Текст книги "Такое вот детство"

Глава, в которой педагогическая беседа не достигает цели

Панцирь черепахи сверху был тёмный, а снизу – светлый, тело покрыто маленькими светлыми брызгами-пятнышками. Максим считал, что правильно говорить не «верхний панцирь», а «карапакс», и не «нижний», а «пластрон», но в данный момент эти умные слова вылетели у него из головы, и он решил, что просто «панцирь» тоже подойдёт.

– Смотри, смотри, – шептал он Маринке, показывая пальцем.

Они сидели рядом у аквариума и наблюдали за питомицей, которая уже осмелилась выбраться из аквариума на умело прилаженную дядей Виталиком корягу и, медленно поворачивая свою змеевидную голову, рассматривала своё новое жилище.

– Смотри, какие когти. – Даже с их места было видно, что на каждой лапе по пять когтей, и то, как они шевелятся, впиваясь в корягу. За спиной раздался какой-то шум, черепаха попятилась и спряталась в воду. На детей налетела свора собак, и следом подошёл Максимкин отец.

– А что это у вас? – он подошёл поближе, нагнулся, посмотрел: – Террариум? Всё же поймал?

Максим гордо кивнул.

– И не жалко?

– Чего? – не понял мальчик.

Отец указал рукой на его сооружение с гостьей. Максим всё равно не понял: ну что тут может быть жалко, черепаху достали из грязного водоёма, принесли в чистую воду, она тут одна, никто не толкается, будут вкусно кормить. Разве может она желать чего-то большего? Вряд ли. И он отрицательно помотал головой.

– Совсем? – отец был удивлён.

– Ей здесь лучше, – вставила свои пять копеек Маринка.

– Лучше? Ну-ну. – Отец подошёл к ним, присел на корточки и заглянул в глаза.

– А вот если кого-то из вас взять да и забрать из дома, унести в другое место, в совсем-совсем незнакомое?

– Ой, – взвизгнула Маринка, – точно, я же скоро в лагерь еду, это и будет другое незнакомое место. Правда? Там будет очень интересно, – и толкнула Максима в плечо: – А ты поедешь?

Мальчик отрицательно покачал головой и пошёл к дому.

– Пошли, возьмём у мамы что-нибудь, чтобы её покормить.

– Пошли, – обрадовалась девочка, сразу забыв о своём вопросе.

Отец встал, посмотрел им вслед, покачал головой и не спеша пошёл к машине.

Глава, в которой появляются испачканная рубашка, цветы и красивый танец

Рубашку он, конечно, испачкал. Случайно вышло. Решил попить компот прямо из банки и пролил на рубашку. Немного, несколько капель, но пришлось снимать. Сейчас он сидел в брюках и туфлях, по пояс раздетый. Компота из сухофруктов больше не хотелось. На спинке стула висел школьный пиджак. Мама гладила другую рубашку, на этот раз светло-голубую, повседневную. А за окном сигналил дядя Паша. Они договорились, что он отвезёт их на линейку. И вот теперь они немного опаздывали. Маринка не утерпела в машине и прибежала в дом, осмотрелась по сторонам, словно ища ту самую причину, почему они ещё не вышли, и спросила громким шёпотом:

– Вы скоро?

Мама, орудовавшая утюгом, только закатила вверх глаза и ничего не ответила. Максимка глянул на белый передник девочки и сказал:

– Ты, главное, компот не пей, хорошо?

Когда оделись и вышли, то забыли цветы, и маме пришлось вернуться за ними. Наконец сели и поехали. У Маринки был шикарный букет с какими-то рюшечками и завитушками, а веток и зелени столько, что самих цветов не было видно. У Максимки большой, но особо не украшенный букет цветов с интересным названием: нар-цис-сы. Маринка хвастливо покрутила свой куль перед его носом и спросила:

– Красивый? Я сама выбирала.

Мальчик посмотрел и кивнул:

– Красиво, а цветы где? Или ты не будешь дарить?

Дядя Паша захохотал, Маринка растерянно захлопала глазами, а мама прикрыла рот ладонью и отвернулась к окну. Он посмотрел на них, не понимая причины их веселья.

Всё это торжественное мероприятие Максимке не понравилось. Директор Сергей Иванович что-то долго и нудно говорил. Потом ещё выступали учителя. Зачем вообще в школе столько учителей, если классов всего одиннадцать? И зачем так долго говорить? Ведь праздник, и на празднике надо веселиться, а не разговоры разговаривать. Вот отпустили бы всех домой и разговаривали бы между собой. Но потом старшие дети, те, которые уже окончили школу, исполнили красивый танец, очень красивый. Они обнялись и кружили под красивую музыку. Девушки были в одинаковых платьях, а парни – в чёрных брюках и белых рубашках, но без галстуков. Ворот на рубахах был расстёгнут, а ещё они так элегантно закладывали одну руку за спину и кланялись, что Максим тут же решил, что когда окончит школу, то будет танцевать так же: медленно, элегантно, в чёрных брюках и белоснежной рубахе с расстёгнутым воротом. Вспомнив про рубашку, он посмотрел на свою голубую и сокрушённо вздохнул. Нет, не будет он пить компот перед линейкой, да, пожалуй, и воду тоже не будет… так, на всякий случай. Это ж надо, чтобы взять и перед таким танцем рубашку испачкать. Нет, Максим рисковать не хотел. Из раздумий его вывел звон школьного колокольчика, последний звонок. Ну вот, так замечтался о будущих танцах, что не заметил, как реальные закончились. Такие вот дела.

Назад шли пешком. Маринку не отпустили: видимо, ещё не выставили оценки. Она же теперь в третий класс пойдёт, а Максимка – только во второй. Наверное, поэтому и в школе находится дольше, а может, их учительница тоже любит поговорить, как Сергей Иванович. Ну, тогда Маринке не повезло.

Глава, в которой Максим узнаёт много интересного

Вечером он кормил черепаху, аккуратно насаживая небольшие кусочки мяса на вилку, в книжке был нарисован пинцет, но его у мальчика не было, и мама дала ему мяса и простую вилку. Черепаха сначала делала вид, что не видит угощения, а может, и правда не видела, но потом, видимо соблазнённая запахом, всё же высунула свою голову и цапнула добычу. Максимка наколол на вилку второй кусочек и ждал, когда она закончит с первым блюдом.

Скрипнула дверь: отец выпустил из вольера собак. Они навалились на мальчика, пытаясь добраться до лица и лизнуть, между делом съели всё нарезанное мясо, кроме того куска, что был на вилке, и, ещё чуть потолкавшись и посчитав свою миссию выполненной, побежали кругами по двору, обнюхивая углы.

Отец сел неподалёку, помолчал, достал из кармана сигарету, покрутил в пальцах и спрятал обратно. Черепаха, вытянув шею, цапнула второй кусок и начала его жадно рвать.

– Посмотри, ух ты, какая голодная, – восхищённо воскликнул Максим.

Отец посмотрел, но ответил как-то невпопад:

– А ты знаешь, что в этом лагере мы познакомились с мамой?

Максимка удивлённо повернулся:

– Нет, а ты что, тоже там работал?

– Не то чтобы работал – помогал, и то всего три дня. Это был тысяча девятьсот девяносто седьмой год, июнь. В то лето по стране прошёлся страшный ураган.

– Ураган, самый-самый настоящий? – у Максимки загорелись глаза.

– Самый что ни на есть настоящий, но в реальности это было не так весело, как звучит. Пострадали сотни населённых пунктов, ветром снесло много крыш с домов, где-то разрушило дома целиком. – Максимка слушал раскрыв рот: самый настоящий ураган, вот это да. Хотел что-то сказать, но посмотрел на отца и решил не перебивать: папин взгляд был отсутствующим, он сейчас находился не здесь, а в далёком тысяча девятьсот девяносто седьмом году. – Да, некоторые дома совсем разрушило, скосило очень большое количество леса, деревья поднимало вверх, крутило в воздухе на высоте десятиэтажного дома и зашвыривало далеко, на километры. И в лагере, где твоя мама была воспитателем, тоже повалило много деревьев. Вековые сосны, падая повредили беседки, скамейки, детские площадки и даже домики, а через три дня должен был быть заезд очередной смены. Я тогда окончил техникум – колледж, как сейчас говорят, – и устроился работать на завод. И вот нас, несколько десятков работников, отправили им на помощь. И знаешь, мы справились. Убрали деревья, построили новые беседки, отремонтировали скамейки и починили домики. Вот тогда мы и познакомились. А через три года поженились. Сначала жили в общежитии, а потом переехали сюда, к тёще.

– К кому? – не понял мальчик.

– К бабушке, говорю, к маминой маме.

На центральной улице раздалось мычание, пастухи гнали домашних коров с поля. Значит, уже девять. Максим поднялся, чтобы отнести вилку и пустую тарелку домой.

– Мама рассказала, что ты спрашивал про путёвку в этот лагерь.

– Спрашивал, – кивнул Максимка, – но я просто… интересно же, как это – ездить в лагерь.

– Съездишь, – уверенно кивнул головой отец, – съездишь, деньги найдём, ты же должен побывать в таком историческом для нашей семьи месте.

– Так может, потом? – попытался возразить Максимка, одновременно уворачиваясь от Собаки, но папа уже направился к калитке, ведущей на центральную улицу. «Наверное, к дяде Виталику», – решил мальчик. Его охватило радостное чувство: надо будет сказать Маринке, что он тоже поедет. Посмотрел вокруг, никаких запланированных дел не было, и он решил, что успеет обрадовать её до ужина. Попытался свистнуть, не получилось, но он не расстроился, а припустил бегом в сторону дома своей подруги, как всегда сопровождаемый личным собачьим эскортом.

Глава, в которой все едут на экскурсию

В обещанный зоопарк и дельфинарий по случаю окончания школы их повёз отец. Дядя Паша не смог, уехал по делам. Поехали тётя Шура, мама, Маринка и отец. Дядя Паша оставил свой джип, на нём они и поехали. Отец вёл быстро, деревья так и мелькали за окном. Максимка сидел, откинувшись головой на мягкую кожу, и жадно дышал, ему очень-очень нравился запах машины, эта смесь запахов кожи, пластика и лимона. Маринка говорила, что запах лимона – это такая специальная штука, висящая впереди на панели автомобиля. До этого Максим думал, что дядя Паша специально держит лимон в машине для запаха. А оно вон что. Собак брать запретили, сказали, что и без собак в зоопарке хватит живности, а машина не предназначена для перевозки животных. Программа была обширная: посмотреть зверей, а потом в дельфинарий. Максим уже предвкушал, как он увидит этих больших млекопитающих и, может быть, даже подружится с ними. Да, он знал, что дельфин – это не рыба. Но не знал, что значит «млекопитающие». Да в данный момент это было и неважно. Погода за окном была тёплая, деревья – зелёные, настроение – хорошее. Впереди его ждало интересное приключение. Мальчик был счастлив так, как только может быть счастлив человек. Он посмотрел на маму, на Маринку, улыбнулся и откинулся на мягкое сиденье. Хорошо-то как!

По билетам в дельфинарий можно было посетить и зоопарк, так как круглое огромное здание с изваянием огромного дельфина, вставшего на хвост, находилось в его глубине. На первой же клетке Максимка прочитал: «Не кормить». Тётя Шура объяснила, что у зверей особый рацион и режим и сбивать его не стоит, это очень плохо для их здоровья.

– Это как мне, когда нельзя конфеты перед обедом? – уточнил Максим. Все засмеялись и, купив мороженое, пошли вдоль вольеров, от рысей и волков до величественных зубров, а от них – к тиграм и львам. Животные жили своей жизнью, не обращая на людей никакого внимания, не поворачивались и не приближались к ограде. Тигр – так тот вообще отвернулся задом к зрителям и лежал, лениво помахивая хвостом. Только попугаи неприятно оглушительными криками приветствовали вновь прибывших, да обезьяны устроили смешную шумную возню. Вдоволь насмеявшись с пронырливых макак и насмотревшись на ленивых крокодилов, лежавших, не шевелясь, в неглубоких водоёмах, они перешли в террариум. Маринка, пройдя первый ряд, брезгливо поморщилась и вышла на улицу, с ней вышла и мама, а вот тётя Шура с удовольствием рассматривала пауков, змей и других ядовитых гадов. Хотя заметить некоторых из них можно было с трудом: пауки зарывались в песок, змеи превращались в ветки, и только при самом пристальном рассмотрении можно было увидеть этих смертоносных гадов.

Пошли в дельфинарий, решив пообедать позже, так как все наелись сладкой ваты и мороженого. Им достались передние места, выше за спинами поднимались цветные сиденья, располагаясь полукругом около бассейна с красивой водой голубоватого цвета. Максим долго думал, как это они покрасили воду в такой красивый голубой цвет, но так и не понял, пока папа не объяснил, что вода на самом деле прозрачная, а вот сам бассейн голубого цвета, и от этого кажется, что вода имеет приятный голубой цвет. Смотрелось это очень красиво. Прямо за бассейном на стене был нарисован корабль, мчащийся куда-то на всех своих поднятых парусах.

Распорядитель пробежался по первому ряду, показывая, как укрыться полиэтиленовой плёнкой для защиты от брызг, и представление началось. Но началось совсем не с дельфинов. Вначале ведущий в клетчатой рубахе сказал речь. «Почему взрослые так любят говорить? – подумал Максимка. – Они стараются кому-то что-то объяснить или наобещать. Ведь если сразу начать показывать дельфинов, хуже не будет. Если люди пришли смотреть дельфинов, покажите им дельфинов, зачем столько говорить?» Ответа на эту взрослую загадку он не знал. И о чём говорил ведущий, не понял, так как слушал вполуха, думал о своём и рассматривал сам дельфинарий и людей, пришедших на представление. Очнулся только, когда Маринка ткнула его локтем в бок и прошептала:

– Ну смотри же ты.

Он глянул на бассейн, надеясь увидеть дельфинов, но не тут-то было. На тумбе за бассейном сидел морской котик, и девушка в красивом платье с якорем на груди отдавала ему команды. Котик смешно махал ластами, крутился, пел песни, ловил и держал мячики, стоял на задних ластах и даже лез к девушке целоваться. Всё это было так захватывающе, что Максимка с Маринкой хохотали и хлопали как сумасшедшие, да и все в зале от них не отставали. А потом… потом опять не было дельфинов. На тумбу поднялся огромный морской лев, а красивую девушку заменил парень в тельняшке и начал крутить обручи – не парень, конечно, а лев. Он крутил обручи, выгибался, вставал на передние ласты, поднимая всё своё огромное тело вверх. Максимке он не понравился, он хотел сообщить эту новость Маринке, но не успел: появились они, короли представления – дельфины. Неспешно проплыли по бассейну, поднимая лёгкие брызги и немного выпрыгивая из воды. Потом тренер резко свистнул, и два дельфина стремительными ракетами вырвались вверх, под самый купол дельфинария. От восторженных криков и визгов заложило уши, а тётя Шура и папа, сидевшие по бокам, успели вовремя поднять вверх плёнку, по ней хлестнула вода, и представление началось. Мальчик не мог оторваться от этих красивых и грандиозных животных: дельфины взлетали под купол, кружились в воздухе, ловили и перебрасывали мячи, прыгали через кольца и крутили обручи. Плавали с тренерами, танцевали танго и ламбаду. Это было так смешно и занимательно, что дети, засмотревшись, забыли поднять плёнку, и их несильно окатило водой. Мамы заохали, а отец засмеялся и сказал, что это всего лишь вода и они быстро высохнут на солнце. Ну а напоследок один из тренеров выполнил интересный акробатический трюк: он встал на носы двух дельфинов, и те прокатили его по всему бассейну. Это было кульминацией представления. После чего тренеры и дельфины попрощались, и все восторженные зрители начали расходиться, громко обсуждая представление.

Глава, в которой Максим всё понимает и исправляет ошибку

Максимка с Маринкой и родители пошли вниз и встали в небольшую очередь желавших сфотографироваться с героями шоу. Очередь двигалась быстро, но, как заметил мальчик, дельфины всё неохотней выпрыгивали на бортик и всё меньше времени там находились. Когда подошла их очередь, тренеру пришлось несколько раз отдавать команду, чтобы два дельфина легли рядом, и дети сели около них. Несколько раз щёлкнул затвор фотоаппарата, и вот уже мама машет рукой, показывая, что надо встать и уступить место другим желающим. Максимка встал, повернулся ещё раз взглянуть на этих чудо-животных и случайно встретился взглядом с одним из них. Мальчик был поражён, взгляд был глубоким, всё понимающим, уставшим и, что самое главное, очень несчастным. Максим вздрогнул: как может быть такой взгляд у того, кто только что так весело прыгал и бросал цветные мячи? Может, ему просто так показалось? Он хотел вернуться и проверить, но мама потянула его за руку, и они вышли на солнце. В местном кафе было много народу, взрослые преимущественно с детьми, не пробиться. И поэтому в результате общего голосования решили пообедать в городе, чтобы не стоять в этой медленно двигавшейся очереди. Перед самым выходом Максимке в голову пришла одна идея.

– Подождите минуту, – попросил он и бросился бегом к ближайшему вольеру с каким-то редким волком. Тот копался под деревом, что-то там выискивая или, наоборот, закапывая. Оглянувшись по сторонам и не заметив никого рядом, Максим нарушил правила: просунул руку через первую решётку и несильно ударил по внутренней сетке. Она неожиданно громко задребезжала, и волк испуганно оглянулся на шум. У него был вид побитой собаки и взгляд, взгляд такой же. Мальчик сглотнул вставший в горле ком и побрёл обратно к уже шедшим ему навстречу родителям. На их вопросительный взгляд он просто пожал плечами и ничего не сказал.

Домой они приехали под вечер, коров уже пригнали и разобрали по дворам, по всей улице шло шевеление. В каждом дворе, где была какая-то живность, хозяева выходили её кормить, звенели вёдрами, громко здороваясь и переговариваясь через заборы. Отец повёз тётю Шуру и уставшую, уже засыпавшую Маринку. Сказал, что поставит машину и скоро придёт, но Максим с ними не поехал, хоть и очень хотелось. Не переодеваясь и даже не заходя в дом, он подошёл к своему самодельному террариуму и осторожно вынул оттуда свою пленницу – черепаху. Она тут же спряталась в свой домик, но он не обратил на это внимания, открыл дверь вольера и в сопровождении своей собачей свиты двинулся к речке. Мальчик шёл именно к тому месту, где он её поймал, потому что, если возвращать, значит, возвращать домой, а то отпустишь не в том месте, так она возьмёт ещё и заблудится. Так размышлял Максимка, и, судя по вилявшим хвостам и довольным мордам, Собака, Мухтар и Рекс были с ним полностью согласны.

Домой он вернулся, когда уже начало смеркаться, мама и отец сидели на крыльце и смотрели, как Максим со своим сопровождением входит во двор.

– Привет, – сказал он, подойдя, – я бы поел чего-нибудь.

– А ты не мог… – начал было отец. Непонятно, что он хотел сказать, может: «А ты не мог бы переодеться, перед тем как идти на речку?» или «А ты не мог бы сделать это завтра?» – но не сказал, не успел. Мама дёрнула отца за рукав.

– Иди, сын, покорми своих питомцев, я там приготовила, потом умывайся и за стол, – взяла отца под руку и повела его в сад, что-то тихонько нашёптывая.

Максимка сидел на досках вольера и наблюдал, как собаки, смешно шевеля ушами, вылизывают миски. Сегодня был хороший день, он многое понял. Не понял только одного: как отнеслись к этому родители. И не знал, что завтра скажет Маринке. Но это уже не столь важно, дело-то ведь сделано. А через несколько дней наступит настоящее лето, по календарю. А это значит – новые приключения, в которых всё: и лес, и костры, и река, и ночёвки в лесу. Летний лагерь – какой он?

Конец второй части

Часть третья
А лето только начинается

Глава, в которой Максим встречает розовую рыбу и грустит

В отряды записывали по возрасту. К тому времени, когда мама и тётя Шура привезли Маринку и Максима, к столикам с табличками, на которых были указаны возраст и номер отряда, уже были небольшие очереди, состоявшие в основном из мам с детьми. Конечно, попадались и папы, но как-то очень уж редко. Мама осталась с ребятами, а Александра Сергеевна, таким было полное имя тёти Шуры, понесла путёвки в администрацию. Рядом встала женщина с симпатичной худенькой девочкой. Девочка постоянно находилась в движении, крутилась и рассматривала всех вокруг, будто кого-то выискивая. На ней были шорты и майка, кончики коротких волос покрашены в розовый цвет. Майка (такая же розовая, как и волосы) была обильно усыпана блестящими, почти зеркальными чешуйками. Максим никогда такого великолепия не видел и теперь смотрел во все глаза. Чешуйки образовывали какое-то слово, но что там было написано или изображено, мальчик понять не мог. Девочка, увидев столь пристальное внимание к своей персоне, улыбнулась и спросила:

– Что, нравится?

– Ага, – Максим восторженно кивнул. – Ты прям как рыба, вся в чешуе. – Он был абсолютно искренним и не имел в виду ничего плохого, но лицо девочки почему-то изменилось, стало вдруг злым и некрасивым. Дёрнув разговаривавшую по мобильному маму за рукав, она что-то яростно зашептала ей на ухо.

– Галка, да не выдумывай… заселишься в отряд, потом и переоденешься, я не буду сейчас открывать чемодан, – донёсся до Максимки ответ её матери. Ещё раз окинув его высокомерно-обиженным взглядом, девочка отвернулась, а её мама как ни в чём не бывало продолжала щебетать по телефону, рассказывая, как они доехали и как жарко сегодня на улице. Максим понял, что девочка обиделась на его слова, но причина ему до конца была неясна, вроде бы не сказал ничего плохого. Он пожал плечами: вот уж эти девчонки.

Вернулась тётя Шура.

– Всё, я договорилась, Максима возьмут в один отряд с Мариной, он младше на год, но это допустимо, вдвоём им будет веселее.

…«Бом, бом», – мяч гулко стучал по волейбольной площадке. От столовой вкусно пахло едой, со стороны концертной площадки доносились голоса споривших, там воспитатели репетировали концерт на открытие сезона. Максимка тоже должен был участвовать, но в данный момент у него не было настроения, и, сославшись на головную боль, он сидел и скучал. Есть такие моменты, когда хочется посидеть, поскучать, пожалеть себя или, наоборот, позлиться. Но мальчик не злился, а просто скучал. Из-за того, что в родном посёлке он жил чуть в стороне от основной массы своих немногочисленных одноклассников, в так называемом старом районе, у него был только один друг, с которым он проводил много времени, – Маринка. И он в общем-то привык быть в одиночестве. Но всё же там ещё было много разных знакомых: дядя Виталик, дядя Паша, мама. А здесь вроде народа больше, а все незнакомые. Грустно. И Максимка грустил. Подошла Юля, воспитатель их отряда, присела напротив, погладила по голове, растрепала волосы. Спросила:

– Грустишь?

– Грущу, – кивнул головой Максим.

– Может, пойдём к нам, поможешь?

– Я пойду, только чуть позже, ещё немного, – Максим виновато улыбнулся.

– Ну хорошо, посиди и приходи, я буду ждать, – и весело побежала. У неё была какая-то важная роль в предстоящем концерте. Посидев ещё немного, Максимка двинулся на репетицию: нехорошо грустить, когда другие работают. Из стоявшей на пути беседки раздался детский смех. Там сидели девчонки и что-то обсуждали.

– Эй, – раздался чей-то задорный и знакомый голос, – как там тебя?

– Максим, – мальчик подошёл. В полумраке, спрятавшись от солнца, сидели три девочки.

– Отлично. Максим, а какой у тебя телефон?

Он покачал головой:

– У меня нет телефона.

Девочки почему-то засмеялись. Максим смущённо отошёл, его не интересовали девчачьи глупости. Но то, что одной из девочек была Маринка, его почему-то расстроило, и он загрустил ещё сильнее.