Текст книги "Все приходит внезапно"

Глава 22

Сергей ощутил в себе непреодолимое желание воспротивиться бесцеремонному требованию, но почему-то не сделал это. Что-то внутреннее заставило его воздержаться от любых действий в отношении незнакомца. Задрав голову и делая вид, что любуется окрестностями, он безропотно дослушал незнакомца до конца.

– …Это все! Не оборачивайся! – приказал мужчина и его почти неслышные шаги затихли за соседним автобусом.

То, что ему рассказал таинственный незнакомец, было очень важно. Чтоб не волновать Настю, Сергей решил пока ей ничего не говорить.

Увидев его, Настя взмахнула рукой, чтоб обратить на себя внимание, а, заторопившись, так легко и беззаботно засеменила своими стройными ножками навстречу, что появилось ощущение, что она, даже не идет, а летит по поверхности почвы, как солистка какого-нибудь народного ансамбля.

– Бегущая по волнам! – невольно, любуясь женой, вслух произнес Сергей.

Не расслышав его, Настя шутливо уточнила:

– Что?! Что ты там сказал?..

– Я сказал, что люблю тебя!

Настя тут же вспыхнула, как маков цвет:

– Да?!.. Вообще-то, я и не сомневалась! Хотя, надо признаться, мне твои слова очень приятны!

После произнесенной фразы Настя просто-таки засветилась, как наливное яблочко: глаза метали искорки, щеки рдели алым румянцем, черные брови живыми крылышками скользнули по бледной коже тонкого лица. «Шахиня!» – вспомнил Сергей детскую кличку Насти.

Она, расчувствовавшись, сильнее, чем обычно, вцепилась в его руку и потащила к небольшим магазинчикам:

– Давай, попьем чего-нибудь!

Попить чего-нибудь в понимании Насти было одно – это попить кока-колы. Голодное детдомовское детство накладывало свой отпечаток, и с этим ничего нельзя было поделать: они до сих пор любили жареную картошку и всегда мечтали о кока-коле и фанте.

Сергей сначала вскрыл крышку банки Насте, а затем и себе. Прохладный терпкий напиток пузырьками газа приятно щекотнул во рту язык, заставив его жадно сделать несколько глотков.

– Ты же не любишь кока-колу! – съехидничала Настя, наблюдая, как Сергей, не отрываясь от банки, поглощает пенящуюся коричневую жидкость.

– Попробуй, с тобой не полюби! – слабо засопротивлялся он.

После разговора с незнакомцем, пожалуй, не только нелюбимую кока-колу выпьешь, но и чего-нибудь покрепче захочется. Не от того ли русский народ и пьет, что все время неразрешимые проблемы решать приходится?..

Додумать не позволила Настя:

– Пойдем, объявили посадку.

Как ни странно, но маленький бессменный гид в круизном автобусе в этот раз скрупулезно пересчитал всех пассажиров, особо остановившись глазами на Сергее с Настей, хотя на предыдущей остановке этого он и не делал вовсе.

Такое внимание с его стороны было бы несколько навязчивым, но внешне особой тревоги не вызывающим фактом, если бы, конечно, Сергей уже не обладал соответствующей информацией от незнакомца. А раз так, то он, как глава семьи, должен был сомневаться во всем и заключительную часть поездки вынужден был провести внимательно и собранно, не давая поводов для каких-нибудь нежелательных для них эксцессов. Он сам себе дал слово, что ни во что больше не позволит себя втянуть.

Выехав со стоянки, автобус, несмотря на приближающиеся горы и не сбавляя скорости, помчался прямо на стоящие стеной Альпы. Сергей вытянулся на сиденье и поверх голов пассажиров взглянул в окно автобуса. Было видно, что основание гор испещрено какими-то «сотами», как в рамке с пчелиным медом. Только все «соты» располагались у самого подножия гор. Двигавшиеся впереди машины утыкались в эти соты… и пропадали!

– Сережа, не удивляйся – это туннели, – пояснила Настя, как всегда чутко уловив суть его проблем.

– Слушай, а это ведь неожиданно интересно и очень здорово! – вырвалось у Сергея от восхищения.

– Да, в наше время Суворову не надо было бы преодолевать Альпы. Он просто боролся бы за эти туннели. А ты, если бы повнимательнее отнесся к справочнику, который валяется на журнальном столике у нас в номере, уже знал бы, что многочисленные туннели сквозь Альпы давно беспрепятственно связывают Италию с другими странами Европы и обеспечивают свободное продвижение и людей и грузов, являясь одним из чудес европейской интеграции…

– Настя, это, как говорили в советское время, пропаганда, а я ей не поддаюсь, даже если она льется из твоих алых уст…

Настя только собралась шутливо хлопнуть его за эти слова по губам, как гид объявил очередную остановку на один час. В программе остановки – посещение туннелей.

– Нам это надо? – спросил Сергей.

– Конечно! – подтвердила Настя.

– Хорошо. А теперь слушай…. – Сергей нагнулся к Насте и шепотом произнес несколько фраз.

С каждым новым словом Сергея глаза у Насти становились все шире и шире. Ее удивлению не было границ!

– Неужели это возможно в современной Европе?!

– Если нас не обманывают, то, как видишь, – да! Давай поверим в судьбу и сделаем так, как говорил незнакомец.

– Да разве можно верить каждому встречному?

– Настя, мы, конечно, рискуем. И рискуем в обоих случаях: поверив незнакомцу или не поверив. Пятьдесят на пятьдесят. Согласись!

Настя глубоко вздохнула и задумалась. Ей резонно казалось, что что-то здесь не так. Ход последних событий не поддавался логике и выглядел каким-то иррациональным, искусственным. Как будто кто-то все события вокруг них режиссирует, но режиссирует, на ее взгляд, плохо и неумело. Этот кто-то словно нарочно задался целью испортить им поездку и отдых. Только зачем и почему?..

Взглянув на Сергея, она поняла, что он уже готов сделать шаг в сторону развивающихся событий и, пожалуй, его не отговорить. Самое правильное с ее стороны будет, конечно, то, что она его поддержит в этом неясном запутанном деле.

Она еще раз глубоко вздохнула и, решившись, сказала:

– Ладно. Я – согласна.

Сергей благодарно блеснул потемневшими от внутреннего напряжения глазами:

– Тогда – вперед!

Они последними вышли из автобуса, чем вызвали у гида очередной недовольный взгляд, и, делая вид, что все окружающее им чрезвычайно интересно, лениво поплелись за группкой туристов со своего автобуса, постепенно отставая от них. Гид почти бегом обогнал Сергея с Настей и, возглавив группку туристов, повел их в сторону туннелей, на ходу что-то поясняя экскурсантам.

Здесь, у входа в туннели, бурлила своя особенная жизнь. Смотровые площадки, разноцветные кафе и бары были полны посетителей, целыми семьями проводящих свои выходные дни у подножия Альп. Сюда приезжали отдохнуть, потусоваться, да и вообще побыть рядом с достопримечательностью. Пусть туннели – не Ниагарский водопад, и не римский Колизей, но все-таки чудо европейской технической мысли, и этим, пожалуй, действительно есть смысл гордиться.

Рассуждая об этом, Сергей поймал себя на том, что мысли никак не акцентируются в нужном для него русле, а это могло означать только одно – он был не совсем уверен в том, что поступает правильно. И это создавало определенный неприятный осадок в душе, даже, скорее, настоящий дискомфорт. Он знал, что обычно в таких случаях русские говорят: сомневаешься – лучше не делай! Но у него было ощущение, что он уже оттолкнулся от тумбы и его тело на пути в бассейн. Вот только будет ли он наполнен водой, пока еще было совсем неясно.

В соответствии с указаниями незнакомца, они ушли со стоянки большегрузного транспорта, где остановился автобус, и перешли на обычную автостоянку. Где-то здесь должен был находиться черный Рено с белыми стреловидными полосами на дверцах.

Настя первая увидела машину:

– Смотри, вон с краю, в четвертом ряду!

И тут же тревожно спросила:

– Сережа, все-таки мы все правильно делаем? У тебя сомнений нет? Мне кажется, что среди десятков людей нам не должна грозить опасность. Да и кто такой – этот незнакомец? С чего бы нам верить ему?

– Настя, сомнения есть! Но перспектива оказаться в руках сицилийского мафиози – этого прыщавого принца Кантеберийского – мне представляется просто дикой и ужасной…

Он, в горячке, чуть не выпалил, что волнуется в основном из-за нее и вовремя осекся. И, как всегда, она поняла его и больше не сказала ни слова.

Водитель Рено оказался лысым, на вид туповатым, толстяком.

Сергей спросил его на русском языке:

– Вы в Женеву? Возите только русских?

Водитель еле повернул массивную на толстой шее голову и ответил:

– Я.

По-немецки это означало: «Да». Пароль, данный незнакомцем, сработал. Сергей открыл дверцу машины, Настя мышкой прошмыгнула на заднее сидение, а сам он попытался сесть на переднее сидение рядом с водителем.

Толстяк резко возразил:

– Найн!

И толстым пальцем показал на место рядом с Настей. Сергею ничего не оставалось, как подчиниться. Нервничавшая Настя, в очередной раз, цепко вцепилась в его руку.

Водитель, не оглядываясь на них, запустил мотор Рено и плавно выехал со стоянки на дорогу. Затемненные стекла надежно скрывали пассажиров, и Сергей оглянулся, чтоб убедиться, что за ними никто не едет. Шоссе, на первый взгляд, было пустынным, только в отдалении степенно несся грузовой автомобиль, постепенно нагоняя их.

Он вскоре поравнялся с ними и издал сигнал, напоминающий мелодию. Они с Настей невольно уставились в окно, уже зная, что в Европе не принято без дела давить на клаксон, а тут был даже не сигнал клаксона, а целое музыкальное произведение. Увлекшись трейлером, они даже не заметили, как почти неслышно в это время щелкнули автоматические замки дверей, а между ними и водителем бесшумно поднялась стеклянная перегородка. Внизу, у ног, что-то зашипело, сладкий запах фиалки ударил в лицо. Они почувствовали, как волны слабости внезапно начинают наваливаться на них, в глазах темнеет, и они стали терять сознание и проваливаться в бесконечность…

Глава 23

Просыпание было просто ужасным: нестерпимо болела голова, во рту было противно, а по всему телу разливалась такая поразительная вялость, что шевельнуть чем-либо просто не хватало элементарного желания.

Открыв глаза, Сергей прямо перед собой увидел серую стену. Посреди комнаты стоял простой прямоугольный стол, около него две пластмассовые табуретки. Его почему-то не удивило, что в комнате не было никаких окон. Или может отсутствие сил, приглушило все его человеческие эмоции?..

Он, как ему показалась, очень громко спросил в никуда, надеясь, что Настя все-таки рядом:

– Где мы?

В ответ послышался еле слышный голос Насти:

– Сама бы хотела знать…. И вообще, что ты там шепчешь…. Говори громче, здесь никого нет.

Сергей с трудом повернул влево голову и увидел, как лежащая на соседнем диване Настя неимоверными усилиями пытается подняться, и это у нее никак не получается.

Он, было, рванулся к ней на помощь, но, встав на ноги, просто рухнул на пол от испепеляющей изнутри его тело слабости. Ноги его не держали – они были ватными! Он вцепился в край дивана и стал заползать на него обратно сантиметр за сантиметром, как змея на встретившееся на ее пути препятствие…

Занятые собой, они даже не заметили, как открылась дверь и вошла молодая женщина в форме католической монахини. Она поставила на стол поднос с какими-то склянками, повернулась к ним и, не поднимая опущенной головы, поздоровалась по-русски с небольшим акцентом:

– Здравствуйте!

И тут же добавила, увидев их новые безуспешные попытки приподняться:

– Лежите, лежите! Вам пока вставать нельзя.

Она звякнула стаканами на подносе и, взяв один из них в руки, почти неслышной походкой сначала подошла к Насте. Сергею, даже в этой непростой ситуации, невольно подумалось: «Спортивная женщина!». Монахиня приподняла одной рукой Настину голову и поднесла стакан к ее губам:

– Пейте! Это поможет.

Настя послушно сделала несколько глотков и отстранилась, показывая, что на большее у нее нет сил. Но монахиня, не отпуская ее голову, твердо потребовала:

– Надо выпить все!

Настя покорно допила всю жидкость до конца и спросила:

– Где мы?

– Это не ко мне, – ответила монахиня. – Вам все скажут позже.

Смешав какие-то жидкости в другом стакане, она подошла к Сергею и попыталась тоже приподнять его голову. Но он, заартачившись, возразил:

– Я сам!..

Однако у него ничего не вышло. Он лишь немного сдвинулся с места, еще побарахтался немного и, сдавшись, обреченно остался лежать неподвижным, пока она приподнимала его голову и буквально вливала приторную вязкую жидкость в его рот.

Рука женщины, несмотря на ее цветущий вид, неожиданно оказалась поразительно холодной. И эта прохлада для его воспаленной от тупой боли головы показалась таким облегчением, что он просто пожелал в душе, чтоб ее прикосновение длилось как можно дольше. В отличие от Насти, жадно выпившей лекарство в ожидании скорейшего исцеления, он медленно, причмокивая и деланно не торопясь, стал опоражнивать стакан. Монахиня, не говоря ни слова, терпеливо ждала. Затем, также молча, неторопливо составила стаканы и склянки на поднос, взяла поднос в руки и, не прощаясь, вышла. Это можно было понимать как то, что она еще вернется. Только зачем и для чего?

Сергей повернул голову к Насте. Пронзительный взгляд ее черных глаз был переполнен десятком вопросов: «Что происходит?! Почему? Зачем?!.. Как вообще это случилось?» Он, в ответ на это, только растерянно промычал что-то нечленораздельное и обессилено затих, внутренне ужасаясь немощности своего тела.

«Если бы знать, дорогая, что тут происходит, почему и зачем!» – так хотелось ему рассудительно пояснить Насте, да спутанность мыслей никак не соединялась в клубок разумных выводов, не поддавалась никакой логике и, в результате, что-либо вразумительное ответить Насте он, конечно, не смог.

Одно ясно, что тот незнакомец возле туннелей, оказался банальным провокатором и завлек их в сети, наверняка опасные для них. Такое дикое и в тоже время примитивно-грубое похищение с применением психотропных веществ, говорит об определенной жестокости похитителей. Пожалуй, от них можно ожидать всего, что угодно. Поэтому им с Настей надо быть готовым ко всему…

Ход его вяловатых мыслей прервало жужжание электромотора. Прямо перед ними часть стены размером с небольшое окошко ушла внутрь, а затем опустилась вниз, тем самым образовав нишу. Из глубины ниши выдвинулся плоский экран телевизора. Экран засветился, и диктор с тревожными нотками в голосе стал комментировать разворачивающиеся на экране события.

Сюжет был незамысловат – врачи проводили экстренную операцию пострадавшему больному. Похоже, мужчине здорово досталось, так как во вскрытой полости живота пациенту металлическими скобами скреплялись сломанные ребра.

– Что там? – полюбопытствовал у Насти Сергей.

Настя напряженно впилась глазами в экран телевизора, ее неожиданно затрясло, и ответила она ему не сразу. А когда стала говорить, то и Сергей почувствовал озноб во всем теле.

– Делают операцию принцу Кантеберийскому, тяжело пострадавшему от жестокого нападения неизвестного…

– Какое там еще жестокое нападение?! – слабо возмутился Сергей.

Настя продолжала переводить:

– …У принца удалена селезенка, зашита поврежденная печень, скрепляются сломанные ребра…. Преступника уже объявили в розыск через Интерпол!

Сергей слушал и буквально чувствовал, как волосы на его голове становятся дыбом: «Да не может этого быть?! Я тут точно ни причем! Этого плюгавого принца, возможно, в тот вечер еще кто-то поколотил! Он явно тогда на это напрашивался!..»

– Его избил не – «кто-то», – Настя, как всегда, угадала ход его мыслей. – Этот – «кто-то» – очень похож на тебя! Там как раз дают твои приметы…

После тирады полицейского с пояснениями по делу, на экране появился фоторобот блондина с продолговатым правильным лицом и удивительно жесткими серыми глазами.

«Да, такой, пожалуй, может сделать все!» – невольно подумалось Сергею. И как-то исподволь, сквозь пока еще обволакивающий его сознание туман, до него, наконец, дошло, что фоторобот на экране – это действительно его фоторобот, его, Сергея Васневского! Да, дела заворачиваются достаточно серьезно!

Экран телевизора погас, и некоторое время никто их не беспокоил. Догадываясь, что за ними могут подсматривать, они больше вслух ничего не говорили друг другу. И так было ясно, что попали они в «аховую» ситуацию. Попали по крупному! А как-то активно вмешаться в ход событий, повлиять на них, в связи со своей беспомощностью, они, понятно, не могли. Поэтому, по молчаливому согласию, встретившись глазами, они решили дожидаться естественного разрешения ситуации. Ведь должен же кто-то объявиться, наконец, в этой комнате и предъявить к ним конкретные претензии!

Некоторое время их никто не тревожил, и Сергей, расслабившись, даже начал поддаваться дремоте, периодически окидывая настороженным взглядом, сквозь опущенные веки, место в стене, где находилась дверь.

Но неожиданно дверь открылась совсем в другом месте. «Значит, здесь есть и другая дверь!» В комнату вошли двое мужчин высокого роста с типичной незапоминающейся англосаксонской внешностью. Один из них взял табуретку и уселся в сторонке, всем своим видом показывая свою безучастность к развивающимся событиям. Второй, с бесформенным лицом, не здороваясь, уселся за стол, обвел Сергея с Настей жестким взглядом коричневых маленьких глаз и хлопнул ладонью по столу, привлекая их внимание.

– Вам, надеюсь, понятно, почему вы здесь?

Скрипучий голос незнакомца, старательно выговаривающего слоги на неплохом русском языке, был чертовски неприятен своей наглостью и бесцеремонностью. Всем своим видом он старался дать понять Сергею и Насте, что они полностью в его власти.

Сергей, делая вид, что только проснулся, и, открыв свои глаза с таким же, как у незнакомца, жестким прищуром, не менее нагло уставился тому в лицо. Затем, немного выждав, с сарказмом ответил:

– Здравствуйте, господа! Мне в этой ситуации понятно одно – вы к нам явились без нашего приглашения. А это мало того, что неучтиво, но и не похоже на европейцев с их вековыми традициями культуры. Скорее всего, вы представители какой-то молодой, пока еще развивающейся нации…

Сергей увидел, как маленькие коричневые глазки мужчины постепенно наливались кровью, словно у разъяренного быка на испанской корриде. Настя шевельнулась на своем месте и кашлянула, давая понять, что не одобряет поведение мужа.

– За нанесение увечий одному из уважаемых граждан Италии вам грозит тюрьма на очень большой срок – 10 лет! – отрывисто бросался словами незнакомец.

Но Сергея уже трудно было остановить:

– Вы нас за идиотов держите? Если все так, как вы здесь говорите, то где ваша хваленая полиция, где прокуратура? Почему нас не задерживают, как того требует закон, а подло, обманом, похищают и содержат в потайном месте? Тем более, я знаю, что этого точно не делал.

Мужчина, не ожидавший такого отпора, даже вскочил с места при последних словах Сергея и сжал кулаки, показывая, что готов на самые жесткие в отношении его действия.

– Подождите! – мягкий вкрадчивый голос второго незнакомца возник в ушах как будто ниоткуда.

Он встал со своего места, кошачьими шагами прошелся по комнате и остановился перед Сергеем:

– Не валяйте дурака, как говорят у вас русских! Вы все прекрасно поняли: мы вас вербуем. У вас с этой комнаты два пути: или в некуда – вы просто исчезнете, и ваша хваленая Россия даже не заметит этого, или будете работать на нас. И у вас тогда откроются большие, уж поверьте нам, перспективы в России. Вы даже не представляете, как вас будут продвигать по служебной лестнице!

Второй незнакомец говорил тихо, но надо отдать должное ему – его слова звучали весьма весомо.

– Если вы не жалеете себя, то подумайте о своей молодой красивой жене..

Сергей буквально взревел, пытаясь встать с дивана:

– Ты-ы!.. Мужик!.. Запомни! Я и через десять лет найду тебя и убью, только посмей сделать Насте плохо!

– Сережа! – молящий голос Насти призывал его к спокойствию и рассудительности.

Незнакомец как будто не слышал истеричного выпада Сергея и так же тихо продолжал:

– Поймите, у вас нет никакого другого выхода, как только согласиться. Мы сейчас уйдем, а вы успокойтесь, подумайте, все взвесьте и примите правильное решение. Наблюдение за вами показало, что вы это умеете. После нашего ухода посмотрите еще один очень интересный для вас фильм…. Кстати, минут через пятнадцать лекарство полностью нейтрализует действие вещества, примененного к вам, и вы почувствуете себя хорошо. Когда придете в себя, вам покажут, где можно будет умыться и накормят завтраком.

После их ухода Сергей чувствовал себя просто отвратительно. Он повернулся к Насте:

– Прости меня, дорогая! Это я необдуманными действиями втянул тебя в эту переделку.

Настя прервала его:

– Что сделано, то сделано! Что сейчас себя корить. Давай будем искать выход из этого, как ни прискорбно, очередного нашего семейного тупика…

Сергей виновато попросил:

– Настя, не добивай, пожалуйста! И так плохо, что хуже некуда!

Пока они выясняли отношения, экран телевизора опять засветился. Теперь главной героиней выступала Настя: она по одной укладывала в ящик банковской ячейки монеты, иногда оглядывалась по сторонам в закрытой комнате, как будто чего-то опасалась…

Сергей не выдержал:

– Вот тебе и хваленая швейцарская тайна вкладов!

Настя в ответ только промычала:

– О-о-а!..

Они растерянно переглянулись: да, незнакомец оказался удивительно прав – им теперь действительно есть о чем подумать и есть что взвесить.