплотится в жизнь. Ждать и верить! А пока мне нужно найти качественное изображение портрета и сфотографировать подлинник. Интернет разочаровал сразу. Все фотографии известного портрета не годились для будущей схемы: в маленьком разрешении, цвета и оттенки на разных фотографиях не совпадают, какая цветовая гамма верная — непонятно. А самое удивительное — могущественная всемирная паутина не хотела говорить, где хранится подлинник портрета. В том, что он находится в Петербурге, я не сомневалась, но где? Решила начать поиски с Русского музея, куда и отправилась в очередной свой приезд в Петербург. Обошла весь первый этаж — портрета нет. Спрашиваю у служительницы:

— А где тропининский портрет Пушкина находится?

— На втором этаже, – получаю уверенный ответ. Обошла весь второй этаж. Портрета нет. Опять задаю тот же вопрос служительнице уже второго этажа и получаю новый уверенный ответ:

– На первом этаже!

В общем, все понятно. Тропининского Пушкина я тут не найду. Конечно, можно было пойти в бюро экскурсоводов и задать свой вопрос там, но, почувствовав внутренний запрет, поняла, что делать этого не нужно.

– Хорошо, – решила я, – подлинник найду позже, а пока займусь изучением истории портрета.

Что тут началось! Было ощущение, что я читаю авантюрно-приключенческий роман и заодно детектив, в котором свидетели противоречат друг другу. Нагромождение искаженных фактов, непроверенных версий с фантастическими выводами и прочая, и прочая. Сколько всякого и не всякого я перечитала! Прошел год, второй. Количество материала по истории портрета росло, открывая новые мне имена, скрытые и явные связи между ними, рождая вопросов больше, чем ответов на них.

Еще через год вдруг нежданно-негаданно продалась одна из моих картин. Я не продаю своих вышивок, время от времени даря их близким людям, а тут как-то само собой все случилось. И снова я спросила себя:

– А как потратить эти деньги?

Ответ пришел мгновенно:

— На Пушкина.

Время настало!

Написала письмо вышивальщице Ирине с изложением своей просьбы, приложив фотографию портрета. Она ответила сразу, поддержав мою идею отшивать тропининского Пушкина, согласилась взять на себя переговоры с Маркусом, хозяином фирмы ГК, и сообщила, что отправила полученную фотографию своему знакомому дизайнеру. Я уже знала об этом чудо-дизайнере, превращающем исходную картинку в идеальный вариант для схемы вышивки. Сегодня у Ирины своя фирма для рукодельниц, а тогда она делала первые шаги на этом пути. Вскоре пришел ответ: «Вот какие новости про нашего Пушкина: хорошего большого исходника найти так и не удалось. Наиболее подходящим сочли приложенный вариант. Так как портрет весь покрыт кракелюрами, работа по чистке изображения долгая и трудная. На приложенном образце трещины фона еще не трогали, а низ халата пришлось просто зачернить, так как прорисовать там складки не представляется возможным». Кроме того, мне предложили поменять портрет Тропинина на портрет Кипренского. Ну, нет! Мне был нужен именно Тропинин. Гений дома. Тчк!

Решили работать с тем, что есть. Основная правка касалась лица и шеи. Речь шла о том, чтобы мягко проработать тени и полутени, убрать огрехи фотографирования, все лишние блики и точки, которые на вышивке дадут просто грязные места. Был интересный момент с глазами. На одном из вариантов дизайнер представила Пушкина кареглазым. Я написала, что глаза должны быть голубые, основываясь на интуитивном знании. Позже, уже при отшиве, мне пришлось нервничать по этому поводу. За работой наблюдали подруги-вышивальщицы, и одна усомнилась в цвете глаз. Срочно начала искать подтверждение, при этом удерживая себя от мыслей на тему: «А вдруг…» В общем, интуиция и Александр Сергеевич не подвели, а группа поддержки хором заверила, что рада голубым глазам поэта.

В какой-то момент я остро почувствовала, как не хватает подлинника для понимания общей цветовой гаммы. Портрет получался с обилием шоколадных оттенков, в нем не хватало охры.

В это время я была уже в Петербурге. Решили с подругой сходить на Мойку, 12, последнюю квартиру Пушкина. Но не тут-то было. Кто бы знал, что именно в это время там шел большой ремонт? Из окон улыбались смуглые ребята из Средней Азии, ловко орудуя инструментами. Планы пришлось корректировать. В этом же дворике расположился Всероссийский музей Пушкина. Решили идти туда, тем более, что обе там никогда не были. Но опять препятствие: не набирается группа, нужно ждать. Хоть выходи на Мойку и зазывай прохожих! Лишь через час попали в музей. Непредсказуемая питерская погода ознаменовала нашу удачу внезапно начавшимся ливнем. Яростные водопады заливали стекла окон. Увидеть через них хоть что-то было невозможно, как будто за стенами бушевал потоп, а наш музей был плавающим в его водах ковчегом.

Переходим из зала в зал, экскурсовод «строчит», как по писанному, ощущение такое, будто находишься между эпох, а где именно – не ясно. Вот еще очередной зал, группа выстраивается возле витрины с экспонатами, я поворачиваюсь и… вижу портрет. Тропининский портрет Пушкина, который я уже много дней изучаю сантиметр за сантиметром, знакома с каждым его бликом и тенью! Максимально сосредоточившись, взяв себя в руки, медленно подхожу к нему. Как описать происходящее?! Это была ВСТРЕЧА. Исчез музейный зал, пропало ощущение времени, а душу заполнило незнакомое и удивительное состояние. Это состояние дарил портрет! В такие моменты слова и мысли становятся мелкими, невыразительными. Вырвавшись за их предел, пребываешь в безграничном пространстве немыслимой свободы и счастья. Это «застывание» перед картиной я могу назвать медитацией.

Подошла группа, экскурсовод «отбарабанила» очередную порцию информации. Я спросила на всякий случай:

– Портрет подлинный? — В ответ получила вдохновенно-высокомерный ответ:

— В нашем музее столько-то подлинных документов!

– А сфотографировать можно?

— – Нельзя! – сказала, как отрезала экскурсовод.

Когда после экскурсии все вышли в холл, первое, на чем остановился взгляд, было объявление у гардероба, что для съемки экспонатов нужно купить дополнительный билет. Спросила у гардеробщиц, можно ли сбегать за билетом на съемку и вернуться для фотографирования. Те радостно в ответ закивали головами, заверив, что можно. Я метнулась в кассу. Когда вернулась, группа уже разошлась, только подруга сидела на диванчике. Мне разрешили пройти еще раз в музей. Дождь кончился, мои шаги гулко раздавались в пустых залах. Вот и Пушкин. Сделала множество снимков в разных ракурсах. Было ощущение то ли родства с этими наполненными богатством залами, то ли восприятие их своей собственностью. «Что видишь, все твое; везде в своем дому».11
  Ломоносов. Стихи, сочиненные на дороге в Петергоф.


[Закрыть] Чудны дела твои, Господи!

Вечером фотографии улетели дизайнеру с фантастической просьбой, что она, почувствовав выражение лица на фото с подлинника, внесет новые изменения в рабочий вариант скрина. В ответ пришли два новых варианта. Ирина писала: «Кажется, попали в цвета Ваших фото. Еще что-то дизайнер может поправить, в смысле цветовой гаммы, но… она не художник, и… не волшебник, к сожалению». Однако новые варианты были как раз волшебными.

Очень скоро отредактированную фотографию отправили в Швецию. Я приготовилась долго ждать, но Маркус сделал свой скрин буквально за несколько дней. Пушкин мой оказался чудесным. Были, правда, замечания по оттенку воротника на халате, но просить о переделке я не решилась. Меняя цвет на халате, можно было потерять великолепно получившееся лицо. В общем, все участники проекта решили единогласно: «Не трогать, оставить как есть». Схему сделали по ширине в 440 крестиков, по длине – 551. При моей вышивке, где 1 крестик равен 1 миллиметру, размер получился почти такой же, как и у подлинника портрета. По поводу размера копии стоит напомнить о музейном правиле, не позволяющем совпадение размеров подлинника с копией.

В результате портрет был отшит на гобеленовой канве в технике полукрест. Что касается количества оттенков, то их в вышивке использовано 150, то есть 150 игл с нитками разных оттенков заранее готовится для работы. Чтобы справиться с таким хозяйством, есть проверенные приемы. Любительницы схем ГК называют их технологией организации процесса вышивки. Кстати скажу, что не каждая вышивальщица психологически готова к подобной технологии. В этом особенность и сложность схем ГК, дающих возможность передать копируемую картину максимально близко к оригиналу. Большое количество оттенков, при сдержанной, немногоцветной палитре портрета, передает глубину цвета, его сложность, позволяет не выглядеть плоско. Вышитая картина не копирует технику письма, у нее своя фактура. В этом ее отличие от подлинника и особое очарование.

Наблюдавшие за отшивом опытные вышивальщицы пристально рассматривали процесс работы, писали мне прекрасные отзывы, и одновременно мы обсуждали историю портрета и творчество Пушкина. Очередной показ я сопроводила цитатой:

 
Счастливый день! могу сегодня я
В шестой сундук (сундук еще не полный)
Горсть золота накопленного всыпать…
 

И тут же получила ответ:

 
Не много, кажется, но понемногу
Сокровища растут.
 

Особенно мне понравилась мысль одной вышивальщицы: «Так приятно смотреть на его портрет. Как будто что-то уснувшее просыпается внутри. Наверное, Пушкин у нас в генах».

Готовый портрет отдала талантливому петербургскому мастеру Айвару для обрамления. Он натянул вышивку на подрамник, сделал двойной багет и закрыл все музейным стеклом. Деревянный багет не копирует богатую золоченую музейную раму. По цвету он перекликается со столом, на который облокотился Пушкин.

Когда портрет «приехал» домой и ему нашлось место на стене, возникло ощущение присутствия в квартире нового человека.

Пушкинский портрет несколько раз «гостил» в городской библиотеке. Там же состоялась литературно-музыкальная композиция, посвященная истории тропининского шедевра. Роли исполняли мальчики и девочки шестых классов. Из театральной студии дали черный цилиндр и черный плащ с красным подбоем для артистов. Получилось впечатляюще. Собранный материал о портрете, в конце концов, лег в основу исследования «Два портрета – две судьбы».

 
И, сохраненная судьбой,
Быть может, в Лете не потонет
Строфа, слагаемая мной;
Быть может (лестная надежда!),
Укажет будущий невежда
На мой прославленный портрет
И молвит: то-то был поэт!
Прими ж мои благодаренья,
Поклонник мирных Аонид22
  Аониды – в древнегреческой мифологии музы искусства. В их число входили: Аэда (вокальная музыка), Мнема (воспоминания), Мелета (образование).


[Закрыть],
О ты, чья память сохранит
Мои летучие творенья,
Чья благосклонная рука
Потреплет лавры старика!
 

Два портрета – две судьбы

Жизнь и творчество Пушкина изучены, казалось бы, до мельчайших подробностей, но тайна их все равно не раскрыта. Более того, есть связанные с его именем события, до сих пор будоражащие воображение. Как будто само пространство вокруг Пушкина рождает собственные сюжеты, полные загадок. Один из таких сюжетов сложился вокруг известного портрета Пушкина кисти Тропинина.

Эту историю стоит начать с 1826 года, когда Пушкин пребывал в ссылке в родовом имении Михайловском. В политической жизни страны произошли важные перемены: смерть императора Александра 1, подавленный декабрьский бунт в Петербурге и восшествие на престол Николая 1¹⁾. В надежде на освобождение из шестилетней ссылки Пушкин пишет письмо новому императору в мае 1926 года. Позже, после казни пятерых декабристов, написать подобное письмо, по признанию самого Пушкина, «рука не поднялась бы». В июле из Петербурга в Новоржев отправляется секретный агент с целью произвести «возможно тайное и обстоятельное исследование поведения известного стихотворца Пушкина». В случае виновности проверяемого предусматривался арест и отправка «куда следует». Для этих целей власти выделили фельдъегеря. Оснований для ареста не оказалось. В августе спецагент пишет рапорт о поездке в Псковскую губернию, после которого Пушкина доставляют к императору в Москву. Восьмого сентября состоялась встреча Николая 1 и Александра Пушкина. Известно, что разговор был длительным, что император назвал Пушкина умнейшим человеком России, отменил ссылку и разрешил проживать в обеих столицах, освободил от официальной цензуры, взяв ее заботы на себя. Царь и поэт понравились друг другу.

Москва встретила Пушкина восторженно. Главной новостью было: Пушкин здесь и он свободен! Длительное уединение сменилось бурной жизнью. Это было время триумфа поэта. «Пушкин здесь на розах! Все альбомы и лорнеты в движении», – писали современники. В Москве у Пушкина было несколько адресов, но главный – – квартира Сергея Александровича Соболевского²⁾ на Собачьей площадке.

Пушкин не любил позировать художникам, но сам себя рисовал часто: в виде придворного арапа, юноши с длинными кудрями, лицеиста, старика в очках, денди и во многих других образах. Эти автопортреты известными не были, а те портреты, которые до 1826 года и были, мало подходили для представления автора своим читателям³⁾.

Пушкинский триумф отразился и на его изображениях. В 1826 году художник Жан Вивьен выполняет карандашный портрет поэта, а на следующий год появляются сразу два больших портрета, писанные маслом: московский и петербургский Пушкин. Обе эти работы художников Тропинина и Кипренского станут не только главными прижизненными изображениями поэта, но и навсегда сформируют представление у потомков о его внешнем облике.

Первым большой портрет маслом написал московский живописец Тропинин⁴⁾ для друга Пушкина Сергея Соболевского.

Мы настолько привыкли к тому, что у Тропинина Пушкин изображен в домашнем халате, что чаще не придаем тому особого значения. Но об этой важной детали стоит поговорить отдельно.

Халат – атрибут творчества

В первой четверти 19 века поэты-романтики делают халат символом литературного труда. Петр Вяземский в 1817 году пишет стихотворение «Прощание с халатом», сравнивая свободную одежду со свободой творчества:

 
Как я в твоем уступчивом уборе
В движеньях был портного не рабом,
Так мысль моя носилась на просторе
С надеждою и памятью втроем.
 

Ему в 1821 году вторит Николай Языков в стихотворном обращении «К халату»:

 
Как я люблю тебя, халат!
Одежда праздности и лени,
Товарищ тайных наслаждений
И поэтических отрад!
Пускай служителям Арея
Мила их тесная ливрея;
Я волен телом, как душой.
 

Стихотворение Вяземского восходит к миниатюре французского просветителя Дени Дидро 1772 года «Сожаление о моем старом халате или совет тем, у кого вкуса больше, чем денег». В ней автор говорит о подаренном новом халате. «В этой связи возникает целый фейерверк мыслей о достоинствах бедности и соблазнах богатства, о труде и о праздности. Вытесненный пышной обновой старый халат становится символом трудового и полного внутренней свободы писательского бытия своего владельца, которое противопоставляется бесплодному безделью светского модника. «Я литератор, писатель и трудящийся человек. Теперь же я похож на богатого шалопая, и другие не знают, кто я».33
  В. Стефанович. Французские просветители 18 века в переводах Вяземского.


[Закрыть]

Эту миниатюру Вяземский позже переведет с французского на русский язык, а в конце жизни у него появится еще одно стихотворное размышление о халате – – «Жизнь наша в старости — изношенный халат». Вот ее заключительные строки:

 
И как боец свой плащ, простреленный в бою,
Я холю свой халат с любовью и почетом.
 

«Прощание с халатом» нравилось юному Пушкину, он знал стихи наизусть. Сохранились две копии стихотворения, им переписанные по памяти – одна в 1817, другая в 1820 годах.

Художники также часто изображали писателей и поэтов именно в халатах. Тот же Вяземский любил позировать в халате. На рисунке И. Зонтага44
  1821год, Варшава.


[Закрыть] он изображен в полосатом халате, из-под которого виден распахнутый ворот белой рубахи, а волнистые пряди волос пребывают в романтичном беспорядке. Образ завершают модные бакенбарды и задумчивый взгляд поэта. Этот карандашный рисунок удивительным образом близок тропининскому портрету Пушкина по общему замыслу.

Что касается Василия Андреевича Тропинина, то на его портретах халат появляется очень часто. Его называют мастером «халатного жанра». «Считается, что через эту бытовую деталь художник старался отразить характер московской жизни, ее размеренность, неспешность; но эта манера… наследует давней живописной традиции, акцентирующей внесословную ценность творческой личности».55
  И. Кулакова. О халате как атрибуте интеллектуального быта россиян 18 – 1 половины 19 века.


[Закрыть]

В халатах изобразили себя и сами живописцы Тропинин и Кипренский.

Есть интересный рассказ Пушкина о том, как в Москве «цензировали его „Графа Нулина“: нашли, что неблагопристойно его сиятельство видеть в халате!»66
  А. Н. Вульф. Дневник. 16 сентября 1827 г. Тригорское.


[Закрыть] Этот курьезный штрих говорит о появлении нового символического значения халата: свободе человека от мундира, от регламентированной жизни, согласно Табели о рангах. Московский цензор точно продемонстрировал государственное понимание большей важности внешней жизни человека, обусловленной чином, нежели жизни частной, внутренней.

Соболевский с юности был знаком с Пушкиным, но особенно сблизился с ним после возвращения поэта из Михайловского в Москву. «Он мне нравится более прежнего, ибо он в моем роде. Любит себя показывать не в пример худшим, чем он на деле».77
  Строчки из письма Соболевского в сентябре 1826 года.


[Закрыть] Склонность Пушкина к эпатажу распространялась и на одежду. Об этом говорится во многих воспоминаниях.

Соболевский принимал горячее участие в издательских делах Пушкина и, конечно, знал, что ему не понравился опубликованный портрет с гравюры Гейтмана; видел рисунок Нотбека для «Невского альманаха» по авторскому наброску.88
  Ноябрь 1824 года, письмо брату Льву: «Брат, вот тебе картинка для „Онегина“, найди искусный и быстрый карандаш.»


[Закрыть] Наверное, друзья обсуждали портрет Вивьена и то, как лучше изображать поэта. Для себя Соболевскому хотелось иметь изображение Пушкина «как он есть, как он бывал чаще», «в домашнем его халате, растрепанного, с заветным мистическим перстнем на большом пальце»99
  Н. В. Берг со слов В. А. Тропинина. Русский архив, 1871.


[Закрыть] Выбор художника для будущего портрета был предопределен.

Устные воспоминания Тропинина были записаны и опубликованы тремя мемуаристами но, к сожалению, не совпадают во многих деталях, поскольку писались спустя годы по памяти.1010
  Н. А. Рамазанов. В. А. Тропинин. – Русский вестник, 1861, №11; Н. В. Берг Из рассказов Соболевского. – Русский архив, 1871, №1; П. П. Соколов. Воспоминания. – Исторический вестник, 1910, №9.


[Закрыть] Но все-таки общий ход событий по этим материалам восстановить можно.

Для начала работы над портретом Василий Андреевич Тропинин, списавшись с Пушкиным, пришел в дом Соболевского и обнаружил поэта в кабинете, игравшего со щенками.1111
  Собака Соболевского ощенилась у Пушкина в комнате, и он часто возился со щенками.


[Закрыть] Важно отметить, что Тропинин впервые видел Пушкина, и впечатление от первой встречи было очень сильным. Работа над портретом началась с этюда маслом – знаменитого «первого присеста» художника. До нашего времени дошел этот небольшой этюд на дощечке, еще один этюд на холсте и два карандашных наброска на одном листе с двух сторон.1212
  Подробностей об этюде на холсте мне найти не удалось. То ли он писался в процессе работы над большим портретом, то ли позже для себя. И. С.


[Закрыть] Для сеансов с натуры Пушкин приходил в мастерскую Тропинина.

Художник мыслит образами, и чем он талантливее, тем больше может рассказать будущим зрителям о своей модели, раскрыть то, чего не замечают другие и тем самым помогает глубже понять изображаемого человека.

Внешность Пушкина

В дополнение к портретам мы имеем воспоминания друзей Пушкина о его внешнем облике. Фрейлина двора Александра Осиповна Смирнова-Россет⁵⁾ записала в своем дневнике: «Я увидела, что вошёл незнакомый молодой человек, невысокий; У него голубые глаза с серым оттенком; когда зрачки расширяются, то глаза кажутся чёрными. Его волосы вьются, но они не чёрные и не курчавые (т. е. не тонкорунные, как у негра). Зубы – поразительной белизны, и, когда он смеётся, все они видны. Губы полные, но не очень толстые. В нём ничего нет негритянского. Воображают, что он непременно должен походить на негра; у него были правильные черты, лицо длинное и сухое, выражение жёсткое, но интеллигентное».

А вот рассказ Веры Александровны Нащокиной⁶⁾: «Пушкин был невысок ростом, шатен, с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности… Это были особые, поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала».

«Чудные голубые глаза» отмечали и другие современники поэта. Также сохранилось описание своей внешности самим Пушкиным на так называемом «Билете на проезд в Петербург»: «… волосы темнорусыя, глаза голубыя».

Все эти свидетельства тем более важны, что существует множество разноречивых портретов Пушкина.

Многие современники вспоминали длинные, ухоженные ногти Пушкина. И Тропинин, и Кипренский запечатлели их на своих портретах. Будто в оправдание, поэт писал в «Евгении Онегине»:

 
Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком?
Обычай деспот меж людей.
 

У поэта было несколько колец с самоцветными камнями. Тропинин изобразил два знаменитых перстня, которые Пушкин считал своими талисманами и дорожил ими. Нужно сказать, что талисманы в то время были в моде. Пушкинское стихотворение «Талисман», отвечая моде, было положено на музыку и звучало в гостиных в виде романса. Нам, конечно же, интересны подробности отношения к талисманам самого поэта. Однако ответов на этот вопрос больше в творчестве Пушкина, чем в свидетельствах его друзей.