Текст книги "Свадебные обряды у евреев"

¹ На основании чего Пульнер делает такой вывод – неясно.

² Термины на немецком и французском языках вписаны Пульнером от руки.

³ Белфер – помощник меламеда в хедере. В его обязанности входит доставлять самых маленьких учеников из дома в хедер и обратно, дополнительно заниматься с детьми, следить за дисциплиной и т. п. Пульнер пишет это слово как «бахелфер», то есть не фонетически, а транскрибирует.

⁴ Сподик – разновидность штраймла. Высокая цилиндрическая меховая шапка.

⁵ Китайка – легкая хлопчатобумажная ткань.

⁶ Гартл – кушак, сплетенный из шелковых нитей. Надевается поверх сюртука. Необходимая часть мужского костюма в праздник и во время богослужения.

⁷ Цимес – тушеные овощи, чаще всего морковь или пастернак.

^a Канун свадьбы (нем., франц.).

^b Леванда Л. О. Старинные еврейские свадебные обычаи. С. 121.

^c Fridkin A. Avraham-Ber Gotlober un zayn epokhe. Z. 42–43.

День хупы был кульминационным моментом всей свадебной церемонии, днем окончательного расставания невесты с девичьей, а жениха – с холостой жизнью и вступления обоих в новую, еще неведомую им, семейную жизнь. В соответствии с этим обряды дня хупы проходили одновременно под флагом радости и грусти¹.

По поверью, в день хупы особенно усиливались происки и козни «злых духов» и «нечистой силы» по отношению к жениху и невесте, и, соответственно, усиливалась охрана жениха и невесты. Ослабление или нарушение установленных мер охраны приводили, по поверью, к несчастным случаям.

К середине XVIII века относится следующее преданье, опись! – вающее событие, якобы произошедшее в Шаргороде (Подолия).

Жили однажды в большой дружбе два товарища. Они всегда изучали Гемару [Талмуд. – И. П.] вместе. Случилось так, что один товарищ скончался. Оставшийся стал тогда изучать Гемару в одиночестве. Когда он подрос, его засватали. По обычаю в день хупы нельзя оставлять жениха одного. Но в ночь хупы, когда народ суетился, жених вышел на минуту на улицу. Едва он вышел, подошел к нему умерший товарищ и говорит ему: «Как поживаешь?» Вначале он [жених. – И. П.] испугался, но вскоре перестал пугаться и рассказал, что сегодня у него свадьба. Тогда [умерший. – И. П.] товарищ ему говорит: «Идем со мною на минуту, покажу тебе, где я живу». Отвечает он [жених. – И. П.]: «Как я могу уходить, когда мне скоро нужно отправляться к хупе?» Отвечает ему товарищ: «Все же на минуту-то можешь пойти». И пошли они за город, ввел его товарищ в очень красивый и богатый дом. На столе лежала Гемара. И говорит ему [умерший. – И. П.] товарищ: «Попробуем, кто из нас лучше помнит учебу». Сели они вдвоем учиться за стол и так просидели 150 лет.

Спустя 150 лет жених отправился назад к тестю, чтобы справить хупу, так как ему казалось, что всё случилось только что.

Подошел он к дому тестя и видит: совершенно другой дом, перестроенный. Жители города, когда они его увидели в старинной одежде, стали над ним смеяться. Тогда он вошел в дом, чтобы позвать тестя и свою невесту. И стали все глядеть на него как на сумасшедшего. На печи лежала старая бабушка. Услышав его слова и то, как он назвал по имени своего тестя и невесту, она рассказала, что 150 лет тому назад произошел случай: жених исчез в ночь хупы. Когда он это услыхал, стал он просить Бога о смерти и умер. И записали это в пинкос^a2.

Об аналогичном случае, произошедшем якобы в конце XIX века под Могилевом, рассказала нам Г. Талалай: невеста, ушедшая в день хупы из дому около полуночи, была похищена «ди нит гуте» (די ניט גוטע, букв, «недобрыми»).^b

В другом предании, записанном в Грубешове (Люблинская губерния) и относящемся к XIX веку, рассказывается:

Когда-то на том месте, где сейчас находится синагога, жил большой богач. Сосватал он себе невесту из знатного рода. Жених и невеста стояли под хупой, а раввин им «гегебн хупе укидушин» (געגעבן חופה וקידושין, букв, «давал хупу и освящение <брака>», то есть совершал обряд бракосочетания). Когда жених собрался произнести «’Арей ат»^c3, разверзлась земля и поглотила жениха и невесту. На этом-то месте и построили синагогу⁴.

Сравнивая меры магической охраны жениха и невесты, применявшиеся на протяжении всей недели до хупы, с мерами, применявшимися в день хупы, мы видим, что и те и другие преследовали одну и ту же цель, а именно: предотвратить козни и происки «недобрых».

В целях профилактики полагалось:

1. Изолировать жениха и невесту в доме.

2. Если жениху или невесте было нужно выйти из дому, то им следовало идти с провожатым или иметь при себе нож (ночью)⁵ или мезузу (дверной амулет)⁶.

3. Жениху и невесте запрещалось входить в дом, где не было мезузы⁷.

4. Жениху и невесте нельзя было уходить далеко от дома.

5. Жениху и невесте запрещалось ходить через реку, где, по поверью, водились «недобрые»⁸.

6. Жених старался выехать из дому в «счастливый» день и, прежде чем заехать на станцию, проделать семь кругов или три круга вокруг центра местечка или города.

7. Невесте при возвращении из миквы рекомендовалось избегать встречи с собакой, свиньей и лошадью.

8. Невесте, отправлявшейся к месту совершения хупы, полагалось быть «чистой»⁹.

9. Жениха и невесту освобождали от работы в течение всей предсвадебной недели.

10. Жених и невеста должны были избегать покойников.

Орудиями защиты служили:

а) мезуза, то есть священный текст¹⁰;

б) металл, острое и колющее орудие (нож);

в) дневной свет (избегание темноты).

Весь комплекс обычаев и обрядов дня хупы следует рассматривать в следующей последовательности¹¹:

а) воздержание жениха и невесты от еды;

б) исполнение музыкантами (клезмерами) «добрыдзень»;

в) оформление «ктубы» (כתובה, брачный контракт);

г) «ди кале базецн» (די כלה באזעצן, посажение невесты);

д) «каболес понем» (קבלת פנים, букв, встречание, приветствие, то есть прием у жениха);

е) «ди кале бадекн» (די כלה באדעקן, покрывание невесты);

ж) обряд хупы;

з) «хупе вечере» (חופה װעטשערע, свадебный ужин);

и) увод молодых на брачное ложе¹².

¹ Далее чуть менее половины страницы (лист 143) перечеркнуто. Этот же текст с небольшими изменениями вписан от руки на обороте листа 145, после описания мер по охране жениха и невесты от «недобрых».

² Пинкос – книга записей еврейской общины или какого-либо братства или корпорации. Служила своего рода летописью. Эта история была широко распространена, причем все рассказчики локализовали ее в Шаргороде. См. другие версии этого сюжета в: Еврейские народные сказки. С. 93–94.

³ Арей ат (вот ты, др.-евр.) – начальные слова формулы, с помощью которой жених провозглашает невесту своей женой. Называть их молитвой – неверно.

⁴ Источник текста не указан и неизвестен.

⁵ Нож, как и другие острые предметы из железа (иголка, топор и т. п.), широко представлен в славянских верованиях как оберег от нечистой силы и сглаза, особенно во время обрядов перехода. Например, как славяне, так и евреи клали нож не только в карман жениху, но и под подушку новорожденному.

⁶ Мезуза – это не амулет, а предмет, необходимый для исполнения заповеди. Тем не менее Пульнер, называя мезузу дверным амулетом, прав. Народная религия приписывала мезузе обережные функции. На ее обороте, несмотря на многочисленные раввинские запреты, выводили зашифрованные по определенной схеме имена Божьи. Порча мезузы рассматривалась как причина появления нечистой силы в доме. Человек, находящийся в угрожаемом положении – больной, путешествующий или в стадии перехода, – мог носить мезузу с собой как амулет.

⁷ В дом, на дверном косяке которого нет мезузы, легко проникает нечистая сила.

⁸ Нечистая сила, с точки зрения поверий народов Восточной Европы, живет в воде.

⁹ Это не обережная практика, а прямое требование галахи.

¹⁰ Оберегом являлся не сам по себе текст, а текст, написанный определенным образом на пергамене, то есть материальный объект.

¹¹ Этот перечень выписан на обороте листа 145. Первоначально в нем отдельным пунктом значились «отправление свадебного поезда к хупе» и «возвращение свадебного поезда от хупы».

¹² Ниже, также на обороте листа 145, выписан порядок рассмотрения непосредственно самого обряда хупы: 1) общие замечания; 2) место устройства хупы; 3) время устройства хупы; 4) участники хупы; 5) свадебный поезд к хупе; 6) обряд хупы; 7) свадебный поезд от хупы. Список перечеркнут крест-накрест.

^a Yiddisher folklor. Z. 138–139.

^b Талалай Г. Наши полевые записи.

^c Первые слова молитвы, которые жених произносит во время обряда.

В день хупы, по народному поверью, в Небесном судилище решалась судьба всей будущей жизни жениха и невесты. При этом в расчет принималось их личное поведение, а также «зхус овес» (זכות אבות, заслуги предков), отмеченные в «небесных книгах». В этот день, как верили, предки жениха и невесты отправлялись к престолу Всевышнего и молили о благополучии новобрачных! В силу этого поверья день хупы являлся днем покаяния и отпущения грехов для жениха и невесты, почему последние и обязаны были соблюдать строгий пост, не принимая в течение всего дня ни пищи, ни питья. В некоторых религиозных семьях постились и мехутоним².

В этот день, по народному поверью, новобрачным прощались их грехи, как отмечено в Талмуде: «Как только человек женился – его грехи ему прощаются»³.

В день хупы жених читал установленные для постов специальные покаянные молитвы, как «видуй» (וידוי, букв, «исповедь», молитва о прощении грехов) во время минхи. Соблюдение поста новобрачными в библейскую эпоху неизвестно. Установлен он был лишь в постталмудический период^a. С этого времени пост новобрачных вошел в число обязательных элементов свадебных обрядов и строго соблюдался. Тот, кто не придерживался этого поста или нарушал его, по существующему у украинских евреев поверью (конец XIX – начало XX века), умирал, как и при несоблюдении поста в Йом Кипур (ױם כיפור, Судный день), в текущем году^b.

Таким образом, соблюдение поста в день хупы определялось в рассматриваемый нами период религиозными мотивами и имело своей задачей воспитание у жениха и невесты духа покорности перед религией.

¹ Сходство между свадьбой, с одной стороны, и Рош а-Шана и Йом Кипуром, с другой, еще и в том, что перед осенними праздниками также просят у умерших предков заступничества перед Богом.

² Источник установить не удалось.

³ На самом деле близкое по смыслу утверждение «Троим прощаются грехи… и женившемуся» содержится не в Талмуде, а в комментарии Раши к Книге Бытия (Быт 36:3). Этот комментарий восходит к сборнику мидрашей «Мидраш Шмуэль» (Сборник толкований на Книги пророка Самуила, в христианской Библии – 1-я и 2-я Книги Царств).

^a Свадебный обряд // Еврейская энциклопедия. Т. XIV. Стб. 53.

^b Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

Обрядом «добрыдзинь» открывался день хупы. Состоял этот обряд в том, что клезмеры и бадхн обходили жениха, невесту, мехутоним и других почтенных лиц и исполняли в их честь виват или туш. По сообщению Л. Леванды, у белорусских евреев (Минск) в первой половине XIX века это происходило так:

Часу в девятом утра «маршалек» [то же, что и бадхн. – И.П.] в сопровождении музыкантов является сперва к жениху, а потом к невесте и дает серенаду («добрый день»), причем он рифмованной прозой и под аккомпанемент музыки произносит подобающее случаю приветствие. «Маршалеку» и музыкантам подносится по рюмке водки и небольшому прянику^a.

В Пропойске и в Завережье (конец XIX – начало XX века) для исполнения «добрыдзинь» приходили только клезмеры без бадхена. Приходили они еще до базецнс (באזעצנס, посажение <невесты>), но когда невеста уже сидела посреди комнаты, одетая в свадебное платье. В Пропойске и Завережье (конец XIX – начало XX века) после посещения жениха и невесты клезмеры отправлялись для исполнения «добрыдзинь» к мехутоним и другим почтенным лицам^b. В Виленской губернии (вторая половина XIX века) клезмеры являлись в семейство жениха, а затем и невесты в пятницу вечером и исполняли мелодии «каболес шабес» (קבלת שבת, встреча субботы)^c1.

¹ Ритуал «встречи субботы» сопровождается исполнением специальных гимнов на определенные мелодии.

^a Леванда Л. О. Старинные еврейские свадебные обычаи. С. 122.

^b Талалай Г. и Гинзбург. Наши полевые записи.

^c Свадьба у евреев. С. 2.

Слово «кетуба» (¹(כתובה, как и «тноим», древнееврейского происхождения и в переводе означает «написанное» – письменный документ, письменный договор.

В еврейском брачном праве кетуба являлась вторым после тноим основным обязательным юридическим документом, окончательно закрепляющим брачный союз. Вот почему кетуба именовалась в быту брачным актом или брачным договором.

Без оформления кетубы по установленному стандарту и обряду брак с точки зрения верующих считался недействительным, незаконным.

Кетуба – древний еврейский брачный институт. История кетубы еще мало исследована, да и документов о ней сохранилось слишком мало.

Кетуба как брачный договор уже описана в Талмуде, где вопросам ее составления посвящен специальный трактат, который так и называется «Кетубот»².

Как указывает исследователь и переводчик Талмуда на русский язык Н. Переферкович:

В талмудической литературе сохранились три известия о происхождении института кетубы:

1) Тосефта Кетубойс³: Вначале кетуба находилась у отца жены, и мужу было легко развестись с нею. Тогда Шимон бен Шетах (I-П в. до н. э.) постановил, чтобы ее кетуба сохранялась у мужа, и чтобы он ей написал: «все мои имущества да будут обеспечением твоей кетубы» (Тосефта Кетубот 12,1).

2) Иерушалми Кетубойс⁴: Вначале кетуба сохранялась у ее родителей, и мужу легко было развестись с нею; тогда постановили, что кетуба должна храниться у ее мужа. Так как развод все еще казался делом легким, то постановили, чтобы муж покупал на свои деньги чаши, блюда и миски; на это и намекает Мишна, говоря (Кетубот, VIII, 8): «он не может сказать ей: “вот кетуба твоя лежит на столе, но все его имущества обеспечивают ее кетубу”». Затем постановили новое правило, чтобы муж пускал женину кетубу в оборот, дабы, потеряв эти деньги, он не так легко решался отпустить ее. Это одно из трех постановлений Шимона сына Шетаха (ИТ, Кетубот, гл. VIII, конец листов 32б-32в)⁵.

3) Вавилонский Талмуд: Рав Иуда сказал: Вначале писали кетубу девице на 200 зуз, а вдове на мину (100 зуз); тогда мужчины старились и не брали жен. Шимон сын Шетаха установил, чтобы ее кетуба обеспечивалась всем его имуществом. Это подтверждается и барайтой^a6: «Вначале писали кетубу девице на 200 зуз, а вдове на мину, и они старились и не брали жен»^b; вследствие этого постановили, чтобы кетубу… клали в доме ее отца. Но, рассердившись на нее, он (муж) мог сказать: «иди к своей кетубе» (то есть к отцу); тогда постановили, чтобы кетубу переносили в семью мужа («в дом ее свекра»), причем богатые покупали себе на эти деньги серебряные и золотые вазы, а бедные – горшки. Но рассердившись на нее, он все еще говорил: «возьми свою кетубу и уходи», тогда пришел Шимон сын Шетаха и установил, чтобы он писал: «все мои имущества обеспечивают ее кетубу» (ВТ, Кетубот 82б)^c.

Приведенные Н. Переферковичем выдержки из Талмуда дают нам право заключить, что юридическое обоснование, упорядочение кетубы и определение ее границ было произведено еще до нашей эры (I-П век до н. э.) Шимоном бен Шетахом.

Древние кетубы до нас не дошли. Наиболее ранний из дошедших до нас текстов кетубы – это текст р. Гаи бен Давида⁷ из Пумбедиты^а (вторая половина IX века), изданный по рукописи, хранящейся в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде⁸ (сборник «חדשים גם ישנים» («Хадашим гам яшаним», «Новые древности»), I, № 9. С. 46–47)⁹. Из последующих текстов кетубы отметим текст, опубликованный в «Махзор Витри» (¹⁰(מחזור ויטרי, составленном Симхой бен Шмуэлэм из Витри; текст «Сэфер а-Итур» (ספר העיטור, Книга Украшений, XII век, опубл. 1608, Венеция)¹¹; «Мишне Тора»¹² Маймонида (законы Левирата, IV, 33)^e.

Перечисленные варианты текстов кетубы не были едины по своему содержанию; тем не менее они легли в основу применявшейся у европейских евреев, в том числе и у евреев России, стандартной кетубы, составленной по названному выше тексту Маймонида. Текст этой кетубы гласил:

В такой-то день недели, в такой-то день месяца, в год такой-то по сотворении мира, по летоисчислению, принятому у нас в городе таком-то, господин такой-то, сын господина такого-то, сказал девице (вдове, разведенной) такой-то, дочери господина такого-то: «Будь моею женою по праву Моисееву и Израилеву, и я буду для тебя работать, тебя чтить, кормить и содержать, по обычаю мужей иудейских, воистину работающих, чтящих, кормящих и содержащих своих жен; и я дам тебе твое девичье вено¹³ серебром 200 зуз, причитающихся тебе по закону Моисееву (вдове или разведенной пишут: по установлению ученых), и пищу, и одежду, и потребности твои; и буду жить с тобою, как обычно на всей земле». – И согласилась такая-то девица (или вдова, разведенная) сделаться его женою. – И приданое, которое она ему принесла из дома отца (когда нет, пишут: из женской половины), как серебром, так и золотом, драгоценностями, платьем, домашними и постельными принадлежностями, принял на себя господин такой-то, жених сей, оценкой в 100 зекуков чистого серебра. – И согласился господин такой-то, жених сей, прибавить ей своих 100 зекуков чистого серебра, так что общая сумма выходит в 200^f зекуков чистого серебра. – Итак, говорил господин такой-то, жених сей: ответственность за сию рядную запись, за сие приданое и сию прибавку я возлагаю на себя и на моих наследников, чтобы взыскать их из лучшего достояния и имущества, которыми ныне владею где-либо под небом и которое приобрету в будущем, будь это недвижимое или движимое имущество; все это обеспечивает и ручается за рядную запись, за приданое и прибавку, не исключая даже одежды, что на плечах моих, пока я живу и после моей смерти, отныне и вовек. – И ответственность за сию рядную, сие приданое и сию прибавку принял на себя господин такой-то, сын господина такого-то, по всей силе рядных и дополнительных записей, обычных между дочерьми израилевыми, совершенных по установлению наших мудрецов, блаженной памяти, отнюдь не в смысле неправомерного меморандума, или схемы документа. И заручились мы всем вышеописанным и объясненным от господина… сына… жениха сего, в пользу господина такого-то, дочери такого-то, девицы (вдовы, разведенной) сей через символическую передачу вещи, могущей служить объектом приобретения. И все сие прочно установлено (следуют подписи свидетелей, а в некоторых местах и жениха)^g.

Приведенный стандартный текст кетубы прежде всего подтверждает, как и акт тноим, обязательность еврейского брака по закону Моисея и Израиля, то есть посредством «хупе укидушин» (חופה וקידושין, покрова и освящения). Текст кетубы также указывает на существование у евреев в рассматриваемый нами период брака по договору, при этом в самом договоре присутствуют кроме обычая принесения приданого невестой и пережитки купли невесты, а именно:

1. Оплата женихом девства невесты веном в сумме 200 зуз, причитающихся ей «по закону Моисееву».

2. Обязательство жениха прибавить к приданому невесты «100 зекуков чистого серебра», то есть суммы, равной приданому последней.

3. Обязательства жениха по отношению к будущей жене: «Я буду для тебя работать, тебя чтить, кормить и содержать по обычаю мужей иудейских», то есть жених приобретает невесту не как рабочую силу, а как будущую жену, за которую он сам обязуется работать и которую обязуется кормить.

4. Передача вещи, могущей служить «объектом приобретения», то есть купли.

Таким образом, тексты тноим и кетубы дают нам возможность установить в еврейском браке в рассматриваемый нами период (XIX–XX века) наличие элементов брака посредством купли невесты (в пережиточной форме) и посредством договора. При этом купля невесты оформлялась посредством письменного договора и «через символическую передачу вещи, могущей служить объектом приобретения».

В приведенном тексте кетубы установлен только минимальный размер приданого в 200 зекуков. Давать приданое ниже этого минимума не поощрялось. Увеличивать размер приданого, как и в акте тноим, не запрещалось, и обязательства, принимаемые сверх этого минимума, вносились в так называемую «тойсфойс кетуба» (תוספות כתובה, дополнительная кетуба), которая публично не оглашалась¹⁴.

«Тойсфойс кетуба» уже была известна, как мы видели выше, в эпоху Талмуда.

Следует отметить, что у польских и литовских евреев еще в XVI веке, а у российских евреев в рассматриваемый нами период (XIX–XX века)^h существовал обычай, по которому отец невесты часто выдавал ей или зятю «штар хаци-зохер» (שטר חצי זכר, букв, «половина от суммы мужчины»), то есть письменное обязательство «завещать семье своей дочери… определенную сумму денег, в размере половины той части наследства, которая придется на долю каждого из его сыновей» (респонсы С. Лурии, № 69; респонсы Меира из Люблина, № 4; акты виленской археографи-ческой комиссии, т. XVII, № 66)ⁱ.

Оформление кетубы производилось утром, до полудня, родителями (отцами или опекунами) вступающих в брак в присутствии раввина, писца и миньяна. У украинских евреев (первая половина XIX века) письменное оформление кетубы происходило до полудня у раввина или кантора, исполнявшего также обязанности писца. После подписания кетубы посылали шамеса к жениху, чтобы он совершил каболес киньян (קבלת קניין, букв. «вступление во владение»). Этим акт юридического оформления кетубы заканчивался. После этого клезмеры направлялись к «посажению невесты»^j.

Кетуба составлялась в одном экземпляре и после хупы хранилась у жены^k. Во время обряда хупы текст кетубы оглашался перед новобрачными и всеми присутствующими.