Текст книги "Эвакуатор. Книга третья"

Приходилось постоянно держать машину носом к урагану, чтобы нас не перевернуло, но это почти соответствовало моему курсу. В этот раз мы проехали по парку чуть дальше, оказавшись возле разрушенного землетрясением здания. Оно промелькнуло в свете фар, и я вывел джип на уже знакомую дорогу. Когда мы были уже на середине пути, парень на заднем сиденье взвыл.

– Что с тобой? – спросил я, не отвлекаясь от дороги.

– Болит… черт, как болит! И жжется! – ответил Саня со слезами на глазах.

– Гера, посмотри, что с ним, – попросил я, пока еще не поздно было развернуться.

– Да вроде все нормально, – ответил через несколько секунд ополченец. – Слушай, давай до точки, и мы метнемся обратно, путь уже знакомый, обернемся за десять минут, ничего не случится.

– Не уверен, – заметил я, но спорить не стал. В конце концов, парень просто постанывал, тяжело дыша. Но медики могли найтись и в ОВД. Как-то же они выживали. Я слегка прибавил скорости, и вскоре машина уже заезжала на наш импровизированный мост, оставшийся на прежнем месте. Самый опасный участок, расселина, оказался позади, и мы свернули на широкую асфальтированную улицу.

– Ого, а они обустроились, – заметил Герман, когда сквозь плотную завесу пыли и тумана пробились мощные прожекторы. Пришлось сбросить скорость, но мы уже подъезжали к воротам бывшего полицейского участка, превращённого в небольшую крепость. Сразу за забором было припарковано несколько машин, а фонари горели через узкие щели, оставленные в окнах.

– А, черт! Как больно! – взвыл Саня, и я понял, что обратно он уже не поедет.

– Вот дерьмо, – выругался я. – Ладно. Паркуюсь у входа, готовьтесь на выход.

– А-а, помогите! – ревел, держась за ногу, боец.

– Сейчас, аптечку с собой возьмем, вдруг у них нет медикаментов, – произнес Герман, и в зеркале я увидел, как он зажимает ногу парня жгутом. – Если это отравление, чтобы выше не пошло.

– Если это яд, то с кровью уже у сердца должен быть, – возразил я. – Готовы? На выход.

Выскочив из машины, я распахнул заднюю дверь припаркованной «Газели» и наткнулся на два смотрящих на меня ствола. Несколько секунд мы глядели друг на друга, затем оружие опустилось, и, отобрав автомат, меня запихнули внутрь. Спустя всего несколько мгновений следом втащили остальных.

– Вы несколько припозднились, – мрачно сказал Леонид, держащий меня на прицеле. – Два дня не было, что случилось?

– Давайте потом, у нас раненый, – ответил я, держа руки на виду. – У вас, судя по виду, тоже не все ладно, но вначале надо с парнем разобраться.

– Хорошо, проверьте его, – скомандовал полицейский, продолжая держать нас на прицеле. Один из подручных подошел к Сане и задрал его штанину, а потом отскочил на метр, словно ужаленный.

– Он заражен! Это точно! – выкрикнул полицейский.

– Вон! – закричал Леонид, прижимая автомат к плечу. – Пошли нахрен из нашего дома! Мы и так все еле выжгли!

– Эй, в смысле, пошли нахрен, его просто покусали! – не понял я.

– Слава, смотри… – проговорил вполголоса Герман, и, обернувшись, я увидел, как под кожей бойца что-то активно ползает.

Глава 8

– Твою бога душу мать! – выругался я, инстинктивно отступая на полшага. – Пережимай ему ногу сильнее, чтобы твари в тело не ушли!

– Поздно, – мрачно заметил Леонид, прижимая палец к спусковому крючку. – Ему осталось жить не больше часа. А яйца могли попасть на вас. Убирайтесь отсюда, пока мы вас не расстреляли.

– Эй! Какого хрена, мы вам жизни спасли! – выкрикнул Герман, затягивающий жгут на ноге Сани.

– Только поэтому мы вас еще не убили. Уходите, немедленно, – сказал Леонид, не опуская оружия. – Спрячьтесь, возьмите топливо для сжигания тел и разойдитесь по разным квартирам. Если через пять часов кто-то из вас выживет – возвращайтесь. Это все, что мы можем для вас сделать.

– Да вы… – договорить я не успел, автоматная очередь загрохотала по плитке, и я непроизвольно зажмурился, дожидаясь керамических осколков в лицо. Шлем, к счастью, спас, но дымящий ствол смотрел прямо на меня и тут было не до шуток. Я мог бы сейчас телепортироваться за спину полицейскому и попробовать его вырубить… но это ничего не изменило бы. И куда хуже будет, если он прав, а мы силой заставим нас оставить.

– Нужен врач, езжайте в больницу. Тут недалеко. От ворот направо, наискосок за деревьями. Серое четырехэтажное здание с желтой лестницей, не перепутаешь. Если сторгуетесь, возможно, они попробуют его спасти, – сказал Леонид, показывая стволом на выход. – А теперь прочь, это было последнее предупреждение.

– Верните ствол, – с угрозой в голое произнес я. – Вы знаете, что я могу.

– Оружие мертвецам ни к чему, – попробовал возразить один из охранников, но Леонид мотнул головой, и мне сунули в руки автомат.

– Гера, отходим, – сказал я, телепортируясь к выходу. Через секунду я уже сидел в джипе, прогревая мотор, а остальные заволокли потерявшего сознание Саню на сиденье. Я тут же включил задний ход и успел заметить, как дозорные распылителем обжигают коридор. Это что же за дрянь Саня подхватил?

Машина подскочила на рельсах, джип накренился, когда заднее левое колесо провалилось в оставленный землетрясением пролом, но мы легко выбрались, стоило вдавить газ. Проехав между поваленными в кучу побитыми машинами, я направил авто вверх по склону. Мотор взвыл так, что его даже через ураганный ветер стало слышно, но вытянул, и, миновав поваленный забор, мы взобрались к указанному Леонидом зданию.

«Детская городская поликлиника» – встретила нас сухая надпись на синей табличке над входом. Забор, который должен был ограждать территорию, оказался повален несколькими машинами, приехавшими до нас, а сам дом выглядел так, словно его собирались оборонять от нашествия. Все окна были завалены мешками с песком. Над входом горел одинокий фонарь, в тусклом свете которого я увидел забегающего внутрь мужчину с канистрой.

Не останавливаясь, я заставил машину поднятья по ступеням, к самому входу, а затем скомандовал, обернувшись:

– Герман, руку! – ополченец тут же протянул ладонь в перчатке, и, схватив ее, я телепортировал нас всех из салона прямо к выходу. Сэкономил полминуты, а затем распахнул дверь, пропуская остальных вперед.

– Ни с места! – закричало сразу несколько голосов, я заглянул в фойе и увидел, что нас держат на мушке по крайней мере с десяток человек. Причем оружие было совершенно разным, от выглядящей винтажной двустволки до вполне современного полноразмерного автомата. Хотя, будь у них даже пищали, нам бы это не сильно помогло.

– Нужен врач! – закричал Герман как можно громче. – Есть здесь врач, нашему товарищу плохо!

– Всем нужен врач, – раздался усталый мужской голос, и из-за спин защитников вышел невысокий щуплый мужчина лет шестидесяти, с лысеющей, но кучерявой по краям шевелюрой. В круглых очках на носу и медицинской маске на плохо выбритом подбородке. – Опустите оружие, все. Что у вас?

– Заражение, – коротко ответил я, показывая на Саню. – Около получаса назад его цапнули за ногу, мы перетянули ее жгутом. Нужно вырезать паразитов.

– Все ясно. В ноль двадцать вторую, – скомандовал доктор. – Подготовьте хлорку и приберите здесь все. А вы четверо, следуйте за мной. Оружие можете при себе оставить.

Врач уверенно зашагал по коридору, и нам ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Удивительно, но в поликлинике горел свет, на лавках лежали и сидели люди. А окошко регистратуры было переделано в ДОТ. Осталась только смотровая щель, из которой торчал ствол. Многочисленные охранники не выглядели истощенными или сильно уставшими.

– А вы хорошо тут устроились, – заметил я. – Кажется, с оружием, едой и электричеством у вас проблем нет.

– Каждый отдает что может, чтобы остальные выжили, – сказал врач, открывая стальную дверь с окошком. – Заходите и раздевайтесь, сейчас я включу ультрафиолетовую лампу, для обеззараживания. В ее свете как раз станут заметны личинки и яйца.

– Всем раздеваться? – уточнил я, зайдя в разящее хлоркой помещение.

– Уже не нужно, – сказал негромко врач и захлопнул за нами стальную дверь. Глухо задребезжал засов, и я понял, что нас заперли.

– Какого черта вы делаете? Нам нужна ваша помощь, если вы хотите плату…

– Мы берем одну плату. Одинаковую для всех и абсолютно справедливую. Жизнь в обмен на жизнь, – раздался из-за двери голос доктора. – А вам предложить нечего. Вы все станете трупами в течении трех-четырех часов. Вещи же насекомые не едят, так что нам просто нужно подождать, пока вы не умрете.

– Цинично… но недальновидно, – сказал я, телепортируясь наружу.

– Что? Помогите! – успел выкрикнуть врач, прежде чем я врезал ему прикладом по челюсти и затащил в двери. Сверху раздался частый топот, и вооруженные охранники, словно горох, посыпались с лестницы, но мы все уже были внутри.

– Жизнь за жизнь? – спросил я, вытирающего кровь доктора. – Как насчет вашей жизни в обмен на его?

– Что вы наделали?! Вы хоть знаете, кто это? Немедленно отпустите врача! – заорала женщина снаружи. – Юрий Владимирович, как вы?

– Нормально. Нормально, Лидочка, – ответил мужчина, поднимаясь по стенке. – Пока тесного контакта не было. Дайте сюда лампу, хирургический набор номер два, медикаменты из ящика… и одну инъекцию на случай, если уже поздно.

– Только одну? – удивленно спросила Лидочка, которую было невозможно рассмотреть за маской и шапочкой, оставляющих только прорезь для глаз.

– Да, мне. А они обойдутся, – с едва различимой злостью в голосе сказал доктор. Он держался чуть поодаль от нас, но я перекрывал путь к двери, и врач прекрасно понимал, что мимо ему не пройти. Лампу принесли первой, просунув в окошко, я принял ее и передал врачу, который кивнул и тут же включил, направив поток ультрафиолета на ногу Сани.

В таком свете под кожей бойца стали видны крупные белесые образования, разрастающиеся с каждой секундой. Доктор длинно выматерился и тут же начал осматривать с помощью лампы себя, каждое, даже крохотное пятнышко изучая крайне пристально. Затем с облегчением вздохнул и повернулся ко мне.

– Раздевайтесь. Догола, – сказал он не терпящим возражений голосом.

– На кой черт? Он заражен, а я.

– Паразиты впрыскивают свои яйца через укусы, но любое попадание на кожу тоже может привести к заражению. Любая, даже малейшая, ранка может привести к смерти, – строго сказал врач. – Если повезет, и вы не заражены, то, возможно, и я тоже. Вы контактировали со слизью твари?

– Нет. Наверное нет, – уточнил я, вспомнив, как вытирал клинок сабли после того, как разрубил многоножку. – Ар… черт с вами. Гера, держи нашего доброго доктора на мушке, не уверен, что он ничего не задумал.

Выругавшись, я быстро стянул и выкинул в сторону перчатки, а затем разделся до трусов, аккуратно складывая оружие ближе к себе. Врач неодобрительно показал взглядом на последнюю деталь гардероба, и я, вздохнув, избавился и от трусов. Затем врач тщательно, чуть ли не в задницу заглядывая, осмотрел меня с ног до головы.

– Множественные шрамы от колотых и рваных ран, следы переломов. Неестественно хорошо развитая мускулатура. И никаких следов заражения. Вам повезло, молодой человек, – сухо произнес врач, но, когда я потянулся за штанами, покачал головой. – Советую одежду обеззаразить, а лучше сжечь. Металлические предметы подвергнуть высокотемпературной обработке. Яйца монструмваспа могут найтись в самых неожиданных местах.

– Что за монструм? – переспросил я, взяв автомат. Без трусов я мог и обойтись, без оружия – вряд ли.

– Можете не беспокоиться, вас мы не тронем, более того, если вы немедленно откроете дверь и выпустите меня, мы избежим конфликта, – сказал доктор, глядя на меня.

– Какое, к черту, выпустите? Вы о чем вообще, мы вам пациента доставили! – возмутился Герман.

– Он уже мертв, – не поворачивая головы, сказал врач. – Еще дышит, но его органы уже пожирают изнутри, а не умер он только из-за яда, снижающего чувствительность. Личинки выделяют его, после того как начинают разрастаться. Насколько я понимаю, вы единственный, кто не контактировал с раной парня напрямую. Мы с вами еще можем остаться в живых. Решайте.

– Вы не просто так попросили хирургический набор, – сказал я, не колеблясь ни секунды. – Осматривайте остальных. Давайте.

– Хорошо, – чуть прикрыв глаза, сказал врач. – Оттащите труп в сторону и раздевайтесь. Есть ли у вас зуд в теле, даже незначительный.

– Да. Рука чешется уже минут пять, – сказал Герман, подставляя под лампу ладонь. Вначале ничего не было, но затем я увидел желтую двигающуюся под кожей точку.

– Раздевайтесь, – мрачно повторил доктор. – И не подходите ко мне слишком близко.

Когда ополченец и его товарищ скинули с себя всю одежду, мне оставалось только выругаться. У Германа такие точки были почти по всем рукам до локтя, а несколько уже приближалось к плечу. У второго – нашлись на руках, спине, шее и плечах. Похоже, парень дотронулся рукой, пока нес Саню, и потом почесался.

– Плохо. Очень плохо, – покачал головой врач, издали осмотрев последнего. – Я вас уже не спасу. Можете меня убить, но это ничего не изменит. Странно, что вы еще стоите, твари уже должны были добраться до позвоночника. У вас минут пятнадцать. Как и у вас, – повернулся он к Герману. – Но я могу попробовать извлечь все личинки из рук, а после влить в кровь убойную дозу антибиотиков. Это будет очень больно, и результата я не гарантирую. Даже если все получится удачно – вы не сможете пользоваться руками несколько недель, что в наших условиях равносильно смерти.

– Гера, передай Машке, что я ее люблю, – сказал парень и, сделав шаг назад, приставил себе пистолет к виску.

– Нет! – взревел Герман, бросаясь к товарищу. Но глухой выстрел уже эхом прокатился по комнате. – Сука, да как так-то? Ты должен был сам ей сказать!

– Нужно уходить, – сказал врач, шагнув ко мне. – Жизнь за жизнь!

– Верно. Жизнь за жизнь, вы спасаете Германа, я спасаю вас, – сказал я, глядя на ополченца. – Начинайте операцию или останетесь здесь с трупами.

– Черт с вами, – выругался доктор, понимая, что меня не переубедить. – Но нам придется открыть дверь, чтобы внести инструменты и лекарства.

– В этом нет необходимости. Если нужно, я даже вашу медсестру могу сюда затащить, – сказал я, держа врача на прицеле. – Пусть поднесут к окну все что нужно. И быстрее. Гера… Герман, твою мать! Ты меня слышишь?

– Да… Да, я здесь, – ответил ополченец, приходя в себя.

– Расчисти место и ложись на пол. Кушетки в операционную сегодня не завезли, – сказал я, из коридора послышались голоса, и, выглянув в окно, я увидел, что по лестнице спускается целая процессия. И несут они не только инструменты, но и свет, и даже операционный стол. Похоже, врача здесь очень ценили.

– Я возьмусь за лечение, если вы откроете дверь и впустите мою помощницу, – сказал доктор, держа раскрытые ладони так, чтобы я их видел. – Мы не причиним вреда ни вам, ни вашему другу. Обещаю.

– Ну, раз обещаете, – хмыкнул я, поднимая автомат. – Герман, план изменился, отойди к стене. Мне нужно место.

Бойцы охраны не успели среагировать на мое перемещение. Медсестра, перед которой я предстал в чем мать родила, только ойкнула и уже в следующую секунду была в комнате. Во время следующего прыжка мне попытались помешать, схватив за руку, но я ударил локтем, не глядя. Судя по хрусту – попал. А в следующую секунду уже стоял в помещении вместе с кушеткой и плафоном.

– Потрясающе, – пробормотал врач, поправив очки на носу. – Это просто потрясающе. Впервые вижу такую удивительную способность. Я обязательно должен вас обследовать и желательно под анестезией.

– Не собираюсь быть подопытной крысой, – оборвал я его восторги. – Лечите Геру. Быстро. Ваша жизнь зависит от этого.

– Да-да. Конечно, Лида, свет. Раствор – сейчас введем анестезию. Боюсь, иначе пациент просто не перенесет операционного шока, – заверил меня доктор. – Начнем.

На Германа надели кислородную маску. Спрыснули помещение из большого распылителя, воняющего химией. Доктор сделал укол и, не дожидаясь, пока он подействует, начал протирать руки ополченца обеззараживающим средством. Хотя, на мой взгляд, в этой ситуации обрабатывать от микробов было несколько поздно.

– Вы еще с нами, молодой человек? – спросил врач, похлопав Германа по щеке. Тот повернулся и слабо кивнул. – Жаль, жаль. Начинать придется как есть. Время не ждет. Скальпель и пинцет.

Медсестра молча подала инструменты, и хирург ловким уверенным движением вскрыл едва видимый бугорок на коже Германа. Щелкнул пинцет, и через несколько мгновений я увидел, как в щипцах извивается маленькая многоножка. Шевеля лапками, она пыталась улизнуть из стального захвата, а когда оказалась снаружи – обвила инструмент с явным намерением укусить обидчика в ответ.

Доктор невозмутимо бросил насекомое в ведро с едва разведенной хлоркой, и оно быстро издохло, дергаясь в конвульсиях. Врач же обработал получившуюся рану. Наскоро соединил ее края медицинским степлером и перешел к следующему бугорку. Вновь сверкнул скальпель, и в пинцете оказалась тварь в сантиметр размером.

Герман стонал сквозь зубы, но с каждым разом все тише. В конце концов он совершенно замолчал, и операция продолжалась почти в полной тишине. Я даже стоять устал, прислонившись к двери плечом, и только это позволило мне среагировать, когда засов с той стороны начал отходить.

– Тихо, тихо! – выкрикнул врач, когда я взвел затвор. – Уйдите все и не мешайте операции! У них одаренный!

– Но, – раздался неуверенный голос снаружи.

– Я сказал, уйдите! – чуть не заорал доктор. – А вы, молодой человек, лучше следите, чтобы вылупившиеся из тел паразиты не добрались до нас. Иначе вашего друга уже ничто не спасет. А теперь все тихо, у меня операция.

– Понял, отходим, – раздался голос снаружи, и я увидел, как несколько человек поднимаются по лестнице. Время и в самом деле начинало поджимать. Если Леонид был прав насчет личинок, и они вылупляются через пару часов, скоро твари уже должны появиться на свет. И я в это время не хотел бы находиться рядом.

Внимательно осмотрев бронежилет и трусы в свете ультрафиолетовой лампы я оделся, во что мог, и, отбросив остальные вещи, телепортировался наружу. Удивительно, но, кажется, врача и в самом деле послушались. Возможно, он был единственным действующим хирургом, или даже главой отделения. В любом случае в данный момент коридор оказался пуст, и я распахнул двери.

– Выезжайте вместе со столом, – приказал я, и врач, оглянувшись, кивнул. Вместе мы вывели все оборудование. Оружие Германа, Сани и последнего парня, имени которого я даже не знал, подбирать не стал. Было слишком опасно приближаться к телам. К тому же неизвестно, остались ли на них яйца паразитов. Как верно заметил доктор, металл насекомые жрать не должны.

Через минуту я заметил, что несколько человек держат меня на мушке. Один стоял прямо на лестнице – еще двое лежали на предыдущем этаже. Но пока я находился в непосредственной близости от врача, спускать крючок никто не спешил. Обстановка стояла максимально напряженная, пока доктор наконец не отошел от исполосованного вдоль и поперек Германа.

– Все. Жить будет, – с облегчением сказал врач. – А теперь давайте разберемся с нашей небольшой проблемой. И, может, уже хватит держать меня на мушке?!

– Не раньше, чем ваши люди отойдут от лестницы, – сказал я. – Мы никогда не хотели причинять вам вреда и были готовы щедро оплатить ваши услуги.

– Вымогательство и угроза расправы, такие у вас методы переговоров? – скептически усмехнулся врач.

– Вы нас и вовсе хотели запереть и оставить умирать, – спокойно ответил я. – Это не очень располагает ко взаимному доверию, согласитесь.

– Не мы такие, время такое, – сказал задумчиво доктор. – И что вы хотите мне предложить? Отпустить я вас с товарищем не могу, на него потрачено слишком много ценных медикаментов.

– Я принесу вам новые. Для меня это не проблема, – ответил я. – Скажите, где их взять, покажите на карте, и я вам их достану. То, что для других нереально, для меня вполне выполнимо. Да и стены не проблема.

– Это я уже вижу, но, если вы и в самом деле предлагаете добыть то, что я хочу… – доктор на секунду замолчал, а затем взглянул мне прямо в глаза. – Яблоко. Золотое яблоко.

Глава 9

– А у вас губа не дура, – усмехнулся я, опуская палец на спусковой крючок, – могу подарить губозакатывательную машинку. Поиски райских яблок всегда заканчиваются гибелью. Еще раз – всегда. Даже если вы сумеете добраться до дерева и сорвать плод, прежде чем загадать желание – вам придется умереть. А учитывая толпы монстров, что его охраняют, погибнет при добыче человек десять. Если уж говорить о нахождении райских яблок – то они появляются только в местах массовой гибели людей. Человек сто должно умереть, или больше.

– Значит, идти за яблоком вы отказываетесь? – с угрозой в голосе спросил врач. – Жаль, очень жаль. Ведь в процессе изъятия паразитов некоторое количество нервных окончаний вашего товарища могло быть повреждено. Кто знает, что с ним станется, если не провести повторную операцию, а единственный нейрохирург на ближайший десяток километров, или даже на весь оставшийся мир, – это я.

– Ну ты и урод, доктор.

– Не мы такие, – вновь повторил врач, пожав плечами. – Итак, ваше слово?

– Мое слово? Я забираю своего друга, отвезу его к нашему врачу. А если окажется, что вы вдруг специально довели его до такого состояния – просто выведу вас погулять на газон, – в ярости сказал я. – Меня не остановят ни стены, ни оружие. Представьте, как сколопендры медленно пожирают вас изнутри, и подумайте еще раз.

– Я единственный нейрохирург в округе, – упрямо повторил Юрий, поправляя очки.

– И что, вам кажется, что лично мне нужна ваша помощь? – с вызовом спросил я. – Хотите мне что-то предложить, предлагайте. А угрозы можете засунуть себе в задницу, у вас, как у врача, в этом большой опыт.

– Тут вы правы, засовывать куда подальше желания мы все привыкли, – нахмурившись, сказал хирург. – Но времена изменились. Неужели вы допустите смерть единственного врача, который может спасать жизни? Оставшееся человечество вам такой расточительности не простит!

– Проверим? – спросил я, наставляя на него ствол, тут же щелкнуло несколько затворов выше по лестнице, но рисковать не хотел никто. А до доктора, кажется, начало медленно доходить, что придуманные им условия могут оказаться не самыми выгодными. Чтобы окончательно привести в чувство «уникального» специалиста, я шагнул к нему и снова телепортировал в комнату с трупами.

– Что вы наделали?! – заверещала Лидочка, и сразу несколько человек бегом начали спускаться с лестницы, но я уже переместился за медсестру, ближе к Герману. – Вы сумасшедший! Он же светило.

– Это светило нам не светило, – грубо оборвал я женщину, безуспешно пытающуюся пробить меня локтями через бронежилет. – Ну что, Юрий Чеевич, как тебе там? Удобно?

– Вытащите меня отсюда! Скорее! Твари ужа начали вылупляться! – завопил врач, мгновенно потерявший всякое самообладание.

– О, так мы теперь готовы к переговорам? Так что с моим другом? – снова спросил я. – Вы перерезали ему нервы?

– Нет! Конечно нет! Я все сделал хорошо, он в полном порядке и при должном уходе оправится всего через несколько дней, – чуть не плача, выкрикнул врач. – Вытаскивайте меня быстрее, они уже на середине комнаты!

– Руку. Руку в окно просунь! – скомандовал я и после того, как врач вытащил ладонь в окошко, мгновенно телепортировал его, поставив перед собой, заслоняясь от стрелков. – Ну вот, теперь поговорим еще раз, или я просто верну вас назад. Устраивает такая перспектива?

– А-а! – завопила медсестра. – У меня по руке что-то ползет!

– Бегите! – крикнул врач. – Готовьте хлорку! Нельзя допустить распространения паразитов! Быстрее!

– Да нет тут никого, – обернувшись, сказал я, и это стало моей ошибкой. Врач дернул меня за руку, которой я удерживал медсестру, та оттолкнула меня назад, вырываясь из захвата, и мой контур оказался открыт для атаки. Только вот доктор не учел, что играл слишком натурально, и бойцы охраны и в самом деле убрались с лестницы. А через секунду, когда вернулись, я уже держал самого врача, выбив из его руки скальпель.

– Кажется, друзьями нам не стать, – сказал я сквозь зубы.

– Нужно уходить. Если паразиты проберутся через окно в двери – вся поликлиника окажется заражена, – настаивал Юрий. – Если вам безразлична моя и ваша жизни, то пожалейте хоть всех, кто нашел приют в этом здании. У нас больше пятидесяти групп выживших, полторы сотни человек. Единственная…

– Эту шарманку я уже слышал, можешь не заводить, – усмехнулся я, но все же чуть отошел от двери, так, чтобы врач перекрывал меня с лестницы. – Эй, наверху! Одежду сорокового размера на сто восемьдесят пять роста, ботинки сорок шестого. Больше мне от вас ничего не нужно. Мы с доктором и моим другом выйдем погулять, смотрите, чтобы в коридоре не нашлось героев, которые пальнут мне в спину.

– Мы все еще можем договориться. Отпустите меня, и вам дадут все необходимое. Но куда больше вы получите, если достанете мне яблоко, – настаивал Юрий, но, дважды почувствовав на себе его гостеприимство, я не собирался рисковать в третий.

– Как вы сказали, доктор, не мы такие? – усмехнулся я, продолжая держать его на мушке. – Не попытайся вы нас убить, может, я бы вам и поверил. Но, как говорится, обманул один раз – позор тебе, обманул второй – позор мне.

– Когда у вас будет тяжелый операционный случай, роды, прорыв апендицита, куда вы обратитесь? Кто вам поможет? – спросил Юрий.

– Как вы сами заметили, на мне все зарастает как на собаке. Да и роды мне не грозят, – с усмешкой ответил я. – Что же до поселения, поверьте, когда к вам придет Сергей, знающий, что вы не захотели спасать группу рейдеров, вы предпочтете умереть быстро.

– Я – нужен – вам – живым! – закричал врач, но в этот момент сверху появились две пустые ладони, и я переключил все свое внимание на медленно спускающегося человека, всячески показывающего, что он не вооружен.

– Кирилл? Что ты задумал? – спросил врач с недоверием.

– Хочу предложить обмен, – усмехнулся мужчина с черной окладистой бородой. – Парень, я все понимаю, но ты нам всем окажешь услугу, если отпустишь врача.

– Да я его и не держу, одежку только скиньте и дайте коридор для выхода, – сказал я как можно спокойнее. – А, и не подходи ближе двух метров, а то доктор отправится на ком личинкам. А это несколько усложнит мою задачу.

– Верно, усложнит, и не только твою. Но ты немного не врубаешься в ситуацию, – усмехнулся мужчина, одетый в такую же, как была раньше на мне, куртку-афганку, сев на ступеньки. – Мы тут с мужиками обсуждали, как его вытаскивать. Медики предлагали снотворный газ, разные хитрости, кто-то хотел взять этот коридор штурмом. Придурки. А потом один смельчак предложил врача не спасать.

– Что? Ты не посмеешь! – завопил доктор.

– Ха, это уже интересней, слушаю, – улыбнулся я.

– Ну так вот, мы тут все – выжившие, – махнул на лестницу Кирилл. – У всех случилась беда и пришлось искать медикаменты и помощь. А нашли мы это место и вооруженных людей. Ну и правило его дурацкое жизнь за жизнь. Многие в результате согласились вместо своих спасенных родственников остаться навсегда, чернорабочими.

– Как я понимаю, устраивало это далеко не всех? – задал я риторический вопрос.

– Да что там, никого не устраивало. Но учитывая, что это происходило постепенно, все как-то приняли правила игры. А ты нет. Может, потому, что тебе товарищ не слишком дорог, может, потому, что дороги были те, кто погиб. Мне по большому счету без разницы. – Мужчина запустил пятерню в бороду и поскреб шею ногтями. – Так вот к чему я это, мы решили порядки поменять.

– Вы не посмеете, – ахнул Юрий, чуть осев. – Я вашим детям, женам вашим – жизнь спас! Вы мне по крышку гроба обязаны!

– Никто не спорит, но это не значит, что мы в него сейчас ложиться должны. А перспектива именно такая, – нахмурившись, сказал Кирилл. – Так что, мы меняем правительство, устраиваем переворот, если угодно. Так что теперь власть – совет выживших, в котором треть – врачи. И возглавляете их вы, Юрий Владимирович.

– Треть голосов? Да что вы себе позволяете?! – выкрикнул доктор, а я лишь усмехнулся, продолжая держать его на мушке.

– Миллион долларов и вертолет мне не нужны. Только одежда для меня и Герыча и свободный отход к джипу. Конкретно с вами я не ссорился и ссориться не собирался. Если решение о нашей смерти через съедение заживо принималось единолично этим типом – вы за него не в ответе.

– Разумно, более чем, – согласился Кирилл. – У нас к тебе тоже никаких претензий. То, что на самоубийство не согласен, – твое право. Если дашь нам несколько минут – протравим комнату и даже твою одежду. Вернем всю снарягу. Ну и, конечно, идти можешь на все четыре стороны.

– Ехать, на нашем джипе, – уточнил я, чтобы меня не оставили без машины.

– Пусть ехать, – не поняв разницы, кивнул мужчина. – Такое предложение тебя устраивает?

– Да, но, если надумаете меня обмануть… – сказал я, а потом, не договорив, телепортировался вместе с врачом за спину бородачу. – Меня мало что может остановить.

– Понял, понял, – держа руки на виду проговорил Кирилл. – Все, переговоры можно считать состоявшимися. Ребята, отойдите от входа, мы обо всем договорились! Несите ведра с хлоркой и помогите мне вытащить раненого.

Чтобы не оказываться в окружении, я снова телепортировался, на этот раз в коридор. Плитка неприятно холодила босые ноги. Да и вообще, в бронежилете на голое тело я чувствовал себя не слишком комфортно. Но безопасность и обзор были во сто крат важнее. И я сосредоточился просто на том, чтобы выбраться из здания живым.

Краем глаза заметил, как подняли тело Германа и поставили ему капельницу. А спустя минуту или две внизу заработал огнемет, переделанный из машинки для полива газонов. Полыхало отлично, так что сразу становилось понятно – обеззараживание идет на максимально доступном уровне.

Еще через десять минут начали выносить наши вещи, обильно посыпанные белым порошком. Судя по всему, травили насекомых как умели, используя хлорку, «машеньку» и прочие средства, доступные простым смертным. К вещам старались лишний раз не подходить, но складывали так, чтобы я видел, что и автоматы, и пистолеты на месте. Оставалось только спуститься и забрать все свое, но я пока не торопился.

– На что вы рассчитывали, когда решили нас просто убить? – спросил я у доктора. – Вашу жизнь выкупили обратно, так что можете отвечать честно.

– Что вы обычные люди, – ответил, не слишком задумываясь, врач. – Такие же, как и все мы. А когда я понял, что вы избранные – оказалось слишком поздно. И все же я рассчитывал, что в благодарность вы принесете нам яблоко. Я спас вам и вашему товарищу жизнь!