Текст книги "Такое вот детство"
Автор книги: Иван Митряйкин
Жанр: Книги для детей: прочее, Детские книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава, где существует дружба народов и появляется девочка с косами
Костёр, открывавший первую смену, должен был состояться сегодня вечером, а перед этим, сразу после ужина, – концерт. Максимке досталась роль Яся, который «косил конюшину», – из одноимённой белорусской песни. Он очень волновался, это была его первая роль, и для него было очень важно сыграть её хорошо. Чтобы не опоздать, сразу после ужина он переоделся в костюм, состоявший из длинной светлой рубахи, расшитой узорами, и пошёл на площадку. Как и следовало ожидать, он пришёл первым. Ещё раз прошёл по сцене, вспоминая роль. Хотя что там вспоминать, в роли было одно слово, в конце надо было взять девочку Янину за руку, поднять вверх и громко сказать: «Взял». А все остальные действия игрались без слов. Нет, точнее, не без слов, а под текст песни. Песня была задорная и Максиму нравилась. Хотя и услышал он её впервые здесь, в лагере. Подошла Маринка, тоже одетая в народный наряд. Она играла Станиславу: «Дык бяры ж Станіславу, каб сядзела на ўсю лаву»[1]1
Так бери же Станиславу, чтобы сидела на всю скамью (бел.).
[Закрыть]. На эту роль её уговаривала сама Юля, а Маринка долго отказывалась. Она хотела играть Янину: «Дык бяры ж ты Яніну, працавітую дзяўчыну»[2]2
Так бери же ты Янину, трудолюбивую девушку (бел.).
[Закрыть], но та роль досталась худенькой чернявой девочке Кристине, а полненькую Маринку всё же уговорили на Станиславу. Она дулась и всем своим видом показывала, что ей это неприятно и пошла она на этот шаг только ради отряда. Максимка обрадовался подруге. Последние несколько дней всё своё время она проводила с подружками, а с ним общалась только на репетиции.
– Привет, – помахал он рукой и подошёл ближе. – Ты тоже пораньше?
Маринка хмуро глянула на мальчика, осторожно посмотрела по сторонам и поздоровалась:
– Привет. Уже скоро все подойдут, а ты чего так рано?
– Так мы же первые.
– Мы вторые, – поправила Маринка.
– Ну вторые, но у восьмого отряда недолго, а потом сразу мы.
Номера шли от младших отрядов к старшим, разбавляясь выступлениями воспитателей. Первые три были посвящены дружбе славянских народов. Восьмой отряд выступал под флагом России и исполнял шуточные частушки. Седьмому, в который попали Маринка с Максимкой, достались Беларусь и, естественно, белорусская песня, петь её было не надо, простая инсценировка.
Шестой отряд под жёлто-голубым флагом исполнял песню «Маруся» на украинском языке. Три флага поднимали каждое утро на территории оздоровительного лагеря «Теремок», и три флага сегодня гордо реяли над концертной площадкой. А кто и что будет показывать дальше, Максим не знал: старшие отряды репетировали во время тихого часа.
– Ну да, – согласилась Маринка, – потом мы, – и посмотрела куда-то в сторону.
Потихоньку стали собираться участники и зрители. Дядя Слава, звукооператор, начал налаживать аппаратуру. Говорил в микрофон «раз-раз» и крутил какие-то ручки, колонки смешно шипели и пищали. Подошла воспитательница Юля с каким-то рэпером в широких штанах, байке, на голове бейсболка, на носу тёмные очки. При ближайшем рассмотрении рэпер оказался старшим воспитателем лагеря Иваном Игоревичем.
– Вот вы где, – обрадовалась Юля, – а то я уже испугалась, что придётся искать других Яся и Станиславу. После концерта не разбегайтесь, на костёр пойдём всем отрядом, по одному нельзя: заблудитесь.
«Костёр», – вспомнил Максимка. А он уже и забыл.
– Пошли со мной на костёр? – повернувшись, предложил он Маринке. – Там старые дубы рядом – сходим, посмотрим? Говорят, они очень толстые и высокие.
Маринка глянула на него, потом переместила взгляд куда-то за спину, радостно взвизгнула и, обогнув мальчика, убежала. Максим повернулся и всё понял: там стояли две её новые подружки, весёлая Наташка и любительница обзываться и всех высмеивать Галка, та самая розовая рыба. Со сцены доносились задорные частушки, скоро их выход. А вон и Янина-Кристина, она была в белорусском народном костюме, чёрные волосы заплетены в косу, а в руках она держала Максимкино орудие труда – косу, изготовленную из картона. «Девочка с косами», – подумал мальчик и ещё раз обернулся, Маринка что-то весело рассказывала своим подружкам.
– Восьмой отряд, все ко мне, – громким шёпотом позвала их Татьяна, второй воспитатель. В общем-то Татьяна Павловна, но все они просили называть их просто по имени. – Все сюда, скоро наш выход.
Глава, в которой есть дуб, но нет учёного кота
К дубам он всё-таки сходил, но не с Маринкой, как хотел, а с Кристиной, той самой, что играла в инсценировке девушку Янину, и рыжим мальчиком из их же отряда, Сашкой по фамилии Горох. Да, такая вот у него была фамилия, его все так и звали: Горох.
Дубы были огромные. Крайний, что стоял первым на отшибе, они даже попытались обнять: сначала по одному, потом все вместе – не получилось. Дальше шёл основной лес, или дубрава, как говорила Татьяна: старые, толстые и высокие деревья. Слабый свет от костра, горевшего довольно далеко, немного освещал первый ряд деревьев, а дальше было темно, страшно и, конечно же, жутко интересно.
– Пошли, – сказал Максим и сделал пару шагов вперёд.
– Страшно, – протянула Кристина, – а вдруг там кто-то есть?
– Например, дикие кабаны пришли за желудями, – вспомнил Горох рассказы воспитателей.
– Да спят уже все кабаны, да и что их бояться, это простые свиньи, – не принял их доводы Максим.
– А вдруг там ведьмы? – не сдавалась Кристина.
– Ага, и оборотни! – добавил Горох.
От всех этих слов даже изначально решительно настроенному Максиму становилось всё страшнее и страшнее, и поэтому, когда за их спиной раздалось деликатное покашливание, Кристина взвизгнула, а мальчишки подпрыгнули как ужаленные.
– Не орите, – раздался знакомый голос, ребята медленно повернулись: за их спинами стояли Иван Игоревич и Татьяна – та, которая Павловна.
– Ну и куда мы без разрешения пошли? – строго спросила воспитательница.
– Мы это… к дубам… – попытался что-то объяснить ещё не пришедший в себя от испуга Максим.
– А вы забыли, что покидать территорию запрещено, а тем более делать это без взрослых?
Иван Игоревич, уже приведший себя в подобающий для руководителя вид, после того как несколько минут исполнял крутой хип-хоп на сцене, положил руку на плечо Татьяне:
– Погодите, Татьяна Павловна, – и уже к детям: – Что вы здесь хотели увидеть?
– Древние дубы, интересно же. И страшно, – заговорили дети разом.
– Ночью? Увидеть? Ну пошли, – Иван Игоревич достал из кармана небольшой светодиодный фонарик, и темноту прорезал острый луч света, – только не отставайте.
Дети дружно присоединились к взрослым и вместе направились в расступившуюся темноту.
Уже засыпая, Максимка с улыбкой вспоминал сегодняшнюю прогулку, в которой было всё интересно: и медленно отдающая территорию темнота, толстые необхватные стволы, уходящие вверх, неожиданно появляющиеся из ниоткуда ветви, навевающие воспоминания о сказках, Бабе-яге и Кощее Бессмертном. Но больше всего ему понравились его новые друзья, Сашка и Кристина. Они не спрашивали про телефон, и им было всё равно, что у Максима его нет. Он закрыл глаза и повторил строчки из стихотворения, которые прочитала Татьяна, когда они уже возвращались и подошли к крайнему, самому большому дереву:
Глава, в которой Максимка принимает решение
Сегодня был день автолавки – это такая машина, которая привозит на продажу разную вкусную еду: чипсы, печенье, соки и многое другое из того, что любит детвора. Она приезжала три раза в неделю, а учитывая, что через день будет родительская суббота и приедут родители, Максим решил не экономить и потратить все оставшиеся деньги. Их хватило на длинную пачку чипсов и бутылку минеральной воды. Он хотел кока-колу, но она стоила дороже. Ну ничего, минералка так же щекотала горло, только была не такой вкусной. Мальчик не расстроился, положил всё это в прикроватную тумбочку на вечер или на тихий час. Это воспитатели хотели, чтобы они в это время спали, а дети спать не хотели и, лёжа в постели, рассказывали разные истории, в это время обязательно что-нибудь жевали, делясь вкусным между собой. А когда кто-то из воспитателей заходил их проверить, то все быстро притворялись, что спят, и те, тихо прикрыв дверь, уходили.
Мальчику казалось, они знают, что никто не спит, и просто притворяются. Один раз вечером, после отбоя, он шёл по коридору в туалет и слышал, как из-за всех дверей раздавались негромкие разговоры и смех, а в это время Юля сидела за столом дежурного и читала книгу. Максим не мог поверить, что она не слышит того, что слышит он. Но при этом она никак на это не реагировала. Странно.
Выйдя на улицу, он пошёл к беседке, где собирался отряд перед мероприятиями. Сегодня надо было идти на пляж, почти все были на месте, не было только Сашки Гороха и ещё пары ребят, дежурных по столовой. Их все и ждали, рядом под берёзой сидела Татьяна и что-то записывала в свой блокнот. Будущий учитель начальных классов, она очень любила написанное слово и никогда не расставалась со своим толстым ежедневником.
В двух шагах на покрывале сидели три подружки, решившие устроиться отдельно, а не на скамейках в беседке, где спокойно помещался весь отряд. Максим направился прямо к ним. Нет, их компания его не интересовала, а вот Маринка была сейчас нужна, а точнее, её телефон.
– Привет, – помахал он рукой, хотя сегодня они уже не раз виделись. Компания посмотрела на него без особого интереса, и лишь Маринка несмело кивнула, то ли собираясь поздороваться, то ли просто пошевелить головой.
– Маринка, дай мне, пожалуйста, телефон. Я маме позвоню, надо сказать… – он не договорил: его перебила Галка.
– А что, у бедного мальчика нет своего телефона? А может, тебе мой дать? – она достала из кармана плоский смартфон в золотистом чехле. Максим уже видел такие, но пользоваться ими не приходилось.
– Нет, не надо, мне Маринка даст, – он повернулся к подруге. Та уже достала свой гаджет и нерешительно крутила его в руках.
– Не давай, – сказала Галка, – пусть со своего позвонит.
– Так у него же нет, – попыталась оправдаться Маринка.
– Пусть ему мама с папой купят, мне же купили. Ах да, у него же папа пьёт, – пропела она тонким голоском и, протянув руку, забрала из рук Маринки её телефон. – Дай я подержу.
– У меня папа не пьёт, – пробормотал мальчик, – и не пил. Маринка, скажи им, – он повернулся к подруге. Та сидела, опустив глаза и рассматривая что-то на покрывале.
– Ага, конечно, – Галина нарочито отвернулась и процедила: – Иди, мальчик, мы сегодня не подаём.
Максимка многого не понял, только одно: телефон ему не дадут. Раньше он просто брал у Маринки и звонил маме, а сегодня не получится, и ещё они сказали много нехороших слов о папе. Мысли путались, растерявшись, он не знал, что и ответить, так обидно ему ещё никогда не было. Из этого ступора его вывел голос Татьяны Павловны:
– Максим, подойди сюда, пожалуйста. – Мальчик повернулся, радуясь причине отойти от этой, ставшей вдруг неприятной, компании. Татьяна спрятала свой ежедневник в рюкзак и извлекла из него же небольшой плоский телефон. Понажимала на кнопки, нашла нужный номер и протянула Максиму: – На, поговори. – Сама повернулась к детям, ожидавшим похода на речку.
– Друзья, наши планы изменились: сейчас мы идём в игровую комнату, и у нас будет очень интересный разговор о дружбе и об отношениях в отряде. – Присутствующие недовольно загудели. – Успокойтесь, успокойтесь, – подняла руки вверх Татьяна. – На речку мы пойдём после тихого часа и будем там до самого ужина.
– Алло, – наконец после долгих гудков раздался в трубке мамин голос, – алло!
– Мама, привет… – проговорил Максим и сглотнул непонятно откуда взявшийся ком в горле, – мама, забери меня отсюда, я не хочу тут быть.
Глава, в которой ведутся серьёзные разговоры
– Ты понимаешь, сынок, люди бывают разные, но плохих среди них точно нет. Плохими их делают обстоятельства.
Максимка не рассказал ничего родителям, как они ни расспрашивали о причинах его нежелания остаться в лагере. Просто твердил: «Я не хочу тут быть, поехали домой». Домой они не поехали, а просто пошли прогуляться с отцом через дубраву к озеру. Хороши были эти места тем, что сюда невозможно было проехать на машине, и поэтому людей здесь было мало, так, пара случайно забредших туристов. Всем хватало реки с пляжем и более доступных лесов и озёр.
– Да, люди разные, но обстоятельства, которые заставляют их поступать плохо, бывают сильнее их. Особенно этому подвержены вы, дети, ведь вы ещё не научились противостоять этим самым обстоятельствам, справляться с навалившимися проблемами и принимать правильные решения. Вы только учитесь и при этом допускаете ошибки. Но всё это можно простить, и вы должны прощать друг другу. Жизнь длинная, и тот, с кем ты сейчас не хочешь дружить, кто тебя чем-то обидел, может понять, что он был неправ, и извиниться перед тобой.
– А сейчас что делать?
– Отдыхать. Ты же сюда зачем приехал? Отдыхать и веселиться. У тебя же здесь есть друзья? Не может быть, чтобы не было!
Максимка вспомнил Кристину и Сашку Гороха, да и других ребят: Давида (странное имя), Сергея, Лену и многих из отряда, с кем участвовал в викторинах, играл, ходил по утрам на линейку, дружно орал девиз и речёвку.
– Да, есть, – кивнул он.
– И их же больше, чем тех, на кого ты обиделся?
Максим опять кивнул. Как это он сразу не подумал: если Маринка, Наташка и Галка – это всего лишь три человека, то друзей намного больше.
– Вот видишь. А если ты сейчас уедешь, то сделаешь плохо только себе и своим друзьям.
– А что мне делать с теми, кто не друзья?
– Попробуй просто не обращать на них внимания, не реагируй на их обзывалки, не слушай, что они говорят о ком-то, просто игнорируй. Справишься?
– Иг-но-ри-руй, – попробовал выговорить Максим, слово ему понравилось, и он кивнул: – Я попробую иг-но-ри-ро-вать.
Отец взлохматил ладонью его волосы и облегчённо вздохнул. Они повернули в сторону лагеря. Там остались мама и дядя Паша на машине: после звонка Максимки приехали все и были какие-то уж очень хмурые после разговора с Татьяной Павловной.
– Папа, скажи: значит, взрослые не ошибаются?
Тот пару минут подумал и ответил:
– Ошибаются, только наши, взрослые ошибки труднее исправить. И наши ошибки несут куда больше опасности, чем детские, так как из-за них страдают все вокруг: и друзья, и близкие, и особенно вы, дети.
– А почему взрослые ошибаются? Ты же говорил, что мы учимся в детстве, вот как я сейчас.
– Потому что некоторые из нас так и не повзрослели и до сих пор остаются детьми, – папа вздохнул, – да, детьми.
– Детьми? – Максим засмеялся. – Детьми? А ты тоже ещё дитё или уже вырос?
Отец почему-то не разделил веселья, а опустился перед Максимкой на корточки, обнял за голову и сказал:
– Да, я ещё ребенок, но очень, очень стараюсь повзрослеть. Спасибо тебе за это.
– Пожалуйста, – буркнул мальчик, не привыкший к таким проявлениям нежности со стороны отца. – Пошли, что ли?
Тот поднялся:
– Пошли, а то нас уже заждались.
Глава, в которой Максимка учится играть и игнорировать
Утро выдалось солнечным, небо голубело из-за отсутствия облаков, обещая действительно жаркий день. Но сейчас, с самого утра, воздух был ещё свежим, как минеральная вода. Куда ни глянь, ввысь тянулись громадные деревья. Берёз и дубов в поле зрения было мало, в основном сосны. Может быть, из-за такого большого количества хвойных воздух и был таким вкусным. У входа в домики раздавался шум, отряды строились, собираясь на линейку. Максим улыбался, ничто не могло испортить ему настроение в такое прекрасное утро, даже Галкин шёпот за спиной:
– Из-за него мы в пятницу не пошли до обеда на пляж.
На эту провокацию никто не вёлся, на речку-то всё равно пошли и здорово поплескались в тёплой быстрой воде под надзором Василия. Василий – это то ли физрук, то ли плав– рук – в общем, кто-то из них или даже два в одном. Он проводит зарядку, раздаёт спортивный инвентарь и смотрит за детьми, когда они купаются в речке. Ну а тогда вместо купания тоже было очень интересно. Татьяна провела несколько интересных игр, где все обнимались, вместе справлялись с заданиями, помогая друг другу, и ещё больше сдружились. Не считая, конечно, Галку, Наташку и примкнувшую к ним Маринку. Последнее время при встрече девочка опускала глаза и ускоряла шаг, как будто боялась, что он её остановит и заговорит, но Максимка не обращал на них внимания, как и сейчас проигнорировал этот шёпот за спиной. Как сказал отец, иг-но-ри-ро-вать. Максимка вообще был мальчиком старательным и выполнял то, что ему советовали, со всем усердием.
Из домика выбежала бодрая Юля, сегодня была её очередь вести ребят на зарядку и на завтрак.
– Отряд, стройся! – крикнула она, и все быстро встали по парам, как привыкли: Максим рядом с Сашкой, впереди Кристина с Леной. Кристина была запевалой, вот и сейчас, оглянувшись, она громко выкрикнула:
– Наш отряд!
– Ангелочки! – громко, но нестройно ответил строй.
– Наш девиз!
– Ни шагу назад, ни шагу на месте, а только вперёд и только вместе!
– Речёвка!
– Кто над «и» расставит точки? Ну конечно, ангелочки!
Отряд, безуспешно стараясь идти в ногу, двинулся к спортивной площадке. Максиму нравилось так встречать утро, вместе и весело. А ведь день только начинался.
Кристина учила своих друзей играть в бадминтон, Сашка так же, как и Максим, был из сельской местности, и у них таких игр не было. В лагере они уже не раз пробовали, но в те дни было ветрено, и волан постоянно сдувало в сторону, а сегодня был чудесный безветренный день, и Максиму с Горохом даже удалось раз пять ударить по снаряду, не уронив его на землю. Но ведь это ничего страшного, можно и поднять. Играли недолго, скоро к ним присоединилась Галка со своей компанией.
– А мы тоже хотим поиграть, – безапелляционно заявила Галка.
– Сходите, возьмите у Василия ракетки и играйте, – отмахнулся раскрасневшийся Сашка.
– А у него больше нет.
Максим не поверил, что у Василия больше нет, он сам видел ещё несколько комплектов, когда брал дополнительный, более тяжёлый волан, но промолчал. Иг-но-ри-ро-вать.
– Но мы не играем, ребята только учатся, – сказала Кристина.
– А вот мы умеем, – отрезала Галка и добавила, – будем навылет по очереди: один раз – вы, второй раз – мы. – И милостиво позволила: – Начинайте вы, вы же недолго.
Они играли в стороне от площадки, и сеткой им служила верёвка, натянутая между двух деревьев. Настоящая сетка имелась на площадке, но она была слишком высокой для юных игроков.
– Наташка, – громко спросила Галка, – а у тебя компьютер дома есть?
– Ну есть, – ответила та.
– Маринка, а у тебя смартфон есть?
– Есть, а что? – вопросом на вопрос ответила Маринка, которой только перед лагерем купили эту новинку.
– А вы знаете, кто такие нищеброды?
– Кто? – хором спросили девочки.
– Это те, у кого нет ни компьютера, ни смартфона. Даже моя мама их так называет. Максим, а твои родители кем работают?
Иг-но-ри-ро-вать.
– Что, не скажешь? – не отставала она.
Максим не ответил, он, только вырвавшись по очкам вперёд, пропустил подачу и теперь, раздосадованный, нагнулся за воланом.
– Маринка, так кем работают его родители?
Максим застыл, согнувшись, и прислушался.
Девочка помолчала, потом глухо ответила:
– Я не знаю, – добавив более раздражённо, – почему я должна знать, кем они работают?
Мальчик поднял голову, хотел ответить, сказать, что папа – водитель, и это хорошая работа и очень сложная, а Маринкин папа – бизнесмен и это тоже хорошо, и, наверное, очень, а телефон ему ещё купят, но позже. Может, во втором классе и, может, не новомодный смартфон, а кнопочный, но, в общем, купят. Но вовремя вспомнил папино «иг-но-ри-руй» и ничего не ответил, молча поднял волан, ловко подбросил и, размахнувшись, ударил по нему ракеткой.
Глава, в которой все идут в поход
В поход собирались долго и основательно: сначала получали палатки и спальники, всё это складывали в общей комнате. Ну как – получали? Василий и Татьяна с Юлей носили всё основное, а дети вились рядом и путались под ногами, пытаясь хоть чем-то помочь. Потом Татьяна всё же обратила внимание на ничего не делающих друзей и отправила их с Иваном Игоревичем в лес, расчищать и подготавливать поляну для палаток и готовить дрова для костра. На что они с радостью согласились. Расчищать и готовить – это, конечно, было громко сказано: собрали по поляне несколько бумажек, пару пластиковых бутылок и пакетов и наносили заранее напиленных дров поближе к поляне. Работы хоть и было мало, но ребята старались и заслуженно гордились своим участием в общем деле. Позже на машине подвезли палатки для детей, они были современные, яркие. С ними справились легко. А вот центральная палатка для воспитателей была тяжёлой, брезентовой, устанавливалась она при помощи верёвок и специальных металлических колышков. Иван Игоревич и Василий провозились с ней довольно долго, сначала не могли растянуть, потом ровно выставить центр, а затем, натянув, забивали колышки и чуть было опять всё не развалили. Василий злился, что-то шептал себе под нос, а Иван Игоревич хохотал и просил детей подать ему то молоток, то алюминиевый костыль – так он называл колышки. Наконец-то установили и начали выгружать из машины котелок, туристические коврики, спальные мешки, бумагу и мыло для стоявших шагах в десяти от лагеря биотуалетов, воду, продукты, гитару. Всё это занесли в центральную палатку. Начиналась неделя ночёвок, каждую ночь в лесу ночевал один из отрядов, кроме самых младших. Максим хотел остаться в лесу и подождать отряд вместе с Василием, но нет, Иван Игоревич загнал всех троих в микроавтобус и повёз обратно на обед. А вот уже после обеда, когда все другие отряды пошли готовиться к тихому часу, седьмой отряд, взяв с собой дождевики и другие необходимые вещи, в пешем порядке выдвинулся на место стоянки. Идти-то в общем было недолго, но интересно: лес, попадавшиеся под ноги сосновые шишки, толстые, вылезавшие из земли змеевидные корни, птицы, поющие на все голоса и ни на секунду не прекращающие это занятие. Было хорошо идти то по холодку под тяжёлыми хвойными лапами, то внезапно выходить на такую ярко освещённую полянку, что приходилось жмуриться и от солнца, и от нахлынувших чувств.
Максиму с Сашкой и ещё двумя ребятами досталась крайняя палатка ярко-синего цвета. Кристина пошла устраиваться на девчачью сторону. Палатки для девочек шли по правую сторону от центральной, воспитательской. Так как все были сытые и соблюдать правила тихого часа не собирались, то сразу же бросились обустраиваться: укладывать свои пожитки, раскручивать коврики и спальные мешки. Создавалось такое впечатление, что оставаться они собираются здесь не на одну ночь, а минимум на месяц. От костра донеслось:
– Эй, музыкант, – раздался голос Юлии, – что за «невесёлая песня моя»? Давай что-нибудь весёлое! Эта не пойдёт.
– Это как вам будет угодно, – Василий перехватил гитару поудобней:
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались… – подхватили песню Юлия с Татьяной. Дети начали выходить из своих укрытий, в которых возились, как медведи в берлоге, и подтягиваться к центру. Татьяна их перехватывала по одному и обрабатывала каким-то спреем из баллончика. «От клещей», – услышал Максим разговор воспитателей, усаживаясь на вытертое многими поколениями ребят большое бревно и стараясь подпеть незнакомые слова такой доброй и весёлой песни.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
