Текст книги "Случайный визит"

Про нас распространяют всевозможные сплетни, слухи и клевету. Мы не противимся, потому, что страх помогает нам и охраняет нас. В Персии, самых бедных людей издавна презрительно называли «хашишинами» – «травоедами – употребляющими траву», за то, что они не могли позволить себе купить мясо. Так стали называть и первых исмаилитов, подразумевая, что они состоят из одних голодранцев. Но, так же, в простом народе издавна, называли и любителей гашиша – «травки». Потом наши враги стали утверждать, что федаи совершают свои подвиги, только под воздействием дурмана. Словно простому человеку неведомо понятие Чести, Долга и Справедливости. Ваши друзья – франки рассказывали тебе замечательную сказку про «Старца Горы» и Аламут-«Орлиное гнездо». Даст Бог, ты сам побываешь там и сможешь увидеть всё своими глазами. У франков «хашишин» превратился в «асасин». И так нас теперь называют в христианских странах. Убийство федаями, пятьдесят лет назад, франка герцога Конрада Монферратского, который позволил себе разграбить наш караван и казнить наших купцов, нагнало такого страху на христианское воинство, что они до сих пор не дерзают нападать на наши владения на побережье Средиземного моря.

Хочу лишь заметить, что в этом списке казненных, нет ни одного простого кузнеца, торговца или водоноса. Потому, что они – не враги нам. И среди простых людей очень много наших тайных друзей и единомышленников. А все наши враги среди Правителей, Султанов и Тюрков.

– Получается, что не все. Некоторые и самые опасные находятся в окружении вашего Правителя. Вот что случается, когда Правитель перестает заниматься своими делами и забывает о своём долге, перед своим народом. Лучше бы Ваш Ала ад-дин меньше заботился о баранах и больше времени уделял воспитанию своего наследника и лучше интересовался, кто его окружает. Поистине, когда Бог наказывает человека он лишает его разума. Когда наказывает народ, то лишает его мудрых правителей. Прости, меня Бехнам, я не должен так говорить. В любом случае ты можешь полностью на меня рассчитывать.

– Полностью? А если мне понадобятся деньги, сколько ты одолжишь мне без залога и под какой процент?

– Как мусульманин, я не беру проценты у друзей, и не даю в долг посторонним. О какой сумме идет речь?

– Мне нужно сто золотых динаров. Вернуть смогу только в Аламуте.

– Подожди немного.

Когда Икам вернулся в беседку, он уже знал, что скажет своему знакомом.

– Бехнам, извини меня, но я пересчитал свои деньги и понял, что не смогу одолжить тебе столь значительную сумму.

– Я понимаю. Сейчас для всех пришли тяжелые времена.

– В качестве извинения, прошу принять от меня этот подарок, в сто золотых носимов, ромейской чеканки.

– Но ведь…

– Извини, друг, но только – в подарок. Как говорится, «не одалживай и не ссужай. Ссужая, лишаемся мы денег и друзей. А займы притупляют бережливость». (Вряд ли его собеседник был знаком со словами Шекспира, но рифмованный перевод умных выражений мудрецов, всегда помогал нашему герою создавать о себе впечатление образованного человека).

– Умная мысль, нужно запомнить. Спасибо. Я этого не забуду. И если смогу, обязательно помогу.

– Тогда, может быть, ты не откажешь мне в моей просьбе?

– Слушаю.

– Может так получиться, что я, на днях, возьму себе девушку из дома продавца льда Араш-аги. Ты не обидишься, если я попрошу тебя посетить наше торжество?

– Икам, как тебе не стыдно! Я бы обиделся, если бы меня не пригласил. Зови в любое время, буду рад присутствовать на свадьбе и даже готов заключить этот брак.

– Спасибо!

– И тебе спасибо!

Как вы уже догадались, наш читатель, Бехнам и Икам расстались очень довольные друг другом.

Но Икам не преминул потребовать объяснений у повара по поводу скромного выбора блюд на ужине. Тот объяснил, что Даи низаритов проповедуют умеренность и скромность в жизни. И все сделано из самых благих намерений, чтобы не выставить нашего друга мотом, чревоугодником и сибаритом. Когда повар перешел на пользу здоровой пищи и полезность диеты, наш герой только махнул на него рукой.

Глава седьмая. Джазим

Утром, поручив своим людям заняться чисткой лошадей, наш герой с удобством разместился на внутренней веранде, опоясывающей двор караван сарая. Обложившись подушками, он продумывал, как проведет тренировку своего славного воинства. В это время во двор, на небольшой лошаденке, въехал мужчина в доспехах, надетых поверх потертого шерстяного халата. На боку у него висела кривая сабля в потертых ножнах. Соскочив с коня, он привязал его к коновязи. Переговорив с слугой, он вразвалку направился к Икаму. Остановившись у веранды, он вежливо поздоровался, приложив руку к груди.

– Мир Вам, эмир.

– И Вам Мир. Присаживайтесь, уважаемый. В ногах правды нет. Эй, любезный, принеси нам что-нибудь выпить!

Дождавшись, когда мужчина сел на край топчана и снял свой полукруглый железный шлем с кольчужным воротником, ловкий служка поставил перед гостем медный кубок. Из предложенных напитков мужчина выбрал воду и сделал несколько вежливых глотков.

– Я слышал, что вы здесь проездом. Не нужны ли вам опытные воины, для вашего отряда?

– Расскажите о себе, уважаемый.

– Я Джазим ибн Заир Йемени.

Пока мужчина рассказывал о своей жизни и службе в отрядах различных эмиров и шейхов, об участии в различных походах и сражениях, Икам внимательно осматривал незнакомца, скрывая интерес за вежливой улыбкой.

Костюм незнакомца говорил о нем не меньше, чем можно было узнать из его рассказа. Доспехи и оружие были достаточно высокого качества, украшенные медной насечкой и начищенные до блеска. Было ясно, что хозяин ими заслуженно гордится и выставляет их всем напоказ. Широкий кожаный пояс был украшен блестящими медными бляхами, придававшими ему богатый вид, но, кроме традиционной поясной сумки, на нем не было никакого кошелька. Кожаные ножны кривого кинжала и сабли, похоже, были сделаны одним мастером, но были изрядно потерты и уже потеряли свой лоск. Мужчина подкручивал усы и старательно принимал вид бывалого вояки. Его потертые халат и широкие штаны, порыжевшие, стоптанные сапоги, смазанные салом, говорили о том, что их хозяин знавал и лучшие времена. В голове Икама постепенно из слов Джазима и его внешнего вида, сложился классический облик наемника, всю жизнь, как перекати-поле, катящееся по ветру от одного хозяина к другому. И в конце жизни оказавшегося, при приближающейся старости, в полном одиночестве без друзей, без дома, без семьи и без детей (о чем говорило имя без куньи).

Настало время, когда возраст стал обесценивать его опыт, а о личной преданности вопросов уже не возникало. Было видно, что Джазиму очень нужна была работа. Он был рад получить любую службу, иначе нищета, вгонит его в долги и заставит расстаться с фамильными доспехами, единственным достоянием, доставшемся ему от предков, судя по имени, прибывших когда-то сюда из Йемена.

Чтобы отказ не казался обидным или оскорбительным, Икам, знаком, приказал принести ему учебные, тупые мечи из толстого железа.

– Уважаемый, покажите молодежи, как нужно владеть мечами.

Икам выбрав меч, вышел на середину двора. Он напряг все мышцы, вызывая знакомое боевое возбуждение. Его противник, отстегнув меч и положив его с кинжалом на покрывало, не одевая шлема вышел и встал напротив нашего героя. Все присутствующие во дворе, побросали все свои дела и окружили поединщиков. По негромким разговорам, наш друг понял, что многие, к его удивлению, уверены в его поражении. Наверное, это была месть за его занятия по физической подготовке и конной езде.

Этот факт озадачил и разозлил его. И он сразу пришел в то боевое состояние, когда все его чувства обострялись, а время, словно замедлялось. В таком состоянии, он видел движение соперников, словно, в замедленном кино.

Икам, приглашающе, предложил сделать Джазиму первый выпад. Первый выпад, он легко отбил и тут же обозначил укол противника в плечо. Так же произошло и со вторым, ударом и с третьим. Отразив удар, он обозначал выпад и легко касался открытых участков тела своим мечом. Это словно подстегнуло его соперника. Он перешел в яростное наступление, сократив дистанцию и вместо размашистых ударов стал наносить короткие колюще-режущие удары, изменяя их направление неуловимыми движениями одной кисти. Если бы не явное превосходство в подготовке, нашему герою пришлось бы туго. Джазим обрушил на него массу неуловимых и коварных ударов по рукам, ногам и в шею, о существовании которых, наш друг даже не догадывался. Он явно столкнулся с настоящим мастером фехтования, имеющего не только отличную подготовку, но и богатый опыт. Подвел соперника возраст. В реальном бою, он уже уложил бы трёх, а то и четырех врагов. Но в бою с Икамом, ему просто не хватило выносливости. Вести бой в таком бешенном темпе в течение продолжительного времени, он уже не мог. Это позволило, сильно озадаченному Икаму, подловить момент и выбить отработанным хитрым приемом меч из рук противника. Меч, завертевшись пропеллером, упал на землю, распугав зевак. Проводив полет меча грустным взглядом, Джазим, тяжело дыша, направился к своему оружию. Забрав его, он, не говоря ни слова, не прощаясь, направился к своему мерину.

– Постойте, уважаемый. Вы не сказали, сколько стоит ваши услуги?

Стараясь сдерживать дыхание и говорить спокойно, воин медленно повернулся к Икаму и проговорил.

– Обычно мне платят тридцать дирхемов в месяц. Но, я согласен на пятнадцать.

– Три динара. В месяц. И начинаешь сегодня же. Согласен?

Икам подошел к воину и протянул ему руку раскрытой ладонью вверх.

Не сдержав улыбки, воин хлопнул по ней своей рукой, подтверждая заключение договора. Обращаясь к своим воинам, Икам громко произнёс

– Если вы когда-нибудь сможете сражаться, хотя бы наполовину так, как этот мастер, я буду счастлив, а потом обязательно стану султаном! Заканчивайте чистить лошадей, и всем приготовиться к занятиям.

Пригласив нового знакомого на веранду, Икам приказал подать молоко. Глядя, как у Джазима дрожат руки, после нагрузки, наш герой решил найти ему службу по силам.

– Уважаемый, вы мусульманин или рафик?

Прекратив пить, сделав паузу, воин ответил

– Я – мусульманин.

– Я – тоже. У меня для тебя есть поручение. Видишь это стадо? Я не про мукатилов, а про ослов и мулов и лошадей. Тебе нужно снять дом, где я мог бы оставить их здесь, когда уеду по делам, до тех пор, пока они мне не понадобятся. В доме должен быть большой двор, для скота и он должен быть просторным, чтобы могли разместиться все мои люди.

Разговор Икам повел на мекканском диалекте арабского языка. Услышав его Джазим почтительно подобрался и стал внимательно слушать, смотря в лицо нашему герою.

Достав три динара, Икам положил их на скатерть достархана.

– Вот тебе жалование за месяц. Сегодня улаживай свои дела, купи себе одежду, такую же как у моих воинов и завтра утром придешь сюда, расскажешь, что думаешь о моем задании.

В это время к веранде подвели заводного коня Икама.

– Что скажешь о коне?

– Конь хороший, сильный и выносливый.

– Калиф Омар, мир ему, требовал, чтобы воины садились в седло без стремян.

Усмехнувшись, Джазим, едва коснувшись рукой луки седла, одним прыжком вспрыгнул в седло. Конь заплясал под ним, но почувствовав уверенную руку наездника встал смирно.

– Ты смотри, конь признал своего хозяина! Теперь этот конь – твой. Забирай его, и я завтра утром жду тебя здесь.

Заставив коня пританцовывать, воин, не сходя с седла, отвязал своего мерина и гордо подбоченясь, выехал за ворота, ведя второго коня на поводу за собой.

– Откуда он, Сир? Рубилсяон, как чёрт. Не представляю, как вы устояли. И говорит он непонятно.

Ибад-Доминик, пользуясь привилегией помощника, подошел к Икаму и встал рядом.

– Говорили мы с ним на языке Пророка, Мир ему. Он из арабов и теперь будет служить у меня. Глядя на него становится понятно, как им удалось завоевать пол мира.

– Сир, а Вы не думаете, что он просто сбежит с вашим конем и деньгами?

– Ему некуда бежать. Он наёмник, но он человек чести. А если я ошибаюсь, то это моя вина. Но, мне, почему-то, кажется, что он придет вечером и останется с нами навсегда. Ну хватит болтать, пора начинать делать из вас настоящих воинов, чтобы вам не снесли голов в первом же бою и все мои деньги, потраченные на вас, не пропали даром. Строй моих ахабишей, сержант!

* * *

То, что его люди усомнились в его способности противостоять в поединке арабу, по-детски, разозлило нашего героя. Поэтому, после трёх часов занятий, все его воинство, без сил, повалилось на землю. Не сдерживая торжествующей улыбки, наш герой прохаживался между ними, говоря классические фразы молодых командиров, типа:

– Я научу вас Родину любить!

Чувствовал он себя хорошо, поэтому разрешив всем отдохнуть до обеда, направился к своему месту на веранде, где его уже ждал слуга с ведерным кувшином с водой и чистой тряпкой, вместо полотенца.

– Мир вам, господин.

Обернувшись, наш физкультурник увидел Махтаб. Смущенно улыбаясь, девушка стояла у стены, пряча руки за спиной. Одета она была в те же мешковатые одежды, которые донашивают за своими старшими братьями все подростки в этих краях. Коротко остриженные волосы, выбивающиеся из-под головной повязки, делали её похожей на мальчишку. Но теперь уже, зная, кто перед ним, наш герой разглядел, что уже совсем скоро, Махтаб станет совсем взрослой девушкой.

– И тебе мир, Махтаб! Что же ты опоздала на занятия? А то могла бы, потренироваться вместе со всеми. Ведь ты хочешь еще, быть в моём отряде?

Красуясь, наш герой стащил с себя рубаху, и остался по пояс голым. Улыбаясь смущению подруги, он отпустил слугу и нагнувшись приказал

– Полей мне на спину и помоги помыться.

Явно не ожидая такого, девушка, робко взяла в руки кувшин и стала поливать воду из ковшика на Икама. Тот, демонстративно довольно кряхтел и фыркал от удовольствия. Всем видом показывая, как ему хорошо.

Когда он закончил и начал вытираться, девушка плеснула ему воду в лицо из ковшика.

– За что?

– Это – чтобы смыть с лица твою ехидную улыбку.

– Привыкай. Теперь я часто буду улыбаться, когда ты будешь рядом. Что скажешь?

– Отец хочет, чтобы вы, мой господин, навестили его дом. Он сказал, что если вы согласитесь, то брак можно заключить через два дня в пятницу.

– Послушай, Махтаб. Что с тобой случилось? Я не узнаю своего приятеля. Я бы никогда не согласился взять тебя к себе, если бы не испугался, что ты меня поколотишь! Меня звать Икам. Так и ты зови, когда мы одни. Конечно же, я приду к вам сегодня, только подскажи, что я должен принести и что я должен говорить твоему отцу, когда мы будем разговаривать.

– Икам, мой господин. А ты хочешь взять меня к себе навсегда или на время?

– А ты бы, как хотела? Давай присядем.

– Я не знаю. Но, если ты не мусульманин, а рафик, то ты можешь жениться на мне только временным браком, потому, что я – мусульманка.

– Махтаб. Я думал, что ты хочешь идти со мной на войну, а ты просто хочешь замуж? Вот и верь после этого красивым…

Девушка возмущенно и растерянно замолчала. Не дав ей времени собраться с мыслями и выпалить какую-нибудь глупость или грубость, Икам примиряюще ответил

– Ладно, жениться, так жениться! В конце концов, у тебя неплохой вкус, раз выбрала меня. Что я должен подарить тебе на свадьбу?

Выдержав паузу, чтобы дать понять собеседнику, что он сказал глупость, девушка нехотя ответила, что вообще-то, она уже приготовила для него серебряное колечко и была бы не против, получить в подарок, хотя и медное.

– Малыш, ты сама виновата в том, что я оказался в твоем доме без кольца. Сейчас мы пойдем и купим тебе, все необходимое для свадьбы: коня, саблю и лук со стрелами.

Ответом на шутку, был лишь холодный взгляд красавицы.

Но когда, спустя некоторое время, они оказались в лавке ювелира, взгляд Махтабы потеплел. Хозяин ювелирной лавки, почувствовав выгодного покупателя, сыпал прибаутками, шутил и говорил не переставая, но при этом, давал толковые советы.

Первым делом он подобрал для невесты по размеру недорогое, но красивое золотое колечко с красным камушком. Узнав, что речь идет о близкой свадьбе, он тут же выставил на прилавок все необходимое для свадебного стола: большую стеклянную вазу, серебряное зеркало, серебряный набор для специй, чашу с крышкой размером с небольшую шкатулку для монет, а так же серебряный стаканчик с подушечкой в которую была воткнута большая серебряная игла с семью разноцветными нитями.

Честно говоря, наш герой, под страхом смертной казни, не смог бы объяснить назначение этих предметов, но боязнь, показаться полным невежей, оказался сильнее. Поэтому он согласился взять весь комплект «начинающего молодожена», доверив Махтаб выбрать из всего многообразия ассортимента, те образцы, которые ей приглянулись больше всего. Хотя в его душе и были сильные сомнения, что и его невеста не слишком разбирается в предложенных товарах. Расплатившись за товар, получив приличную скидку, как оптовый покупатель, наш гусар, сделал вид, что только что вспомнил, зачем пришел в лавку. В результате, облегчив свой кошель еще на двадцать динаров, наш жених, выбрал для своего будущего бойца «комплект новобранца»: серьги, ожерелье, подвески для головы, и браслеты с парой колечек. Махтаб просто потеряла дар речи, когда Икам сложив все в серебряную шкатулку, пообещал ей подарить все на свадьбу. Довольный торговец, дал совет не забыть приобрести Коран и большую шаль, без которых свадебное торжество будет не полным.

Пока мальчик слуга бегал в соседнюю лавку за хурджумом – походным мешком для перевозки всего этого великолепия, Икам выслушал краткую характеристику всех ближайших торговцев и их товаров.

Посмотрев, как забавно выглядела Махтаба, повесившая себе мешок на плечо, Икам притворно вздохнув, взял мешок и направился из лавки. Рядом оказалась лавка торговца шелком. Здесь продавалось все, связанное с этим дорогим товаром: от шелка – сырца, некрашеных и крашенных нитей, до тканей, дорогих тканей, привезенных из далекого Китая и более дешевых, местного производства. Здесь у нашего героя, родилась мысль, заказать для себя, а затем и для всех своих людей, шелковые рубахи и шаровары. Ношение шелкового белья под шерстяной и меховой одеждой, было самым надежным (и самым дорогим) средством от вшей, которые были неизменным бичом всех путешественников и воинов, всех времен и народов. Сделав заказ и оставив задаток, наша счастливая пара отправилась на поиски праздничной шали. Найдя нужную лавку и выбрав очень красивую (и очень дорогую) шаль для невесты, наш герой, краем уха услышал невольно вырвавшееся у Махтабы замечание, что «теперь сестры точно лопнут от зависти». Чтобы, не оставив тестя сиротой, а может быть, чтобы продлить мучения женской половины родственников, наш жених купил еще четыре яркие, но недорогие шали для сестер невесты и своей будущей тещи.

Затем, в нем проснулось благоразумие и заставило прекратить этот безумный шопинг. Тогда Икам в сопровождении своей невесты, идущей рядом с ним с потерянным и отсутствующим видом, гордо направился в дом тестя. Их появление вызвало переполох, но который, наш герой сразу прекратил сообщив, что заглянул только на минутку, чтобы оставить вещи, купленные к свадьбе. Его бестактность, проявленная в кратком визите, была ему сразу же прощена, когда он сообщил о предстоящем присутствии на свадебном торжестве с его стороны, самого Бехнама и ответил согласием на заключение брака в ближайшую пятницу. Перед уходом, он, в присутствии отца, торжественно надел на руку девушки золотое кольцо, объявив её своею невестой. Позволив в ответ надеть себе на палец её колечко, он пообещал быть ей хорошим мужем и защитником. Оставив её показать родным, всё закупленное к свадьбе, наш герой поспешил к своим людям.

Честно говоря, в его душу уже начали закрадываться сомнения в правильности его действий. В глубине души, он надеялся, что его уже ждет гонец с приказом, срочно выступить на Аламут. Но вместо гонца, его у достархана ждал улыбающийся Джазим с докладом о проделанной работе. Он уже сменил свою одежду на новую и от этого, словно, скинул десяток лет. Смена одежды позволила ему надеть новый халат из дорогой шерстяной ткани поверх доспехов. На нем были новенькие шаровары и сапоги. Шлем он заменил шелковым тюрбаном, аккуратно намотанным на красную шапочку, надетую на бритую голову. Брадобрей не только побрил его голову, но и подстриг бороду и лихо закрутил его усы.

Икам пригласил к себе за достархан, кроме Джазима, обоих своих франков и Сехмиза, самого старшего по возрасту курда из своих воинов, который явно, пользовался у них авторитетом. За обедом он и обсудил с ними предстоящие дела.

Представлять Джазима не было необходимости. Его показательные выступления и бравый вид произвели на души молодых воинов неизгладимое впечатление, завоевав ему непререкаемый авторитет среди отрядной молодежи.

Все собравшиеся вели разговоры, не прекращая опустошать блюдо с мясом, деликатно вытирая жирные руки о голенища своих сапог. Джазим уже присмотрел несколько подходящих домов в городе, сдающихся в наём за небольшую плату. Особенно ему приглянулся дом, стоящий сразу за крепостной стеной, что сокращало путь для скота на пастбище и, главное, позволяло покидать и посещать дом, незаметно для городских властей, так как не было необходимости проходить через городские ворота. Икам пообещал, сегодня же, осмотреть все дома и, сделав выбор, приказать всем готовиться к переезду к новому месту расположения.

Затем он предупредил всех о готовности к маршу на Аламут и предстоящем пополнении их отряда новым бойцом в лице Махтаб, его будущей жены и предстоящим свадебным торжестве, намеченном на пятницу, базарный день. К его облегчению, новость о его женитьбе, была воспринята всеми спокойно, и больший интерес у его соратников вызвало обсуждение предстоящего торжественного угощения.

После обеда, оставив отряд на попечение Доминика-Ибада, наш герой в сопровождении Джазима и Франкоиса-Азада поехал осматривать дома, сдающиеся в наём-аренду. Загородный дом понравился ему больше всех остальных. Невысокая цена, наличие колодца и удобное расположение вне городских стен, решили дело. Было решено, на следующий день с утра организовать переезд отряда в новое расположение.

Убедившись в деловых способностях нового ахабиша, Икам поручил ему почти все хозяйственные вопросы. Было решено закупить на всех теплые вещи: меховые чулки, теплые сапоги, шубы, меховые колпаки и рукавицы. Джазим посоветовал запастись веревками и, подбитыми железными гвоздями с острыми шляпками, кожаными башмаками, надеваемыми на сапоги, для хождения по горным тропам.

Вернувшись в караван-сарай, наш друг обнаружил здесь праздничную суету, вызванную предстоящим отъездом. Хозяин решил уменьшить свои потери, связанные с переездом выгодных клиентов, организацией прощального тоя – праздничного ужина с участием музыкантов, певцов и танцовщиц. Глядя на сияющие глаза своих джигитов и ознакомившись со счетом, представленным для оплаты, Икам решил дать своим людям отдых и разрешил всем отдыхать.

Решив обдумать свои дела, он направился в свою отдельную комнату, занимаемую им по праву эмира. Как и все военные, он считал, что думается лучше всего сидя на спине и уже занял положение для раздумий, как в комнату вошла Махтаб. В этот раз у неё был какой-то растерянный и грустный вид.

– Что случилось, малыш? Или твои родители передумали отдавать тебя за меня?

Ответом было долгое молчание, сопровождаемое слезой, пробежавшей по щеке. Затем, девушка, шмыгнула носом и беззвучно разревелась, закусив нижнюю губу.

Нашему герою пришлось встать и, обняв её за плечи, начать успокаивать. Приглашение присесть и успокоиться, вызвал только новый поток слёз. Подождав, когда слёзы иссякли, и Махтаб, немного успокоилась, наш взволнованный герой смог добиться объяснений.

Отпуская девушку к жениху, её родители, к её удивлению, небрежно поинтересовались, ждать ли её домой сегодня, или молодые предпочтут переночевать вместе? (Как позже узнал наш герой-любовник, в Дейлеме, в отношениях между молодежью, допускалась определенная свобода нравов, и если всё заканчивалось свадьбой, то вопросов ни у кого не возникало. В случае отказа от свадьбы, дело легко улаживалось простой поножовщиной, кровной местью и небольшой семейной войной кланов). Но, дело было в том, что, почувствовав себя «отрезанным ломтем» в своей семье, которая была рада пристроить свою непутевую дочь замуж, девушка со всей очевидностью поняла, что вовсе не хочет замуж за незнакомого человека. Она просто хотела свободы, а теперь она поняла, что просто меняет одну несвободу на другую.

К счастью, легкомысленное отношение в женитьбе у нашего друга, не сопровождалось таким же отношению к окружающим. К тому же, как наши читатели, уже могли понять, наш герой вовсе не сгорал от любви и не стремился превратиться в домоседа. Страдания новой знакомой, даже немного растрогали его. К тому же, её глаза смотрели на него с такой надеждой и мольбой, что он не мог поступить по-другому.

– Так ты не хочешь быть моей женой, но не знаешь, что теперь делать? Ты мне доверяешь?

Девушка молча закивала.

– Запомни, малыш, теперь у тебя есть я, и по всем проблемам, смело обращайся ко мне. Договорились? Итак, ты не хочешь становиться женой, а ехать со мной на войну хочешь?

– Хочу.

– И ты хочешь стать пехлеваном-кызы в моем отряде? И выполнять мои приказы, наравне со всеми?

– Да.

– Тогда слушай меня внимательно. Тебе придется хорошо подумать и принять решение. Поверь, мужчинам приходится, делать это чаще, чем кажется со стороны. Я предлагаю, чтобы не огорчать твоих родителей, неминуемыми насмешками соседей и не радовать твоих сестер и подруг, свадьбу мы отменять не будем. После свадьбы ты переедешь ко мне. Я снял для своего отряда дом за городом у городских ворот. Давай пообещаем друг другу, что останемся друзьями и не будем требовать друг от друга выполнения супружеских обязанностей. В отряде ты будешь делать все, что я тебе прикажу, оставаясь для всех моей женой. А я обещаю, что научу тебя всему, что должен уметь настоящий пехлеван, чтобы его не убили в первом же бою. Я тебя не тороплю, но после твоего решения, назад тебе пути не будет. Если ты не согласна, то можешь сказать, что я передумал жениться и оставляю тебе в качестве извинения все свои подарки.

Отвернув голову, словно говоря сам себе, наш герой тихо произнес

– Как хорошо, что я не успел подарить тебе аргамака.

Это получился холостой выстрел. Как и все уроженцы Дейлема, Махтаб не была хорошей наездницей и не разбиралась в лошадях.

Но, девушка услышала главное – её не ожидает семейное домашнее рабство и работы в поле и на огороде. Вытерев слезы и нос рукавом халата, она улыбнулась

– Я согласна, мой эмир.

Икам протянул руку ладонью вверх. Девушка хлопнула по ней своей ладошкой в знак заключения договора.

– Эмирам не говорят: «Я согласна». Они хотят слышать, только: «Слушаю и повинуюсь!» Но тебе еще придется многому научиться, мой друг. Мы завтра переезжаем, и по этому поводу у нас будет той. Не хочешь остаться?

– А, как нужно отвечать своему эмиру, если хочешь отказаться?

– Просто говори «нет».

– Тогда, нет, мой друг– эмир. Я хочу домой.

– Пойдем, я тебя провожу.

Перед тем, как уйти, Икам собрал свой отряд и представил им, их нового товарища пехлеван – кызы Махтаб, его подругу и невесту. При этом пехлеван-кызы смущенно покраснела, её эмир смерил всех холодным, предостерегающим взглядом, а весь отряд поприветствовал их дружными, приветственными криками.

Проводив до калитки, Икам, по-дружески, полу обнял девушку со словами

– До свиданья, друг.

– До завтра, мой эмир.

Возвращаясь к своим людям, наш герой мучительно размышлял над тем, правильно ли он решил возникшую задачу и, чего в его решении больше – плюсов или минусов.

В караван-сарае, в это время уже начался пир. Все было, как в прошлый раз, только мужчины были посмелее, а девчата построже и требовали оплату вперед. Музыка играла, и вино лилось рекой допоздна. Затем все довольные и счастливые, повалились спать на паласы.

* * *