Текст книги "Бездна"

***

После закрепления наших новых отношений таинством брака, мы продолжали жить с Лис за городом. Ручейки недель впадали в реки месяцев, которые сливались в ещё большие потоки, что бы, в конце концов, смешаться с бесконечностью вод океана. По-прежнему у нас не было других забот кроме нас самих. Моё физическое состояние больше не требовало чательного ухода, но Лис всё равно продолжала меня обволакивать нитями своей нежной заботы. Теперь я мог отвечать ей тем же, и мы плели наш кокон из тончайших моментов чувственной ласки.

Иногда, однообразие загородной жизни обременяло нас лёгкой таской и мы на некоторое время сменяли его незамысловатыми поездками к берегам тёплых морей. где горячий песок обжигая босые пятки скрипел, под ногами, как накрахмаленный, солнце, казалось, прогревало до костей, и истошные крики, по-моему истеричных чаек, спорили с шумом прибоя. Растерянные прогулки, между пальмами, мимолётные поцелуи, и страстно жаркие ночи, во время которых, к Лис, казалось возвращалась её прежняя сущность. Иногда такой отдых казался скучным и мы садились на большой внедорожник и влекомые интуицией сердца ехали по первой пришедшей на ум дороге, до тех пор, пока компас наших желаний не соглашался с выбранной точкой, там мы оставались пока не надоест. И чувствовали себя абсолютно беспечными, глядя на бесконечное усыпанное словно россыпями манной каши далёкими звёздами небо. Мы не сомневались что весь мир наш, потому что он заключался в нас и ограничивался нами, с годами он уплотнялся и твердел. Самые тайные эмоции становились для нас общими. Я не представлял себя без неё, и она вряд ли представляла меня без себя, Лис выгнала, даже мою старую домработницу, потому что ей казалось, она препятствует нам быть в месте. И никто и ни что не могло помешать нам.

Бизнес

Беспечность никогда не бывает самобытной. Она появляется, как следствие благополучия, а оно в свою очередь, к сожалению, бывает изменчивым. Всё было хорошо до тех пор пока мы могли быть вместе там где нам хотелось, делать то что нам интересно, знать что можем позволить любую прихоть. Но достаточно, экономическому кризису, политической нестабильности, или ещё какой-нибудь случайности поколебать устоявшуюся систему социума, как громадное количество мирков разных людей оказываются сброшенными в тёмную бездну. Как огоньки светлячков во мраке не проницаемой ночи. Настало время, когда и для нас с Лис необходимость стала реальностью.

Я словно очухался от сна, теперь уже приятного и сладостного. Что бы удержаться на плаву мне приходилось закладывать имущество. Я словно столкнулся с другим миром, в котом проблема выживания превалировала над всем остальным. Мне не привычно было продавать, раньше я только покупал… Надо было, что то делать а я абсолютно не знал что.

Лис восприняла известие о нашем финансовом крахе достаточно стойко: вначале молча, потом, на какое то мгновение зашипела как капля воды на горячей поверхности, но нашла в себе силы не только успокоится, но и успокоить меня. Конечно, она потом сказала, что надо, что-то делать, что я не должен сидеть, сложа руки, что теперь только от меня зависит наше будущее.

Я, конечно, ответил, что и так это понимаю, что уже около месяца активно стараюсь найти доходный способ вложить деньги, которые можно получить с продажи остатков недвижимости.

Лис стала думать вместе со мной, в её голове мысли появлялись с гораздо большей периодичностью. Её интересовали абсолютно все варианты. Я думаю, в душе её просыпался предприниматель. При этом Лис не старалась взять в свои руки дела, ей не хотелось самостоятельно вкладывать деньги. Своими прожектами она заставляла заниматься меня. Мне приходилось осуществлять телефонные звонки, узнавать состояние рынка, моду, социальные настроения и интересы. Но все варианты терпели крах, разбиваясь о мою тепло-хладность или амбициозность Лис.

Однажды, ночью, когда я спал крепким сном, Лис разбудила меня, я не мог сразу понять её.

– Я придумала!

– Что?

– Я придумала, смотри, сколько уже Дэн лечится?

– Я не знаю, долго… а что?

– Ну, вот и его родители потратили кучу денег на его лечение, а он так и не поправился. Нам тоже Надо…

– Что надо? Тоже лечится?

– Нет, лечить таких как Дэн.

– Лис тебе не кажется…

– Нет, не кажется, я всё решила. Ты завтра позвони, пожалуйста, Вадим Петровичу и поговори об этом.

Делать было нечего, мне эта идея не нравилась, но Лис настояла на своём, и мне пришлось уступить.

Я позвонил. У нас получился хороший бизнес на врачевание потерявших себя людей.

Мы поправили финансовое положение. Я мог чувствовать себя уважаемым человеком. Мог бы гордится тем, что справился с жизненными невзгодами, своей находчивостью и предприимчивостью. Но я не ощущал этих эмоций, жизнь словно проходила где-то далеко и я не мог понять какое значения имеют все эти проблемы. Вроде бы всё наладилось, можно было бы сказать, что чёрная полоса в моей жизни снова сменилась белой? Может! А может и нет. Потому что, нет, не белых не Чорных полос, по-моему всё мое существование окрашено в серый цвет, а некоторые сложности и радости лишь варьируют общее по модулю значение. Снова всё свелось к бессмысленности, и утонуло в бесконечности бездны. И нет, не меня не жизни, ничего.

Племя

Словно разыгравшийся щенок, кудрявое облако пролетело мимо круглого окна самолёта. Я всматривался в глубину, местами пробитого облаками неба. Мы летели с Лис на маленький остров, которые принадлежат к числу тех, название которых забываешь сразу после того, как услышал.

Следуя старой традиции мы решили разнообразить череду, теперь уже суетливых дней, в проблематику которых нас заставила влиться необходимость.

Глядя в небо я не мог избавиться от мысли, что оно является крупнейшей мистификацией нашей жизни. Его бесконечная красота однообразного цвета, так обильно воспетая поэтами и романтиками разных веков, является лишь совокупностью, солнечного света и состава нашей атмосферы. А что вообще настоящее спросил я себя в тот момент? Неужели, какой либо предмет имеет объективный цвет и постоянную форму, когда стоит поменять температуру, давление или освящение и ни одно живое существо не разглядит его даже под электронным микроскопом. Что может быть настоящего в мире, где все предметы иллюзорна, а человеческие чувства фальшивы?

Мне представился первозданный Хаус, Чорная пустота, в которой зародилась наша жизнь, и я не мог понять почему, я не видел разницы, для меня всё возвращалось назад в чёрную пустоту небытия. Жизнь всей вселенной, по сравнению с первоначальной пустотой была не длиннее, и не значимей вспышки молнии. Я не мог найти для себя субстанциональное начало, я не видел смысла, не мог понять зачем.

Мы приземлились, аэропорт встретил нас раскаленными парами асфальта и железобетона. Гостиничный номер был роскошным и удобным, море прозрачным и спокойным, песок белым.

Два дня отдыха на пляже, прогулок между пальм и жизнь кажется такой же бессмысленной, как и в прохладном помещение громадного офиса.

Мы поехали на экскурсию в дебри джунглей, наш маршрут лежал через какое то племя аборигенов, и так получилось, что прокол колеса стал беспретиндентной причиной для продолжительной остановки.

Ветхие хижины, покрытые какими то кусками непонятного материала, люди и их жилища были цвета рыжей глины, смердела сточная яма. Рахитные дети бегали вокруг автобуса, сверкая белками глубоко проваленных глаз. Куча золы с ритуальным костром посередине, наверное, являлась центром интеллектуальной, местного населния. Полуголые женщины с отвисшей и потерявшей всякую форму грудью, звенели надетыми на их конечности всевозможными погремушками и пугливо озирались в нашу сторону. Мужчины недоверчиво поглядывали и продолжали заниматься повседневными делами.

Гид, что бы каким-то образом скоротать время решил нам рассказать об обычаях этого племени. Особенно забавным оказался их религиозный культ: эти люди верят в то что прилетающие над ними самолёты это ангелы, спустившиеся с неба, что бы помогать им. Такая наивная простота вызвала искренний смех среди нашей группы, и действительно, что-то более нелепое сложно было представить. Иногда с самолётов сбрасывали гуманитарную помощь и это реализовывало надежды этих людей, они чувствовали себя услышанными, и верили, что эти дары, прямо с неба послал им Бог.

Один полноватый джентльмен с идеально выбритым лицом сказал, обращаясь к гиду:

– Покажешь нам этот цирк и считай что эти деньги твои, – в этот момент он достал из кармана тысячи три долларов. Толпе эта идея понравилась, некоторые энтузиасты накинули ещё, и гид оживлённо забегал, советовался с шофёром, они, куда то звонили, в результате он пообещал нам, что мы увидим это шоу на обратном пути.

В преддверье тропических сумерек, неровными кругами самолет медленно снижался над посёлком. Аборигены взволнованно забегали, видимо готовились к религиозному ритуалу. Что то изменилось в этих незамысловатых людях, словно общая таинственная сила объединяла их, в едином движение. Я не мог выделить никаких видимых факторов указывающих на это, но я чувствовал, словно что-то третье невидимое взгляду присутствовало с нами. Началось примитивное Богослужение состоящее их нескольких гимнов и танца. Лица их сияли наивной простотой, я не мог понять чему радуюсь, словно на какой то момент я стал соучастником их счастья. Я почувствовал что они имеют что то такое что я не в силах приобрести, да же отдав всё, что имею. Я завидовал им!

Самолет, сбросив несколько мешков улетел. Я думал, голодные люди в одну секунду растащат содержимое пакетов, но этого не произошло. Несколько, видимо почтенных мужчин, унесли эти пакеты в здание служащие святилищем этому племени.

Я спросил гида:

– Почему эти люди не поделили то, что им скинули? Что же они делают с этими вещами?

– Они хранят эти вещи как святыню, пользуются и едят их только по большим праздникам. Они, в своем социальном развитии не вышли за пределы первобытно общинного строя и не понимают истинного назначения этих вещей.

К нам подошёл старик, волосы которого были уложены странными пучками, его рот распластался в улыбки, и словно молью проеденные зубы торчали оттуда как не прикаенные. Одутловатый живот и две костлявые ноги казались спичками, вставленными в желудь.

Гид спросил его:

– Кто это были? – имея в виду самолёты.

Старик объяснил, что это один из богов пришёл навестить своих детей.

– Он любит нас! Поэтому не забывает. Старик развернулся и неуклюжей походкой заковылял в вечерний сумрак, а слово «любит», ещё долгим раскатистым эхом звучало в моих ушах.

Дорога до отеля прошла, словно в трансе, это мне ангел с неба принёс подарок в тот вечер, я взял клочок бумаги, не больше двух слов… Лис принимала душ, дверь в ванну была открыта, я проходил по коридору, ох как же она…

Я шёл по горячему песку под синем небом, я больше не увидел людей, которых знал. Я бросил все и ушёл…