Текст книги "Случайный визит"

Искандар Бурнашев
Икам. Книга 4. Случайный визит

© И. Бурнашев. 2020

Часть первая
В Орлином гнезде

Вместо пролога. Прибытие. Неосторожный шаг в новый мир

Икам очнулся и понял, что он лежит в капсуле с открытой крышкой. Знакомая обстановка Модуля успокаивала и вселяла беспокойство, одновременно. С одной стороны, он находился в относительной безопасности, но с другой, – возникал вопрос, почему он здесь? Ведь он рассчитывал очутиться дома.

Решив выяснить обстановку, он вылез из капсулы и направился к знакомому ему креслу оператора. Стоило ему занять место в кресле, как засветился экран, и механический голос произнёс:

– Хвала Отцу!

– Слава Легиону!

Этого оказалось достаточно, чтобы электронный собеседник перешел на русский:

– Рад приветствовать тебя, брат. В соответствии с установленной программой, ты можешь продолжить свое путешествие в промежуточный или конечный пункт назначения. Для продолжения транзита, тебе необходимо снова занять место в капсуле. Если ты планируешь продолжить работу вне модуля, то тебе необходимо прослушать Правила Транзитера и заказать необходимую экипировку. Твоё решение?

Простой вопрос поставил нашего героя в тупик. Как и все «чайники», считающими себя интеллигентными, он относился ко всем механизмам, как к живым собеседникам, которые из вежливости, просто обязаны следить за ходом его мысли и угадывать его невысказанные желания.

– Нужно подумать.

Непроизвольно рука потянулась к затылку. Как и все интеллигентные люди, он подсознательно был уверен, что, почесав затылок, он заставить «мозги шевелиться». Это простое действие озадачило его, потому, что он, с удивлением обнаружил, что коротко пострижен и гладко выбрит. Так он выглядел только, начиная свое последнее путешествие, а заканчивал его уже с бородой и отрастив волосы.

Тогда возникает вопрос, что он делает здесь и сейчас? Он твердо знал, что нашел и вернул Ирину. Тут его накрыла новая волна панических вопросов, которые он не замедлил обрушить на собеседника:

– А где Ирина? Молодая женщина! Моя спутница, с которой я только что отправлялся домой? Почему её здесь нет?

Не проявляя эмоций и не высказывая раздражения на поток вопросов, вперемешку с восклицаниями, невидимый собеседник ровным голосом ответил, что оба заявленных транзитёра, по их требованию, направлены в исходный пункт Транзита.

Как и всякий женатый человек, узнавший, что его любимая, вторая половинка находится в безопасности и далеко отсюда, он испытал радостное чувства облегчения, ощутив себя снова свободным и, немного, холостым человеком.

В его, коротко стриженной, голове мелькнула мысль, а почему бы ему не устроить себе маленький уик-энд, по случаю успешного завершения трудного задания? К тому же, профессор Догсон, перед тем, как покинуть этот мир, подсказал ему замечательную мысль, как, по возвращении домой, сделать самому себе подарок, заложив в укромное место немного вечных ценностей. Всем понятно и известно, что любой наш современник, имея багаж самых современных знаний, оказавшись в прошлом, легко станет богатым и влиятельным человеком, которому будет, что передать самому себе в посылке из прошлого.

– Я, пожалуй, совершу небольшую экскурсию за пределы модуля. На какой срок я могу отлучиться?

– На любой. Но, тебе будет необходимо выполнить весь комплекс мероприятий, предписанных Транзитеру Правилами. Невыполнение этих правил снимает с нас всю ответственность за все возможные последствия, в том числе, и за благополучное возвращение транзитера в Исходный пункт. Ты готов прослушать эти Правила?

– Я прослушаю их позже. А пока, я хотел бы заняться своей экипировкой.

Тут опять, в голову нашего бесстрашного путешественника полезли несвоевременные мысли:

– А какой год сейчас за границей модуля? Что сейчас носят? И какое оружие будет самым надежным и не станет привлекать к себе излишнего внимания?

Все эти вопросы остались без ответа, потому, что электронный мозг модуля не интересовался летоисчислением, а предложение, воспользоваться алгоритмом вычисления временного континимума в промежуточной точке транзита, наш герой отклонил, даже не дождавшись окончания этой, в общем-то простой и понятной фразы.

Недолго думая, наш путешественник решил сначала, совершить небольшую прогулку по окрестностям, а затем, осмотревшись, вернуться в модуль за остальной экипировкой.

Чувствуя себя не очень удобно, находясь без одежды, Икам, в первую очередь, выбрал из каталога, предложенного Мозгом модуля, ставшие привычными ему, укороченные широкие штаны просторную рубаху, подпоясанную куском веревки, и прочные кожаные сандалии на толстой подошве. Из всего многообразия сандалий он выбрал, именно эти, потому, что в их подошве, нашлось место для небольшого ножа, пилы, шила и свернутой в спираль металлической нити с напылением алмазной крошки. Облачившись в этот костюм, немаркого серого цвета («булыжный, вся Москва носит») и томимый ожиданием, когда будет исполнена его остальная заявка, он отправился прогуляться на «свежем воздухе».

Подойдя к люку, ведущему из модуля, он заявил о своем желании покинуть модуль, ненадолго. На предложение прослушать Правила в полном объеме, он ответил легкомысленным ответом, что все эти Правила он «прослушал, изучил и обязуется выполнять». Внутреннему голосу, которого встревожило подобное легкомысленноеотношение к серьёзным вещам, наш отважный путешественник, вполне искренне, пообещал прослушать их полностью, как только вернется с небольшой прогулки, которую он решил совершить, чтобы одеться «по сезону». Открыв круглый люк, Икам вышел на уже знакомую ему площадку на склоне холма. Оставив люк открытым, чтобы не терять время на введение пароля, наш любознательный путешественник, разминая ноги, прошелся по террасе на склоне холма. Знакомый пейзаж, казалось, остался неизменным со времени его последнего посещения. Солнце клонилось к закату, дул прохладный ветер, и вся растительность вокруг словно выгорела, в ожидании влаги. Постояв на краю террасы, и продрогнув от холодного ветра, наш герой, решил вернуться в теплый модуль, где уже предвкушал, как приготовит себе большую чашку крепкого кофе со сливками, и всю ночь будет колдовать над своей экипировкой.

Надеясь, что его никто не видит, забавно семеня по сухой траве, Икам направился к люку модуля. Там, где недавно был открытый люк модуля, теперь была лишь небольшая насыпь камней.

Потеряв, на время, дар речи, наш самоуверенный герой, прокрутил в своей памяти Правила Транзитера, с которыми его любезно ознакомил Мозг модуля еще в начале его прошлого путешествия. Стало понятно, что, покидая модуль, он не побеспокоился о том, чтобы ввести пароли для возвращения и входа в модуль. Не обновив пароль для входа, он лишил себя возможности вернуться в модуль, так как не знал прежний пароль.

Просидев в оцепенении достаточно долго, чтобы продрогнуть и проголодаться, Икам пришел к неутешительному выводу, что теперь у него было только два пути: первый заключался в том, чтобы дожидаться, пока люк не откроется сам, выпуская очередного путешественника во времени, а второй путь предлагал просто, попытаться устроить свою новую жизнь в этом прекрасном мире и в этом счастливом времени.

Стараясь не думать о теплом плаще и других, столь привычных достижений человеческой цивилизации, наш герой, расстроенный, но не сломленный, поднялся и пошел в ночь, навстречу своей Судьбе и новым приключениям.

Глава первая. Первая встреча с туземцами. Пленение и рабство

Ничто так не помогает думать, как пешие прогулки на свежем воздухе. Ночью температура воздуха опустилась настолько, что наш неутомимый путешественник предпочел пешее путешествие по выжженной степи под яркой луной, бесплодным попыткам уснуть, лежа на голой земле. Во время этого вынужденного «мозгового штурма», в его голове рождались планы, один лучше другого. В результате осуществления каждого, было строительство, неподалеку от места расположения модуля, небольшого, но комфортабельного дворца, в котором он, вдалеке от превратностей и забот жизни, смог бы дождаться открытия заветного люка.

Насколько точно он смог ориентироваться по звездам и луне, Икам двигался в южном направлении. Восход солнца застал его шагающим широким шагом по узкой ровной долине, покрытой редкой сухой травой. Долина пролегла между двумя грядами, то ли высоких холмов, то ли невысоких гор. Эти горы-холмы выглядели, как большие кучи битого камня, кое-где украшенные икебанами сухого кустарника и травы.

С рассветом стали явственно видны следы присутствия неподалеку человека. По склонам холмов словно сетка, лежало переплетение светлых линий, параллельных основанию холмов. Это были следы тропинок, протоптанных отарами овец, пасущихся на их склонах. Трава на многих участках была съедена под корень, и везде были видны черные шарики овечьего помета.

Неожиданно, из-за высокого холма показались стены небольшой деревушки, прилепившейся к его отрогам.

Икама заметили. Стал слышен лай собак и крики дозорных. Не желая показывать, что ему есть, что скрывать или бояться, наш герой отправился к деревне. Беглый осмотр деревни показал, что она переживает не лучшие времена. Многие строения, сложенные из камня, были явно заброшенными. Могло показаться, что жилой была только одна улица, петляющая между небольшими коробками каменных домиков с плоскими крышами. В нижней части были видны небольшие загоны для скота, огороженные глухими каменными заборами. В верхней части скопления каменных строений выделялись несколько больших домов. Жилые дома легко угадывались по дыму кизяка, служащего топливом для их немногочисленных очагов.

Подготовив для себя несколько самых невероятных биографий, способных вызвать сочувствие у самых бессердечных слушателей, наш отважный путешественник смело направился к ближайшему загону для скота.

Для его встречи из ворот загона вышел благообразный старик с седой окладистой бородой, одетый в какое-то тряпье. Ожидая приближения нашего героя, он картинно оперся на посох.

Когда Икам приблизился, из ворот высыпала стайка чумазых, полуголых ребятишек, которые, поблескивая белками широко раскрытых глаз, сгорали от любопытства и нетерпения. Они уставились на гостя, деликатно засунув свои пальчики, кто в рот, а кто, и в нос.

Эта патриархальная сцена с библейским колоритом, немало озадачила нашего путешественника. Он даже приблизительно не мог определить не только, какой сейчас год, но и даже какой век стоит сейчас на этом дворе.

Из всех языков, на которых мог общаться, Икам решил выбрать арабский. Приложив руку к груди, он вежливо произнес:

– Мир Вам, добрые люди.

– И вам мир.

Услышав такой ответ, радуясь, что не ошибся с языком общения, наш герой широко улыбнулся.

– Я прошу приютить меня ненадолго. Позвольте мне отдохнуть в вашем доме. А потом я продолжу свой путь.

Произнеся эти слова, наш герой выжидательно посмотрел в лицо старца, начав сомневаться, понял ли тот его слова.

Внимательно осмотрев нашего героя с головы до ног, и решив, что-то для себя, тот, наконец, произнес:

– Тебя сейчас проводят в дом нашего господина. Там тебе дадут все необходимое.

Вскоре появился молодой человек в живописных лохмотьях, который поклонился старику и кивнув Икаму, предложил тому следовать за ним.

Поднимаясь вверх по узкой улице, в сопровождении своего провожатого, наш герой начал испытывать легкое беспокойство. Видимо, быстроногие мальчишки, уже разнесли весть о его появлении по деревне. По мере того, как Икам поднимался к дому хозяина деревни, к его сопровождающему, не говоря ни слова, стали присоединяться жители домов, выходящих калитками на центральную улицу. К воротам самого большого дома наш путешественник подошел в сопровождении доброго десятка молчаливых мужчин.

У ворот на доске, поставленной на камни, сидел благообразный старичок с длинной бородой в большой чалме, закутанный в просторный стеганный халат. С добродушной улыбкой он вопросительно посмотрел в лицо нашему путешественнику. Икам, не видя смысла молчать, поздоровался первым:

– Мир вам, уважаемый!

– И тебе мир, путник. Была ли благополучна твоя дорога? Как твое здоровье? Не утомил ли тебя крутой подъем? Кто ты и откуда, и чего ты хочешь получить в нашей деревне?

Услышав эти слова, произнесенные добродушным тоном на хорошем арабском, наш герой напрягся. Стало понятно, что сейчас проводится допрос, по результатам которого будет решаться его судьба.

– Я Икам ибн Абихи Курайши. Я хотел бы, отдохнуть в вашей деревне. Если это невозможно, то прошу показать мне дорогу к ближайшей мусульманской общине, где я смогу отдохнуть в мечети.

– Ты хочешь сказать, что ты – мусульманин?

– Про таких, как я, Пророк, мир ему, говорил: «Не называйте себя мусульманами, вы всего лишь, приняли ислам». Поэтому я могу твердо сказать, что я принял ислам.

– Назови своего Имама. Назови своего Калифа. И какой сейчас год?

Наш герой в растерянности замолчал. Его собеседник умел вести допрос. Ни на один из этих вопросов у Икама не было подготовленного ответа. Незаметно осматриваясь по сторонам, он искал выход из положения. Наконец, он произнес.

– У меня нет ответа на твои вопросы, уважаемый. На их все я могу ответить только одно – не знаю.

– Тогда я задам тебе вопрос, на который ты точно знаешь ответ. Кто твой хозяин, раб? И как ты посмел, совершить побег от своего хозяина? И как нам его найти, чтобы вернуть тебя своему господину?

– У меня нет хозяина и никогда не было. Я – свободный человек. Я могу признать себя только Абдаллахом (рабом Аллаха), потому, что так звали отца нашего Пророка, Мир ему. Если ты не веришь моим словам – я ухожу. И не советую пытаться останавливать меня.

Благообразный старичок продолжал смотреть на Икама с добродушной улыбкой. Но в его глазах зажглись насмешливые огоньки.

Обернувшись кругом, наш герой увидел, что пока он вел диалог со старичком-боровичком, группа его сопровождения удвоилась. К хмурым парням, собравшимся из деревни, прибавилось столько же стражников из местного РОВД. В отличие от селян, все они были одеты в одинаковые халаты синего цвета и кожаные простеганные безрукавки. На головах у них были конусообразные бараньи шапки. В руках у них были копья, которые они угрожающе наставили на нашего героя. Двое из стражников, натянув луки, внимательно следили за каждым его движением. Наш герой был смелым, но не безрассудным человеком. Он признал, что этот раунд он проиграл. Наличие оружие изменило соотношение сил не в его пользу. Попытка открытого сопротивления могла привести к его смерти или увечью.

Поэтому, он молча смотрел, как из толпы вышли два человека, которые сноровисто надели на него деревянные колодки. Здесь нашему герою удалось познакомиться, можно сказать, очень близко, с этим замечательным изобретением человечества. Метровый обрубок ствола финиковой пальмы, расколотый надвое умельцем, из специалистов работы с проблемным населением, дополненный двумя полукруглыми выемками с внутренней стороны и двумя сквозными отверстиями по краям – вот и весь шедевр инженерной мысли. Для полноты картины, достаточно просто поместить предплечья рук в эти выемки, соединить колодки вместе и вставить в сквозные отверстия конусообразные деревянные оси с распилом на узком конце. Простой деревянный колышек, вставленный в распил и забитый несколькими ударами небольшого деревянного молотка, превращал этот набор пиломатериалов в эффективное средство ограничение движения и лишения свободы.

Окончание этой процедуры сразу разрядило обстановку и сняло общее напряжение. Все одновременно зашевелились, заговорили и загоготали. Каждый посчитал своим долгом высказать едкое замечание в адрес нашего путешественника. Каждый потуг площадного остроумия, встречался взрывом одобрительного смеха. Каждое слово, произнесенное вслух, воспринималось сейчас, как замечательная шутка.

Когда эмоции немного улеглись, селяне, продолжая шумно и весело обсуждать забавное происшествие, направились вниз по улице по домам, торопясь порадовать своих домочадцев своими искрометными рассказами о поимке беглого раба.

Возле нашего героя осталось три стражника. Остальные, довольно гогоча, направились во двор. Как только наш герой оказался в колодках, конвоиры тщательно, но безрезультатно, обыскали его, о чем, с досадой, доложили своему командиру. Их командир, чем явно свидетельствовал его железный шлем на голове, обратился к старичку:

– Что прикажете передать моему Господину, когда он вернется?

– Можешь передать ему следующее. Это явно беглый домашний раб. Об этом говорит его ухоженный вид и отличная одежда. Глядя на его противную голую рожу, сразу становится понятным, что он евнух. В сандалиях ходят только рабы, монахи и франки. У него нет оружия и нет денег. Судя по его состоянию, он явно, сбежал недавно и еще не успел истрепать свою одежду. На нем нет следов побоев, значит, его хозяин хорошо к нему относится и видимо дорожит им. Значит, он будет очень рад вернуть такую дорогую пропажу и будет очень благодарен тому, кто поможет ему в этом.

Обращаясь к нашему узнику, он спросил:

– Назови имя своего хозяина, и где нам его искать? Это сократит твое пребывание в колодках.

– Я свободный человек и у меня нет хозяина.

Еще раз внимательно оглядев Икама с головы до ног, старичок добавил:

– До возвращения хозяина, помести его в надежное место, и прикажи кормить. Да, и не торопись, ставить на нем клеймо своего хозяина. Это может не понравиться его настоящему владельцу. Будет очень плохо, если нам придется вернуть его хозяину покалеченным. Ведь вряд ли ты будешь рад, если тебе вернут твоего пропавшего коня хромым и без хвоста. Пошли посыльных к соседям, чтобы узнать, не пропадал ли у них раб. Ну, а если хозяин не объявится, мы всегда сможем выгодно продать его или франкам на галеры, или в каменоломни. Дай ему время подумать. Посидев в колодках пару дней, он станет разговорчивей.

С этими словами старичок поднялся и бойко засеменил в сторону одного из домов по соседству.

Стараясь сохранять спокойствие, наш герой решил не проявлять строптивость, демонстрируя полное подчинение. Ему явно нужно было время, чтобы, разобраться в ситуации и собрать побольше сведений о мире, в который попал.

Войдя в ворота, Икам оказался во дворе большого дома. Сам дом находился в глубине двора и был двухэтажным. С фасада дома к первому этажу примыкал большой помост-айван, а вдоль второго этажа над помостом располагалась деревянная веранда. Вдоль наружной стены во дворе располагались различные хозяйственные постройки. В центре двора располагался небольшой круглый бассейн, выложенный камнем. В нем плескалась вода и, судя по следам вокруг, его использовали для водопоя домашней скотины. Икама повели в правый угол двора. Проходя мимо двух больших ножных колодок, врытых в землю и пустующих в ожидании посетителей, наш герой почувствовал себя не очень уютно. Хуже всего, что только сейчас он почувствовал, как ему хочется пить. Все запасы влаги в его организме, скупо выделенные ему, при его появлении в модуле, после длительного ночного перехода, срочно требовали своего пополнения. Но проснувшаяся осторожность, предусмотрительно, не позволяла нашему герою высказывать свою жажду, терпеть которую становилось все труднее.

Сохраняя внешнее спокойствие, наш путешественник проследовал через двор, мимо колодца и стационарных колодок, к небольшому зданию дворовой тюрьмы. Из человеколюбия, а может, под влиянием полученных советов, начальник стражников не стал помещать задержанного в подземную тюрьму-колодец, которая обычно является обязательным атрибутом подобных воспитательно-увеселительных заведений. Для него была приготовлена одна из пустующих камер.

Изюминкой ее дизайнерского оформления, были массивные ножные колодки, наполовину врытые в пол. Наш герой безропотно дал заковать свои ноги в колодки, рассчитывая, что, заковав его ноги, ему освободят руки, чтобы он мог обслуживать себя во время отсидки. Но это, видимо, не входило в обычаи данного исправительного учреждения. Устроив гостя подобным образом, стражники, пересмеиваясь удалились, оставив его оценивать настоящее и размышлять о будущем.

Увидев, как закрыли деревянную решетчатую дверь, ведущую в камеру на засов и услышав, как лязгнул засов входной двери наш путешественник смог, наконец, осмотреться. Надо признаться, что к такому повороту событий он оказался, явно, не готов.

Помещение тюрьмы досталось ее нынешнему владельцу из тех времен, когда в деревне жило больше жителей, и это заведение было более востребованным и никогда не пустовало. Со временем жителей и потенциальных арестантов стало меньше и это достойное учреждение постепенно стало приходить в упадок. Сейчас в тюрьме еще сохранилась подземная камера, занимающая весь подвальный этаж и находящуюся над входом в нее половину внутреннего убранства помещения. Вход в подземную камеру традиционно обозначался каменным колодцем, закрытым деревянной решеткой. Вокруг него, в живописном беспорядке, были расставлены всевозможные атрибуты тюремной романтики: дыба, тиски, горн с мехами и тому подобное. Вторую половину тюрьмы, ее создатель разделил стенами из деревянных решеток с дверями на три камеры, размером три шага на четыре. Чтобы компенсировать отсутствие лежаков в камерах установили ножные колодки, которые, хоть и ограничивали подвижность её обитателей, но зато не позволяли нарушать личное пространство сокамерников. Входные двери выходили на пыточный зал, что позволяло узникам, сидящим в камерах, ощущать чувство единения с допрашиваемыми в зале, и посвящало их в последние новости следствия. Это не давало людям замкнуться в себе и страдать от одиночества.

Сейчас эти славные времена канули в Лету. И, оставшись в одиночестве в пустом помещении исправительного учреждения, Икам получил возможность, наметить планы на будущее. Его ноги были зажаты в ножные колодки, а на руках были колодки ручные. Единственным достоинством этих атрибутов было то, что они позволяли нашему герою лечь на спину, вытянувшись во весь рост и, заведя руки за голову, использовать колодку, как изголовье. Именно в этом положении он и оставался до вечера. Не станем заострять внимание наших читателей на чувствах и мыслях нашего героя, упомянем лишь, что они были невеселыми.

Не беремся определить точно, сколько прошло времени, когда от раздумий нашего героя отвлек звук открывающихся засовов.

В камеру вошли двое стражников. Одному из них было поручено покормить узника, для чего ему был вручен кувшин с водой, краюха черствого хлеба в тарелке с остатками ужина, которые добросердечные повара, видимо, соскребли со дна общего котла.

Его товарищ утром не смог увидеть сцену поимки беглого раба, и он сам напросился к своему знакомому, помочь тому покормить беглеца. Он и нес в руках кувшин и тарелку, позволяя напарнику заниматься дверями и запорами. Когда в дверях показалась фигура стражника с посудой в руках, Икам вежливо поднялся и присел, выведя руки из-за головы, опустив колодку на колени. Он рассчитывал, что этот жест будет расценен, как приглашение освободить руки.

Сейчас уже трудно сказать, что было в планах у стражников. Но один из них, принадлежал к числу тех неугомонных шутников-весельчаков, которые искренне уверены в своем таланте веселить и развлекать зрителей. При этом, главное удовольствие они получают уже от самих своих шуток, которые всегда считают неповторимыми и яркими. Войдя один раз в роль весельчака, они всю свою жизнь идут, развлекаясь, смеша сильных и высмеивая слабых.

Доставив в камеру неблагодарному рабу незаслуженную роскошь, в виде человеческой еды, сей достойный муж посчитал справедливым, получить возможность, принять участие в воспитании раба и, заодно, достойно развлечься самому и позабавить своего приятеля.

Размер камеры не позволял разместиться в ней большому количеству народа. Поэтому, тюремщик посчитал за благо, остаться стоять в дверях, наблюдая за происходящим. Его напарник, в самом благодушном настроении смело вошел в камеру. Оценивающе глядев помещение, он поставил посуду на пол, на таком расстоянии, на котором Икам был не в силах до них дотянуться. Весело смеясь, он предложил нашему герою принять участие в этом развлечении. По его мнению, ничего нет веселее зрелища бесплодных попыток дотянуться до еды. Наш герой находился не в том состоянии, чтобы развлекаться и, тем более, развлекать других. При виде воды, ему очень захотелось пить, но он понимал, что любое проявление его слабости, только, даст повод для новых насмешек. Поэтому, наш терпеливый герой, с безразличным выражением лица, просто смотрел на чудачества стражника. Истинный артист нуждается в зрителях. Безразличие узника глубоко оскорбило нашего лицедея. А когда Икам устало закрыл глаза, тот вообще впал в ярость.

Икама, сидящего с закрытыми глазами, привлек внимание звук льющейся воды. Подумав, что стражник просто выливает воду, которую принес для него и которую так жаждало его пересохшее горло, наш герой открыл глаза. Он увидел, что стражник мочится на его ужин. Обнаружив, что узник видит его художества, артист впал в творческий экстаз, знакомый каждой творческой личности.

Встав на четвереньки, он, пододвинув посуду к ногам Икама, кривляясь, закатив глаза и вывалив язык, стал очень талантливо изображать, как узник по-собачьи, будет есть свой корм.

Наш герой, вообще-то, всегда был добрым и незлобивым человеком. Но согласитесь, что события последних дней, кого угодно смогли бы вывести из равновесия.

Оценив, что шутник уже опрометчиво, пересек «красную черту» и оказался в зоне его досягаемости, Икам напрягся. Ножные колодки не позволяли ему согнуть ноги в коленях. Поэтому он приготовился одновременно с поднятием вверх рук, глубоко согнув корпус, сложившись вдвое, достать обидчика своей колодкой.

Глубокое погружение в созданный образ, не позволило стражнику почувствовать угрозу во внешне спокойной, фигуре узника. Ему и в голову не могло прийти, что человек, находящийся в его полной власти, дерзнет огрызнуться. Согнувшись в шутовском поклоне, стражник-весельчак, держа в руках тарелку и кувшин, попытался поднести их к лицу нашего героя. Он так увлекся своим действом, что даже не понял, что произошло. Тяжелая колодка, взметнувшись вверх, оттолкнула посуду и, в следующее мгновение, когда шутник повторил попытку коснуться лица Икама, с силой опустилась на голову стражника. От удара, тот упал на колени уронив голову на ножную колодку, которая превратилась в наковальню. А ручной колодкой, действуя, как молотом, наш герой стал наносить один удар за другим, превращая голову артиста в кровавое месиво.

Мы понимаем, что это малоприятное зрелище выставляет нашего героя в несколько негативном виде, но наше правило, всегда излагать правду, не позволяет нам исказить картину происходящего. Надеемся, что это позволит внимательному читателю и дальше, с полным доверием, относиться к нашему дальнейшему повествованию.

Эта неожиданная вспышка насилия, проявленная узником, вызвала у второго стражника глубокое изумление, сменившееся страхом. Захлопнув дверь и закрыв её на засов, он, с громкими криками о помощи, выбежал из помещения тюрьмы.

Убедившись, что его жертва не подаёт признаков жизни, наш герой брезгливо, оттолкнул его тело подальше от себя к выходу. Затем заведя руки за голову, наш герой лег на спину, и вытянулся во весь рост. В таком положении он стал дожидаться прибытия карательной экспедиции, справедливо рассчитывая, что теперь его ждет казнь. После всего произошедшего, жизнь не казалась уже ему той безусловной ценностью, за которую стоит цепляться изо всех сил. Быстрая смерть, сейчас казалась ему, гораздо предпочтительней перспективе провести оставшуюся жизнь, прикованным к веслу на галерах или к тачке в каменоломнях.

В таком положении и застали его стражники, вооруженной толпой, ворвавшиеся в его камеру. Спокойная поза арестанта, на фоне растерзанного тела стражника, лежащего у двери, вызывало недоумение. Старший стражник, приказав вынести тело, с поднятым копьем подошел к Икаму. Тот, заложив руки за голову, с насмешливой улыбкой, смотрел ему в лицо, лежа на полу.

Такое поведение сильно озадачило десятника. Ему предстоял нелегкий выбор, что делать с этим странным путником, ведущим себя так непредсказуемо. Боязнь рассердить Хозяина, нанеся ему ущерб, покалечив ценного раба, боролась в нем с желанием заслужить его похвалу, сохранив все доверенное имущество в целости и сохранности. Хозяин, по приказу Султана, почти со всеми своими людьми недавно убыл для розыска преступников, беглых рабов из Египта. В деревне остались только стражники, не имеющие коней, и несущих службу только по охране дома Хозяина и поддержания порядка среди селян. В конце концов, осторожность победила. Решив разделить ответственность с судьей-кади, оставшегося в деревне самым влиятельным человеком, десятник дал знак стражникам выйти из комнаты и, закрыв за собой дверь на засов, приказал одному из них сторожить узника, находясь за дверью.

Затем он, незамедлительно послал за Судьёй-кади посыльного с просьбой, срочно прибыть для Совета.

* * *

Убедившись, что расправа откладывается и, что стража, забрав тело товарища, удалилась Икам впал в оцепенение. Для себя он решил, что, если его попробуют перевести в подземную камеру-зиндан, то, как только с него снимут ножные колодки, он бросится на охрану, чтобы им пришлось убить его. Стражник, оставленный для охраны, потоптавшись немного, присел на каком-то пыточном агрегате и тихонько засопел.

С рассветом в тюрьму прибыли несколько человек, для принятия решения, что делать дальше. Глядя через решетку на лежащего без движения узника, они стали горячо обсуждать, кто это – избалованный донельзя раб Знатного Господина, который привык, что ему прощаются все шалости и капризы? А может быть, это сын почтенных родителей, в которого вселились злые духи и, от этого потерявший рассудок и не отвечающий за свои поступки? А может быть это действительно почтенный богач, попавший в тяжелые обстоятельства? Было видно, что, своим поведением, он мало походил на беглого раба. И, в любом случае, меры безопасности необходимо будет усилить.

Когда застучал засов и дверь в камеру открылась Икам поднялся и встретил прибывшую делегацию сидя. Он увидел и знакомого старичка-добряка, старшего стражника и еще несколько бесцветных личностей. После прошедшей ночи, настроение и состояние нашего героя лучше не стало. Но, он нашел в себе силы спокойно выслушать их предложения– ультиматум. Если он согласен, чтобы ему колодки заменили на кандалы, то его будут хорошо кормить и давать воды вволю. Когда прибудет хозяин усадьбы, то он решит судьбу нашего узника.