Текст книги "Философия истории во Франции"

§ 2. Французское просвещение об истории

Наиболее распространенное представление о Просвещении связано с развитием целого комплекса идей в XVIII в., причем преимущественно именно во Франции. Безусловно, это явление западноевропейской культуры выходило за границы данного региона, но большинство крупных и знаковых мыслителей эпохи Просвещения были французами – Вольтер, Монтескьё, Руссо, Д’Аламбер, Дидро, Тюрго, Кондорсе и др.

Французские просветители продолжили начавшуюся еще в эпоху Ренессанса традицию секуляризации познания, в частности в сфере историографии и в области поиска общих характеристик исторического процесса. Они стремились привить историческому познанию методы рационализма, посредством которых и сама история могла предстать в качестве рационально устроенной и организованной жизни человека и общества.

Круг интересов историка и философа существенно расширился. В него вошли вопросы, касающиеся постижения сущности местности и времени, нравов и природы народов, познания людей, интересов и мотивов, определяющих развитие общества, характера его внутренних сил, способствующих привлечению внешних ресурсов и достижению богатств. Опираясь на исторически установленные законы социальной жизни, они ставили перед собой задачи по разработке наиболее эффективных систем воспитания, образования, организации внутренней и внешней политики, преодоления предрассудков и ошибок прошлого, страстей и пороков, препятствующих выбору рационально выверенных форм труда, питания, вооружения, ведения военных кампаний, раскрытию талантов и добродетелей для общественного блага.

Отличительная черта просветительского подхода к политике и истории заключалась в том, что человечество представлялось как единое целое. Мыслители этой эпохи верили в человечество и в его всемирно-историческую миссию, которой должны были соответствовать как стратегии объяснения прошлого, так и понимание перспектив будущего. В результате в их размышлениях мы находим больше заинтересованности и проявления заботы о человеке как таковом, о стоящих задачах перед человечеством в целом, нежели о проблемах настоящего времени и потребностях конкретного народа. И весь этот интерес был пропитан глубокой верой в победу разумного начала в человеке и в неумолимый социальный, политический и культурный прогресс. Нельзя сказать, что это была слепая вера, не принимающая во внимание всю сложность человеческой природы и тех отношений, которые ею порождались. Однако преодоление этих неизбежных трудностей виделось им в правильном понимании законов природы.

Законы природы были сообразованы с существом естественного права, основу которого составлял разум. Если действовать на разумных основаниях, то человек будет приближаться к обретению счастья, а в общественную жизнь будет привнесено благополучие. Считалось, что такие рецепты человечеству являются требованиями самой природы.

Итак, человеку приписывалась единая и неизменная человеческая природа, которая находила свое обоснование в универсальных законах природы. В конечном итоге открытие и знание этих законов позволяло мыслителям эпохи Просвещения утверждать, что существуют и законы становления общества, прогрессивного его развития, даже если следствия действий этих законов могут оказаться различными в зависимости от сопрягаемых с ними идеалов. Для одних философов таким идеалом был коммунизм, для других же – индивидуальная свобода.

§ 3. Г. Б. де Мабли о том, как писать историю

Позиция Габриеля Бонно де Мабли (1709–1785) в отношении общества и его развития отличается двойственностью. Когда его размышления ограничиваются сугубо теоретическими построениями, то их можно расценить как коммунистические, однако как только дело доходит до конкретных практических советов, тогда Мабли оказывается сторонником идей, разделяемых буржуазией.

Свою историческую теорию Мабли строит на принципах рационализма и концепции естественного права, принимая в расчет природные свойства человека и те его качества, которые обеспечивают фундамент для жизни общества.

Первичным социальным состоянием, согласно Мабли, был коммунистический строй. Это означало, что естественным для людей было их равенство друг другу, когда земля находилась в общем пользовании и не существовало предпосылок для возникновения частной собственности. В этот период заселенность была незначительной, поэтому для поддержания жизнедеятельности человеку вполне хватало собирательства, охоты и рыболовства. Однако с ростом населения появилась необходимость создания новых форм хозяйственной деятельности. Одной из таких форм стало земледелие, которое само по себе еще никак не вело к отмене равного доступа к земле, что могло бы повлечь за собой появление института частной собственности.

Мабли связывает рождение неравенства с невежеством, ленью и злоупотреблениями людей. Среди равных появлялись те, кто начинал уклоняться от работы и искать иные способы получения всего необходимого для жизни. В результате была создана частная собственность, которая исказила как законы природы, так и человеческое естество. Человек стал больше подвержен страстям, разрушающим его и способствующим еще большему углублению неравенства и образованию основ для классовой дифференциации общества.

Мабли не находит весомых аргументов в пользу развития частной собственности, но он также затрудняется предложить какие-нибудь практические меры, которые позволили бы преодолеть сложившуюся ситуацию и вернуть человечество к прежнему состоянию. Вся история видится ему в качестве регрессивного процесса, умаляющего законы природы.

Описанное коммунистическое прошлое оказывается своеобразным «золотым веком» человечества, о котором остается вспоминать как о навсегда утраченном времени. В настоящем идеальное состояние прошлого не суждено восстановить, потому что богачи достаточно эгоистичны и корыстолюбивы, чтобы что-то изменить, а бедные не в состоянии сопротивляться, так как уже свыклись с существующим в обществе неравенством. Если человек подавлен, унижен и невежественен, он не сможет найти в самом себе достаточно сил и способностей, чтобы обрести свободу: «С легкостью обретаю я познания, полезные для гражданина, и невольно сравниваю различные роды правления. Коль скоро мне доказали, что свобода и равенство возвышают душу и приближают нас к замыслам природы, то я должен признать, что правительство, которое изгоняет их, тем самым удаляет нас от этих замыслов и что оно будет снисходительно лишь к ложным добродетелям, предаваясь безрассудству до такой степени, что станет притеснять таланты, в коих само нуждается больше всего»[6]6
  Мабли Г.-Б. де. Об изучении истории. О том, как писать историю. М.: Наука, 1993. С. 157.


[Закрыть].

В описаниях положения дел в современной ему Европе Мабли остается верен своему пессимизму. Европа находится в состоянии упадка, ничто в ее жизни не указывает на возможное возрождение, так как люди демонстрируют равнодушие к ценностям социальной жизни и не ориентируются в своих делах на ее качественное улучшение. Более того, Мабли полагал, что деградация человека ускорилась с XVI в. в связи с быстрым развитием торговых отношений, ростом потребления и стремлением жить в роскоши. В торговле заключен «вирус» разрушения, поэтому предотвратить его распространение возможно только в том случае, если государство не будет следовать логике обогащения. Несмотря на допущенные фактические неточности, этот вывод Мабли обосновывал историческими примерами побед бедных народов над богатыми.

Не видя никаких оснований для преодоления своего пессимизма, Мабли приходит к выводу, что современное общество может быть улучшено только за счет искоренения самых откровенных проявлений несправедливости. Например, он считал возможным улучшить общественную жизнь Франции через созыв фактически переставших существовать с 1614 г. Генеральных штатов, которые, являясь представительным органом разных сословий, помогали разрешать противоречия в обществе. В этом случае допущенное вновь к управлению государством третье сословие защищало бы общество от острых политических кризисов, порождаемых неравенством.

Подобные и другие практические предложения Мабли показывали, что он не выступал категорически против собственности, наоборот, считал, что с неизбежностью требуется ее охранять, для чего и необходимо было проводить буржуазные реформы. Если в теории он представал революционером, то в реальности – реформатором.

В 1783 г. Мабли публикует книгу «О способе писать историю», где кратко излагает свое понимание задач истории и того, как с ними должен справляться историк.

Мабли формулирует требования к историку:

1. Деятельность историка должна быть направлена не на демонстрацию своей эрудиции, а на построение правильных суждений о событиях прошлого.

2. У историка должно быть четкое и ясное понимание цели исторического повествования.

3. Историк должен знать и разбираться в базовых принципах существования государства, общества и человека – знать сущность и происхождение государственной власти, аспекты естественного права, содержательные отличия прав и обязанностей человека как гражданина и как должностного лица.

4. Историк должен знать политику, которая, согласно Мабли, была двух видов: а) политика, требующая своего изучения в первую очередь. Фундаментом этой политики являются неизменные законы, проистекающие из природы и данные человеку для достижения счастья.

В сущности, такая политика может быть признана моральной философией, благодаря которой мы узнаём, в чем состоит для человека счастье и какими способами оно достигается; б) политика второго порядка, которая знакомит нас с действиями, основу которых составляют страсти, замутняющие наш разум и искажающие формы управления государством. Изучение такой политики тоже приносит свою пользу, так как на исторических примерах мы можем убедиться в бесплодности и гибельности всевозможных пороков для жизни общества[7]7
  Мабли Г.-Б. де. Об изучении истории. О том, как писать историю. М.: Наука, 1993. С. 155.


[Закрыть].

Наделив историю моральным смыслом, Мабли продемонстрировал свое отрицательное отношение к философским взглядам Вольтера, согласно которым всемирная история допускает безнравственность, более того, в истории аморальные действия в конечном итоге могут приводить к благим последствиям.

Мабли видит движение истории иначе. Он поддерживал морализирующий характер учения об истории Боссюэ. Правда, в отличие от последнего Мабли приходил к такому выводу, не прибегая к помощи Божественной инстанции. Смысл истории состоит в том, чтобы учить людей гражданской добродетели, чтобы вместе с просвещением разума в человеке пробуждалась любовь к добру, побуждая его творить общественное благо, служить отечеству и отстаивать справедливость. И польза углубленного погружения в историю как раз таки в том и заключается, что в трудах древних историков мы находим прекрасные иллюстрации морального поведения и тех достижений, которых человек добивался на его основе.

§ 4. Стадиальная типология социоисторических организмов А. Сен-Симона

Идеи утопического социализма были теоретически оформлены во многом благодаря Анри Сен-Симону (1760–1825). Заметным был его вклад и в философию истории, так как его размышления о социальном прогрессе, успешность которого будет осязаемой только при условии развития науки, во многом готовили почву для появления, с одной стороны, позитивизма, с другой – важнейших аспектов марксистского учения об обществе.

Сен-Симон полагал, что основополагающим фактором в социальном и политическом устройстве являются экономические отношения, и прежде всего отношение к собственности. Соответственно, прогресс в развитии общества зависит от:

1) изменения степени эксплуатации производителей;

2) уровня предоставленных производителям личных свобод;

3) производительности труда (крепостной труд производительнее рабского труда; а труд наемного рабочего – крепостного труда).

Изменение отношения к собственности означает переход к новой исторической стадии развития общества, которое направлено к неминуемому своему завершению на стадии его социалистической организации. При достижении этой стадии доминирующую роль получает индустриальный класс.

Эволюционная смена исторических стадий может прерываться различного рода социальными кризисами и катастрофами, включая революции, которые являются следствиями накопленных и нерешаемых противоречий между обществом и организующими его политическими формами. Таким образом, Сен-Симон отдавал себе отчет в том, что обществу в отличие от органического мира свойственно не только медленное поступательное движение. Однако это не означало, что в результате таких процессов будет утрачиваться единство исторического развития.

Возможность предсказаний, на которые решаются историки, обусловлена именно единством исторического движения, так же как и наличием у него закономерностей. Тем самым понимание настоящего достигается только в случае признания связности между собой прошлого, настоящего и будущего как единого смыслового целого.

«Свободное» согласие с подобного рода исторической необходимостью наделяет человека способностью определять направление развития общества, придавая своей деятельности целесообразный характер.

Но Сен-Симон подчеркивает, что единство человечества не означает унификацию: оно сочетает в себе и различные социальные формы, и национальное многообразие. В своей философии истории ему было важно раскрыть идею эволюции, которая не была бы определяющим образом зависима от «случая» и личного произвола. В противовес классической историографии он стремился обосновать мысль, что в основании событий лежит не волеизъявление частных лиц, а «сила вещей».

В понимании этой «силы вещей» Сен-Симон совпадал с романтиками. Она виделась ему не в качестве слепого фатума, а как выражение высшей закономерности, которая присуща природе людей и общества. Складывающиеся в различных областях социальной жизни системы взглядов и мнений формируют эпоху, дух которой подчиняет себе деятельность отдельно взятых индивидов. История начинает следовать по предначертанному обстоятельствами пути. И на таком основании Сен-Симон выдвигает методологический принцип, которым следует руководствоваться историку: больше обращаться к познанию идей, чем к прошедшим событиям, так как события определяются идеями, а не наоборот.

Сен-Симон признавал значение личности для истории, потому что крупные исторические личности выражали собой и массы. Великий человек ценен прежде всего тем, что он своим творением, учением или делом является выразителем идеи, которая образует и вдохновляет собой целую эпоху.

В плане же предложенной систематизации исторического знания Сен-Симон хорошо известен своей стадиальной периодизацией развития: 1) первобытная догосударственная стадия; 2) рабовладельческая стадия Античности (греко-римская стадия); 3) стадия крепостнического феодализма (средневековая стадия); 4) стадия «промышленного» общества (современная стадия).

§ 5. Классификация исторических источников по П. К. Ф. Дону

Наступившая в 1814 г. и просуществовавшая до 1830 г. реставрация монархической власти Бурбонов стимулировала развитие разноплановых процессов в интеллектуальной жизни Франции.

Одним из ярчайших представителей классической историографии этого периода был видный политический деятель Пьер Клод Франсуа Дону (1761–1839). Он был хранителем Государственного архива, а с 1819 г. – профессором истории в College de France.

Его философские воззрения тяготели к эмпирической философии Бэкона, Локка и Кондильяка, что сказалось на его негативном отношении прежде всего не только к средневековой культуре, но также и к поэзии, романтизму и немецкому идеализму. Это объясняет то, что критерием правильного подхода к познанию для него становится ориентация на факт, на разработку способов досконально точного его подтверждения и воспроизведения, а также на естественно-научные и математические методы.

История при таких условиях должна была строиться по аналогии с точными науками, но для Дону это не означало автоматического превращения истории в набор фатально необходимых фактов. Фатализм им исключается, потому что свершившиеся факты оказываются следствием проявления свободной воли государей и законодателей, правда, не без участия случая, игру которого наш несовершенный ум не в состоянии определить и предотвратить.

Помимо опоры на строго научные методы историк, согласно Дону, при описании исторических событий должен высказывать свои моральные суждения. Сам Дону это активно практиковал, что снижало уровень научности его исследований, так как он был склонен судить прошлое с точки зрения настоящего, а это не позволяло ему видеть прошлое объективно, т. е., несмотря на имеющиеся недостатки, замечать в нем движения, улучшающие жизнь. Тем не менее он считал, что в нравственной пользе истории коренится смысл исторической науки, поэтому история, которая не раскрывает нам практическую и моральную значимость происходящего, бессмысленна, бесполезна и не нужна.

В 1819 г. Дону приступил к чтению «Курса исторической науки», опубликованного впоследствии многотомным изданием. С теоретической точки зрения в нем можно выделить три существенных части: 1) исследование и отбор фактов (критика источников, сопоставление свидетельств, методы и цель истории); 2) классификация фактов (география, топография, хронология) и 3) изложение фактов.

В критической части преследовалась цель освободить историю от мифологических и религиозных представлений. Осуществляя критику источников в этом направлении, можно будет вычленить историю развития социальных институтов и представить их рациональное устройство, что и является основной задачей историка – объяснять общество через его институты.

Во многом этим умонастроением воодушевлялись авторы и законодатели конституций с 1789 по 1814 г. История должна следовать «законам природы», инвариантность которых позволяет историку редактировать или исключать все то, что этим законам противоречит. Коль скоро из этих законов могут быть извлечены и нравственные принципы, на которых строится общественная жизнь, историк должен больше уделять внимания не тому, как проявить свои литературные способности посредством исторического повествования, а выявлению своих гражданских добродетелей, с целью изложения преимущественно событий, имеющих нравственную ценность. Задача историка сугубо нравственная, потому что благодаря этому создаются условия для познания самих себя и других людей.

Исследование и проникновение в психологию исторических деятелей помогает историку увидеть в истории моральное поучение. Однако основой постижения психологии других выступает вовсе не историческое воображение, которое Дону игнорирует, как ненадежное средство для научного исследования, а догадка о добрых или злых намерениях этих деятелей, проистекающая из выявленных моральных качеств самого историка.

§ 6. Общественное развитие в позитивизме О. Конта

В 1832–1842 гг. Огюст Конт (1798–1857) публикует ключевую работу «Курс позитивной философии», с которой началось рождение позитивистского направления в философии, заложившего фундамент социологии, а в 50-е и особенно в 60-е годы оказавшей влияние на французскую историографию. С середины XIX в. позитивистские идеи начинают активно распространяться, становясь широко известными во всем мире, в том числе и среди представителей мировой историографии.

Конт задался целью создать «позитивную» науку об обществе как едином социальном организме. Для этого необходимо было отказаться от спекуляций на тему общественных отношений, которые строились на умозрительных посылках, и перейти к объяснению устройства общества на основании открытия социальных законов, проверяемых наблюдений и фактов, как это делалось в естественных науках.

Научные принципы, заимствованные из естественных наук, должны были применяться и по отношению к истории, что требовало от историка изменения его познавательных подходов – избегать мелочности в описании фактов и не использовать упрощенные схемы в объяснении исторических событий, когда, например, эти события объяснялись личными мотивами различных выдающихся людей. Придание реализма историческим воззрениям и отрицание явно выраженного идеализма четко определяли перспективу возможностей конкретных научных исследований.

Однако разрыв с философией на деле не позволил в полной мере реализовать грандиозный проект Конта – всесторонне и объективно постичь общество в его целостности и истории. Стремление позитивной наукой об обществе (социологией) превзойти метафизические спекуляции и убеждение, что, опираясь на конкретную данность опыта, можно будет возвыситься над материалистическими и идеалистическими предпочтениями в познании, так и не увенчались положительным решением поставленной задачи. Социология, используя историю, должна была сначала раскрыть все факты жизни человека, а затем, обобщив, представить их в виде научных законов. Но историческая наука, как и другие гуманитарные науки, не вписалась в выстраиваемую систему органичных связей создаваемой единой науки. Наоборот, сузив свои задачи, она смогла обеспечить себе особое, отдельное от других наук, место, в результате чего цели историка на новых основаниях вновь были сведены к подтверждению фактов и внешнему представлению исследуемых явлений. Конт подразумевал, что история будет играть вспомогательную для социологии роль, давая ей фактический материал для открытия социальных законов. Но эта роль обернулась для истории обретением научной самостоятельности.

В философии истории Конта объяснение истоков общественного развития было дано через описание истории человечества, последовательно сменяющего три формы коллективного сознания («закон трех стадий»): теологической, метафизической, позитивной, или «научной»[8]8
  Конт О. Дух позитивной философии. Слово о положительном мышлении. Ростов н/Д: Феникс, 2003. С. 54–84.


[Закрыть]. Капиталистическое общество достигло третьей, научной, стадии, которая завершает социальную эволюцию и прогресс человечества. Именно эволюционное видение развития общества делало Конта яростным противником как революционных изменений общественной жизни, предполагаемых, например, диалектикой Гегеля, так и трансформации ее капиталистической формы в социалистическую, как это предлагалось Сен-Симоном.