Текст книги "Разрушители (сборник)"

После первого же взгляда на скромную обитель я пожалел, что, собираясь сюда, не отнесся к своей одежде внимательнее. В принципе наша церковь считает присутствие золота в храмах недопустимым (презренный металл и все такое), но можно ведь произвести впечатление и иначе.

Через крошечный овражек между двумя монастырскими холмами был перекинут горбатый мост, но не из доступного местного камня, нет, из толстенных бревен, такие деревья теперь можно вырубить только на далеком севере. Оставлять такой материал гнить под солнцем и дождем было просто извращением. Фигурные железные цепи на чугунных столбиках в Тирсине изготавливали только на заказ. Дорожку вымостили камнем того сорта, что умельцы выковыривают из древних руин на покинутых людьми землях (каждый из таких камней вполне мог быть оплачен чьей-то жизнью). Работников из местных (если они сюда и попадали) видно не было. Монахи были мужиками крепкими, отнюдь не вервием подпоясанными, а те, что у ворот, – еще и неплохо вооруженными.

Интересно, зачем все это в монастыре? То есть мило, конечно, если не вспоминать раздолбанную дорогу и беспорточных ребятишек за стенами. Тень лихорадочно прикидывал надежность дверных запоров, высоту стен и строил планы на ночь. К счастью для меня, Браммис не владел способностью к мыслечтению.

– Мы слышали, что повелитель Шоканги прибыл в наши края, но до сего дня не имели возможности проверить слухи, – тонко улыбался аббат.

– Увы, священные обязанности не оставляют Лорду Бастиану свободной минуты, – глубокомысленно кивал я. – Но я уверен, что он найдет время для посещения храма.

А заодно и объяснит, в какие игры они тут играют.

– Вы опоздали к утренней мессе, – сурово нахмурился аббат.

Я изобразил на лице то выражение, которое придает человеку вид нашкодившего щенка:

– Мы пробыли в пути дольше, чем рассчитывали. Ужасная дорога!

Аббат понимающе поджал губы.

– Раз уж вы здесь, сын мой, чем я могу быть вам полезен?

Я смущенно потупился.

– Понимаете ли, падре, мои занятия в Академии были неожиданно прерваны. Задания, данные мне уважаемыми наставниками, требуют помощи книг, которых, увы, в собрании моего отца я не нахожу.

Как, впрочем, и самого собрания. Может, в фамильном замке что-то такое есть, но рассчитывать на это рискованно. Я позволил себе поднять на аббата полный надежды взгляд.

– Могу ли я просить доступа к знаменитой библиотеке Хемленского аббатства?

Морщинки в уголках глаз аббата собрались в теплую улыбку.

– Ну конечно, сын мой, брат Ароник проводит вас к месту ваших занятий.

Я так и не понял, счел ли аббат мою просьбу идиотической или отнесся к ней, как к предлогу сделать шаг навстречу церкви. Ароник проводил меня в библиотеку, выложил на стол чернильницу и чистый свиток, а потом оставил в одиночестве.

Аллилуйя! И что мы имеем после всех трудов?

Библиотека аббатства выглядела серьезно, хотя размером собрания и не впечатляла. Возможно, я слишком привык иметь дело с собранием Академии, воистину, самым большим в подлунном мире. Здесь имелось не более дюжины высоких, от пола до потолка, шкафов с алфавитными указателями. На некоторых стеллажах и полках висели медные таблички с именами дарителей, собранию барона Литсера была выделена половина дальнего шкафа и угол у окна. Как я понимаю, библиотекарь все еще работал над его классификацией – часть книг была разложена на столах.

Центральное место в коллекции занимал огромный иллюстрированный том «Жития Основателей», с шикарным золотым обрезом и инкрустацией. Книге был выделен отдельный столик с запертой стеклянной витриной. Однако, реликвия. А почитать здесь что-нибудь есть?

Я быстро понял, что основой классификации являлась известность автора в богословских кругах, после чего с чистым сердцем перешел к осмотру изданий, которым места на полках не нашлось. Три стола были завалены стопками книг с многообещающими названиями типа «Закон и законодатели», «Морская торговля» и «Мелиоративная система Россарима». В центре развала отыскался подлинный шедевр – оригинал «Градостроительного кодекса Истара». В библиотеке ордена магов хранилась только копия! Защищенные магией страницы тонко пахли скипидаром. Поскольку в книге содержались рисунки, с ней обошлись по-божески, но остальное… В углу навалом лежало десятка два разнокалиберных томов от брошюры до фолианта, с названиями на мертвых языках. Я сосредоточил свое внимание на них.

«Гильдии и цеха Зефериды» – толстая книга с убористым шрифтом, на странице четыреста семьдесят второй навеки значилось: «Темный орден Разрушения, магистр – Ольгард Норингтон». Ниже лежал «Путеводитель по Гиркому», пожелтевший почти до нечитаемости. Знать бы, где находился этот Гирком… Прямо на полу – «Лоция» на старошонском.

Ну как так можно обращаться с раритетами! И ведь нельзя сказать, что монахи не понимали смысла древних рун. Скорее так выражалось их отношение к содержанию книг. Хуже всего пришлось скромно переплетенному альбому чуть толще моего пальца, «Храмы Хеусинкая» – гласило его название. Бедная книжка! Ее зашвырнули в самый угол, обложка была надломлена, а переплет начал отрываться. Меня охватил гнев. Эти страницы пережили века вопреки времени, вопреки Хаосу, и какой-то излишне ревностный святоша будет решать, годятся ли они для того, чтобы люди на них смотрели?! Да кто его спрашивал! Рефлексы вора шутя одержали верх над порядочностью, я обернул книгу носовым платком и засунул за спину, под ремень и рубаху.

Больше никаких шедевров в библиотеке покойного Литсера не нашлось, остаток дня я потратил на конспектирование того, что представляли собой в Истаре федеральные округа, отнекиваясь от предложений брата Ароника прерваться на чай. Желания остаться тут на ужин у меня не было.

Мне удалось выскользнуть из монастыря, избежав повторной встречи с аббатом. Брат Ароник был настолько ошеломлен внезапной переменой моего настроения, что не нашел весомых доводов удержать меня на месте, а хватать наследника Лорда за рукав (памятуя о наставлениях) он не решился. Мрачный и всклокоченный сержант передал мне повод (уж не знаю, как он отбился от назойливых монахов), и мы бодро зарысили прочь. Ворованная книжка приятно оттягивала мне пояс. Миновав то испытание для лошадей, которое представляла собой хемленская слобода, мы прибавили шагу и к ужину были в поместье.

Отец не спросил меня о результатах моей поездки и вообще весь ужин делал вид, будто происшедшее его нисколько не интересует. Я старался есть медленно и одновременно пытался придумать, как бы повежливее узнать о том, что меня беспокоит. Идея спросить в лоб: «Что вы там не поделили?» – казалась мне неконструктивной. Год назад я выкинул бы из головы аббата с его аббатством сразу, как только переехал бы подъемный мост. Теперь же душа моя требовала ясности и понимания. И вот как раз того, как место, подобное Хемлену, могло существовать в Шоканге, я не понимал.

Слуги унесли приборы. Отец промокнул губы накрахмаленной салфеткой.

– Мне показалось, что ты хочешь задать мне вопрос, сын.

Я мрачно наблюдал, как уносят блюдо с недоеденными колбасками.

– Ты знаешь про ситуацию в Хемлене?

– Да.

– И что?

Он аккуратно смял салфетку и отложил ее в сторону.

– Тебе должно быть известно, сын, что Лорды Шоканги не имеют вассалов, только подданных. Наши предки ни с кем не пожелали делиться землей и властью. Да будет так! – Отец сделал над собой усилие и понизил голос: – Когда он прибыл в Хемлен, дохода, что приносит труд монахов, ему показалось недостаточно.

Глупо было спрашивать, кто такой «он».

– Он пожелал приписать к монастырю все земли на десять лиг кругом.

Мои брови взметнулись вверх. Я за такое убил бы. Я! Что уж говорить о папе.

– К несчастью, в тот момент, – его губы скривились, – я находился под покровительством определенных сил. Мне было приказано принять его как свою духовную опору.

Он поднял глаза, и я через весь стол ощутил волну его ненависти, направленную, по счастью, не на меня. Я молча посочувствовал. Тяжело обламываться вот так.

– Я жизнь поставил на то, чтобы не позволить придать его притязаниям законный характер. Я получил свое. А он свое. И что характерно: большинство из тех, кому он этим обязан, теперь не желают лишний раз упоминать его имя. Они, видишь ли, тоже знают про ситуацию в Хемлене.

Помолчали. Я переваривал услышанное.

– Странно как-то. Он же монах, у него никогда не будет детей. Не понимаю, зачем ему все это? Чего он добивается?

– Власти. Он очень хочет власти и очень не хочет, чтобы люди поняли, что он ее хочет. Ничто другое ему не нужно.

Я посмотрел на все увиденное в Хемлене по-другому. Не пытался ли Браммис узурпировать права Великого Лорда? У него было богатство, которому мог позавидовать король, подданные, которыми он мог помыкать, как ему заблагорассудится, свой замок и даже собственная армия. У него не было главного – смысла, ради которого Лордам разрешается иметь все это. Золотого Огня Шоканги, землистой тяжести Дарсании, воздушной подвижности Россанги, холодного журчания Каверри. Или, если уж на то пошло, всепроникающей власти Духа, как я понимаю, доверенного Арконийскому ордену магов. Короче, всего того, чем нынешние Лорды и маги отличаются от правителей и чародеев древности. Браммис хотел приписать себе другую Силу – Дух Божий, – забывая, что наш Бог равно любит всех своих чад. Дела преподобного больше напоминали происки дьявола.

Я понял, что отец не собирается посещать аббатство ни сейчас, ни позднее, что не помешает Браммису объявить о том, что Лорд снова вел себя неподобающе. Повелитель Шоканги не занимался спасением чьих-либо душ, философские споры его не привлекали. Он просто ждал. Ждал того момента, когда старик уйдет на встречу со своим Богом, чтобы срыть и уничтожить следы его пребывания на земле. Я только надеялся, что несчастные жители хемленской слободы не отправятся следом за Браммисом, как носители некой духовной заразы.

– Что-то еще? – прервал отец мои размышления.

Я сдался:

– Можно мне еще колбасок?

Настала его очередь поднимать бровь.

– Он что, морил тебя голодом?

– Ну… Если бы я прервался на обед, мне бы пришлось тащиться туда еще раз. К утренней мессе.

Отец совсем не величественно фыркнул и распорядился вернуть на стол приборы.

В ту ночь в поместье прискакал гонец. Сквозь сон я слышал, как шумят во дворе и носится по дому прислуга. Утром оказалось, что отец ускакал куда-то затемно. Повелителя Шоканги призвал его Долг, что означало – где-то снова заметили тварей. Лорд и Пограничная Стража отправились на бой с нечистью, который отец мне так непоэтично описал. Я остался дома – волноваться за него и втайне радоваться, что он не взял меня с собой. Даже Тень не мог спорить, что в столкновении с тварью я бы осрамился. Это был мой тайный стыд, и то, что о нем никто не знал, не облегчало мне душу.

Потянулись тоскливые, однообразные дни, полные мучительного зноя и ожидания. Единственным, что отвлекало меня от тягостных размышлений, было изучение похищенной книги. Я пытался сопоставить достопримечательности Хеусинкая с картой нынешнего Арконата. Получалось плохо: схемы в книге были чисто условные, привязанные к ныне не существующим ориентирам, даже русла рек изгибались как-то не так. Мне удалось отождествить холмы Гатанги с местом под названием Радужные Врата или как-то так (книга была на старошонском, а названия – явно долийские). Секта, чьи верования в книге не излагались, имела «в этом живописном месте исключительный по красоте храм, назначение которого было в пробуждении дремлющих человеческих талантов». Три к одному, эти самые Радужные Врата и Академия – одно и то же. Наше фамильное святилище нигде не упоминалось, в той местности вообще не было отмечено никаких поселений. Большая часть Хеусинкая лежала за нынешней Границей, то есть во владениях чудовищ. Из ста сорока описанных объектов я смог локализовать только тридцать два, причем из них двадцать четыре были посвящены деятельности Разрушителей. Если верить книге, Шоканге досталось два средней руки храма и нечто, именовавшееся пагодой Васеселя и призванное нести мир и гармонию. От поместья до пресловутой пагоды было рукой подать, я съездил туда ради интереса. Ничего, что напоминало бы творение рук человеческих, там не обнаружилось. Только неровное кольцо холмов и посередине – линза крохотного озера, чудом дотянувшего до середины лета. Берега озера были топкие, а вода холодная – возможно, в ней били ключи. В воздухе крутилась кусачая мошкара (почему ее Хаос не взял?), в осоке горланили какие-то земноводные (редкость по нынешним временам). Я разглядел парочку, но ловить не стал. Вдруг они ядовиты?

Возвращаться в пустой дом не хотелось.

Я пустил лошадь пастись с подветренной стороны холма и прилег в тени кустов. Земля была теплой, пахло травами. Кажется, в какой-то момент я заснул, а проснулся от ощущения невыносимой тишины. Замолкли земноводные, не жужжала мошкара, даже кусты, казалось, стараются шелестеть вполсилы. Я приподнялся на локте и увидел его. Оно стояло у озера, утопая в мягких берегах, и смотрело на воду.

Сам его вид бил по глазам. Сочетание природной асимметрии и чистой рациональности: четкие, изящные изгибы крыльев и окраска из коричневых и зеленых разводов, словно у скверно покрашенной тряпки. Впрочем, подкрылья и грудь у создания были небесно-голубые. Оно казалось хрупким и легким, как воздушный змей, большую часть его тела составляли полупрозрачные кожистые крылья. Крохотная головка на гибкой шее выглядела неким украшением, ноги напоминали спицы, скрученные мотками шерсти.

Я сразу понял, что передо мною тварь, и разглядывать ее не стал. Мне оставалось надеяться, что Долг Лорда, счастливый случай или высокая трава не позволят ему меня обнаружить. Существо такого размера по определению не могло быть слабым. Я напряженно вслушивался в тишину. Раздался хлюпающий звук, потом быстрый шорох и, наконец, гулкие удары. Тварь улетала. Я посмотрел ей вслед – ее брюхо быстро слилось с цветом небосклона. Оно могло присутствовать там всю мою жизнь, а я бы его так и не заметил. Пугающая мысль. Для надежности я выждал четверть часа, а потом нашел мирно пасущуюся лошадь и поскакал в поместье так быстро, как только позволяло мне опасение свернуть себе шею.

У меня заметно дрожали пальцы – запоздалая реакция на стресс, ехидный и вездесущий Тень нигде не наблюдался и не ощущался. Рассказывать об увиденном слугам я не стал, ибо бессмысленно. Теоретически именно мне полагалось изгонять с человеческих земель подобных чудовищ. Вот только как? Можно ли вообще достать это существо в небесах, если его даже не видно? И потом, оно было… красивым. И ничем не напоминало демона, едва не лишившего меня глаза.

От бессмысленных терзаний меня спасло возвращение отца. Он приехал ближе к вечеру в компании четырех Пограничных Стражей на заморенных, бежевых от пыли конях. Он внимательно выслушал меня и не стал ругать за то, что я уехал из дому в одиночку.

– То, что ты видел, – это авий, небо их дом родной. Они вечно парят в небесах над этими равнинами, тут много восходящих потоков, которые они используют для полета. Все необходимое они получают из воздуха и почти никогда не опускаются на землю. Достаточно безобидны, если не приближаться к ним на длину крыла. Скорее всего, ты больше никогда их не увидишь.

При мысли о создании, способном веками парить над землей, меня охватило болезненное восхищение. Какие существа! Подумать только. Интересно, не чувствуют ли они себя одиноко там, наверху?

Но мысли отца текли в другом направлении.

– Авий – это уже второе необычное явление за последний месяц. Меня вызвали потому, что по эту сторону Границы был замечен гатарн. Тоже, кстати, тварь летучая. Все это начинает напоминать разведку перед боем. – Он громко хлопнул кулаком по ладони. – Проклятье! Если бы мы не упустили Черепов в Саркантане!

– А при чем тут…

– Эти гниды всегда в курсе планов Древних. Не спрашивай как, но они всегда умудряются уйти из опасного места прежде, чем твари там появятся. В последнее время они заметались. Не к добру это! Придется прошуровать все темные местечки, не угнездилось ли у нас что-нибудь непотребное.

Ох ты… Выходит, они будут рисковать собой из-за той моей идиотской шалости. Отец был слишком озабочен, чтобы заметить виноватое выражение на моем лице.

«Лучше молчи».

«Чтоб ты сдох…»

«Все там будем».

Происшествие с авием имело неожиданное продолжение. Отец вбил себе в голову, что мне необходимо находиться в защищенном магией месте, а ближайшим таким местом было аббатство Хемлена. «Я хочу быть уверен, что, когда убежище закроют, ты будешь внутри», – твердил он. И я мог его понять – при первых же признаках опасности Браммис замуруется наглухо, и плевал он на тех, кто останется снаружи. Но ехать в Хемлен мне отчаянно не хотелось. Даже если пропажу книги не обнаружили, слишком уж мутными казались мне намерения брата Ароника и его падре. Однако спорить с папой было все равно что ловить быка соломинкой – возражений он не принимал. Пришлось мне собирать свои пожитки и, вооружившись изысканно написанным рекомендательным письмом, отправляться на встречу с лукавым настоятелем. Несмотря на начавшийся не к месту дождь, пронизывающий ветер и ужасное самочувствие (той ночью я совершенно не мог спать, раз пять просыпался, разбуженный какими-то неоформленными видениями, ни одно из которых не запомнил). Все одно к одному. Прямо проклятие какое-то, прости господи.

Глава 9

В структуре Реальности не предусмотрены универсальные критерии принятия решений, и зачастую определение истинности или ложности следует за деянием, а не предшествует ему…

Из «Антологии Эпохи Хаоса»

Для Ребенгена дело выглядело совершенно прозрачным. Настолько, что затягивать разбирательство смысла не было. Всего за два дня Ребенген составил точную картину происшедшего: покойный агент ордена выявил крупный канал контрабанды опия из Стаха, но где-то засветился, за что и был зверски убит. Попытки начальника полиции сымитировать деятельность Черепов могли обмануть только тупых обывателей, склонных даже в зарезанной курице увидеть жертвоприношение. Большую часть времени заняло выявление личностей контрабандистов и имен всех замешанных в деле лиц, однако после того, как на самого Ребенгена было устроено покушение, он перестал церемониться с задержанными и вытряс нужные сведения буквально за одну ночь. Подумать только, они пытались напасть на мага! Хуже могло быть только еще одно самотворящееся заклятие. В два дня шайка продажных чиновников и нечистоплотных торговцев оказалась в королевском суде. Миссия прикрытия исчерпала себя, и Ребенген поймал себя на неприятной мысли, что председателя Нантрека это обстоятельство не порадует. Требовалось срочно отыскать какой-то приемлемый повод задержаться в Тактесе подольше.

Или – отправиться в Хемлен. Почему бы и нет? Он единственный из людей, носящих орденский плащ, которого Лорд Бастиан не откажется принять – дружба обязывает. И потом, молодой Гэбриэл вернулся в Шокангу после шести лет отсутствия. Может, старый друг и наставник хочет поинтересоваться, как идут дела у ученика? Забрать курсовую, в конце концов, если мальчик вообще о ней хоть раз вспомнил.

Идея посетить Шокангу неудержимо влекла Ребенгена вперед. Он быстро завершил дела, собрался и отправился в путь, провожаемый потрясенными взглядами жителей Тактеса. Маг ордена, решивший посетить безумного Лорда! Теперь он точно войдет в легенды. Вместе с Ребенгеном из Тактеса выехал взвод Стражей – капрал надеялся сильно сократить путь в Саркантан, в одиночку он на это не решился бы: в узких кругах Лорд Бастиан был известен исключительно как Убийца Стражей. Отряд двигался бодрой рысью, хотя особых причин торопиться не было. Погода стояла сухая и не жаркая, Ребенген рассчитывал добраться до Хемлена за два дня.

О приближении всадника возвестил столб пыли. Ребенген придержал свою кобылу и направил ее к поросшей травой обочине – маг не собирался мешать тому, кто так спешит. Против ожидания, всадник не промчался мимо. Разглядев, кто едет ему навстречу, он натянул поводья и закричал лошади: «Чу, чу!» Взмыленное животное остановилось, тяжело поводя боками. Стражи привычно взялись за оружие.

– Вы маг?! Маг?!

Ни «здрасте», ни «привет». Ребенген смерил взглядом нахального юнца (в каком хлеву его растили?) и степенно кивнул.

– О господи, помогите! – Парень был на грани истерики. – Солдаты Лорда ворвались в аббатство! Они всех убьют!!!

Ребенген похолодел. Удаленная гипотетическая проблема рывком превратилась в текущий кризис. Маг кивнул одному из Стражей – «останься, допроси» – и пришпорил коня. Минуту назад у него был океан времени, а теперь он жестоко опаздывал.

Страж догнал их через полчаса. Говорить на ходу можно было только очень кратко.

– Он там две недели.

Излишне говорить, кто «он».

– Сначала все было хорошо. Сегодня утром пришел с солдатами. Аббат ждал его, не впустил. Начали штурм, с магией. Ворота сломали.

Ребенген прошипел ругательство, представляя себе, как обстояло дело. Аббатство Хемлена было небольшой крепостью, и Браммис положился на толщину стен и силу защитных заклинаний. Старик не понимал, с кем имеет дело. Из всех Великих Лордов только Бастиан Шоканги обладал заметным магическим талантом, никто в ордене не знал, насколько велики его возможности теперь, но в молодости будущий владыка был очень неплох. Конечно, тем, кто не готовится вступить в орден, в Академии преподают только азы, но Академия – не единственное место, где можно учиться. Итак, аббат закрыл ворота, Лорд ворота взломал. Зачем, во имя Господа?! Неужели Браммису удалось-таки довести правителя Шоканги до помрачения рассудка? И где сейчас находится Гэбриэл?

Лошадь под Ребенгеном оступилась и фыркнула. Маг прикинул оставшееся им расстояние – если он ошибется, то последние мили пути им придется преодолевать пешком.

– Использовать призмы!

Стражи полезли в седельные сумки. Чародей первым выудил из чехла полую стекляшку с запечатанным внутри заклинанием и вонзил ее в холку коню. Животное испуганно всхрапнуло, а в следующий момент понеслось вперед с удвоенной резвостью. Заклятие будет действовать два часа, после чего перед ними встанет выбор: потерять коней или остановиться. За это время им надо одолеть расстояние, которое отчаянно спешащий парнишка на свежей лошади проскакал часа за четыре.

Это была самая сумасшедшая скачка на памяти Ребенгена. Багровый шар солнца уже коснулся горизонта, когда лошадь снова начала спотыкаться. Но они успели, смогли – впереди, на высоком холме, горели закатным золотом шпили аббатства Хемлена. Там Ребенгена ожидало зрелище, которое еще долго являлось ему в кошмарных снах.

Большая монастырская трапезная медленно горела. Это само по себе было чудом – деревянные перекрытия и внутренние стены здания были пропитаны таким количеством огнезащитных заклинаний, что поджечь их не удавалось даже во время долгих осад. Огонь неторопливо и нехотя лизал балки, чадное красноватое пламя вырывалось из-под крыши, проглядывало в окнах. В какой-то момент огонь одолеет магические руны, и в тот же миг все здание вспыхнет одним гигантским костром. Но не страх сгореть удерживал служек и прихожан от попыток погасить пожар. Этот огонь родился по велению злой воли, только благодаря ей он горел, и эта же воля не готова была дать ему угаснуть. Рядом с дверями трапезной совершенно спокойно, не прячась и не пытаясь преградить кому-либо путь, стояли около дюжины солдат в черно-красных доспехах. Цвета Лорда, словно защитная окраска насекомых, отделяли их от толпы. Казалось, доспехи кричали: «Мы здесь ни при чем! Это все он!», а может, солдатам было наплевать на горящих заживо монахов. Прихожан было по меньшей мере втрое больше, но сейчас это ничего не значило: во главе отряда карателей стоял сам Лорд. Этого было достаточно, чтобы парализовать толпу, убить в зародыше всякую мысль о сопротивлении. В трапезной кто-то кричал и звал на помощь, а люди у дверей стояли в полном молчании. Даже женщины не смели плакать. Что-то такое было в повелителе Шоканги, что-то заставляющее забыть, что под причудливыми доспехами скрывается всего лишь человек. Даже у Ребенгена сами собой возникли мысли о демонах.

Маг и Стражи грохотом копыт поломали эту инфернальную сцену. Ребенген проворно соскочил со спины шатающейся лошади: животное вот-вот должно было издохнуть. Лорд Шоканги повернулся к нему одним скользящим движением, отсветы синего пламени побежали по его плащу и доспехам. Мощная магия! Толпа попятилась, даже бывалые Стражи отшатнулись: битва двух магов – это не то событие, при котором стоит присутствовать. Ребенген развел руки в стороны, демонстрируя отсутствие амулетов и желания колдовать.

– Остановись, Бастиан! Что ты делаешь? Во имя Господа, зачем ты это делаешь?!

За забралом шлема Ребенген не видел ни глаз, ни лица, но в отсветах на плаще Лорда появились фиолетовые язычки. Впервые магу показалось, что память о былой дружбе не отведет от него беду. Но в этой картинке чего-то отчаянно не хватало…

– Где Гэбриэл?

Волшебные огоньки разом погасли. Это напугало Ребенгена больше, чем фаербол.

– Бастиан? Что случилось? Где он? Говори!!!

– Он пропал. – Голос Лорда звучал спокойно и как-то буднично.

Ребенген на секунду опешил.

– Что?.. – Мысли мага понеслись вскачь, он попытался охватить глубину новой проблемы. – Послушай меня, Бастиан! Мы найдем его. Ты меня знаешь. Я найду его! Все будет хорошо, слышишь? Останови это. Это глупо и ненужно.

Лорд секунду колебался, потом развернулся и пошел куда-то прочь, в темноту, где ждали его люди и лошади. Огонь разом погас, остался только отвратительно вонючий дым. Ребенген быстро проверил огнезащитные заклинания и содрогнулся, поняв, как близко была катастрофа. Все, теперь Стражам и прихожанам придется самим разбираться с пострадавшими. Ребенген поспешил вслед за Лордом Бастианом, а шаг у повелителя Шоканги был широкий.

Чародею не пришлось пешком бежать за лошадями – один из солдат отдал ему свою. Должно быть, случившееся сегодня пробрало их не на шутку. Бедняги! Их обязанностью было повсюду следовать за Драконисом – недолго и свихнуться от такой работы. Однако убийство с помощью магии – это уже чересчур. Даже отморозки из команды Дайнинга не решались на подобное без амулетов! В основе любого заклинания лежит Иное Зрение, способность адепта воспринимать весь мир целиком, таким, какой он есть на самом деле. Бастиан должен был собственной кожей чувствовать боль горевших монахов, их ужас и отчаяние и… поддерживать огонь? Если эти ребята хотя бы наполовину понимали происходящее… или их хозяин еще до поджога успел себя проявить.

Навстречу всадникам спешили монахи (интересно, где они прятались?). Ребенген понадеялся, что среди них найдется целитель, способный врачевать ожоги, и сосредоточился на более важных делах.

Из уютной гостиной хемленского поместья Лордов Шоканги видение горящего аббатства казалось чем-то нереальным. В камине весело потрескивали сосновые дрова. Ребенген любил смотреть на пламя, но сегодня он постарался сесть к камину спиной. Без доспехов и магии Лорд Бастиан казался обычным человеком, только очень усталым. Маг знал, что видимое – опасная иллюзия. Одно неверное слово, и повелитель Шоканги вновь превратится в демона.

Лорд начал говорить первым:

– Мы приехали сюда двенадцать дней назад. Только из-за него: я хотел показать ему… Неважно. Через три дня поступило сообщение, что недалеко отсюда видели тварь. Я немедленно выехал на место, следить за такими вещами – моя обязанность, а Гэбриэла оставил в поместье. Он отправился гулять и напоролся на авия. Две твари за неделю! Я должен был принять меры. Я отправил его в Хемлен. – Лорд Бастиан прикрыл глаза. – Я полагал, что там он будет в безопасности.

– Так и должно было быть, – пробормотал маг.

– Вчера я вернулся, и он сказал мне, что Гэбриэл куда-то уехал. Он врал!

Ярость Лорда взметнулась и так же неожиданно куда-то спряталась, огонь в камине мигнул зеленым. Ребенген поежился.

– А ты хорошо его спрашивал?

– Очень хорошо, – мрачно усмехнулся Лорд. – Но на нем было заклятие немоты. Полагаю, он не сам его на себя накладывал.

– А я могу задать ему вопросы?

– Уже нет.

Ребенген попытался проникнуть в суть этой идиотической ситуации. Один из видных служителей церкви похищает наследника Великого Лорда (или содействует в похищении), потом позволяет наложить на себя заклятие, мешающее ему говорить что бы то ни было на данную тему (а заклятие немоты может быть наложено только добровольно), после чего пытается дать бой Лорду Шоканги. Бред! Или Ребенген чего-то недопонимает?

– Вот что, я хочу узнать обо всем, что произошло в последние два месяца с момента вашего отбытия из Гатанги. Я понимаю твои чувства, но мне нужны подробности.

Для того чтобы добиться внятной информации от кого-нибудь другого, Ребенгену понадобилось бы с полчаса утомительных расспросов либо хорошее заклинание. Лорд Бастиан просто начал подробный пересказ событий, сопровождавших его не очень долгое путешествие с запада на восток. Рутина, скука. Нерасторопные подчиненные, нагловатые подданные, всюду лень и некомпетентность. Зря потраченное время в Саркантане, где якобы его ждала охота на секту Черепов. Три дня скачки по бездорожью – впустую. Гэбриэл мог подумать, что его отец ведет жизнь бродяги! С пользой проведенная неделя в Лпане. Гэбриэл мог воочию наблюдать методы свершения правосудия в Шоканге. Несколько приятных дней в Зинахе, для разнообразия, не омраченных ссорой с купеческой гильдией. Гэбриэл уделял много времени занятиям и светским визитам.

Мысли Бастиана крутились вокруг сына: Гэбриэл это, Гэбриэл то. Этого путешествия Великий Лорд ждал много лет, ради него были уничтожены десятки врагов и бог знает сколько невиновных. Привыкший к тишине Академии мальчик должен был получить правильные впечатления о рационально устроенной жизни Шоканги. Краткие встречи во время визитов в столицу больше не удовлетворяли Лорда, он желал, чтобы сын большую часть времени проводил дома. И плевать на Академию! Без нее люди тоже живут.

Ребенген не понял, был ли Гэбриэл в восторге от идеи остаться с отцом и вообще известили ли его об этой радости. Юноша вел себя тихо и участвовал в отцовских затеях без возражений, то ли из-за природного безволия, то ли из-за нежелания связываться с родителем, который был способен устроить ад кромешный даже ему (исключительно от избытка любви). Никаких резких действий, способных вызвать неприязнь лично к нему, Гэбриэл не совершал.