Текст книги "Воздушные фрегаты. Большая игра"

Иван Валерьевич Оченков, Антон Юрьевич Перунов
Воздушные фрегаты. Большая игра

© Иван Оченков, 2024

© Антон Перунов, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Прежде Николаю Аполлинариевичу Шпекину не приходилось бывать на балах. Причин тому имелось несколько: не самое высокое происхождение, низкий чин, а пуще всего отсутствие состояния или, откровенно говоря, крайняя бедность. Однако в последнее время дела у молодого чиновника пошли в гору. Стоило выбрать правильную сторону, и он получил новую должность, за которой последовал новый чин и соответствующая прибавка к жалованью. И вот теперь приглашение на бал, приуроченный к бракосочетанию его патрона и благодетеля…

В изящно оформленном билете было указано «плюс один», стало быть, предполагалась возможность пригласить барышню, только вот где же ее взять? Наташенька Юрова, бывшая музой его утренних грез, которой он имел неосторожность открыться после получения первого классного чина, не просто отвергла его ухаживания, но и откровенно посмеялась над незадачливым ухажером, да к тому же успела выскочить замуж. Иных привязанностей с тех пор у него не случилось…

В общем, с ним пошла сестра Катя – долговязая для ее пола и возраста насмешница-гимназистка с несносным характером, для которой этот выход в свет тоже стал первым. Платье, как, впрочем, и фрак, были взяты напрокат. На аренде автомобиля удалось сэкономить, поскольку им разрешили воспользоваться одним из автобусов, присланных для сотрудников ОЗК.

И вот теперь они на балу. Немного придавленная окружавшим ее великолепием, Екатерина наконец-таки замолчала, перестав изводить брата наивными вопросами и колкими замечаниями.

– Отчего венчают сразу два священника?

– Потому что жених старообрядец, а невеста православная!

– А как они получили разрешение у патриарха, ведь он, по слухам, дает их не слишком охотно?

– Потому что посаженым отцом вызвался быть сам государь!

– Понятно, значит, одним можно все, а другим…

Впрочем, когда молодые оказались перед аналоем, Катя наконец замолчала, будучи целиком и полностью поглощена творившимся перед ней действом. Жених был высок, статен и красив, отчего произвел на юную гимназистку совершенно неизгладимое впечатление. Под стать ему была и его избранница. В длинном белом платье с почти двухметровым шлейфом и открытыми плечами, выгодно подчеркивающем все достоинства фигуры. Матовую белизну кожи оттеняла роскошь густых темных волос, убранных в сложную прическу. Александра счастливо улыбалась, и блеск глаз завораживал не меньше, чем сияние драгоценных камней в диадеме и ожерелье.

– Послушай, это ведь не бриллианты? – внезапно сообразила она, неожиданно сильно стиснув руку брата.

– Ну конечно же нет! – почти благоговейно прошептал в ответ Николай, тоже нечасто видевший звездные адаманты.

Потом начался бал. Вокруг кружились разодетые пары, блестели дамские украшения и ордена кавалеров, гремела музыка. Шпекин был безмерно счастлив, просто оказавшись посреди всего этого великолепия, чего никак нельзя сказать о Кате. Все дело в том, что ей очень хотелось похвастаться своим появлением на торжестве перед подружками, но стоит начать рассказ, они непременно спросят – приглашали ли ее? И что прикажете им отвечать?

– Мадемуазель, вы позволите? – вырос перед ней молодой человек в форме пилота.

– Вы мне? – широко распахнула глаза Катя.

– Ну… конечно, – немного растерялся юноша.

Судя по всему, он тоже впервые оказался на столь пафосном и масштабном мероприятии и не рискнул ангажировать кого-то из общепризнанных красавиц, остановив свой выбор на жмущейся к стенке простушке.

– Иди, – еле слышно шепнул брат, едва удержавшись от того, чтобы ее подтолкнуть.

Что ощущает всякий отец, чья единственная дочь и наследница, весьма к тому же юных лет (какие ее годы), выходит замуж? Вот и вице-адмирал Владимир Зимин испытывал в этот час весьма-таки противоречивые чувства. С одной стороны, радость, и тому было несколько причин.

Во-первых, венчалась Александра с гроссом, членом Совета одаренных, да и просто одним из богатейших людей на планете, молодым наследником ОЗК Мартемьяном Андреевичем Колычевым. И во-вторых, брак этот был спланирован очень давно и прочно самим Зиминым.

С другой стороны, ощущение потери и недоумения. Когда и успели пролететь годы? Ведь он и сам, в сущности, еще молод. А тут уже зять, у дочери своя семья, а, бог даст, скоро и внуки пойдут. Станешь дедом.

Что такое сорок пять для мужчины и тем более одаренного? Кажется, оттолкнись посильнее от земли и взлетишь. Впору и самому задуматься о сватовстве, благо и вариантов хоть отбавляй, и обстоятельства способствуют. Так что посматривал он на прекрасных княжон, графинь, баронесс и просто благородных барышень из лучших аристократических семей империи с неким даже предметным интересом.

Адмирал всего неделю назад вернулся в столицу Российской империи из Китая. Его «командировка», по мнению высшего руководства, была успешно завершена. По приезде лихого и отчаянного предводителя рейдеров принял сам Александр Третий, щедро наградил и пожаловал в следующий чин, указав, что вскоре будет подготовлено и новое высокое назначение. Из полунамеков царя Владимир Васильевич понял, что его собираются ставить или одним из заместителей главкома ВВФ Колчака, или даже командующим одним из пяти воздушных флотов.

Обдумывая варианты, Зимин видел, что кроме относительно молодого героя Корейской кампании Макарова, остальные комфлота пребывают в изрядных летах, имея равные шансы на получение почетной отставки по возрасту и на отправку на щедрый адмиральский пенсион.

Нерва добавляло и то, что за всю неделю ему так и не удалось пообщаться с бывшим тестем, тот неизменно отвечал вежливо, но прохладно, объясняя отказ от аудиенции крайней занятостью. Впрочем, позвонив главкому один раз, Владимир Васильевич более не настаивал, логично сделав вывод, что будет надо, сами найдут и вызовут.

И все же главными сегодня были Март и Саша. Он смотрел на «своих детей», и в душе разливалось тепло. А еще почему-то закрадывалось беспокойство за их будущее. Уж кому как не ему было известно, как зыбка картина благополучия империи. Сколько противоречий и проблем таятся в ее огромном теле. И какими бедами это все может грозить. Он делал для родины все, что мог. Как воин и дворянин, верный присяге. Но в его силах было не так и много.

В разгар торжества Март с Александрой, пройдясь в полудюжине туров разных тщательно разученных танцев, на время решили освежиться и заодно поменять наряды. «Только мертвые не потеют», всем же прочим на больших балах регулярно требуются перемены одежды и возможность привести себя в порядок, в том числе и заменить слегка потерявшие лоск перчатки.

Разобравшись с гардеробом, Март не стал спешить возвращаться в общий зал, а предпочел пригласить бывшего опекуна, а теперь и тестя, поговорить тет-а-тет в кабинете.

Он лично встречал Зимина в аэропорту по его прилете в Петербург, но дел на него, как у полноправного главы ОЗК, навалилось столько, что с учетом подготовки к свадьбе Март в некоторые дни и вовсе не ложился спать. Благо владение Силой позволяло такие экстремальные эксперименты время от времени. Летние месяцы пронеслись как один миг.

Буквально накануне вечером он провел очередное итоговое собрание и наконец смог выдохнуть. Первоочередные проблемы удалось если не решить, то отсрочить неминуемую катастрофу. Что уже было очень хорошо. Теперь он с полным правом мог отвлечься от дел и пойти под венец со своей избранницей.

Но время не ждет. И тем для разговора с Зиминым у него накопилось в избытке. Почему бы не сейчас?

Первым, как и полагается по старшинству, заговорил недавний опекун и новоявленный тесть Зимин, начав с неожиданно лирического воспоминания:

– Помню, в старших классах гимназии Саша, начитавшись Вальтера Скотта и под впечатлением от рассказов учителя истории, устроила в актовом зале рыцарский турнир. Вооружившись швабрами, они с подругой оседлали самых крепких одноклассниц и вперед, в бой на копьях… Благо подоспела классная дама и прекратила это безобразие… Такая вот тебе жена досталась. Боевая и с выдумкой…

Погрузившись на миг в воспоминания, адмирал душевно улыбнулся и, внимательно посмотрев на Колычева, заметил:

– Ты выглядишь уставшим. Много забот с предстоящей свадьбой?

– Если бы, – не удержался от кривой усмешки Мартемьян, – то есть хлопот хватает, но по сравнению…

– С чем именно? – заинтересовался адмирал.

– С ОЗК, разумеется. Вы себе не представляете, что наворотили «эффективные менеджеры» из Опекунского совета, да и не только они! Все подразделения в долгах как в шелках. Заказов едва хватает, чтобы поддерживать производство.

– Все так плохо?

– Это еще не самое ужасное. Главное, что практически во все логистические цепочки встроены какие-то непонятные посредники. Сырье покупаем не напрямую у поставщиков, а через их дочерние фирмы. То же самое и со сбытом. В результате все прибыли генерировались непонятно где, а на мою долю оставались лишь расходы.

– Погоди-ка, в таком случае получается, что ОЗК…

– Находилось на грани банкротства!

– Черт побери!

– Впрочем, потери хоть и велики, но все-таки не фатальны. Опекунский комитет ликвидировали внезапно, и причастные к разграблению компании люди просто не успели замести следы, а из следственного изолятора это делать несколько затруднительно!

– Так, значит, украденное получится вернуть?

– Во всяком случае, большую часть. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Понятно. Помощь нужна?

– Пока вроде справляемся. Кстати сказать, Семен Наумович весьма отличился в поиске украденного. Надо бы его поощрить, но пока не придумаю как. Просто дать денег вроде неудобно, а что еще…

– Ну, это как раз просто, – усмехнулся Зимин. – Сделай его акционером, и тогда получится, что, как ты выразился, «эффективные менеджеры» залезли непосредственно в его карман.

– Хорошо. Пожалуй, я так и сделаю. Однако хотелось бы выразить и личную признательность.

– Это было бы правильно, – одобрительно кивнул адмирал. – В таком случае подари ему адамант.

– Вы думаете? Он ведь не одаренный…

– Он – нет. Но у него есть сын.

– Я даже не слышал, что у Бенчика есть семья…

– Ну, семья – это громко сказано. Скорее, последствия бурной личной жизни. К слову сказать, об этом вообще мало кто знает. У таких людей, как Беньямин, много врагов, поэтому он старается держать своих близких в тени. Я сам узнал случайно и тебе говорю только потому, что ты умеешь хранить секреты.

– А сколько лет его сыну?

– Пять лет или около того, точно не знаю. А что?

– Хм, подходящий возраст для процедуры инициации. Вы ведь знаете, я кое-что могу.

– Ну да, ну да. Лечишь все болезни, от ангины до простатита, инициируешь безнадежных и поднимаешь покойников… Прости, кажется, я становлюсь ипохондриком!

– Да нет, все нормально.

– В таком случае, будь добр, пожалуйста, прекрати мне выкать. По крайней мере, в неофициальной обстановке. Мы ведь не чужие люди, не так ли? А показную вежливость оставь для тещи. Вот уж где она тебе точно пригодится.

Это было, что называется, не в бровь, а в глаз! Поначалу Татьяна Александровна относилась к будущему зятю с откровенной враждебностью, которую она и не думала скрывать. Потом, когда выяснилось, что он не просто Колычев, а тот самый, или, если точнее, самый-самый, ее мнение резко переменилось. Все-таки гросс, сенатор, да к тому же еще до неприличия богатый…

– Теперь, дорогой Мартемьян, вы можете называть меня maman, – милостиво разрешила она новообретенному зятю сразу после венчания, одарив при этом самой любезной улыбкой и сунув под нос руку, которую пришлось почтительно поцеловать.

Теперь же любимая теща сидела рядом с отцом, как бы подчеркивая, что она дочь самого Колчака. Кроме дедушки Саши в этом углу кучковались и другие почетные гости. Многих из которых Март видел впервые, но, тем не менее, хорошо знал из уроков истории. Герой недавней войны барон Врангель. Прославивший себя в одной из прошлых кампаний генерал Слащев. Чуть в стороне от них бывший военный министр Антон Иванович Деникин…

– Вот морды белогвардейские! – помимо воли вырвалось у Колычева.

– Что, прости? – не расслышал его тесть.

– Я говорю, что у нас на свадьбе очень много заслуженных людей!

– Это да, – усмехнулся адмирал. – Причем большинство из них терпеть друг друга не могут!

– Владимир Васильевич, – решил сменить тему Март, – а что в Китае, про Асано и его демонов ничего не слышно? Не появлялись снова?

Зимин хмыкнул и пожал плечами.

– Чкалов мне тоже все уши этими «чертями» прожужжал. Нет, Мартемьян, об этих аякаси больше ни слуху ни духу. Может, конечно, они где-то и злодействуют, но делают это тихо. Но я все же думаю, что вам тогда померещилось. Не бывает такого. Черти – они больше души людские смущают, служа врагу рода человеческого… Может, какие амулеты у них были особенные? Впрочем, тут гадай, не гадай, толку никакого.

– Понимаю. И все же…

– Думаю, самое время вернуться в зал, – прервал его Зимин, – что-то мне подсказывает, что с тобой хочет приватно поговорить один очень важный человек.

Глава 2

Важным человеком оказался не кто иной, как сам государь император. Александр III любил иногда прикинуться простачком, эдаким «мужиком в короне», как прозвал его, будучи еще кронпринцем, германский коллега Вильгельм III[1]1
  До смерти императора Вильгельма II в 1941 году – кронпринц Германской империи.


[Закрыть]. Вот и сейчас он хватил за здоровье молодых несколько рюмок, после чего позволил себе расслабиться, много шутить и даже немножечко волочиться за дамами, благо что императрица Евгения по нездоровью не смогла посетить бал.

Впрочем, все мало-мальски знавшие царя были прекрасно осведомлены, что это всего лишь маска. Его величество, как и большинство гроссов, мог запросто перепить взвод гусар, оставаясь при этом в полном сознании и твердой памяти.

– Что, брат Мартемьян, – с обезоруживающей фамильярностью обратился он к жениху, – небось рад до смерти, что отхватил эдакую красавицу?

– Я счастлив! – ничуть не покривил душой Колычев.

– Николаша хотел прилететь, да обстоятельства не позволили. Надеюсь, ты не в претензии?

– Как можно, ваше величество!

– Ну-да, ну-да… Странный ты все же.

– Отчего вы так думаете?

– Ну как же. Уговорил наследника просить наместничество в Желтороссии, а сам с ним не поехал. Другой бы из штанов выпрыгнул, чтобы стать его советником, а паче того наперсником, а ты здесь остался…

– Дел много, ваше величество! К тому же мы с Николаем и без того друзья. Если ему понадобится помощь, я всегда готов. Но сейчас, полагаю, ему больше всего необходима самостоятельность.

– А если напортачит? – нехорошо прищурился император.

– Не ошибаются только те, кто ничего не делает, – пожал плечами Март. – Отрицательный опыт тоже нужен.

– Ну не скажи. Ты вот еще ни разу не ошибся. Даже зло иногда берет…

– Увы, ваше величество. Безгрешен один Господь, да и то…

– Богохульствуешь? – почти обрадованно сверкнул глазами Александр.

– Как можно-с! Просто читал про открытия палеонтологов. Бог создал динозавров, а я едва не позволил растащить наследство деда.

– А я слышал, что ты все это ворье поприжал!

– Если бы. Самые главные от меня ускользнули.

– Ты, верно, про Полякова? – хмыкнул царь. – То не твоя печаль. Поверь, строже меня не накажешь. Он теперь по всему миру деньги собирает, чтобы кредитовать наш Дальний Восток, причем под самый мизерный процент. Это для таких, как он, хуже смерти. Да к тому же он хоть и сукин сын, но наш. Понимаешь?

– Понимаю. Значит, то, что он украл у меня, вернуть не получится?

– Ну что ты за человек, Мартемьян, – с досадой вздохнул император. – Ты ж и без того богаче меня, а все мало! Ну нельзя у Полякова просто так все конфисковать. Не поймут нас на Западе, черт бы его драл!

– Это вам Александр Лазаревич рассказал?

– То есть я сам, по-твоему, ни черта не понимаю? Ладно-ладно, не делай такое честное лицо, я по ауре вижу, что угадал… Претензии твои хоть и не принимаю, но… можешь считать, что негодую вместе с тобой. Просто не время сейчас. Однако обещаю, ты внакладе не останешься. Через его банк будет финансироваться много разных проектов. И при любом раскладе значительную долю заказов получит ОЗК, а стало быть, ты!

«То есть он еще и заработает», – подумал про себя Март, но вслух сказал:

– С паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Не такой уж и клок! – деланно возмутился царь, после чего расплылся в улыбке и добавил: – Считай это моим свадебным подарком!

– Кто тут говорит о подарках? – как будто из ниоткуда возникла новоиспеченная мадам Колычева и, заметив государя, очаровательно улыбнулась. – Ваше величество…

– Чаровница наша! – расплылся в улыбке Александр, после чего обернулся к жениху и шутливо погрозил пальцем. – Ах ты, разбойник! Похитил самую прелестную фрейлину нашего двора и в ус не дует!

– Вы слишком добры, государь, – мило зарделась Саша. Март восхитился ее идеальной игрой. Что и говорить, придворная школа и выучка давали себя знать.

– Что есть, то есть, – как с очевидным легко согласился царь.

– Неудобно прерывать ваш разговор, однако у нас с Мартемьяном гости, поэтому я просто вынуждена молить ваше императорское величество вернуть мне супруга.

– Не имею сил в чем-либо отказать вам, сударыня! К тому же и у меня имеются кое-какие планы на вечер…

– Вы собираетесь нас покинуть?

– Увы! Государственные дела не ждут. Впрочем… Я несказанно рад, что нашлось время почтить ваше бракосочетание своим августейшим присутствием, а также выпить за здоровье молодых. А теперь пора и честь знать.

– Я провожу вас, – дернулся Март, но царь остановил его порыв.

– Сам дорогу найду, чай не маленький. А ты ступай к супружнице, а то еще уведут, чего доброго. Шучу-шучу… лучше скажи, в свадебное путешествие собираетесь?

– Непременно.

– Вот и хорошо. В таком случае не уезжай, покуда мы не переговорим. Надобно кое-что обсудить.

– Когда вам будет угодно меня принять?

– Да в любое время, я тебе всегда рад! – благодушно улыбнулся Александр, после чего подвинулся к жениху и уже совсем другим тоном шепнул: – Завтра, без четверти одиннадцать! И не опаздывай, кержацкая твоя душа!

– Что он хотел? – немного встревоженно поинтересовалась Александра, дождавшись ухода императора.

– Пока точно не знаю, – пожал плечами Март. – Проверил, как я отреагирую на помилование Полякова, и, кажется, остался доволен.

– Странная история. И государыня не пришла…

– Говорят, она не здорова.

– Угу, – хмыкнула Саша. – У императрицы Евгении была настоящая истерика, когда она узнала, что самых высокопоставленных заговорщиков помилуют. Но, несмотря на все старания, ей не удалось настоять на своем, что случается совсем нечасто. Но ничего, она еще…

– Боже, я женился на настоящей придворной интриганке! – прервал невесту Март и закрыл ей рот поцелуем, прежде чем она сумела возразить.

– Да ты просто счастливчик! – немного отдышавшись, заявила молодая.

– Пойдем к гостям? – предложил жених.

– Да, конечно. Тем более Кимы собрались уходить…

– Что-то с Таней? – встревожился Март.

– Нет, все нормально, по крайней мере пока, просто она немного устала…

– Мы очень рады за вас, – искренне поздравила молодоженов Татьяна, после чего они с Сашей расцеловались, а друзья обменялись крепким рукопожатием.

– Все-таки лишил меня второго пилота, – усмехнулся Март, глядя на выпирающий животик мадам Ким.

– Да ладно тебе, – смутился Витька.

– К тому же у нас есть для тебя замена, – добавила Таня, после чего извлекла из сумочки удостоверение.

– Что это?

– Пилотская книжка, на имя Виктора Кима.

– Дай-ка сюда, – заинтересовался Март и, взяв в руки документ, убедился, что его приятель и впрямь окончил Гатчинскую школу, причем буквально накануне. – Когда ты успел?

– Старался. Ночи не спал. Учил. Так что если ты не против, буду твоим новым стажером и праваком[2]2
  Правак – второй пилот, сидящий справа – слева место командира корабля (сленг летчиков).


[Закрыть].

– Ты принят, братишка!

Любой бал – это не только танцы. На них собираются высокопоставленные господа, которые ведут важные разговоры, заключают сделки, вступают в альянсы, а потом скрепляют все это за столами с угощением. Праздник, устроенный Колычевым, разумеется, не был в этом смысле исключением. И после первого тура для гостей устроили изысканно-роскошное, даже по меркам столичного Петербурга, застолье.

Место Шпекиных оказалось, как и следовало ожидать, не самым лучшим, но Николаю Аполлинариевичу было и этого довольно, а раскрасневшаяся после танцев Катя в этом и вовсе не разбиралась и, вероятно, потому просто была счастлива. И в самом деле, ее первый выход в свет оказался более чем удачен. Высшее общество, галантные кавалеры и прекрасные дамы вокруг. К тому же на нее явно обратили внимание…

– Скажи, а кто эти люди? – внезапно спросила она брата, указав на один из столиков, занятых крепкими мужчинами в летной форме.

Большинство из них чувствовали себя не в своей тарелке, а некоторые определенно являлись нижними чинами.

– Кажется, с одним из них ты танцевала? – хмыкнул Николай, пытаясь собраться с мыслями для ответа.

– Господа, – поднялся со своего места Колычев. – Сегодня самый счастливый день в моей жизни, и я безмерно рад, что вы сейчас здесь вместе со мной и моей прекрасной невестой. Но первый свой тост я хочу поднять не за нее, а за людей, без которых меня сейчас бы здесь не было. Я говорю о простых матросах, служивших когда-то на фрегате «Паллада» и спасших из-под завалов обрушенного здания маленького мальчика. Они не знали, кто он и к какой семье принадлежит, но, не раздумывая, под огнем врага пришли к нему на помощь. Один из них сейчас здесь. Это мой крестный – Игнат Васильевич Вахрамеев. За тебя, дядька Игнат!

Никак не ожидавший подобного, могучий абордажник неловко поднялся со своего места и, распрямившись во весь свой богатырский рост, немного растерянно обвел глазами зал, полный блестевших золотом мундиров военных и расфуфыренных дам. Те, кажется, были вовсе не в восторге от подобного соседства, однако богачи вроде Колычева имеют право на некоторую оригинальность, а потому прямо никто не возмутился, но…

Положение спас вице-адмирал Зимин, поднявшийся вслед за зятем и громко провозгласивший:

– За русского матроса! Ура!!!

Большинство присутствующих в зале офицеров тут же подскочили, как будто в их телах сработали специальные механизмы. За ними с некоторым опозданием потянулись и остальные гости и дружно подхватили древний русский клич.

– Так вот почему они здесь, – сообразила Катя и пригубила из бокала шампанское.

– Мартемьян Андреевич, – со значением в голосе добавил Николай, – никогда не забывает оказанных ему услуг и умеет быть благодарным…

– А кто эти офицеры в летной форме? – перебила совершенно не интересующаяся карьерным ростом брата сестра.

– Тот, что постарше, известный воздушный хулиган Чкалов, но тебя, верно, интересует его молодой сосед?

– Почему ты так решил? – демонстративно фыркнула Екатерина.

– Это ведь он пригласил тебя первым, но ты так и не удосужилась узнать его имя…

– Боже, каким несносным ты бываешь!

– Ладно. Насколько мне удалось выяснить, его фамилия Акинфеев, и он служит на одном из кораблей приватиров.

– Ах, как это, наверное, романтично, летать в далекие экзотические страны, видеть самых разных людей, сражаться с врагами…

– Да уж, получше, чем перебирать бумажки в Сенате!

– Николя, не обижайся, пожалуйста. Я вовсе не это имела в виду… и вообще, ты у меня самый лучший брат на свете!

– О, – засмеялся Шпекин. – Только ради одного этого признания стоило взять тебя на бал!