Текст книги "Раньше девочки носили платья в горошек"

Когда я рассказываю про свой опыт буллинга, то нередко слышу: «Ой, подумаешь, тебя жирной назвали. Меня за школой избивали толпой и головой опускали в унитаз». Если вы тоже проходили через насилие и унижения подобного рода, я вам искренне сочувствую. Я поделилась своей историей не чтобы помериться страданиями, а чтобы напомнить и вам, и себе о главном: когда к вам дерьмово относятся – это не нормально. Такое нельзя терпеть, принимать, адаптироваться, подстраиваться. Иногда очень сложно найти в себе силы противостоять этому, что уж там, – для этого нужны по-настоящему стальные гениталии. Если у вас пока нет подобного секретного оружия, то просто уходите. Плевать, если кто-то считает это трусостью или бегством, главный человек в вашей жизни – вы сами. Если вам от этого станет легче, то, значит, это именно то, что вы должны сделать.

Глава 5. Кольца кальмара, или Все мои попытки похудеть

Я вела дневники с самого детства. Первые упоминания о том, что я толстая и мне надо похудеть, в записях появились в 2004-м, мне исполнилось 12 лет. Иногда они встречались в формате планов на ближайшие месяцы:

• закончить четверть без троек;

• встретить свою любовь;

• похудеть на десять килограммов.

К 12 годам я уже была довольно высокой и крупной, весила 60 или 65 килограммов. Мои попытки похудеть были, конечно, ужасными. Я могла держаться, целый день ничего не есть, а потом сорваться вечером и съесть все, что находила в холодильнике. Главное, успеть до прихода родителей с работы: я старалась не есть при них, как и при брате, и при одноклассниках. Мне было страшно, что они это как-то прокомментируют и мне будет больно и стыдно.

В тот период и начали формироваться мои нездоровые отношения с едой: она была и врагом, и страстью, и поводом для стыда, и источником тревоги. Сейчас я понимаю, какое это дно, как это в корне неправильно: еда – это просто еда, но до осознания этой простой истины должно было пройти десять лет…

Иногда я скатываюсь в обвинения родителей и думаю: ну почему они не поддержали меня, не помогли наладить отношения с собой и едой, да хотя бы просто не говорили мне, что для них я самая красивая и со мной все в порядке? Следующий вопрос, которым я задаюсь: было ли у них самих все это, чтобы дать мне? Как диафильм, кадр за кадром, в голове начинают меняться картинки, как мама пьет таблетки для похудения (я тоже их пила – с тошнотворным привкусом химозного грейпфрута), читает книгу «Питание по группе крови», крутит обруч с утяжелением, чтобы лучше горел жир на талии. Папа никогда подобным не увлекался, у меня была довольно консервативная (с нотками патриархата) семья, поэтому своей внешностью занималась только женская ее часть, хотя, стоит отметить, папа всегда был в хорошей форме. Отец с утра до ночи был на работе, развивал семейный бизнес – типографию, и у него не было времени на душевные разговоры.

Мои родители, как, думаю, и ваши, – продукты советской системы. В их семьях не говорили о своих чувствах, как и не переживали о том, что чувствуют другие. Я и мой брат – первое поколение в нашей семье, которое пошло к психологу. Можно ли осуждать родителей за холод и отсутствие эмпатии? Можно, ведь осуждение – это тоже чувство, которое нужно прожить, а не вытеснять его. Однако очень важно не залипать в этом осуждении, потому что так мы никогда не возьмем ответственность за себя сегодняшнего. Внесли ли родители свой вклад в мои отношения с телом и едой? Да, внесли. Было ли это осознанно с их стороны? Скорее всего, нет. Может ли мое осуждение что-то изменить сегодня? Тоже нет.

Я не хочу бежать от своих чувств – обиды, осуждения, боли, – даже если их испытываю к близким людям. Куда лучше это прожить, отрефлексировать и уже после думать, что делать с этим дальше. Так ты будешь управлять своими эмоциями, а не они тобой.

Когда я стала старше, то начала понимать, что в моей семье просто некому было учить меня любви к себе. Может, оно и к лучшему: этот путь я прошла сама, а если точнее, встала на него самостоятельно и продолжаю идти.

В 12 лет я вступала на совершенно иной путь – путь ненависти к себе. Я была убеждена, что причина всех моих бед в лишнем весе. У меня плохие отношения с одноклассниками – из-за лишнего веса, у меня нет парня – из-за лишнего веса, конфликты с семьей – тоже из-за лишнего веса. Каждый Новый год и день рождения я загадывала только одно желание – похудеть.

Однажды небесная канцелярия все-таки услышала мой запрос, и бабушка забрала меня жить к себе, чтобы две недели питаться по диете Жерара Депардье. Она вычитала в «Аргументах и фактах» статью о том, как похудел актер, добавив: «У него живот был такой огромный, он, наверное, даже свою письку не видел, а сейчас такой красивый мужчина». Свою письку я видела, но результат впечатлил и меня, поэтому мы решили попробовать.

Переезд к бабушке не стал стрессом, я и до этого много времени проводила у нее, а вот диета стала. Длилась она около 10 дней и состояла из овощей на пару, вареной курицы, воды с лимоном и йогурта с медом. К слову, йогурт с медом перед сном был самым счастливым событием уходящего дня, а вареный лук и хек на пару – самым печальным. Тогда же я впервые испытала неистовое желание нормально пожрать. Бабушка ушла по делам, деда тоже не было дома, и я осталась наедине с миской арахиса. Я долго смотрела на него, одна часть меня хотела зачерпнуть ладонью горсть – и не жуя проглотить, другая – помнила о высшей цели: стройном теле, а если копать глубже – то о любви окружающих, которую я должна была непременно получить, если сброшу лишние килограммы. Тогда я смогла удержать себя в руках, и я еще не знала, что этот внутренний конфликт между желанием нормально поесть и получить любовь будет моей путеводной звездой долгие годы.

Диета Жерара Депардье дала результат. Я похудела на 5 килограммов за 10 дней, и мой вес стал 60 килограммов. В один из дней к бабушке приехали родители оценить результат, мама почти с порога сказала: «Ну вот, совсем стройный ребенок! Не узнать». Флешбэком та фраза откатила меня еще на несколько лет назад, когда мама отдала меня в бассейн, а если точнее – в лягушатник, и, когда мы шли домой после тренировки, она сказала: «Один раз позанималась – и совсем живота нет». Удивительно, но тогда я была счастлива слышать это: меня любят, я наконец-то такая. Сейчас я с ужасом все это вспоминаю – иногда на сеансе у психолога – и плачу (в одиночестве – не люблю показывать другим свою слабость), потому что мне очень жалко ту маленькую Катю, которая жила в аду, сама этого не понимая. Больше всего на свете мне хочется встать перед ней на колени, крепко-крепко обнять ее, прижать к себе и сказать: «Катя, милая, ты самая красивая девочка на свете. Умоляю тебя, не слушай никого, даже самых близких, потому что они, как и все люди, ошибаются и не всегда понимают, как их слова и поступки могут отразиться на тебе. Катя, знай, что ты уникальна, чудесна и неповторима. Я очень тебя люблю, дай еще раз обниму, красотка». Обычно на этом моменте я начинаю плакать.

Как мы уже знаем сегодня, диеты, увы, не работают, поэтому сброшенные в столь быстрый срок килограммы вернулись с той же скоростью. Если честно, до сих пор немного жалко бабушкины старания. Хотя она и из тех людей, которые живут исключительно для кого-то, и если появляется возможность неделю готовить диетическое питание и кормить им внучку, то это ей скорее придает сил, чем обременяет.

Второй раз я основательно села на диету в 15 лет. Тогда я начала дружить с девочкой-отличницей: нас посадили за одну парту на уроках русского языка и литературы (что станет судьбоносным событием в моей жизни, но об этом позже). Марина стала моей первой подругой-интеллектуалкой (в будущем у меня всегда в жизни будет такой друг – начитанный, насмотренный, мыслящий), которой я могла давать читать любовные письма, адресованные Сергею Довлатову, и быть уверенной, что я не напорюсь на осуждение или высмеивание, более того – через несколько дней на уроке она мне подсунет признание в нежных чувствах Бродскому, я буду их читать и восхищаться слогом, до которого мне на тот момент еще очень далеко.

Дело было в девятом классе, и помимо обсуждения непризнанных в Советском Союзе литературных гениев нас с Мариной волновали типичные для девочек-подростков того времени проблемы: сложные отношения с мамами, оценки в четверти (Марина переживала, что у нее выходит 4 по алгебре, я – что у меня вообще ничего не выходит по алгебре, я просто на нее не ходила), почему солист группы Tokio Hotel не отвечает нам взаимностью и, конечно же, – лишний вес. Марина вообще не была полная, да и я не сказать что слишком, но, как вы, полагаю, помните, джинсы, держащиеся исключительно на лобке, говорили об обратном. Так в один из дней мы поклялись с Мариной на книге «Гарри Поттер и Дары Смерти» в оригинале, которую Марине привезла тетя из Дублина, что садимся на диету, будем всячески друг друга поддерживать и сбросим как минимум по пять килограммов.

Диета наша была довольно простой: ничего сладкого, жирного, мучного, а также не есть после шести, не прогуливать физкультуру, дома качать пресс. Начали мы довольно бодро, но на второй неделе поняли, что нужна хоть какая-то еда для радости. Сейчас, в эпоху суперфудов и бургеров с «мясной» котлетой из гороха, которую не отличить от обычной, найти вкусную низкокалорийную еду для радости не составит труда. В 2007 году в Челябинске мы решили, что это будут сушеные кольца кальмара. Ларек рядом со школой – не «Яндекс. Лавка» – бери что дают, поэтому не сладким, не жирным и не мучным оказалось только одно.

Стоит отметить, что кальмары действительно выполняли свою функцию радостной еды. Наши организмы охотно вырабатывали дофамин каждый раз, когда после урока физкультуры мы с Мариной доставали из сумок пластиковые упаковки и ели их содержимое. Не знаю, что больше всего помогло мне тогда похудеть: отказ от мучного, уроки физкультуры или кольца кальмара. Тем не менее мне это удалось, и стоит отметить, что из всех моих диет – эта оставила наиболее позитивные воспоминания. В частности, о том, как мы по вечерам созванивались с Мариной, включали телефон на громкую связь и вместе качали пресс. Я это делала, просунув ноги под шкаф, на который был приклеен плакат солиста группы Tokio Hotel, и каждый подъем корпуса словно приближал меня к несбыточной мечте. На Другом конце провода в комнате Марины происходило то же самое.

Тогда мне удалось похудеть даже на большее количество килограммов: на семь или восемь, что заметили все на выпускном в девятом классе. Особенно родители, которые не так часто видят одноклассников своих детей. Когда мы ехали обратно в машине, мама сказала мне: «Все родители отметили, как ты похудела». Я снова почувствовала счастье от осознания, что я такая'. меня видят, любят, я нравлюсь. К сожалению, это продлилось недолго.

В десятом классе вес вернулся обратно, а в одиннадцатом стал еще больше. Конечно, ни я, ни Марина не стали придерживаться нашей диеты дальше: кольца кальмара – это, конечно, прекрасно, но рано или поздно начнет тошнить от любого продукта, если есть его постоянно. К слову, в то время я настолько переела кальмаров, что сейчас на них не могу смотреть.

Старшие классы стали для меня тяжелым испытанием. Я перестала со многими общаться, в частности с компанией плохишей, которые курили за школой и пили пиво после уроков у одноклассницы, жившей недалеко от школы. Меня исключили из их круга, потому что я поссорилась с двумя подругами. Их обида на меня была вполне оправданной: я рассказала парням, главным по буллингу, о первом сексе одной из них. В этой истории моего грехопадения не было ничего примечательного, кроме того, что я не умела держать язык за зубами, важно лишь то, что я перестала быть в кругу «классных ребят», а следовательно, на меня обрушилась травля с двойной силой. Изобретательны они не были, поэтому все шутки и подколы были снова про лишний вес. Отношения с Мариной тоже испортились, потому что она не одобряла мою дружбу с плохишами. Помимо этого, приближался ЕГЭ: я ходила то по репетиторам, то по челябинским редакциям газет в надежде, что меня возьмут на работу и я соберу портфолио для дальнейшего поступления в вуз. Одиночество, травля, стресс из-за экзаменов и поступления – мне ничего не оставалось, кроме как начать это заедать. Что я и делала: после школы я заходила в супермаркет рядом с домом, покупала колу, чипсы, майонезные салаты, булки и все это съедала за каким-нибудь фильмом, выкуривала пару сигарет, спала какое-то время, просыпалась, выбрасывала в мусоропровод бутылки и упаковки от еды, чтобы не увидела семья, гуляла с собаками, а когда родители приходили домой, делала вид, что учу уроки, и ложилась спать. Примерно так прошли мои последние годы в Челябинске, тогда мне было настолько плохо, что я даже не пыталась худеть. Как будто я смирилась с тем фактом, что я толстая, нелюбимая, непривлекательная, отвергнутая, одинокая – и вообще хорошего меня ничего не ждет.

В последний раз я сильно похудела, когда уже училась в Москве. Мне было 19 лет, я весила около 90 килограммов, пережила нападение ночью у подъезда, что, на мой взгляд, спровоцировало набор веса как способ защиты, уже научилась жить с чувством одиночества, но в какой-то момент поняла, что не хочу быть одинокой. Я все еще продолжала влюбляться в парией, мечтать о любви и верить, что ее нет в моей жизни только потому, что я толстая. Порой я поражаюсь тому, как быстро все наши верования и убеждения находят отражение в мире: если ты считаешь себя толстой, одинокой и нелюбимой, то на что, собственно, можно рассчитывать?

В какой-то момент я поняла, что не хочу умереть старой одинокой девственницей, поэтому собрала последнюю волю в кулак – и предприняла все, чтобы это исправить: начала худеть. Вообще, странно, конечно, тогда работал мой мозг. Любовь и лишний вес всегда шли рука об руку. Мне кажется, не было веры более непоколебимой, чем моя собственная, в то, что толстую меня никто любить не будет. И странно, что поиск парня я начала именно с похудения, а, например, не с регистрации на сайте знакомств.

Моя очередная диета, датированная 2011 годом, состояла сплошь из куриной грудки. У меня были от нее то газы, то запоры, но я продолжала жрать курицу, потому что сытно, низкокалорийно, да и вообще белок – от него не толстеют. Так же, как и в эпоху колец кальмара, я исключила из своего рациона все сладкое, мучное, жирное, любое питание после шести часов, а также добавила ежедневные прыжки через скакалку.

В тот период моя ненависть к себе достигла пика, поэтому в том похудении было очень много боли. С одной стороны, результатом этой диеты стало единственное время моей жизни, когда я была по-настоящему худой, с другой – я словно забила последний гвоздь в гроб своего здорового отношения с едой и собой.

Первые две недели я не видела никаких результатов, хотя строго придерживалась диеты: на завтрак овсянка с черносливом, в обед куриная отбивная с овощным салатом в универской столовой, на ужин опять овощной салат и куриная грудка с соевым соусом. Иногда я не ужинала совсем и даже не обедала – просто заливала пустоту в желудке однопроцентным кефиром. В один субботний весенний день я приехала после пары физкультуры домой, взвесилась и поняла, что до сих пор нет никакого результата: весы как показывали отметку 87 кг, так и показывали. Увидев это, я сорвалась. Начала плакать, кричать, а в конце – бить себя по животу от злости. Истерика продлилась недолго, но после я несколько часов пролежала на кровати и не переставала плакать. Я думала о том, почему Мироздание так несправедливо ко мне? Почему я родилась некрасивой, толстой, ничем не выдающейся девчонкой, которую никто не любит? Почему мои подруги, да и многие девушки, худые сами по себе? Они могут есть в «Макдоналдсе», «Синнабоне», да хоть на фабрике Вилли Вонки – и совершенно не поправляться. У них есть парни, активная социальная и сексуальная жизнь, а я просто какое-то недоразумение.

Не помню, что я сделала, когда в конце концов встала с той кровати. Наверное, пошла на балкон, выкурила сигаретку, помыла посуду, открыла «ВКонтакте» (2011 год, не забываем) – и отключилась от реальности на несколько часов. Вряд ли я тогда сорвалась и что-нибудь съела. Несмотря на жалость к себе, я была полна решимости довести начатое до конца.

И мне это удалось. Осенью 2011 года я весила 70 килограммов, что при моем росте 176 см и моей комплекции делало меня худой. Не знаю, почему первое время вес никуда не двигался, однако позже он резко пошел вниз. Позже со мной происходили странные метаморфозы: я смотрела в зеркало и прекрасно понимала, что я не толстая, но ощущала себя все равно самой толстой женщиной на Земле. Парадоксально, но сейчас я вообще не чувствую себя полным человеком, хотя нахожусь в своем максимальном весе. Тогда же все было наоборот.

Я познакомилась с мужем в период своей максимальной худобы. Более того, в первые месяцы наших отношений я похудела еще сильнее, хотя особо никаких диет не придерживалась. Мы много обсуждали это с супругом, ведь сейчас я на 25 кг больше, а любви у него ко мне меньше не стало. Сходимся в двух вещах: меня любят любой, а те трансформации 2011 года придали мне уверенности в себе. Не знаю, согласилась бы я пойти на свидание, позволяла бы оказывать себе знаки внимания, прикасаться к моему телу, пока не похудела, ведь моя самооценка была на нуле. Похудение меня подкинуло немного выше, хотя звезд с неба я не хватала.

Когда я похудела и встретила мужа, цель оказалась достигнутой. Ведь я худела, чтобы начать нравиться парням и чтобы кто-нибудь меня полюбил. К счастью, Дима оказался действительно искренне влюбленным, а не так давно он сказал, что сейчас, когда я стала полнее, я нравлюсь ему даже больше.

Не быстро, но стабильно вес начал возвращаться. Я то снова пыталась себя контролировать, то на все забивала – и мы ели с Димой бургеры, запивали их колой и были счастливы.

Через год после знакомства мы решили пожениться, а еще через девять месяцев сыграли свадьбу. Конечно, я очень старалась похудеть: могла с утра выпить кофе, съесть кусок сыра, а оставшийся день голодать. Или весь день прыгать через скакалку, ходить по дому туда-сюда, чтобы разносить туфли Manolo Blahnik, купленные специально к церемонии, уверенная, что это тоже помогает сжечь калории.

Меня постигло фиаско – я не сбросила к свадьбе ни единого килограмма. Сейчас я предполагаю, что организм просто объявил бойкот, а возможно, произошло какое-то нарушение. Вообще, с тех времен мне очень сложно похудеть. Я проверялась у врача, сдавала все анализы, в целом все в норме, но вес совсем не хочет двигаться вниз. Хотя, если быть честной, я этого тоже не сильно хочу…

Перед свадьбой, во время нее и немного после я была в расстроенных чувствах. Мне казалось, что все смотрели на меня и видели только мой провал: что я ни на грамм не похудела к церемонии. Я даже радовалась, что фотограф задерживал снимки: «Разве там есть на что смотреть, ведь почти на каждом фото есть я?»

Семейная жизнь стала большим стрессом, который я заедала, так же как заедала боль от чувства одиночества и отвергнутости в старших классах. Об этом будут отдельные главы, но если вкратце, то я ужасно себя накрутила и вогнала в сильнейшую тревогу тем, что я теперь жена, а не просто Катя. На самом деле я всегда была, есть и буду просто Катей, но к этому осознанию я шла семь лет брака, и это было нелегко. Я оказалась на жутком распутье, снова стала той девочкой на автобусной остановке, которая должна была носить платье в горошек, а напялила на себя рваную майку. Статус жены подразумевает множество обязательств и ограничений, которые мы сами на себя накладываем, так же как это делали наши бабушки и мамы. Только, увы, мир сейчас совершенно другой, и все эти правила не работают, а писать новые – очень страшно. Но сделать это обязательно надо, чтобы потом нашим дочерям и внучкам не приходилось запихивать треугольник в квадрат и удивляться, почему он туда не входит.

Практически сразу после свадьбы в мою жизнь пришло вегетарианство и не уходило из нее шесть лет. Год я была веганом, то есть вообще не ела никаких животных продуктов. Если глобально: никакой разницы я не ощутила, кроме этического удовлетворения, что ради моего питания никто не умирает, и тех первых дней после начала менструации, когда из-за низкого уровня железа я не могла дойти до ближайшего супермаркета без одышки. К слову, это стало основной причиной, почему я решила вернуть животные продукты в рацион. Конечно же, не стоит питать иллюзий насчет вегетарианства и веганства: в своем большинстве все, кто перешел на растительное питание, едят много углеводов, а это неизбежно ведет к набору веса, что случилось и со мной. Если, разумеется, не подходить к этому осознанно и не продумывать свой рацион, а это занимает много времени, и не каждый готов инвестировать его в это.

Если бы я сейчас вернулась в прошлое, то не села бы ни на одну диету. Попыталась бы донести до родителей, как их слова влияют на меня, возможно, даже сменила бы школу, чтобы поменять круг общения на более благоприятный, ведь наша гимназия была не единственной в городе с хорошим уровнем образования. Не хочу уходить в пессимизм и жалость к себе, но и врать тоже не хочу: все эти попытки похудеть, нездоровые отношения с телом и едой изрядно подпортили мою жизнь. Я до сих пор ловлю их отголоски в какую-нибудь обычную пятницу, когда сижу в «Старбаксе», пью кофе, ем салат и понимаю, что стараюсь сделать это как можно быстрее, чтобы кто-нибудь не посмотрел на меня и не подумал: «Куда эта толстуха жрет?» Мне скоро 30 лет, я понимаю, что подобные страхи – полный бред, никто на меня не смотрит, всем плевать. Да и я могу есть что хочу, когда хочу – и буду прекрасна в любом случае. К сожалению, срабатывает некий рефлекс, и нужно столько же лет, чтобы его изменить, сколько было потрачено на его приобретение.

Но также во мне много принятия. Это мой путь. Мне нужно было его пройти, и я уже не в силах изменить прошлое. Кто знает, быть может, смысл этого всего был в том, чтобы я смогла получить определенный опыт, отрефлексировать его и написать об этом книгу, чтобы другая 12-летняя девочка со склонностью к полноте нашла поддержку в моих словах. Если это так, то, вернувшись в прошлое, я бы не изменила ничего, потому что помню, как сильно нуждалась в поддержке сама.